Священникъ Тихонъ Крутиковъ – Святой апостолъ Іаковъ – братъ Господень, пастырь Іерусалимской Церкви.

Щелкнув на картинку получите изображение наивысшего качества.

Дары различны, но одинъ и тотъ-же Духъ (1 Кор. XII, 14).

Святой Іаковъ – брать Господень, писатель извѣстнаго подъ его именемъ соборнаго посланія, – былъ одной изъ самыхъ выдающихся личностей въ перво-христіанской Церкви. По вѣрованію Церкви, онъ былъ сынъ Іосифа обручппка отъ первой его жены, брать Господа по плоти. Онъ назывался еще младшимъ, въ отличіе отъ Іакова Зеведеева, и праведнымъ – за свою свитую жизнь. Св. Іаковъ одинъ изъ 70-ти апостоловъ, первый епископъ Іерусалимской Церкви и предсѣдатель на апостольскомъ соборѣ, – тоже лицо. Но помимо близкаго родства къ Господу по плоти и выдающагося положенія въ перво-христіанской Церкви, личность ап. Іакова замѣчательна по ея духовнымъ дарованіямъ.

Изъ жизни ап. Іакова, насколько она извѣстна изъ книги Дѣяній Апостольскихъ и свидѣтельствъ историка Евсевія, нельзя не отмѣтить прежде всего одного примѣчательнаго факта, а именно: ап. Іаковъ пребываетъ неотлучно въ Іерусалимѣ въ продолженіе всей своей жизни. Его мы видимъ тамъ въ обществѣ другихъ апостоловъ, ожидающихъ, по вознесеніи Господнемъ, сошествія Св. Духа (Дѣян. I, 13). Послѣ Пятидесятницы, когда прочіе апостолы, одушевляемые Духомъ Святымъ, расходятся въ разныя страны съ проповѣдью Евангелія, ап. Іаковъ остается въ Іерусалимѣ въ качествѣ епископа перво-христіанской общины и насаждаетъ христіанство только среди іерусалимскихъ іудеевъ (Дѣян XXI, 20. ср. свид. Ист. Евс. VII, 19). Когда апостолъ Петръ чудеснымъ образомъ освободился изъ темницы (Дѣян. XII, 17), на апостольскомъ соборѣ (Дѣян. гл. XV), когда ап. Павелъ возвращался изъ своихъ путешествій въ Іерусалимъ (Дѣян. XXI, 18), ап. Іакова мы всегда находимъ въ Іерусалимѣ. Совершенно справедливо поэтому и очень мѣтко сравниваютъ дѣятельность ап. Павла съ дѣятельностію ап. Іакова въ отношеніи распространенія и утвержденія евангельской проповѣди, когда представляютъ это распространеніе подъ образомъ круга, описываемаго циркулемъ, подвижной конецъ котораго, идущій по окружности, есть ап. Павелъ, – а неподвижный, утвержденный въ центрѣ круга, – ап. Іаковъ. Неотлучное пребываніе на одномъ мѣстѣ – въ Іерусалимѣ, въ продолженіе всей жизни, эта внѣшвяя черта изъ жизни ап. Іакова, проливаетъ яркій свѣтъ на внутреннюю духовную природу апостола – брата Господня. Апостолъ Іаковъ, по природнымъ свойствамъ своего характера, менѣе всего былъ способенъ къ тѣмъ пламеннымъ и стремительнымъ усиліямъ духа, какими отличался ап. Павелъ и съ какими только и возможно было успѣшное распространеніе христіанства внѣ Палестины, въ еллинскихъ странахъ. Ап. Іаковъ обладалъ спокойнымъ и ровнымъ характеромъ и относился къ разряду людей, которые склонны къ постоянному и опредѣленному кругу дѣятельности въ одномъ мѣстѣ, въ разъ очерченныхъ границахъ, за предѣлами которыхъ они чувствуютъ себя какъ-бы не на своемъ мѣстѣ и обыкновенно не находятъ что дѣлать. У ап. Іакова мы не найдемъ той страстной кипучей внутренней жизни и того неудержимаго стремленія въ внѣшней дѣятельности, какія повсюду обнаруживалъ ап. Петръ, готовый первымъ исповѣдать Господа, первымъ бросившійся къ Господу по волнамъ моря, первымъ вошедшій въ гробъ Господень по воскресеніи и, вообще, стоящій впереди во всѣхъ выдающихся событіяхъ апостольскаго времени. Ровный и безстрашный ап. Іаковъ всегда стоитъ за другими, послѣ другихъ признаетъ Іисуса Христа за Мессію, послѣ другихъ произноситъ сужденіе на апостольскомъ соборѣ. Это былъ человѣкъ полнаго душевнаго равновѣсія, у котораго богатая внутренняя жизнь умѣрялась живымъ интересомъ ко внѣшней дѣятельности, чувство – твердой волей, а надъ всѣмъ господствовалъ свѣтлый разсудокъ озаряемый свѣтомъ Божественнаго ученія. Это былъ человѣкъ нормы и порядка, человѣкъ закона. Такимъ былъ ап. Іаковъ до вступленія на каѳедру Іерусалимскаго епископа, такимъ онъ выступаетъ предъ нами, какъ глава и предстоятель Іерусалимской братіи, такимъ представляется онъ какъ учитель и апостолъ христіанства.

До настоящаго времена мало сохранилось историческихъ извѣстій о жизни ап. Іакова до вступленія его на каѳедру іерусалимскаго епископа. Апокрифическія сказанія о дѣтствѣ Господа передаютъ, что Іаковъ, братъ Господевь, возросъ вмѣстѣ съ Господомъ, раздѣлялъ съ нимъ игры, путешествовалъ вмѣстѣ съ родителами Господа въ Египетъ и т. д.{1}, но всѣ эти извѣстія имѣютъ очень мало вѣроятнаго и могутъ свидѣтельствовать лишь о томъ, что Іаковъ – братъ Господень жилъ вблизи Господа и, можетъ быть, въ одной семьѣ съ Нимъ. Эта близость къ Господу не могла, конечно, не оказать вліянія на жизнь св. Іакова – брата Господня. Жить среди этого святаго семейства и постоянно лицезрѣть самый источникъ святости и свѣтъ истины, развѣ одного этого недостаточно было для того, чтобы изъ Іакова образовался сосудъ благодати Божіей, чтобы въ его душѣ навсегда отпечатлѣлся образъ его божественнаго Брата. Евангелисты сообщаютъ, что братья Господни часто слѣдовали за Господомъ вмѣстѣ съ Богоматерью (Мѳ. XIII, 55), и это, конечно, дѣлали они не изъ родственныхъ только заботъ о судьбѣ Господа, но и потому, что были склонны слушать его ученье. Не смотря на все это, личность Іакова – брата Господня въ ряду другихъ учениковъ Господа, при жизни Спасителя, стоить какъ-бы въ тѣни, остается незамѣтною. Когда другіе апостолы, увлеченные чуднымъ голосомъ божественнаго Наставника, восторгаются имъ, негодуютъ на Его враговъ и выражаютъ свою готовность идти за Господа въ огонь и на смерть, ап. Іаковъ не проявляетъ активнаго участія въ событіяхъ того времени. Онъ пребываетъ нѣмымъ свидѣтелемъ великихъ дѣлъ своего божественнаго Брата, врожденная ровность темперамента и спокойная разсудительность давали ему возможность не торопиться и трезво взвѣшивать и обсуждать новыя великія событія. Можно думать даже, что самая вѣра ап. Іакова въ божественное назначеніе Господа возникла въ душѣ его не вдругъ, но послѣ продолжительнѣйшаго самоубѣжденія въ истинѣ Евангелія и постепенно укоренилась въ ней при благодатномъ воздѣйствіи на Него со стороны Господа (Іоан. VII, 5 ср. 1 Кор. XV, 7), но за то исторія Евангельская и исторія Церкви апостольской не представляетъ намъ ни одного случая изъ жизни ап. Іакова, когда бы вѣра его подвергалась какимъ-либо колебаніямъ, какъ это было, напримѣръ, съ апостоломъ Петромъ. Преданный съ измлада Моѵсееву закону, назорей отъ чрева матери своей, ап. Іаковъ долго жилъ подобно ветхо-завѣтнымъ праведникамъ, поучаясь въ законѣ Господнемъ день и ночь; законъ оказывалъ на него свою притягательную силу и обаятельное впечатлѣніе, не смотря на то, что кругомъ его всюду вѣялъ духъ евавгельской свободы и благодати. По свидѣтельству Егезиппа, Іаковъ, съ дѣтства не употребляя въ пищу ни вина, ни мяса, все время проводилъ въ молитвѣ, отчего его колѣна были столь мозолисты, какъ колѣна верблюда (Ц. Ист. Евс. II, 23). Понятно, что такой праведникъ и законникъ не вдругъ могъ отрѣшиться отъ своихъ прежнихъ, съ дѣтства нажитыхъ, убѣжденій; въ суровыхъ требованіяхъ ветхо-завѣтнаго закона онъ находилъ удовлетвореніе, богатую пищу для своей энергичной воли и характера. Подзаконная сѣнь долѣе, чѣмъ у другихъ апостоловъ, окутывала духовный взоръ у ап. Іакова, брата Господня, и, когда свѣтъ Евангелія разсѣялъ ея мракъ, то и здѣсь, въ Церкви Христовой апостолъ-праведникъ нашелъ прежде всего то, что искалъ и чѣмъ жилъ въ лонѣ Церкви Іудейской, – совершенный законъ свободы. Изъ назарея онъ сталъ христіанскимъ праведникомъ и такимъ остался до конца своей жизни.

Удостоенный особеннаго явленія со стороны Господа по воскресенія (1 Кор. XV, 7) и, можетъ быть, тогда-же поставленный Господомъ во епископа Іерусалимской Церкви, ап. Іаковъ является дѣятельнымъ руководителемъ перво-христіанской Церкви. Онъ устрояетъ внутреннею жизнь Іерусалимской общины христіанъ – богослуженіе{2}, заботится объ улучшеніи ея матеріальнаго благосостоянія (Гал. II, 9 и 10), вокругъ него собираются старѣйшины и апостолы (Дѣян. XXI, 18), онъ предсѣдательствуетъ на апостольскомъ соборѣ и т. д. Когда на апостольскомъ соборѣ, созванномъ для разрѣшенія споровъ между христіанами изъ іудеевъ и христіанами изъ язычниковъ касательно Моѵсеева обрядонаго закона, ап. Петръ произнесъ свою одушевленную рѣчь о томъ, что Господь благоизволилъ принять въ Церковь Свою и вѣрующихъ язычниковъ, – взоры всѣхъ собравшихся христіанъ были обращенвы на ап. Іакова, и разсудительный спокойный голосъ апостола – разрѣшаетъ возникшія несогласія и пререканія членовъ перво-христіанской Церкви. Законникъ произноситъ свое сужденіе о законѣ. Указавъ на то, что ветхо-завѣтная скинія – падшая, по пророчеству Амоса, должна быть возстановлена въ Новомъ Завѣтѣ такъ, чтобы обнять собой всѣ народы, – апостолъ рѣшительно убѣдилъ всѣхъ, что Моѵсеевъ законъ, проповѣдуемый по всѣмъ городамъ издревле и повсюду читаемый въ синагогахъ каждую субботу, не можетъ вредить проповѣди Евангелія, но долженъ служить подготовленіемъ къ ней и средствомъ для ея наилучшаго усвоенія; не должно природныхъ іудеевъ христіанъ отчуждать отъ ихъ прежняго святилища и храма. (Уступка христіанамъ изъ іудеевъ). Но съ другой стороны, самъ строгій законникъ, ап. Іаковъ, одушевленный духомъ евангельской свободы, разсудилъ, что иго обрядоваго Моѵсеева закона неудобоносимо и излишне для нововозрожденныхъ христіанъ изъ язычниковъ; на соборѣ, благодаря ап. Іакову, было постановлено не затруднять христіанъ-еллинистовъ требованіемъ точнаго исполненія обрядовъ Ветхаго Завѣта. (Уступка христіанамъ изъ язычниковъ). Для того же, чтобы еще болѣе сблизить и связать узами братскаго единенія христіанъ изъ іудеевъ и христіанъ изъ язычниковъ, ап. Іаковъ счелъ необходимымъ нѣсколько ограничить эту свободу христіанъ изъ язычниковъ. Онъ вмѣняетъ имъ въ непремѣнную обязанность исполненіе такъ называемой «Ноевой заповѣди»: воздерживаться отъ оскверневнаго идолами, отъ блуда, удавленивы и крови, – не дѣлать другимъ того, чего не хотятъ себѣ (Дѣян. XV, 15 и дал.). Несогласія и пререканія членовъ христіанской Церкви такимъ образомъ легко примирены были путемъ взаимныхъ уступокъ той и другой изъ враждующихъ сторонъ, и этимъ первенствующая Христіанская Церковь обязана была предсѣдателю апостольскаго собора ап. Іакову. Такую же мудрую предусмотрительность и разсудительность, готовую на возможныя уступки ради общаго блага Церкви, ап. Іаковъ обнаруживалъ и въ своихъ личныхъ отношеніяхъ къ ап. Павлу. Природный іудей и сначала ревнитель Моѵсеева закона (обрядоваго), ап. Павелъ, по обращеніи ко Христу, ставъ апостоломъ язычниковъ, объявилъ обряды закона не нужными для христіанъ и самъ не исполнялъ ихъ (Дѣян. XXI, 21). Это было не въ духѣ ап. Іакова, и въ христіанствѣ строго исполнявши обряды ветхо-завѣтнаго закона Моѵсеева, однакожъ ап. Іаковъ хорошо разсудилъ, что эти незначительныя разности не должны разрушать общаго единенія апостольскаго духа. Онъ всегда подавалъ ап. Павлу руку общенія, считая послѣдняго такимъ-же сотрудникомъ обще-апостольскаго дѣла, какимъ былъ онъ самъ (Гал. II, 9). Когда же ап. Павелъ возвратился въ Іерусалимъ изъ третьяго своего путешествія и своимъ неисполненіемъ обрядовъ закона возбудилъ общее и опасное негодованіе со стороны Іерусалимскихъ ревнителей закона, такъ что самой жизни апостола грозила серіозная опасность, ап. Іаковъ выступилъ даже въ качествѣ посредника между ап. Павломъ и іудеями и съ свойственной ему разсудительностію совѣтовалъ ап. Павлу исполнить обряды закона вмѣстѣ съ назореями, чтобы заградить уста недовольной партіи. И ап. Павелъ послѣдовалъ мудрому совѣту ап. Іакова (Дѣав. XXI, 22 и дал.). Такъ, стоя въ центрѣ тогдашняго христіанскаго міра, откуда исходило христіанское движеніе и куда направлились обратно его силы, гдѣ сталкивались наконецъ различныя партіи и національности, ап. Іаковъ, съ истинно христіанскимъ терпѣніемъ и любовью, хорошо уравновѣшивалъ общее теченіе жизни перво-христіанской Церкви, примиряя, умѣряя и ослабляя разнородные интересы отдѣльныхъ ея членовъ, не давая однимъ возобладать надъ другими и направляя всѣхъ къ одной цѣли – взаимнаго единенія и братства во Христѣ.

Въ полной гармоніи и согласіи съ общественной жизнію и дѣятельностію въ качествѣ епископа Іерусалимской Церкви у ап. Іакова развивается его внутренняя индивидуальная жизнь. Здѣсь уже во всей полнотѣ обнаружилась другая сторона духовной природы апостола, – постоянство и непоколибимая послѣдовательность его духа, направленныя къ исполненію христіанскаго закона. Такъ и должно быть. Руководить другихъ можетъ только тотъ, кто самъ умѣетъ владѣть собою и располагать свою жизнь сообразно требованіямъ закова и долга. Законъ составлялъ центръ, основу и свѣточь всего духовнаго и физическаго существа апостола-праведника законъ для апостола, это слово жизни, обновляющее существо человѣка (Іак. I, 17. 18), высокій даръ чистоты и истины, который исходитъ отъ Отца свѣтовъ (Іак. I, 17); законъ, по ап. Іакову, совершенъ и можетъ совершить человѣка во всей полнотѣ безъ всякаго недостатка: всѣ будутъ судимы по закону, и единъ Законодатель и Судія можетъ спасти и покрыть души и т. д. (Іак. IV, 11. 12). Такое глубочайшее уваженіе апостола къ закону, естественно, повело къ тому, что самъ Іаковъ въ своей собственной жизни представлялъ доступный для людей идеалъ праведности. «Кто соблюдетъ весь законъ и согрѣшитъ въ одной заповѣди, повиненъ во всемъ» (Іак. II, 10), говорилъ ап. Іаковъ, и этому правилу слѣдовалъ самъ впродолженіе всей своей жизни. Егезиппъ говоритъ, что всѣ за превосходство добродѣтелей называли ап. Іакова праведнымъ, названіемъ, которое стало его собственнымъ именемъ и которое краснорѣчивѣе всякихъ доводовъ свидѣтельствуетъ о высокомъ нравственномъ характерѣ апостола{3}. Блаженный Іеронимъ свидѣтельствуетъ, что Іаковъ былъ мужъ столь великой святости и славы въ народѣ, что всѣ наперерывъ спѣшили коснуться края одежды его{4}. Епифаній свидѣтельствуетъ, что ап. Іаковъ одинъ входилъ во святилище и пользовался такимъ уваженіемъ даже среди іудеевъ, что ему позволялось подобно первосвященнику носить на своемъ челѣ петалонъ – золотую дощечку съ надписью: «святыня Господу»{5}. (Епифаніи передаетъ это какъ народный слухъ, вѣроятно, преувеличивающій дѣло, но очень вѣроятно, что ап. Іакову, какъ назорею, предоставлены были нѣкоторыя изъ священническихъ преимуществъ). Іосифъ Флавій, повѣствуя о разрушеніи Іерусалима, послѣдовавшемъ вскорѣ за мученической кончиной ап. Іакова, говоритъ, что всѣ считали это бѣдствіе гнѣвомъ Божіемъ за смерть праведника{6}. Всѣ благоговѣли предъ святостію жизни ап. Іакова; его называли даже Обліасомъ (Obliasom), т. е. стѣной, защитой, – хранителемъ народа.

Конечно, какъ строгій законникъ, проникнутый глубочайшимъ уваженіемъ къ Моѵсееву законодательству, ап. Іаковъ, какъ апостолъ Христовъ и христіанскій епископъ, усвоилъ этотъ законъ и осуществлялъ его въ своей жизни по духу ученія Христова и благодати Евангельской; законъ былъ написанъ у Него на плотяныхъ доскахъ его сердца, въ которомъ христіанство, какъ онъ его усвоилъ, стало дѣломъ и истиною. Словомъ, и какъ законникъ ап. Іаковъ былъ истиннымъ носителемъ Св. Духа, апостоломъ Христа. Но это не мѣшало тому, что ап. Іаковъ, вступивъ въ Церковь Христову и живя по духу Евангельскаго закона свободы, продолжалъ строго соблюдать и требованія ветхо-завѣтнаго закона, даннаго тѣмъ же Духомъ Св. и, если ап. Павелъ говорилъ о себѣ, что онъ умеръ для закона (обрядовъ) и во всякое время для іудеевъ былъ какъ іудей и для язычниковъ какъ язычникъ, только всегда вѣренъ Христу, то ап. Іаковъ, всегда вѣрный Христу, въ жизни своей всегда былъ вѣренъ и закону (духа). Фактъ свидѣтельствующій о непоколебимой послѣдовательности воли апостола! онъ теоретически согласенъ былъ признать необязательность для христіанъ обрядовъ закона, какъ это сдѣлалъ на апостольскомъ соборѣ, но въ своей личной жизни не могъ отрѣшиться отъ нихъ: законъ вошелъ въ его природу. Исторія Церкви Апостольской не представляетъ намъ ни одного случая, когда бы ап. Іаковъ, подобно ап. Петру, когда-либо переходилъ изъ лагеря ревнителей закона въ сторонѣ христіанъ-еллинистовъ (Гал. II, 12 и дал.), – напротивъ партія христіанъ ревнителей закона всегда считала его своимъ представителемъ и была крайне привержена къ нему (Гал. II, 12 и дал.).

Какъ христіанскій учитель и священный писатель, ап. Іаковъ оставилъ одно соборное посланіе «къ двѣнадцати колѣнамъ разсѣянія», состоящее изъ 5 главъ. Но и этого одного достаточпо, чтобы здѣсь отыскать знакомый намъ образъ апостола-праведника, ревнителя закона какъ дѣтоводителя ко Христу. Въ своемъ соборномъ посланіи алостолъ Іаковъ раскрываетъ сущность нравственнаго христіанскаго ученія, какъ совершеннаго закона жизни, въ которомъ сосредоточено все лучшее и изъ ветхо-завѣтной морали, такъ что надъ посланіемъ апостола можно помѣстить въ качествѣ эпиграфа извѣстное изреченіе Господа: не пріидохъ разорити законъ, но исполнити (Mѳ. V, 17-20). Въ цѣломъ посланіи ап. Іаковъ является преимущественно, какъ глубокій христіанскій моралистъ – мудрецъ. Съ дѣтства постоянно занимаясь изученіемъ Св. Писанія Ветхаго Завѣта, Іаковъ – братъ Господень полнѣе всего воспріялъ въ себя духъ тѣхъ ветхо-завѣтныхъ писателей, которые занимаются практической мудростью, называемой у іудеевъ Хохма{7}; это не была «философія»; въ ней очень мало спекулятивнаго; она вся основывалась на практическомъ опытѣ. Вотъ эту-то мудрость ап. Іаковъ ироявляетъ и на почвѣ христіанскаго просвѣщенія, – только здѣсь она является у апостола возвышенной, одухотворенной божественнымъ ученіемъ Господа и духомъ благодати Христовой. Посланіе ап. Іакова не представляетъ собою развитіе одной какой-либо мыслн. Это – сводъ отдѣльныхъ нравственныхъ правилъ, гномовъ и сентенцій, примѣнительно въ различнымъ потребностямъ читателей посланія. Ученіе о законѣ здѣсь стоитъ, какъ слѣдовало ожидать, въ центрѣ всего; все направлено къ тому, чтобы побудить исполнять законъ. Какъ человѣкъ спокойной разсудительности, чуждый увлеченній и аффектовъ, ап. Іаковъ не могъ не отдѣлять вѣры отъ дѣла, проповѣди отъ жизни, благодатнаго одушевленія отъ добродѣтели. Поэтому-то ап. Іаковъ съ особенной настойчивостью повсюду отъ вѣрующихъ требуетъ дѣлъ христіанскаго закона, добродѣтельной жизни, и одну вѣру безъ дѣлъ называетъ безжизненной и мертвой подобно тѣлу, въ которомъ нѣтъ души.

Остроумно намѣчаютъ, что ап. Іаковъ какъ-бы незамѣтно для самаго себя учитъ читателей своего посланія своимъ собственнымъ добродѣтелямъ. Дѣйствительно, наиболѣе всего духовный образъ апостола отпечатлѣвается въ его нравственномъ ученіи. Читая посланіе ап. Іакова, такъ и видишь предъ собою испытаннаго старца – мудреца, у котораго такъ и льются изъ устъ мудрыя правила и афоримы; онъ говоритъ мало, сжато, но много содержательно. Его образы и сравненія заимствуются попрепмуществу изъ круга явленій природы, гдѣ замѣчается постоянство дѣйствій или ихъ измѣнчивость, напр. колебаніе морской волны, появленіе пара, отпаденіе цвѣта, – другой порядокъ – укрощеніе коней уздой, управленіе рулемъ корабля, неизмѣняемость вкуса воды и т. д. Очевидно, подъ вліяніемъ своей духовной склонности къ постоянству ап. Іаковъ съ особеннымъ интересомъ подмѣчалъ эти явленія въ природѣ и жизни человѣческой и изъ нихъ для себя и для своихъ читателей извлекалъ полезные уроки мудрости. Какъ истинный мудрецъ, ап. Іаковъ смотритъ на жизнь, на богатство... все это паръ, быстро исчезающій, цвѣтъ травы, который отпадаетъ, – все это преходитъ и измѣняется. Человѣкъ долженъ искать непремѣняемаго. Это онъ находитъ въ христіанской мудрости, состоящей въ исполненіи закона. «Мулро-ли разуменъ кто, говорилъ апостолъ, докажи это добрымъ поведеніемъ съ кротостью. Если въ сердцѣ есть зависть и сварливость, то нѣтъ у того пстиниой мудрости, но есть мудрость земная, душевная, бѣсовская. Мудрость, сходящая свыше, во первыхъ чиста, потомъ мирна, скромна, послушлива, полна милосердія и добрыхъ плодовъ, безпристрастна, нелицемѣрна» (Іак. III, 13-18). Такая мудрость пріобрѣтается не вдругъ, но послѣ долгой борьбы со грѣхомъ; искушенія и испытанія содѣйствуютъ здѣсь успѣху, но цѣль человѣческой жизни состоитъ въ достиженіи такого душенпаго равновѣсія и постоянства (ὑπομονή), когда человѣка ничто не можетъ увлечь съ пути истины, когда не мыслимы никакія сомнѣнія и колебанія. Интересно видѣть, какъ всюду въ посланіи ап. Іакова до мельчайшихъ его подробностей просвѣчиваетъ его излюбленная идея постоянства добродѣланія, которая составляла, такъ сказать, душу его жизни. Возмемъ частные нравственные совѣты апостола касательно борьбы съ искушеніемъ, касательно молитвы и т. п., каждое выраженіе, каждое слово направлены здѣсь къ тому, чтобы побудить къ постоянству и предотвратить отъ измѣнчивости. Апостолъ совѣтуетъ напр. своимъ читателямъ съ радостью принимать искушенія, потому что они производятъ въ человѣкѣ терпѣніе (ὑπομονή – постоянство I, 3), совѣтуетъ избѣгать гнѣва, самомнѣнія, двоедушія, ибо все это развращаетъ сердце, разрушаетъ мирное постоянное настроеніе духа, поставляя человѣка въ противорѣчіе съ собой (Іак. I, 20. 26; III, 1 и дал. IV, 13 и дал.). Для возстановленія мирнаго и естественнаго настроенія души и тѣла и очищенія ихъ отъ грѣховъ и болѣзней апостолъ рекомендуетъ наилучшія средства, – пѣніе, молитву, елеопомазаніе, которыя однако получаютъ, по апостолу, свою цѣнительную силу подъ условіемъ постоянства вѣры и добродѣтели (только усиленная молитва праведнаго много можетъ Іак. V, 13-18).

Какъ истинный мудрецъ взвѣшиваетъ и оцѣниваетъ каждое произносимое имъ слово и налагаетъ печать молчанія на уста свои, когда языкъ напрашивается сказать слово, недостойное мудрости, такъ и ап. Іаковъ обращалъ особенное вниманіе на языкъ, какъ на органъ рѣчи. Онъ совѣтуетъ вообще говорить меньше и видитъ въ языкѣ источникъ зла, когда онъ необузданъ и дѣйствуетъ подъ вліяніемъ страсти и наоборотъ – дѣйствительный признакъ совершенства того человѣка, который подчинилъ свой языкъ волѣ разсудка. «Не многіе дѣлайтесь, братія моя, учителями, говорилъ апостолъ....... Всѣ мы много согрѣшаемъ, но кто не согрѣшаетъ въ словѣ, тотъ совершенъ. Языкъ – небольшой членъ, а много дѣлаетъ, какъ малый огонь много вещества сожигаетъ. И языкъ – огонь, прикраса неправды, языкъ въ такомъ положеніи находится между членами нашими, что оскверняетъ все тѣло и воспаляетъ кругъ жизни, будучи самъ воспаляемъ отъ геенны... Но какъ узда удерживаетъ коней, какъ рулемъ управляются корабли, такъ и укротившій языкъ свой можетъ обуздать и все тѣло» (Іак. III, 3-7). Двуязычіе, лесть настолько были чужды свѣтлой и чистой душѣ апостола-праведника, что казались ему даже противоестественными. «Изъ однихъ и тѣхъ же устъ, говорилъ онъ, исходитъ благословеніе и проклятіе. Но течетъ ли изъ одного отверстія источника сладкая и горькая вода? Можетъ-ли смоковница приносить маслины и виноградная лоза – смоквы и одинъ источникъ изливать солевую и сладкую воду?» (Іак. III, 11-12).

Какъ апостолъ обрѣзанія и великій законникъ, ап. Іаковъ имѣлъ большой успѣхъ въ отношеніи распространенія Евангелія среди іудеевъ. Іудеи цѣлыми массами обращались ко Христу, убѣждаемые голосомъ праведника. Даже еретики, не вѣровавшіе ни въ воскресеніе, ни въ загроблое воздаяніе, и тѣ обращались ко Христу чрезъ ап. Іакова. Егезиппъ передаетъ, что нѣкоторые изъ семи народныхъ сектъ, спрашивали Іакова: что такое дверь Іисуса? И онъ отвѣчалъ: Іисусъ есть Спаситель, и они вѣровали и крестились. Но тѣ-же іудеи, которые благоговѣли предъ праведностію ап. Іакова – брата Господня, сготовили и крестъ для него. Успѣхи его проповѣди возбудили ненависть противъ него со стороны книжниковъ и фарисеевъ, которые искали только случая убить апостола-праведника. Случай этотъ представился, когда въ 62 году прокураторъ Іудеи Фестъ умеръ, а его мѣсто, на время, пока не присланъ былъ изъ Рима новый прокураторъ, занялъ первосвященникъ Ананъ. Какъ саддукей, Ананъ былъ ненавистенъ фарисеямъ, но онъ желалъ стать популярнымъ между ними и воздвигъ въ угоду имъ гоненіе на всѣхъ христіанъ, и въ томъ числѣ на ап. Іакова – брата Господня. Апостолъ умерь въ 62 году, но и въ обстоятельствахъ его смерти предъ нами ярко возстаетъ знакомый намъ свѣтлый образъ апостола-праведника, твердаго исповѣдника Христова.

Къ празднику Пасхи въ 62 году въ Іерусалимъ отовсюду стекались истинные іудеи и ревнители Моѵсеева закона. Расчитывая на то, что теперь, въ этой массѣ народа, среди котораго Іерусалимскіе почитатели ап. Іакова стушевывались, легко возбудить религіозный фанатизмъ за вѣру отцевъ, старѣйшины и книжники іудейскіе изобрѣли хитрую ловушку для ап. Іакова. Они хорошо знали, что ап. Іаковъ не отречется отъ Христа и публично исповѣдуетъ свою вѣру въ Него, и тогда, расчитывали они, народъ самъ убьетъ его, какъ нарушителя вѣры отцевь. И вотъ они взводятъ Іакова на крыло храма Іерусалимскаго и обращаются къ нему съ коварными словами: просимъ тебя, вразуми народъ касательно Іисуса. Мы довѣряемъ тебѣ и вмѣстѣ съ народомъ свидѣтельствуемъ о твоей праведности и нелицепріятіи. Убѣди же людей не заблуждаться въ разсужденіи обь Іисусѣ. Праведный! тебѣ мы всѣ должны вѣрить, скажи намъ: что такое дверь Іисуса Распятаго? На всѣ эти вопросы Іаковъ отвѣчалъ: зачѣмъ испрашиваете меня объ Іисусѣ, сынѣ человѣческомъ? Онъ возсѣдитъ на небесахъ одесную великой сплы и опять придетъ на землю въ облакахъ небесныхъ. Народъ, вопреки ожиданіямъ фарисеевъ, убѣдился словами праведника и началъ славить Іисуса, восклицая: осанна Сыну Давидову! Тогда скрытая у фарисеевъ демоническая сила ненависти въ Іакову побудила ихъ поскорѣе покончить дѣло съ апостоломъ. Они всходятъ на крыло храма и сбрасываютъ оттуда ап. Іакова. Но ап. Іаковъ не вдругъ умеръ; приподнявшись онъ, съ свойственными ему спокойствіемъ и невозмутимостью, началъ молиться Богу за враговъ своихъ. Фарисеи бросали въ него камни. Между тѣмъ одинъ священникъ изъ сыновъ Рихава останавливалъ ихъ говоря; «что вы дѣлаете? праведникъ молится за васъ», – но въ это самое время къ Іакову подошолъ сукновалъ и ударилъ его скалкой по головѣ. Отъ этого удара ап. Іаковъ скончался. Память его празднуется 23 Октября.

 

Преподаватель Сем. Т. Крутиковъ.

 

«Воронежскія Епархіальныя Вѣдомости». 1890. № 19. Ч. Неофф. С. 785-800.

 

{1} Въ апокрифическомъ евангеліи Матѳея разказывается напр. что Іаковъ, братъ Господень, собирая однажды въ саду овощи для супа, былъ укушенъ змѣей и что младенецъ Іисусъ тогдаже исцѣлилъ его дуновеніемъ.

{2} Ап. Іакову, по преданію, усвояется первая христіанская литургія.

{3} Истор. Евс. II, 23.

{4} См. толков. его на посл. къ Галат. I, 330.

{5} См. Фарраръ: Первые дни христіанства, стр. 332.

{6} Истор. Евс. II, 23.

{7}  Изъ посланія ап. Іакова видно, что онъ обнаруживаеть особенную любовь къ книгамъ «Премудрости Соломоновой» и «Сына Сирахова».

⸭    ⸭    ⸭

Тропарь, гласъ 2-й:

Яко Госпо́день учени́къ воспрія́лъ еси́, пра́ведне, Ева́нгеліе,/ я́ко му́ченикъ, и́маши е́же неопи́санное,/ дерзнове́ніе – я́ко бра́тъ Бо́жій,/ е́же моли́тися – я́ко іера́рхъ.// Моли́ Христа́ Бо́га спасти́ся душа́мъ на́шимъ.

Кондакъ, гласъ 4-й:

Отчее Единоро́дное Бо́гъ Сло́во,/ прише́дшее къ на́мъ въ послѣ́днія дни́,/ Іа́кове боже́ственне,/ пе́рваго тя́ показа́ Іерусали́млянъ па́стыря и учи́теля,/ и вѣ́рнаго строи́теля та́инствъ духо́вныхъ:// тѣ́мже тя́ вси́ чти́мъ, апо́столе.




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: