Викторъ Доримедонтовичъ Фартусовъ – О изображеніяхъ Благовѣщенія Пресвятыя Богородицы и посѣщенія Ею праведной Елизаветы (+Подборка икон).
Въ прошлый разъ мы говорили объ образцахъ, которые могли бы послужить на пользу иконописанія и облегчили бы трудъ иконописца.
Попробуемъ теперь по силѣ возможности начать этотъ трудъ разработки такихъ образцовъ. Но прежде, чѣмъ приступить къ нему, я заранѣе прошу извинить меня, если въ моихъ описаніяхъ покажется что-либо невѣрно понятымъ и выраженнымъ. Я, вѣдь, простой иконописецъ, богословскимъ наукамъ не обучался, а пишу такъ, какъ бы, по своему смыслу, я самъ написалъ икону. Начнемъ съ Благовѣщенія Пресвятыя Богородицы.
«И посланъ былъ ангелъ Гавріилъ отъ Бога въ городъ Галилейскій, Назаретъ, къ Дѣвѣ, обрученной мужу, именемъ Іосифу, изъ рода Давидова, имя же Дѣвѣ-Марія» (Лука, гл. I, ст. 26-27). Этими словами евангелистъ Лука прямо указываетъ на то, что Благовѣщеніе Богородицы происходило въ домѣ Іосифа.
Постройки въ то время, если судить по остаткамъ древнихъ развалинъ и нѣкоторымъ домамъ на Востокѣ и Западѣ, строящимся и въ настоящее время съ очень небольшимъ измѣненіемъ, были большею частью каменныя: у бѣдныхъ – изъ нетесанаго, у богатыхъ – изъ тесанаго камня. Въ нижней части дома у землевладѣльцевъ и богатыхъ людей на одной сторонѣ помѣщались ясли для скотины, а другая была предназначена для землевладѣльческихъ орудій, для склада зерна и другихъ вещей домашняго обихода. Здѣсь же находилась лѣсенка, ведущая на верхъ.
У ремесленниковъ это нижнее помѣщеніе занималось и подъ мастерскую, гдѣ верстаки и другіе инструменты ставились поближе ко входнымъ дверямъ, такъ какъ свѣтъ проникалъ только черезъ нихъ. Подобныя помѣщенія у насъ въ нѣкоторыхъ деревняхъ называются подпольникомъ.
Надъ этимъ помѣщеніемъ устраивались клѣти, т. е. комнаты, преимущественно болѣе безъ оконъ, свѣтъ же въ нихъ приходилъ черезъ двери, которыя задвигались и раздвигались, а нѣкоторыя изъ нихъ завѣшивались коврами и матеріями. Эти комнаты, у бѣдныхъ людей, служили ночью спальнями, а днемъ убѣжищемъ отъ жары и мѣстомъ для отдыха. Надъ клѣтями находилась горница, – въ нашихъ деревняхъ она называется вышкой, а въ городахъ – чердакомъ. Конечномъ нашемъ климатѣ надъ чердаками устраивается крыша, но на Востокѣ, коегдѣ на Западѣ и у насъ на Кавказѣ и Закавказьѣ надъ этими вышками или горницами крышъ почти не дѣлаютъ. Такія горницы, глядя по достатку, убирались цвѣтами по барьеру, устанавливались сидѣньями, покрывались коврами, и служили, какъ извѣстно, любимымъ мѣстомъ сборищъ и вечеринокъ, а у евреевъ и магометанъ – любимымъ мѣстомъ для молитвы. Молитва апостола Петра при сошествіи къ нему скатерти съ неба была въ такой же горницѣ (Дѣянія св. ап. – гл. 10, ст. 9). Въ обыденное время дѣвушки и женщины занимались здѣсь своей работой. На это помѣщеніе вела лѣсенка изъ корридора, въ который выходили двери клѣтей или комнатъ, а въ нѣкоторыхъ домахъ соединялась съ уличнымъ входомъ. На древнихъ мозаикахъ и иконахъ по аксессуарамъ ясно видно, что Благовѣщеніе Пресвятыя Богородицы происходило именно въ такой горницѣ, поэтому намъ слѣдовало бы при написаніи этой иконы брать примѣръ съ нихъ. Писать Благовѣщеніе въ комнатѣ или храмѣ невѣрно еще и потому, что, по преданію, Благовѣщеніе было въ девятомъ часу дня, т. е. до начала молитвы. Такъ какъ молитва обыкновенно происходила наверху, въ горницѣ, то можно предположить, что Богородица пошла наверхъ, чтобы приготовиться къ молитвѣ, и въ это-то время ангелъ и явился къ ней.
Перейдемъ теперь къ изображенію самыхъ лицъ. Очень часто архангела Гавріила изображаютъ на облакахъ, являющимся какъ привидѣніе. Евангелистъ же прямо говоритъ, что ангелъ вошелъ къ ней, а войти ему можно было только по лѣстницѣ. Неудобно также писать его идущимъ и говорящимъ какъ будто мимоходомъ. Наоборотъ, онъ долженъ былъ стоять въ скромной, почтительной позѣ, хорошо зная, что находится передъ Той, Которая приметь во чревѣ своемъ Слово Божіе.
Пресвятая Дѣва въ это время не могла стоять на колѣняхъ, такъ какъ, по словамъ евангелиста, Она видѣла входящаго ангела и была въ недоумѣніи касательно того, что онъ ей будетъ говорить. Неудобно также изображать Ее сидящей: этимъ Она могла показать себя гордой, самоувѣренной и небрежно относящейся къ словамъ благовѣстителя Господня, – чего на самомъ дѣлѣ не было, – Она со вниманіемъ слушала ангела и смиренно отвѣчала на его слова.
Разсмотримъ теперь внѣшній видъ и костюмы Пресвятой Дѣвы и архангела. Богоматерь, какъ извѣстно по описанію, была средняго роста, худощавая, лицо имѣла продолговатое, носъ тонкій съ горбинкой, губы неполныя и узкія, глаза темные, открытые и ясные, брови тоже темныя, волосы бѣлокурые, руки узкія съ продолговатыми пальцами; цвѣтъ лица ея былъ средній между смуглымъ и бѣлымъ, съ небольшимъ румянцемъ на щекахъ. Полной Она не могла быть и по своему воздержанію въ пищѣ и потому, что находилась въ постоянной молитвѣ и трудахъ сначала при храмѣ, а потомъ въ домѣ Іосифа, въ которомъ пробыла до Благовѣщенія около четырехъ мѣсяцевъ.
Одежду Она носила небогатую, небѣленую, некрашенную, изъ простого суроваго полотна, но чистую. Будучи обрученной мужу, она волосы свои, по обычаю женщинъ того времени, завертывала въ особый малый платъ.
Византійцы писали ее въ простомъ хитонѣ, подпоясанномъ поясомъ, на которомъ висѣлъ небольшой платокъ для вытиранія лица, обутой; сверху на ней была короткая мантія съ застежкой на груди, на головѣ – платъ на подобіе апостольниковъ у монахинь съ закрѣпленіями на головѣ и на плечахъ, чтобы онъ не могъ спадать во время работы; на рукавахъ хитона были поручи. Византійскіе художники всѣ эти одежды, какъ одежды Царицы Небесной, по примѣру византійскихъ царицъ, писали цвѣтными: хитонъ былъ голубой съ золотой каймой, поручи и поясъ – золотые съ каменьями, платъ и мантія – пурпуровые, съ золотой съ камнями каймой и застежки на головѣ и плечахъ – золотыя съ камнями. Католики же разжаловали ее и стали изображать въ двухъ одеждахъ: въ красномъ хитонѣ и голубомъ плащѣ, безъ отдѣльнаго покрывала, съ открытыми волосами и босую.
Архангелъ Гавріилъ начальникъ силъ небесныхъ и благовѣстникъ воли Господней, пишется на старинныхъ иконахъ высокаго роста, съ лицомъ и руками сильнаго мужа, но безбородаго, съ подвязанными, золотистаго цвѣта, волосами; обутымъ въ сапоги или сандаліи, какъ всегда готовый слуга Господа; одѣтъ онъ въ хитонъ, препоясанный накрестъ поясомъ, и разрѣзную и застегнутую на правомъ плечѣ фелонь, на рукавахъ хитона – поручи, въ рукѣ онъ держитъ посохъ, какъ Божій посланникъ.
Итальянская школа, а за ней и мы, стали изображать Архангела какой-то изнѣженной дѣвочкой съ растрепанными волосами, въ полурубашкѣ, а нѣкоторые – съ накинутымъ плещемъ, босикомъ, подчасъ даже съ голыми колѣнями, съ цвѣткомъ вмѣсто жезла въ рукахъ, какъ будто одна барышня подноситъ другой для забавы цвѣтокъ. Архангелъ Гавріилъ благовѣствовалъ Богородицѣ не о забавѣ, а объ имѣющемъ родиться отъ нея Спасителѣ, держащемъ въ Своихъ рукахъ жезлъ управленія всей вселенной.
Вскорѣ послѣ Благовѣщенія Богородица пошла къ своей родственницѣ, праведной Елизаветѣ. Евангелистъ Лука такъ говоритъ объ этомъ посѣщеніи. «Вставши же, т. е. собравшись, Марія во дни сіи съ поспѣшностью пошла въ нагорную страну, въ городъ Іудинъ, и вошла въ домъ Захаріи и привѣтствовала Елизавету» (Лука, гл. 1, ст. 39-40). Эти слова ясно говорятъ, что Богородица вошла въ домъ Захаріи, т. е. вошла во внутреннія комнаты и тамъ ужъ проговорила свое привѣтствіе праведной Елизаветѣ. Послѣдняя, по-видимому, въ это время находилась въ другой комнатѣ и оттуда услыхала голосъ и привѣтствіе Маріи.
«Но когда Елизавета услыхала это привѣтствіе, говоритъ Евангеліе, то взыгралъ младенецъ во чревѣ ея, и Елизавета исполнилась Духа Святаго и воскликнула громкимъ голосомъ: «Благословенна ты между женами, и благословенъ плодъ чрева твоего». (Лука, гл. 1, ст. 41-42). На эти слова Богородица сказала: «величитъ душа моя Господа и возрадовался духъ мой о Богѣ, Спасителѣ моемъ». (Лука, гл. 1, ст. 46-47). Можно предположить, что во время этой молитвы, въ комнатѣ, кромѣ Богородицы, никого быть не могло. Какъ же поэтому слѣдовало бы изображать встрѣчу Святой Дѣвы Маріи съ праведной Елизаветой? По моему мнѣнію, Богоматерь надо бы писать такъ, какъ пишется у насъ Знаменіе Пресвятой Богородицы, означающее молитву ея: «Величитъ душа моя Господа» и т. д. Праведную же Елизавету можно изображать отворяющей дверь и поспѣшно идущей навстрѣчу Пресвятой Дѣвѣ.
Какъ извѣстно по Евангелію, Богородица прогостила у Елизаветы около трехъ мѣсяцевъ, до времени рожденія Елизаветой Іоанна Крестителя, и возвратилась въ домъ свой къ обрученному ей мужу.
Въ это то время Святой Іосифъ и замѣтилъ ея беременность и «восхотѣлъ тай пустити ю», но явившійся во снѣ ангелъ сказалъ ему, что она имѣетъ во чревѣ отъ Духа Свята, и Іосифъ принялъ Марію, жену свою. Изъ этихъ словъ видно, что Пресвятая Дѣва не сказала о ниспосланной ей свыше благодати даже и праведному Іосифу, – такъ была она скромна и смиренна.
Отсюда выходитъ, что изображать Богородицу, при встрѣчѣ ея съ Елизаветой, видимо беременной – неправильно, какъ неправильно писать и постороннихъ свидѣтелей при этомъ, потому что тайна зачатія обѣихъ родственницъ была только между ними двумя: какъ Богородица, такъ и праведная Елизавета скрывали ее, какъ говорить Евангелистъ, ото всѣхъ.
Читано 21 марта 1901 года въ засѣданіи Церковно-Археологическаго Отдѣла при Обществѣ Люб. Дух. Просв.
В. Фартусовъ
«Московскія Церковныя Вѣдомости». 1901. № 16. С. 198-200.
См. также: