Сергѣй Васильевичъ Кохомскій – Поучительное чтеніе изъ житія преподобнаго отца нашего Іоанникія Великаго (память 4-го ноября ст. ст.).
Преподобный Іоанникій не былъ въ молодости отданъ въ ученье, но по приказанію родителей пасъ домашній скотъ. Однако, любовь къ молитвѣ и усердіе къ благочестивымъ дѣламъ пробудились у него весьма рано. Часто уходилъ онъ на молитву, оставляя стадо, которое онъ осѣнялъ при этомъ крестнымъ знаменіемъ; и стадо оставалось каждый разъ въ цѣлости.
Когда Іоанникій пришелъ въ совершенныя лѣта, его взяли въ военную службу. Въ это время подпалъ онъ сильному искушенію отъ діавола. Въ греческомъ государствѣ царствовалъ тогда Константинъ, именуемый Копронимъ, нечестивый противникъ почитанія св. иконъ. Состоя на царской службѣ, Іоанникій также вовлеченъ былъ въ эту ересь и нѣкоторое время не хотѣлъ ни видѣть свв. иконъ, ни слышать о нихъ. Но Господь не допустилъ есо заблудиться навсегда. Однажды, когда Іоанникій проходилъ съ своимъ отрядомъ мимо горы Олимпійской, выступилъ на встрѣчу ему пустынникъ, подвизавшійся въ той горѣ, и, обратившись къ нему, сказалъ: «чадо, Іоанникіе, если ты христіанинъ, зачѣмъ презираешь Христову икону? Твои добродѣтели напрасны, если ты не держишься благочестивой вѣры». Іоанникій пораженъ былъ тѣмъ, что пустынникъ знаетъ его, никогда не видавши, и съ готовностію принялъ отъ него вразумленіе. Съ той поры всякими подвигами старался онъ наказать себя за свое временное заблужденіе и, наконецъ, рѣшилъ, по окончаніи военной службы, уйти на упомянутую гору и тамъ предаться иноческому безмолвію, живя для единаго только Бога.
Сначала Іоанникій открылъ свое намѣреніе игумену Авгаровскаго монастыря Григорію. Тотъ посовѣтовалъ ему, прежде чѣмъ уходить въ пустыню, навыкнуть правиламъ монашеской жизии, поживши въ монастырѣ. Иначе, говорилъ Григорій, ты можешь потерпѣть вь пустынѣ пораженіе отъ врага, вмѣсто того чтобы нанести пораженіе ему самому. Іоанникій послушался этого совѣта и въ теченіе нѣсколькихъ дѣтъ въ разныхъ монастыряхъ учился у добродѣтельныхъ иноковъ правиламъ молитвы, поста и бдѣнія. Изучивши наизусть Давидовы псалмы, онъ пріобрѣлъ навыкъ пѣть ихъ, присоединяя къ каждому стиху слова: упованіе мое Отецъ, прибѣжище мое Сынъ, покровъ мой Духъ Святый. Эти слова онъ носилъ на языкѣ, какъ бы нѣкую сладость, отъ которой душа его исполнялась веселіемъ.
Научившись монашеской жизни, Іоанникій поселился въ пустынѣ, живя то подъ открытымъ небомъ, то въ малой хижинѣ, то въ тѣсной пещерѣ, со звѣрями и змѣями. Онъ избѣгалъ встрѣчи съ людьми, чтобы не сдѣлаться предметомъ удивленія и похвалъ, потому что не только не желалъ, но и боялся человѣческой молвы и славы. Кто когда-нибудь случайно встрѣчалъ его, – приходилъ въ смущеніе и страхъ отъ его внѣшняго вида: Іоанникій былъ высокъ ростомъ, одѣтъ въ рубище, обросъ волосами. Однажды онъ вознамѣрился отправиться въ Ефесъ ко храму святаго апостола Іоанна Богослова, ради поклоненія и молитвы. Когда онъ пришелъ туда, двери храма были заперты, но лишь только онъ приступилъ къ нимъ, онѣ сами собою открылись, и онъ, вошедши внутрь, довольно помолился предъ иконою возлюбленнаго ученика Христова и потомъ никѣмъ не видѣнный вышелъ изъ храма; двери сами собою заключились за нимъ, а онъ отправился въ обратный путь.
Двѣнадцать лѣтъ подвизался Іоанникій въ пустынѣ, не облекаясь въ иноческій чинъ и не нося иноческихъ одеждъ. Наконецъ, было ему внушеніе свыше – отправиться въ одинъ монастырь и тамъ облечься въ иноческій образъ. Послѣ сего Іоанникій еще болѣе усилилъ свои подвиги, оковалъ себя длинными желѣзными веригами, пробылъ три года въ затворѣ, какъ добровольный узникъ и мученикъ Христовъ. Впослѣдствіи онъ иногда снималъ съ себя вериги, чтобы посѣтить кого-нибудь изъ подвижниковъ и чему-нибудь полезному отъ него научиться.
Великую ревность имѣлъ преподобный о сооруженіи и обновленіи храмовъ и обителей. Однажды, ночью онъ видѣлъ такое видѣніе: съ восточной стороны горы, на которой онъ жилъ, открылся источникъ, обильный водою, и кругомъ его было множество овецъ, пришедшихъ сюда аа водопой. На утро Іоанникій отправился къ этому мѣсту, но не нашелъ ни источника, ни овецъ; только потомъ случайно узналъ онъ отъ старожиловъ, что здѣсь былъ когда-то храмъ во имя пресвятой Богородицы. Тогда онъ объяснилъ свое видѣніе такъ: обильный источникъ – это благодать Божіей Матери, а овцы – это люди, которые на семь мѣстѣ будутъ причащаться той благодати. Посему онъ приложилъ всѣ старанія, чтобы тутъ устроена была снова церковь Богородицы, что ему и удалось исполнить. Вокругъ прекрасной церкви возникъ монастырь съ многочисленной братіей. Когда производились постройки, Іоанникій трудился самъ, нося камни и помогая работникамъ. Въ другое время онъ также старался о сооруженіи храма во имя св. Іоанна Крестителя. Этотъ храмъ строился по плану, данному Іоанникіемъ, и преподобный часто являлся на постройку, чтобы наблюдать, все ли дѣлается такъ, какъ слѣдуетъ. Узнавъ объ этомъ, нѣкоторые благочестивые иноки, желавшіе видѣть преподобнаго, пришли издалека къ строющемуся храму и тамъ ожидали Іоанникія. Но этотъ угодникъ Божій, въ теченіе всей жизни старавшійся скрываться отъ людскихъ взоровъ и бѣгавшій человѣческой славы, подъ конецъ возымѣлъ такую благодать отъ Бога, что иногда не былъ видимъ и тамъ, гдѣ присутствовалъ. Тоже случилось и теперь: Іоанникій пришелъ, пробылъ на постройкѣ не малое время, наблюдая за строителями; но братія, любопытствовавшая видѣть его лице, не видала его и не знала, что онъ приходилъ. Тогда одинъ приближенный къ нему инокъ сказалъ ему, что не подобало братію, совершившую долгій путь, огорчать такой неудачей. На это преподобный отвѣчалъ: «братъ! это не отъ моей воли зависѣло; но Богъ, что восхощетъ, то и творитъ съ нами. Если бы Онъ благоволилъ, чтобы пришедшая братія меня видѣла, то хотя бы я и скрывался, она увидала бы меня; а теперь я стоялъ предъ ними довольное время, и они меня не видѣли, потому что такъ угодно было Богу».
Вмѣстѣ съ прочими чудесными дарованіями Іоанникій получилъ отъ Бога даръ прозрѣнія въ будущее. Игуменъ авгаровскаго монастыря, Евстратій, спросилъ преподобнаго: «отче, доколѣ святыя иконы будутъ попираемы, доколѣ Христово стадо будетъ расхищаемо дикими звѣрями»? На это Іоанникій отвѣчалъ: «пожди немного, братъ, и узришь силу Божію: управленіе церковное приметъ нѣкто, именемъ Меѳодій; онъ истребитъ ереси, православными догматами утвердитъ Церковь и устроить тишину и единомысліе». Такъ и случилось. Вскорѣ умеръ царь Ѳеофилъ иконоборецъ, и на его мѣсто сталъ сынъ его Михаилъ съ матерью Ѳеодорою, а патріархомъ поставленъ былъ Меѳодій, который внесъ въ церкви святыя иконы и утвердилъ православіе, ратуя противъ еретиковъ мечемъ Слова Божія и имѣя своимъ постояннымъ помощникомъ преподобнаго Іоанникія. Много разъ преподобный подкрѣплялъ Меѳодія въ преніяхъ съ еретиками то словомъ, то писаніемъ. Однажды на соборѣ, когда прочитали посланіе Іоанникія, еретики стали хулить и осмѣивать его; узнавъ объ этомъ отъ Духа Божія, святый Іоанникій внезапно сталъ посреди собора и началъ во всеуслышаніе говорить, направляя на еретиковъ такое слово, что всѣ дивились его премудрости и разуму. И рѣчь его не была напрасна; многіе изъ еретиковъ умилились отъ нея сердцемъ и обратились въ православіе.
Достигши глубокой старости, преподобный Іоанникій, изнемогая отъ лѣтъ и подвиговъ, пришелъ въ Антидіеву обитель, построилъ тамъ небольшую келлію и въ ней затворился. Если и случилось ему когда-нибудь выйти изъ келліи, онъ, идучи путемъ, былъ невидимъ для тѣхъ, для кото не желалъ быть видимымъ. Въ пятое лѣто царствованія Михаила, св. патріархъ Меѳодій, предвидя близкую кончину Іоанникія, прибылъ къ нему съ клиромъ своимъ, прося у него молитвъ и наставленія. Іоанникій, много побесѣдовавъ съ нимъ, предсказалъ ему, что и онъ вскорѣ за нимъ перейдетъ въ вѣчную жизнь. Потомъ сотворивши молитву и цѣловавши другъ друга послѣднимъ цѣлованіемъ, они разлучились: патріархъ возвратился въ Царьградъ, а преподобный отецъ остался въ своей келліи, молясь и приготовляясь къ смерти. На третій день по отшествіи патріарха, онъ скончался, мѣсяца ноября въ 4 день, имѣя отъ роду 94 года. На осьмомъ мѣсяцѣ по его преставленіи, мѣсяца іюня въ 14 день, почилъ о Господѣ и патріархъ Меѳодій.
Когда преставлялся преподобный Іоанникій, иноки, жившіе на Олимпійской горѣ, видѣли огненный столпъ, восходящій отъ земли къ небу, и ангеловъ, предшествующихъ ему и отверзающихъ райскія двери: изъ этого узнали они, что преподобный Іоанникій, скончавъ подвигъ земной жизни, восходитъ къ небесному упокоенію.
«Кіевскія Епархіяльныя Вѣдомости». 1899. № 21. Ч. Неофф. С. 811-816.
⸭ ⸭ ⸭
Тропарь, гласъ 8-й:
Сле́зъ твои́хъ тече́ньми пусты́ни безпло́дное воздѣ́лалъ еси́,/ и, и́же изъ глубины́ воздыха́ньми, во сто́ трудо́въ уплодоноси́лъ еси́,/ и бы́лъ еси́ свѣти́льникъ вселе́ннѣй,/ сія́я чудесы́, Іоанни́кіе, о́тче на́шъ,// моли́ Христа́ Бо́га спасти́ся душа́мъ на́шимъ.
Инъ тропарь, гласъ 5-й:
Земну́ю сла́ву, о́тче, оста́вилъ еси́,/ озаре́нъ осія́ніемъ дохнове́нія Бо́жія:/ тѣ́мже яви́лся еси́ на земли́, я́ко звѣзда́ невече́рняя,/ Бо́жія гла́са, я́коже Моѵсе́й та́инственно сподо́бився,/ равноа́нгеленъ яви́лся еси́ и дарова́ній вмѣсти́лище,// Іоанни́кіе блаже́нне.
Кондакъ, гласъ 8-й:
Звѣзда́ яви́лся еси́ всесвѣ́тлая, въ мíрѣ просвѣща́яй/ и су́щія во мра́цѣ страсте́й облистава́яй,/ вра́чь же крѣпча́йшій яви́лся еси́,/ но я́ко прія́лъ еси́ благода́ть исцѣле́ній,/ прося́щимъ тя́ пода́ждь исцѣле́ніе, да зове́мъ:// ра́дуйся, о́тче Іоанни́кіе.