Замѣчательный отрокъ Михаилъ (Нижегородской губ.)
Странникамъ земнаго поприща, стремящимся къ небесному отечеству, Господь иногда назначаетъ скорбный путь страданій; но зато и здѣсь – на землѣ часто озаряетъ ихъ на этомъ пути свѣтомъ особенной благодати своей. Вотъ на это примѣръ.
Нижегородской губерніи, Арзамасскаго уѣзда въ селѣ Выѣздной слободѣ, у крестьянина Макарія Григорьева Расторгуева и жены его Евдокіи, въ 1827 году, родился сынъ Михаилъ. Дитя съ самаго рожденія оказалось крайне слабымъ и больнымъ. Глаза его были закрыты и непрестанно гноились, руки и ноги были очень тонки и почти не обнаруживали движенія. На второмъ году отъ рожденія на всемъ тѣлѣ появились раны; ребенокъ въ это время прозрѣлъ, но вмѣстѣ съ тѣмъ отъ ранъ онъ сталъ страдать невыносимо, и дни и ночи плакалъ.
Въ это время въ Арзамасской Алексіевской общинѣ подвизалась въ иночествѣ одна старица, именемъ Елена. Эта старица, изъ дворянской фамиліи Дертевыхъ, будучи въ молодыхъ лѣтахъ, принуждена была своими родителями вступить въ бракъ за дворянина, но вечеромъ послѣ повѣнчанія она скрылась. Нѣсколько дней ее искали, наконецъ нашли ее юродствующею; она рѣшительно объявила, что жить въ замужествѣ не будетъ, и немедленно поступила въ число сестеръ въ Арзамасскую Алексіевскую общину, и здѣсь начала строгую подвижническую жизнь. Принявъ на себя обѣтъ Христа ради юродства, Елена отличалась скудною одеждою, трудами, странными, но часто духовно-назидательными бесѣдами, постоянно растравляла большія на ногахъ ея раны, и далеко въ окрестностяхъ была извѣстна своею прозорливостію, доказанною многими опытами. Изъ далекихъ мѣстъ, нерѣдко изъ знатныхъ фамилій люди пріѣзжали къ ней за совѣтомъ и наставленіями. Въ Арзамасѣ, и особенно въ Алексіевской общинѣ, до нынѣ чтутъ ее, и во многихъ домахъ имѣются ея портреты.
Къ этой-то старицѣ Еленѣ и прибыла мать больнаго Михаила Евдокія вмѣстѣ съ сыномъ, скорбя сердцемъ о болѣзняхъ своего дитяти, – въ надеждѣ получить отъ нея помощь и утѣшеніе. И вотъ она что разсказывала: «Когда я принесла моего Мишеньку къ матушкѣ Еленѣ Аѳанасьевнѣ, въ келліи ея было много посѣтительницъ – всё знатныя дамы.
Лишь только я переступила порогъ келліи, матушка встала съ своего мѣста, подошла ко мнѣ и взяла моего ребенка къ себѣ на руки, а онъ громко стоналъ и плакалъ. Долго она смотрѣ ла на него, и какъ будто любовалась имъ. Потомъ быстро стала подносить его къ каждой изъ своихъ посѣтительницъ, приговаривая: посмотрите, какое милое дитя! Когда матушка подошла ко мнѣ, я подала ей маленькій гостинецъ – небольшую косиночку полотна своей работы. Она приняла отъ меня это, свернула въ своихъ рукахъ и бросила въ лице Мишенки, и вслѣдъ за тѣмъ вдругъ онъ затихъ и пересталъ плакать. Теперь, сказала она, поди, причасти его святыхъ таинъ, и потомъ опять зайди ко мнѣ. Я исполнила это приказаніе, и во все время литургіи ребенокъ былъ совершено покоенъ. Послѣ литургіи я опять пришла въ келлію къ матушкѣ, и опять застала у ней много гостей. Какъ и въ первый разъ, она взяла Мишеньку на руки и стала подносить къ гостямъ съ тѣми же словами, и наконецъ положила на столъ. На столѣ лежало нѣсколько частицъ антидора, которыя она часто перебирала и перекладывала. Взявъ нѣсколько этихъ частицъ, она поднесла ихъ ко мнѣ. Я протянула руки, чтобы принять этотъ даръ, но матушка не отдала. Потомъ опять поднесла ихъ ко мнѣ, но когда я хотѣла принять, она уклонилась. Такъ она сдѣлала три раза. Въ послѣдній разъ, когда я не смѣла уже поднять рукъ своихъ, Елена Аѳанасьевна сказала: знаешь ли ты, это что? — вѣдь это сокровище, это отъ святыя великомученицы Варвары; возми, размочи въ трехгодовалой Богоявленской водѣ, да и пой своего ребенка; да смотри, храни его и ходи за нимъ со всѣмъ усердіемъ: на немъ Божія благодать. Послѣднее наставленіе матушка повторила нѣсколько разъ и отпустила меня домой.
Мать Михаила исполнила это наставленіе, и съ того времени ребенокъ ея сталъ покойнѣе. Но болѣзнь не прекратилась, раны не исцѣлѣли; на спинѣ и груди появились два горба, весь организмъ развивался неправильно, руки и ноги были тонки и сухи, — ребенокъ не могъ ни вставать, ни сидѣть. До семнадцатилѣтняго возраста Михаилъ постоянно качался въ дѣтской колыбели, отъ которой не отходила мать его, съ рѣдкимъ усердіемъ заботившаяся о немъ. На семнадцатомъ году раны закрылись, но за то ноги свело къ спинѣ, а руками онъ едва могъ осѣнять себя крестнымъ знаменіемъ. Но не смотря на жестокія тѣлесныя страданія, – душевныя способности отрока развивались нормально: онъ обнаруживалъ свѣтлый умъ, молитвенное расположеніе души, и тихую и нѣжную любовь ко всѣмъ. Мать стала замѣчать въ немъ даже даръ прозорливости, и слушалась его совѣтовъ.
Однажды отецъ Михаила отправился на Нижегородскую ярмарку для торговли съ значительнымъ капиталомъ. Ярмарка близилась къ концу; сосѣди возвращались съ барышемъ, семейные стали ждать хозяина съ надеждою на хорошую прибыль. Въ одинъ день болящій подозвалъ къ себѣ мать свою и сказалъ ей: «матушка, чего ты ждешь, чего надѣешься? денегъ-то ужь нѣтъ; развѣ, развѣ остался у отца какой ни будь полтинникъ!». Испуганная Евдокія рѣшилась немедленно ѣхать въ Нижній. На дорогѣ встрѣтились съ нею односельцы и сказали ей, что мужъ ея ограбленъ. Начались розыски; но ничѣмъ не кончились. – Тутъ люди сказали ей, чтобы она обратилась съ вопросомъ о ворахъ къ нѣкоей Марѳѣ, которая жила въ Нижнемъ у Николы на грядахъ[1], и слыла за блаженную. Она пришла къ ней, и – видитъ, – въ убогой келліи стоитъ на молитвѣ женщина престарѣлыхъ лѣтъ въ веригахъ. Не давъ ей ничего высказать, – она надѣла на Евдокію свои вериги и шапочку, и сказала: «А, раба Божія Евдокія! на нынѣшней недѣлѣ ты имянинница (произшествіе это было около первыхъ чиселъ Августа; а 4 числа бываетъ память св. преподобномученицы Евдокіи); а какое у тебя горе! жаль, жаль! Ну, деньги ваши въ рукахъ у близкихъ людей, – только нѣтъ тебѣ благословенія приводить людей къ присягѣ. Этого не дѣлай; лучше поди успокой своего мужа, а то онъ бѣдный можетъ дойти до отчаянія, и пожалуй что нибудь надъ собою сдѣлаетъ; – тогда душа его погибнетъ. О чемъ ты скорбишь? Вѣдь у тебя осталось неоцѣненное сокровище, твой Мишенька, благословенный отрокъ, – храни его, береги съ усердіемъ». Вотъ что она сказала, хотя Евдокія ни слова ей не говорила ни о пропавшихъ деньгахъ, ни о больномъ сынѣ.
Вскорѣ потомъ промышленныя дѣла Расторгуевыхъ стали мало по малу поправляться и пошли хорошо.
Со времени разсказаннаго случая, слухъ о прозорливости Михаила сталъ распространяться въ окрестностяхъ. Къ нему отовсюду люди всѣхъ сословій и состояній начали приходить, кто за совѣтами и наставленіями, кто за утѣшеніемъ и помощію въ несчастныхъ обстоятельствахъ. (Вездѣ онъ былъ извѣстенъ подъ именемъ блаженнаго Мишеньки: такъ называли его всѣ знавшіе его, до самой кончины). Не всѣхъ однакожъ онъ принималъ къ себѣ, а иныхъ принималъ съ какою то дѣтскою радостію, которую обнаруживалъ задолго до прихода этихъ людей. Приходящихъ къ себѣ онъ заставлялъ читать духовныя книги, каноны, акаѳисты и пѣть церковныя пѣснопѣнія, которыя потомъ выучивалъ и тихо пѣлъ наединѣ. Изъ такихъ пѣсней онъ особенно любилъ пѣть ирмосы святыя пасхи. Иногда обнаруживалъ и особенныя дарованія.
Вотъ напримѣръ разсказъ Г.: «Я любилъ часто проводить время въ бесѣдахъ съ болящимъ, и получилъ отъ него предсказаніе о смерти жены своей, которое и исполнилось въ скоромъ времени. Сильно опечаленный этой потерею, я еще чаще сталъ посѣщать Мишеньку, который, между разговорами, обыкновенно заставлялъ меня читать и пѣть. Однажды, среди чтенія, онъ сталъ дѣлать мнѣ одно наставленіе, которое представлялось мнѣ неудобоисполнимымъ. О чемъ же ты думаешь? — спросилъ онъ меня, — и когда я не успѣлъ еще отвѣчать, онъ велѣлъ мнѣ подать новый Завѣтъ на русскомъ языкѣ, принесенный мною. Я подалъ; онъ перевернулъ нѣсколько листовъ священной книги и, указывая перстомъ на одинъ изъ текстовъ, заставилъ меня прочитать его. Указанный текстъ какъ разъ относился къ моимъ думамъ и разрѣшилъ мои недоумѣнія, а надобно замѣтить, что больной Михаилъ читать не умѣлъ и не учился».
Вотъ еще одно обстоятельство. – Одинъ крестьянинъ села Панова (Арзамасскаго уѣзда), занимавшійся подрядами при постройкахъ каменныхъ зданій[2], вдругъ потерялъ разсудокъ. Несчастіе это родные помѣшаннаго приписывали завистливымъ товарищамъ. Обратились, какъ это къ сожалѣнію нерѣдко дѣлается въ простомъ нашемъ народѣ, – къ знахарямъ, къ ворожеямъ и, разумѣется, не получили отъ нихъ никакой пользы. Старикъ, – отецъ больнаго, не зналъ, что дѣлать. Въ тяжкомъ горѣ видитъ онъ однажды во снѣ монаха, который приказывалъ ему отвести больнаго въ Выѣзную слободу, къ отроку Михаилу. Немедленно это было исполнено. Когда привели помѣшаннаго къ больному Михаилу, онъ, Михаилъ, тотчасъ же сдѣлалъ отцу и роднымъ его строгій выговоръ за то, что они обращались къ знахарямъ и ворожеямъ. Этимъ, говорилъ онъ, вы только причиняете больному большой вредъ и себя губите. Потомъ онъ далъ имъ святой Богоявленской воды, которою велѣлъ поить больнаго въ продолженіи шести недѣль, и кромѣ того совѣтовалъ во все это время дѣлать ежедневныя приношенія въ девять церквей о здравіи страдальца. Вce это исполнилось въ точности, – и попрошествіи этого срока больной крестьянинъ выздоровѣлъ и явился благодарить Михаила за добрый совѣтъ.
Жизнь Михаила текла тихо: то онъ бесѣдовалъ съ приходящими, то пѣлъ, когда оставался одинъ. Тѣлесныя страданія его никогда не облегчались, – онъ страдалъ отъ удушья и жестокой ревматической боли во всѣхъ частяхъ организма. По нѣскольку разъ въ годъ исповѣдывался и пріобщался св. таинъ, и казался всегда покойнымъ, даже сердился, когда ему напоминали объ его болѣзни. Этотъ замѣчательный отрокъ Михаилъ мирно почилъ 17 Апрѣля 1859 года. – Въ самый день кончины меня призвали совершить надъ нимъ таинство святаго елеосвященія. Когда же я спросилъ, почему не просятъ причастить его святыхъ таинъ, мнѣ отвѣчали, что онъ страдаетъ отъ рвоты. Исполнивъ свое дѣло, я сказалъ имъ, чтобъ они тотчасъ же прислали за мною, какъ скоро прекратится рвота. Въ 12 часу ночи за мною прибѣжали. Когда я вошелъ въ домъ, болящій ясно высказалъ мнѣ желаніе исповѣдаться и пріобщиться, что и было сейчасъ же исполнено. Потомъ я, по его желанію, прочиталъ канонъ пресвятой Богородицѣ на исходъ души и, простившись съ умирающимъ, вышелъ. Чрезъ 5 минутъ послѣ моего ухода, онъ громко произнесъ слова праведнаго Симеона: нынѣ отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, съ миромъ, и проч., но не окончивъ стиха, испустилъ духъ. Свидѣтелями этой умилительной кончины были мать покойнаго, братъ его, жена брата и нѣсколько другихъ родственниковъ и постороннихъ лицъ, которые единогласно подтверждаютъ описанное.
Священникъ Николай Сахаровъ.
С. Выѣздная слобода, Нижегор. губ.
«Странникъ». 1860. Ноябрь. C. 233-238.
[1] Такъ называется въ Нижнемъ переулокъ, близь Николаевской церкви.
[2] Нынѣ этотъ крестьянинъ изъ благодарности изъявилъ готовность построить надъ могилою Михаила каменный памятникъ.