Замѣтка: Историческое происхожденіе ставленныхъ грамотъ.
Сообразно съ наставленіями апостола Павла (1 Тим. I, 5-6; III, 1-5) о необходимыхъ для пастыря Церкви высокихъ нравственныхъ качествахъ, Христіанская Церковь съ первыхъ же временъ своего существованія обращала особенное вниманіе на то, чтобы выбирать на іерархическія степени достойныхъ кандидатовъ. Для засвидѣтельствованія же того, что лицо, принадлежащее къ сонму священнослужителей, законно рукоположено и не находится подъ запрещеніемъ священнослуженія, служили такъ называемыя ставленныя грамоты. Объ этихъ грамотахъ, какъ уже существовавшихъ и всѣмъ извѣстныхъ подъ названіемъ представительныхъ, упоминаетъ ап. Павелъ: «Неужели намъ снова знакомиться съ вами? Неужели нужны для насъ, какъ для нѣкоторыхъ, одобрительныя письма къ вамъ или отъ васъ» (2 Коринѳ. III, 1)? Ясно, что происхожденіе представительныхъ грамотъ современно происхожденію Христіанскихъ Церквей. Да это и весьма естественно.
Взаимное общеніе между Христіанскими Церквами возможно было не иначе, какъ при посредствѣ представительныхъ грамотъ, потому что невѣрующіе, или даже нѣкоторые изъ среды вѣрующихъ, могли открывать постороннимъ лицамъ и врагамъ Церкви то, что должно было храниться въ глубокой тайнѣ. Эти грамоты выдавались епископомъ тѣмъ лицамъ, которые отправлялись въ чужія епархіи; въ нихъ заключалось свидѣтельство о православіи и общеніи съ Церковію, особенно о незапрещеніи клирикамъ служить, а мірянамъ пріобщаться Св. Таинъ. Вальсамонъ и Зонара – знаменитые толкователи церковныхъ правилъ, изъясняя 12-е правило апостольское, замѣчаютъ, что представительныя грамоты были въ употребленіи во всей Церкви.
Особый видъ этихъ грамотъ составляли «грамоты представительныя» въ собственномъ смыслѣ, по преимуществу, – это тѣ грамоты, которыя выдавались священнослужителямъ во свидѣтельство ихъ законнаго поставленія и рукоположенія, съ обозначеніемъ ихъ степени и правъ, имъ принадлежащихъ. Съ такими грамотами священнослужители вступали на свою службу при ввѣренныхъ имъ церквахъ, а безъ нихъ не имѣли права священнодѣйствовать, гдѣ бы то ни было (Апост. прав. 12, 33; IV всел. соб. 13). Такія грамоты Вальсамонъ называетъ представительными. Но Антіохійскій (8-е прав.) и Лаодикійскій (41 прав.) соборы называютъ ихъ особымъ названіемъ «каноническія, или правильныя». Славянская Кормчая, передающая текстъ церковныхъ правилъ не буквально, а примѣнительно къ толкованіямъ церковныхъ законовѣдовъ, каноническія грамоты Антіохійскаго и Лаодикійскаго соборовъ называетъ ставленными, или представительными, и прямо свидѣтельствуетъ, что это суть тѣ, «въ нихъ же поставленіе клириковъ написано есть». Въ толкованіи на 33-е правило апост. въ Кормчей сказано: «Везъ ставильнаго писанія не подобаетъ чужаго пресвитера пріимати. Ставильное же писаніе сицево есть: котораго града епископъ, и како имя ему, и како имя пресвитеру, и по святымъ ли правиломъ поставилъ его, и съ миромъ ли отпустилъ».
Представительныя грамоты сначала выдаваемы были клирикамъ только въ томъ случаѣ, когда они отправлялись въ чужую епархію и потому нуждались въ рекомендаціи епископа. Такія грамоты, можно сказать, имѣли видъ посланій одного епископа къ другому и потому иначе назывались каноническими. Но, мало-по-малу, вошло въ обычай давать ихъ клирикамъ при самомъ посвященіи, независимо отъ того, будутъ ли они путешествовать и перемѣщаться, или нѣтъ. Такъ Вальсамонъ въ толкованіи на 33 апост. правило замѣчаетъ, что «Священнослужители, прибывшіе изъ другой епархіи, кромѣ представительныхъ грамотъ, должны были еще предъявлять отпускныя грамоты своихъ епископовъ, въ противномъ случаѣ имъ не дозволяли священнодѣйствовать, ибо въ представительныхъ грамотахъ обозначается только то, что они посвящены, о дозволеніи же имъ священствовать въ чужой епархіи показывается не въ этихъ, а въ отпускныхъ грамотахъ».
Необходимость въ такихъ грамотахъ особенно открылась со времени торжества христіанской вѣры, когда христіанскіе государи начали предоставлять служителямъ Церкви разныя привиллегіи, какъ напримѣрь: освобожденіе отъ податей и разныхъ государственныхъ повинностей и пр. Въ такихъ случаяхъ клирики постоянно имѣли нужду въ документахъ, удостовѣряющихъ въ ихъ званіи, и такіе документы они могли представлять и гражданскому начальству. Во времена Лаодикійскаго сбора, бывшаго въ концѣ IV в., такой обычай уже утвердился, какъ это видно изъ того, что соборъ въ своихъ правилахъ различаетъ «представительныя» или каноническія грамоты отъ увольнительныхъ свидѣтельствъ, выдаваемыхъ клирикамъ, какъ соизволеніе епископа на ихъ путешествіе или перемѣщеніе (14 и 42 прав.). При самомъ рукоположеніи начали выдавать грамоты въ церквахъ африканскихъ послѣ временъ Карѳагенскаго собора (V в.), а съ VI в. начали ихъ выдавать и во всѣхъ церквахъ. Въ этихъ грамотахъ обозначалось, къ какой церкви рукоположенъ священнослужитель, иначе, безъ точнаго обозначенія мѣста священнослуженія, они и не допускались къ священнослуженію (IV всел. соб. 6 пр.). При рукоположеніи епископъ обязанъ былъ внушать рукополагаемымъ правила церковныя, касающія служенія ихъ, для точнаго разумѣнія и соблюденія этихъ правилъ (Карѳаг. соб. 25 прав.).
Такъ какъ ставленныя грамоты были очень важнымъ документомъ, то онѣ должны были имѣть и особую форму. Синодій, писатель V вѣка, упоминая объ этихъ грамотахъ, говоритъ, что онѣ отличались особою формою, но какою, – не объясняетъ, конечно, предполагая это дѣло общеизвѣстнымъ. Отцы Карѳагенскаго собора требовали, чтобы на такихъ грамотахъ было обозначеніе года и дня рукоположенія, дабы не возникало сомнѣнія о старшихъ и младшихъ (89 пр.). По мнѣнію новѣйшихъ ученыхъ археологовъ (Бингама), онѣ писались особымъ почеркомъ на хартіяхъ особаго формата. Тѣ же грамоты въ западной Церкви назывались форматами (formatae), потому что на нихъ была печать епископская, или такъ называемая форма[1].
Въ нашей Русской Церкви рукоположеніе совершалось по чину, преданному отъ Церкви Греческой, неизмѣнно сохранявшемуся отъ первыхъ временъ христіанства. Рукоположенный во священника записывался въ особую книгу, или тетрадь, какъ это видно изъ слѣдующаго обстоятельства. При открытіи мощей (1104 г.) св. Леонтія, одного изъ первыхъ епископовъ Ростовскихъ, въ рукахъ его найденъ былъ свитокъ, «въ немъ же бяху написаны пресвитеры и діаконы ихъ же бѣ поставилъ рукою своею»[2]. Или, напр., при погребеніи Игнатія, тоже епископа Ростовскаго, произошло нѣчто необыкновенное: «Егда вложиша и во гробъ, и даша ему свитки, ихъ же святи въ животѣ своемъ пресвитеры и діаконы и простеръ руку пріятъ, яко живъ»[3]. Кромѣ записи въ отдѣльной книгѣ, или тетради, новорукоположенному выдавалась грамота за подписью епископа, чтобы новопосвященный былъ безпрепятственно принятъ въ своемъ приходѣ и всегда имѣлъ у себя очевидный документъ, свидѣтельствующій о законности его посвященія.
Какого рода были эти грамоты, на это въ древнихъ памятникахъ нѣтъ указаній. Но несомнѣнно то, что эти грамоты существовали, иначе, какъ же онѣ могли явиться въ ХV и XVI в.? Вѣдь нельзя же въ самомъ дѣлѣ полагать, что онѣ явились уже въ позднѣйшее время въ виду того, чтобы прекратить или ограничить появленіе самозванныхъ священниковъ, – нельзя такъ полагать по тому, что факта самозванства священниковъ мы не видимъ ни въ ХІV, ни въ началѣ XV в., притомъ даже если бы и были случаи такого самозванства, то введеніе ставленныхъ грамотъ почти ничего не помогло бы уничтоженію зла: оно нашло бы пути для своего существованія; искусный подлогъ и тогда былъ вполнѣ возможенъ. Итакъ, надобно признать, что грамоты новорукоположенныхъ, по примѣру древней христіанской практики, стали выдаваться съ первыхъ же вѣковъ христіанства въ Россіи[4]. Болѣе или менѣе вѣрною копіею этихъ первыхъ грамотъ можно признать грамоту данную въ 1501 г. на имя Корнилія, основателя Корниліева Комельскаго третьекласснаго монастыря Вологодской губерніи
Считаемъ не лишнимъ привести ее въ подлинномъ видѣ:
«Божіею милостію, се азъ Симонъ, митрополитъ всея Руси. Поставилъ есмь діака инока Корнилія Ѳедорова, сына Крюкова въ чтецы и въ подъяконы и въ дьяконы и совершилъ есмь его въ ионы въ свою митрополыо къ церкви Пречистыя Богородицы Введенью въ пустынку, на Комельскій лѣсъ, на Нурму, въ Костромскую десятину, и да литургисаетъ во святѣй Божіей церкви. И аще кто къ нему приходитъ отъ дѣтей духовныхъ, и да разсуждаетъ ихъ по правиламъ св. апостолъ и св. отецъ, имѣя и волю вязати и рѣшатъ по благословенію нашего смиренія. И да не приходитъ отъ церкви къ церкви безъ нашего благословенія, или не явясь къ нашему намѣстнику или десятиннику. Аще ли пойдетъ не явясь, и да не литургисаетъ по сей нашей грамотѣ. И сего ради дана бысть ему грамота сія на утвержденіе его на Москвѣ лѣта 7009, мѣсяца Февраля въ 1-й день»[5].
За выдачу грамоты, приложеніе къ ней печати, а равно и за рукоположеніе давалась плата, такъ назыв. «ставленныя пошлины». Въ 69-й главѣ Стоглава предписывается поповскимъ старостамъ и десятскимъ осматривать у поповъ и діаконовъ «ставленныя и отпускныя и перехожія грамоты». Эти грамоты въ древней Руси, при одинаковомъ общемъ содержаніи, были однако различны по формѣ изложенія[6]. Св. Синодъ издалъ одинаковую форму ставленныхъ грамотъ[7], какая теперь существуетъ, предписавъ выдавать грамоты печатныя[8].
«Воскресный День» 1892 г. № 24.
[1] «Руков. для сельск. паст.». 1874 г., III т., стр. 556.
[2] «Исторія русскаго Церкви» митр. Макарія, т. III, стр. 101, примѣч. 171.
[3] «Русскіе святые, чтимые всею Церковію или мѣстно» архіеп. Филарета Черниговскаго, Май, стр. 191, примѣч. 304.
[4] «Руков. для сельск. паст.». 1871 г., № 2, стр. 56-57.
[5] «Исторія россійской іерархіи» еп. Амвросія, ч. IV-я, стр. 659-660.
[6] С]м. Акты историческія, т. I, № 109, гдѣ помѣщены грамоты, выдававшіяся въ древнія времена.
[7] См. Приложенія къ книгѣ «Ставленникъ» проф. А. А. Дмитріевскаго (Кіевъ 1904) – Ставленныя грамматы: а) для посвящаемаго въ стихарь (С. 335-336); б) для хиротонисуемаго во діакона (С. 336-339); в) для хиротонисуемаго во пресвитера (С. 339-341); г) для хиротонисуемаго во епископа (С. 341-343). – ред.
[8] Прибавл. къ Дух. Реглам. 19; указъ Св. Синода отъ 23 января 1738 г.