Архимандритъ Амвросій (Погодинъ) – Духовное значеніе крещенія Руси.
Все огромное историческое значеніе Крещенія Руси имѣетъ своимъ корнемъ ту духовную основу, которая была заложена въ душу русскаго народа силою таинства Крещенія, совершившагося 1000 лѣтъ тому назадъ.
Обдумаемъ значеніе самаго таинства Крещенія. Это таинство является основнымъ таинствомъ въ Христовой Церкви. Установилъ это таинство Господь нашъ Іисусъ Христосъ. Въ бесѣдѣ съ Никодимомъ Онъ сказалъ: «Аще кто не родится свыше, не можетъ видѣти Царствія Божія. Аще кто не родится водою и Духомъ, не можетъ внити въ Царствіе Божіе» (Іоан. 3, 3-5). Послѣ Своего Воскресенія, посылая Своихъ учениковъ на всемірную проповѣдь, Онъ заповѣдуетъ имъ: «Шедше убо научите вся языки, крестяще ихъ во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа» (Матѳ. 28, 19). Въ силу этого, какъ сохранила это традиція Іерусалимской Церкви, и апостолы крестили другъ друга, и Божію Матерь крестили апостолы Петръ и Іоаннъ (см. отрывокъ о семъ сочиненіи у св. Софронія, Патріарха Іерусалимскаго). «Безъ крещенія нѣтъ спасенія», говорить древній церковный писатель Тертулліанъ. Св. Августинъ писалъ о томъ, что «крещеніе необходимо для всѣхъ»; такъ писалъ онъ о необходимости крестить младенцевъ, опираясь при этомъ на авторитетъ древней Церкви.
Обрядь крещенія былъ извѣстенъ издавна. Его мы находимъ у древнихъ египтянъ при посвященіи въ мистеріи Изисы, въ орѳическихь, какъ и въ иныхъ, мистеріяхъ у древнихъ грековь, у римлянъ въ мистеріяхъ Митры, у древнихъ персовъ, въ индуизмѣ и т.д. Извѣстно было крещеніе и у евреевъ, которые принимали прозелитовъ путемъ умовенія ихь, а также и у есеевъ, еврейской секты, принимавшей въ свои члены путемъ крещенія. Всѣ эти формы крещенія имѣли и имѣютъ символическое значеніе: очищеніе человѣка отъ прошлыхъ оскверненій и обновленіе его. Древніе церковные писатели не отвергали это мнѣніе, считая что таковыя крещенія у языческихъ народовъ и у евреевъ были прообразами истиннаго таинства Крещенія, совершаемаго въ Христовой Церкви.
Крещеніе совершаемое св. Іоанномъ Крестителемъ имѣло большее значеніе и свв. Отцы достойно оцѣнили его. Оно совершалось съ призывомъ къ покаянію, хотя было и безсильно быть въ отпущеніе грѣховъ. Но тѣмъ, что оно побуждало грѣшника къ покаянію, оно, дѣйствительно, освобождало согрѣшившаго отъ вѣчнаго огня (какъ это говорить св. Кириллъ Іерусалимскій). Общее святоотеческое мнѣніе объ Іоанновомъ крещеніи можетъ быть выражено такь: Іоанново крещеніе не имѣло силу возрождать, Христосъ принялъ это крещеніе, этимъ санкціонируя самое таинство Крещенія (св. Кириллъ Іерус., блаж. Августинъ и др.); принявъ крещеніе отъ Іоанна, Христосъ также явилъ Свое смиреніе. Оно не было въ отпущеніе грѣховъ, но служило какъ образъ, подготовлявшій къ крещенію въ Христовой Церкви. Христосъ, принимая крещеніе отъ Іоанна въ Іорданѣ, этимь также даровалъ водѣ крещальной купели силу возрождать крещаемыхъ въ ней (св. Климентъ Рим.). Указывая на инферіорность своего крещенія при сравненіи съ крещеніемъ имѣющимъ быть въ Христовой Церкви, св. Іоаннъ Креститель возвѣщалъ приходящимъ къ его крещенію: «Азъ убо крещаю вы водою въ покаяніе: Грядый же по мнѣ креститъ вы Духомъ Святымъ и огнемъ» (Матѳ. 3, 11). Такимъ образомъ, Іоанново крещеніе было видимымъ, а Христово крещеніе обладало невидимой силой. Слова: «Духомъ и огнемъ» по различному понимались. Такь, Оригенъ (которому послѣдуетъ и блаж. Іеронимъ) говорить, что крещеніе Духомъ Святымь и огнемъ не обозначаетъ одно и то же крещеніе, Христосъ возвѣстилъ Своимъ ученикамъ, что они имѣютъ быть крещенными Духомъ Святымъ (Дѣян. 1, 5), о крещеніи же огнемъ Писаніе не говорить, но о немъ ясно возвѣщаетъ Іоаннъ Креститель, говоря: «Порожденія ехиднова.., всяко древо еже не творитъ плода добра, посѣкаемо бываетъ, и во огнь вметаемо» (Матѳ. 3, 7-10). Но Оригенъ готовъ «крещеніе огнемъ» принять и какъ испытаніе человѣкомъ страданій, ведущее его къ спасительному покаянію. Св. Кириллъ Іерусалимскій принимаетъ «крещеніе Духомъ Святымъ и огнемъ» какъ обозначеніе одного и того же крещенія, и говорить, что Духъ Святой, Которымъ апостолы крестились въ день первой христіанской Пятидесятницы, сошелъ на нихъ въ видѣ огненныхъ языковь.
Какое значеніе, дѣйственность, результаты, таинства Крещенія, совершаемаго, по заповѣди Господа нашего Іисуса Христа, во имя Св. Троицы въ Его Церкви? Изслѣдуя изреченія Св. Писанія и мысли святыхъ Отцовъ, восточныхъ и западныхъ, мы приходимъ къ заключенію, что имѣется не одно, а нѣсколько значеній этого таинства, хотя основа его въ томь, что этимъ таинствомъ совершается возрожденіе человѣка.
Такимъ образомь, первичное значеніе таинства Крещенія заключается въ возрожденіи крестившагося, возрожденіи таинственномъ, благодатномъ и въ Богѣ. Это – таинство божественнаго возрожденія (св. Иларій), духовное обрѣзаніе (св. Кипріанъ). Крещеніе является началомъ жизни и день возрожденія является первымъ изъ всѣхъ дней (св. Василій Великій). Поэтому мы видимъ, что у древнихъ христіанъ начало жизни считалось отъ того дня, когда человѣкъ былъ крещенъ, а не отъ того дня, когда онъ родился, о чемъ свидѣтельствуютъ надгробныя надписи въ христіанскихъ катакомбахъ. Въ древности именно при крещеніи (а не до него) давалось имя крещаемому (св. Климентъ Римскій). Крещеніе дѣлаетъ человѣка новымъ и всецѣло творитъ его новымъ (блаж. Іеронимъ), именно въ этомъ новомъ рожденіи (Тертулліанъ). Поэтому мы находимъ выраженіе, что съ крещеніемъ люди становятся «Новымъ народомъ» (Климентъ Александрійскій). Крещеніе является «обновленіемъ человѣка» (Рим. 6, 4). Поэтому крещеніе именуется также: «купелью возрожденія» и «купелью обновленія» (Климентъ Александрійскій, св. Григорій Богословъ).
Это обновленіе или возрожденіе заключалось въ томъ, что человѣкъ въ таинствѣ Крещенія умиралъ грѣху и становился живымъ во Христѣ, какъ это возвѣщаетъ апостолъ Павелъ (Рим. 6, 3-11). Человѣкъ умираетъ въ крещеніи не тѣломъ, а въ отношеніи грѣха (блаж. Іеронимъ). Эта смерть грѣху символически была представлена Всемірнымъ потопомъ и прехожденіемъ евреевъ изъ грѣховнаго Египта чрезъ Чермное море въ направленіе Обѣтованной земли (1 Кор. 10, 2). Въ спасительномъ значеніи таинства Крещенія Ноевъ ковчегъ также принимается за прообразъ крещенія (св. Ириней Ліонскій).
Въ таинствѣ Крещенія крещаемый получалъ полное отпущеніе всѣхъ своихъ грѣховъ (Апост. Пост., Климентъ Алекс., Оригенъ, св. Василій Вел., св. Кириллъ Іерус., блаж. Іеронимъ, блаж. Августинъ, св. Іоаннъ Златоустъ, св. Григорій Богословъ, св. Григорій Палама и др.). Блаженный Августинъ писалъ о необходимости креститъ младенцевъ не ради отпущенія ихъ личныхъ грѣховъ, которыхъ у нихъ не было, но ради освобожденія отъ первороднаго грѣха; противъ существованія первороднаго грѣха возражалъ Ѳеодоръ Мопсуэстійскій, который въ своемъ трактатѣ полемизируетъ съ блаж. Августиномъ.
По словамъ нѣкоторыхъ западныхъ отцовъ, крещеніе является также таинствомъ примиренія человѣка съ Богомъ (Евгиппій), въ крещеніи вода присутствуетъ видимо, кровь же Христова, искупившая насъ и примирившая насъ съ Богомъ, присутствуетъ невидимо (Рупертъ).
Крещеніе является источникомъ всѣхъ Божественныхъ дарованій, данныхъ христіанину (Оригенъ). Путемъ крещенія мы становимся членами Христовыми, храмомъ Духа Святого и сынами Божіими. Бывшіе враги, путемъ крещенія, мы становимся сынами Божіими, изъ смертной жизни переходимъ въ безсмертную и облекаемся въ одежду безсмертія (св. Василій Вел.). Крещеніе небесный даръ, обрученіе души съ небеснымъ Женихомъ (св. Кириллъ Іерус.). Съ крещеніемъ жизнь человѣка становится осмысленной и цѣнной, въ то время, какъ до сего «все было суета суетъ» (онъ же). Съ крещеніемъ жизнь человѣка становится духовной, а о жизни человѣка до крещенія, было сказано древней пророчицей: «Люди – вы смертны и плотски, и ничто иное» (Климентъ Алекс.).
Путемъ крещенія, человѣкъ получаетъ оживляющую его благодать (св. Василій Вел.). Крещеніе – это врата, чрезъ которыя мы входимъ въ храмъ Божій, а этимъ и въ Царство Небесное. Возрожденные въ божественномъ крещеніи слѣдують въ Рай, то-есть въ Церковь Христову (Оригенъ). Крещеніе даетъ крещаемому возрожденіе и начало святости (Діонисій Ареопагить). Оно пріобщаетъ насъ къ святыми (св. Климентъ Рим.).
Такими образомъ, крещеніе является «печатью», отличающей вѣрныхъ отъ невѣрныхъ (Діонисій Ареопагить); оно является также печатью побѣды надъ смертью и образомъ будущаго воскресенія (блаж. Августинъ).
Крещеніе также именуется и «просвѣщеніемъ» (Климентъ Александр., св. Григорій Богослонь, Діонисій Ареоп. и др.). Это просвѣщеніе дѣлаетъ насъ участниками Перваго Свѣта (т.е. Бога) и является началомъ всѣхъ Божіихъ озареніи въ насъ (Діон. Ареоп.), поэтому крещенные именовались «просвѣщенными» (св. Кириллъ Іерус.)[1].
Какъ возвѣстилъ апостолъ Павель, крещеніе совершается въ смерть Христову, а этимъ и въ Воскресеніе Его (Рим. 6, 3-4). Что означаетъ креститься въ смерть Христову?[2] Оно заключается въ подраженіи Христовой смерти, въ чемъ мы и принимаемъ усыновленіе Божіе (св. Василій Вел.), поэтому крещеніе можетъ быть только единственнымъ («Символъ вѣры», Тертулліанъ, св. Кипріанъ, св. Оптать. св. Амвросій, блаж. Августинъ, св. Левъ Вел. и др). Какъ смерть Христова была единой и какъ Воскресеніе Его – едино, такъ и крещеніе, какъ являющееся подражаніе имъ, едино (св. Василій Вел.).
Крещеніе дается въ смерть Христову и вода крещенія – въ гробь (Діонисій Ареоп., Климентъ Рим.).
Крещеніе насъ обязываетъ быть подражателями жизни Христовой: цѣль крещенія – сдѣлать насъ подражателями Божіими и соединить насъ съ Нимъ (Діонисій Ареопаг.).
Поэтому крещеніе обязываетъ насъ, предварительно очистивъ насъ не только отъ грѣховь, но и отъ зачатковъ грѣха (по блаж. Августину), чтобы мы вели образь жизни достойный святымъ. Въ Апостольскихъ установленіяхъ говорится: «Слѣдуетъ же вамъ знать, возлюбленные, что крестившіеся въ смерть Господа Іисуса, уже не должны грѣшить. Потому что, какъ умершіе уже не подвижны на грѣхъ, такъ и соумершіе со Христомъ уже не дѣлаютъ грѣховъ».
Такимъ образомъ, быть крещеннымъ въ смерть Христову, означаетъ сознательное и добровольное принятіе на себя подвига христіанской жизни, слѣдованіе за Христомъ, принявшимъ крестную смерть, неся на себѣ свой крестъ въ послѣдованіи Христу. Таинство Крещенія означаетъ вступленіе во всеобъемлющій подвигъ, и въ этомъ смыслѣ готовность принять и иное, еще высшее крещеніе, крещеніе въ своей крови, въ мученичествѣ, въ исповѣдничествѣ и въ нѣкоторой степени въ предварительной борьбѣ въ себѣ съ грѣхомъ (Евр. 12, 4). Крещеніе въ смерть Христову означаетъ также и наше будущее воскресеніе, по образу Христа, Который, пріявъ смерть, не остался въ ея области, а воскресъ во славѣ. И всѣ участники въ смерти Христовой, то-есть въ подвигѣ христіанской жизни, становятся участниками и Воскресенія Его. И это есть то, что «крестившіеся во Христа, облеклись во Христа, по слову апостола Павла (Гал. 3, 27).
И печать крещенія, которая отдѣляетъ христіанъ отъ не христианъ, является неизгладимой, хотя и можетъ весьма померкнуть въ результатѣ нашихъ грѣховъ (св. Фульгентій, св. Григорій Палама и др.), но, опять же, путемъ нашего покаянія, обновляется прежнимъ сіяніемъ, потому что эта печать драгоцѣнна и вѣчна. Эта неизгладимость печати крещенія, является въ результатѣ того, что при крещеніи, христіанинъ, отрекается не только отъ діавола и отъ всякаго служенія ему, но и «отъ всѣхъ боговъ и всѣхъ владычествъ, признавая своимъ Богомъ только Св. Троицу, во имя Которой и совершается крещеніе» (Чинъ крещенія, Оригень, св. Кириллъ Іерус. и др.).
Эти основныя мысли о таинствѣ Крещенія мы находимъ и у древнѣйшихъ свв. Отцовъ и учителей Церкви и у свв. Отцовъ возсіявшихъ въ послѣдующія времена. Тѣ же мысли господствуютъ отъ начала Христіанской Церкви вплоть до нашихъ дней. Свв. Отцы Восточной и древней Западной Церкви въ своихъ сочиненіяхъ разъяснили намъ значеніе таинства Крещенія. Ограниченные размѣромь статьи, мы не въ силахъ представить читателю болѣе того, что указали выше, и не могли позволить себѣ приводить цитаты и дѣлать сноски и примѣчанія, а ограничились только тѣмъ, что приводили общія мысли писателей Церкви. Впрочемъ, рекомендуемъ боголюбивому читателю слѣдующія сочиненія: Греческіе авторы: Діонисія Александрійскаго «Посланія 1-5», Климента Александрійскаго «Педагогъ» (особенно, кн. 1, глава 5), Оригена мысли выраженныя въ различныхъ толкованіяхъ на Св. Писаніе, Кирилла Іерусалимскаго «Катехизическія наставленія», особенно 3-е, Василія Великаго «Двѣ книги о крещеніи», Григорія Богослова слово 40-е, Григорія Нисскаго «Противъ тѣхъ, кто отлагаютъ крещеніе», Іоанна Златоуста «Катехизическія поученія и приступающимъ къ крещенію», а также мысли выраженныя у Евсевія Александрійскаго, у Марка Отшельника, у Софронія Іерусалимскаго относительно крещенія апостоловъ и Божіей Матери, у Симеона Солунскаго, у св. Григорія Паламы гомилія 37-я и особая омилія о крещеніи (изданная нами въ третьемъ томѣ переведенныхъ омилій св. Григорія Паламы). Латинскіе авторы: Тертулліана «Книга о крещеніи, Кипріана Карѳагенскаго «Три посланія относительно крещенія, совершаемаго еретиками», блаж. Августина «Семъ книгъ о крещеніи противъ донатистовъ». Всѣ эти сочиненія, кромѣ указанной послѣдней гомиліи св. Григорія Паламы, читатель найдетъ въ греческой и латинской серіи Круга Патрологіи Миня.
***
Теперь обратимъ наше вниманіе на празднуемое нами событіе – 1000-лѣтіе Крещенія Руси. Исторія крещенія Руси была прекрасно изложена въ многочисленныхъ исторіяхъ Россійскаго государства, начиная отъ Карамзина до Платонова, а также въ различныхъ исторіяхъ Русской Церкви, начиная отъ исторіи Митрополита Макарія, Филарета, архіепископа Черниговскаго, Голубинскаго и вплоть до Карташева. Изъ духовнаго матеріала послѣдняго времени, слѣдуетъ обратить вниманіе на «Владимірскій сборникъ въ память 950-лѣтія Крещенія Руси», вышедшій въ Бѣлградѣ въ 1938 году, и составленный трудами русскихъ ученыхъ съ міровымъ именемъ. Изслѣдованіе историческихъ документовъ, свидѣтельствующихъ о Крещеніи Руси, читатель найдетъ у проф. Карташева въ 1-мъ томѣ его «Очерковъ по исторіи Русской Церкви». Изложеніе исторіи Крещенія Руси, поэтому, было бы для насъ только повтореніемъ уже сдѣланныхъ изслѣдованій и изложеній и значительно превысило бы размѣры нашей журнальной статьи. Поэтому мы ограничимся только общими мыслями и заключеніями.
Итакъ, возрождающая сила таинства Крещенія, чудеснымъ образомъ превращающая «ветхихъ людей» въ «новый, благодатный народъ», болѣе чѣмъ въ какомъ-либо иномъ народѣ или государствѣ явила себя въ Крещеніи Руси.
Съ Крещеніемъ Руси совершенно исчезла, какъ таковая, варяжская верхушка шведской династіи съ ихъ германскими именами и со своими дружинами, какъ исчезли и разрозненныя славянскія племена, и неожиданно въ исторію міра вошелъ новый народъ и новое государство – Россія. Перестали существовать варяги съ ихъ языческими богами и даже человѣческими жертвоприношеніями, исчезли славянскія племена съ ихъ язычествомъ и дикостью, и неожиданно на мѣсто тѣхъ и другихъ явились новопросвѣщенные «люди земли русской». Крещеніе Руси явилось началомъ Русскаго государства и русскаго народа какъ такового, то-есть великаго славянскаго народа. И совершенно неожиданно Россія сразу же входить въ исторію міра, какъ одна изъ великихъ державъ Европы.
Съ крещеніемъ перемѣна прежде всего сказалась въ св. князѣ Владимірѣ: онъ сталъ «отцомъ нашей націи по плоти и по духу» (Проф. Карташевъ). Бывшій ярый язычникъ, онъ сталь кротчайшимъ и милосерднѣйшимъ попечителемъ о нуждахъ духовныхъ и тѣлесныхъ своего русскаго народа. Его «варяжскій періодъ, какъ говорить проф. Погодинъ, – канулъ въ бездну небытія, и явился «Владиміръ, Красное солнышко», какъ его назвала Церковь и народная традиція». Поразительную перемѣну въ св. князѣ Владимірѣ прекрасно начерталъ въ своей статьѣ сербскій епископъ Николай Велеміровичь. И весь русскій народъ былъ крещенъ этимъ великимъ нашимъ благодѣтелемъ – св. княземъ Владиміромъ, который, по словамъ его современника, «кристи всю землю русскую отъ конца и до конца», и сталъ онъ главою христіанскаго народа. «Всѣ близкіе свидѣтели, – говорить проф. Карташевъ, – въ одинъ голосъ говорятъ о крещеніи Руси, какъ о чемъ-то въ этомъ отношеніи необычномъ, изъ ряда вонъ выходящимъ». Справедливѣе было бы сказать словами митрополита Иларіона, который въ своемъ надгробномъ словѣ св. князю Владиміру, говорить о крещеніи Руси, какъ о событіи «чудесномъ». Блаж. Митрополитъ Анастасій такъ писалъ о св. князѣ Владимірѣ: «Немеркнущимъ свѣтомъ св. равноапостольный Владимірь сіяетъ предъ нами съ небесной высоты, всеобъемлющій, всепроникающій и лучезарный, какъ солнце. Въ немъ, какъ лучи въ центрѣ, соединились и отразились всѣ лучшія качества нашего народнаго характера. Отъ него пошла Русская земля, для которой онъ навсегда предопредѣлилъ пути ея дальнѣйшаго духовнаго, государственнаго и національнаго развитія».
Вмѣстѣ съ крещеніемъ къ русскому народу пришло и просвѣщеніе, и подвижничество, и зародилась великая русская христіанская культура.
И къ тому же, неожиданно въ только, такъ сказать, «вчера» крестившейся Руси, вдругъ, полнымъ цвѣтомъ, не постепенно, а сразу же, возсіяло глубочайшее осознаніе принятія на себя христіанскаго подвига, потому что именно въ этомъ и состоитъ крещеніе въ смерть Христову. И какъ даръ, сопровождающій крещеніе, въ Россію влилась святость и стала на всѣ времена тѣмъ идеаломъ, который присвоилъ Россіи наименованіе «Святая Русь».
Св. князь Владимірь осуществилъ свой подвигъ въ заботѣ о распространеніи и укрѣпленіи Христіанства и народнаго просвѣщенія во всей Руси, даже за предѣлами ея, а также осуществилъ свой подвигъ въ самой широкой, въ государственномъ порядкѣ, заботѣ о бѣдныхъ, больныхъ и престарѣлыхъ людяхъ своей страны. Онъ осуществилъ государственную «соціальную помощь» въ размѣрахъ, которые прежде него не знали и не знаютъ иные народы, даже и въ настоящее время. И всѣхъ этихъ несчастныхъ онъ обогрѣлъ своей любовью и заботой, какъ поистинѣ Красное Солнышко. Вмѣстѣ съ крещеніемъ, опять же въ полномъ цвѣтѣ, явилось на Руси подвижническое монашество, осуществляемое и въ пустынножительствѣ, и въ общежительныхъ монастыряхъ. И начавъ отъ Кіево-Печерской Лавры, монашество стало мощно распространяться по лицу всей Русской земли, и великіе преподобные отцы русскаго монашества, явились и духовными отцами и совѣтниками россійскихъ князей и молитвенниками о русскомъ народѣ и миссіонерами Православія въ отдаленныхъ отъ центровъ и дикихъ окраинахъ Руси.
И что удивительнѣе это то, что подвигъ христіанской жизни, крещеніе въ смерть Христову, не остался въ границахъ индивидуальныхъ христіанъ, не только въ книгѣ житій русскихъ святыхъ, но сталъ предметомъ государственнымъ, всеобъемлющимъ. Россія, проливая кровь своихъ чадъ, сразу же выступила какъ защитница сначала православныхъ христіанъ, а потомъ и вообще всѣхъ христіанъ, при этомъ проявляя къ инославнымъ удивительную вѣротерпимость. Эта черта – жертвенно защищать христіанъ, стала свойственна только Россіи и русскому народу. Ее не знала Византія, всегда и прежде всего искавшая своихъ политическихъ выгодъ, готовая на компромиссы и съ еретиками, и даже на предательство Православія. Не извѣстна эта черта ни «защитникамъ вѣры», ни «христіаннѣйшимъ» западнымъ правителямъ и народамъ.
И опять же, представляющееся какъ нѣчто горделивое, идея «Третьяго Рима» означаетъ взятіе на себя подвига сохраненія православной вѣры. Безконечная и щедрая матеріальная поддержка православныхъ Церквей Востока, находившихся подъ мусульманами, была не политикой русскихъ царей, а подвигомъ добра, на который очень часто въ отвѣтъ слѣдовала вопіющая неблагодарность со стороны облагодѣтельствованныхъ Россіей. Россія вела тяжелыя и изнурительныя войны ради освобожденія или облегченія положенія христіанъ, томившихся подъ турками. Завоеваніе Кавказа опять же было вызвано необходимостью защитить христіанъ Кавказа отъ истребленія ихъ мусульманскими племенами Кавказа. И тѣ войны, которыя Россія въ коалиціи съ народами Запада вела противъ революціонныхъ армій французовъ, были мотивированы необходимостью сдержать агрессію безбожія и нравственнаго растлѣнія, съ которымъ шли потомки «Великой французской революціи». Освобождая православныхъ болгаръ отъ турецкаго владычества, Россія отдала на алтарь своей жертвенности многихъ и многихъ своихъ сыновъ. И посылая русскія войска, – какъ пишетъ очевидецъ, – царь Александръ ІІ-й горько плакалъ: онъ зналъ, что многіе и многіе уже не вернутся назадъ. Даже вступленіе въ Первую міровую войну еще не подготовленной въ военномъ отношеніи Россіи, было вызвано необходимостью защитить православныхъ сербовъ отъ расправы съ ними Австро-Венгерской имперіи.
Отъ «Русской правды» Ярослава Мудраго и до Великихъ Реформъ императора Александра ІІ-го, русское законодательство дышеть духомъ Христовой правды и любви къ ближнему. Отъ «Поученія сыновьямъ» князя Владиміра Мономаха, отъ «Не въ силѣ Богъ, а въ правдѣ» св. князя Александра Невскаго, и вплоть до «Писемъ Царской Семьи въ заточеніи», мы видимъ тотъ же духъ христіанскаго подвига и смиренія. И это все дары того же крещенія, которое совершилось на Руси въ 988 году.
Отступленіе русской интеллигенціи отъ завѣтовъ христіанскаго подвига, обмірщеніе и «уходъ на страну далече», съ этимъ а съ этимъ и въ извѣстной мѣрѣ и отклоненіе русской культуры отъ Божественныхъ принциповъ, привели русскій народъ къ другому крещенію, именно тому крещенію, которое было въ огнѣ, чтобы страданія народа привели къ раскаянію и чтобы «блудный сынъ», то-есть русская культура, получившая свое значеніе, какъ бы имущество, отъ Христа и отъ Матери – св. Православной Русской Церкви, и растратившая ее на гнилые, безбожные и безнравственные «рожки» растлѣнія, пришедшаго съ Запада, вернулась къ своему Небесному Отцу и въ свое отечество, то-есть въ лоно святой Русской Церкви, которая, въ свою очередь, крестилась своею кровью въ лицѣ безчисленнаго числа своихъ священномучениковъ и мучениковъ, и уже, по выраженію св. Григорія Паламы, остатокъ своихъ дней тѣсно держалась «отеческаго дома».
И можемъ сказать, что печать крещенія, остающаяся навсегда неизгладимой, осталась таковой и нынѣ въ русскомъ народѣ. Поэтому мы видимъ въ той же Россіи и нынѣ высокіе примѣры христіанскаго подвига и готовность идти на мученичество за Христа, а среди общей массы «тоску по Небесному Іерусалиму», тоску по Богу и исканіе путей возвращенія въ «Отчій домъ». «Живъ Христосъ и живетъ во вѣки!» – восклицаетъ св. Церковь устами св. Андрея Критскаго. Прибавимъ къ этому: «Живъ Христосъ и живетъ во вѣки въ сердцахъ русскаго народа и на нашей бѣдной родинѣ!» Закончимъ нашъ очеркъ словами проф. Карташева: «50 лѣтъ (нынѣ 71) извращеннаго перевоспитанія не измѣнитъ духовной глубины русской души. Она вспомнитъ праотца своей культуры, человѣка «великой совѣсти», св. князя Владиміра и возгорится желаніемъ исполнить его завѣты».
КРЕЩЕНІЕ РУССКАГО НАРОДА ВЪ ОГНѢ И СЛЕЗАХЪ ПОКАЯНІЯ.
Читая начало и конецъ слова св. Георгія Схоларія, Патріарха Константинопольскаго (1400-1462 гг.) на Успеніе Божіей Матери (въ моемъ переводѣ напечатано въ «Православномъ пути» за 1962 г. А. А.), мы невольно обращаемся мыслью къ судьбамъ Россіи.
Есть извѣстная параллель между судьбами Византіи и Россіи. Пока обѣ страны имѣли идеалъ святости, пока были хранительницами Православія и именно святыня Православія освѣщала устои государственнаго и народнаго быта ихъ, то эти государства, хотя и бывали въ своей исторіи на краю гибели, хотя и переживали страшныя моральныя паденія, однако, Богъ не допускалъ имъ погибнуть.
Въ началѣ своей бесѣды на Успеніе св. Георгій Схоларій вспоминаетъ счастливыхъ людей, наполняющихъ церкви въ праздничные дни, людей поющихъ славословія въ честь Божіей Матери. Такъ было до паденія Константинополя, когда храмы были уничтожены турками, знаменитый, древнѣйшій соборъ Св. Софіи превращенъ въ мечеть (нынѣ онъ музей), а народъ порабощенъ. Такъ и теперь наши отцы и матери помнятъ дни, когда многочисленные храмы на нашей родинѣ наполнялись счастливыми гражданами; когда народъ, поя священныя пѣснопѣнія, шелъ крестными ходами изъ одной мѣстности въ другую, а на Рождество дѣти пѣли колядки. Всего этого не стало. Пала Россія, уничтожены и осквернены безчисленные храмы, а главные соборы страны либо снесены, либо осквернены, либо, въ лучшемъ случаѣ, превращены въ музеи. Но нельзя сравнить, насколько турки были болѣе терпимы въ дѣлахъ вѣры, чѣмъ безбожники-сатанисты. Почему же Господь допустилъ такъ пасть Россіи?
Обратимся опять къ судьбѣ Византіи, въ освѣщеніи ея святымъ Георгіемъ Схоларіемь, который такъ говорить: «Было нѣкогда время, когда сему отечеству нашему и всему народу, Ты (обращается онъ къ Пресвятой Богородицѣ) вмѣстѣ съ Богомъ даровала лучшую судьбу, это было когда мы держались Его законовъ. Потомъ мы стали уклоняться (или, какъ иначе позволяетъ оригиналъ перевести: стали терять разсудокъ), и по этой причинѣ, по Небесному суду, стали наказываться испытаніями; Ты избавляла отъ угрожавшихъ опасностей вновь прибѣгавшихъ къ Тебѣ и присовокуплявшихъ къ моленіямъ исправленіе... Но когда зло въ насъ возросло, заслуженныя бѣдствія наступили съ большей остротой, какъ и справедливо разсматривать послѣднія событія». Для Византіи эти бѣдствія выражались въ потерѣ земель и городовъ, которые одинъ за другимъ завоевывались турками, въ упадкѣ престижа Византіи, въ подготовительныхъ работахъ турокъ для осады послѣдняго убѣжища – Константинополя. Для Россіи эти бѣдствія выражались въ несчастной войнѣ съ Японіей, въ безпорядкахъ въ 1905-1906 гг., послѣдовавшей за тѣмъ бѣдственной Первой міровой войной и, наконецъ, революціей. Далѣе, св. Георгій Схоларій говорить, что и эти послѣднія бѣдствія «не были бы послѣдними (т.е. завершительными), если бы сразу же мы пожелали покаяться и причины бѣдствій изслѣдовать и отстранить». Если же эти бѣдствія оказались окончательными и роковыми, то потому, что народъ не только не покаялся, но, какъ говорить далѣе св. Георгій Схоларій, поступилъ противоположно сему и къ прежнимъ грѣхамъ присовокупилъ и «самый страшный грѣхъ – отступленіе отъ Православія». Византія уже никогда ни поднялась и исчезла изъ исторіи. Судьбы Россіи намъ неизвѣстны. Они въ рукахъ Божіихъ. Но то ужасное, роковое положеніе ея въ настоящее время говорить о томъ, что мы весьма прогнѣвали Бога и, опять же употребляя слова св, Георгія Схоларія «испили чашу гнѣва Его». Какъ предупреждали св. Маркъ Ефесскій, св. Георгій Схоларій и приснопамятный Іоаннъ Евгеникь, Византія погибла по причинѣ отступленія отъ Православія – отъ «отеческаго благочестія».
Мы часто склонны идеализировать Византію, находясь подъ обаяніемъ ея культуры, главнымъ образомъ, церковной, близкой намъ, православной культуры, обогатившей весь міръ и особенно насъ, русскихъ, драгоцѣнными сокровищами, нашедшими мѣсто въ Церкви. Но въ исторіи Византіи, какъ и въ исторіи любого народа, есть много и темныхъ мѣстъ. Бывали ужасныя жестокости и хитрости, коварства, и измѣны, и варварства. Но это были человѣческія паденія. Когда же Византія отреклась отъ своего великаго назначенія – быть хранительницей Православія, отказалась отъ своей миссіи, ввѣренной ей Богомъ, потому что такъ слѣдуетъ разсматривать ту постыдную унію, которая была заключена въ Флоренціи въ 1439 году, тогда ея конечный часъ пробилъ.
Каковы же судьбы Россіи? И ея исторія осіяваема небеснымъ свѣтомъ и являетъ примѣры непоколебимаго стоянія за истину. Много разъ Россія бывала на краю гибели, но не гибла. Ни монгольскимъ племенамъ, ни татарамъ, ни нѣмецкимъ рыцарямъ, ни полчищамъ поляковъ, а затѣмъ шведовъ, французовъ и иныхъ, не было суждено уничтожить Россію, пока она была хранительницей Православія, принявъ отъ Бога эту миссію послѣ Византіи. Но, увы, 19-й и 20-й вѣка характеризуются въ исторіи Русскаго государства, какъ начало отступленія отъ Православія. Интеллигенція – самый мозгъ государства, уже не думалъ по православному. Вольнодумство, чуждые Церкви исканія, стали характерной чертой русской интеллигенціи. Наблюдалась поверхностная принадлежность къ Православной Церкви, строгая же церковность оцѣнивалась чуть-ли ни какъ юродство. Среди простого народа православная церковность сохранялась лучше. Но была-ли она всегда глубокой? Судя по описаніямъ деревенской жизни у нашихъ писателей (того же Достоевскаго, не говоримъ ужъ о Максимѣ Горькомъ), рисуется печальная картина. А позднѣйшія поруганія святынь, въ которыхъ повиненъ русскій народъ, не свидѣтельствують-ли, что русскій народъ терялъ Православіе въ душѣ?! Еще задолго до революціи сталъ помрачаться въ русскомъ народѣ идеалъ святости, духъ исканія святости и подвига, что дѣлало Россію, несмотря на ея грѣхи, святой Русью. Между тѣмъ, именно Православіе и дѣлало русскаго человѣка русскимъ, какъ замѣчаетъ одинъ нашъ писатель.
Въ заключеніи своего слова св. Георгій Схоларій сѣтуетъ: «Мы видимъ полную аморфность», то-есть потерю духовнаго облика, искаженіе «всего народа, которая не достойна Божіихъ и Богородичныхъ даровъ, достойна же только нашихъ грѣховъ, вслѣдствіе которыхъ, мы, лишившись всѣхъ благъ, увы, дошли до конца». Увы, увы, это и про себя мы можемъ сказать.
Въ чемъ же спасеніе?
Надо осознать свою гибель. Не политическую – это и такъ ясно. Духовную, которая и явилась причиной первой. По св. Георгію, для спасенія надо покаяться и сразу же дѣлами закрѣпить исправленіе, обѣщавъ въ будущемъ стояніе въ истинѣ. Мы всѣ вѣруемъ въ Воскресеніе Россіи, но вспомнимъ слова св. Георгія Схоларія, который говорить о подобномъ же чаяніи своихъ соотечественниковъ: «Если Богъ попустилъ, чтобы мы, живущіе тогда, погибли за то, что мы жили до такой степени дурно, и вмѣстѣ съ нами, воть, покинулъ и послѣдующихъ за нами, то какая могла бы быть надежда на Воскресеніе, когда и то, что мы умерли, мы не сознаемъ... Сознавая же, чего стоимъ мы сами и окружающіе насъ, мы на это уже не хранимъ никакой надежды. Однако, зная, что Богъ умеръ за грѣшниковъ, – продолжаетъ Святитель, – мы не должны давать мѣста отчаянію». Такъ и мы вѣруемъ, мы хотимъ вѣрить въ Воскресеніе Россіи. Мы живемъ надеждой, мы молимся, говоря: «Господи! Воскреси святую Православную Русь!». Но опять же вспомнимъ св. Георгія Схоларія. Онъ говорить, что безплодные вопли не угодны Богу и по вѣсамъ человѣколюбнѣйшаго суда Божія происходить оцѣнка: соотвѣтствуютъ-ли наши дѣла нашимъ моленіямъ. Только при соотвѣтствіи ихъ Богъ подаетъ просимое избавленіе. Мы не знаемъ судьбы нашей родины: она извѣстна только на небесахъ. Но мы знаемъ одно, какъ намъ открыль Богъ черезъ Священное Писаніе и свв. Отцовъ: очень многое зависитъ отъ насъ самихъ. Мы знаемъ, что если бы въ Содомѣ и Гоморрѣ нашлось 10 праведниковъ, эти города не погибли бы самымъ ужаснымъ образомъ, съ другой стороны, общее покаяніе Ниневитянъ спасло ихъ отъ гибели. Общее покаяніе константинопольцевъ не разъ спасало ихъ городъ отъ страшныхъ опасностей. Церковь насъ постоянно призываетъ къ покаянію. Нѣкогда престарѣлаго евангелиста Іоанна Богослова его ученики спросили, почему онъ все время говорить имъ одно: «Чадца, любите другъ друга»? На это апостолъ отвѣтилъ: «Потому что въ этомьъ – все». Вотъ и для насъ сейчасъ это «все» выражается въ покаяніи. Только истовое покаяніе, сохраненіе или возстановленіе своего духовнаго облика – православнаго русскаго человека, личное стараніе ходить «предъ Богомъ» въ доброй христіанской жизни, является тѣмъ, что можетъ воскресить нашу страждущую, любимую до послѣдней капли крови родину – Россію!
(Статья написана для газеты «Русская Жизнь»).
«Православномъ Путь» за 1988 г. С. 1-12.
[1] На вопросъ «Почему ты увѣренъ, что ты подлинно крестился? Можетъ быть, твои родители, будучи тайно язычниками, бросили тебя такъ, и совсѣмъ не крестили», блаж. Іеронимъ отвѣчаетъ: «Я знаю то, какъ бы изъ самаго дѣйствія... И такъ тѣ, которые въ святомъ крещеніи пріяли во чревѣ Божественнаго Духа, извнутрь, изъ глубины сердца своего движеніями и возбужденіями, и восхищеніями, и дѣйствіями, и, такъ сказать, взыграніями благодати Его удостовѣряются въ сердцѣ своемъ, что они крещены. Ибо ни одинъ не крещенный человѣкъ никогда на землѣ не имѣетъ такаго обилія и ощущенія, хотя бы онъ сохранялъ всѣ заповѣди и оправданія Божіи, а только тѣ, которые отъ воды и духа пріяли оную во чревѣ, и сохраняютъ чистою и неоскверненною. Ибо какъ женщина, имѣющая во чревѣ, чувствуетъ движенія младенца внутри ея: такъ и они изъ радости и веселія, и взыгранія, бывающаго въ сердцѣ ихъ, познаютъ, что въ нихъ живетъ Духъ Божій, который они подучили въ крещеніи» (Изслѣдованіе полезное всякому христіанину. // «Христіанское Чтеніе». Ч. 2. 1821. С. 124-131.). – ред.
[2] Спрашивается: какимъ образомъ крещеніе можетъ быть подобіемъ смерти и погребенія Христа? Отчасти это касается и внѣшняго дѣйствія крещенія, как бы погруженіе въ землю. Но главнѣйшая черта сходства заключается въ томъ, что при крещеніи въ насъ нѣчто умираетъ, а что именно, указываетъ намъ самъ апостолъ, говоря: «нашъ ветхій человѣкъ распятъ съ Нимъ, чтобы упразднено было тѣло грѣховное» (ст. 6). Итакъ, по подобію смерти Христовой въ насъ при крещеніи распинается «ветхій человѣкъ», упраздняется тѣло грѣховное. (С. В. Кохомскій. Грѣховно-плотское начало и христіанское подвижничество. // «Руководство для сельскихъ пастырей». 1898. Т. 1. № 11. С. 247-248.). – ред.