Священникъ Іоаннъ Богородицкій – Поученіе въ 20-ю недѣлю по Пятидесятницѣ.

Печальное, трогательное, но и глубоко поучительное повѣствованіе слышали мы, братіе, въ нынѣ чтенномъ Евангеліи. Проходя грады и веси съ Своею Божественною проповѣдію, Господь нашъ Іисусъ Христосъ приблизился однажды къ нѣкоторому городу, по имени Наинъ, – и вотъ Онъ съ учениками Своими уже у вратъ сего города, какъ глазамъ ихъ нредставилбсь печальное зрѣлище, – погребальное шествіе, похороны юноши – единственнаго сына матери – вдовы. Нѣтъ сомнѣнія, что сердце матери изнывало отъ тяжкой скорби; провожая въ вѣчность свое дорогое, единственное сокровище, утѣху и опору въ своей горькой вдовьей долѣ, несчастная мать была безутѣшна: теперь жизнь для ней казалась ненужною, страшною, да и не возможною, – въ мірѣ ничего для ней не осталосъ отраднаго, дорогого, – со смертію единороднаго дѣтища, казалось ей, все было потеряно для ней... Но очнись, воспряни духомъ, несчастная страдалица: утѣшеніе близъ тебя, – утѣшеніе полное, дѣйствительное, чудесное! Сладчайшій Іисусъ – утѣшеніе страждущихъ, надежда ненадежныхъ приблизился къ плачущей матери и, какъ истинный Человѣкъ, почувствовалъ скорбь и жалость къ ней, – милосердова о ней, и тотчасъ же, утѣшая ее, сказалъ: не плачи. И затѣмъ, давши знакъ несшимъ покойника – остановиться, Онъ подошелъ къ нему и сказалъ: юноше, тебѣ глаюлю: востани; и мертвый мгновенно воскресъ и возвратился, на радость, къ своей матери. Ужасъ объялъ всѣхъ свидѣтелей сего чуда и всѣ прославили Бога, посѣтившаго людей Своихъ.

Братіе христіане! Печальное зрѣлище смерти отъ перваго грѣхопаденія нашихъ прародителей продолжается непрерывно до настоящаго времени и продолжится до самой кончины нынѣшняго вѣка. Отъ Адама до Христа, равно какъ и при Христѣ люди умирали и притомъ – во всѣхъ возрастахъ, отъ старца, согбеннаго лѣтами, до младенца, едва узрѣвшаго свѣтъ: тоже самое каждый можетъ видѣть и въ наше время. Законъ смерти непреодолимъ и неумолимъ: никакіе успѣхи врачебной науки, никакая сила человѣческая не въ состояніи отвратить этого грознаго бича – смерти. – Будучи общимъ удѣломъ грѣшнаго потомства Адамова, какъ слѣдствіе и праведное возмездіе Божіе за грѣхъ, смерть есть вмѣстѣ и тотъ предѣлъ, за которымъ прекращается время сѣянія и наступаетъ время жатвы: послѣ смерти для человѣка не возможно уже ни покаяніе, ни исправленіе жизни, – ему предлежитъ только воздаяніе, смотря по дѣламъ его – добрымъ или злымъ.

Сознавая такую необходимость смерти для всѣхъ людей и видя гробъ умершаго въ преклонныхъ лѣтахъ, – какъ ни тяжело и прискорбно это, – мы все-таки скоро миримся съ этимъ; но мысль наша невольно возмущается и сердце глубоко поражается, когда мы видимъ смерть и гробъ человѣка, который только началъ жить и которому, по нашимъ человѣческимъ соображеніямъ, слѣдовало бы еще и еще жить, – чтобы быть полезнымъ и себѣ и своимъ приснымъ, чтобы послужить и тому обществу, въ которомъ родился и воспитался. Зачѣмъ умираютъ люди въ то время, когда они особенно для насъ нужны и дороги? Зачѣмъ умираютъ младенцы, не вкусившіе еще сладости бытія сознательнаго, разумнаго? Не лучше ли было бы симъ послѣднимъ и вовсе не рождаться?! Такіе и подобные вопросы, какъ тяжелый камень, угнетаютъ особенно сердца родителей, дѣтей, супруговъ, когда имъ приходится оплакивать и провожать до могилы кого-либо изъ своихъ присныхъ, дорогихъ. И нужно сознаться, что вопросы эти довольно примрачны, таинственны, – однако во всѣхъ этихъ случаяхъ совершенно умѣстно Христово утѣшеніе: не плачи.

Какъ бы ни казалась намъ странною смерть человѣка, умершаго во цвѣтѣ лѣтъ, когда жизнь его въ особенности была нужна для оставшихся, – тѣмъ не менѣе и такая кончина не можетъ считаться преждевременною. Судьбы Божіи неисповѣдимы. Если мы не разумѣемъ, почему та или другая жизнь теперь именно прекращается, то это еще не значитъ, что она и не должна прекратиться. Все находится во власти Божьей, а «пути и мысли Божіи далеки отъ нашихъ путей и соображеній». Слово Божіе учитъ: аще живемъ, Господеви живемъ, аще ли умираемъ, Господеви умираемъ; аще живемъ, аще умираемъ, Господни есмы. Богъ даетъ намъ жизнь, полагая ея начало, – Онъ же опредѣляетъ и ея продолженіе и конецъ, – Онъ, Который и премудръ, и всеблагъ и всемогущъ. А потому не можемъ допустить и того, чтобы Богъ отнялъ жизнь у человѣка въ то время, когда она для него и окружающихъ его наиболѣе нужна и полезна. Развѣ Богу это было бы не вѣдомо? Развѣ Онъ не восхотѣлъ бы или не могъ бы продлить жизнь человѣка, хотя бы это совершенно казалось невозможнымъ по нашихъ соображеніямъ! Нѣтъ, несомнѣнно, если Богъ пресѣкаетъ жизнь человѣка, – дѣлаетъ это въ свое время и по Своимъ премудрымъ и благимъ цѣлямъ, которыя вполнѣ постигнуть не дано, не только намъ, ограниченнымъ и грѣшнымъ существамъ, но и самимъ безплотнымъ силамъ, чистѣйшимъ Ангеламъ. – Впрочемъ. Слово Божіе не оставляетъ насъ въ совершенномъ невѣдѣніи и о томъ, почему иногда человѣческая жизнь, по нашему мнѣнію, пресѣкается безвременно. Вотъ что говоритъ Премудрый о преждевременной, по-видимому, смерти человѣка праведнаго: восхищенъ бысть, да не злоба измѣнитъ разума его, или лесть прельститъ душу его: угодна бо бѣ Господеви душа его, сего ради потщася ото среды лукавствія его (Прем. Сол. 4, 11. 14). Земная жизнь наша есть время приготовленія къ жизни вѣчной, время странствованія къ отечеству небесному. Но въ это отечество, въ домъ Отца нашего небеснаго можно вступить только съ душею непорочною, съ чистымъ сердцемъ, въ одеждѣ оправданія, которую получили мы въ Крещеніи. А между тѣмъ, кому изъ васъ, братіе, неизвѣстно, сколь трудно соблюсти чистоту и непорочность среди искушеній и соблазновъ настоящаго міра! Только путемъ борьбы, борьбы упорной, непрерывной, можемъ мы устоять противъ зла, отвсюду насъ окружающаго и къ себѣ влекущаго. И какъ многіе, не успѣвъ еще вступить на путь этой борьбы, уже падаютъ, сраженные искушеніями и соблазнами. Какъ часто первый шагъ изъ состоянія дѣтства бываетъ уже шагомъ къ заблужденію и пороку, – первое пробужденіе страсти увлекаетъ сердце къ погибели! Сколь многіе въ концѣ своей долговременной жизни выражаютъ горькое сознаніе безплодности сей жизни! а кто изъ насъ, прожившихъ много лѣтъ, не пожелалъ бы, чтобы нѣкоторые и даже многіе годы его жизни, были изглажены изъ книги живота? Кто не пожелалъ бы передъ смертію возвратиться опять въ то состояніе, когда сердце, не вкусившее пагубной сладости порока, не знало различія между добромъ и зломъ, и сдѣлаться младенцемъ о Христѣ? А потому – стократъ блаженнѣе насъ тѣ, которые окончили жизнь свою на землѣ, по-видимому безвременно, за то не потерявъ своей невинности и чистоты. Они, правда не насладились благами сей жизни, не вкусили всѣхъ сладостей ея, – за то улучили неизреченныя блага вѣчныя и избавились отъ безчисленныхъ бѣдствій, печалей и скорбей.

Итакъ, намъ христіанамъ неприлично предаваться глубокой скорби и тогда, когда мы провожаемъ въ могилу своихъ близкихъ въ лѣтахъ юности, въ расцвѣтѣ силъ и здоровья: они берутся отъ насъ, чтобы, по слову Писанія, «злоба не измѣнила разума ихъ, или коварство не прельстило душъ ихъ, ибо угодна Господеви душа ихъ» (Прем. Сол. 4, 11. 14).

Впрочемъ, внушая намъ не предаваться глубокой или чрезмѣрной скорби при смерти близкихъ намъ лицъ, умирающихъ въ лѣтахъ юности, христіанство не воспрещаетъ намъ совершенно этой скорби, не требуетъ полнаго спокойствія и равнодушія въ такихъ случаяхъ: такое требованіе было бы требованіемъ невозможнаго. Въ самомъ дѣлѣ, какъ не скорбѣть, когда во гробѣ полагаются наши кровныя дѣти, утѣха нашей жизни, опора нашей старости! Скорбь тутъ вполнѣ естественна, невольна, неизбѣжна! Но вѣра христіанская подаетъ намъ утѣшеніе и въ этой безутѣшной скорби, облегченіе, невозможное только для невѣрующаго. Она учитъ насъ, что дѣти – даръ Божій, подаваемый намъ отъ Господа только на время, какъ и сами мы – временные странники и пришельцы на землѣ. А потому, кто же дерзнетъ прекословить всесвятой волѣ Божіей! «Господь даетъ, Господь и беретъ; какъ угодно Господу, такъ и бываетъ: да будетъ же имя Господне благословенно во вѣки» (Іов. 1, 21). Мы должны быть благодарны Богу и за то, что Онъ удостоиваетъ насъ называться отцами, этимъ священнымъ именемъ, которое принадлежитъ Ему единому, – за то, что даетъ намъ насладиться первою невинною улыбкою младенца, утѣшаться чувствомъ родительскимъ хотя на краткое время, тѣмъ болѣе на нѣсколько лѣтъ. На землѣ и не можетъ быть утѣшенія вѣчнаго; во временной жизни нашей все временно, непостоянно, скоротечно... Съ другой стороны, для чего даруются дѣти? Они даруются, во 1-хъ, въ утѣшеніе родителямъ. Но какъ часто, утѣшаясь даромъ этимъ, мы забываемъ о Даровавшемъ его; наслаждаясь временными утѣхами, совершенно забываемъ о вѣчномъ утѣшеніи царствія Божія! Какъ не рѣдко, по чрезмѣрной, слѣпой любви къ дѣтямъ, родители предаются такимъ безмѣрнымъ заботамъ и попеченіямъ о своемъ благоустройствѣ земномъ, о своемъ обогащеніи, что за этими заботами забываютъ о своей собственной душѣ, пятнаютъ совѣсть разными неправдами, беззаконіями, преступленіями и такимъ образомъ готовятъ себѣ вѣчную погибель. Что же удивительнаго, если Господь всеблагій, не хотящій смерти грѣшника, отнимаетъ у насъ даръ Свой, столь опасный для насъ, т. е. дѣтей. Этимъ отнятіемъ дорогихъ нашихъ чадъ Онъ напоминаетъ о Себѣ, – переселеніемъ въ вѣчность какъ бы части насъ самихъ Онъ хочетъ оторвать наше сердце отъ земнато и временнаго, возвысить къ небу и вѣчности, гдѣ наше истинное жилище. Такимъ образомъ, и наказуя насъ, Господь любитъ, и милуетъ насъ, по слову Писанія: его же любить Господь, наказуетъ, – біетъ же всякаго сына, его же пріемлетъ. – Но не для одного только утѣшенія Господь даетъ дѣтей родителямъ: съ этимъ даромъ возлагается на нихъ священнѣйшая обязанность воспитать дѣтей въ благочестіи и страхѣ Божіемъ, соблюсти сердце ихъ отъ обольщеній порока, представить ихъ Богу чистыми и непорочными. А кто не знаетъ, какъ трудно выполнить въ совершенствѣ этотъ высокій долгъ родительскій. Сердце юноши, при всей кажущейся мягкости, такъ своенравно, такъ доступно всякому искушенію, такъ легко и скоро увлекается всякимъ вѣтромъ ученія, что одна только всемогущая сила Божія можетъ соблюсти его въ непорочности. Оказывайте ему снисхожденіе, – онъ употребитъ его во зло: сдѣлается своевольнымъ и своенравнымъ; употребите строгость, – она произведетъ въ немъ скрытность и лицемѣріе, хитрость и лукавство, упорство и ожесточеніе. Самый избытокъ любви родительской не рѣдко служитъ поводомъ къ распущенности и распутству и горячее желаніе видѣть ихъ счастливыми бываетъ причиною ихъ несчастія. Какъ часто бываетъ, что при всей заботливости родителей о дѣтяхъ, они успѣваютъ сдѣлаться дурными. А что-жъ бываетъ съ ними, когда они предоставляются собственному произволу, безъ должнаго надзора и руководства!.. Кому неизвѣстны случаи, когда родители принуждены бываютъ оплакивать живыхъ своихъ дѣтей болѣе, чѣмъ умершихъ, или же готовы бываютъ отречься отъ порочныхъ чадъ своихъ?! А что скажутъ, что будутъ чувствовать эти несчастные родители, когда Господь потребуетъ отчета о дѣтяхъ, которыхъ Онъ даровалъ имъ для сохраненія?! Дивно ли послѣ сего, если Господь, провидя именно нашу неспособность сохранить дѣтей своихъ въ чистотѣ и непорочности, пріемлетъ ихъ къ Себѣ, не давши имъ достигнуть зрѣлаго возраста? Можно-ли пожелать имъ лучшаго покровителя и наставника! Итакъ, не менѣе должно благодарить Господа и при отнятіи дѣтей, какъ и при дарованіи: Господь даде, Господь отъятъ, буди благословено имя Господне.

Наконецъ, какъ ни тежела разлука съ нашими близкими, кровными родными, но она не вѣчна: подождемъ немного, – будемъ и мы тамъ же, для вѣчнаго свиданія съ своими. Но и на это краткое время Господь не оставляетъ насъ безъ утѣшенія. Ибо чего желалось бы вамъ для утѣшенія? Взаимной бесѣды? Она есть. Это молитва объ умершихъ. Чѣмъ усерднѣе, пламеннѣе молитва, тѣмъ она тѣснѣе соединяетъ насъ съ умершими, и безъ сомнѣнія, когда мы молимся здѣсь, умершіе не остаются безмолвными тамъ. Но вамъ хотѣлось бы иногда обрадовать любимое дитя свое подаркомъ? Пошлите его туда чрезъ руки бѣдныхъ. Это такіе посредники, которые все, поданное вами, вѣрно донесутъ въ руки Самого Господа. И повѣрьте, ваши умершія дѣти будутъ радоваться этому больше, чѣмъ радуются дѣти здѣсь самымъ лучшимъ подаркамъ: радость о подаркахъ у дѣтей здѣсь бываетъ только временная, а умершему ваша милостыня принесетъ радость вѣчную. Одного только утѣшенія не можемъ мы просить нынѣ у Господа, – того, какое даровалъ Онъ вдовѣ Наинской, воскресивъ сына ея изъ мертвыхъ. Но и это утѣшеніе будетъ даровано въ свое время; ибо не на всю вѣчность погребаемъ мы умирающихъ чадъ своихъ: аминь, аминь глаголю вамъ, говоритъ Самъ Господь, яко грядетъ часъ, егда сущіи во гробѣхъ услышатъ гласъ Сына Божія и услышавше оживутъ. Тогда никто и ничто не разлучить уже тѣхъ, которые введутся въ блаженныя обители Отца небеснаго. – Аминь.

 

Б.

 

«Воскресное чтеніе». 1897. № 42. С. 654-664.




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: