Павелъ Петровичъ Забѣлинъ – Прославленіе святителя Николая на Руси и многоличныя его иконы (+Подборка икон).
Почитаніе святителя Николая, Мирликійскаго чудотворца, установилось въ Церкви Христовой очень рано. И наши предки познакомились съ именемъ святителя Николая еще будучи язычниками. Скоро потомъ, т. е. со времени просвѣщенія православною вѣрою, когда греки передали намъ свящ. книги, богослуженіе и церковныя правила, наши предки стали почитать святителя Николая преимущественно передъ всѣми христіанскими народами. Лучшимъ свидѣтельствомъ того, насколько хорошо православные греки познакомили ихъ со славою чудотворца Николая и вмѣстѣ съ тѣмъ новымъ средствомъ къ дальнѣйшему распространенію славы этого угодника на Руси, является установленіе у насъ въ концѣ 11 вѣка особаго, чуждаго церкви греческой, праздника въ память перенесенія мощей святителя Николая изъ Мѵръ-Ликійскихъ въ Баръ-градъ Италійскій и составленіе особой службы въ честь этого событія русскимъ пѣснотворцемъ около того же времени{1}.
Изъ всѣхъ христіанскихъ странъ только Русь, по примѣру Бара, почтила великаго святителя установленіемъ ему второго праздника. Такъ велика была тогда слава чудотворца въ Русской землѣ. Чтобъ понять всю важность этого событія, нужно принять во вниманіе, что перенесеніе мощей святителя совершилось съ Востока на Западъ въ разгаръ вражды Православной церкви съ Западной, что греки молчатъ объ этомъ событіи, и что всѣ извѣстія о немъ идутъ съ Запада, съ которымъ Русская церковь, послушная дочь Греческой, также враждовала. Установленіе на Руси новаго празднества въ честь св. Николая свидѣтельствуетъ, что имя этого святителя было настолько уже близко и дорого сердцамъ русскихъ людей, что они рѣшились отнестись къ новому событію вполнѣ самостоятельно и даже вопреки желанію церкви Византійской. И вообще дни памяти святителя Николая, всегда праздновались нашими предками на ряду съ самыми великими праздниками и вообще русскій народъ относился съ особенною ревностью къ празднествамъ въ честь Мѵрликійскаго святителя и къ посѣщенію въ этотъ день храма Божія. Въ многихъ мѣстахъ Россіи въ старину праздновалось еще рождество святителя Николая{2} и памяти его посвящены были даже храмы и обители, какъ напр. обитель съ главнымъ своимъ храмомъ Николо-Разважская Новгородской губерніи, теперь упраздненная. Въ честь нѣкоторыхъ мѣстныхъ чудотворныхъ иконъ, какъ напр. Великорѣцкой, также происходили отдѣльныя празднества съ нарочито составленными чинами богослуженія{3}.
Такая особенность въ почитаніи на Руси памяти святителя Николая имѣетъ весьма важное значеніе и для правильнаго пониманія отношенія нашихъ предковъ къ житіямъ святителя и къ его иконографическимъ изображеніямъ. Есть основаніе думать, что уже съ самыхъ первыхъ временъ христіанства на Руси нашъ народъ относится съ особенною ревностію не только къ празднествамъ въ честь святителя Николая, но и къ его житіямъ. Никакое другое житіе не было болѣе распространено и общеизвѣстно на Руси, чѣмъ житіе святителя Николая и, быть можетъ, ни одно изъ нихъ не получало у насъ болѣе самостоятельной редакціи, сравнительно съ греческимъ своимъ первоисточникомъ. Достаточно припомнить, что при всей враждебности нашихъ предковъ къ Западу, они рѣшались пополнять свои свѣдѣнія о святителѣ Николаѣ изъ латинскихъ источниковъ. Такъ, о перенесеніи мощей святителя изъ Мѵръ-Ликійскихъ въ г. Баръ лѣтописи и памятники Греческой церкви какъ бы намѣренно совсѣмъ умалчиваютъ, такъ что первыя свѣдѣнія объ этомъ событіи получены были у насъ на Руси несомнѣнно изъ Италіи, хотя установленіе праздника 9-го мая въ церкви Русской было не изъ подражанія Западу, какъ думаютъ нѣкоторые{4}, а единственно по глубокому уваженію Русскихъ къ святителю Николаю и по тѣмъ чудесамъ, какія совершились около того времени въ Россіи.
Съ такимъ же усердіемъ въ древней Руси относились и къ иконамъ святителя, съ которыми предки наши очень ранопознакомились черезъ грековъ. Общераспространенное древне-русское преданіе не безъ основанія доселѣ сохраняетъ память о греческихъ иконахъ въ Россіи. Греческія или корсунскія иконы у насъ въ Россіи всегда пользовались особеннымъ уваженіемъ и служили образцемъ для нашихъ иконописцевъ. Строго византійскій характеръ носятъ на себѣ потому всѣ уцѣлевшіе до насъ памятники древне-русскаго искусства. Такимъ характеромъ отличается наша церковная живопись, какъ извѣстно, во весь періодъ времени отъ первоначальнаго появленія до 16 вѣка. Строгое подчиненіе этому началу повело къ тому, что наша старинная живопись сохранила въ неприкосновенной цѣлости тѣ иконографическіе сюжеты и формы, которые выработаны были въ Византіи, и слѣдовательно въ ней мы имѣемъ данныя для провѣрки и разъясненія преданій самой Византіи. Строгое подчиненіе византійскому вліянію, не помѣшало, однако, предкамъ нашимъ проявить нѣкоторую самостоятельность и въ этомъ отношеніи. На всемъ пространствѣ русской иконографіи выработаны были четыре главные типа изображеній святителя Николая. Иконописцы разныхъ школъ передавали его съ большимъ или меньшимъ разнообразіемъ, но все-таки къ одному изъ четырехъ типовъ склоняется непремѣнно каждый образъ святителя, такъ какъ въ основѣ ихъ лежитъ одинъ, историческій ликъ святителя. Господствующій и вмѣстѣ съ тѣмъ древнѣйшій переводъ – это изображеніе святителя Николая во весь ростъ или въ поясъ, съ руками у груди – правой благословляющей и лѣвой держащей Евангеліе. Онъ почти исключительно принятъ и въ настоящее время. Вторымъ, сравнительно рѣдкимъ, переводомъ можно считать икону святителя Зарайскую, на которой онъ изображается также благословляющимъ и держащимъ Евангеліе, но руками простертыми. Новый переводъ затѣмъ представляетъ образъ Можайскій. Начиная съ 15 вѣка онъ является однимъ изъ самыхъ распространенныхъ въ древне-русской иконографіи и часто встрѣчается на иконахъ, крестахъ, складняхъ и панагіяхъ. Святитель здѣсь также съ простертыми руками, но въ нихъ держитъ мечъ и храмъ, рѣже – храмъ и крестъ. На образѣ Можайскомъ и копіяхъ съ него больше всего сказалась самостоятельность русскихъ иконописцевъ, для которыхъ этотъ переводъ былъ любимѣйшимъ. Во всѣхъ переводахъ по сторонамъ лика святителя въ облакахъ изображаются иногда Спаситель, простирающій къ нему Евангеліе и Богоматерь, подающая омофоръ. Наконецъ, какъ на рѣдкій переводъ можно указать на тотъ, гдѣ святитель занимаетъ только господствующее положеніе на иконѣ, а по сторонамъ его въ клеймахъ или рядомъ, но въ меньшемъ размѣрѣ, или ниже пишутся другіе святые. Такъ какъ въ числѣ святыхъ помѣщались обыкновенно тезоименитые святые и покровители семьи, то такія иконы извѣстны еще подъ именемъ «фамильныхъ».
Въ этому послѣднему типу иконъ святителя Николая примыкаютъ и такъ называемыя многоличныя иконы. Содержаніемъ послѣднихъ служатъ выдающіяся событія изъ жизни святителя, чудеса его при жизни и по кончинѣ и событіе перенесенія его мощей въ Баръ-градъ. Въ иконахъ этихъ, не смотря на ихъ строго византійскій характеръ, больше всего замѣтна самостоятельность русскихъ иконописцевъ, быть можетъ потому, что нѣкоторыя изъ событій, ставшія ппедметомъ иконографическихъ изображеній, извѣстны были только Русскимъ и не встрѣчаются въ греческихъ житіяхъ святителя. Чаще другихъ, предметомъ для особыхъ изображеній служатъ слѣдующія событія изъ его жизни: 1) Первый вселенскій соборъ. Это изображеніе не рѣдко встрѣчается на стѣнныхъ росписяхъ древнихъ храмовъ{5} и на обыкновенныхъ иконахъ. Святитель Николай, какъ говоритъ подлинникъ, описывающій это событіе, стоитъ среди собора предъ отцами и предъ Аріемъ «грозный и встревоженный»{6}. 2) Такъ называемая «седьмица» или изображеніе Господа Іисуса и святыхъ, воспоминаемыхъ въ кругѣ, недѣльнаго богослуженія. Господь обыкновенно возсѣдаетъ посрединѣ на престолѣ, сзади стоятъ два архангела: Гавріилъ и Михаилъ; по правую сторону престола – Божія Матерь, по лѣвую – Іоаннъ Предтеча. За ними нѣсколько возвышаясь – справа за арх. Михаиломъ – ап. Петръ, слѣва – ап. Павелъ; за ап. Петромъ – св. Іоаннъ Богословъ, а за ап. Павломъ – святитель Николай. 3) Отдѣльно встрѣчается въ иконографіи еще рождество святителя, потому что въ древней Руси, какъ мы упоминали, былъ отдѣльный праздникъ въ честь этого событія; при чемъ, согласно преданію, младенецъ изображается иногда стоящимъ въ купели{7}. 4) Но чаще всего предметомъ отдѣльныхъ иконографическихъ изображеній служитъ перенесеніе мощей святителя въ городъ Баръ-градъ какъ потому, что въ честь его въ Русской церкви есть отдѣльный праздникъ, такъ и потому, что въ иконописныхъ подлинникахъ это событіе пишется и толкуется отдѣльно{8}. Замѣчательно, что перенесеніе мощей – единственное событіе, вошедшее въ составъ текста толковаго подлинника критической редакціи 18-го вѣка. «Перенесеніе, говорится здѣсь, пишется такъ, градъ Баръ стоитъ при морѣ, а на морѣ корабль, во градѣ церкви, палаты и башни, изъ града срѣтаютъ епископы, священники, иноки, діаконы и весь чинъ церковный, со свѣщами, кадилы и со кресты, и множество народа, мужей, женъ и дѣтей; а гробъ съ тѣломъ святителя Николая несутъ священники и діаконы, а по землѣ ползаютъ безногіе хворые и хромые ходятъ на деревянищахъ, и нищіе съ сумками, а вси зрятъ на Николу Чудотворца»{9}. Затѣмъ, по мѣрѣ надобности и по желанію частныхъ лицъ, писались отдѣльно, вѣроятно, и другія событія; по крайней мѣрѣ – извѣстны иконы съ изображеніями: спасеніе Чудотворцемъ мужа Димитрія отъ потопленія{10}, избавленіе Святителемъ троихъ дѣвицъ отъ безчестія{11}, изображеніе спасенія утопшаго младенца{12} и др.; не говоря уже о стѣнныхъ росписяхъ въ нѣкоторыхъ храмахъ, иногда довольно подробно передающихъ намъ событія общецерковной и мѣстной славы святителя{13}.
Но обыкновенно всѣ эти и другія событія изъ исторіи жизни и славы святителя Николая пишутся вмѣстѣ вокругъ главнаго образа святителя въ клеймахъ или отдѣленіяхъ, и извѣстны подъ именемъ «житія», если заканчиваются успеніемъ святителя, или «житія съ дѣяніемъ», если содержатъ изображенія посмертныхъ чудесъ и перенесенія мощей, или, наконецъ, просто подъ именемъ «дѣяній». Трудно рѣшить точно, когда впервые явились въ церковной иконографіи эти «дѣянія». Во всякомъ случаѣ это могло быть не раньше окончательнаго составленія литературнаго житія угодника въ 10 вѣкѣ; при чемъ первоначально они могли представлять собой просто миніатюры къ такому житію. Образцемъ въ данномъ случаѣ могли служить уже широко развившіяся къ тому времени житіе и дѣянія Христовы и Божіей Матери{14}. Древнѣйшее изъ лицевыхъ житій святителя относится къ 16 вѣку{15}. Въ немъ каждый шагъ дѣятельности чудотворца переведенъ съ языка словъ на языкъ изображеній, а всего здѣсь помѣщено болѣе 400 рисунковъ. Иконописцу легко и удобно было пользоваться столь богатымъ матеріаломъ, тѣмъ болѣе что художникъ житія строго придерживается въ своей работѣ обычныхъ пріемовъ иконописныхъ подлинниковъ въ изображеніи дѣйствующихъ лицъ, въ ихъ разстановкѣ, въ облаченій, въ обстановкѣ и разрисовкѣ; такъ что лицевое житіе святителя является своего рода полнѣйшимъ лицевымъ подлинникомъ иконописнаго житія св. чудотворца. Вліяніе такого житія, очевидно, не могло не отразиться какъ на полнотѣ и разнообразіи иконописныхъ дѣяній, такъ и на выборѣ ихъ изображеній. Ближайшимъ же и непосредственнымъ руководствомъ для иконописцевъ въ этомъ отношеніи безъ сомнѣнія служилъ иконописный подлинникъ, о чемъ говоритъ значительное сходство не только въ содержаніи, но и въ пріемахъ исполненія «дѣяній» на всѣхъ почти иконахъ святителя. Въ основѣ русскихъ подлинниковъ лежатъ греческіе, изъ которыхъ одни приводятъ только заглавія изображеній{16}, а другіе даютъ подробное описаніе и каждаго изображенія, при чемъ и число изображеній бываетъ въ нихъ больше{17}.
Древнѣйшія изъ русскихъ иконописныхъ «дѣяній» святителя Николая, мы находимъ на иконахъ его Зарайской и Угрѣшской, т. е. на памятникахъ 13 и 14 вѣковъ, если только «дѣянія» здѣсь современны самимъ иконамъ, чего нельзя признать потому уже, что напр. на Зарайскомъ образѣ «дѣяніе» пишется въ семнадцати отдѣленіяхъ, среди которыхъ помѣщается изображеніе посмертныхъ чудесъ и событія перенесенія мощей святителя, говорящихъ о вліяніи на художника полнаго житія святителя и при томъ въ русской редакціи 15-16 вѣковъ. Тоже слѣдуетъ сказать и о дѣяніяхъ образа Угрѣшскаго, которыя еще полнѣе и помѣщаются въ 19 отдѣленіяхъ. Во всякомъ же случаѣ изъ того, что въ 16 вѣкѣ «дѣянія» были уже общеприняты въ живописи, можно съ вѣроятностью положить, что они существовали и въ 15 вѣкѣ. Есть переводы «дѣяній» и еще обширнѣе – въ 20-ти и болѣе отдѣленіяхъ{18}, но всѣ они повторяютъ одно и тоже и, очевидно, имѣютъ одну общую основу, намѣченную въ греческомъ подлинникѣ. Почти въ каждомъ дѣяніи обязательно встрѣчаются изображенія: 1) рожденія святителя, 2) поставленія его въ священную степень, 3) чуда спасенія трехъ невинныхъ мужей (изъ темницы или отъ казни), 4) какого-нибудь чуда на морѣ, 5) успенія, и 6) перенесенія мощей въ Баръ-градъ.
Впрочемъ, однообразіе и сходство «дѣяній» на иконахъ святителя Николая слѣдуетъ понимать съ извѣстнымъ ограниченіемъ. Житія святителя по своей полнотѣ и разнообразію содержанія всегда давали художникамъ возможность проявить свою самостоятельность хотя бы въ выборѣ событій и группировкѣ ихъ по своему усмотрѣнію и даже произволу. Творческое воображеніе художника-живописца, его талантъ, время и школа тоже не могли оставаться безъ вліянія на разнообразіе иконописныхъ изображеній. По всему этому «дѣянія» на разныхъ иконахъ настолько отличаются одно отъ другого, что почти нельзя найти двухъ иконъ святителя съ совершенно одинаковыми изображеніями житія и чудесъ. Нечего и говорить, что въ тѣхъ случаяхъ, когда русскимъ иконописцамъ приходилось изображать чудеса, совершенныя святителемъ Николаемъ въ Россіи, бывшія отъ разныхъ чудотворныхъ иконъ его въ нашемъ отечествѣ, они писали ихъ вполнѣ самостоятельно. Таковы «дѣянія» на иконѣ Деревенской{19}, изображающія въ шести клеймахъ чудеса, бывшія отъ этого образа{20}, или стѣнныя росписи изъ исторіи Липенскаго чудотворнаго образа въ Дворищенскомъ соборѣ въ Новгородѣ{21}, а также стѣнное изображеніе чуда съ утопшимъ младенцемъ въ Кіевѣ. Всѣ такія изображенія имѣютъ, конечно, только мѣстное значеніе, но и въ нихъ живопись сохраняетъ свой строго византійскій характеръ и подчиняется одному неизмѣнному преданію. Да иначе и не могло быть. Прогрессъ въ области искусства, говоритъ Буслаевъ, обыкновенно идетъ рука объ руку съ литературою и поэзіею и если въ послѣднихъ его нѣтъ, то трудно ожидать и въ живописи. «Русская же литература, по словамъ того же ученаго, даже въ первой половинѣ 17 вѣка стояла на той же ступени, что и въ 12 вѣкѣ. Одни и тѣ же умственные интересы, погруженные въ безотчетное вѣрованіе, та же безыскусственность въ жизни, та же письменность, тѣ же прологи».... Положительно тоже самое нужно сказать и о русскомъ иконописаніи.
Строгое подчиненіе указанному началу, вѣрность византійскому преданію хотя и задерживали развитіе нашей живописи, но за то предохраняли ее отъ западнаго вліянія и спасли ее отъ той распущенности, какою отличалось нѣкогда церковное искусство на Западѣ. Если и можетъ быть рѣчь о вліяніи послѣдняго на иконографію святителя Николая, то развѣ только относительно тѣхъ мѣстъ Россіи, которыя въ силу историческихъ судебъ своихъ, находились подъ вліяніемъ Польши, а черезъ нея уже и католицизма. Таковы двѣ иконы святителя Николая въ Юго-Западномъ краѣ: Каменецъ-Подольская Николаевской Армянской церкви и Шаргородская монастырская{22}. Обѣ иконы отличаются широтою замысла и сложностью рисунка. На первой святитель изображенъ въ саккосѣ съ митрой и омофоромъ, сдѣланными изъ металла. Надъ нимъ – Спаситель съ Евангеліемъ и Пресвятая Дѣва съ омофоромъ, а внизу чудесно спасенныя дѣти и узникъ-юноша. На второй святитель представленъ во весь ростъ съ евангеліемъ въ лѣвой рукѣ. Отъ евангелія исходятъ молніи, блещущія во всѣ стороны и преимущественно внизъ, гдѣ подъ стрѣлами ихъ у ногъ святителя въ адскомъ пламени корчатся: Арій, Савеллій и Несторій. Частности рисунка на первой – присутствіе дѣтей и юноши, вмѣстѣ съ историческимъ преданіемъ о томъ, что образъ принадлежалъ прежде уніатамъ и находился въ Кармелитскомъ монастырѣ, невольно склоняютъ къ мысли о чисто западномъ, католическомъ, а не православно-русскомъ ея происхожденіи. Именно такая черта свойственна католической манерѣ изображенія святителя и вмѣстѣ со всѣми другими подробностями рисунка сильно напоминаетъ изображеніе святителя, распространенное въ Баръ-градѣ у католиковъ{23}. Святитель представляется здѣсь во весь ростъ въ митрѣ и полномъ облаченіи; правой рукою онъ благословляетъ именословно, а лѣвую держитъ нѣсколько приподнятою; слѣва отъ него Агриковъ сынъ съ цѣпями на ногахъ, съ чашею на подносѣ въ лѣвой рукѣ и съ кувшиномъ въ правой; направо отъ святителя – спасенныя имъ дѣти съ молитвенно воздѣтыми руками. Впрочемъ, такихъ иконъ на Руси не много и всѣ онѣ принадлежатъ кисти мастеровъ-католиковъ, такъ что существованіе ихъ въ домахъ темнаго православнаго люда сѣверо-юго-западнаго края говоритъ не столько о вліяніи западнаго церковнаго искусства на русскую иконопись, сколько о неуменьи русскихъ людей различать православныя иконы отъ католическихъ, да развѣ о невниманіи православныхъ пастырей въ своему дѣлу. Подобныя иконы въ большемъ количествѣ распространены въ краѣ съ католическимъ населеніемъ и только по невѣденію пріобрѣтаются православными, «долгъ же приходскихъ священниковъ – слѣдить, чтобы ихъ пасомые, по своей темнотѣ и простотѣ, не увлеклись незамѣтно для себя въ католичество и въ то же время всемѣрно заботиться о распространеніи среди своихъ прихожанъ иконъ въ духѣ Православной церкви»{24}.
«Руководство для сельскихъ пастырей». 1900. Т. 1. № 18. С. 409-420.
{1} См. у Макарія «Ист. русск. Ц.» т. 2, стр. 237-240; у Нарциссова св. Николай арх. Мирликійскій, исповѣдникъ и чудотв.», стр. 76-81.
{2} Въ мѣсяцесловахъ праздникъ этотъ отмѣчался подъ разными числами – 23 и 24 авг., въ 1621 г. 27 іюня и 29 іюля. См. мѣсяцесловъ арх. Сергія, т. 2, стр. 322.
{3} См. у Вознесенскаго и Гусева «Житіе и чудеса св. Николая чудотворца», стр. 208.
{4} Напр. Кульчинскій, Кулѣшъ и др.
{5} Снимокъ съ древнихъ стѣнныхъ росписей можно видѣть у Н. Покровскаго «Стѣнныя росписи въ древнихъ храмахъ греч. и русск.».
{6} См. Тр. К. Д. Ак. 1868 г. № 12, стр 381. Изображеніе перваго вселенскаго собора можно видѣть у Д. Нарциссова «св. Николай, Арх. Мирл. испов. и чуд.» стр. 27.
{7} Преданіе говоритъ, что во время совершенія таинства св. крещенія, св. Николай никѣмъ не поддерживаемый простоялъ въ купели впродолженіи 3 часовъ, чѣмъ, по толкованію св. Димитр. Рост., предзнаменовалъ свою будущую вѣру въ св. Троицу. Впрочемъ, по объясненію Арх. Антонина, въ славянскихъ житіяхъ греч. сл. σκἀφη (колода корыто) неправильно переведено словомъ купель и эта ошибка послужила для русскихъ иконописцевъ основаніемъ изображать св. Николая Мирл. стоящимъ въ купели при совершеніи надъ нимъ св. крещенія. Тр. К. Д. Ак. 1869, стр. 453.
{8} Нѣкоторыя иконы послѣднихъ двухъ событій называетъ Д. А. Ровинскій въ «Исторіи русскихъ школъ иконописанія».
{9} См. у Вознесенскаго и Гусева, стр. 216-217.
{10} Такая икона есть напр. въ музеѣ общества любителей древней письменности.
{11} Въ правомъ предалтаріи Гостунскаго собора въ Москвѣ.
{12} Въ Кіевскомъ Софійскомъ соборѣ на хорахъ подлѣ чудотворной иконы св. Николая «Мокраго».
{13} Въ нѣкоторыхъ старинныхъ церквахъ есть иконостасы, покрытые изображеніями почти искіючительно событій изъ жизни святителя Николая. См. у Н. Покровскаго «Стѣнныя росписи въ древнихъ храмахъ».
{14} Вылъ обычай переводить на картинный языкъ миніатюръ и св. книги, напр. Евангеліе, Апостоловъ, кн. Бытія, Псалтирь и далее слова Григорія Богослова и «Лѣствицу духовную» Іоанна Схоластика (11 в.) и т. п. См. у Н. Покровскаго «Очерки пам. икогр.» 6 и 7 ч.ч.
{15} Изданіе о. Л. Д. П.
{16} Такъ, въ греческомъ подлинникѣ «Книгѣ о живописномъ искусствѣ Даніила священника 1674 г.». Число отдѣльныхъ изображеній не болѣе 12-ти и они только перечисляются. См. Тр. К. Д. Ак. 1867, № 12, стр. 481-482.
{17} Таковъ подлинникъ «Эрминій» Діонисія Фурнографіота, который хотя и не отличается особенною полнотою, но за то подробно описываетъ каждое изображеніе изъ дѣяній. См. Тр. К. Д. Ак. 1868, № 12, содержаніе его буквально приведено и у Вознесенскаго и Гусева, стр. 212-214.
{18} См. у Равинскаго «Ист. школ. икон.».
{19} Чудотворный Теребенскій образъ святителя (15 в.) находится въ Теребенской пустынѣ Тверской епархіи, Вышне-Волоцкаго уѣзда.
{20} Содержаніе изображеній по надписямъ таково: 1) (вверху на лѣво) «Чудотворный образъ святителя Николая явился между 5 березъ на водномъ кладезѣ 1492 г.; 2) (подъ первымъ) «Городъ Бѣжецкъ при принесеніи чудотворнаго образа избавляетъ отъ моровой язвы 1654 г.; 3) «Іеромонахъ Герасимъ молясь предъ чудотворнымъ образомъ – прозрѣваетъ 1731 г.»; 4) (вверху на право) «При принесеніи чудотворнаго образа въ домъ исцѣляетъ отъ болѣзни». 5) Подъ (четвертымъ) «За не допущеніе къ чудотворному образу молящихся городничій наказывается 1496 г.»: и 6) Священникъ за непочитаніе чудотворнаго образа наказуется 1709 г». См. у Вознесенскаго и Гусева, стр. 690-691, пр. 313.
{21} Архим. Макарій «Археолог. опис. церковн. древн. въ Новгородѣ». т. 1, стр. 256.
{22} Объ этихъ иконахъ см. у Вознесенскаго и Гусева, стр. 505-506 и 508.
{23} Образецъ, того, какъ изображается святитель Николай Латинянами въ г. Барѣ можно видѣть у Вознесенскаго и Гусева, стр. 519.
{24} См. статью свящ. С. Брояковскаго въ Руков. для сельск. пастырей за 1899 г., т. 3, стр. 286-287.
⸭ ⸭ ⸭
Редакционное дополнение:
Большое значение для распространения и развития Никольской иконографии в русском искусстве имели чудотворные иконы Святителя Николая, явление которых зафиксировано с XI в. на протяжении всех последующих столетий: – в киевской традиции: «Никола Мокрый» и «Никола Добрый», – в Великом Новгороде: «Никола Дворищенский», или «Никола Липенский», – в Рязанской земле: «Никола Зарайский», – в Залесье: «Никола Можайский», – в Вятском крае: «Никола Великорецкий» и др.). Некоторые из них стали со временем почитаться как общерусские святыни (основные три иконографических образа – «Никола Зарайский», «Никола Можайский», «Никола Великорецкий»), списки и копии с них распространялись по Русской земле в огромном количестве и образовали популярные устойчивые иконографические изводы. Один из образов «Николы Великорецкого» прославился как чудотворный в Николо-Бабаевском мон. под Костромой, получив новое имя «Никола Бабаевский» (не сохр., иконография известна по спискам). «Никола Радовицкий» из Николо-Радовицкого мон. Рязанской епархии – киотная дерев. скульптура типа «Николы Можайского»; к этому же типу принадлежит икона «Никола Ратный» из с. Устинка, с 1765 находившаяся в Троицком соборе г. Белгород. «Никола Теребенский» (1492 г.,) из Теребенской пустыни под Вышним Волочком – житийная икона с поясным изображением в среднике и с шестью житийными клеймами по сторонам. «Никола Мясницкий» из моск. ц. Николы в Мясниках, «Никола Корельский», находившийся в Новгородском архиерейском доме, «Никола Крупицкий» в Никольском мон. близ Батурина и др., судя по сохранившимся изображениям, – поясные образа традиц. иконографии. Уникальный пример возникновения нового иконографического типа в XX в. – икона, получившая в наше время наименование «Николы Раненого».
«Никола Мокрый». Находится в Свято-Троицкой украинской церкви в Бруклине (Нью-Йорк).
«Никола Добрый». Находится в Аннозачатиевском храме Свято-Успенской Киево-Печерской Лавры.
«Никола Зарайский». Находится в Иоанно-Предтеченским соборе г. Зарайска.
«Никола Липенский». 1294 г. Икона была написана для монастырской церкви Николы на Липне под Новгородом (построена в 1292 г.), где являлась храмовым образом. Во второй половине XIX в. находилась в церкви Архангела Михаила Сковородского монастяря близ Новгорода. (НГМЗ).
«Никола Дворищенский». Кон. XIII – нач. XIV в. Икона происходит из Никольского собора на Ярославовом дворище в Великом Новгороде (НГОМЗ).
«Никола Можайский». XIV в. Исторический образ Николы Можайского хранится в Третьяковской галерее, а в Никольском соборе Можайска находится его копия.
«Никола Великорецкий». Список из подлинника (утерян в 30-е гг. XX в.), хранится в Никольском надвратном храме Свято-Трифонова м-ря г. Кирова.
«Никола Бабаевский» с житием, из Успенского собора в Костроме, ныне в костромской ц. Воскресения на Дебре (Воскресенский собор в Костроме).
«Никола Радовицкий». Сер. XVI. Находится в Николо-Радовицким монастыре Егорьевского р-на Московской обл.
«Никола Ратный», ныне в трапезной части Преображенского кафедрального собора г. Белгорода.
Московский список иконы «Николая Гостунского» с житием. ХVI в. Икона происходит из Никольской церкви Гостунского Московского Кремля. (ММК «Московский Кремль»).
Муромский список иконы «Николая Гостунского». кон. ХVI – нач. XVII в. Икона происходит из собора Троицкого м-ря в Муроме. (МИХМ)
Ростовский список иконы «Николая Гостунского» с житием. 3-я четв. ХVI в. Икона происходит из Никольского придела церкви Покрова Богородицы в Ростове. (ГМЗ «Ростовский кремль»).
«Никола Теребенский». XV в.. Икона из Теребенской пустыни под Вышним Волочком. Фотография 1929 г. без ризы после реставрации.
«Никола Крупицкий». Находится в Николо-Крупицким Батуринским м-ре на Украине.
«Никола Раненый», что над Никольскими воротами въ Кремле (чудо 2 мая н. ст. 1918 г.).
«Никола Зарайский», 1-я пол. XVI в. из Воскресенской ц. д. Верхние Матигоры Холмогорского р-на Архангельской обл. (АОМИИ)
Житийная икона свт. Николая, XVI в. Исторический музей в Саноке, Польша.
«Скоропомощникъ» въ Успенскомъ соборѣ Троице-Сергиевой Лавры.
Обитель аввы Сергія съ особымъ трепетомъ относится къ свт. Николаю. Множество чудесъ произошло въ м-рѣ по молитвамъ святителя. Въ разгаръ осады Троице-Сергіевой Лавры польско-литовскими войсками въ 1609 г. въ обители началась эпидемія цинги, отъ которой каждый день умирало множество народа. Тогда 9 мая ст.ст. 1609 г., въ день перенесенія честныхъ мощей свт. Николая из Мир Ликийских въ г. Бари, настоятель Троицкаго м-ря архим. Іоасафъ устроилъ и освятилъ въ алтарѣ Успенскаго собора Никольскій придѣлъ. Съ того момента эпидемія отступила, свт. Николай отстранилъ вредоносное повѣтріе и спасъ обитель. Въ честь этихъ чудесныхъ событій была написана икона свт. Николая, именуемая «Скоропомощникъ». Въ настоящее время находится она въ Успенскомъ соборѣ Лавры, на пути къ престолу, посвященному свт. Николаю, на севѣро-западномъ столбѣ северной границы.