Новосвмуч. Архіеп. Ѳеодоръ (Поздѣевскій) – Преподобный Іоаннъ Кассіанъ Римлянинъ (Его жизнь и богословско-аскетическія воззрѣнія).
Преподобный Іоаннъ Кассіанъ (римлянинъ), пресвитеръ Массилійскій (изъ Марселя – въ южной Галліи), знаменитый подвижникъ конца ІV и начала V вѣка и писатель весьма цѣнныхъ аскетическихъ сочиненій, родился приблизительно въ періодъ между 350-360 г.г. Іоаннъ – его собственное имя (Nomen), а Кассіанъ – прозваніе. Насколько можно судить по словамъ самого Іоанна Кассіана, родители его были люди зажиточные, жили въ странѣ пріятной, съ благораствореннымъ климатомъ и имѣли свои помѣстья (см. соч. I. Касс. Собесѣдованіе 24, 1). Есть основанія думать, что страной этой была та же область Западной Римской имперіи, въ которой онъ провелъ послѣдніе годы своей жизни и умеръ, т. е. галльская область – Марсель: отсюда и названіе его «римляниномъ» въ широкомъ смыслѣ этого слова, какъ гражданина римской имперіи. Правда, точныхъ указаній на мѣсто его рожденія нѣтъ нигдѣ и существуетъ даже предположеніе о его восточномъ происхожденіи, но большая вѣроятность западнаго его происхожденія – кромѣ авторитетныхъ показаній патріарха Фотія – подтверждается: самымъ его именемъ – Кассіанъ – чисто римскимъ; прекраснымъ знакомствомъ его съ латинскимъ языкомъ, на которомъ онъ написалъ свои сочиненія; описаніемъ имъ своей родной страны въ такихъ чертахъ, которыя могутъ быть отнесены скорѣе къ западной странѣ (Собес. XXIV, 1); пребываніемъ его въ концѣ жизни въ Массиліи и нѣкоторыми другими фактами его жизни.
О дѣтствѣ преп. Iоанна Кассіана ничего неизвѣстно. Біографическія свѣдѣнія начинаются прямо жизнью его въ Палестинѣ, въ Виѳлеемскомъ монастырѣ, куда онъ прибылъ, по его словамъ, еще въ ранней юности (см. Собес. II, 1). Здѣсь же, въ Виѳлеемскомъ монастырѣ, преп. Iоаннъ Кассіанъ въ юношескихъ лѣтахъ облекся въ иноческое одѣяніе (см. Собес. XVI, 1. XVII, 2. 5. 31) и получилъ первые уроки подвижничества отъ здѣшнихъ монаховъ (какъ онъ самъ говоритъ въ своемъ сочиненіи – Собесѣдованіе XVII, 7: «qui nos docuerunt а parvulis magna conari»). Послѣ двухлѣтняго пребыванія въ Виѳлеемскомъ монастырѣ (Собес. XIX, 2) преп. Iоаннъ Кассіанъ, побуждаемый желаніемъ высшаго духовнаго совершенства въ христіанской жизни (Собес. XVII, 7), вмѣстѣ съ своимъ другомъ Германомъ, около 390 г. предпринялъ путешествіе по египетскимъ монастырямъ (Собес. II, 1. I, І и др.). Семь лѣтъ проведены были имъ вмѣстѣ съ этимъ другомъ въ посѣщеніи монастырей и въ бесѣдахъ съ многочисленными подвижниками Ѳиваиды, куда они сначала прибыли, а потомъ Скитской пустыни, находящейся вблизи Мареотскаго озера въ Египтѣ (см. Собес. XVII, 31. II, 1. I, 1). Ѳиваида была извѣстна тогда, какъ отечество строгаго монастырскаго подвига, какъ отечество анахоретства, которое въ монашеской жизни представляетъ высшую ступень (см. Собес. VIII, 6. 11). Ѳиваиду, какъ своего рода питомникъ и цвѣтникъ монашества, и ея подвижниковъ восхваляетъ весьма возвышенными словами такой великій святитель, какъ Iоаннъ Златоустъ. «Идите въ Ѳиваиду», – говоритъ онъ, – «вы найдете тамъ пустыню прекраснѣе рая, тысячи хоровъ ангеловъ въ человѣческомъ образѣ, цѣлый сонмъ мучениковъ, цѣлый сонмъ дѣвственницъ, – вы увидите діавола связаннымъ, а Христа побѣждающимъ». Пребываніемъ въ этой пустынѣ Iоаннъ Кассіанъ воспользовался для болѣе всесторонняго усвоенія духовной мудрости, т. е. преданій древнихъ отцовъ – подвижниковъ и ихъ наставленій въ подвижнической жизни. Онъ такъ увлекся жизнью здѣшнихъ подвижниковъ, что только вслѣдствіе даннаго обѣщанія возвратился вмѣстѣ съ своимъ другомъ Германомъ въ Виѳлеемскій монастырь около 397 г. (Собес. XVII, 30).
Послѣ кратковременнаго пребыванія въ Виѳлеемѣ они снова отправились въ египетскіе монастыри, снова посѣтили Скитскую пустыню для большаго преуспѣянія въ подвигахъ благочестія (Собес. XVII, 2. 5. 31), но пробыли на этотъ разъ тамъ не болѣе 3-хъ лѣтъ.
Въ 400 г. преп. Iоаннъ Кассіанъ съ тѣмъ же своимъ другомъ Германомъ приходитъ въ Константинополь и дѣлается ученикомъ св. Iоанна Златоуста, въ личной жизни котораго онъ могъ видѣть блестящее осуществленіе ученія древнихъ египетскихъ отцовъ о духовномъ совершенствѣ. Пребываніе Iоанна Кассіана въ Константинополѣ въ качествѣ ученика Iоанна Златоуста было очень важнымъ моментомъ въ его личной жизни и имѣло рѣшительное вліяніе на направленіе его богословскаго мышленія и на выработку его религіозно-нравственнаго міровоззрѣнія. Привязанность Iоанна Кассіана къ своему славному учителю (Iоанну Златоусту) сохранилась имъ до самой смерти, и именемъ этого великаго учителя онъ пользовался, между прочимъ, въ охраненіи жителей Константинополя отъ ереси Несторія. Здѣсь же въ Константинополѣ преп. Iоаннъ Кассіанъ былъ посвященъ св. Iоанномъ Златоустомъ въ санъ діакона. Впослѣдствіи, когда св. Iоаннъ Златоустъ былъ присужденъ къ ссылкѣ, Iоаннъ Кассіанъ вошелъ въ составъ посольства, отправленнаго друзьями Iоанна Златоуста въ Римъ (405 г.) къ папѣ Иннокентію просить защиты за невиннаго страдальца. Очень вѣроятно, что въ Римѣ преп. Iоаннъ Кассіанъ впервые познакомился съ ученіемъ Пелагія, который могъ быть тамъ около этого времени: само собою понятно, какъ онъ, твердо усвоившій взгляды Iоанна Златоуста, могъ отнестись къ новому ученію Пелагія.
Изъ Рима, когда, со смертію Iоанна Златоуста, ходатайство о немъ было не нужно, преп. Iоаннъ Кассіанъ снова отправляется на Востокъ и здѣсь среди монаховъ еще болѣе усовершается въ подвижнической жизни, закрѣпляя въ памяти и сердцѣ то ученіе подвижниковъ Востока, которое онъ воспринялъ еще въ юношескихъ лѣтахъ; это же ученіе о духовномъ совершенствѣ, о предметахъ подвижническаго дѣланія онъ потомъ изложилъ въ своихъ сочиненіяхъ. Несомнѣнно, однако, что послѣдніе годы своей жизни, когда написаны имъ и сочиненія, преп. Кассіанъ провелъ въ Галліи, въ Марсели, о чемъ ясно свидѣтельствуетъ и самъ онъ въ предисловіи къ своимъ трудамъ. Въ Массиліи же преп. Iоаннъ Кассіанъ, по словамъ Геннадія и Тритемія, былъ посвященъ въ санъ пресвитера и здѣсь же, вблизи города, устроилъ два монастыря – мужской и женскій по правиламъ палестинскихъ и египетскихъ общежительныхъ монастырей. Справедливо поэтому преп. Кассіанъ можетъ быть причисленъ къ первымъ основателямъ монашества въ Галліи и вообще на Западѣ. Вѣроятно, за устройство этихъ же монастырей и за введенную въ нихъ дисциплину, которая была образцомъ и для будущаго устройства монастырей, преп. Iоаннъ Кассіанъ получилъ почетное названіе аббата, которое по древнему обычаю было прилагаемо анахоретами только къ старшимъ и совершеннѣйшимъ мужамъ. Скончался преп. Iоаннъ Кассіанъ въ 435 г. За совершенство и высоту жизви онъ причисленъ къ лику святыхъ и памяти его на Западѣ очень скоро стали посвящаться монастыри (Migne XLIX, р. 38 и «Истор. уч. объ отцахъ Церкви» Филарета, III, стр. 41 прим. 17). Папа Урбанъ У, занимавшій папскій (авиньонскій) престолъ съ 1362-1370 г. приказалъ положить голову Iоанна Кассіона въ серебрянный ковчегъ и сдѣлать надпись: «Caput sancti Cassiani». Въ самой Массиліи память преп. Iоанна Кассіана празднуется 23-го іюля съ большою торжественностію. У насъ въ Русской Церкви память его совершается 29-го февраля и подъ этимъ числомъ мѣсяца можно находить въ Четьихъ-Минеяхъ краткое его житіе{*}.
Изъ приведенныхъ обстоятельствъ жизни преп. Iоанна Кассіана видно, что духовное богатство Востока онъ какъ бы перенесъ на Западъ и въ своемъ личномъ міровоззрѣніи представилъ попытку сочетанія спекуляцій Востока съ реальнымъ направленіемъ западной богословской мысли. Впрочемъ, строго говоря, это нужно понимать только въ смыслѣ его религіозно-нравственнаго образованія и выработки его богословскаго міровоззрѣнія; что же касается его образованія чисто свѣтскаго, классическаго, которое очень ярко проглядываетъ во многихъ мѣстахъ его сочиненій, то, вѣроятно, онъ пріобрѣлъ его дома, на родинѣ, такъ какъ Массилія славилась тогда процвѣтаніемъ свѣтскихъ наукъ, и исторически извѣстно, что римляне даже ѣздили съ образовательною цѣлію, вмѣсто Востока, въ массилійскую гимназію. Въ личной жизни и литературныхъ трудахъ преп. Iоанна Кассіанъ является исключительно подвижникомъ; это – основное содержаніе всей его жизни и дѣятельности. И нужно сказать, что въ исторіи западнаго монашества его заслуга громадна.
Монашество на Западѣ въ то время только еще прививалось. Аѳанасій Великій, жившій въ Италіи изгнанникомъ въ 40-хъ г.г. IV ст., первый, какъ извѣстно, возбудилъ тамъ движеніе въ пользу монашества и познакомилъ Западъ съ монашескою жизнью Востока. Съ этого времени стремленіе на Западѣ къ монашеской жизни усиливается все болѣе и болѣе, какъ въ Римѣ, такъ и въ другихъ мѣстахъ Западной имперіи, благодаря сильному вліянію такихъ защитниковъ монашества, какъ Мартинъ Турскій и блаж. Іеронимъ. Да и кромѣ этихъ лицъ, западная богословская мысль ко времени преп. Iоанна Кассіана, въ лицѣ особенно св. Амвросія Медіоланскаго и блаж. Августина, выработала уже достаточно много матеріала по разнымъ вопросамъ нравственной жизни и подвижничества; только этотъ матеріалъ не былъ еще приведенъ въ цѣльную систему и теорію спеціально подвижническаго міровоззрѣнія во всей полнотѣ входящихъ въ это міровоззрѣніе вопросовъ. Возникавшее западное монашество, въ силу самаго происхожденія отъ восточныхъ подвижниковъ, жило пока тѣмъ, что до сихъ поръ давалъ ему случайно Востокъ. Но вѣдь дѣло подвижничества есть своего рода духовное творчество или, какъ опредѣляетъ его преп. Iоаннъ Кассіанъ, «есть особое искусство, имѣющее конечною цѣлью (telos) – полученіе царства небеснаго, а ближайшей задачей (scopon) – достиженіе чистоты сердца, безъ которой невозможно получить царства небеснаго» (см. Собес. I, 2-4). Значитъ, какъ и во всякомъ искусствѣ, здѣсь должны существовать тоже своего рода теорія и практическое изученіе этого искусства, упражненіе въ немъ. Востокъ былъ уже богатъ опытами въ этотъ искусствѣ и достигалъ совершенства.
Дѣятельно усвоивъ подвижническую жизнь Востока, богатый духовнымъ опытомъ жизни, преп. Iоаннъ Кассіанъ въ своихъ сочиненіяхъ и представилъ западному монашеству такой полный опытъ аскетики въ духѣ воззрѣній и идеаловъ, выработанныхъ на Востокѣ представителями подвижничества ІV-го в., что позднѣйшая исторія монашества на Западѣ въ лицѣ своихъ представителей, можно сказать, не дала лучшаго. Объ этомъ достаточно могутъ говорить та извѣстность и то уваженіе, съ которыми относились къ сочиненіямъ преп. Iоанна Кассіана позднѣйшіе знаменитые западные ученые мужи и ревнители монашества. Геннадій, пресвит. Массилійскій, Фульгенцій, Кассіодоръ, Григорій Великій, и др. даютъ самый лестный отзывъ о сочиненіяхъ преп. Iоанна Кассіана, внушая монахамъ прилежно читать ихъ. «Cassianum presbyterum, qui scripsit de Institutione fidelium, sedulo legite, frequenter audite», внушаетъ Кассіодоръ своимъ монахамъ (см. Migne XLIX. 47: Prolegom. ad op. I. Cass.). Св. Бенедиктъ (regula monastica, cap. 24. и 73) установилъ въ монастырѣ ежедневное чтеніе сочиненій Iоанна Кассіана. Петръ Даміанъ, Доминикъ, Ѳома Аквинатъ (см. «summa theologiae»), Іоаннъ Тритемій (писатель ХV в.), Петръ Еквилинъ, кардиналъ Беллярминъ (Liber de scriptoribus ecclesiasticis) – всѣ они говорятъ о преп. Iоаннѣ Кассіанѣ съ величайшимъ уваженіемъ, какъ о подвижникѣ и писателѣ знаменитыхъ подвижническихъ сочиненій, которыя, по словамъ Веллярмина, «utili ter legi possunt». Даже на Востокѣ, въ разсадникѣ и цвѣтникѣ монашества, сочиненія преп. Iоанна Кассіана пользовались громаднымъ уваженіемъ за изложенныя въ нихъ возвышенныя аскетическія воззрѣнія и были очень рано переведены на греческій языкъ. Такъ, по отзыву даже св. Іоанна Лѣствичника, «великій Кассіанъ разсуждаетъ превосходно и возвышенно» (см. «Лѣствица» ст. 4 гл. 166 по изд. 4 въ Сергіевомъ Посадѣ), а патр. Фотій въ своей Библіотекѣ (код. 197), говоря о Кассіанѣ, замѣчаетъ, что его сочиненіямъ свойственно нѣчто «божественное» (θεῖον). И у насъ на Руси сочиненія преп. Iоанна Кассіана были давно уже и очень хорошо извѣстны нашимъ ревнителямъ монашества, напр. Нилу Сорскому (см. его «Монастырскій Уставъ» и «Главы»). Сборникъ библіотеки Троиде-Сергіевой Лавры (XV в.) № 756 л.л. 461-476 содержитъ въ себѣ часть аскетическихъ сочиненій Iоанна Кассіана подъ заглавіемъ: «Преподобнаго отца нашего Iоанна Кассіана Римлянина о злобныхъ осьми помыслахъ». Одинъ уже тотъ фактъ, что сочиненія преп. Iоанна Кассіана, начиная съ 1485 г. и по 1783 г., въ сравнительно небольшой періодъ времени, изданы были 29 разъ, достаточно говоритъ о томъ, какъ высоко цѣнились его сочиненія; при чемъ нѣкоторыя изданія выдѣляются особенной заботой о возстановленіи подлиннаго текста и устраненіи интерполяцій. И дѣйствительно, достаточно даже краткаго перечня тѣхъ предметовъ, о которыхъ говоритъ въ своихъ сочиненіяхъ преп. Iоаннъ Кассіанъ, чтобы видѣть, какъ они должны быть важны для монаховъ.
Перу преп. Iоанна Кассіана, какъ несомнѣнныя, принадлежатъ слѣдующія 3 сохранившіяся до насъ сочиненія: 1) «De institutis Coenobiorum libri XII ad Castorem, aptensem episcopum», написано между 417-419 г.г.; 2) «Collationes patrum libri XXIV», написаны въ періодъ между 420-429 г.г.; «De incarnatione Christi adversus Nestorium libri VII», написано подъ конецъ жизни (430 г.) по порученію римскаго Архидіакона Льва, впослѣдствіи папы, и представляетъ собой сборникъ мыслей восточныхъ и западныхъ отцовъ противъ ереси Несторія.
Въ смыслѣ значенія для монашества важны именно первыя два сочиненія. Изъ нихъ первое (De institutis Coenobiorum) содержитъ въ первыхъ 4-хъ книгахъ важнѣйшія правила монастырской жизни внѣшней (1 кн. объ одеждахъ, объ общихъ монастырскихъ молитвахъ – дневныхъ и ночныхъ; 2-я и 3-я о чинѣ отреченія; 4-я о необходимости строгаго послушанія и о совершенной бѣдности), а въ 8-ми слѣдующихъ трактуетъ о восьми главныхъ порокахъ или страстяхъ и о средствахъ ихъ излеченія, причемъ цѣлая книга посвящается описанію каждой страсти и борьбы съ ней (страсти: чревоугодіе, блудъ, сребролюбіе, зависть, уныніе, печаль, тщеславіе и гордость).
Въ сочиненіи «Collationes patrum» преп. Iоанна Кассіанъ разсуждаетъ спеціально о духовномъ совершенствѣ и о внутренней жизни подвижника; разсужденіе ведется въ формѣ бесѣдъ съ египетскими подвижниками. Здѣсь говорится исключительно о благочиніи внутренняго человѣка, о совершенствѣ жизни и чистотѣ сердца, «чтобы, читая эти сочиненія, каждый могъ, по словамъ преп. Iоанна Кассіана, поучаться, что должно соблюдать на высотѣ духовнаго совершенства» (предисл. къ Собес.). Твердо стоя на почвѣ Свящ. Писанія и общаго христіанскаго міровоззрѣнія, преп. Iоаннъ Кассіанъ опредѣляетъ здѣсь самую задачу и конечную цѣль христіанскаго аскетизма (1-е Собес.) и изображаетъ весь продессъ этого творчества нѣкоего новаго бытія въ области духа и воли человѣка, доводя подвижника до того момента, когда онъ какъ бы отрѣшается отъ всего земного и живетъ однимъ созерцаніемъ Бога. При свѣтѣ божественнаго откровенія, путемъ по преимуществу психологическаго анализа тѣхъ состояній, которыя приходится переживать подвижнику, преп. Iоаннъ Кассіанъ знакомитъ читателя со всѣми явленіями въ области духовной жизни спасающагося человѣка. Онъ разсматриваетъ состояніе и расположеніе душевныхъ силъ въ естественномъ, грѣховномъ человѣкѣ и то содержаніе, въ которомъ обычно проявляется жизнь человѣка плотскаго; потомъ знакомитъ съ состояніемъ и расположеніемъ этихъ природныхъ силъ человѣка уже на разныхъ ступеняхъ духовной жизни, указываетъ также тѣ проявленія душевной жизни, какими, главнымъ образомъ, характеризуется жизнь подвижника въ разныхъ стадіяхъ духовнаго совершенства. Вмѣстѣ съ предметами, относящимися спеціально къ области жизни подвижнической, преп. Iоаннъ Кассіанъ въ тѣхъ же «Собесѣдованіяхъ» касается и болѣе общихъ, основныхъ пунктовъ христіанскаго міровоззрѣнія, чтобы подвижникъ чрезъ истинное уразумѣніе ихъ яснѣе и правильнѣе понималъ задачи своей жизни и чувствовалъ подъ собою твердую почву.
Вотъ краткій перечень тѣхъ предметовъ, о которыхъ идетъ рѣчь въ «Собесѣдованіяхъ отцовъ» у преп. Iоанна Кассіана: 1-ое «о цѣли монаха»; 2-ое «о духовномъ разсужденіи»: 3-е «о трехъ отреченіяхъ»; 4-е «о борьбѣ плоти и духа»; 5-е «объ осьми главныхъ порокахъ», съ которыми приходится бороться подвижнику; 6-е «объ убіеніи святыхъ» (собственно о Промыслѣ Божіемъ); 7-е и 8-е «о непостоянствѣ души и о злыхъ духахъ въ ихъ вліяніи на человѣка»; 9-е и 10-е «о молитвѣ»; 11-е «о совершенствѣ»; 12-е «о чистотѣ»; 13-е «о покровительствѣ Божіемъ» (важное по изложенному здѣсь взгляду на свободу и благодать въ дѣлѣ спасенія); 14-е «о духовномъ званіи»; 15-е «о божественныхъ дарованіяхъ»; 16-е «объ истинномъ дружествѣ и его основахъ»; 17-е «объ опредѣленіи» (собственно вопросъ о т. н. «соllisio officiorum»); 18-е «о трехъ родахъ монаховъ»; 19-е «о цѣли киновіи и пустынножительства»; 20-е «о концѣ покаянія»; 21-е «о льготахъ въ пятидесятницу»; 22-е «о ночныхъ искушеніяхъ»; 23-е «о желаніи добра и дѣланіи зла» (содержитъ замѣчательное по глубинѣ мысли толкованіе словъ Рим. 7, 19-23); 24-е «о духовномъ самоумерщвленіи». Въ разсужденіи объ указанныхъ предметахъ преп. Iоаннъ Кассіанъ съумѣлъ коснуться и выяснить всѣ стороны и вопросы подвижнической жизни, чѣмъ далъ прекрасное удовлетвореніе аскетическимъ запросамъ того времени, которые были очень сильны на Западѣ среди христіанскаго, а частію и языческаго общества, увлекавшагося мистицизмомъ. Iоаннъ Касіанъ не только перенесъ аскетическія идеи Востока на Западъ, но съумѣлъ отдать должное въ своихъ трудахъ и Западу съ его духовнымъ богатствомъ; нашелъ возможнымъ сочетать характерные элементы западной богословской мысли съ восточными, въ приложеніи ихъ къ подвижничеству, не утративъ духа идей восточной аскетики.
Взглядъ на подвижничество, какъ на внутреннюю, главнымъ образомъ, жизнь личности, а не на внѣшній только институтъ; ученіе о личности подвизающагося, какъ о силѣ, активно осуществляющей задачи своей жизни чрезъ сознательное участіе въ предположеніяхъ своего званія, и пониманіе задачи подвижничества въ смыслѣ индивидуальнаго совершенствованія, – эти основныя положенія аскетики Востока легли въ основу воззрѣній и преп. Iоанна Кассіана. Тотъ же духъ восточной аскетики и ея идеи проводятся Iоанномъ Кассіаномъ и въ болѣе частныхъ пунктахъ его ученія о подвижничествѣ: указаніе причины подвижничества въ состояніи природы падшаго человѣка (антропологическая причина подвижничества), ученіе о благодати Божіей, какъ силѣ помогающей человѣку въ дѣлѣ нравственнаго совершенства; вопросъ о внутреннемъ субъективномъ исходномъ началѣ подвижничества (страхъ Божій) и о тѣхъ субъективныхъ побужденіяхъ, которыми руководится подвижникъ въ своемъ дѣлѣ; вопросъ о главныхъ внутреннихъ настроеніяхъ, которыя должны проходить чрезъ всю жизнь подвижника; взглядъ на внѣшнюю сторону подвижничества, – все это у преп. Iоанна Кассіана рѣшается въ духѣ восточной аскетики.
Но и Востокъ не имѣлъ еще у себя полной системы подвижничества, – и заслуга въ этомъ отношеніи принадлежитъ преп. Iоанну Кассіану: онъ съумѣлъ идеи Востока сочетать въ приложеніи къ подвижничеству съ духовнымъ богатствомъ Запада и его богословскими идеями въ лицѣ св. Амвросія Медіоланскаго и блаж. Августина. Достаточно, напр., указать, что августиновская идея двухъ царствъ – Бога и діавола – (въ соч. De civitate Dei); идея любви, какъ единства воль (св. Амвросій толков. на Псал. 118, 4 рѣчь 11: Migne lat. XV, р. 1349 и др.), все это нашло у Iоанна Кассіана прекраспое приложеніе въ его всестороннемъ выясненіи подвижничества безъ всякаго нарушенія духа восточнаго подвижничества и только расширило его кругозоръ. Въ этомъ, между прочимъ, его заслуга самостоятельнаго авторскаго творчества и сугубый интересъ (чисто ученый) его трудовъ, дающихъ возможность видѣть ту форму и тотъ духъ христіанскаго подвижничества, въ которыхъ оно выразилось на Западѣ къ началу V-го вѣка.
Славу сочиненій преп. Iоанна Кассіана нѣсколько омрачало подозрѣніе его въ приверженности къ пелагіансгву въ вопросѣ о свободѣ и благодати, которое (подозрѣніе), съ легкой руки Проспера аквитанскаго (см. Migne LVII, р. 214 въ соч. Contra collatorem), держится и теперь. Это обвиненіе Iоанна Кассіана въ пелагіанствѣ имѣло очень большое значеніе для дальнѣйшей судьбы его сочиненій: они подвергались исправленіямъ и сокращеніямъ съ тою цѣлію, чтобы, при несомнѣнной пользѣ отъ чтенія ихъ, не могло быть и вреда отъ предполагаемыхъ въ нихъ пелагіанскихъ идей («ne pro medela venenum ex ipsis hauriri»).
Въ дѣйствительности безпристрастное и серьезное изученіе по подлиннику тѣхъ мѣстъ сочиненій преп. Iоанна Кассіана, въ которыхъ говорится о свободѣ и благодати (соч. De institutis Coenobiorum; Collationes, III, 10-22. IV, 4-5. VII, 8 и 13), можетъ привести къ тому заключенію, что преп. Iоаннъ Кассіанъ и въ этомъ вопросѣ былъ вполнѣ вѣренъ взглядамъ восточныхъ отцовъ и особенно Iоанна Златоуста. Если, поэтому, Iоанна Кассіана обвинять въ пелагіанствѣ, то подобное обвиненіе нужно дѣлать и восточнымъ о.о. подвижникамъ, что дѣйствительно и дѣлается нѣкоторыми нѣмецкими учеными богословами, усматривающими въ ученіи восточныхъ подвижниковъ о необходимости признавать значеніе за свободою человѣка въ дѣлѣ спасенія начало пелагіанскихъ идей. Въ рѣшеніи вопроса объ отношеніи благодати Божіей къ свободѣ человѣка въ дѣлѣ спасенія преп. Iоаннъ Кассіанъ сталъ совершенно на новую точку зрѣнія, болѣе вѣрную: онъ беретъ во вниманіе при рѣшеніи этого вопроса не моменты спасительнаго процесса или собственно степени нравственнаго совершенства (начало, продолженіе, совершенство вѣры и добрыхъ дѣлъ), какъ это обычно дѣлается при рѣшеніи этого вопроса и новѣйшими богословами, а психологическіе моменты волевого процесса. Первое ясное звено или первый психологическій моментъ всякаго волевого акта-процесса (будь онъ добрый или худой) есть желаніе, которое потомъ, при извѣстной мотивировкѣ, ведетъ человѣка къ рѣшенію осуществить предметъ желанія и къ самому осуществленію; и вотъ, по отношенію къ этимъ то психологическимъ моментамъ воли и разсматриваетъ преп. Iоаннъ Кассіанъ дѣйствіе благодати, ибо внѣ ихъ не бываетъ ни начало, ни продолженіе, ни совершенство вѣры и добродѣтели; во всѣхъ нихъ дѣйствуетъ и происходитъ одинъ и тотъ же указанный волевой процессъ. Эта постановка дѣла при выясненіи вопроса объ отношеніи воли человѣка къ благодати, какъ внутренне дѣйствующей силѣ, конечно, наиболѣе правильна, потому что каждый отдѣльный актъ волевой дѣятельности есть результатъ цѣльнаго сложнаго процесса развитія внутренней силы человѣческаго духа, а не моментальное простое наклоненіе человѣка въ ту или другую сторону подъ вліяніемъ посторонней силы.
Нужно понимать волю чисто по пелагіански, т. е. какъ простую форму, а не какъ силу, чтобы иначе рѣшать этотъ вопросъ. Если же воля есть сила, если существуютъ не отдѣльные только акты волевой дѣятельности, а за ними скрывается еще нѣчто другое, что предшествуетъ и обусловливаетъ собою ихъ, то нужно разсматривать чисто психологически отношеніе воли (какъ силы) къ благодати (тоже какъ къ силѣ) въ процессѣ ея развитія и дѣятельности (воли). Вотъ почему, по мысли преп. Iоанна Кассіана, весь спасительный процессъ представляетъ собой постоянное взаимодѣйствіе силы Божіей – благодати – и силы человѣческой (Собес. III, 12). Спасительное – доброе желаніе человѣка, какъ начальный актъ его волевой дѣятельности, можетъ возникать и помимо внутренняго дѣйствія благодати, но обращается оно (желаніе) въ рѣшимость и переходитъ къ осуществленію непремѣнно всегда при помощи благодати Божіей, понимаемой въ смыслѣ внутренне дѣйствующей силы. Отсюда начало добраго волевого акта (желаніе добра, помышленіе о немъ) можетъ полагаться самимъ человѣкомъ, но развитіе, осуществленіе и укрѣпленіе желанія невозможно безъ благодати, которая собственное желаніе человѣка беретъ какъ бы исходнымъ пунктомъ для содѣйствія или для взаимнаго дѣйствія съ волею человѣка. По мысли преп. Iоанна Кассіана, въ каждомъ добромъ актѣ воли участвуютъ всегда и свобода и благодать; начало этого акта принадлежитъ свободѣ, а потомъ присоединяется благодать, какъ внутренне дѣйствующая сила, – и при ея только содѣйствіи приходятъ въ исполненіе добрыя желанія человѣка или добрый актъ воли (Собес. VII, 8. IV, 5). Отсюда первоначальное возникновеніе вѣры и доброй дѣятельности должно быть приписываемо благодати Божіей: онѣ возникаютъ отъ благодати и безъ нея невозможны. А если, далѣе, въ спасительномъ процессѣ, взятомъ въ цѣлой совокупности, различаютъ обычно моменты: возникновеніе вѣры и доброй дѣятельности, ихъ возрастаніе и совершенство, то, по мысли Iоанна Кассіана, нужно признать полную необходимость благодати для всѣхъ ихъ. Благодатная помощь Божія рѣшительно необходима въ дѣлѣ духовно-нравственнаго роста, и на всѣхъ ступеняхъ этотъ ростъ собственно принадлежитъ не усиліямъ человѣка, а ей. «Творецъ, – говоритъ Iоаннъ Кассіанъ, – всюду производитъ все: возбуждая (incitare), содѣйствуя (protegere) и утверждая (confirmare), однако безъ нарушенія данной свободы (Coll. XIII, 14); впрочемъ, умъ человѣческій не можетъ совершенно постигнуть, какъ Богъ производитъ въ насъ все, и вмѣстѣ все усвояется нашей волѣ, о которой говорится: «аще хощете и послушаете Мене, благая земли снесте» (Ис. I, 19); и только въ тайнѣ своего сознанія душа человѣческая бываетъ цѣнительницею благодѣяній Божіихъ и здѣсь только человѣкъ можетъ познать, что Богъ въ немъ производитъ» (Собес. XIII, 9. XII, 12-13). Эти мысли преп. Iоанна Кассіана о свободѣ и благодати, повторяемъ, суть мысли восточныхъ отцовъ аскетовъ: Макарія, Ефремя Сирина, Антонія Великаго и, особенно, Златоустаго, и подозрѣніе Iоанна Кассіана въ пелагіанскомъ образѣ мыслей тяготѣетъ надъ нимъ до настоящаго времени совершенно напрасно.
Архимандритъ Ѳеодоръ.
«Извѣстія по Казанской епархіи». 1908. Отд. Неофф. № 12. С. 379-385; № 14. С. 456-461.
{*} Въ невисокосный годь праздники этаго дня переносятся на 28 февраля. Ред.
⸭ ⸭ ⸭
Тропарь, гласъ 8-й:
Посто́мъ предочи́сти́вся, прему́дрости пости́глъ еси́ разумѣ́ніе,/ отъ пусты́нныхъ же богоно́сныхъ отецъ научи́лся еси страсте́й обузда́нію./ Того́ ради пода́ждь намъ твоими моли́твами/ пло́ти нашея ду́ху послуша́ніе:/ еси бо наста́вникъ, Кассіа́не преподо́бне,// всѣмъ пою́щимъ о Христе́ твою па́мять.
Кондакъ, гласъ 4-й:
Преподо́бенъ бывъ, Бо́гу возложи́лся еси,/ и просвѣща́я до́брыми ви́ды, Кассіа́не,/ я́ко со́лнце облиста́лъ еси/ сія́ніемъ боже́ственныхъ твоихъ уче́ній,/ сердца́ всѣхъ чту́щихъ тя всегда просвѣща́я./ Но приле́жно моли́ Христа́,// о иже любо́вію тéплѣ восхваля́ющихъ тя.
