Новосвмуч. пресвитеръ Іоаннъ Восторговъ – РЕВНИТЕЛЬ ПРАВОСЛАВІЯ.
Въ день торжества православія, когда похваляются Святою Церковію всѣ, ревностно потрудившіеся для утвержденія вѣры Христовой въ чистотѣ ея первоначальнаго установленія, естественно, поставить себѣ для поучительнаго размышленія вопросъ: кто является ревнителемъ православія, въ чемъ и какъ при современныхъ условіяхъ проявляется ревность по православію?
Ревнитель православія тотъ, кто въ области вѣры ищетъ истины единой, устойчивой, неизмѣнной, всегда себѣ равной, свыше засвидѣтельствованной и утвержденной, – а такова истина, проповѣдываемая и исповѣдываемая святою православною Церковью. Отъ дней Христа Спасителя и апостоловъ, и до нашихъ дней, и до скончанія вѣка эта истина – едина, неизмѣнна: «Сія вѣра апостольская, сія вѣра отеческая, сія вѣра православная, сія вѣра вселенную утверди». Мысли и воззрѣнія человѣческія мѣняются, – и это вполнѣ понятно, естественно, неизбѣжно. Человѣкъ постигаетъ доступную ему истину не сразу, а только съ одной или нѣсколькихъ ея сторонъ; человѣкъ долженъ поэтому истину научную изыскивать; на пути же изысканій ему открываются новыя и новыя данныя, новые факты, новыя, прежде неизвѣстныя ему стороны предмета. Понятно, необходимо, естественно – мѣняются и воззрѣнія человѣка, и онъ совершенно добросовѣстно приходитъ часто къ выводамъ совершенно обратнымъ и противоположнымъ сравнительно съ прежними своими взглядами. Онъ и эти взгляды можетъ перемѣнить и дѣйствительно часто мѣняетъ; онъ снова обращается къ оставленной и уже осужденной точкѣ зрѣнія на предметъ: онъ обязанъ это сдѣлать, если для этого явились основанія, если только въ немъ есть научная добросовѣстность. И не недостатокъ, а именно достоинство истинной науки состоитъ въ ея безпристрастіи, объективности, добросовѣстности, въ полной свободѣ отъ личныхъ и самолюбивыхъ соображеній и побужденій, въ открытомъ признаніи того, что человѣкъ не можетъ быть непогрѣшимъ, и что его выводы, открываемыя имъ истины, его «послѣднія слова» всегда условны и являются послѣдними только по отношенію къ прошлому, а не къ будущему. Иногда въ теченіе тысячелѣтій считались уже навсегда безспорными и принятыми тѣ или другія научныя положенія, которыя потомъ рушились отъ одного вновь открытаго, подмѣченнаго или по новому истолкованнаго факта. Развитію человѣка въ этомъ отношеніи нельзя указать и гадательнаго предѣла, и что принесетъ намъ и человѣчеству будущее въ области такихъ научныхъ изысканій, открытій, изобрѣтеній, этого никто предуказать и изобразить не можетъ. Одно остается неизмѣннымъ: человѣкъ жаждетъ, ищетъ истины.
Однако мало жаждать и искать истины: надо ею обладать. По закону цѣлесообразности природы, должно же быть и соотвѣтствіе всякой заложенной, неистребимой потребности: устроенный для воспріятія свѣта глазъ заставляетъ предполагать, что есть и свѣтъ; устроенный для принятія и усвоенія человѣку пищи желудокъ приводитъ къ предположенію, что есть въ природѣ и соотвѣтствующая для него пища. Ясно, что и истина есть, если ея ищетъ помимовольно духъ человѣка, если человѣкъ не можетъ себѣ даже и представить своего бытія безъ обладанія истиной. Иное дѣло – сторона жизни неважная, несущественная или область чисто теоретическихъ научныхъ изысканій: здѣсь можно мириться съ условностью, несовершенствомъ и постоянною измѣняемостью человѣческой истины. Но есть сторона жизни вѣчная, какъ духъ человѣка, важная и серьезная: это область религіозной истины, нравственныхъ идей и нормъ жизни, духовно-нравственнаго уклада жизни и съ внутренней и съ внѣшней ея стороны. Если и здѣсь все является текучимъ и измѣнчивымъ, то гдѣ же покой души? Гдѣ обязательность закона вѣры и нравственнаго долга? Сознаніе ясно говоритъ намъ, что если и здѣсь истина условна, то это значитъ, что ея вовсе нѣтъ... И тогда нечѣмъ жить, тогда разъѣдающій духъ скептицизма разлагаетъ всякую жизнь; это есть попытка духа человѣческаго на самоубійство, тѣмъ болѣе трагическая и мучительная, что убить въ себѣ сознаніе человѣкъ не въ силахъ. Онъ въ безумномъ порывѣ для этого иногда готовь убить свое тѣло; это въ его власти, т. е. ему возможно и доступно. Но лучшіе изъ людей, даже до послѣдней степени охваченные такимъ скепсисомъ, не скрывали отъ себя вопроса: «Умереть – заснуть, забыться... А если сонъ видѣнія посѣтятъ?». Кто съ увѣренностью скажетъ, кто убѣжденно повторитъ, что за могилою нѣтъ жизни, нѣтъ мысли, нѣтъ сознанія? А если?.. А если есть?
Да, есть жизнь! И объ этомъ изъ вѣка въ вѣкъ говорить человѣческое сознаніе, говоритъ общая всѣмъ людямъ вѣра, воспринимаемая людьми съ тѣмъ большего радостною готовностью, чѣмъ чище, проще и нормальнѣе человѣкъ.
Да, есть и истина религіозная! Она должна быть, ея не можетъ не быть, разъ жажда обладать ею такъ глубоко заложена въ душу человѣка! Если есть способность физической жажды, ясно, что въ организмѣ есть способность и принять воду и по извѣстнымъ органамъ разнести ее по всему организму: то же самое нужно сказать и о духовной жаждѣ истины.
Могъ ли и можетъ ли человѣкъ самъ себѣ дать такую истину? Это все равно, что спросить: можетъ ли человѣкъ для своего глаза изъ себя самого создать и дать свѣтъ, для своего желудка изъ себя самого дать пищу и воду?.... Такъ и истина вѣчная, религіозная дается извнѣ, дается и дана Богомъ и Творцомъ нашимъ. Она неизмѣнна по существу, ибо иначе она не была бы истиною; она неизмѣнна и по ея источнику: не яко человѣкъ Богъ колеблется, и не яко сынъ человѣческій измѣняется... Очи Господни высоци, человѣкъ же смиренъ, и смирится высота человѣческая, и вознесется Господь единъ! (Ис. III, 10).
Ревнитель православія знаетъ, что если не будетъ у человѣка такой истины религіозной, то человѣчество будетъ испытывать то же чувство страха и отчаянія, которое охватываетъ все живое во время землетрясенія, когда то единое, что считалось дотолѣ твердымъ и устойчивымъ, вдругъ уходитъ изъ-подъ ногъ. Ревнитель православія счастливъ тѣмъ, что въ православной Церкви онъ всегда имѣетъ откровеніе вѣчной истины. Ревнитель православія поэтому раздѣляетъ общее всему православному міру чувство страха, какъ бы не утерять чистоты истины, и общее всему православному міру желаніе эту чистоту сохранить, не утерять – онъ готовъ всего лишиться, но не лишиться Церкви, во всемъ повиниться, всякій грѣхъ за собою признать, но только не ересь, но только не измѣну православію.....
Ревнитель православія тотъ, кто въ нравственной своей жизни всецѣло слѣдуетъ ученію православной Церкви. Пусть сыны вѣка, ищущіе новостей, желаютъ найти ихъ и въ области нравственныхъ истинъ; пусть невѣры въ лицѣ современныхъ послѣдователей соціализма утверждаютъ, что нравственныя идеи не самостоятельны, зависать отъ экономическаго строя жизни и съ нимъ вмѣстѣ измѣняются, что нравственное – есть «согласіе со всеобщимъ» (Лассаль) и поэтому будто бы не имѣетъ постояннаго содержанія. Ревнитель православія знаетъ, что слово Божественной истины не есть то да, то нѣтъ, а вѣчное да, вѣчное аминь; онъ знаетъ, что доброе есть вѣчное доброе и не будетъ зломъ, а зло никогда не обратится въ добро, оно не есть «несовершенная степень добра», какъ поучаетъ нынѣ спиритизмъ и оккультизмъ. Ревнитель православія не пойдетъ за новыми заповѣдями Толстого и за новымъ толкованіемъ нравственнаго смысла Евангелія: этотъ смыслъ ему открытъ Церковью; онъ знаетъ, что нравственное развитіе и усовершенствованіе человѣка состоитъ не въ развитіи добра, а въ развитіи самого человѣка, который, при помощи благодати Божіей и подъ благодѣтельнымъ руководствомъ Церкви, все болѣе и болѣе углубляется въ уразумѣніе и осуществленіе вѣчныхъ и неизмѣнныхъ законовъ и заповѣдей Господнихъ. «Не пришелъ Я разорить законъ и пророковъ; не разорить Я пришелъ, но исполнить; доколѣ не прейдетъ небо и земля, ни одна Іота или ни одна черта не прейдетъ изъ закона... Кто нарушитъ одну изъ заповѣдей сихъ малѣйшихъ и научитъ такъ людей, тотъ малѣйшимъ наречется въ царствѣ небесномъ, а кто сотворитъ и научитъ, тотъ великимъ наречется въ царствѣ небесномъ (Матѳ. V. 18-19). Ревнитель православія поэтому не дастъ увлечь себя никакимъ лживымъ учителямъ, никакимъ лукавымъ попыткамъ оправдать зло и унизить добро, которыхъ такъ много особенно въ наше время: по слову Премудраго, «совѣтъ добръ сохранитъ его, помышленіе же преподобное соблюдетъ его, избавитъ его отъ пути злаго и отъ мужа, глаголюща ничтоже вѣрно, – отъ оставившихъ пути правые, еже ходити въ путехъ тьмы, – отъ тѣхъ, которые радуются, дѣлая зло, восхищаются злымъ развратомъ (Притч. 11, 11).
Ревнитель православія знаетъ, что сколько ни силились мыслители, иногда необычайно сильные по уму и познаніямъ, иногда одаренные геніальностью, дать міру какую-либо новую нравственную идею послѣ и сверхъ евангельскаго ученія, они за двѣ тысячи лѣтъ ничего не придумали: такъ полно исчерпало нравственный міръ человѣка святое Евангеліе, такъ глубоко оно удовлетворяетъ душу человѣка. И оттого ревнитель православія неколебимъ въ своей вѣрности православной Церкви.
Ревнитель православія и въ самомъ внѣшнемъ укладѣ жизни своей старается осуществить правила святой церковности: онъ время свое располагаетъ по церковнымъ указаніямъ праздниковъ и постовъ, молитвъ и священныхъ подвиговъ, онъ и въ пищѣ и питьѣ слѣдуетъ указаніямъ Церкви. Ревнитель православія знаетъ, что Церковь воспитала великіе сонмы святыхъ, что ея воспитательныя дѣйствія указаны Духомъ Божіимъ и Имъ облагодатствованы, что опытъ ея въ руководствѣ и способахъ борьбы человѣка со грѣхомъ и грѣховностью воистииу великъ и неизмѣримъ, что Церкви, какъ любящей Матери, можно довѣриться, что она для того и дана міру, чтобы спасать его и вести человѣка отъ земли къ небу. Дорогъ ревнителю православія весь внѣшній церковный укладъ жизни, и онъ не промѣняетъ его ни на какія мишурныя мірскія блестки, чѣмъ бы онѣ ни прикрывали своего внутренняго убожества. Пусть ему говорятъ, что такая жизнь, жизнь церковности не весела, скучна, однообразна. Онъ знаетъ, что напротивъ именно у людей, оторвавшихся отъ Церкви, жизнь уныла, что у нихъ вѣчные сѣрые будни, безъ праздниковъ, безъ духовныхъ порывовъ, безъ духовнаго освѣженія, обновленія и бодрости. Онъ видитъ ясно, что нѣкіе люди, чтобы заполнить пустоту своей жизни, крадутъ у Церкви же ея обычаи, искажая ихъ до неузнаваемости, и вмѣсто молитвенныхъ собраній, вмѣсто восхищающихъ духъ церковныхъ обрядовъ, иконъ, крестныхъ ходовъ, праздниковъ, торжествъ въ честь угодниковъ Божіихъ или въ воспоминаніе Божіихъ благодѣяній, – создаютъ и измышляютъ своихъ великихъ людей, обращая ихъ въ кумиры, имъ кланяются, въ числѣ ихъ силятся праздновать, устрояютъ свои собранія, гдѣ горягь нездоровымъ огнемъ и задоромъ ненависти, воистину «жрутъ бѣсомъ», ставятъ себѣ своего рода капища, устраиваютъ уличныя процессіи, силясь замѣнить церковныя хоругви чѣмъ-либо другимъ, въ родѣ красныхъ знаменъ... Ревнитель православія знаетъ, что если внѣ церковнаго уклада жизни бываетъ веселье и радость, то они «зрятъ во дно адово».
Нужно ли говорить, что ревнитель православія въ своей молитвѣ руководствуется указаніями, наставленіями и даже готовыми образцами Церкви? Какъ часто люди вѣка сего, разсуждая о молитвѣ, выражаютъ желаніе имѣть свои собственныя моленія, ими самими придуманныя и сочиненныя, и тяготятся моленіями церковными! Напрасныя жалобы! Молись и своими словами въ домашней и личной своей молитвѣ: никто тебѣ не запрещаетъ этого. Но довольно прослушать хотя бы въ эту минувшую первую седмицу Великаго Поста Церковныя молитвословія, чтобы убѣдиться и сознать, какъ они возвышены, какъ умилительны, какъ всеобъемлющи, какъ разнообразны! Сколько въ нихъ неподражаемой красоты, сколько мудрости духовной, сколько внутренней духовной силы! Нѣтъ, ты не создашь ничего равнаго молитвѣ св. Ефрема Сирина, стихирамъ, воспѣвающимъ постъ, и покаянному канону св. Андрея Критскаго! Твои слова будутъ жалкимъ дѣтскимъ лепетомъ, сравнительно съ созданіемъ Церкви, на которыхъ воспитались сотни поколѣній и цѣлые народы!
Ревнитель православія, наконецъ, испытавъ на себѣ его благодѣтельное и спасительное значеніе и вліяніе, ради славы Божіей и ради любви къ ближнимъ, жаждетъ видѣть святое православіе наполняющимъ весь міръ, исповѣдуемымъ всѣмн народами. Нынѣ – день проявленія такой именно нашей ревности, сборъ пожертвованій на распространеніе святой нашей вѣры среди язычниковъ. По благословенію церковной власти сегодня въ праздникъ торжества православія и его побѣды надъ невѣріемъ, неправовѣріемъ и всѣми враждебными силами ада, по всей Россіи вѣрующіе призываются помочь православному миссіонерскому обществу, которое поддерживаютъ своими средствами вѣропроповѣдниковъ и благовѣстниковъ православія среди невѣдущихъ Христа.
Ревнители православія! Поревнуйте о православіи, поревнуйте о святомъ апостольскомъ дѣлѣ! Аминь.
Протоіерей Іоаннъ Восторговъ.
«Прибавленія къ Церковнымъ Вѣдомостямъ». 1914. № 9. С. 472-475.
