Св. Ермолай пресвитеръ, учитель св. великомученика Пантелеимона (Память 26 іюля ст. ст.).
Для просмотра изображения кликните по нему.
Св. Ермолай принадлежалъ къ причту знаменитой Никомидійской церкви, которую Максиміанъ сжегъ вмѣстѣ съ 20,000 находившихся въ ней христіанъ. Спаслись отъ сожженія только три пресвитера: Ермолай, Ермиппъ и Ермократъ. Укрывшись по разнымъ мѣстамъ, они не переставали поучать невѣрующихъ и обращать ихъ къ вѣрѣ Христовой. Св. Ермолай сталъ учителемъ св. великомученика Пантелеимона.
Пантолеонъ (таково было языческое имя великомученика) жилъ въ Никомидіи же. – Отецъ его Евсторгій былъ язычникомъ, мать Еввула – христіанкою. Заботливая мать взялась воспитать дитя въ своей вѣрѣ, учила его знать единаго истиннаго Бога и Господа Іисуса Христа, вѣровать въ Него, угождать Ему добрыми дѣлами и отвращаться идольскаго многобожія. Отрокъ внималъ ученію матери, усвоялъ его, насколько могъ по своему возрасту. Къ несчастію благочестивая мать скоро скончалась, а Пантолеонъ остался несовершеннолѣтнимъ. Теперь онъ подчинился вліянію отца, увлекшаго его въ свои заблужденія. Отецъ далъ сыну достаточное школьное образованіе, потомъ еще отдалъ учиться врачебному искусству къ врачу Евфросину. Ученикъ дѣлалъ здѣсь быстрые успѣхи: чрезъ это, равно какъ и по другимъ достоинствамъ своимъ, онъ сталъ извѣстенъ самому Максиміану, который тогда былъ именно въ Никомидіи и сжегъ знаменитый храмъ. Кесарь повелѣлъ Евфросину спѣшить довершить образованіе ученика, думая взять его себѣ ко двору. – Между тѣмъ Пантолеонъ пришелъ въ полный возрастъ. Впечатлѣнія материнскаго воспитанія не исчезли въ немъ. Находясь подъ вліяніемъ нечестиваго отца, онъ все-таки обнаруживалъ черты какого-то особеннаго образованія и благонравія. Въ душѣ его осталась воспріимчивость къ истинѣ. Но ему нуженъ былъ учитель.
Отправляясь на уроки къ учителю, Пантолеонъ обыкновенно проходилъ мимо одного малаго и простаго домика. Здѣсь жилъ преклонныхъ лѣтъ священникъ Ермолай, укрываясь отъ гонителей. Часто смотрѣлъ онъ чрезъ окно на юношу, по лицу и взгляду заключалъ о добронравіи его, предугадывалъ, что онъ будетъ избраннымъ сосудомъ у Бога. Однажды старецъ выходитъ на встрѣчу ему, проситъ зайти на короткое время въ его домикъ. Здѣсь, усадивъ близъ себя юношу, онъ спрашиваетъ его о родѣ и родителяхъ, о вѣрѣ и всей жизни. Юноша передаетъ все подробно, сказываетъ, что мать его была христіанкою, но умерла; отецъ живъ и служитъ богамъ по-эллински. «Доброе дитя!» сказалъ пресвитеръ. «Какой хочешь быть стороны и вѣры: отеческой или матерней?» Юноша отвѣчалъ: «мать моя, когда была жива, учила меня своей вѣрѣ, и я возлюбилъ эту вѣру; но теперь отецъ, какъ сильнѣйшій, принуждаетъ меня къ эллинскимъ законамъ и хочетъ помѣстить при дворѣ кесарскомъ, въ число приближенныхъ и сановитыхъ придворныхъ.» – «А чему учитъ тебя учитель твой?» – «Наукѣ Асклипія, Иппократа, Галена; этого хочетъ отецъ. А учитель говоритъ, что если я хорошо изучу ученія этихъ мудрецовъ, то буду въ состояніи излѣчивать всѣ человѣческія болѣзни.» Здѣсь-то пресвитеръ нашелъ удобный случай начать духовную бесѣду свою, посѣвая въ сердцѣ юноши, какъ въ доброй землѣ, сѣмя слова Божія. «Вѣрь мнѣ, добрый юноша: истинно говорю тебѣ, что ученіе и искусство Асклипія, Иппократа, Галена весьма бѣдны и мало помогутъ тѣмъ, кто хочетъ ими пользоваться. А боги, которыхъ чтутъ кесарь Максиміанъ, твой отецъ и прочіе эллины – суть ничто, баснь, прельщеніе малоумныхъ. Единъ истинный и всесильный Богъ Іисусъ Христосъ. Если ты увѣруешь въ Него, то однимъ призываніемъ пресвятаго имени Его будешь въ силахъ исцѣлять всякія болѣзни. Онъ слѣпымъ давалъ зрѣніе, прокаженнымъ очищеніе, мертвымъ жизнь, и бѣсовъ идольскихъ, почитаемыхъ эллинами, изгонялъ изъ людей однимъ словомъ. Не только Самъ Онъ, но и одежды Его подавали исцѣленія. Жена, 12-ть лѣтъ страдавшая кровотеченіемъ, только прикоснулась къ краю ризы Его и тотчасъ исцѣлѣла. Но кто можетъ пересказать подробно о всѣхъ чудесныхъ дѣлахъ Его? Какъ нельзя счесть морскаго песка, небесныхъ звѣздъ, водныхъ капель, такъ нельзя пересказать всѣхъ чудныхъ и великихъ дѣлъ Божіихъ. Но тотъ же Богъ и теперь есть крѣпкій Помощникъ рабамъ Своимъ, утѣшаетъ печальныхъ, исцѣляетъ недужныхъ, избавляетъ отъ бѣдъ, изъемлетъ отъ всѣхъ напастей: Онъ не ждетъ, пока будетъ умоленъ кѣмъ-нибудь, но предваряетъ самыя молитвы и сердечныя желанія. Онъ подаетъ силу и любящимъ Его творитъ такія же и еще большія чудеса и, наконецъ, подаетъ имъ жизнь безконечную въ вѣчной славѣ небеснаго царствія.» Съ глубокимъ вниманіемъ, вѣрою, наслажденіемъ молодой врачъ выслушалъ слова старца. «Я часто слышалъ отъ моей матери то, что говоришь ты,» сказалъ онъ. «Я часто видѣлъ, какъ она молилась и призывала того Бога, о Которомъ ты говоришь мнѣ.» Съ той поры Пантолеонъ сталъ каждый день ходить къ пресвитеру, наслаждался богодухновенною бесѣдою его и приближался къ познанію истиннаго Бога. Возвращаясь отъ своего учителя Евфросина, онъ не опускалъ посѣтить новаго своего учителя, послушать назидательныхъ словъ его. Однажды, вышедши отъ Евфросина, онъ своротилъ въ сторону отъ обычной дороги своей и нашелъ мертвое дитя, укушенное ехидною, лежавшею близъ него. Пантолеонъ сначала испугался и отступилъ, потомъ сталъ разсуждать: «теперь мнѣ нужно испытать и увидѣть, правда ли то, что сказывалъ мнѣ Ермолай.» Потомъ, воззрѣвши на небо, сказалъ: «Господи Іисусе Христе, хотя я и недостоинъ призывать Тебя, но, если хочешь, я буду рабомъ Твоимъ: яви Твою силу и пусть во имя Твое оживетъ это дитя, а ехидна станетъ мертвою.» И тотчасъ дитя встало живое, какъ бы пробудившись отъ сна, а ехидна замерла. Пантолеонъ всецѣло увѣровалъ во Христа, возвелъ тѣлесныя и душевныя очи свои на небо, благословилъ Бога съ радостію и слезами, благодаря, что извелъ его изъ тьмы въ Свой свѣтъ. Поспѣшно пошелъ онъ затѣмъ къ св. пресвитеру, припалъ къ честнымъ ногамъ его, просилъ крещенія, разсказывая о случившемся. Послѣдній пошелъ самъ съ Пантолеономъ удостовѣриться въ чудѣ, возблагодарилъ за него Бога, возвратясь въ домъ, крестилъ юношу во имя Отца и Сына и Св. Духа. Во внутренней клѣти своего домика онъ совершилъ св. литургію и причастилъ новообращеннаго Божественныхъ таинъ тѣла и крови Христовой.
Семь дней неотлучно оставался Пантолеонъ при св. старцѣ, поучаясь истинамъ вѣры изъ устъ его: душа его напаялась и утучнялась словомъ Божіимъ, чтобы возрастить плоды духовной, благодатной жизни. На осьмой день, когда онъ возвратился въ домъ къ отцу, послѣдній спросилъ: «гдѣ ты былъ столько дней? Я тужилъ по тебѣ.» – «Я былъ съ учителемъ въ царской палатѣ, лѣчили тамъ больнаго, любимаго царемъ: лѣчили цѣлые семь дней, пока привели къ здоровью.» Святой говорилъ правду, но въ смыслѣ переносномъ: подъ именемъ учителя разумѣлъ св. Ермолая; палатою называлъ ту внутреннюю клѣть его, гдѣ совершалась Божественная тайна; больнымъ же называлъ именно себя, свою больную душу, любимую Царемъ небеснымъ и семь дней принимавшую отъ пресвитера духовное врачевство. На слѣдующій день онъ пришелъ къ Евфросину, и тотъ тоже спросилъ его, гдѣ медлилъ такъ долго. «Отецъ мой купилъ село и послалъ меня занять его; я замедлилъ, осматривая все, что тамъ есть, такъ какъ село куплено за большую цѣну.» Святой образно говорилъ этимъ о святомъ крещеніи, принятомъ имъ, и о принятіи прочихъ таинствъ христіанской вѣры, которыя цѣннѣе всѣхъ богатствъ свѣта, потому что стяжаны намъ кровію Христовою. Послѣ этого перестали спрашивать св. Пантолеона о причинѣ отсутствія его. Исполненный благодати Божіей, онъ хранилъ въ себѣ сокровище св. вѣры.
Теперь онъ сталъ заботиться о томъ, какъ бы просвѣтить своего отца. Съ этою цѣлію часто бесѣдовалъ онъ съ нимъ въ вопросахъ и притчахъ. «Отчего это,» спросилъ онъ однажды отца, «боги здѣсь стоящіе – какъ поставлены съ самаго начала, такъ стоятъ и доселѣ и никогда не садятся, а тѣ, что сдѣланы сидячими, сидятъ доселѣ и никогда не встаютъ?» «Сынъ мой», сказалъ отецъ, «этотъ вопросъ не разрѣшимъ для меня, и я не могу отвѣчать на него.» Но сынъ не переставалъ предлагать отцу подобные вопросы, болѣе и болѣе приводя его въ сомнѣніе касательно идоловъ. Очень естественно, что за юнымъ сыномъ-учителемъ стоялъ другой, болѣе опытный, – пресвитеръ Ермолай, руководившій перваго въ его бесѣдахъ съ отцемъ. Чудесное исцѣленіе Пантолеономъ слѣпаго досовершило обращеніе отца его Евсторгія. Евсторгій и прозрѣвшій слѣпой крещены Ермолаемъ: и была общая духовная радость о благодати и силѣ Христовой.
Вскорѣ Евсторгій преставился, а Пантолеонъ, раздавъ наслѣдство бѣднымъ, отпустивъ на волю рабовъ, посвятилъ себя дѣламъ самой обширной и разнообразной благотворительности; потому съ этихъ поръ отъ людей, а при кончинѣ и по гласу съ неба, названъ онъ Пантелеимономъ, т. е. всемилостивымъ. Къ подвигамъ благотворительности его относилось особенно врачеваніе больныхъ. Оно возбудило зависть врачей, сдѣлавшихъ Максиміану доносъ на него, какъ на христіанина и волшебника. Смѣло исповѣдывалъ Пантелеимонъ предъ кесаремъ свою вѣру, побѣдоносно оправдывалъ присутствіе въ своихъ врачеваніяхъ чудодѣйственной силы благодати къ новому посрамленію врачей, особенно жрецовъ, занимавшихся также врачебнымъ искусствомъ. Но тѣмъ сильнѣе озлобились на него послѣдніе, а за ними и Максиміанъ. Онъ велѣлъ повѣсить обнаженное тѣло исповѣдника, строгать его желѣзными крючьями и жечь свѣчами. Въ этихъ страданіяхъ мученикъ, воззрѣвъ на небо, сказалъ: «Господи Іисусе Христе, предстань мнѣ въ этотъ часъ, подай терпѣніе, чтобы я могъ до конца вынести муки.» И явился ему Господь въ образѣ Ермолая пресвитера и сказалъ: «не бойся, Я съ тобою!» Тотчасъ остановились руки мучителей, и орудія мученія потеряли свое дѣйствіе. Главный мучитель – Максиміанъ опредѣлялъ новые виды мученій: каждый разъ, съ явленіемъ мученику Господа въ образѣ Ермолая, оставались бездѣйственными орудія муки и казни. – «Кто научилъ тебя такой волшебной силѣ?» спросилъ изумленный кесарь. – «Я наученъ не волшебству, а истинному благочестію христіанскому, наученъ святымъ мужемъ, пресвитеромъ Ермолаемъ.» – «Гдѣ же этотъ учитель твой? Мы хотимъ видѣть его.» Мученикъ, предвидя, что и для Ермолая близокъ вѣнецъ мученическій, сказалъ кесарю: «если велишь, я призову его къ тебѣ.» И точно онъ отпущенъ былъ къ своему учителю съ тремя воинами.
«Зачѣмъ ты, сынъ мой, пришелъ сюда?» спросилъ старецъ Пантелеимона, входившаго въ его хижину. – «Кесарь зоветъ тебя, отче,» отвѣчалъ послѣдній. – «По добру пришелъ ты звать меня теперь, потому что приблизилось время моего страданія и кончины: въ эту ночь явился мнѣ Господь и сказалъ: Ермолай! ты долженъ пострадать за Меня, какъ и рабъ Мой Пантелеимонъ.» И старецъ съ радостію пошелъ съ своимъ ученикомъ представиться кесарю. Спрошенный объ имени, пресвитеръ исповѣдалъ при этомъ свою вѣру, громко называя себя христіаниномъ. «Есть ли у тебя сообщники твоей вѣры?» спросилъ Максиміанъ. «Есть два сослужителя, истинные рабы Христовы. Ермиппъ и Ермократъ.» Кесарь велѣлъ привесть и ихъ и спросилъ всѣхъ троихъ: «вы ли отвратили Пантолеона отъ нашихъ боговъ?» Святые отвѣчали: «Самъ Христосъ Богъ нашъ призываетъ къ Себѣ достойныхъ, изводя ихъ изъ мрака идольскаго въ свѣтъ познанія Его.» Кесарь: «оставьте же ваши заблужденія, обратите Пантолеона опять къ богамъ; за это получите прощеніе въ прежней винѣ и новую честь отъ меня: будете въ числѣ приближенныхъ въ моемъ дворѣ.» – «Можемъ ли мы это сдѣлать, когда и сами хотимъ умереть за Христа Бога нашего? Ни онъ, ни мы не отвергнемся Христа, не принесемъ жертвы бездушнымъ идоламъ.» Сказавъ это, пресвитеры возвели очи къ небу и стали молиться. Свыше явился имъ Спаситель, какъ св. Стефану первомученику, и затѣмъ послышалось землетрясеніе. – «Не видите ли», сказалъ кесарь, «что боги гнѣваются на васъ и трясутъ землею? – «Ты хорошо сказалъ,» возразили пресвитеры, «что земля трясется отъ вашихъ боговъ: они точно пали теперь съ своихъ мѣстъ на землю и сокрушены силою Бога нашего, разгнѣваннаго на васъ.» Въ самую эту пору пришла изъ капища вѣсть, что боги попадали съ своихъ мѣстъ и разсыпались въ прахъ. Упорный въ язычествѣ кесарь, считая все это дѣломъ христіанскаго волхвованія, закричалъ: «если не погубимъ немедленно этихъ волхвовъ, то весь городъ нашъ погибнетъ.» Затѣмъ велѣлъ бросить св. Пантелеимона въ темницу, а пресвитеровъ отдать на новыя муки и, наконецъ, отсѣчь имъ головы. – Мучитель не переставалъ однакожъ искушать Пантелеимона, говоря, будто Ермолай и его друзья поклонились богамъ и принесли жертвы. – «Вели имъ прійти сюда,» сказалъ мученикъ, «чтобъ я видѣлъ ихъ предъ тобою.» – «Они отправлены въ дальній городъ,» продолжалъ лгать кесарь, «и тамъ получатъ значительное богатство.» – «Ты нехотя сказалъ правду,» возразилъ страдалецъ: «ты точно отправилъ ихъ отселѣ – мученическою смертію; они отошли въ небесный градъ Христовъ и наслѣдуютъ тамъ богатства, которыхъ не видало око человѣческое.» Много еще страдалъ св. Пантелеимонъ и своими страданіями, которыя сопровождались чудесными знаменіями, обратилъ теперь, какъ и прежде, множество невѣрующихъ къ вѣрѣ Христовой. Наконецъ, и онъ усѣченъ мечемъ. А домашіе люди св. мученика, издали смотрѣвшіе на его страданія и кончину, описали ихъ и предали въ память церквамъ, въ пользу христіанами и въ славу Христа Бога нашего.
Въ св. Ермолаѣ представится намъ величественный образъ пресвитера, воспитателя мученика, споспѣшника его страданій, бывшаго для мученика ангеломъ хранителемъ, образомъ самого Господа, Который въ образѣ Ермолая и являлся св. Пантелеимону для укрѣпленія, утѣшенія его посреди страданій, для избавленія страдальца отъ его мучителей. Вмѣстѣ съ св. Церковію воспоемъ ему: «Яко святитель благочестно поживъ, и священномученія вѣрецъ пріялъ еси, идольскія жертвы погасивъ, добрый пастырь Христова стада былъ еси, премудре, и Пантелеимону истинный учитель. Сего ради почитаемъ тя пѣсньми, вопіюще: отъ бѣдъ избави насъ присно молитвами твоими, Ермолае отче нашъ (Конд. гл. 4).
Память св. священномученика Ермолая совершается 26 іюля, св. великомученика и цѣлителя Пантелеимона – 27 іюля, а матери его св. праведной Еввулы – 30 марта.
«Душеполезный Собесѣдникъ». Изд. Аѳонскаго Русскаго Пантелеимонова монастыря. 1893. Вып. 7. С. 206-211.
⸭ ⸭ ⸭
Тропарь свмч. Ермолаю, гласъ 1-й:
Мv́ромъ благода́ти пома́занъ,/ преблаже́нне о́тче Ермола́е,/ іере́й Бо́га Вы́шняго яви́лся еси́/ и благоче́стія свѣ́тлый проповѣ́дникъ,/ му́ченикъ же тве́рдый и безме́здный вра́чь притека́ющихъ къ тебѣ́./ Сла́ва Да́вшему ти́ крѣ́пость,/ сла́ва Вѣнча́вшему тя́,// сла́ва Дѣ́йствующему тобо́ю всѣмъ исцѣле́нія.
Кондакъ свмч. Ермолаю, гласъ 4-й:
Яко святи́тель благоче́стно пожи́въ/ и священномуче́нія вѣне́цъ прія́лъ еси́./ Идольскія же́ртвы погаси́въ,/ до́брый па́стырь Христо́ва ста́да бы́лъ еси́, прему́дре,/ и Пантелеи́мону и́стинный учи́тель./ Сего́ ра́ди почита́емъ тя́ пѣ́сньми, вопію́ще:// отъ бѣ́дъ изба́ви на́съ при́сно моли́твами твои́ми, Ермола́е, о́тче на́шъ.
Тропарь свмчч. Ермолаю, Ермиппу и Ермократу, гласъ 3-й:
Свяще́нствовавше и́стинно, святíи,/ Пода́вшему намъ лу́чшая,/ му́ченичества стезю́ сконча́ли есте́ ра́достно,/ свяще́нне Ермола́е, со Ерми́ппомъ Ермокра́те,/ тристо́лпное утвержде́ніе Це́ркве бы́вше./ Сего́ ра́ди непреста́нно моли́теся// спасти́ся всѣ́мъ отъ вся́каго вре́да.
Кондакъ свмчч. Ермолаю, Ермиппу и Ермократу, гласъ тойже:
Свяще́нницы богому́дріи я́ко вои́стинну показа́вшеся,/ свяще́ніе одушевле́нное Тро́ице принесо́стеся,/ то́ками крове́й обагре́ни,/ я́звами живоно́сными испещре́ни,/ Ермола́е богому́дре// со Ерми́ппомъ и Ермокра́томъ вку́пѣ.