Павелъ Петровичъ Забѣлинъ – Праздникъ Благовѣщенія Пресвятой Богородицы и его иконографія (+Подборка икон).
Послѣдовательность, съ какою появляются разныя иконографическія изображенія въ памятникахъ православнаго искусства, не есть явленіе случайное. Большая или меньшая разработка иконографическихъ формъ всегда находится въ зависимости отъ богословскаго интереса къ предмету. Вниманіе христіанъ на первыхъ порахъ должна была приковывать къ себѣ главнымъ образомъ личность Спасителя и событія изъ Его земной жизни, и первоначальною заботою Церкви было ознаменовать празднествами важнѣйшія событія ивъ жизни Спасителя, а потомъ уже Богоматери. И дѣйствительно, праздники въ честь Спасителя вообще древнѣе праздниковъ въ честь Богоматери, а изъ числа этихъ послѣднихъ самый древній праздникъ въ честь Благовѣщенія Пресв. Богородицы. Св. Іоаннъ Златоустъ называетъ этотъ праздникъ «первымъ праздникомъ»; Аѳанасій Александрійскій также называетъ его «первымъ и всечестнымъ праздникомъ»; слѣдовательно, праздникъ Благовѣщенія несомнѣнно былъ уже извѣстенъ въ IV в., хотя, быть можетъ, и не былъ еще общераспространеннымъ.
Первые намеки на почитаніе Богоматери, какъ благодатной и благословенной между женами, даны въ Евангеліи (Лук. 1, 28. 42. 48). Оригенъ, говоря о встрѣчѣ Богоматери съ Елисаветою, сравниваетъ ихъ отношенія съ отношеніями Іисуса Христа и Іоанна Предтечи, усвояетъ Богоматери высшее достоинство и влагаетъ въ уста Елисаветы такое привѣтствіе Богоматери, въ которомъ слышится не обычное почтеніе, но религіозное благоговѣніе предъ Матерію Господа, носительницею спасенія рода человѣческаго. Въ словѣ на Благовѣщеніе Аѳанасія Великаго Богоматерь называется Святою Дѣвою, Которую прославляютъ небесныя силы, Царицею, Госпожею и пр. Св. Іоаннъ Златоустъ говоритъ о почтеніи къ Богоматери Самого Іисуса Христа; Ириней Ліонскій называетъ Ее Ходатайницею, а въ извѣстномъ разсказѣ о видѣніи Григорія Чудотворца Богоматерь представляется святою, обитающею на небѣ и знающею нужды людей; св. Григорій Нисскій прямо говоритъ о молитвѣ къ Богоматери. Такія же указанія во множествѣ находятся въ гимнахъ преп. Ефрема Сирина. Наконецъ, позднѣйшіе пѣснопѣвцы Греческой Церкви – Андрей Критскій, Іоаннъ Дамаскинъ и Косьма Маюмскій обрисовываютъ личность Богоматери совершенно уже ясными чертами.
Выраженіемъ древняго почитанія Богоматери служатъ, кромѣ того, сооруженные въ честь ея храмы. Свѣдѣній о такихъ храмахъ дошло до насъ не мало. Построеніе римской церкви Маріи за Тибромъ преданіе приписываетъ Каллисту I (224 г): въ Назаретѣ въ честь Богоматери была Церковь на томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ произошло событіе благовѣщенія. О ней упоминаетъ уже блаж. Іеронимъ. Въ церкви, посвященной Богоматери, въ Ефесѣ происходили засѣданія 3-го вселенскаго собора, и она въ актахъ собора прямо называется церковью Богоматери{1}. Вскорѣ послѣ Ефесскаго собора такіе храмы появляются въ значительномъ количествѣ въ Константинополѣ, Римѣ и другихъ мѣстахъ, и изъ нихъ нѣкоторые, какъ храмъ Маріи Великой въ Римѣ, сохранились до нашихъ дней. Сооруженіе же храмовъ въ честь Богоматери, безъ сомнѣнія, тѣсно соединяется съ установленіемъ въ честь Нея праздниковъ.
Если же почитаніе Богоматери получило свое начало очень рано, то вполнѣ естественно, что и изображенія Благовѣщенія появились въ самый же ранній періодъ древне-христіанскаго искусства.
На фресковомъ изображеніи въ катакомбахъ Прискиллы, III вѣка, представлена «сидящая въ креслахъ Женщина, въ туникѣ, палліумѣ и головномъ покровѣ, въ смиренной позѣ, съ поникшею головою и опущенными долу взорами; предъ Нею молодой человѣкъ, одѣтый въ тунику и палліумъ; онъ обращается къ Женщинѣ съ рѣчью, выраженною, главнымъ образомъ, посредствомъ жеста простертой руки». Большинство ученыхъ изъясняютъ эту сцену въ смыслѣ благовѣщенія. Сцена эта, дѣйствительно, близко подходитъ къ обычной схемѣ благовѣщенія, извѣстной по памятникамъ послѣдующаго времени. Отсутствіе крыльевъ у «молодого человѣка» (арх. Гавріила) и другія отступленія отъ общепринятыхъ впослѣдствіи формъ изображенія ангеловъ объясняются тѣмъ, что это изображеніе относится къ раннему періоду христіанскаго искусства, когда иконографическія формы ангеловъ еще не опредѣлились. Вообще, памятники искусства катакомбнаго не представляютъ вполнѣ яснаго изображенія благовѣщенія Пресв. Богородицы; впервые оно является такимъ въ мозаикахъ тріумфальной арки въ церкви Маріи Великой, въ Римѣ, исполненныхъ при Сикстѣ III (432-445){2}. Богоматерь, въ видѣ знатной Женщины, въ роскошномъ костюмѣ и богатой обстановкѣ, сидитъ на возвышеніи; ноги Ея покоятся на подножіи; на Ней роскошное платье изъ богатой цвѣтной матеріи; на головѣ – дорогой уборъ, украшенный драгоцѣнными камнями; въ ушахъ – серьги; нимба нѣтъ; въ рукахъ Ея – нитка шерсти оранжеваго цвѣта, и сбоку – корзина. Возлѣ Нея стоятъ два ангела хранителя. Сверху слетаютъ благовѣтствующій архангелъ съ простертою рукою и Св. Духъ въ видѣ голубя; предъ Нею архангелъ-благовѣстникъ представленъ во второй разъ въ моментъ самого благовѣстія. Въ сторонѣ, въ рабочей туникѣ и съ короткимъ жезломъ въ рукахъ, возлѣ богатаго дома, стоитъ старецъ – очевидно, Іосифъ, которому ангелы объявляютъ о непорочномъ зачатіи Богоматери. По точному смыслу Евангелія (Матѳ. 1, 20), это извѣщеніе было принесено Іосифу ангеломъ во время сна, какъ это и изображали всегда византійскіе художники. Къ V-VI в. относится диптихъ изъ собранія гр. А. С. Уварова{3}. Богоматерь сидитъ на каѳедрѣ; одѣта Она въ тунику и пенулу; у ногъ Ея – рабочая корзинка, въ которую Она опускаетъ шерсть; правая рука приподнята, длань открыта, чѣмъ выражается, очевидно, изумленіе Богоматери. Предъ Нею – благовѣствующій архангелъ съ благословляющимъ жестомъ правой руки и съ жезломъ, увѣнчаннымъ четвероконечнымъ крестомъ, въ лѣвой рукѣ{4}.
Таковы древнѣйшія изображенія благовѣщенія. Важнѣйшая отличительная особенность ихъ – это изображеніе Богоматери съ рукодѣліемъ въ рукахъ. Не перечисляя множества подобныхъ же позднѣйшихъ памятниковъ, основныя черты изображенія благовѣщенія на нихъ однѣ и тѣ же. Главное лице – Богоматерь является всегда въ богатой обстановкѣ: она одѣта въ изящныя одежды, сидитъ или стоитъ въ роскошныхъ палатахъ. Ея лицо и вообще вся поза выражаетъ покорность волѣ Божіей или удивленіе, изрѣдка испугъ. Благовѣствующій архангелъ имѣетъ видъ юноши съ жезломъ въ лѣвой рукѣ, съ благословляющею десницею, съ крыльями и нимбомъ, которые, впрочемъ, не рѣдко опускаются, особенно въ памятникахъ скульптуры: это архангелъ Гавріилъ, которому благовѣщеніе усвояется и въ Евангеліи (Лук. 1, 26). Въ рукѣ его жезлъ – символъ небеснаго посланннчества; персты правой руки сложены на подобіе священпическаго благословляющаго перстосложенія. Онъ говоритъ, а Богоматерь слушаетъ его благовѣстіе. Въ нѣкоторыхъ памятникахъ замѣтно стремленіе художниковъ выразить мысль о зачатіи чрезъ воспріятіе архангельскаго благовѣстія: Богоматерь прислушивается съ особеннымъ вниманіемъ, а архангелъ какъ будто шепчетъ ей на ухо{5}. Мысль эта въ другихъ памятникахъ выражается иначе. Такъ, въ византійскихъ памятникахъ (не ранѣе XI в.) мысль Евангелія о наитіи Св. Духа сперва выражалась въ видѣ лучей, исходящихъ съ неба, а потомъ въ лучахъ появляется и Св. Духъ въ видѣ голубя. Въ XVI и особенно въ XVII в.в. подробность эта становится обычною. Вмѣстѣ съ тѣмъ, въ связи съ благовѣщеніемъ, появляется изображеніе Бога Отца въ образѣ старца, иногда и лучи сходятъ изъ устъ Бога Отца{6}. Изображеніе служанки Богоматери не встрѣчается раньше XIII в., но довольно часто повторяется въ иконографическихъ памятникахъ XVI-XVII в.в. Что касается изображеній благовѣствующаго архангела въ трехъ видахъ (посланничество, архангелъ въ пути и благовѣщеніе), то оно, хотя появилось очень рано, но обычнымъ становится только съ XVII в. Таковы основныя формы и важнѣйшія видоизмѣненія и осложненія главной композиціи благовѣщенія{7}.
Вторая композиція благовѣщенія характеризуется присутствіемъ источника и называется «благовѣщеніемъ у источника, или у кладязя». Древнѣйшій образчикъ такого изображенія представляетъ окладъ Евангелія изъ слоновой кости въ Миланскомъ соборѣ V-VI в.{8}. Представлена скала, изъ которой вытекаетъ струя воды; предъ скалою стоитъ на колѣнахъ Богоматерь, въ видѣ молодой Дѣвицы, въ богато украшенной туникѣ; въ лѣвой рукѣ Она держитъ кувшинъ, въ который течетъ вода изъ упомянутаго источника. Богоматерь обращаетъ лицо назадъ къ стоящему предъ Нею въ обычной позѣ благовѣстника архангелу, въ туникѣ, съ жестомъ. Та же композиція, съ незначительными отличіями въ подробностяхъ, повторяется, хотя и не такъ часто, какъ первая, и на многихъ другихъ памятникахъ иконографіи. Измѣняется ландшафтъ, вводится изображеніе служанокъ Богоматери, источникъ рисуется въ видѣ античнаго бассейна; но основная форма композиціи остается одинаковою на всѣхъ греческихъ и русскихъ памятникахъ, – на послѣднихъ, впрочемъ, античный бассейнъ иногда замѣняется простымъ русскимъ колодцемъ съ деревяннымъ срубомъ: обычный недостатокъ нашихъ древне-русскихъ иконописцевъ, когда они, желая быть самостоятельными, изображаютъ ветхозавѣтныя событія въ православно-русской обстановкѣ.
Въ ХVII в. въ русской иконописной практикѣ все болѣе и болѣе укрѣпляется изображеніе благовѣщенія съ книгою. Это изображеніе не имѣетъ значенія самостоятельной композиціи, а есть только видоизмѣненіе первой и выражаетъ уже особый взглядъ на обстоятельства, при которыхъ произошло благовѣщеніе. Зародышъ этого взгляда хотя и встрѣчается въ памятникахъ византійской иконографіи, но первоначально явился и окрѣпъ па западѣ. Первые образчики его встрѣчаются на западныхъ памятникахъ XI-XII в. Отсюда онъ перешелъ въ Грецію и Россію. Русскіе памятники, по-видимому, не восходятъ раньше XVII в. Макарьевскія Четьи-Минеи говорятъ только о благовѣщеніи у источника, а не съ книгою. Въ виду этого, можно думать, что благовѣщеніе съ книгою, если не явилось, то, по крайней мѣрѣ, распространилось у насъ въ XVII в., когда обстоятельства особенно благопріятствовали западному вліянію{9}. Приведемъ здѣсь описаніе такого изображенія по иконописному подлиннику, который вообще очень подробно останавливается на этомъ переводѣ благовѣщенія: «Архелъ Гавріилъ, пришедъ стоитъ предъ храминою, помышляя чудеси: како поведенная ми отъ Бога совершим начну. Риза на немъ киноварная багряная свѣтлая, исподь лазоревая; главою пониче долу умиленнѣ. И вниде въ палату стоитъ предъ Пречистою свѣтлымъ и веселымъ лицемъ, и благопріятною бесѣдою рекъ къ Ней: радуйся Обрадованная, Господь съ Тобою. Въ рукахъ имѣетъ скипертъ. Пречистая сидитъ, а предъ Нею лежитъ книга разгнутая, а въ ней написано: се Дѣва во чревѣ зачнетъ и родитъ Сына и наречеши имя Ему Еммануилъ. Верхняя риза багоръ тмянной, исподь лазорь, одна палата вохра; а гдѣ Богородица сидитъ, палата празелень. Вверху на облацѣхъ Саваоѳъ; отъ Него исходитъ Духъ Св. на Богородицу{10}.
Наименѣе распространеннымъ въ настоящее время и рѣдкимъ среди памятниковъ православной иконографіи прошлаго времени нужно признать изображеніе благовѣщенія съ Младенцемъ, начертаннымъ во чревѣ Богоматери{11}. Основныя черты этого изображенія тѣ же, что и въ другихъ переводахъ благовѣщенія: изображаются палаты, Богоматерь съ рукодѣльемъ или книгою, бдаговѣствующій архангелъ въ обычномъ положеніи и Св. Духъ, сходящій на Богоматерь въ видѣ голубя; а въ дополненіе къ этой композиціи прибавляется Младенецъ во чревѣ Богоматери въ очертаніяхъ, по большей части, не ясныхъ или, какъ выражается русскій иконописный подлинникъ: «а Сынъ въ персехъ у Пречистыя вообразися и мало знати, аки въ стеклѣ»{12}. Въ этой подробности греческіе и русскіе иконописцы, очевидно, хотѣли наглядно, хотя и довольно грубо, выразить мысль о дѣйствительномъ воплощеніи Іисуса Христа въ моментъ благовѣщенія.
Что касается западныхъ иконографическихъ изображеній благовѣщенія, то хотя древнѣйшія изъ нихъ и повторяютъ указанныя нами византійскія композиціи, но западные иконописцы въ пользованіи матеріаломъ очень рано стали допускать полную свободу и даже произволъ, впадая въ непривычную для православнаго взгляда крайность реализма. Отсюда въ западныхъ памятникахъ – бьющая въ глаза позировка: Богоматерь изображается въ видѣ свѣтской женщины, съ открытой головой и распущенными волосами; предъ Нею архангелъ, съ букетомъ въ рукахъ, на колѣнахъ или припадаетъ на одно колѣно; иногда архангелъ въ танцовальной позѣ, а Богоматерь на колѣнахъ жеманно поворачиваетъ лицо въ сторону; то Св. Духъ идетъ къ Богоматери по жердочкѣ, которую держитъ Богъ Отецъ; иногда Бога Отца окружаютъ ангелы, играющіе на музыкальныхъ инструментахъ; Самъ Богъ Отецъ часто изображается въ папской тіарѣ. На нѣкоторыхъ иконахъ въ священный сюжетъ введены неумѣстные предметы – кошки, собаки и т. п., и вся обстановка сообщаетъ изображенію благовѣщенія чисто легендарный характеръ. Таково западное изображеніе благовѣщенія въ видѣ охоты за единорогомъ: Богоматерь съ распущенными волосами, въ нимбѣ, сидитъ на землѣ; на голову Ея опускается Св. Духъ; Она ласкаетъ приближающагося къ Ней единорога; позади единорога колѣнопреклоненный архангелъ съ жезломъ и трубою; правою рукою онъ придерживаетъ на привязи четырехъ собакъ, въ зубахъ которыхъ свитки съ латинскими или нѣмецкими надписями: правда, милосердіе, истина и миръ{13}. Такая композиція благовѣщенія не извѣстна по памятникамъ византійскимъ и русскимъ и, несомнѣнно, составляетъ плодъ средневѣковой мысли запада. Вообще, разнообразіе формъ благовѣщенія въ памятникахъ западной иконографіи позднѣйшаго времени случайное, зависитъ отъ личнаго произвола иконописцевъ и противорѣчитъ основнымъ требованіямъ византійской и русской иконографіи.
Послѣ обозрѣнія важнѣйшихъ иконографическихъ формъ благовѣщенія, перейдемъ къ указанію источниковъ, которыми руководились православные художники при изображеніи ими благовѣщенія Пресвятой Богородицы и данныя которыхъ легли въ основу указанныхъ нами двухъ композицій и важнѣйшихъ переводовъ благовѣщенія. Первые христіанскіе художники, приступая къ изображенію благовѣщенія, должны были прежде всего обратить вниманіе на Евангеліе Луки и въ немъ искать основаній для его художественнаго выраженія (Лук. 1, 26-38). Ев. же Лука сообщаетъ, что благовѣщеніе произошло въ галилейскомъ городѣ Назаретѣ, гдѣ жила Пресв. Дѣва вмѣстѣ съ Своимъ обручникомъ Іосифомъ. Явившись къ Пресв. Дѣвѣ, арх. Гавріилъ сказалъ: «радуйся, Благодатная, Господь съ Тобою; благословенна Ты между женами». Она же, увидѣвъ его, смутилась отъ словъ его и размышляла, что бы это было за привѣтствіе» (ст. 28-29). Дальше евангелистъ передаетъ бесѣду архангела съ Богоматерью о зачатіи отъ Св. Духа, бесѣду, которая оканчивается смиренными словами Пресв. Дѣвы Маріи: се раба Господня; да будетъ Мнѣ по слову твоему (ст. 30-38). Это тихое, послушное: да будетъ преклонило небеса и низвело на землю Сына Божія. Съ этого великаго момента «Слово стало плотію» и ангелъ отъиде отъ Нея (ст. 38). Сущность событія передана здѣсь съ достаточною ясностью и полнотою. Для иконографіи Евангеліе точно устанавливаетъ, что Богоматерь во время благовѣщенія находилась въ домѣ, куда и вошелъ архангелъ, и что благовѣстіе вызвало въ Ней смущеніе. Но этого, очевидно, не достаточно для воспроизведенія цѣльной картины благовѣщенія, – нѣтъ внѣшней обстановки событія. Новые мотивы, опредѣляющіе иконографическіе переводы благовѣщенія – съ рукодѣльемъ, у источника и съ книгою – православные художники вносятъ уже на основаніи церковнаго преданія, восполняющаго евангельскій разсказъ о событіи. Преданіе же добавляетъ, что Пресв. Дѣва Марія, переселившись изъ Іерусалима въ Назаретъ, изъ храма въ домъ Своего обручника, не измѣнила здѣсь того образа жизни, какой вела, воспитываясь въ храмѣ. Она продолжала заниматься чтеніемъ священныхъ книгъ и обычнымъ женскимъ рукодѣльемъ. И въ то время, когда къ Ней явился небесный вѣстникъ. Она, по преданію, размышляла о таинственныхъ словахъ прор. Исаіи: «се Дѣва во чревѣ зачнетъ и родитъ Сына». Древнѣйшее преданіе различаетъ еще два благовѣщенія: одно у кладязя, а другое, окончательное – въ самомъ домѣ Пречистой Дѣвы. Это преданіе извѣстно было уже св. Іустину мученику, Клименту Александрійскому и его ученику Оригену{14}; оно же могло служить источникомъ и для древнѣйшихъ художниковъ. Русскій путешественникъ XII в. игуменъ Даніилъ свидѣтельствуетъ, что онъ видѣлъ источникъ, при которомъ произошло первое благовѣщеніе: «и есть отъ града Назарета, – говоритъ онъ, – яко дострѣлитъ добръ стрѣлецъ до кладязя того святаго; у того бо кладязя первое бысть благовѣщеніе св. Богородицы отъ архангела»...{15}. Преданіе это и теперь еще твердо и благоговѣйно держится среди мѣстныхъ жителей и преемственно передается ими поклонникамъ{16}. А св. Димитріи Ростовскій, который, безъ сомнѣнія, зналъ старинные переводы благовѣщенія «у источника и съ рукодѣліемъ», хотя и не отрицаетъ прямо преданія, послужившаго источникомъ для этихъ переводовъ, тѣмъ не менѣе отдаетъ предпочтеніе позднѣйшему переводу «съ книгою», какъ болѣе соотвѣтствующему характеру событія благовѣщенія. «Архангелъ обрѣлъ Дѣву внѣ дома, не среди житейскихъ попеченій, – говоритъ онъ, – но въ молитвѣ, молчаніи и чтеніи книжномъ упражняющуюся, якоже и иконное благовѣщенія изображеніе явѣ показуетъ, изобразующи предъ Нею положенную и къ чтенію разгбенную книжицу въ извѣстіе ея въ чтеніи и богомысліи непрестаннаго упражненія»...{17}. Но такъ какъ благовѣщеніе у источника и во время занятія рукодѣліемъ нисколько не противорѣчитъ правильнымъ представленіемъ о смиреніи Богоматери и необычайной простотѣ событій дѣтства Іисуса Христа; и такъ именно смотрѣли на это преданіе церковные писатели и пѣснотворцы восточные, то этимъ и объясняется ранѣе и повсюдное распространеніе изображеній благовѣщенія «съ рукодѣльемъ и у источника», по крайней мѣрѣ до XVII в. включительно. Русскіе и византійскіе художники изрѣдка только опускали рукодѣлье и источникъ и писали благовѣщеніе по Евангелію отъ Луки.
Такимъ образомъ византійскіе и русскіе художники, избѣгая личнаго произвола, строго относились къ источникамъ своихъ свѣдѣній, и потому изъ всѣхъ памятниковъ православнаго искусства лишь очень немногіе носятъ на себѣ ясные слѣды непосредственнаго вліянія апокрифовъ{18}. Напротивъ, все разнобразіе западныхъ образцовъ въ большинствѣ случаевъ основывается именно на апокрифическихъ сказаніяхъ, или же составляетъ плодъ личнаго вдохновенія художника, не сдерживаемаго церковною традиціею и низводившаго икону на степень простой свѣтской картины.
«Руководство для сельскихъ пастырей». 1900. Т. 1. № 12. С. 265-277.
{1} См. у Н. Покровскаго: «Евангеліе въ памятникахъ иконографіи», стр. 7 и Дебольскаго: «Дни богослуженія правосл. каѳол. восточ. Церкви», ч. 1, стр. 127-130.
{2} Изображеніе воспроизведено у Н. Покровскаго: «Евангеліе въ памятникахъ иконографіи», стр. 8.
{3} Тамъ же, стр. 9.
{4} Внизу, въ другомъ отдѣленіи диптиха, стоитъ неизвѣстная женщина съ воздѣтыми руками; предъ нею резервуаръ и неизвѣстный мужчина съ сосудомъ въ рукахъ. Изображеніе это представляетъ картину, извѣстную подъ названіемъ «воды обличенія», основанную на апокрифическомъ преданіи о томъ, что когда книжникъ Анна, явившись однажды къ Іосифу, замѣтилъ, что Марія непраздна, и донесъ о томъ священнику, то послѣдній чрезъ своихъ слугъ позвалъ Іосифа и Марію на судъ. Іосифа онъ сталъ обвинять въ окраденіи брака Маріи, и Марію въ томъ, что Она, воспитавшаяся въ храмѣ и получавшая пищу отъ ангела, нарушила обѣтъ дѣвства. Когда же Іосифъ и Марія не признали себя виновными, то священникъ прибѣгнулъ къ суду Божію: онъ напоилъ ихъ водою обличенія и заставилъ семь разъ обойти вокругъ алтаря, въ томъ убѣжденіи, что грѣхъ виновныхъ долженъ обнаружиться на лицахъ ихъ. Но такъ какъ и послѣ этого не послѣдовало никакого знаменія виновности Іосифа и Маріи, то они были оправданы (См. у Н. Покровскаго: «Евангеліе въ памятникахъ иконографіи», стр. 27).
{5} Основаніемъ для такого изображенія послужило, вѣроятно, пророчество Давида – слыши дщи и виждь и приклони ухо твое (Псал. 44, 11), относимое къ благовѣщенію и лежащее въ основѣ церковнаго преданія объ этомъ.
{6} Большой Московскій соборъ 1666-67 г. говоритъ, что на нѣкоторыхъ иконахъ лучъ этотъ или дыханіе Бога Отца «идетъ въ чрево Богоматери». Соборъ запрещаетъ такія изображенія, такъ какъ Бога Отца никто никогда не видитъ. Что касается изображенія Св. Духа въ видѣ голубя, то соборъ допустилъ его только въ изображеніи крещенія Іисуса Христа (См. у Н. Покровскаго: «Евангеліе въ памятникахъ иконографіи», стр. 21).
{7} Русскіе иконописные подлнники иногда совсѣмъ опускаютъ переводъ благовѣщенія съ рукодѣльемъ, на томъ основаніи, что «про сей великій праздникъ всѣ православные христіане знаютъ», иногда же отмѣчаютъ одинъ или всѣ важнѣйшіе переводы, даже съ варіантами: архангелъ предъ палатами; предъ нимъ Богоматерь сидитъ или стоитъ; вверху Саваоѳъ, отъ Котораго исходитъ къ Богоматери Св. Духъ. Индѣ пишутъ Богородицу на кладязѣ: къ ней летитъ ангелъ; Она оглянулась. Въ правой рукѣ Богоматери шелкъ, въ лѣвой веретено; между палатами городъ. Архангелъ со скипетромъ; въ иныхъ два перевода – на колодцѣ и съ книгою или съ рукодѣльемъ и на колодцѣ, или со свитками въ рукахъ архангела, Богоматери и Бога Отца, какъ въ западныхъ памятникахъ. См. у Н. Покровскаго «Евангеліе въ памятникахъ иконографіи», стр. 19-20.
{8} Миланскій окладъ восііроизведенъ у И. Покровскаго «Евангеліе въ памятникахъ иконографіи» (рис. В.) стр. 22-23.
{9} «Душ. Чт.», 1897 г., т. 2: «Изъ исторіи древне-русской иконописи» проф. А. Голубцова.
{10} Н. Покровскій, «Евангеліе въ памятникахъ иконографіи», стр. 29.
{11} Тамъ же, стр. 29.
{12} Всѣ извѣстныя иконы съ такимъ изображеніемъ перечислены у Н. Покровскаго: «Евангеліе въ памятникахъ иконографіи», стр. 30.
{13} Образцы такихъ памятниковъ см. у Н. Покровскаго «Евангеліе въ памятникахъ иконографій; стр. 34-40.
{14} См. «Апокрифическія евангелія» свящ. М. Альбова («Хр. Чт.» 1871 г., ч. 1, стр. 79-80); Тихомирова: «Жизнь Пресв. Богородицы», стр. 33 и Н. Покровскаго: «Евангеліе въ памятникахъ иконографіи», стр. 26.
{15} Н. Покровскій, «Евангеліе въ памятникахъ иконографіи», стр. 28.
{16} По свидѣтельству блаж. Іеронима, въ Назаретѣ на томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ архангелъ благовѣстилъ Дѣвѣ Маріи о зачатіи Спасителъ въ IV вѣкѣ былъ воздвигнутъ храмъ въ память благовѣщенія. Въ настоящее время мѣсто это принадлежитъ латинскому монастырю. Въ самомъ концѣ города, при выѣздѣ изъ него на дорогу къ горѣ Ѳаворской, есть арабско-православная церковь, устроенная надъ развалинами храма, воздвигнутаго здѣсь еще св. Еленой. Тамъ, въ самой церкви, показываютъ глубокій колодезь, изъ котораго Пресв. Дѣва Марія почерпала воду. Вода колодца, свѣжая и прозрачная, имѣетъ, по безусловному убѣжденію черпающихъ ее, чудотворную и живоноспую силу. Въ день Благовѣщенія здѣсь торжественно совершается литургія, и собирается огромное число богомольцевъ – мѣстныхъ и изъ окрестностей (Тихомировъ, «Жизнь Пресв. Богородицы», стр. 33-34; Дебольскій, «Дни богослуженія правосл. каѳол. восточ. Церкви», ч. 1 стр. 127-128).
{17} Четьи-Минеи, 25 марта.
⸭ ⸭ ⸭
В «Ерминии» Дионисия Фурноаграфиота (XVIII в.) о изображаении Благовещения сказано: «В храмине Пресвятая Дева стоит, немного наклонив голову, в левой руке держа клубок шелку, а правую простерши к ангелу. Пред нею стоит Гавриил и правою рукою благословляет ее, а в левой держит расцветшую лилию. Над храминою видно небо. Оттуда на главу пресвятой Девы струится луч, означающий осенение Святого Духа» (Ч. 3. Гл. I. § 1). На изображениях этого праздника пишутся пророчества: «Слыши дщи, и виждь, и приклони ухо твое (Пс. 44, 11); Многи дщери стяжаша богатство, многи сотвориша силу: ты же предуспела и превознеслася еси над всеми (Притч. Солом. 31, 30); Се дева во чреве приимет, и родит сына, и наречеши имя Ему Еммануил (Ис. 7, 14)» (Ч. 2-я. Гл. 134).
Благовещение. Катакомбы Присциллы, II-III вв.
Благовещение «с рукодельем». Мозаика триумфальной арки базилики Санта Мария Маджоре в Риме. 432-440-е гг. Италия
Благовещение «с рукодельем». Рельеф боковой стороны саркофага Браччофорте. Нач. V в. Капелла Браччофорте, Равенна, Италия.
Благовещение «у колодца». Фреска придела Иоакима и Анны Софийского Киевского собора, 1046-1061/67 гг.
Благовещение «съ книгою». Византийская миниатюра. Константинополь 1084-1101гг. (в собр. Дамбартон Оакс в Вашингтоне, Ms. 3).
Благовещение у колодца. Мозаика трансепта собора св. Марка, Венеция, XII в.
«Благовещение у кладезя». Миниатюра из Гомилий Иакова Коккинофарского. 2-я четв. XII в. (Paris, BnF, MS gr. 1208, fol. 159v)
Благовещение «у колодца». Роспись церкви Церковь Пресвятой Богородицы Перивлептос в Охриде, Македония. Ок. 1294/95 в.
«Благовещение у кладезя». Фреска церви Христа Пантократора. Дечани. Косово. Ок. 1350 г.
«Благовещение у кладезя». Мозаика пенденитвы церкви Христа Спасителя в Хоре (или в Полях), Стамбул, XIV в.
«Киевское» – мозаика на двух столбах Софийского Киевского собора, ок. 1040 г. Старейшее изображение сцены в русском искусстве. В руках у Богоматери – красная пряжа, пришедшая из апокрифических рассказов.
В Киевском варианте Благовещения «с рукодельем» – Дева Мария держит в руках веретено и прядет, в Московском варианте прядут девы или одна дева, сидящие у ног Богородицы. Находившийся в ц. Благовещения на Житном дворе в Московском Кремле подлинник Московской иконы – чудотворное «самописаное» на стене изображение в XVI в. – был утрачен в 1932 г.
«Устюжское» съ Младенцемъ во чреве. Икона из Георгиевского собора новгородского Юрьева монастыря. 20-30-е годы XII в. (ГТГ)
«Московское». Икона из Спасо-Преображенского собора, Соловецкого монастыря. Новгород, сер. XVI в. (Музеи Московского Кремля).
Икона из Покровского монастыря в Суздале. Сер. - 3-я четв. XVI в. (ВСМЗ)
Икона из праздничного чина Успенского собора во Владимире. Ок. 1408 г. (ГТГ)
Благовещение «съ книгою». Икона 1670-е годы. Иконописец Иван Максимов (ГТГ)
Благовещение «съ книгою». Икона из церкви Успения с. Качалово Костромской р-он Костромской обл. Посл. треть XVII в. (КГОИАМЗ «Ипатьевский монастырь»)
Царские врата. Нач. XIII в. Монастырь Св. Екатерины, Египет.
Царские врата церкви Воскрешения Лазаря из Муромского монастыря. XVI в. (ГИАЭМЗ «Кижи»).
Традиционно в центре царских врат помещается икона Благовещения, так как оно – символ того, что Боговоплощением снова стали открыты для людей врата Рая, запертые после грехопадения прародителей.
«Страстное Благовещение» (Благовещение и Страсти Христовы). Вологда. XVII в. Част. собр. (отсюда)
Эта русская иконография представляет собой редко встречающийся вариант образа «Страстной Богоматери». На руках Богоматери «испуганный» Младенец Иисус. Богоматерь же, обращаясь к архангелу Гавриил у, говорит, что она была рада видеть его, когда он принес ей благую весть, а потом еще раз при рождении ее сына; теперь же она видит его с крестом, и меч пронзает ее сердце, как и прорицал ей старец Симеон. На что архангел Гавриил возвещает: «Сын Божий претерпит множество страданий и будет распят на кресте, но на третий день воскреснет». На этой иконе выражается одновременно тайна Воплощения Богочеловека и Искупления Ним падшего человечества. Перед Богоматерью стоит Архангел Гавриил, обхватив обеими руками большой восьмиконечный черный крест. Богоматерь стоит во весь рост и удерживает на руках Спасителя, Который отворачивается от видения.
«Страстное Благовещение» (Благовещение и Страсти Христовы). Россия. XIX в.
Иконография на иконах очень редка, и известно лишь очень мало примеров на эту тематику. Одна из них – икона XIX в. из Благовещенского собора в Сольвычегодске, старой усыпальницы Строгановых. На иконе надпись читается: «Рече Богородица к Архангелу: О Архангеле, уже прежде благовестил еси радость, егда зачати во утробе и породиши Сына, Его же царствию не будит конца, и ныне вижу тя крест держаще, утробою уязвляюся, вспоминая Симеоново пророчество. Отвещает Архангел и рече: Подобает Сыну Человеческому много пострадать, и распятому быть, и в третий день воскреснути» (Н. П. Лихачев. Материалы для истории русского иконописания. Атлас снимков. Т. 1. Спб. 1906. табл. С. 11. № 264.).
См. также: