Замѣтка: О христіанскомъ обычай носить святый крестъ на груди.
Въ древности, во времена грубаго язычества, крестъ былъ предметомъ всеобщаго ужаса и отвращенія. Это было орудіе позорной казни: на крестахъ обыкновенно распинали тяжкихъ преступниковъ и рабовъ, и эта казнь считалась самою жестокою и позорною. Проклятъ есть отъ Бога всякъ висяй на древѣ (Втор. 21, 23) – гласилъ ветхозавѣтный законъ относительно распятыхъ на крестѣ. Такъ было до того времени, когда крестъ послужилъ орудіемъ страданій и смерти Спасителя міра. Единородный Сынъ Божій, явившійся въ міръ, чтобы понести грѣхи всего человѣчества, въ Своей любви къ человѣку дошелъ до крайней степени самоуничиженія. Вѣчное Слово, Сіяніе славы Отчей и образъ Ипостаси Его, Онъ Себе умалилъ, зракъ раба пріимъ (Филип. 2, 7)... Мало того, Онъ умеръ смертію самою позорною: смирилъ Себе, послушливъ бывъ даже до смерти, смерти же крестныя (ст. 8). И съ тѣхъ поръ крестъ измѣнилъ свое значеніе въ глазахъ послѣдователя распятаго на немъ Господа.
Своею крестною смертію Божественный Искупитель пріобрѣлъ для человѣка миръ и оправданіе, животворящіе дары и общеніе Духа Святаго. На крестѣ совершилось спасеніе человѣка, предвѣчный совѣтъ исполнился, и слава Божія возсіяла во вселенной; и съ тѣхъ поръ отъ креста возсіяла благодать Божія, потоки Божественной животворящей силы потекли на умерщвленное грѣхомъ человѣчество. И вотъ прежнее орудіе позорной казни, предметъ отвращеніи и ужаса, теперь сдѣлался для христіанина предметомъ глубокаго благоговѣнія и почитанія, какъ орудіе спасенія всего человѣчества. Вотъ почему св. Апостолъ Павелъ въ крестѣ Христовомъ поставляетъ высшую славу и похвалу для христіанина: мнѣ же, – говоритъ онъ, – да не будетъ хвалитися токмо о крестѣ Господа нашего Іисуса Христа (Гал. 6, 14).
Это высокое значеніе креста Христова лежитъ въ основаніи благочестиваго христіанскаго обычая носить на груди св. крестъ. Этотъ крестъ постоянно долженъ напоминать намъ о распятомъ Спасителѣ, понесшемъ на Себѣ грѣхи всего міра, напоминать о Томь, Кому мы должны принадлежать тѣломъ и духомъ, напоминать о нашей обязанности носить въ сердцѣ Христа и сообразно съ Его волей, направлять всю свою жизнь и дѣятельность. Носимый на груди крестъ служитъ для христіанина сильной защитой противъ нападеній діавола, который трепещетъ этого страшнаго для него оружія, ниспровергшаго его владычество надъ міромъ. Еще въ младенчествѣ, при совершеніи таинства крещенія, получаетъ христіанинъ этотъ крестъ, который съ тѣхъ поръ становится неразлучнымъ его спутникомъ, утѣшеніемъ въ скорбяхъ и защитой въ искушеніяхъ. Придетъ, наконецъ, и страшный часъ смерти; погаснетъ свѣтильникъ нашей жизни, оставятъ насъ друзья и родные, но не оставитъ св. крестъ и какъ вѣрный спутникъ послѣдуетъ за нами въ хладную могилу...
Начало христіанскаго обычая носить на груди св. крестъ восходитъ уже къ первымъ вѣкамъ христіанства. Въ житіи св. мученика Ореста разсказывается слѣдующее. Св. Орестъ служилъ въ военной службѣ; однажды военачальникъ Лисій потребовалъ, чтобы Орестъ показалъ свое искусство въ бросаніи копья въ цѣль. Вслѣдствіе сильнаго движенія руки, носимый на груди св. мученика крестъ высунулся наружу, – и такимъ образомъ обнаружилась принадлежность Ореста къ христіанству. Увидѣвъ крестъ, язычникъ Лисій обратился къ св. Оресту съ вопросомъ: «Еда и ты еси отъ тѣхъ, иже суть части Распятаго»? Св. мученикъ съ твердостію отвѣчалъ: «Рабъ есмь Распятаго Владыки моего и сіе Его знаменіе ношу на отгнаніе всѣхъ золъ, находящихъ на мя», – и претерпѣлъ мученія за имя Христово[1]. О св. великомученикѣ Прокопіи, пострадавшемъ въ Кессаріи Палестинской въ началѣ IV вѣка, извѣстно, что онъ носилъ на груди св. крестъ изъ золота и серебра, по подобію явившагося ему на небѣ ночью, на пути въ Антіохію Сирскую[2]. Св. Григорій Нисскій, повѣствуя о кончинѣ сестры своей преподобной Макрины († 379 г.), между прочимъ разсказываетъ, что на шеѣ почившей найденъ былъ крестъ желѣзный и такой же перстень, на которомъ было изображеніе св. креста[3].
Все это показываетъ, что обычай носить св. крестъ на груди былъ широко распространенъ еще въ первые вѣка христіанства. Носимый на груди крестъ былъ самымъ обычнымъ внѣшнимъ признакомъ принадлежности извѣстныхъ людей къ обществу послѣдователей распятаго Господа. Это ясно видно изъ вышеприведеннаго разсказа изъ житія св. мученика Ореста. Увидавъ на груди св. мученика крестъ, Лисій по этому признаку прямо опредѣлилъ принадлежность Ореста къ христіанскому обществу. Признакъ этотъ былъ на столько существененъ и общераспространенъ, что въ IX в. императоръ Левъ Армянинъ (какъ разсказывается въ житіи св. Никиты Исповѣдника[4], желая убѣдить собравшихся къ нему святителей въ своемъ православіи, нашелъ необходимымъ указать имъ именно на этотъ признакъ: онъ вынулъ носимую имъ на груди икону распятія Христова и лицемѣрно поклонился ей.
Такимъ образомъ благочестивый христіанскій обычай, носить на груди св. крестъ, носитъ на себѣ характеръ глубокой древности. Еще первенствующіе христіане соблюдали этотъ обычай, причемъ смотрѣли на св. крестъ, носимый на груди, не только какъ на внѣшній признакъ принадлежности къ христіанскому обществу, но и какъ на спасительное орудіе для «отгнанія всѣхъ золъ», выражаясь словами св. мученика Ореста[5]. И св. православная Церковь, освящая это спасительное знаменіе для ношенія на груди, молится, да будетъ оно «всякому, на себѣ носящу е, защищеніе и соблюденіе отъ всякаго зла души и тѣла спасительное, и въ умноженіе въ немъ духовныхъ дарованій и христіанскихъ добродѣтелей» – да будетъ исполнено оно «силы и крѣпости къ прогнанію и разоренію всякія діавольскія козни, въ защищеніе души и тѣла отъ лица врагъ видимыхъ и невидимыхъ, и отъ всякаго зла».
«Воскресный день. Иллюстрированный журналъ для чтенія въ христіанской семьѣ». 1890. № 8.
[1] Мин. Чет. изд. 1837 г. м. дек. (13 день). кн. 1, л. 80,
[2] Мин. Чет. изд. 1856 г. м. іюль (8 день). кн. 1, л. 63-84.
[3] Тамъ же. кн. 2, л. 53.
[4] Мин. Чет., м. апрѣль, кн. 1, л. 22.
[5] Дополнительный требникъ, изд. 1871 г., л. 88-89.
