Александръ Николаевичъ Лосевъ – Воскрешеніе сына вдовы Наинской (Лук. VII, 11-17).
Воскрешеніе сына вдовы Наинской – это второй случай, когда Христосъ своей Божественной силой возвратилъ умершаго къ жизни. Объ этомъ воскресеніи изъ всѣхъ Евангелистовъ повѣствуетъ только Еван. Лука, какъ о воскресеніи Лазаря – одинъ Ев. Іоаннъ, и событіе это Ев. Лука ставитъ ближайшимъ поводомъ къ тому, что Іоаннъ Креститель послалъ учениковъ своихъ къ Господу спросить: Онъ-ли Мессія? Чудо это совершено Iисусомъ Христомъ вслѣдъ за воскрешеніемъ дочери Іаира. Обстоятельства его таковы.
Исцѣливъ слугу Капернаумскаго сотника, Господь, чтобы избѣгнуть многочисленнаго стеченья любопытныхъ въ слѣдствіе совершеннаго имъ чуда въ Капернаумѣ, рѣшился удалиться изъ этого города въ тотъ-же день. Вышедши изъ Капернаума, Iисусъ Христосъ сѣлъ на лодку, отплылъ къ южной оконечности озера, спустился въ долину Іоарданскую къ тому мѣсту, гдѣ примыкаетъ склономъ Ездрелонъ, а оттуда, отправился въ Наинъ.
Наинъ – это былъ не большой городокъ въ колѣнѣ Иссахаровомъ, въ 38 верстахъ на югозападъ отъ Капернаума, расположенный на сѣверозападномъ склонѣ малаго Ермона при дорогѣ въ Іерусалимъ. Лестное названіе – Наинъ «красивый», оставшееся за нимъ до настоящаго времени, онъ оправдывалъ своимъ положеніемъ близь Евдора живописно гнѣздясь на откосахъ красивой гори въ виду Ѳавора (отъ котораго онъ отстоялъ на 7 верстъ) и горъ Завулоновыхъ. Въ исторіи этотъ городъ ничѣмъ незамѣчателенъ и въ библейскихъ книгахъ о немъ ни гдѣ не упоминантся{1}. Въ настоящее время Наинъ, – говоритъ Фарраръ, – это бѣдная грязная деревушка{2}.
Когда Владыка жизни и смерти подходилъ къ Наину то Его, какъ передаетъ Евангелистъ, сопровождали ученики Его и множество народа (ст. 11) Это былъ свѣтлый и счастливый періодъ Его ученія: Ему сопутствовали не только Его ученики, но вмѣстѣ съ ними и радостная и обожающая Его толпа народа. Когда эта счастливая процессія, полная великихъ надеждъ, обогнула узкій, скалистый всходъ, который велъ къ воротамъ Наина, на встрѣчу ей вышла другая процессія – печальная, сопровождавшая бренные останки умершаго, единственнаго сына вдовы. Когда, говорить Евангелистъ, Онъ приближался къ городскимъ воротамъ; тутъ выносили умершаго, единственнаго сына у матери, а она была вдова; и много народа шло съ ней изъ города (ст. 12). Упоминаніе Евангелиста о городскихъ воротахъ – частность указывающая на то, что Наинъ какъ и прочіе города, въ древности окруженъ былъ стѣной со всѣхъ сторонъ, и имѣлъ входъ и выходъ только чрезъ ворота. Замѣчаніе Евангелиста, что умершаго выносили за ворота, указываетъ на сохраненіе и во время земной жизни Спасителя закона (1 Царств. XXVIII, 3; 4 Цар. XXI, 18), воспрещавшаго евреямъ хоронитъ умершаго въ стѣнахъ города. Въ силу этого закона евреи обыкновенно погребали умершихъ за городомъ, въ гробницахъ, высѣченныхъ изъ камня въ стѣнахъ, или загороднихъ скалахъ. Какъ и отчего умеръ юноша, внезапно или послѣ болѣзни, мы не знаемъ, но видимъ изъ словъ Егангелиста, что онъ былъ уже несенъ къ жилищу еще въ веснѣ своей жизни. Не знаемъ мы богатъ или бѣденъ онъ былъ, знатенъ или не знатенъ, но онъ умеръ въ цвѣтѣ лѣтъ, – умеръ тогда, когда всего менѣе, можетъ быть, думалъ онъ умереть. Такое горестное событіе въ жизни бѣдной вдовы не могло не тронуть сердца жителей этого города. И вотъ, какъ повѣствуетъ Евангелистъ, народъ многъ шелъ отъ града сопровождая умершаго. Здѣсь, очевидно, были не одни близкіе родственники и друзья умершаго, но и сосѣди, и, можетъ быть незнавшіе его. Ихъ собрало вокругъ печальной матери нѣжное сочувствіе къ ея несчастію, сожалѣніе о преждевременной смерти ея единственнаго, юнаго сына, со смертію котораго угасала для нея послѣдняя надежда на ея успокоеніе въ старости и на поддержку. Громкій ни чѣмъ не сдерживаемый плачь раздовался среди этой процессіи. Волѣе отзывчивое и воспріимчивое, чѣмъ у жителей сѣвера, чувство южной расы болѣе сильно чувствуетъ скорбь и сильнѣе выражаетъ ее во внѣ. Эту скорбь тѣмъ болѣе увеличивало то обстоятельство, что жертва смерти – былъ единственный сынъ вдовы матери. Перенесть эту потерю для еврея было гораздо тяжелѣе чѣмъ для насъ съ одной стороны потому, что умереть бездѣтнымъ считалось у нихъ позоромъ, а съ другой – потому, что на лишеніе потомства во многихъ случаяхъ смотрѣли, какъ на прямое наказаніе за грѣхи (Іерем. VI, 26; Захар. XII, 10; Амос. VIII, 10).
Зрѣлище этой сильной печали поразило любящее и кроткое сердце Богочеловѣка. И видѣхъ ее, замѣчаетъ Евангелистъ, милосердова о ней Господь (ст. 12). Чувство нѣжной сострадательности и несказаннаго милосердія всегда было присуще Ему. Онъ былъ проникнутъ глубочайшимъ сочувствіемъ къ бѣдствіямъ и скорбямъ человѣчества. Все что видѣло Его око, доходило до Его сердца, всѣ горести человѣческія Онъ усвоялъ себѣ въ чувствѣ всеобъемлющаго состраданія. И въ настоящемъ случаѣ, въ виду бѣдственнаго положенія несчастной матери-вдовы, это чувство являлось первымъ двигателемъ къ облегченію ея участи, выразившемся въ нѣжномъ успокоеніи «не плачи». Конечно, въ устахъ обыкновеннаго смертнаго это утѣшеніе напрасно и безполезно: оно могло показаться страннымъ и вызвать только неблагопріятное чувство изумленія. Очень можетъ быть, что такое чувство вызвало слово Спасителя «не плачъ» и въ душѣ опечаленной матери. И поэтому Господь, чтобы показать дѣйственность своего слова утѣшенія, не медля, отъ слова переходитъ къ дѣлу. И приступль, говоритъ Евангелистъ, коскуся во одръ (ст. 14) Онъ тотчасъ подходитъ ближе къ умершему и, незаботясь уже о соблюденіи обрядовой чистоты, такъ какъ прикосновеніе къ умершему считалось у евреевъ оскверненіемъ, прикасается одру, или открытому ящику, въ которомъ лежалъ умершій{3}. Безъ всякаго приказанія, исполненные непонятнаго благоговѣнія носильщики поставили одръ. Настала торжественная минута трепетнаго ожиданія. Народъ, сопровождавшій Іисуса Христа и народъ шедшій, за мертвецомъ изъ города, останавливается, въ глубокомъ молчаніи останавливаетъ свои взоры на Богочеловѣкѣ. И вотъ, среди всеобщаго молчанія, среди замершаго на время вопля, раздается кроткій голосъ Владыки жизни и смерти: «юноша, тебѣ говорю встань» (ст. 14). И слово Его было дѣло, – за повелѣніемъ тотчасъ послѣдовало исполненіе. Мертвецъ тотчасъ же поднявшись сѣлъ и сталъ говорить: тогда Іисусъ, замѣчаетъ Евангелистъ, отдалъ его матери (ст. 15){4}. Столь великое чудо не могло очевидно не произвести сильнаго впечатлѣнія на свидѣтелей чуда. И дѣйствительно, какъ замѣчаетъ Евангелистъ, всѣхъ объялъ страхъ и всѣ славили Бога (ст. 16). Необычайное величіе чуда, такое торжественное явленіе всемогущества Божія навело на всѣхъ неописанный ужасъ.
При видѣ этого чуда и при воспоминаніи о чудѣ, совершенномъ пророками, народу естественно въ настоящій моментъ, говоритъ Фарраръ{5}, могли придти на мысль Илія и вдова Сарептская; могъ представиться Елисей и знатная женщина близь Сунима. Они величайшіе изъ пророковъ, воскресили для этихъ женщинъ ихъ умершихъ сыновей, но достигли этого усиленными прошеніями, бореніемъ молитвы, лежаніемъ распростертыми надъ умершими, но Іисусъ Христосъ совершилъ чудо это мгновенно, спокойно, въ свое имя, собственной своей силой, единымъ словомъ. Наинцы, видя это чудо, и сочли Господа за великаго пророка, за чрезвычайнаго посланника Божія. Пророкъ велій восталъ между нами, и Богъ посѣтилъ народъ Свой, – толковали обрадованные Наинцы и при этомъ, какъ замѣчаетъ Евангелистъ, славили Бога (ст. 16)
Славили Бога потому, что они увидѣли теперь во очію, что милосердный Богъ не прервалъ еще своего общенія съ людьми посредствомъ посланниковъ своихъ, и что, можетъ быть теперь между ними находится величайшій изъ посланниковъ Его. И это мнѣніе, т. е. что Христосъ великій пророкъ и Чудотворецъ, распространилось, какъ замѣчаетъ Евангелистъ, во всей Іудеѣ и по всей окрестности (ст. 17). Такъ совершилось славное чудо воскрешенія Наинскаго юноши.
Чудо это представляетъ нѣсколько важныхъ уроковъ для нравственной природы человѣка.
Обратимъ прежде всего вниманіе на самое дѣйствіе воскрешенія юноши. Воскрешеніе его – это прекрасный образъ нашего будущаго, всеобщаго воскресенія. Тотъ же Господь который сказалъ мертвому юношѣ: юноше! тебѣ глаголю, возстани! нѣкогда скажетъ тоже и всѣмъ умершимъ лежащимъ въ нѣдрахъ земли, и Его всесильное «возстаньте» пробудитъ всѣхъ умершихъ, какъ пробудило Наинскаго юношу. Грядетъ часъ, говоритъ самъ Господь въ онъ же вси сущіи во гробѣхъ услышатъ гласъ Сына Божія: и изыдутъ сотворшіи благая въ воскрешеніе живота, а сотворшіи злая въ воскрешеніе суда (Іоан. V, 28. 29) Таже сила, которая воскресила Наинскаго юношу, можетъ воскресить и всѣхъ умершихъ, такъ какъ возвращеніе жизни какъ одному, такъ и всѣмъ умершимъ одинаково превышаетъ естественныя силы и средства, и есть дѣло Божественнаго всемогущества.
Далѣе обратимся къ самой вдовѣ-матери, для которой было сотворено чудо воскресенія. Мы видѣли, какъ она была несчастна и безпомощна, и какой великой удостоилась милости Божіей. Познаемъ изъ этого какъ милосердъ Господь къ людямъ бѣднымъ. Онъ Отецъ вдовъ и сиротъ, Онъ утѣшитель плачущихъ, врачъ болящихъ, помощникъ безпомощныхъ; скорѣе мать забудетъ дитя свое, чѣмъ Отецъ небесный забудетъ единаго отъ малыхъ тѣхъ, которые всѣми оставлены въ мірѣ. Онъ всѣмъ готовъ помочь, всѣхъ утѣшить извѣстными Его премудрости средствами.
Наконецъ обратимъ еще вниманіе на примѣръ вдовы Наинской. Онъ научаетъ насъ что недолжно отчаиваться и тогда, кагда не видимъ ни откуда помощи и утѣшенія. Кто въ мірѣ могъ помочь матери, лишившейся единственнаго сына? могла ли она надѣяться, что сынъ ея воскреснеть? могла ли думать, что во время погребальной процессіи встрѣтится Тотъ, который имѣетъ власть надъ жизнію и смертію? Очевидно нѣтъ. И вдругъ съ ней случается то, чего она немогла и подумать. Велика должна быть въ ея сердцѣ вѣра и надежда на Бога: иначе Господь не оказалъ бы ей столь великой милости. Должно думать, что, провожая останки своего сына, она проливала не слезы отчаянія, а слезы любви матерней, и, не видя никакой помощи отъ людей, тѣмъ болѣе предавала себя милосердію Божію. И несомнѣнно такая надежда ея на Бога и привлекла такую великую милость къ ней Господа. Такъ и намъ не должно никогда терять упованія на Господа. На противъ, чѣмъ менѣе остается намъ, на что надѣяться въ мірѣ, тѣмъ болѣе будетъ надѣяться на всесильную помощь Божію. Будемъ увѣрены, что вѣрующимъ и любящимъ Бога вся споспѣшествуютъ во благое, и что даже потерявъ все, мы не всего лишаемся, потому что съ нами Господь для котораго возможно все. Но при этомъ не будемъ требовать чудесъ. Вдова Наинская не требовала этого, а заслужила чрезвычайную помощь Божію смиреніемъ и покорностію волѣ Божіей. Смиреніе и покорность – этого первое условіе и средство для насъ получить милость Божію. Смиренный и покорный волѣ Божіей никогда не погибнетъ, никогда не останется безъ помощи вышней.
Въ заключеніе считаемъ не лишнимъ привести и разобрать тѣ доводы, на основаніи которыхъ отрицательная критика не признаетъ этого чуда.
Такъ нѣкоторые ученые этого направленія, какъ Штраусъ, Шлейермахеръ, Вейсъ и др., не находятъ въ Евангельскомъ описаніи этого чуда достаточнаго указанія на мотивъ, который бы могъ побудить Христа къ совершенію этого чуда. Напрасно. Только предубѣжденный умъ можетъ невидѣть въ этомъ Евангельскомъ разсказѣ мотива, а человѣкъ непредубежденный, безпристрастный не только видитъ этотъ мотивъ, но и признаетъ его достаточнымъ. Мотивъ этотъ – это состраданіе Спасителя къ людямъ бѣднымъ, страждущимъ. Изъ Евангелія извѣстно, что Iисусъ Христосъ не разъ совершалъ чудеса изъ состраданія къ бѣднымъ и страждущимъ, особенно, когда видѣлъ, что, совершаемое Имъ, чудо могло служить не только къ прославленію Бога, но и могло возбудить живую вѣру въ Него, какъ обѣтованнаго Мессію и Спасителя въ сердцахъ окружавшихъ Его. Такъ и въ данномъ случаѣ состраданіе къ бѣдной вдовѣ, соединенное съ предвѣдѣніемъ, что совершеніе чуда расположитъ свидѣтелей его къ прославлепію Бога и къ вѣрѣ въ Него, было побудительнымъ мотивомъ къ совершенію чуда. Если безутѣшная скорбь бѣдной вдовы матери привлекла много народа, раздѣлявшаго ея горе, то она весьма естественно могла привлечь къ ней и сострадательный взоръ любвеобильнаго Искупителя. Это подтверждаетъ и Евангелистъ, говоря, что Господь, видя бѣдную вдову, милосердова о ней. Что чудо это достигло и другой своей цѣли, т. е. вызвало вѣру въ Него и прославленіе Бога, это также подтверждаетъ Евангелистъ, говоря: и всѣхъ объялъ страхъ, и славили Бога. Такимъ образомъ кажется, что для человѣка безпристрастнаго достаточно ясенъ мотивъ побудившій Богочеловѣка воскресить сына вдовы Наинской.
Что касается до самаго факта воскрешенія сына вдовы Наинской, то ученые отрицательнаго направленія какъ Штраусъ, Шлейермахеръ, Эвальдъ, Шенкель и др., не признаютъ здѣсь дѣйствительнаго воскрешенія. Смерть юноши они считаютъ только кажущеюся. У Евреевъ времени Христа, говорятъ они, не было опредѣленнаго срока для погребенія; и они нерѣдко погребали умершаго въ самой день его смерти, по чему и возможно, говорятъ, что могли погребать и такихъ людей, которые находились въ летаргическомъ снѣ, или обморокѣ; къ числу такихъ принадлежалъ и воскрешенный Іисусомъ юноша. Но это мудрствованіе невѣрія совершенно ничѣмъ не подтверждается, подсказывается и ведетъ къ абсурду. Если только эти ученые сомнѣваются, на приведенномъ основаніи, въ дѣйствительности смерти Наинскаго юноши, то, конечно, съ такимъ же правомъ, и на томъ же основаніи, и мы можемъ усумиться въ дѣйствительности смерти всѣхъ умершихъ Іудеевъ того времени. Но для такого умозаключенія нѣтъ другаго названія кромѣ абсурда.
Александръ Лосевъ.
«Курскія Епархіальныя Вѣдомости». 1883. № 15. Отд. Неофф. С. 819-828.
{1} Священ. Географ., стр. 67.
{2} Земная жизнь Іисуса Христа, стр. 140.
{3} Гробовъ у древнихъ не было: умершихъ обвивали въ чистое полотно, увивали свивальниками и клии на одръ, или носилки, на которымъ и несли умершаго до погребальиой пещеры.
{4} На томь мѣстѣ, гдѣ Господь воскресилъ этого юношу на средства Императрицы Елены выстроена была церковь. Въ послѣдствіи эта церковь обращена въ мечеть, а теперь нѣть и мечети. Стѣны разрушены и засыпаны землей, а дворъ церкви обращеиъ въ мусульманское кладбище. (Скворцова. Жизнь Іисуса Христа, стр. 124).
5 Земная жизнь Іисуса Христа, стр. 141.