Сергѣй Васильевичъ Кохомскій – Іоаннъ Креститель и крещеніе Іисуса Христа.
Гласъ Словесе, свѣтильникъ Свѣта, денница Солнца, Предтеча въ пустыни, – покайтеся, – всѣмъ вопіетъ людемъ, – и предочиститеся: се бо предстоитъ Христосъ, отъ тли міръ избавляяй (Ирм. 6 на Богоявленіе).
Такими словами восхваляетъ св. Церковь явленіе на Іорданѣ Іоанна Крестителя съ проповѣдью о приближеніи и торжественномъ откровеніи царства Мессіи – Іисуса Христа. Она называетъ его гласомъ слова, свѣтильникомъ свѣта, утреннею зарею, предвѣстницею восхожденія великаго свѣтила, Солнца правды – Христа. Народъ іудейскій, особенно въ лицѣ избранныхъ своихъ, ожидалъ своего Избавителя въ теченіе вѣковъ и тысячелѣтій, слухъ о Его рожденіи наконецъ распространился въ Іудеѣ чрезъ волхвовъ и пастырей. Тѣмъ не менѣе Искупитель міра долгое время, цѣлые тридцать лѣтъ, ссрывалчя въ безвѣстности въ Назаретѣ, въ домѣ своего воспитателя Іосифа, раздѣляя съ нимъ труды его древодѣлія. И вотъ, предъ самымъ вступленіемъ Спасителя въ торжественное служеніе роду человѣческому, Промыслу угодно было послать предъ Нимъ Предтечу, пропозвѣстника покаянія, чтобы ближайшимъ, непосредственнымъ образомъ приготовить народъ іудейскій къ достойному срѣтенію своего Царя-Искупителя. Этотъ призывающій голосъ началъ раздаваться въ пустынѣ іудейской; затѣмъ Іоаннъ исходитъ на Іорданъ и въ слухъ всей Іудеи проповѣдуетъ, что времена Мессіи настали, царство Божіе приблизилось, самъ Царь стоитъ посреди своихъ подданныхъ, хотя еще не знаемый никѣмъ изъ нихъ (Іоан. 1, 26).
Остановимся внимательно на этихъ таинственныхъ обстоятельствахъ вступленія Іисуса Христа и торжественнаго посвященія Его на высочайшую должность всемірнаго ходатая и наставника; – что это было за крещеніе нокаянія, которымъ приготовлялъ Іоаннъ народъ іудейскій къ срѣтенію Мессіи, и какое значеніе имѣло иъ жизни Іисуса Христа Его собственное крещеніе отъ Іоанна въ Іорданѣ?
Евангелисты не указываютъ ясно, что было предметъ первыхъ рѣчей Іоанна къ народу іудейскому послѣ того, какъ открыто, въ общихъ чертахъ, онъ объявилъ о своемъ небесномъ посланничествѣ. По евангелисту Матѳею, св. Іоаннъ возбуждалъ іудеевъ къ поканію, представляя имъ, что приблизилось уже царство небесное (Матѳ. 3, 2); евангелисты Маркъ и Лука повѣствуютъ, что св. Іоаннъ явился крестя въ пустынѣ и проповѣдуя крещеніе поканія въ отпущеніе грѣховъ (Марк. 1, 4; Лук. 3, 3). Изъ этихъ евангельскихъ сказаній видно, что Предтеча Господень, въ началъ своего проповѣданія, говорилъ собравшемуся вокругъ него народу о трехъ различныхъ предметахъ: покаяніи, крещеніи и царствъ небесномъ. Не представляется вѣроятнымъ, чтобы св. Іоаннъ могъ раскрыть и уяснить своимъ слушателямъ эти три различныхъ предмета въ одной только своей рѣчи, слушатели великаго пророка, современные емму іудеи, – по духовно-нравственному своему состоянію, не могли вдругъ воспринять и усвоить себѣ такихъ предметовъ его проповѣди, – новыхъ для нихъ и глубокихъ по своему содержанію. Поэтому естественно предположить, что св. Іоаннъ велъ съ народомъ особую бесѣду о каждомъ изъ указанныхъ предметовъ.
«Нераскаянны были іудеи, говоритъ св. Златоустъ, и никогда не чувствовали грѣховъ своихъ; но будучи подвержены крайнимъ порокамъ, всегда почитали себя праведными; а сіе-то особенно и погубляло ихъ и отдаляло отъ вѣры вх грядущаго Искупителя» (Толк. на посл. къ Рим. 10, 3; 9, 30-32). Къ этому надобно прибавить, что современные св. Іоанну книжники и фарисеи вѣрили, что грѣха свои могутъ очищать они частыми омовеніями и, ослѣпленные духовной гордостью, не видѣли, что безъ глубокаго раскаянія, безъ сердечныхъ слезъ покаянія, однѣ только внѣшиія, тѣлесныя очищенія не способны оправдать человѣка – грѣшника предъ Богомъ. Между тѣмъ такое лжевѣріе успѣли они посѣять и въ простомъ народѣ.
Какъ посланникъ, предназначенный Господомъ приготовить въ душахъ человѣческихъ путь грядущему Искупителю, св. Іоаннъ, силою вдохновеннаго своего слова, долженъ быль прежде всего тронуть и раскрыть эти души, какъ бы замкнутыя дли истиннаго самопознаніи, очиститъ ихъ отъ плевелъ, посѣянныхъ лжеученіемъ, смягчить ихъ ожесточеніе и преклонить къ покаянію, которое состоитъ не въ минутной только скорби о грѣхахъ, сопровождаемой омовеніемъ тѣла, не проникнувшей до глубины души, не сокрушающей человѣческой гордости, не обуздывающей плотскихъ похотей, но въ современной, рѣшительной перемѣнѣ мыслей, чувствонаиій, желаній, воли, поступковъ человѣка-грѣшника, такъ что онь дѣлается инымъ во всемъ существѣ своемъ. И дѣйствительно, покаяніе, къ которому призывалъ своихъ слушателей Предтеча Господень, было – обращеніе ихъ къ Богу, – обращеніе, соединенное съ печалію о содѣланноыъ злѣ и стыдомъ предъ Богомъ и совѣстію (2 Кор. 7, 10), – обращеніе, соединенное съ нелицемѣрною любовію къ добру, съ искреннимъ и постояннымъ въ нему стремленіемъ, выражающимся въ самой ихъ дѣятельности, – во всей ихъ жизни (Лук. 2, 10. 12, 14). «Покайтеся»! взывалъ великій пророкъ Господень къ іудеямъ, то есть, принесите искреннее раскаяніе въ содѣланныхъ грѣхахъ, всячески удаляйтесь отъ нихъ, и вмѣсто грѣховныхъ склонностей, питайте въ себѣ лучшія, благородный расположенія, – возбудите въ себѣ стремленіе къ чистотѣ сердца и благоговѣніе къ Богу и выражайте ихъ въ соотвѣтствующихъ имъ дѣлахъ. Такое глубокое, сердечное, искреннее покаяніе пріуготовитъ душу каждаго изъ васъ къ имѣющему быть совершенному прощенію грѣховъ вашихъ, послѣ того какъ вы запечатлѣете себя крещеніемъ, которое я предложу вамъ и которое отлично отъ тѣхъ омовеній, какія вы совершаете по требованію закона и преданію старцевъ.
Въ этой рѣчи новаго пророка Божія прямое, ясное и рѣшительное увѣреніе объ имѣющемъ быть отпущеніо грѣховъ долженствовало быть особенно поразительнымъ для іудеевъ. Боговдохновенные мужи ветхаго завѣта многократно и многообразно возбуждали людей грѣшныхъ къ покянію, – къ тому, напримѣръ, чтобы грѣхи своиискупали они дѣлами своего милосердія и тѣмъ заслуживали у своего Господа милость и помилованіе; но проститъ ли имъ Господь грѣхи, объ этомъ они никогда ясно не говорили, но держали душу грѣшника въ томительномъ страхѣ (Дан. 4, 24. Іоил. 11, 12-14). Вообще объ отпущеніи Господомъ Богомъ человѣку грѣховъ возвѣщалось и въ подзаконное время, но очистительныя, напр., жертвы, равно какъ и добрыя дѣла, совершенныя въ заглажденіе содѣланныхъ грѣховъ, имѣли преимущественной цѣлію возбудить милосердіе Божіе къ согрѣшившему, нежели исходатайствовать ему полное, всесовершенное спасеніе и прощеніе (Прем. 11, 24). Въ этомъ же смыслѣ и говоритъ св. Григорій Великій: «до пришествія Христова неизвѣстно было, могутъ ли быть прошены тѣ, которые впали въ тяжкіе грѣхи, и отпущеніе грѣховъ большей части людей было неизвѣстно». Св. Іоаннъ Златоустъ прямо говоритъ: «прежде креста Христова нигдѣ не видно отпущеній грѣховъ, ибо вездѣ сіе приписывается крови Христовой... Да и какимъ образомъ могло быть отпущеніе грѣховъ, когда еще ни жертва не была принесена, ни Духъ святый не сходилъ, ни грѣхи не были заглаждены, ни вражда не пресѣклась, ни проклятіе не уничтожилось» (Толк. на Матѳ. 3, 1).
Итакъ безъ преувеличенія можно сказать, что новому пророку и Предтечѣ пришествія Христова Господь предоставилъ быть первымъ вѣстникомъ безконечнаго милосердіи своего къ человѣку-грѣшнику, – яснымъ, опредѣленнымъ и положительнымъ образомъ раскрыть ему утѣшительную истину полнаго прощенія грѣховъ чрезъ покаяніе.
Намъ, которые живемъ подъ закономъ благодати и любви, не удобно составать понятіе о томъ, какое впечатлѣніе могла произвесть эта торжественная и радостная вѣсть изъ устъ новоявленнаго человѣка Бояія на слушателей его изъ народа іудейскаго, такъ сказать, согбеннаго и стонущего подъ игомъ вѣтхаго закона. Развѣ только внезапная, неожиданная вѣсть о царскомъ всепрощеніи, которая возвращаеть узнику отрадную свободу, сосланному – милую ему родину, можетъ дать объ этомъ приблизительное понятіе...
Удивительно ли, что толпы народа, начаинавшія собираться вокругъ Предтечи, увеличивились потомъ болѣе и болѣе... Даже Илія, этотъ пророкъ, такъ чтимый народомъ іудейскимъ, за могущество его слона и дѣлъ, едва ли видѣлъ вокругъ себя столько слушателей, такъ внимательныхъ и такъ послушныхъ его голосу. Св. Іоаннъ не творилъ чудесъ; строгая, суровая жизнь его въ пустынѣ самого его дѣлала чудомъ, и потому его вдохновенныя слова, находившія для слушателей живое оправданіе въ равно-ангельской его жизни, производили могущественное впечатлѣніе на ихъ умы и сердца.
Возбужденный и проникнутый живымъ словомъ проповѣдника, народъ тотчасъ же, по окончаніи его проповѣди, могь спрашивать его, что ему предстоитъ сдѣлать, при какихъ условіяхъ покаяніе его можетъ заслужить ему у Господа возвѣщенное теперь и вожделѣнное для него прощеніе грѣховъ? Тогда же, вѣроятно, св. Іоаннъ изъяснилъ своимъ слушателямъ значеніе и силу крещенія, которое должны были принимать оть него каявшіеся грѣшники.
Проповѣдь св. Іоанна о крещеніи не была для іудеевъ чѣмъ-либо новымъ, доселѣ у нихъ неслыханнымъ. Извѣстно, что даже язычники считали воду, особенно нѣкоторыя вмѣстилища ея, священными. Всѣ народы, оставившіе намъ памятники о первобытныхъ своихъ нравахъ и обычаяхъ, часто прибѣгали къ очищенію водою или омовеніямъ. Воды Ганга для индійцевъ и воды Нила длялл египтянъ до сихъ поръ почитаются священными, и омовеніе въ нихъ, по вѣрованіямъ этихъ народовъ, имѣеть не только внѣшнюю, но и внутреннюю очистительною сиду. Въ древности было общее вѣрованіе, что освящающая сила воды особенно зависитъ отъ святости лица, которое прикасалось къ ней; тѣмъ болѣе омовеніе такимъ человѣкомъ имѣло особенную дѣйственность. Сь другой стороны, всякій тяжкій преступникъ осквернилъ воду тѣмъ употребленіемъ, какое могъ изъ нея сдѣлать. Обвинители Сократа, говоритъ одинъ греческій историкъ (Плутархъ), сдѣлались предметомъ такого общаго презрѣнія, что каждый гражданинъ убѣгалъ отъ нихъ, никто не хотѣлъ ни давать имъ огни, ни отвѣчать на ихъ вопросы, ни мыться съ ними въ одной водѣ; даже приказано было выливать вонъ, какъ нечистую, ту воду, какая оставались послѣ ихъ употребленія. Церковный историкъ Евсевій передаетъ разсказъ, дошедшій къ нему отъ св. Поликарпа, ученика Іоанна Богослова: «Іоаннъ, ученикъ Господень, въ Ефесѣ въ общественнихъ термахъ тотчасъ не вышелъ изъ воды, какъ скоро увидѣлъ онъ въ ней моющагося еретика Керинѳа, и сказалъ бывшимъ сь нимъ ученикамъ: убѣжимъ отсюда скорѣе, чтобы не разрушилось зданіе и не покрыло насъ своими развалинами вмѣстѣ съ Керинѳомъ, врагомъ истины» (Ист. церк. кн. 4, гл. 13). Въ іудейскомъ народѣ вообще крещеніе посредствомъ омовеній, или погруженіи въ водѣ, какъ обрядъ религіозный, соблюдалось еще патріархами (Быт. 35, 2. 3). Чудесный переходъ евреевъ чредъ Чермное море, предводимыхъ столпомъ облачнымъ, словамъ ап. Павла, былъ для нихъ таинственнымъ крещеніемъ (1 Кор. 10, 12). У раввиновъ, жившихъ до Рождества Христова, сохранилось преданіе, что всѣ евреи, за три дня до торжественнаго возвѣщенія Господомь закона на горѣ Синайской, не только вымыли одежды свои, но и самихъ себя (Исх. 19, 20). Впослѣдствіе очищенія водою или омовенія, какъ религіозныя дѣйствія, предписанныя закокомъ, производились не только людьми, но сопершались даже налъ вещами (Исх. 23, 4. Лев, 8, 6 и 7). Священной рѣкой для іудеевъ, по воспоминаніямъ историческимъ, былъ Іорданъ, и св. Іоаннъ Предтеча явился на его берегахъ въ то время, когда со всѣхъ сторонъ стѣкались сюда іудеи въ праздникъ новолѣтія, чтобы въ волнахъ священной рѣки очиститься отъ грѣховъ, содѣланныхъ ими въ прошедшемъ году.
Обращая вниманіе на то, какое понятіе образовалось у іудеевь касательно необыкновенной святости Предчети Господня, на котораго, по словимъ Златоуста, взирали они, какъ на ангела, сошедшаго съ неба (Толк. на Матѳ. бес. 10), можно понять, съ какою радостію принята была ими рѣчь его о крещеніи, которое онъ предлагалъ совершить своими руками! Если вѣрили, что и обыкновенная вода имѣетъ нѣкоторую силу очищать отъ грѣховъ, то какой дѣйственно очищающей и освящающей силы они не должны были предположить присущею той водѣ, къ которой прикасался св. Іоаннъ? – Всѣ устремились къ Іордану за крещеніемъ. Даже фарисеи и саддукеи начали исповѣдывать грѣхи свои; самъ Синедріонъ отправилъ въ Іордану посольство съ вопросомъ: не онъ ли Мессія?
Но не онъ быль Мессія... Онъ только былъ ангелъ, посланный предъ лицемъ Его уготовати Ему путь; онъ только былъ свѣтильникомъ незаходимаго свѣта, денницею, утренней зарею восходящаго Солнца правды – Христа... И Іисусъ Христосъ дѣйствительно явился къ нему на Іорданъ...
Обратимъ вниманіе на обстоятельство крещенія нашего Господа.
Спаситель является къ Іордану изъ своего Назаретскаго уединеніи, никѣмъ невѣдомый. За чѣмъ является? Для того, чтобы принять почести отъ своего Предтечи? Явиться съ торжествомъ народу?.. Нѣть, – просить крещенія, которое преподавалось въ очищеніе отъ грѣховъ, которыхъ въ немъ не было, которое служило приготовленіемъ къ царству Божію, котораго Оиъ былъ царь и глава. Что недальновидный народъ подумаетъ, будто бы и Онъ, подобно другимъ, имѣетъ надобность въ очищеніи отъ грѣховъ, что во всякомъ случаѣ крещеніемъ дастся преимущество крещающему предъ крещаемымъ, – до этого сыну человѣческому нѣтъ никакой нужды. Онъ видятъ, что крещеніе Іоанново есть учрежденіе весьма благодѣтельное для нравственности, и хочетъ своимъ примѣромъ усилить его дѣйствіе. Знаетъ, что при этомъ случаѣ должна обнаружиться воля Божія касательно собственнаго Его предназначенія, и спѣшитъ исполнить эту волю.
Что же съ Іоанномъ? Не смотря на близкое родство съ сыномъ Маріи по плоти и на ближайшее отношеніе къ нему по духу и цѣли своего служенія, Іоаннъ не зналъ еще рѣшительно, что Іисусъ Христосъ есть Мессія. Ибо пославшій крестить Іоанна сказалъ ему, что тогъ, на котораго онъ увидитъ при крещеніи сходящимъ Духа святаго, есть истинный Мессія, а кто именно сей агнецъ Божій, этого ему не было открыто (Іоан. 1, 33). Впрочемъ Іоаннъ зналъ великаго сродника своего столько, что ставилъ Его гораздо выше, себя по дарамъ благодати. Бесѣда, хотя не продолжительная съ Іисусомъ Христомъ, предъ совершеніемъ крещенія надъ Нимъ, еще болѣе могла усилить въ прозорливой душѣ Іоанна мысль, что просящій крещенія есть Тотъ самый, Который его самаго и всѣхъ будетъ крестить Духомъ святымъ. Послѣ сего могла ли подняться рука крестителя? Азъ требую Тобою креститися, и Ты ли грядеши ко мнѣ (Матѳ. 3, 14)? воскликнулъ онъ, проникнутый чувствомъ собственнаго недостоинства и божественнаго величія Іисуса Христа.
Для Іисуса Христа, Который самъ былъ кротокъ и смиренъ сердцемъ, гласъ смиренія Іоаннова не могъ быть непріятень. Но теперь надлежало творитъ правду Божію, а не высказывать, или сокрывать свою праведность: остави нынѣ, сказалъ онъ уже голосомъ Мессіи: тако бо подобаетъ намъ исполнити всяку правду, то есть всякое опредѣленіе правды Божіей.
Іоаннъ оставляетъ, Іисусъ Христъ нисходитъ въ Іорданъ и погружается въ водахъ.
Произнесено ли что-нибудь при этомъ Крестителемъ? Вѣроятно – ничего. Гдѣ взять словъ для совершенія крещенія надъ самимъ Господомъ? Тутъ быловремя не говорить, а благоговѣть и поучаться.
Но Іисусъ Христосъ во время своего крещенія бесѣдоваль съ Богомъ – молился (Лук. 3, 21). Дѣйствіе крайне поучительное! Въ Іорданѣ Онъ молится, на Ѳаворѣ молился (Лук. 9, 21), на Голгоѳѣ (23, 34) и Елеонѣ (24, 30) молятся. Все важное въ жизни Спасителя совершалось среди молитвы: молитва крестила Его; молитва предала духъ Его Богу; молитва вознесла Его на небо. О чемъ Онъ молился въ Іорданѣ? Это тайна. Довольно знать, что Онъ молился...
Доселѣ все происходило естественно: смотрите, какія чудеса произойдутъ отъ молитвъ! И абiе восходя отъ воды: видѣ разводящаяся небеса и Духа, яко голубя, сходящая нань и гласъ быть съ небесе: Ты еси Сынъ Мой возлюбленный, о Немже благоволихъ.
Что значитъ, что послѣ крещенія водою надъ Спасителемъ началось и совершилось новое высшее крещеніе Духомъ святымъ, совершилось самымъ торжественнымъ образомъ. И во-первыхъ – разверзлись небеса; то есть сводъ небесный надъ главою Іисуса Христа представился раздвоеннымъ и на подобіе того, какъ это бываетъ во время сильнаго и продолжительнаго блеска молніи изъ облаковъ. Въ тоже время изъ разверзстыхъ небесъ явился Духъ святый въ тѣлесномъ видѣ (Лук. 3, 28) на подобіе голубя, такъ какъ голубь всегда почитался символомъ чистоты, кротости и незлобія, которыя составляли главное качество души Христовой.
Разверстіе небесъ и низшествіе Духа сами по себѣ были уже разительнымъ свидѣтельствомъ о божественномъ достоинствѣ Крещаемаго: ибо кому когда разверзались небеса? На кого сходилъ такимъ образомъ Духъ святый? Но чтобы не оставалось ни малѣйшаго мѣста сомнѣнію, чтобы еще полнѣе засвидѣтельствовать, какъ велико участіе неба въ томъ, что происходило теперь на землѣ, гласъ съ небесе глаголя: Сей есть Сынъ Мой возлюбленный, о Немже благоволихъ (Матѳ. 3, 17)!
Дла кого былъ этотъ гласъ? Для Іоанна, – для учениковъ Іоановыхъ, изъ которыхъ нѣкоторые могли находиться вблизи, – для всѣхъ іудеевъ, которые имѣли услышать потомъ о чудесахъ, случившихся при крещеніи Іисуса Христа, – на конецъ для всѣхъ насъ, которые, послѣдуя этому гласу, признаемъ и исповѣдуемъ въ сынѣ Марія единороднаго отъ Отгца, нашего Спасителя, Господа и Судію.
Гласъ съ неба и все прочее были непродолжительны. Послѣ этого Іисусъ Христосъ, исполненный Духа (Іоан. 3, 34), ужене возвращался въ Назаретъ, а прямо пошелъ въ пустыню, прилегавшую къ Іордану, гдѣ въ постѣ и молитвѣ, какъ извѣстно, провелъ сорокъ дней, препобѣждая искушенія духа тьмы и приготовляля себя на великое дѣло спасенія рода человѣческаго. Іоаннъ оставался при Іорданѣ, продолжая возглашать гласъ покаянія и указуя всѣмъ чающимъ спасенія на Мессію уже не грядушаго, а пришедшаго, доколѣ сластолюбивый Иродъ, обличаемый праведникомъ, не принесъ его свянщенной главы въ жертву безстудной Иродіадѣ.
Такъ совершилось крещеніе Господа нашего Іисуса Христа! Много вѣковъ прошло послѣ того, какъ совершились эти чудеса. И однако они всегда важны, потому что на нихъ утверждается вѣра наша и спасеніе; безъ нихъ мы не были бы христіанами и не имѣли бы обѣтованіи жизни вѣчной. Кромѣ этого, у всѣхъ насъ есть, такъ сказать, ближайшее сродство съ чудесами іорданскими. И насъ принималъ Іорданъ, и на насъ сходилъ Духъ, и мы наречены возлюбленными чадами Божіими; ибо что значить крещеніе каждаго изъ насъ, какъ не повтореніе надъ нами событій іорданскихъ и крещенія Іисуса Христа?
И такъ спросимъ самихъ себя: сохраняется ли нами великій обѣтъ благой совѣсти и святой жизни, данней при крещеніи? цѣль ли залогъ Духа, нами тогда полученный? ходимъ ли мы достойно высокаго званія чадъ Божіихь? Вотъ вопросы, на которые пусть отвѣтитъ каждому его совѣсть...
К.
«Руководство для сельскихъ пастырей». 1883. Т. 1. № 2. С. 25-36.