Соборъ преподобныхъ Оптинскихъ старцевъ.

30 апрѣля/13 мая 1990 года, въ 5-ю недѣлю по Пасхѣ, Русской Православной Зарубежной Церковью было совершено прославленіе цѣлаго сонма оптинскихъ подвижниковъ, которые прославились даромъ чудотворенія и были удостоены Богомъ особымъ благодатнымъ даромъ – старчествомъ.

Благодатное старчество есть одно изъ высочайшихъ достиженій духовной жизни Церкви, это ея цвѣтъ, это вѣнецъ духовныхъ подвиговъ, плодъ безмолвія и Богосозерцанія. Оно органически связано съ монашескимъ внутреннимъ подвигомъ, имѣющимъ цѣль достиженія безстрастія, а потому и возникло одновременно съ монашествомъ на зарѣ христіанства. Но въ теченіе вѣковъ старчество процвѣтаетъ мѣстами, достигая апогея своего развитія, потомъ ослабѣваетъ, приходитъ въ упадокъ и даже совсѣмъ забывается, чтобы снова возродиться. Такъ забыто оно было и въ Россіи ко времени преп. Паисія Величковскаго (18-й вѣкъ). Своими подвигами, переводами святоотеческихъ книгъ и личнымъ примѣромъ, онъ черезъ своихъ учениковъ возродилъ старчество, которое и стало процвѣтать въ Россіи во многихъ мѣстахъ. Первые Оптинскіе старцы Левъ, Макарій, Моисей и Антоній, были близкими учениками и послѣдователями учениковъ великаго старца Паисія

Благодатный старецъ, своимъ личнымъ опытомъ прошедшій школу трезвенія и умно-сердечной молитвы и изучившій, благодаря этому, въ совершенствѣ духовно-психическіе законы, и лично достигшій безстрастія, самъ становится способнымъ руководить новоначальнымъ инокомъ въ его «невидимой брани» на пути къ безстрастію. Онъ долженъ проникать до самыхъ глубинъ души человѣческой, видѣть самое зарожденіе зла, причины этого зарожденія, установить точный діагнозъ болѣзни и указать точный способъ лѣченія. Старецъ искусный духовный врачъ. Онъ долженъ ясно видѣть «устроеніе» своего ученика, характеръ его души и степень духовнаго развитія его. Онъ долженъ непремѣнно обладать даромъ разсужденія и «различенія духовъ», т.к. ему все время приходится имѣть дѣло со зломъ, стремящимся преобразиться во ангела свѣтла, но какъ достигшій безстрастія, старецъ обычно обладаетъ и другими духовными дарами: прозорливости, чудотворенія, пророчества.

Старчество на своихъ высшихъ степеняхъ, какъ, напримѣръ, преп. Серафимъ Саровскій, получаетъ полноту свободы въ своихъ проявленіяхъ и дѣйствіяхъ, не ограниченныхъ никакими рамками, такъ какъ уже не онъ живетъ, но въ немъ живетъ Христосъ (Гал. 2, 20) и всѣ его дѣйствія въ Духѣ Святѣ, а потому всегда въ гармоніи съ Церковью и ея установленіями.

Старчество не есть іерахическая степень въ Церкви, это особый родъ святости, а потому можетъ быть присущъ всякому. Старцамъ можетъ быть монахъ безъ всякихъ духовныхъ степеней, какимъ былъ вначалѣ о. Варнава Геѳсиманскій. Старцемъ можетъ быть и епископъ, напримѣръ, Игнатій (Брянчаниновъ). Изъ іереевъ назовемъ св. Іоанна Кронштадтскаго. Наконецъ, старчествовать можетъ и женщина, какъ, напримѣръ, прозорливая блаженная Параскева Ивановна, во Христѣ юродивая Дивѣевская, безъ совѣта которой ничего не дѣлалось въ монастырѣ.

Предавшіе себя всецѣло водительству истиннаго старца, испытываютъ особое чувство радости и свободы о Господѣ. Старецъ – непосредственный проводникъ воли Божіей. Общеніе же съ Богомъ всегда сопряжено съ чувствомъ духовной свободы, радости и неописуемаго мира въ душѣ. Вліяніе старчества распространялось далеко за предѣлами стѣнъ монастыря. Старцы духовно окормляли не только иноковъ, но и мірянъ. Обладая даромъ прозорливости, они всѣхъ назидали, увѣщевали и утѣшали (1 Кор. 14, 1-3); исцѣляли отъ болѣзней душевныхъ и тѣлесныхъ, предостерегали отъ опасностей, указывали путь жизни, открывая волю Божію.

Такимъ образомъ, старчество есть пророческое служеніе.

Истинное старчество, какъ было сказано выше, есть особое благодатное дарованіе, непосредственное водительство Духомъ Святымъ, особый видъ святости.

Въ то время, какъ церковной власти обязаны подчиняться всѣ члены Церкви, старческая власть не является принудительной ни для кого. Старецъ никогда никому не навязывается, подчиненіе ему всегда добровольно, но, найдя истиннаго, благодатнаго старца и подчинившись ему, ученикъ долженъ уже безпрекословно повиноваться во всемъ ему, такъ какъ черезъ него открывается непосредственно воля Божія. Такое иноческое послушаніе, въ томъ видѣ или характерѣ, какъ оно проходилось среди древняго монашества, епископъ Игнатій называетъ «высокимъ духовнымъ таинствомъ». То же самое, вопрошать старца ни для кого не обязательно, но, спросивъ совѣта, или указанія, надо непремѣнно слѣдовать ему, потому что всякое уклоненіе отъ явнаго указанія Божія чрезъ старца влечетъ за собою наказаніе.

Владыка Трифон (Туркестанов), духовный сын иеросхим. Амвросия Оптинского, находящийся в духовной близости с схиархим. Исаакием и Варсонофием, свидетельствовал: «Это был в полном смысле слова народный монастырь. Каждый вносил от себя что-нибудь в духовную сокровищницу монастыря: люди простые – свою детскую, чистую веру, неприхотливость, смирение; люди образованные – свой просвещенный взгляд на иноческое делание, выражающийся в более тонком и глубоком понимании Св. Писания и св. отцов. Общие руководители и старцы сближали братию в одну родную семью; своим мудрым наставлением сглаживали и уничтожали недостатки и пороки отдельных иноков, примиряли ссоры, неизбежные в общежитии, а главное, старались насадить в братстве любовь друг к другу, сами первые показывая пример любовного сердечного отношения к нуждам ближнего. В общем это создало то, что можно назвать ОПТИНСКИМ ДУХОМ, который и привлекал так людей всякого рода. Не было там ни обычного в наших монастырях назойливого попрошайничества, лицемерной угодливости, быстро превращающейся в дерзость. Монахи не старались изобразить из себя светских, галантных людей, как в Лаврах или, напротив, не старались щегольнуть своим невежеством и грубостью, полагая их признаками истинного аскетизма. Среди братства благодаря просвещенным настоятелям и старцам не было той ненависти и озлобления против образованного человека, которые так печально характеризуют даже лучшие русские обители. Там нельзя было услыхать подобных выражений: «Мы в этих ученых-то не очень нуждаемся, нам работника подавай, чтобы он хлебы мог печь, или ремесло бы знал, а эти образованные ни к какому тяжелому труду не способны». Нет! Там очень хорошо понимали, что если для черных работ нужны простолюдины и чернорабочие, то для сохранения высоты духа иноческого необходимы люди просвещенные: надо лишь дать им подходящее дело и тогда они окажутся полезными деятелями монастырскими, а не трутнями, даром ядущими хлеб. Но в том-то и дело, что для приискания такого труда надо самому настоятелю быть более или менее высокой жизни или образования, а к несчастию наши настоятели выбираются лишь за хозяйственные и строительные способности, а не за высоту жизни или образование. Мы сказали, что дух оптинский охватывал всякого приходящего в обитель, этот дух выражался в какой-то особенной мягкости, простоте и смирении братства, в особенно сердечном и любовном отношении ко всякому, как бы к родному близкому человеку. Это испытал на себе пишущий эти строки; можно это подтвердить многими свидетельствами лиц, вовсе не пристрастных в хорошую сторону к русскому иночеству» (Древнехристианские и оптинские старцы. Сочин. канд. богосл. МДА в 1895, изд. М. 1996.).

«Какие же благодетельные плоды оптинского старчества? – на этот вопрос Владыка Трифон отвечает – Оно прежде всего подняло монашествующих оптинских в НРАВСТВЕННОМ ОТНОШЕНИИ, указав им главную цель, к которой должен стремиться инок, и постоянно поддерживая его на пути к достижению этой цели; поэтому оно сделало их просвещеннее, глубже и духовнее, чем в других обителях; и надо желать только, чтобы после смерти о. Амвросия нашелся ему преемник, который поддерживал бы эти стремления к совершенству и не давал бы им глохнуть. Но старчество не ограничивалось Оптиной пустынью; оно привилось и в некоторых женских монастырях, где избранные монахини высокой жизни духовной под главным руководством старца руководили сестрами. Оно благодетельно действовало и на мирян, которые в своих духовных нуждах привыкли обращаться к оптинским старцам и действительно находили себе полную поддержку, которой не могли найти у своих пастырей. Многие миряне всю жизнь свою проводили под руководством старцев и ни одного дела не делали без его благословения и совета. Таким образом, средостение между монастырем и миром уничтожалось и мирянин (разумеем людей, так называемых, образованных) привыкал смотреть на монаха не как на чуждого себе человека, не имеющего никаких общих с ним интересов и живущего какой-то особенной, малопонятной, замкнутой жизнью, но как на пастыря, как на любящего отца, готового подать тотчас помощь, разрешить всякое недоумение, утешить и успокоить. И такое отношение к старцам поддерживалось не только личными свиданиями, но и обширною перепискою старцев... Письменная деятельность их не ограничивалась одними письмами; ревнуя не менее древних отцов о православных христианах, видя упадок нравственности и здравых понятий о вере и жизни, они старались поднять нравственное сознание христианина переводами и изданиями св. отцов и бескорыстно рассылали их в те духовные училища, где воспитываются будущие пастыри Церкви Христовой, и в те обители, где должны бы воспитываться совершеннейшие христиане» (там же.).

«Оптинскіе старцы – это ОСОБОЕ БЛАГОДАТНОЕ ЯВЛЕНІЕ на Руси. Можетъ быть потому кто-то и вѣруетъ на нашей землѣ пока, что у насъ были оптинскіе старцы. Старецъ это не старикъ по годамъ, а это духовно умудренный человѣкъ. Какъ извѣстно наши большіе русскіе писатели ѣздили за совѣтомъ къ оптинскимъ старцамъ. Напримѣръ, Достоевскій, философъ Вл. Соловьевъ, Хомяковъ, Кирѣевскій, даже Гоголь...» (о. Димитрій Дудко. Воскресныя собесѣдованія. Montreal: Изд. Братства преп. Іова Почаевскаго, 1977. С. 25.).

В общем, можно говорить об целой ЭПОХЕ ОПТИНСКОГО СТАРЧЕСТВА: «Непрерывная чреда поколений старцев имела, конечно, огромное значение для внутренней жизни Оптиной пустыни. Но оптинское старчество составило целую эпоху в истории старчества вообще, ибо свои духовные силы оптинские старцы отдавали людям, жившим в миру; это было своего рода подвигом любви русского иночества, и главным здесь было помочь каждому отдельному человеку понести его тяготы, послужить ему в его нуждах. Впрочем, старцы стремились не только служить людям в духе христианской любви, но еще больше — вводить в Церковь тех, кто стоял у ее порога, чтобы в дальнейшем жизнь их строилась в духе христианской морали. Может быть, успехи старцев в этом делании не всегда были достаточно явными, — и все же старчество было мощным аскетическим течением в истории монашества синодального периода, весьма плодотворным явлением в церковной жизни России. Во всяком случае, старчество этого периода было явлением целостным, развивавшимся спонтанно, снизу, без всякого воздействия сверху, со стороны иерархии. Это был своеобразный прорыв сквозь преграды, которые воздвигла «государственная церковность» вокруг душ верующих людей и монахов; в старчестве проявилось стремление к возрождению древнехристианского аскетического духа, в одних монастырях более сильное, а в иных менее» (И. К. Смолич. Русское монашество 988-1917. М., 1999. С. 351.).

Современное Христіанство вопіетъ: «Спаси мя, Господи, яко оскудѣ преподобный»! При такомъ ужасномъ оскудѣніи истинныхъ старцевъ, да будутъ духовные взоры наши обращены къ новопрославленнымъ старцамъ Оптинскимъ. «Имъ бо дадеся благодать молитися за ны». Молитвами сихъ теплыхъ предстателей, да принесемъ и мы плоды покаянія во спасеніе душъ нашихъ и многострадальной родины нашей Россіи.

Преподобніи отцы Оптинстіи, молите Бога о насъ!

***

Молитва послѣднихъ Оптинскихъ старцевъ.

Господи, дай мнѣ съ душевнымъ спокойствіемъ встрѣтить все, что принесетъ мнѣ наступающій день. Дай мнѣ всецѣло предаться волѣ Твоей святой. На всякій часъ сего дня во всемъ наставь и поддержи меня. Какія бы я ни получалъ извѣстія въ теченіе дня, научи меня принять ихъ со спокойной душою и твердымъ убѣжденіемъ, что на все святая воля Твоя. Во всѣхъ словахъ и дѣлахъ моихъ руководи моими мыслями и чувствами. Во всѣхъ непредвидѣнныхъ случаяхъ не дай мнѣ забыть, что все ниспослано Тобой. Научи меня прямо и разумно дѣйствовать съ каждымъ членомъ семьи моей, никого не смущая и не огорчая. Господи, дай мнѣ силу перенести утомленіе наступающаго дня и всѣ событія въ теченіе дня. Руководи моею волею и научи меня молиться, вѣрить, надѣяться, терпѣть, прощать и любить. Аминь.

Молитва Оптинскаго старца преп. Анатолія (младшаго):

Старецъ Анатолій не оставилъ страждущій народъ безъ духовнаго оружія въ брани противъ торжествовавшаго безбожія, составивъ особую молитву противъ антихриста: «Избави мя, Господи, отъ обольщенія богомерзкаго и злаго антихриста, близгрядущаго, и укрой меня отъ сѣтей его въ сокровенной пустынь Твоего спасенія. Даждь ми, Господи, крѣпость и мужество твердаго исповѣданiя имени Твоего Святаго, да не отступлю страха ради діавольскаго, да не отрекусь отъ Тебя, Спасителя и Искупителя моего, отъ Святой Твоей Церкви. Но даждь ми, Господи, день и ночь плачъ и слезы о грѣхахъ моихъ и пощади мя, Господи, въ Страшнаго Суда Твоего. Аминь». («Русскій Паломникъ». 1993. № 7. С. 42.).

Молитва Оптинскаго старца преп. Нектарія:

Чтобы защитить духовныхъ чадъ отъ отъ увлеченія тлетворными обычіями и правилами вѣка сего, противными чистой евангельской нравственности, старецъ Нектарій далъ имъ особую, собственноручно составленную имъ молитву, которую велѣлъ затвердить наизусть: «Господи Іисусе Христе, Сыне Божій, грядый судити живыхъ и мертвыхъ, помилуй насъ грѣшныхъ, прости грѣхопаденія всей нашей жизни, и ими же вѣси судьбами сокрый насъ отъ лица антихриста въ сокровенной пустынѣ спасенія Твоего». («Православная Русь». 1994. № 9. С. 1.).

Молитва святымъ преподобнымъ старцемъ Оптинскимъ.

О, божественный сонме преподобныхъ отецъ, богоносніи старцы Оптинстіи, ангельскимъ житіемъ на земли просіявшіи и въ небеснѣмъ градѣ прославленніи! Вѣмы, яко во дни земнаго служенія вашего никтоже тощъ и неутѣшенъ отъ васъ отыде, но всѣмъ вся бысте: болящимъ — цѣлителіе, сомнящимся — утвержденіе, печальнымъ — утѣшителіе, яко благодать исцѣленія, прозрѣнія, немощныхъ душъ врачеванія обильна въ васъ явися. Но и нынѣ всѣмъ намъ есте предстателіе, и о страждущемъ отечествѣ нашемъ присніи предъ престоломъ Божіимъ печальницы, вамъ бо дадеся еже за ны молитися: призрите убо отъ горнія славы и видите стадо ваше, еже пасли есте на пажити ученія Христова, яко смятено есть и повержено, и отъ волковъ душетлѣнныхъ расхищаемо. Посѣтите насъ, немощныхъ и безпомощныхъ, благосердіемъ вашимъ, заблуждшія взыщите, расточенныя соберите, прельщенныя обратите, и совокупите святѣй, соборнѣй и апостольстѣй Церкве: яже во иночестѣмъ житіи оградите отъ всѣхъ навѣтъ вражіихъ, юность вразумите, старость поддержите, супружества въ мирѣ и единомысліи соблюдите. Услышите насъ, душъ божественніи врачеве, и наставите насъ на путь покаянія, да послѣдующе словесемъ вашимъ, возложимъ себе и весь животъ нашъ въ руцѣ превеликаго милосердія Божія, да руководитъ воля Его нашими мысльми и чувствы во всѣхъ дѣлѣхъ и словесѣхъ нашихъ. Прострите намъ руку помощи, отцы всеблаженніи, и научите насъ молитися, вѣровати, уповати, терпѣти, прощати и любити. Да тако въ заповѣдехъ Господнихъ присно ходяще, сподобимся ходатайствомъ вашимъ вѣчныя радости, Царствія небеснаго, идѣже вкупѣ съ вами прославимъ Бога, дивнаго во святыхъ Своихъ, Отца и Сына и Святаго Духа во вѣки. Аминь.

Тропарь, гласъ 1:

Въ молитвахъ непрестанныхъ пребывающе, / благiя же и злыя любовiю объемлюще, преподобнiи старцы Оптинстiи, / Богу и ближнимъ послужисте, / бдѣнiемъ, слезами и пощениiемъ дарованiе многоразличныхъ чудесъ прiясте. / Слава Давшему намъ таковыя ходатаи, / слава Прославльшему васъ, // слава Богу дивному во святыхъ Своихъ.

Кондакъ, гласъ 8:

Иже отъ мiра суетнаго уклонившеся, / и честнымъ житiемъ сокровище обрѣтше, / попеченiя о грѣшныхъ сущихъ въ мiрѣ, не оставистѣ, / но яко суще заблуждающимъ наставницы, / и насъ отъ суеты мiрскiя да избавите, яко да зовемъ: // радуйтеся, старцы богомудрiи.

***

Дни памяти:

Соборъ преп. отцевъ Оптинскихъ 10-го октября

Преп. Левъ Оптинскій 11-го октября (†1841 г.) >>> Его житіе

Преп. Макарій Оптинскій 7-го сентября (†1860 г.) >>> Его житіе

Преп. Моисей Оптинскій 16-го іюня (†1862 г.) >>> Его житіе

Преп. Антоній Оптинскій 7-го августа (†1865 г.) >>> Его житіе

Преп. Иларіонъ Оптинскій 18 сентября (†1873 г.) >>> Его житіе

Преп. Амвросій Оптинскій 10-го октября (†1891 г.) >>> Его житіе

Преп. Анатолій (старшій) Оптинскій 25-го января (†1894 г.) >>> Его житіе

Преп. Исаакій Оптинскій 22-го августа (†1894 г.) >>> Его житіе

Преп. Іосифъ Оптинскій 9-го мая (†1911 г.) >>> Его житіе

Преп. Варсонофій Оптинскій 1-го апрѣля (†1913 г.) >>> Его житіе

Преп. Анатолій (младшій) Оптинскій 30-го іюля (†1922 г.) >>> Его житіе

Преп. Нектарій Оптинскій 29-го апрѣля (†1928 г.) >>> Его житіе

Митрополит Филарет (Амфитеатров) и Оптинские Старцы.

Своим духовным возвышением Оптина пустынь особенно обязана митрополиту Филарету (Амфитеатрову), который сам был строгим аскетом и горячим сторонником старчества. В бытность свою Калужским епископом (1819-1825), в 1821 г., святитель Филарет основал Иоанно-Предтеченский скит (1820-1821) и положил начало старчеству в Оптиной пустыни, для чего привлечены были туда братья-подвижники – преподобные Моисей и Антоний, подвизавшиеся до того в Рославльских лесах.

Эстамп «Оптина пустынь – почившие настоятели и старцы». Тип. Е.И. Фесенко в Одессе. 17 дек. 1915 г.

В начале ХХ в. в Св. Иоанно-Предтеченским ските одновременно старчествовали преподобные Иосиф, Варсонофий и Нектарий, а в монастыре духовным окормлением паломников занимался воспитанный в скитской традиции преподобный старец Анатолий Младший.