Проф.-протопресвитеръ Николай Сергіевскій – Праздникъ Успенія Пресвятыя Богородицы (Историческій очеркъ).
Праздникъ Успенія Божіей Матери, установленный святою Церковію въ память и честь Ея блаженнаго успенія, имѣетъ за собою глубокую древность и ведетъ свое на чадо съ самыхъ первыхъ временъ христіанства. Праздникъ этотъ равно чтится и празднуется съ особенною торжественностью по сравненію съ другими Богородичными праздниками и въ восточной, и въ западной Церкви, и издревле предваряется двухнедѣльнымъ Успенскимъ постомъ. О древности Успенскаго поста мы имѣемъ ясныя и неоспоримыя свидѣтельства древности, восходящія къ половинѣ V вѣка: Левъ Великій (около 450 г.) въ двухъ своихъ бесѣдахъ упоминаетъ объ осеннемъ постѣ, явно разумѣя подъ нимъ Успенскій, и въ одной изъ этихъ бесѣдъ прибавляетъ, что постъ этотъ древняго происхожденія{1}, слѣдовательно Успенскій постъ еще въ половинѣ V в. считался древнимъ. То же было впослѣдствіи засвидѣтельствовано на Константинопольскомъ соборѣ 1116 года, на которомъ было подтверждено совершать предъ праздникомъ Успенія двухеедмичный постъ, согласно съ древними установленіями{2}. Нѣсколько позже выработался и уставъ сего поста, строгостію своею превосходящій постъ Рождественскій и Апостольскій и только немного уступающій посту св. Четыредесятницы{3}.
Что касается самаго праздника Успенія Пресвятыя Богородицы, то онъ, несомнѣнно, имѣетъ самую глубокую древность, восходящую къ временамъ Апостольскимъ.
Какъ извѣстно, событіе, въ честь и память котораго установленъ Церковію праздникъ Успенія Богоматери, не записано въ книгахъ Священнаго Писанія. Въ четырехъ каноническихъ Евангеліяхъ находятся лишь краткія и немногія свѣдѣнія о земной жизни Богоматери до вознесенія Божественнаго Сына Ея и Бога со славою на небо. Эта видимая скудость свѣдѣній о жизни Богоматери какъ-бы намѣренно сообразуется съ глубокимъ Ея смиреніемъ, но не можетъ удовлетворить благоговѣйное чувство религіознаго почитанія, любви и благодарности къ Матери Божіей, послужившей великой тайнѣ воплощенія Сына Божія. Для удовлетворенія этого чувства, вѣрующіе, естественно, съ самыхъ первыхъ временъ христіанства стали обращаться къ преданію, вслѣдствіе чего въ самыя же первыя времена христіанства стали появляться и различныя сказанія о земной жизни Богоматери и Ея успеніи, изъ коихъ нѣкоторыя были записаны даже Ея современниками и непосредственными учениками свв. Апостоловъ. Въ ряду сихъ событій съ особенною подробностью и тщательностью записаны благочестивыя сказанія о блаженномъ успеніи Богоматери. Разсказы эти, въ началѣ несложные, съ теченіемъ времени осложнились и, видоизмѣняясь, образовали богатую (можно сказать) литературу о преставленіи Божіей Матери въ связи съ предшествующими, сопутствующими и послѣдующими за симъ событіемъ обстоятельствами. Древность этихъ сказаній несомнѣнна и достовѣрность большей части ихъ невольно пріемлется вѣрующимъ чувствомъ христіанина и утверждается авторитетомъ святыхъ богомудрыхъ отцевъ и всей Церкви православной, передающей намъ ту же исторію Успенія Богоматери, за исключеніемъ нѣкоторыхъ сомнительныхъ апокрифическихъ сказаній, въ своихъ богослужебныхъ пѣснопѣніяхъ на день Успенія.
Однимъ изъ древнѣйшихъ повѣствованій объ Успеніи Богоматери представляется свидѣтельство о семъ Діонисія Ареоиагита, ученика Апостольскаго I вѣка, современника сего событія и даже, быть можетъ, очевидца{4}. Впрочемъ, сочиненіе, въ которомъ помѣщено это сказаніе{5}, многими считается не ему принадлежащимъ{6}. Такія же сказанія находимъ у церковныхъ писателей слѣдующихъ вѣковъ. Такъ, церковному писателю II вѣка, Мелитону, епископу Сардійскому, приписываютъ сказаніе «о прешествіи Маріи»{7}. Въ IV вѣкѣ объ успеніи Богоматери писали блаж. Епифаній, епископъ Кипрскій, Августинъ и Іеронимъ{8}. Во всякомъ случаѣ, оригинальныя и вмѣстѣ первоначальныя сказанія, послужившія первоисточниками для всѣхъ послѣдующихъ сказаній объ успеніи Божіей Матери и событіяхъ, къ нему относящихся, восходятъ къ IV вѣку. Древнѣйшимъ подробнымъ таковымъ сказаніемъ должно признать приводимый Тишендорфомъ греческій апокрифъ, носящій слѣдующее названіе: «Святаго Іоанна Богослова сказаніе объ успеніи святой Богородицы». Этотъ самый достовѣрнѣйшій, важный и, по-видимому, древнѣйшій первоисточный разсказъ объ успеніи Богоматери написанъ, какъ можно съ большою вѣроятностью полагать, въ концѣ III или началѣ IV вѣка{9}. Къ IV или началу V вѣка относятъ это сочиненіе даже протестантскіе ученые{10}.
Около половины V вѣка патріархъ Константинопольскій Ювеналій о преставленіи Божіей Матери такъ говорилъ благочестивой царицѣ Пульхеріи: «хотя въ Священномъ Писаніи нѣтъ повѣствованій объ обстоятельствахъ кончины Ея (Богоматери), – впрочемъ мы знаемъ объ нихъ изъ древнѣйшаго и вѣрнѣйшаго преданія»{11}. Впослѣдствіи это преданіе съ подробностью собрано и изложено у Никифора Каллиста{12}. Это преданіе, какъ видѣли мы выше, дошло до насъ въ первоначальномъ своемъ видѣ въ древнѣйшемъ греческомъ апокрифѣ (Лже-Іоанновомъ) конца III вѣка и заслуживаетъ полнаго довѣрія, тѣмъ болѣе, что оно считается общепризнаннымъ и съ полною вѣрою принимается Церковію въ ея пѣснопѣніяхъ на день Успенія. Посему не находятъ себѣ никакого оправданія и не заслуживаютъ вниманія тѣ, которые, изъ-за одного лишь ложно направленнаго критицизма, отвергаютъ или заподозрѣваютъ, безъ всякихъ вѣскихъ основаній, подлинность и достовѣрность этого преданія, считая его за простую легенду. Повѣствованіе вышеупомянутаго греческаго апокрифа объ успеніи Богоматери подтверждается и другими древними письменными памятниками. Такъ, Никифоръ Каллистъ приводитъ въ своей «Церковной исторіи» свидѣтельство объ этомъ событіи Евода, епископа Александрійскаго и ученика св. апостола Петра{13}. Въ періодъ между V-VII вѣками явился латинскій Лже-Іосифовъ апокрифъ: «Преставленіе Маріи»{14}. Отъ половины V вѣка мы имѣемъ подобный же апокрифъ, принадлежащій перу Моисея Хоренскаго{15}, отца армянской исторіи. Въ качествѣ важнаго прибавленія къ этимъ первоначальнымъ сказаніямъ объ успеніи Божіей Матери, хотя появившагося уже нѣсколько позднѣе этихъ апокрифовъ, можно отмѣтить разсказъ о явленіи апостоламъ Божіей Матери на воздухѣ{16}.
Послѣднее сказаніе настолько важно и имѣетъ такое значеніе въ исторіи празднованія Успенія Богоматери и въ церковныхъ вѣрованіяхъ о значеніи сего преданнаго событія, что мы считаемъ здѣсь умѣстнымъ привести его на память, хотя свв. отцы представляли обстоятельства его общеизвѣстными еще въ древней Іерусалимской церкви. Вотъ сущность этого утѣшительнаго повѣствованія. При успеніи и погребеніи Богородицы, по устроенію Промысла, не было Апостола Ѳомы. Онъ прибылъ въ Іерусалимъ на третій день по Ея успеніи. Въ утѣшеніе ему, Апостолы открыли для него гробъ Богоматери, чтобы и онъ могъ облобызать пречистое тѣло Ея, но были поражены, когда не нашли тамъ тѣла Богоматери и увидѣли однѣ лишь погребальныя пелены. Въ тотъ же день Апостолы удостоились видѣнія вознесенной на небо Богородицы, послѣдовавшаго во время трапезы ихъ. – Со дня воскресенія Господа Апостолы всегда оставляли за трапезою одно незанятое мѣсто съ частію хлѣба, выражая этимъ вѣру въ невидимое присутствіе съ ними Спасителя. По окончаніи трапезы, они благодарили Бога за насыщеніе, славили всесвятое имя Троицы и со словами: «Господи Іисусе Христе, помогай намъ»! – съѣдали часть Господню, какъ благословеніе Божіе{17}. На третій день по успеніи Божіей Матери, когда не нашлось Ея пречистаго тѣла во гробѣ, Апостолы въ обычное время и обычнымъ образомъ творили трапезу, бесѣдуя о случившемся въ Геѳсиманской пещерѣ. Когда же въ концѣ трапезы они стали славить Пресвятую Троицу, то вдругъ послышалось ангельское пѣніе. Поднявъ взоры, Апостолы увидѣли Пресвятую Дѣву, стоящую на воздухѣ со множествомъ Ангеловъ и сіяющую неизреченною славою. Св. Дѣва сказала Апостоламъ: «Радуйтеся! Я съ вами есмь во вся дни»! Апостолы же, исполненные радости, вмѣсто: «Господи Іисусе» воспѣли: «Пресвятая Богородице, помогай намъ»{18}! «И оттого, – заключаетъ повѣствованіе, – увѣрились свв. Апостолы и всю Церковь увѣрили въ томъ, что Пречистая Матерь Божія отъ Сына и Бога своего на третій день (по Успеніи) воскрешена и съ тѣломъ взята на небеса»{19}.
Опускаемъ другія древнѣйшія апокрифическія подробности объ успеніи Богоматери, общепризнанныя голосомъ всей Православной Церкви и засвидѣтельствованныя древнѣйшими и авторитетнѣйшими отцами и учителями Церкви (о предвѣстіи Богоматери о Ея скоромъ преставленіи, врученіи Ей архангеломъ «вѣтви изъ рая финиковаго дерева», сіявшей свѣтомъ небесной благодати и несенной послѣ предъ гробомъ Пресвятыя при погребеніи Ея честнаго тѣла, – о чудесномъ явленіи на облакахъ къ одру Богоматери разсѣянныхъ по различнымъ странамъ свв. апостоловъ, – о дивномъ, видимомъ для всѣхъ облагодатотствованныхъ очевидцевъ сего преславнаго таинства исшествіи чистой души Пренепорочной Дѣвы, въ очію всѣхъ восхищенной отъ земли на небо Сыномъ и Богомъ Ея и т. д.), какъ всѣмъ достаточно извѣстныя. При этомъ считаемъ умѣстнымъ упомянуть объ одномъ совершенно идущемъ въ разрѣзъ со всѣми этими сказаніями своеобразномъ представленіи объ успеніи Богоматери, довольно древняго происхожденія. Въ половинѣ III в., нѣкоторые изъ христіанъ во время Оригена думали, что Матерь Божія скончалась совсѣмъ не такъ, какъ изображаютъ это древнѣйшія церковныя преданія, а мученически, насильственною смертію, за исповѣданіе имени Христова, – думали такъ, вопреки всѣмъ церковнымъ преданіямъ ложно поставляя въ основу таковаго вѣрованія слишкомъ буквально и потому невѣрно понимаемое извѣстное пророчество прав. Сѵмеона Богопріимца: и Тебѣ самой душу пройдетъ оружіе... (Лук. II, 35), – о чемъ свидѣтельствуетъ самъ Оригенъ{20} съ видимою недовѣрчивостью къ такому предположенію, не имѣющему за собою никакихъ историческихъ данныхъ. Тоже мнѣніе высказано въ словѣ, приписываемомъ (едва-ли справедливо) Тимоѳею, пресвитеру Іерусалимскому{21}. Но это мнѣніе слишкомъ частное и весьма малораспространенное, а главное бездоказательное и не имѣющее за собою никакихъ твердыхъ данныхъ.
Напротивъ, что касается дивнаго воскрешенія Богоматери и вознесенія Ея на небо, то свѣдѣнія о семъ восходятъ къ IV или началу V вѣка, если не ранѣе. О немъ свидѣтельствуютъ уже извѣстные намъ древнѣйшіе апокрифы Лже-Іоанновъ и Лже-Мелитоновъ. О томъ же въ началѣ V вѣка свидѣтельствовалъ Ювеналій, патріархъ Іерусалимскій, на основаніи преданія, предъ Императоромъ Византійскимъ Маркіаномъ и императрицею Пульхеріею, утверждая съ силою достовѣрность ходившихъ въ то время сказаній о чудесномъ восшествіи Богоматери съ плотію на небо. Обстоятельства этого дѣла были слѣдующія. Благочестивая царица Пульхерія, подвигаемая святою ревностію, тщетно отыскивала богоблаженное тѣло Преблагословенной Матери Господа и послѣ безуспѣшныхъ розысковъ обратилась къ патріарху Ювеналію съ прошеніемъ содѣйствовать ей и даровать искомое Тѣло. Въ отвѣтъ на это, Ювеналій разказалъ ей исторію Успенія Богоматери и присовокупилъ, что тѣло Ея чудесно взято на небо, и что это онъ знаетъ изъ древняго преданія{22}. Патріархъ даже прислалъ въ Константинополь погребальныя пелены Богоматери, которыя Пульхерія положила въ построенномъ ею храмѣ Богоматери во Влахернахъ{23}.
Посему и Церковь впослѣдствіи въ своихъ богослужебныхъ пѣснопѣніяхъ на праздникъ Успенія Пресвятой Богородицы нѣкоторыми опредѣленными выраженіями стала ясно указывать, что погребенное тѣло Ея не осталось во гробѣ, а было воскрешено и вознесено Самимъ Господомъ на небо. Такъ, напр., говорится, что въ Ней «побѣждены законы естества, – пребывая по рожденіи Дѣвою, Она и по смерти стала живою»{24}, что «гробъ и умерщвленіе не удержали Ее»{25}, что «гробъ Ея былъ Лѣствицею къ небеси»{26}, что Она. «какъ небо земное, вселилась въ небесное нетлѣнное жилище»{27}, что «честное тѣло Ея возвысивъ (поднявъ), на небеса возведе Іисусъ, Сынъ ея и Спасъ душъ нашихъ»{28}. Полное же раскрытіе ученія древней Церкви о воскресеніи и вознесеніи Богоматери находится въ словахъ на праздникъ «Успенія» св. Іоанна Дамаскина и св. Андрея Крптскаго.
«Безъ сомнѣнія, – говоритъ одинъ изъ нашихъ русскихъ іерарховъ, по поводу этого преданія, – вѣра христіанъ въ восшествіе Богоматери на небо въ прославленной плоти – истинна. Если Эпохъ изъ міра допотопнаго и пророкъ Илія изъ міра подзаконнаго восхищены на небо съ плотію, ужели пречистая плоть Честнѣйшей Херувимовъ и Славнѣйшей Серафимовъ предана тлѣнію? – Нѣтъ, это невозможно! Ни въ одномъ углу христіанскаго міра нѣтъ ни малѣйшей части мощей Богоматери; это значитъ, что вѣра въ восшествіе Ея на небеса съ пречистою плотію весьма древня, современна Апостоламъ и мученикамъ. Поясъ Богоматери, св. одежды Ея открыты для чествованія міру христіанскому; хранимыя съ благоговѣніемъ, раздѣляемыя по лицу земли на части, онѣ творили и творятъ чудеса; многочисленныя иконы Ея всюду изливаютъ токи исцѣленій и знаменій, – а св. тѣло Ев неизвѣстно гдѣ въ землѣ? Нѣтъ, это невозможно!.. Сонмы мучениковъ и подвижниковъ прославлены нетлѣніемъ благоухающихъ мощей, изливающихъ исцѣленія; тѣлеса многихъ изъ нихъ, бывшія безъизвѣстными, послѣ немаловременпаго пребыванія въ землѣ, открыты вѣрнымъ видѣніями и чудесами; а пречистое тѣло Богоматери, хотя бы и нетлѣнное, гдѣ-либо сокрывается въ землѣ въ безъизвѣстности? Нѣтъ, это невозможно! Св. мощи прославленныхъ мучениковъ съ теченіемъ времени иногда подвергаются, по грѣхамъ живущихъ на землѣ, общей участи земнаго – дѣйствію огня, наводненій, землетрясеній, поруганію отъ варваровъ. Господь не допустилъ этого въ отношеніи къ пречистому тѣлу Своей Матери, не оставилъ его случайнымъ перемѣнамъ преходящаго міра, не унизилъ предъ тѣлами святыхъ безвѣстнымъ сокрытіемъ въ землѣ, а несравненно возвысилъ надъ ними преславнымъ вознесеніемъ его на небеса»{29}.
Согласно съ изложенными выше обстоятельствами дивнаго видѣнія Апостолами Богоматери на облакахъ, тѣсно связанными съ событіемъ Ея успенія и имѣвшими мѣсто по церковному преданію въ третій день по успеніи, въ Геѳсиманскомъ скиту, около Троице-Сергіевой Лавры, еще со временъ митрополита Филарета и по его установленію, на третій день по Успеніи, 17-го августа, торжественно празднуется главный скитскій праздникъ, посвященный воспоминанію преславнаго воскрешенія Божіей Матери и вознесенія Ея на небо. Но въ греческой церкви отдѣльнаго и отличнаго отъ праздника Успенія празднованія воскрешенія и вознесенія Богоматери на небо не было и нѣтъ. Отдѣльное и отличное отъ праздника Успенія празднованіе взятія Богоматери на небо встрѣчается въ древней абиссинской, какъ и въ коптской церкви{30}. Особое празднованіе въ честь этого событія имѣется и въ практикѣ западной католической церкви, подъ именемъ праздника «Assumptio Beatissimae Dei-Genetricis» (Взятіе на небо блаженнѣйшей Богородицы){31}.
Что касается праздника Успенія Богоматери, то онъ, какъ это мы видѣли отчасти и выше, – самаго древняго происхожденія. Извѣстный археологъ – литургистъ и агіологъ Петръ Лямбецій, довольно говорящій о древности сего праздника, справедливо и основательно считаетъ его установленіемъ апостольскимъ{32}. Несомнѣнно, во всякомъ случаѣ, что въ Константинополѣ уже при императорѣ Маркіанѣ и Пульхеріи (450-457 г.) праздникъ Успенія, о которомъ наглядно говорили погребальныя пелены Богоматери, праздновался съ великою торжественностію. По стиншымъ прологамъ видно, что праздникъ Успенія совершался во Влахернскомъ храмѣ{33}. Да и само собою трудно представить, чтобы въ Константинополѣ, который еще Константиномъ Великимъ порученъ былъ покрову Богоматери, въ которомъ Ей построенъ былъ не одинъ храмъ самимъ Константиномъ{34} и три храма Пульхеріею{35}, не было празднуемо Ея успеніе въ ІV или, по крайней мѣрѣ, въ V вѣкѣ, когда праздновались дни кончины многихъ святыхъ. Св. патріархъ Іерусалимскій Ювеналій, какъ то мы видѣли, говоря объ успеніи Богоматери, ссылается на древнее преданіе, а онъ былъ патріархомъ съ 420-458 г. Отъ V вѣка дошла до насъ стихира на литіи праздника Успенія Божіей Матери: «Яже небесъ высшая сущи», приписываемая Константинопольскому патріарху Анатолію, жившему въ половинѣ V вѣка{36}. Несправедливымъ представляется мнѣніе нѣкоторыхъ западныхъ ученыхъ, утверждающееся на свидѣтельствѣ Никифора Каллиста, что въ первый разъ праздникъ Успенія введенъ былъ императоромъ Маврикіемъ (592-602 г.). Вотъ подлинныя слова о семъ Никифора Каллиста въ его Церковной исторіи: «Императоръ (Юстиніанъ) установилъ, чтобы во всемъ мірѣ чтился, какъ праздничный день, Срѣтеніе, подобно тому какъ Юстинъ то же сдѣлалъ въ отношеніи къ Рождеству Христову, а недолго спустя Маврикій повелѣлъ, чтобы успеніе Пресвятой Богородицы праздновалось 15-го августа»{37}. Но этимъ свидѣтельствомъ совсѣмъ не опровергается существованіе сего праздника прежде V вѣка; ибо торжественное учрежденіе праздника, и притомъ во всемъ мірѣ – въ извѣстный день, не то, что первоначальное учрежденіе его. Какъ до Юстиніана и Юстина праздновали Срѣтеніе и Рождество Спасителя, – такъ какъ еще въ IV столѣтіи есть указанія на эти праздники, – такъ и праздникъ Успенія ранѣе временъ Маврикія былъ уже совершаемъ, только не такъ торжественно, какъ съ его времени, послѣ того, какъ онъ въ день Успенія одержалъ знаменитую побѣду надъ Персами. А главное – Маврикій установилъ опредѣленный день празднованія Успенія – 15 августа. Прежде же этого, нѣкоторые праздновали Успеніе и въ январѣ. Такъ въ древнемъ Іеронимовоиъ мартирологѣ Успеніе (depositio) Богородицы показано 18 января, а 15-го августа опять – взятіе на небо (assumptio){38}. Григорій Турскій († 594), повторившій восточныя сказанія о преславномъ чудесномъ восшествіи Богоматери на небо, говоритъ, что оно во Франціи праздновалось въ 11-й мѣсяцъ, т. е. въ январѣ (считая, по древнѣйшему счету мѣсяцевъ, отъ марта){39}. Въ коптскихъ и абиссинскихъ памятникахъ 16-го января показано Успеніе, а 16-го августа Вознесеніе Богоматери на небо. «Очевидно, – говоритъ Сергій, архіепископъ Владимірскій, – въ сихъ памятникахъ соединены два преданія о празднованіи Успенія и, вѣроятно, празднованіе въ январѣ весьма древне и было довольно распространено, такъ что не могло быть вытѣснено изъ календарей распространившимся празднованіемъ 15-го августа{40}. О праздникѣ Успенія въ IV вѣкѣ упоминаютъ блаж. Августинъ{41} и Іеронимъ. Послѣдній свидѣтельствуетъ о немъ, какъ о величайшемъ праздникѣ, несравненномъ съ празднествами святыхъ, «ибо – говоритъ онъ – въ оный Спаситель всѣхъ Самъ во всей Своей славѣ съ радостію срѣтилъ и вселилъ Матерь Свою съ Собою»{42}. Праздникъ Успенія находится въ сакраментаріи папы Геласія I (494-490 г.){43}, цѣлымъ вѣкомъ ранѣе императора Маврикія, Учрежденіе праздника въ Римѣ приписываютъ еще папѣ Дамасу, жившему въ IV вѣкѣ{44}. Указаніе на праздникъ Успенія находится въ IV и не позднѣе V вѣка въ одномъ римскомъ календарѣ, подъ 15 августа{45}. На востокѣ въ началѣ VII вѣка говорилъ на сей праздникъ слово Модестъ, патріархъ Іерусалимскій († 634 г.). Въ томъ же вѣкѣ или въ началѣ VIII в. св. Андрей Критскій († 732 г.) очень ясно говоритъ о торжественномъ празднованіи сего дня въ трехъ словахъ на сей праздникъ. Въ VIII в. Іоаннъ Дамаскинъ и Косма Маюмскій, въ ІХ-мъ – Ѳеофанъ Никейскій составили каноны и пѣснопѣнія на сей праздникъ, доселѣ употребляемые въ Православной Церкви. Праздникъ Успенія Божіей Матери находится въ самомъ древнемъ, дошедшемъ до насъ, праздничномъ евангеліи 715 г. и во всѣхъ другихъ календарныхъ памятникахъ VIII и послѣдующихъ вѣковъ{46}. Св. Іоаннъ Дамаскинъ всѣ чудныя событія, окружавшія успеніе Пресвятой Богородицы, возводитъ къ древнѣйшему преданію Іерусалимской церкви{47}.
Н. Сергіевскій.
«Московскія Церковныя Вѣдомости». 1901. № 32. С. 367-371.
{1} Sermo XIV. См. также Serrno XVIII.
{2} Деболъскій. «Дни Богослуженія Прав. Церкви», ч. II, стр. 45.
{3} По уставу православной восточной церкви въ продолженіе Успенскаго поста полагается: въ понедѣльники, среды и пятки – сухояденіе; во вторники и четверги – свареніе безъ елея; по субботамъ и воскреснымъ днямъ разрѣшеніе вина и елея; на праздникъ Преображенія Господни разрѣшеніе и на рыбу.
{4} Не поэтому ли, по всѣмъ иконописнымъ подлинникамъ, напр. сводному иконописному подлиннику ХVIII в., при изображеніи успенія Богоматери, у ногъ Ея стоитъ наклонно вмѣстѣ съ св. апостоломъ Павломъ (который и обратилъ Діонисія въ христіанство. Дѣян. XVII, 19-34) Діоннсій Ареопагитъ, о потомъ уже прочіе изъ лика LХХ?.. (см. упомянутый подлинникъ на стр. 418-419)
{5} Dе divinis nominibus, cap. 3. См. Никифора Каллиста «Церк. Исторіи», кн. XV.
{6} См. у Herzog-’a въ энциклоп. библ. словарѣ IX, 92 и Kessler-’a Inslit. Patrolog.
{7} De transitu Mariae. Но и это сочиненіе считается псевдо–Мелитоновымъ, нѣсколько позднѣйшаго происхожденія. См. «Прав. Обозрѣніе» 1873 г. кн. I. Статья свящ. I. Смирнова: «Апокрифическія сказанія о Божіей Матери и Дѣян. апостоловъ».
{8} Епифаній объ «ересяхъ» LXXVIII, 23. Августинъ Sermo XXXV de sanctis. Іеронимъ – «Ad Paulam et Eustochium sermo de assumptione Mariae», t. V, по изданію Бенедиктинцевъ.
{9} См. статью свящ. Смирнова: «Апокриф. сказанія о Божіей Матеря». Прав. Обозрѣніе. 1873 г. кн. I.
{10} Сергій архіеп. Владимірскій «Полн. Мѣсяц. Востока», т. II, стр. 243.
{11} «Церк. исторія» Никифора Каллиста, кн. XV, гл. 14.
{12} Ibid., кн. II, гл. 21-23, X, гл. 14.
{13} Ibid., ян. II, гл. 21.
{14} См. статью свящ. I. Смирнова. «Апокриф. сказанія о Божіей Матери и Дѣян. Апостоловъ». «Прав. Обозрѣніе» 1873 г. кн. I.
{15} Этотъ апокриф. приписываетъ Моисею Хоренскому и приводить Эминъ. См. «Прав. Обозрѣніе» 1873 г. кн. I, стр. 163.
{16} «Прав. Обозрѣніе» 1873 г. кн. I. Вышецитованная статья свящ. Смирнова, стр. 611.
{17} Отсюда начало пасхальнаго артоса.
{18} Здѣсь начало благочестивому обычаю, соблюдаемому въ обителяхъ, въ концѣ трапезы возвышать съ молитвою часть хлѣба во ими Пресвятой Богородины цо чину «Панагіи». Подъ словомъ «Панагія» (Всесвятая) разумѣется Божія Матерь.
{19} См. о семъ подробнѣе въ «Повѣсти объ успенія», изд. Кіево-Печерской Лавры 1856 г. стр. 44 обор. – 46, въ службѣ съ акаѳистомъ Успенію.
{20} Бес. VI на Ев. от. Луки.
{21} Florentini. Martyrologium Hieronymi, р. 266.
{22} О семъ свидѣтельствуетъ Іоаннъ Дамаскинъ во 2 словѣ на праздникъ Успеніи Божіей Матери. Сл. «Церк. Исторія» Никифора Каллиста, кн XV, гл. 14.
{23} Это преданіе объ Ювеналіи записано 2 іюля въ мѣсяцесловѣ Императора Василія X в., авторъ коего, если не самъ Императоръ, то житель Константинополя, безъ сомнѣнія, на основаніи достовѣрныхъ источниковъ зналъ о погребальныхъ пеленахъ Богоматери во Влахернскомъ храмѣ.
{24} 9-й ирмосъ канона.
{25} Кондакъ праздника.
{26} 1-я стих. вечеряй на «Господи воззвахъ».
{27} 1-й тропарь 4-й пѣсни канона.
{28} 3-я стихира на стиховнѣ 16 августа.
{29} Сергій архіеп. Владимірскій «Полн. Мѣсяц. Востока», т. II, стр. 245.
{30} Ibid.
{31} Florentini. Martyrologium Hieronymi. Сл. также его же «Ad Paulam et Eustochium sermo de assumptione Mariae». Opp. T. V.
{32} Petri Lambecii Hamburgensis Commentariorum de Augustissima Bibliotheca Caesarea Vindobonensi. Lib. VIII, p. 296.
{33} Сергій архіеп. Владимірскій «Полн. Мѣсяц. Востока», т. II, стр. 244.
{34} «Слава Богоматери», стр. 28-29.
{35} Ibid., стр. 48-49.
{36} Ibid., стр. 62.
{37} «Церк. исторія», кн. VI, гл. 28.
{38} Florentini. Martyrologium Hieronymi, 18 jnnn. et 15 atig.
{39} Сергій архіеп. Владимірскій «Полн. Мѣсяц. Востока», т. II, стр. 244.
{40} Ibid., стр. 245.
{41} Sermo XXXV de sanctis.
{42} Ad Paulam et Eustochium sermo de assumptione Mariae».
{43} Binterim «Denkwürdigkeiten», V. I. 433.
{44} «Слава Богоматери», ч. I, стр. 42.
{45} Martene «Thesaurus Novum Anecdotorum», V. 65. 76.
{46} «Полный Мѣсяцесловъ Востока» архіеп. Сергія, т. II. стр. 245.
{47} Слово 2 на Успеніе Божіей Матери.