Александръ Николаевичъ Сабчаковъ – Преображеніе Господне, какъ высочайшій образъ нашего преображенія во Христѣ и возстанія отъ ттмы грѣховной къ свѣту жизни праведной и вѣчной.
Изложено вкратцѣ по твореніямъ выдающихся проповѣдниковъ нашихъ: Преосв. Павла Кишиневскаго, Филарета Московскаго, Иннокентія, Димитрія и Никанора Херсонскихъ и мн. др.
Смиренно и въ уничиженномъ видѣ Спаситель нашъ совершалъ великое служеніе Свое роду человѣческому. Принявши на Себя зракъ раба, Сынъ Божій являлъ Себя повсюду сыномъ человѣческимъ; но подъ завѣсою плоти въ Немъ обитала, по словамъ Апостола, «полнота Божества тѣлесно». По временамъ она открывалась въ силѣ ученія, въ знаменіяхъ и чудесахъ; но никогда не являлась она въ такомъ торжественномъ величіи, какъ предъ страданіями, во время славнаго преображенія на Ѳаворѣ. Готовясь на великій крестный подвигъ, Спаситель яснѣйшимъ образомъ показалъ, на этой святой горѣ, ученикамъ Своимъ величіе Божества Своего, для того, какъ воспѣваетъ Церковь, – «да егда узрятъ Его распинаема, страданіе убо уразумѣютъ вольное, мірови же проповѣдятъ, яко Онъ есть воистину Отчее сіяніе».
Преображеніе Господа есть поистинѣ одно изъ самыхъ восхитительныхъ для духа и сердца зрѣлищъ: свидѣтель тому Апост. Петръ, хотѣвшій навсегда остаться на Ѳаворѣ; но происходившее тамъ со Спасителемъ, при всемъ величіи своемъ, не чуждо однако и всѣмъ намъ, ибо и каждаго истиннаго христіанина, по слову Апостола, ожидаетъ преображеніе отъ славы въ славу (2 Кор. III, 18); и самое преображеніе наше должно совершиться не по другому какому-либо образцу, какъ по образу преображенія Господня; слѣдовательно, вполнѣ естественно желать увидѣть въ лицѣ преобразующагося Господа образъ будущаго собственнаго нашего преображенія; и если мы желаемъ сподобиться преображенія, подобнаго преображенію Господа, то мы должны поставить себя внутренне въ состояніе, подобное, по возможности, состоянію Господа предъ Его преображеніемъ.
Это великое событіе совершилось, какъ извѣстно, въ періодъ времени, когда душа Его особенно была занята мыслію о страданіяхъ и крестной смерти Его. Евангелисты единодушно и потому, очевидно, съ намѣреніемъ поставляютъ преображеніе Iисуса Христа въ связь съ бесѣдою Его о крестѣ, который, по примѣру Христову, долженъ взять на себя каждый послѣдователь Христовъ (Мѳ. XVI, 24-28; Марк. VIII, 34-38; Лк. IX, 23-28). Сверхъ того, во время самаго преображенія Христова, Моисей и Илія, явльшася во славѣ, глаголаста исходъ Его, егоже хотяше скончати во Іерусалимѣ (Лк. IX, 30-31). Очевидно, мысль о крестѣ была господствующею мыслію Богочеловѣка предъ временемъ и во время самаго преображенія Его на Ѳаворѣ, и имѣла весьма важное вліяніе на преображеніе Его... Какъ изъ мрачной тучи исходитъ яркая молнія; какъ изъ-за темнаго облака появляется во всемъ блескѣ солнце; такъ за мыслію Господа о крестѣ, за рѣшимостью подъять его на рамена Свои, естественно было слѣдовать преображенію Христову. Когда человѣкъ рѣшается на трудное и опасное дѣло, когда онъ обрекаетъ себя на смерть для какого-нибудь высокаго предпріятія: его ждетъ участь мрачная, а, между тѣмъ, взоръ его ясенъ, на лицѣ его – восторгъ отъ сознанія, что онъ совершаетъ высокое, благородное дѣло... подобное сочетаніе свѣта и мрака, восторга и скорби нигдѣ такъ не естественно, какъ при крестѣ Христовомъ. Естественно было поэтому просвѣтиться лицу Iисуса Христа, какъ солнцу, когда Онъ, обрекши Себя на смерть крестную, помышлялъ о томъ, какой подвигъ послушанія Богу Отцу, самоотверженія и любви къ человѣчеству готовился совершить Онъ; какія неисчислимыя, благотворныя послѣдствія должна была повлечь за собою крестная смерть Его. Естественно было божеству Iисуса Христа во всей славѣ открыться въ человѣчествѣ Іисусовомъ, просвѣтить и лице и ризы Его, когда Iисусъ Христосъ по Своему человѣчеству рѣшился подъять на рамена Свои дѣло вышечеловѣческое, и явилъ въ себѣ любовь и силу Богочеловѣка... Такъ близки между собою крестъ и преображеніе: «Iисусъ Христосъ, будучи Богомъ,... уничижилъ Самого Себя, принявъ образъ раба... смирилъ Себя, бывъ послушнымъ даже до смерти и смерти крестной; посему и Богъ Его превознесъ и далъ Ему имя выше всякаго имени»... (Филиппс. II, 6-9).
Въ такой же связи находится и наше преображеніе съ нашимъ крестомъ, въ какой находилось преображеніе Христово съ крестомъ Христовымъ. Только при постоянномъ памятованіи о крестѣ своемъ и постоянномъ безропотномъ несеніи его, совершается наше благодатное преображеніе здѣсь и предуготовляется послѣднее славное преображеніе наше на небѣ.
При посредствѣ благодатной силы креста Христова совершается дивное преобразованіе всего грѣховнаго человѣка, «тлѣющаго въ похотѣхъ прелестныхъ», – преображеніе ума, сердца и воли человѣка, – вмѣстѣ съ тѣлесною его оболочкою. Именно крестнымъ путемъ лишеній, самоотверженія и борьбы со страстями и похотями плоти человѣкъ доходитъ до того, что сердце его изъ исходищъ зла дѣлается источникомъ добра, и начинаетъ помышлять только о томъ, и прилѣпляться только къ тому, что «истинно, что честно, что справедливо, что любезно, что достохвально, что только составляетъ добродѣтель и похвалу» (Филип. IV, 8). Кровавымъ потомъ, слезами, неусыпнымъ трудомъ самоисправленія и самоусовершенствованія возращаются въ душѣ человѣка плоды духовные: любовь, радость, миръ, долготерпеніе, благость, милосердіе, вѣра, кротость, воздержаніе (Гад. V, 22-23). Такъ благодушное и твердое несеніе человѣкомъ креста своего сопровождается благодатнымъ преображеніемъ человѣка, и предуготовляетъ послѣднее славное преображеніе его – въ то блаженное время, когда «праведницы», подобно преобразившемуся на Ѳаворѣ Господу, «просвѣтятся, яко солнце, въ царствіи Отца ихъ» (Мѳ. ХIII, 43).
Въ римскихъ катакомбахъ, въ глубокихъ подземныхъ храмахъ, паломники часто встрѣчаютъ на стѣнахъ изображеніе языческаго пѣвца Орфея, своимъ дивнымъ пѣніемъ укрощавшаго, будто бы, дикихъ звѣрей и приводившаго въ движеніе даже камни...
Не есть ли зто художественный образъ или символъ христіанства, какъ религіи креста Христова, благодатная сила котораго преображаетъ звѣроподобныхъ людей въ кроткихъ агнцевъ и движетъ, размягчаетъ каменныя сердца самыхъ закоренѣлыхъ грѣшниковъ, дѣлая ихъ изъ сосудовъ гнѣва и погибели – избранными сосудами благодати Божіей?...
И дѣйствительно, исторія Церкви вселенской (а вмѣстѣ и Русской) – полна таковыми отрадными и трогательными примѣрами духовно-нравственнаго возрожденія и полнаго преображенія отъявленныхъ злодѣевъ и безпримѣрныхъ нечестивцевъ, которые, подъ вліяніемъ благодатной силы христіанства, какъ религіи креста и самоотреченія, сдѣлались наслѣдниками царствія Божія и сподобились вѣчнаго блаженства на небесахъ.
Велика и непостижима благодатная сила креста Христова, столь ясно предносившагося умственному взору Спасителя на горѣ преображенія: она – разбойника распятаго «во единомъ часѣ» дѣлаетъ наслѣдникомъ райскихъ обителей; безвѣстныхъ и робкихъ галилейскихъ рыбарей преображаетъ въ премудрыхъ и дерзновенныхъ «ловцовъ вселенной»; гонителя и врага Христова Савла – превращаетъ въ Павла, великаго «Апостола языковъ»; весь греко-римскій языческій міръ, это настоящее «поле, усѣянное мертвыми костями» (Іезек. XXXIII, 11), – она преобразуетъ во вселенскую Церковь Христову, – въ какіе-нибудь три вѣка; мытарей, блудницъ, піаницъ, ростовщиковъ, грабителей, татей, разбойниковъ, палачей, мучителей и гонителей Христовой Церкви – она очищаетъ, возрождаетъ, просвѣщаетъ и преображаетъ во образъ ангельскій, заставляетъ ихъ или принимать славный вѣнецъ мученическій, или же спасаться въ вертепахъ, пустыняхъ и пропастяхъ земныхъ – для успѣшнѣйшей борьбы съ грѣхами, для возстановленія въ себѣ образа Божія, «истлѣвшаго страстьми», – для умерщвленія въ себѣ «ветхаго», «душевнаго человѣка» и для облеченія въ новаго, духовнаго, созданнаго по Богу, въ правдѣ и преподобіи истины» (Ефес. IV, 22-24).
Та же благодатная сила креста Христова преображаетъ, напр., и нашего Великаго князя Владиміра: изъ гонителя христіанъ, вѣроломнаго, звѣрски жестокаго и чудовищно-невоздержнаго дѣлаетъего святымъ угодникомъ Божіимъ, ласковымъ, безконечно добрымъ княземъ, «краснымъ солнышкомъ» земли Русской, ея крестителемъ и просвѣтителемъ. Та же благодать креста Христова преобразуетъ при Владимірѣ и нашу родину, сидѣвшую въ языческой тьмѣ и сѣни смертной, и дѣлаетъ ее «святою Русью» и величайшей, можно сказать, – единственной представительницей Православія во всей поднебесной!..
Наконецъ, та же благодатная сила креста, предносившагося умственному взору Спасителя на Ѳаворѣ, – есть основаніе къ преображенію всего человѣчества и всей видимой вселенной, при заключеніи настоящаго міропорядка и при переходѣ всего существующаго отъ условій настоящей временной – къ новой, вѣчной жизни, когда «Господь преобразитъ тѣло смиренія нашего, яко быти ему сообразну тѣлу славы Его» (Филиппс. III, 21); когда, вмѣсто настоящихъ неба и земли, по слову Апостольскому, будетъ «новое небо и новая земля, на которыхъ будетъ обитать правда» (2 Петр. III, 13), и когда «праведницы», подобно Христу на Ѳаворѣ, «просвѣтится яко солнце, въ царствіи Отца ихъ» (Мѳ. XIII, 43).
Къ сожалѣнію, кромѣ вышеуказанныхъ трогательныхъ и отрадныхъ случаевъ преображенія людей нечестивыхъ и грѣшныхъ въ наслѣдниковъ царствія Божія, – весьма часты въ жизни случаи обратнаго, – не «лучшаго»{1}, но «худшаго измѣненія» людей и превращенія многихъ изъ нихъ изъ сыновъ свѣта въ сосуды діавола. И если преобразованіе человѣка къ лучшему, по примѣру преобразившагося Господа, – возможно лишь при благодатной помощи Креста Христова; то случаи обратнаго, «худшаго» измѣненія происходятъ отъ противленія волѣ Божіей и отъ забвенія о Крестѣ. Христовомъ. И первообразъ такого ужаснаго «измѣненія на худшее» мы видимъ въ самомъ сатанѣ, который изъ чистѣйшаго и совершеннѣйшаго духа, изъ «денницы» – преобразился въ діавола, сдѣлавшись источникомъ всего, что только есть злого и ужаснѣйшаго въ мірѣ и жизни... По его стопамъ послѣдовали и наши прародители, внесшіе грѣхъ, смерть, развращеніе и погибель не только во весь ролъ человѣческій, но и во всю природу видимую, лишившуюся, изъ-за грѣха Адамова, прежнихъ своихъ совершенствъ, «совоздыхающую и соболѣзнующую съ нами и до сего дня»...
Исторія Церкви указываетъ намъ большое количество прискорбнѣйшихъ случаевъ нравственнаго наденія и поразительныхъ «измѣненій на худшее» въ жизни весьма многихъ людей, бывшихъ ранѣе добрыми, честными и даже святыми, – начиная отъ Іуды предателя, «единаго отъ обоюнадесяте», и кончая богоотступниками послѣдняго времени, вродѣ гр. Л. Толстого и ему подобныхъ.
Удивительно характерна въ этомъ отношеніи средневѣковая легенда объ одномъ знаменитомъ художникѣ, долго искавшемъ себѣ живой модели для изображенія свѣтлаго Ангела и духа злобы – діавола; послѣ долгихъ поисковъ онъ нашелъ, наконецъ, чистаго, свѣтлаго, прекраснаго юношу, съ котораго и срисовалъ Ангела; еще долѣе, – лѣтъ двадцать, мучился художникъ въ поискахъ натурщика для изображенія злого духа; наконецъ, крикъ изумленія и художническаго восторга излетѣлъ изъ груди живописца: среди отверженцевъ общества, грабителей и убійцъ, нашелъ онъ, наконецъ, какъ бы настоящее, живое воплощеніе злого духа и жадно принялся срисовывать характерную фигуру... Но какой же ужасъ и какое горе охватило добраго художника, когда онъ въ этой второй своей живой модели узналъ того же самаго свѣтлаго, прекраснаго юношу, съ котораго, 20 лѣтъ тому нагадь, онъ рисовалъ своего Ангела!..
Вотъ какіе потрясающіе случаи радикальнаго извращенія всего строя жизни людей добрыхъ и чистыхъ возможны въ нашей горькой земной юдоли!
Преобразивыйся на Ѳаворѣ Христосъ Богъ нашъ да избавитъ насъ, благодатію Своею, отъ таковыхъ «худшихъ измѣненій» въ нашей жизни, да преобразитъ онъ тѣло смиренія нашего, яко быти ему сообразну тѣлу славы Его; да поможетъ Онъ намъ преобразиться обновленіемъ ума нашего и да сподобитъ насъ блаженнаго лицезрѣнія славы Своея на Ѳаворѣ небесномъ, въ невечернѣмъ дни царствія Своего!
Пр. Ал. С.
«Рязанскія Епархіальныя Вѣдомости». 1912. № 15. Отд. Неофф. С. 627-633.
{1} См. стих. на вечерни 3, на предпраздн. Преображенія: «Пріидите нынѣ, лучшимъ измѣншеся измѣненіемъ, себе наутріе добрѣ уготовимъ на гору предвзыти Божію святую...».
Об авторе. Александр Николаевич Сабчаков (ок. 1860 – позже 24 июня 1916) – духовный писатель, стат. сов. Родился 12 сент. 1862 г. в с. Покровское Ряж. у. в семье священника. Окончил Сапожк. духовное училище (1876), Рязанскую духовную семинарию (1882) и МДА (канд. 1886). С 25 авг. 1886 г. – преподаватель географии и арифметики Белевского духовного училища (Тульская губ). 29 сент. 1888 г. – сверхштатн. препод. св. Писания в Рязанской духовной семинарии, с 15 марта 1892 г. – в той семинарии препод. церков. истории общей и русской, затем препод. теории словесности и истории русской литературы. С 16 августа 1914 г. – вышел в отставку на пенсию, за выслугою летъ, прослужив в Рязанской семинарии 26 летъ (всего же, со включением преподавательской службы в Белевском Дух. Училище – 28 лет). Пожизненный члень Братства Преподобного Сергия (1915 г.). Кавалер орденов св. Стан. 3 ст, и св. Анны 3 ст. Печатался в журн.: «Православное обозрение», «Душеполезное чтение», «Церковные ведомости», «Рязанские епархиальные ведомости». Труды: «Тридцатипятилетие служения его преосвященства, преосвященнейшаго Никодима, епископа Рязанскаго и Зарайскаго, в священном сане» (Рязань 1908); «Художник Николай Васильевич Шумов» (Рязань 1915).