Аѳанасій Захарьевичъ Неселовскій – Изъясненіе словъ, начертанныхъ на крестѣ, носимомъ священниками.
Въ ознаменованіе священнаго коронованія императора Николая Александровича, всѣмъ священникамъ Православной Русской Церкви было даровано «право носить на переяхъ серебряный крестъ», на оборотной сторонѣ котораго начертаны слѣдующія многосодержательныя слова, взятыя изъ 4-й главы 1-го посланія св. Aп. Павла къ Тимоѳею: «образъ буди вѣрнымъ словомъ, житіемъ, любовію, духомъ, вѣрою, чистотою» (12 ст.).
Какой же смыслъ имѣютъ эти слова и почему именно они начертываются на святомъ крестѣ, служащемъ отличительнымъ знакомъ іерейскаго достоинства?
По справедливому замѣчанію одного изъ ученыхъ богослововъ нашего отечества, въ этихъ словахъ, «въ этомъ наставленіи св. Апостола кратко выражено основное правило, которымъ священникъ долженъ руководиться въ своей жизни» (Пѣвницкій, «Священникъ», ч. I, стр. 101). И дѣйствительно, если мы вникиемъ въ смыслъ каждаго требованія, выраженнаго въ вышеприведенномъ наставленіи св. Апостола, то увидимъ, что они обнимаютъ собою всю жизнедѣятельность пастыря Церкви. Такъ, здѣсь требуется, прежде всего, чтобы пастырь былъ «образцомъ для вѣрныхъ», т. е. чтобы всегда и во всемъ являлъ собою, какъ выражается св. Іоаннъ Златоустъ, «одушевленный законъ, правило и уставъ жизни благой». Въ частности, затѣмъ, на него возлагаетея обязанность быть для вѣрныхъ примѣромъ, «образцомъ въ словѣ». Въ силу этого требованія пастырь Церкви долженъ особенно внимательно слѣдить за собою, чтобы «никакое гнилое слово не исходило изъ устъ его» (Еф. 4, 29), долженъ строго смотрѣть, чтобы не сказать чего-либо неблагопристойнаго, нескромнаго, а тѣмъ болѣе срамнаго. Нашъ простой народъ, вообще говоря, не особенно разборчивъ на слова: брань и сквернословіе среди него – явленія обычныя. На пастырѣ лежитъ священный долгъ искоренять это зло, искоренять не только путемъ наставленій и разъясненій, но и собственнымъ примѣромъ. Правда, это весьма трудно, почему св. Aп. Іаковъ и говоритъ, что «кто не согрѣшаетъ въ словѣ, тотъ человѣкъ совершенный» (III, 2); но если стремиться къ совершенству обязательно для всѣхъ христіанъ, то тѣмъ болѣе это обязательно для пастырей, самимъ званіемъ своимъ поставленныхъ во главѣ пасомыхъ. Да и какъ пастырь можетъ ратовать противъ грѣховъ языка, если самъ не будетъ чуждъ этихъ грѣховъ? Какъ можетъ онъ говорить о неприличіи и грѣховности, напр., сквернословія, если самъ, особенно въ минуты гнѣва и раздраженія, позволяетъ себѣ, забывая о своемъ званіи и санѣ, произносить неприличныя слова брани?
Но обязанность пастыря «быть образцомъ въ словѣ» не ограничивается лишь одной заботой о томъ, чтобы не вести «бесѣдъ злыхъ, которыя тлятъ благіе обычаи» (1 Кор. XV, 33), чтобы не говорить ничего такого, что могло-бы «оскорблять и поражать чувство стыдливости» (блаж. Августинъ). Это лишь отрицательная сторона дѣла. Пастырь долженъ подавать и положительный примѣръ того, какъ нужно пользоваться даромъ слова: смѣло и безтрепетно онъ долженъ свидѣтельствовать истину и не молчать тогда, когда нужно говорить; въ противномъ случаѣ, т. е, когда истина будетъ нуждаться въ защитѣ, а пастырь будетъ безмолствовать, онъ уподобится наемникамъ, о которыхъ говоритъ Господь чрезъ пророка (Ис. VI, 10): «пси нѣміи не возмогутъ лаяти» (св. Григорій Двоесл., «Правило пастырское», гл. IV). Вмѣстѣ съ тѣмъ пастырь долженъ заботиться, чтобы слова, исходящія изъ устъ его, служили къ назиданію пасомыхъ, чтобы къ нему можно было всегда и вездѣ примѣнить сказанное Господомъ чрезъ пророка Малахію: «устнѣ іереовы сохранятъ разумъ, и закона взыщутъ отъ устъ его: яко Ангелъ Господа Вседержителя есть» (II, 7).
Но будетъ ли пастырь «утѣшати кого въ здравомъ ученіи, или противящіяся обличать» (Тит. 1, 9), рѣчь его, какъ говоритъ св. Ампросій Медіоланскій, «должна быть тиха и пріятна, исполнена доброжелательства и чужда всякой непріязни» («О должност. церковно служит.» Изд. Поспѣлова, стр. 14), должна, по своему характеру, «быть вполнѣ прилична какъ званію паастыря, такъ и святости его служенія» (ibid.).
Подавая паствѣ образецъ въ словѣ и словомъ, пастырь еще болѣе долженъ являть собою «образецъ въ житіи». А такой образецъ онъ можетъ подавать тогда, когда въ своей жизни будетъ выполнять все то, что требуется закономъ евангельскимъ: будетъ все освящать молитвою, съ благоговѣніемъ относиться ко всякой святынѣ, не упускать ничего изъ заповѣданнаго намъ Господомъ или св. Церковью, избѣгать всякаго дѣла, могущао соблазнить другихъ и навлечь на него осужденіе. Исполняя все это, пастырь явится вѣрнымъ своему званю и вмѣстѣ съ тѣмъ будетъ подавать примѣръ истинно-христіанской жизни своей паствѣ. Тогда именно пастырь будетъ идти впереди своихъ овецъ, увлекая ихъ своимъ примѣромъ на путь благочестія и чистоты, ибо ничто такъ не увлекаетъ людей, какъ живой примѣръ, особенно подаваемый начальниками или, вообще, лицами, стоящими выше толпы (св. Григор. Двоесловъ). Потому-то пастырь, ведущій строго добродѣтельную жизнь, хотя бы онъ и не наставлялъ свою паству словомъ, можетъ дѣйствовать на нее воспитательно примѣромъ своей жизни. И наоборотъ, скажемъ словами св. Григорія Двоеслова, «никто въ Церкви изъ членовъ ея не бываетъ столько вреденъ для ней, какъ такіе священнослужители, которые, живя дурно и уродливо, прикрываются именемъ и саномъ священнымъ: ибо никто изъ пасомыхъ не позволитъ себѣ обличить пастыря своего въ порокахъ; а между тѣмъ примѣръ слабостей его сильно можетъ дѣйствовать на паству». («Правило пастырское», гл. II). Даже слово такого пастыря, хотя бы оно содержало чистое ученіе Евангелія, не будетъ дѣйствовать на пасомыхъ. «Что ты высокомудрствуешь, говоритъ св. Іоаинъ Златоустъ, когда учишь словомъ; легко философствовать на словахъ; научи меня своею жизнью, которая есть самая прекрасная проповѣдь» (1-е нравоуч. на Дѣян. Апост.). «Или вовсе не учи, или учи жизнью, говоритъ св. Дамаскинъ; иначе словами будешь приказывать, а дѣлами отгонять» («Слово объ иконахъ»).
Итакъ, пастырь въ особенности долженъ заботиться о томъ, чтобы жизнь его была чиста, добродѣтельна, богоугодна, – словомъ, вполнѣ согласна съ требованіями евангельскаго закона, такъ чтобы онъ, по своей жизни, дѣйствительно былъ «свѣтомъ міру», «солью земли», образцомъ для пасомыхъ житіемъ.
Далѣе, по заповѣди св. Апостола, священникъ долженъ подавать своей паствѣ «образецъ въ любви». Въ силу этого требованія пастырь не можетъ ограничивать ея однимъ только аккуратнымъ выполненіемъ своихъ обязанностей, охраненіемъ себя отъ нарушенія словомъ или дѣломъ требованій христіанской морали. Необходимо еще, чтобы всѣ его дѣйствія, всѣ его слова и поступки были согрѣты христіанскою любовью къ Богу, паствѣ и ко всѣмъ вообще братьямъ нашимъ во Христѣ. Любовь эта, безъ которой, по Апостолу, человѣкъ ничто (1 Кор. XIII, 2), должна проявляться въ сердечномъ, участливомъ отношеніи пастыря къ положенію и дѣламъ его духовныхъ чадъ, въ готовности войти въ ихъ интересы, радоваться ихъ радостями, скорбѣть ихъ печалями, подавать имъ благовременную помощь словомъ ли то, дѣломъ ли, ходатайствомъ, или матеріальнымъ пожертвованіемъ. «Таковыми, говоритъ св. Григорій Двоесловъ, должны являть себя пастыри предъ своими пасомыми, чтобы они не боялись и не стѣснялись повѣрять имъ свои тайныс недуги, чтобы во всѣхъ искушеніяхъ, какимъ бы ни подвергались они, прибѣгали къ нимъ, какъ младенцы на материнское лоно»... («Правило пастыр.», гл. V). Такимъ образомъ, отношенія пастыря къ паствѣ должны быть запечатлѣны любовью такою же святою, великою и горячею, какова любовь благочестивой матери къ своимъ дѣтямъ.
Проводя жизнь благочестивую, любя ближнихъ и подтверждая эту любовь дѣлами любви, человѣкъ можетъ иногда, – по своему внутреннему духовному настроенію, – быть не весьма высокаго достоинства. Самопревозношеніе, гордость, неблагоговѣніе могутъ омрачать душу человѣка даже, по-видимому, и вполнѣ благочестиваго. Предостерегая пастырей отъ всего этого, св. Aп. Павелъ заповѣдуетъ имъ, чтобы они являли пасомымъ образецъ и «въ духѣ», т. е. своимъ духовнымъ настроеніемъ. Самое естественное и самое приличное духовное настроеніе для пастыря – есть глубокое смиреніе, стремленіе творить все во славу Божію, все упованіе свое возлагать на Бога и на Его всесильную помощь. Непамятозлобіе, умѣніе подавлять въ себѣ порывы гнѣва и вражды, кротость въ обхожденіи даже съ врагами – все это также заключается въ общемъ требованіи быть образцомъ «въ духѣ». Но самое главное, что требуется въ данномъ случаѣ отъ пастыря, это – благоговѣніе какъ предъ саномъ, который онъ носитъ, такъ и вообще предъ всѣмъ священнымъ, и уваженіе къ своему духовному званію.
Наконецъ, по заповѣди св. Апостола, пастырь долженъ быть образцомъ «въ вѣрѣ и чистотѣ». Быть образцомъ въ вѣрѣ значитъ подавать примѣръ того, какъ христіанинъ долженъ вѣровать въ Бога и Его откровенный законъ и какъ онъ долженъ обнаруживать эту вѣру дѣлами. Нечего и говорить, что никакого сомнѣнія относительно тѣхъ или другихъ предметовъ вѣры не должно быть въ душѣ священника: онъ долженъ вѣровать твердо и непоколебимо и проявлять эту твердую вѣру особенно въ тѣхъ случаяхъ, когда наша вѣра подвергается искушеніямъ. А искушенія эти въ жизни пастыря не рѣдки. И его постигаютъ бѣдствія и несчастія, которыя у людей маловѣрныхъ вызываютъ ропотъ, жалобы на свою судьбу, жалобы на тяжесть возложеннаго на нихъ креста. Вѣра въ всесильный Промыслъ Божій у такихъ людей колеблется, они даже позволяютъ себѣ сомнѣваться въ милосердіи Божіемъ.... Пастырь Церкви долженъ быть далекъ отъ всего этого; въ какихъ бы обстоятельствахъ онъ ни находился, долженъ свято хранить залогъ вѣры въ своемъ сердцѣ и, подобно правед. Іову, твердо уповать на Бога, вѣровать въ непреложность Его обѣтованій. Но быть образцомъ въ вѣрѣ значитъ еще и то, чтобы всегда стоять на стражѣ вѣры, защищать ее отъ враговъ истины и быть готовымъ положить за вѣру и животъ свой.
Послѣднее требованіе св. Апостола, чтобы пастырь былъ образцомъ «по чистотѣ», тождественно почти съ требованіемъ быть образцомъ по жизни, хотя здѣсь указывается и нѣкоторый новый оттѣнокъ. Слово чистота выражено въ греческомъ текстѣ терминомъ, обозначающимъ собственно – цѣломудріе, дѣвственную чистоту сердца (Злат., Экум., Ѳеоф.). Поэтому, мысль Апостола можно выразить такъ: пресвитеръ не только долженъ подавлять въ себѣ страсти, особенно похоти плотскія, но даже не допускать и помысловъ скверныхъ и прелюбодѣйныхъ («Киига о должн. пресвит.», гл. 53).
Таковъ, въ общемъ, смыслъ словъ, начертанныхъ на крестѣ, носимомъ свищенниками. Они дѣйствительно даютъ въ немногихъ положеніяхъ точное и опредѣленное указаніе относительно жизни и дѣятельности пастырей Церкви. Отсюда уже понятно и то, почему именно они начертываются на іерейскомъ крестѣ. Послѣдній есть знакъ іерейскаго достоинства и долженъ служить постояннымъ напоминаніемъ іереямъ объ ихъ званіи и принятыхъ ими обязанностяхъ. Цѣль ношенія его, можно сказать, та же, съ какою въ древности, во времена ветхозавѣтныя, носили на груди привѣшанную къ шнурку, спускающемуся съ шеи, печать съ начертаніемъ имени и достоинства носителя. (Быт. 38, 18; Пѣснь пѣсней, 8, 6). Носившій на груди печать постоянно имѣлъ ее предъ глазами, какъ свидѣтельство своей личности, какъ постоянное напоминаніе о своемъ достоинствѣ («Толков. на Парем.» Преосв. Виссаріона, изд. 1888 г., стр. 39). Крестъ іерейскій съ изображеніемъ Пастыреначальника на лицевой сторонѣ и словами св. Апостола на оборотной тоже долженъ напоминать священникамъ объ ихъ знаніи и высшемъ достоинствѣ. Имѣя его всегда предъ глазами и памятуя начертанныя на немъ слова, іерей долженъ всякій шагъ свой провѣрять, разсматривать, согласенъ ли онъ съ тѣми высокими требованіями, какія выражены въ этихъ словахъ.
А. Н.
«Подольскія Епархіальныя Вѣдомости». 1897. № 10-11. Ч. Неофф. С. 214-221.
Объ авторѣ. Аѳанасій Захарьевичъ Неселовскій (1864 – послѣ 1926) – статскій совѣтникъ. Кандидатъ Кіевской духовной академіи 1890 г.; въ 1890-1891 уч. году состоялъ профессорскимъ стипендіатомъ при той же академіи; съ 1 августа 1891 г. – преподаватель литургики, гомилетики и практическаго руководства для пастырей въ Саратовской духовной семинаріи; съ 26 февраля 1893 г. – преподаватель тѣхъ же предметовъ въ Подольской духовной семинаріи; съ 16 августа 1904 г. – смотритель Каменецкаго духовнаго училища; преподаетъ катихизисъ въ 3 и 4 классахъ училища. Имѣетъ ордена св. Анны 3 ст. и св. Станислава 3 ст. Авторъ многихъ статѣй, напечатаныхъ въ разныхъ епархіальныхъ журналахъ, преимущественно литургическаго содержанія, подъ иниціаломъ «А. Н.». Главные труды: «Чины хиротесiй и хиротоній. Опытъ историко-археологическаго изслѣдованія» (Каменець-Подольскъ 1906, магист. диссерт.); «Отвѣтственность священнослужителей за пролитіе св. Даровъ» (ib., 1907); «Ставленническій допросъ, какъ излишняя въ настоящее время процедура. Историко-каноническая замѣтка» (ib., 1908).
