Протоіерей Викторъ Гурьевъ – О смиреніи (Слово о успеніи иже во святыхъ отца нашего Сисоя).
Боже, говорятъ иные изъ самообольщенныхъ, хвалу Тебѣ воздаю, яко нѣсмь, якоже прочій человѣцы, хищницы, неправедницы, прелюбодѣе... Пощуся двукраты въ субботу, десятину даю всего, елико притяжу (Лук. 18, 11-13). Проще: они привыкли думать о себѣ, что они праведники. Хорошо ли это? Конечно, нѣтъ. Такъ самодовольно судить о себѣ, значитъ забывать Господа, забывать, что судъ Его о насъ можетъ не сходиться съ нашимъ самомнѣніемъ. Развѣ не часто бываетъ, что то, что кажется высокимъ въ очахъ нашихъ, является мерзкимъ предъ Нимъ? И развѣ, наконецъ, не Онъ сказалъ, что всякъ возносяйся смирится и только смиряяй себе вознесется (Лук. 18, 14)? Да, братіе, нехорошо много мечтать о себѣ. Какъ бы кто ни преуспѣлъ въ жизни благочестивой, никто никогда не хвались собою, но до самой смерти постоянно сознавай только свое недостоинство предъ Богомъ, и покаяніемъ и слезами чаще очищай себя.
Когда преподобный Сисой Великій почувствовалъ приближеніе смерти, то, какъ мужъ высокой чистоты и святости, находясь еще въ тѣлѣ, удостоился воити въ общеніе съ загробнымъ міромъ и созерцать тайны царствія Божія. Окружавшимъ его инокамъ онъ съ просіявшимъ лицемъ сказалъ сначала: «пришелъ авва Антоній!» – Немного помолчавъ, воскликнулъ: «является ликъ Пророковъ!» Въ это время лицо его просіяло еще болѣе, и онъ сталъ съ кѣмъ-то невидимымъ бесѣдовать. «Съ кѣмъ бесѣдуешь, отче?» спросили монахи. – «Господни Ангелы, отвѣчалъ старецъ, пришли взять меня; но я умоляю ихъ, чтобы хоть на малое время оставили меня здѣсь покаяться.» – «Да ты вовсе не требуешь покаянія,» – возразили ему. «Нѣтъ, братіе», сказалъ преподобный: «не знаю, положилъ ли я даже хоть только и начало малое своему спасенію!» – Удивились иноки смиренію праведника, а между тѣмъ въ это время лицо его уже просіяло какъ солнце. «Смотрите», наконецъ, воскликнулъ онъ: «вотъ пришелъ Самъ Господь!» Всѣ ужаснулись. И тутъ послышался голосъ: «принесите Мнѣ сосудъ избранный отъ пустыни.» – И старецъ за симъ скончался, и блеснула какъ-бы молнія, и наполнилась келлія благоуханія.
Итакъ смотрите: и при великой святости истинные рабы Божіи сознавали себя недостойными царствія Божія и находили нужду въ покаяніи. А мы? О, братіе, хоть отселѣ перестанемъ кричать о себѣ: «я, я!» Пусть скажетъ, кто – мы, Господь. А дотолѣ будемъ чаще опускать долу очи свои и, бія въ грудь себя, говорить: Боже, милостивъ буди мнѣ грѣшнику (Лук. 18, 13)! А иначе не забудемъ, что аще речемъ, яко грѣха не имамы, то только себе прельщаемъ, и истины нѣсть въ насъ (1 Іоан. 1, 8). Аминь.
Прологъ въ поученіяхъ. Составилъ священникъ Викторъ Гурьевъ. Изданіе Аѳонскаго русскаго Пантелеймонова монастыря. М. 1912. Ч. 2. С. 801-802.
⸭ ⸭ ⸭
Преподобный Сисой Великій, Египетскій пустынножитель, 60 лѣтъ подвизавшійся на той горѣ, на которой подвизался преп. Антоній Великій, достигъ дара воскрешать мертвыхъ; скончался около 429 года.
Братъ просилъ преподобнаго Сисоя Великаго сказать ему слово на пользу. Старецъ отвѣчалъ ему, что монахъ долженъ быть ниже идоловъ. Из вопросъ же брата, что бы значило быть ниже идоловъ, старецъ сказалъ: Писаніе говоритъ объ идолахъ, «что они уста имутъ и не глаголютъ, очи имутъ и не видять, уши имутъ и не слышатъ»: таковымъ долженъ быть и монахъ. И какъ идолы суть мерзость, такъ и монахъ да помышляетъ о себѣ, что онъ – мерзость (Изъ Скитскаго Патерика).
«Изумление преподобного Сисоя Великаго» (Преподобный у останков Александра Македонского).
Для просмотра изображения кликните по нему.
О египетском подвижнике преподобном Сисое Великом (IV-V в.) существует предание, что он побывал на могиле прославленного полководца Александра Македонского, похороненного в Александрии. Увидев ее, преподобный Сисой воскликнул: «Увы, смерть! Тебя, Александр, не вмещал целый мир, и как же вместили тебя две пяди земли? » Склонившись над могилой Александра, он произнес: «К чему вся эта слава, богатство, великолепие, которого безвозвратно лишается человек со смертию, а бессмертная, но истерзанная несовершенством душа, словно заключённая в темницу своего бренного тела, так и не обретет для себя покоя, ибо не радел человек о воспитании её, не упражнял в молитве, богомыслии, не закалял в лишениях и скорбях. О, смерть, кому возможно избежать тебя!» Преподобный Ефрем Святогорец об этом событии пишет: «Когда помыслим о последнем своем жилище, тогда узрим собственными очами всю человеческую суету, как и авва Сисой, когда увидел гроб Александра Великого». Это предание отраженное на многих фресках и иконах. Надписи, сопровождающие такие сцены, часто содержат рассуждения о тщетности земной славы и богатства. Яркой иллюстрацией этой мысли явлается фреска соборного храма мон-ря св. Варлаама в Метеорах в Метеорах 60-х годов XVI в., над входом в основной предел. Она изображает авву Сисоя, склонившегося над останками Александра Македонского, оплакивающего их и с сокрушением вопрошающего: «К чему вся эта слава, богатство, великолепие, которого безвозвратно лишается человек со смертью, а бессмертная, но истерзанная несовершенством душа, словно заключённая в темницу своего бренного тела, так и не обретет для себя покоя, ибо не радел человек о воспитании ее, не упражнял в молитве, богомыслии, не закалял в лишениях и скорбях. О, смерть, кому возможно избежать тебя!».
Преподобный Сисой Великий – покровитель дѣтей.
Для просмотра изображения кликните по нему.
В сербским народе авва Сисой считается защитником детей и быстрым помощником в каждой печали и беде. Возможно повлял на это эпизод из жития преподобного. Некий мирянин отправился к авве Сисою на Антониеву гору за благословением, взяв с собою сына, малолетнего отрока. Случилось, что в дороге, разболевшись, сей отрок умер; но его отец не смутился, и с верою понес мертвеца к старцу. Войдя в келлию преподобного, он упал к ногам. Преподобный Сисой его, положив у ног преподобного и своего умершего сына, как будто тот испрашивал у него благословения и молитвы. После того, как старец совершил молитву и преподал благословение, мирянин вышел вон, оставив ребенка лежащего мертвым у ног старца. Старец не заметил, что ребенок мертв и, предположив, что он ждет благословения, сказал ему: – Встань, дитя, и уходи отсюда. И мертвец немедленно воскрес и пошел вслед за отцом. Тогда человек тот, увидав своего сына живым, возвратился с ним к старцу и, поклонившись, воздал ему благодарность. Старец, уразумев, что воскресил мертвого, весьма опечалился, ибо он не желал иметь славы чудотворца, и запретил тому человеку рассказывать о случившемся до самой его кончины.
⸭ ⸭ ⸭
Тропарь, гласъ 5-й:
Издѣ́тска воздѣ́лавъ лу́чшее житіе́,/ я́же по немъ испо́лнися богодѣ́тельныхъ благъ,/ а́нгеловъ подража́телю, Сисо́е преподо́бне./ Тѣ́мже, я́ко со́лнце свѣ́тлое, свѣтоза́рно озаря́еши/ въ часъ исхо́да твоего́, явля́я сла́ву твою́,// и просвѣща́я ду́ши на́ша.
Кондакъ, гласъ 4-й.
Подвиза́вся, а́нгелъ на земли́ ви́дѣнъ бы́лъ еси́,/ озаря́яй, преподо́бне, помышле́нія вѣ́рныхъ богозна́меньми всегда́.// Тѣ́мже тя́ вѣ́рою, Сисо́е, почита́емъ.