Архіепископъ Иларіонъ (Троицкій) – Воплощеніе (1912).
Рождество Христово и Распятие. Икона. Синай. XIV в.
«Другіе не придаютъ никакого значенія снисществію Сына Божія и домостроительству Его воплощенія, которое апостолы возвѣстили и пророки предсказали, что черезъ это должно осуществиться совершенство нашего человѣчества. И такіе должны быть причислены къ маловѣрамъ». Такія слова читаемъ мы въ недавно открытомъ въ Эривани на армянскомъ языкѣ сочиненіи св. Иринея Ліонскаго – «Доказательство апостольской проповѣди» (гл. 99). Эти слова великаго церковнаго богослова 2 вѣка, снова раздавшіяся уже въ нашемъ 20 вѣкѣ, не содержатъ-ли въ себѣ нѣкотораго укора и обличенія для современнаго религіознаго сознанія? Вѣдь какое множество людей должно теперь причислить къ маловѣрамъ за то, что они слишкомъ умаляютъ значеніе «домостроительства воплощенія» и даже готовы не придавать этому воплощенію никакого значенія? Вѣдь для современнаго религіознаго сознанія особенно характерно то, что оно желаетъ быть христіанскимъ безъ Христа, Сына Божія. Ему нужно христіанское ученіе, но оно мало знаетъ воплотившагося Сына Божія. Вся сущность дѣла Христова исчерпывается Его ученіемъ, и Онъ Самъ лишь «великій учитель», наряду съ Буддой, Сократомъ, Конфуціемъ, Толстымъ. «Я, пишетъ Толстой въ предисловіи къ Женевскому изданію «Краткаго изложенія Евангелія», смотрю на христіанство, какъ на ученіе, дающее смыслъ жизни... а потому для меня совершенно все равно: Богъ или не Богъ былъ Іисусъ Христосъ» (стр. 9. 11). Несмотря на такое пренебреженіе Толстого къ личности Христа – Спасителя, его многіе готовы однако считать «истиннымъ христіаниномъ». Значитъ недорога такимъ людямъ Божественная личность Спасителя и не отзывается болью въ ихъ сердцѣ кощунственное низведеніе ихъ Спасителя въ разрядъ простыхъ людей, хотя бы и великихъ?
Современное сознаніе, насквозь пропитанное интеллектуализмомъ, губительно для живой вѣры въ воплотившагося Сына Божія; оно именно заставляетъ подмѣнять Христа Сына Божія человѣкомъ Іисусомъ изъ Назарета. У насъ христіанскимъ исповѣданіемъ называется и протестантство, но это исповѣданіе, наиболѣе подходящее къ міровоззрѣнію современнаго европейца, совсѣмъ уже потеряло почти вѣру въ Божество Спасителя, въ воплощеніе Сына Божія на землѣ. Болѣе половины нѣмецкихъ пасторовъ считаютъ возможнымъ оставаться въ своемъ званіи, отрицая Божественное достоинство Христа, не вѣруя въ воплощеніе на землѣ Сына Божія.
Можетъ быть не менѣе печально, что воплощеніе Сына Божія мало цѣнитъ и наша школьная догматика въ своихъ учебныхъ руководствахъ. Наша догматика умѣетъ такъ представить дѣло нашего спасенія, что оно оказывается не стоящимъ ни въ какой связи съ воплощеніемъ.
«Человѣчество въ грѣхопаденіи прародителей безмѣрно оскорбило правосудіе Божіе и не могло удовлетворить этому правосудію, пока Христосъ, Сынъ Божій, пострадавъ на крестѣ за грѣхи всего міра, удовлетворилъ правдѣ Божіей, примирилъ людей съ Богомъ и избавилъ ихъ отъ грѣха, проклятія и смерти». До сихъ поръ еще ученіе о спасеніи въ учебникахъ догматики излагается приблизительно въ такомъ видѣ. Не говоря уже о томъ, что подобное ученіе всецѣло создано чуждымъ Церкви юридическимъ жизнепониманіемъ католической схоластики, мы не можемъ не замѣтить, что самый фактъ воплощенія Сына Божія какъ бы замалчивается и о значеніи этого факта не говорится.
Для юридическаго представленія нашего спасенія нуженъ только крестъ и страданіе, а не воплощеніе; ему нужна лишь страшная Голгоѳа съ померкшимъ солнцемъ, трепещущей землей, раздирающейся завѣсой, а не мирный Виѳлеемъ съ небесными хорами ангеловъ, воспѣвающихъ: «Слава въ вышнихъ Богу и на земли миръ, въ человѣцѣхъ благоволеніе».
Не такъ учитъ о спасеніи Церковь и ея величайшіе богословы, именуемыми «отцами Церкви». Говоря о спасеніи, они прежде всего вспоминаютъ воплощеніе. Уже изъ приведенныхъ словъ св. Иринея можно видѣть, какое значеніе имѣетъ домостроительство воплощенія. Именно чрезъ это воплощеніе должно осуществиться совершенство нашего человѣчества. Для этого совершенства вовсе недостаточно одного ученія, хотя бы и христіанскаго. Человѣчество нужно не только научить, но и дать ему силы для нравственнаго совершенства, которыхъ оно, разслабленное грѣхомъ, не имѣетъ. «Нашъ неизмѣнный Колумбъ всѣхъ открытыхъ Америкъ» (какъ назвалъ Толстого В. С. Соловьевъ) думалъ, что, повторяя давно извѣстную проповѣдь о любви, можно пересоздать міръ, и однако онъ не пересоздалъ жизни даже самыхъ близкихъ къ себѣ лицъ. Человѣкъ умомъ признаетъ, что законъ Божественной любви высокъ и хорошъ, но онъ не будетъ находить въ своей грѣховной природѣ силъ для осуществленія этого закона; наоборотъ, постояно будетъ видѣть въ себѣ иной законъ, противовоюющій закону его ума, и ему останется только вмѣстѣ съ великимъ Апостоломъ воскликнуть: несчастный я человѣкъ! Совершенно безумна мысль спасти человѣчество однимъ ученіемъ. Ужъ сколько разъ твердили міру различныя ученія, да только все не впрокъ. И когда на Христа начинаютъ смотрѣть лишь какъ на учителя, то лишаютъ все христіанство всякой жизненной силы и жизненнаго значенія. И слово Божіе, и писанія святоотеческія настаиваютъ на томъ, что Христосъ есть воплотившійся Сынъ Божій, Единосущный Богу Отцу. Безъ воплощенія Сына Божія невозможна новая жизнь человѣчества. Любовь Божія къ міру въ томъ и открылась, что Богъ послалъ въ міръ Единороднаго Сына Своего, чтобы мы получили жизнь черезъ Него (1 Іоан. 4, 9). Богъ даровалъ намъ жизнь вѣчную, и эта жизнь въ Сынѣ Его. Вотъ почему имѣющій Сына Божія имѣетъ жизнь; не имѣющій Сына Божія не имѣетъ жизни (1 Іоан. 5, 11-12). Христіане – новая тварь (2 Кор. 5, 17. Гал. 6, 15), и дѣло Христа – созданіе именно этой новой твари. Чѣмъ же создана эта новая тварь изъ «ветхаго человѣка»? Она создана воплощеніемъ на землѣ Единороднаго Сына Божія и Его вочеловѣченіемъ, какъ исповѣдуемъ это мы и въ символѣ вѣры, а не однимъ только ученіемъ Іисуса Христа. Древне-церковные писатели даже утверждаютъ, что ученіе Христа ничего существенно новаго, сравнительно съ ветхимъ завѣтомъ, въ себѣ не заключало. Новое въ новомъ завѣтѣ есть именно самое воплощеніе Сына Божія. «Читайте, пишетъ св. Ириней Ліонскій, внимательнѣе данное намъ Апостолами Евангеліе и читайте внимательнѣе пророковъ, и вы найдете, что вся дѣятельность, все ученіе и все страданіе Госпада нашего предсказано ими. Если же у васъ возникнетъ такая мысль и скажете: что же новаго принесъ Господь пришествіемъ Своимъ? – то знайте, что Онъ принесъ все новое тѣмъ, что Онъ возвѣщенный принесъ Себя Самого. Ибо это самое и было предсказано, что придетъ новое, что обновитъ и оживотворитъ человѣка... Онъ принесъ Себя Самого и даровалъ людямъ возвѣщенныя прежде блага, въ которыя ангелы желали приникнуть» (Противъ ересей, кн. 4, гл. 34, 1). «Сынъ Всевышняго сталъ сыномъ человѣческимъ для того, чтобы человѣкъ сдѣлался сыномъ Божіимъ» (III, 10, 2). «Слово Божіе Іисусъ Христосъ Господь нашъ по неизмѣримой благости Своей сдѣлался тѣмъ, что и мы, дабы насъ сдѣлать тѣмъ, что есть Онъ» (V предисловіе). «Іисусъ Христосъ Сынъ Божій по превосходной любви къ Своему созданію снизшелъ до рожденія отъ Дѣвы, чрезъ Себя Самого соединяя человѣка съ Богомъ» (III, 4, 2). «Слово Божіе сдѣлалось человѣкомъ, уподобляя Себя человѣку и человѣка Самому Себѣ, дабы черезъ подобіе съ Сыномъ человѣкъ сталъ драгоцѣненъ для Отца» (V, 16, 2). «Что совершилось на Господѣ, совершится также и на насъ, такъ какъ тѣло слѣдуетъ за своею Главою» (IV, 34, 4). Твореніе становится сообразнымъ и сотѣлеснымъ Сыну Божію. Тварь принимаетъ Слово и восходитъ къ Нему, превосходя ангеловъ, и дѣлаясь по образу и по подобію Божію (V, 36, 3). Въ такихъ словахъ излагаетъ св. Ириней свое ученіе о спасеніи. Спасеніе есть именно пересозданіе самой природы человѣческой посредствомъ воплощенія Сына Божія, благодаря которому природа человѣческая получила новыя силы, сдѣлавшись причастной къ жизни Божественной. Наряду съ этимъ св. Ириней выражаетъ непреклонное убѣжденіе въ томъ, что никакимъ инымъ путемъ, кромѣ воплощенія Сына Божія, спасеніе не могло быть совершено. «Мы никакъ не могли бы получить нетлѣніе и безсмертіе, если бы не были соединены съ нетлѣніемъ и безсмертіемъ. Но какъ мы могли бы соединиться съ нетлѣніемъ и безсмертіемъ, если бы напередъ нетлѣніе и безсмертіе не сдѣлалось тѣмъ, что и мы, чтобы тлѣнное поглощено было нетлѣніемъ и смертное безсмертіемъ, дабы мы получили усыновленіе?» (III, 19, 1). Если бы не Богъ даровалъ спасеніе, то мы не имѣли бы его прочно, и если бы человѣкъ не соединился съ Богомъ, онъ не могъ бы сдѣлаться причастнымъ нетлѣнія (III, 18, 7). Отрицающіе воплощеніе и утверждающіе, что Христосъ былъ только просто человѣкъ, родившійся отъ Іосифа, устраняютъ человѣка отъ восхода къ Богу (III, 19, 1). Сдѣд., всякое совершенствованіе человѣка въ основѣ своей имѣетъ именно воплощеніе Бога на землѣ.
Такъ вѣровала и исповѣдала Церковь; такъ учили ея выдающіеся богословы. И понятно какую опасность увидѣли св. отцы Церкви для религіозно-нравственной жизни человѣчества, когда аріанство выступило съ ученіемъ о томъ, что Сынъ Божій есть не Богъ, Единосущный съ Богомъ Отцомъ, а есть лишь тварь. Величайшіе богословы золотаго 4-го вѣка возстали противъ ученія аріева, возстали именно на защиту воплощенія Сына Божія, которое было необходимо для религіознаго идеала Церкви, ибо всѣ церковные люди всегда жили и живутъ упованіемъ на обновленіе въ нихъ падшаго Адама, на обоженіе природы человѣческой. Этоть религіозный идеалъ Церкви и высокое церковное чаяніе въ корнѣ подрывалось аріанскимъ лжеученіемъ, которое не считало Сына единосущнымъ Отцу, а слѣд., не признавало и воплощенія Бога на землѣ. Для отцовъ Церкви аріане прежде всего были людьми, отрекшимися отъ великаго и неизмѣннаго религіознаго идеала Церкви, который для своего осуществленія непремѣнно требуетъ воплощенія Бога на землѣ для пересозданія природы человѣческой. Религіозный идеалъ аріанъ и другихъ еретиковъ, отрицавшихъ Божество Христа, святымъ отцамъ Церкви представлялся всегда бѣднымъ и жалкимъ въ сравненіи съ идеаломъ Церкви.
«Подлинно нищъ и разумѣніемъ, и надеждою и дѣломъ – признавшій Христа простымъ человѣкомъ, и съ такою нищетою вѣры пріобрѣтшій на Него надежду» – говоритъ св. Епифаній Кипрскій объ свіонеяхъ (Панарій. 31, 17). «Кто исповѣдуетъ Господа нашего Іисуса Христа Сына Божія, тотъ причастникъ блаженства, а кто отрицаетъ Сына Божія, тотъ бѣденъ и жалокъ» – пишетъ св. Кириллъ Іерусалимскій (Слово 11, 3). «Какъ не тварію созданы твари, такъ тварь никогда не можетъ быть спасена тварью» (Епифаній. Панарій. 31, 17).
«Если бы Сынъ былъ тварь, то человѣкъ все еще оставался бы смертнымъ, не сочетаваясь съ Богомъ, потому что тварь не сочетавала бы тварей съ Богомъ, сама требуя для себя сочетавающаго; и одна часть твари не могла бы служить спасеніемъ для всей твари, сама имѣя нужду въ спасеніи» (Аѳанасій Вел. Слово 2 противъ аріанъ, гл. 69). «Какое значеніе можетъ имѣть тварь для нашего спасенія? Что сдѣлаетъ тварь для твари? Что пользы тварямъ отъ твари?» (Епифаній. Панарій. 69, 36).
Когда Модестъ старался склонить къ аріанству Василія Великаго, онъ, по сообщенію Григорія Богослова, отвѣтилъ: «я не могу покланяться твари, имѣя повелѣніе стать богомъ» (Григорій Богословъ. Твореній т. 4, стр. 83-84). Эти слова Великаго Василія могла повторить и вся Церковь Христова; она отвергла аріанство именно потому, что не хотѣла принижать своего высокаго религіознаго идеала – обоженіе человѣчества черезъ воплощеніе Сына Божія. Этимъ именно идеаломъ одушевленъ былъ въ своей героической борьбѣ противъ аріанства св. Аѳанасій Великій, за него онъ страдалъ въ изгнаніяхъ, терпѣлъ клевету, и Церковью наименованъ Великимъ. Церковь, дорожившая своимъ идеаломъ, не уступала еретикамъ даже одной іоты, которой въ греческомъ языкѣ Единосущный (омоусіосъ) отличается отъ подобосущнаго (оміусіосъ). Присутствіе этой іоты дѣлало еретикомъ и лишало надежды на спасеніе, ибо подмѣняло воплощеніе Сына Божія рожденіемъ твари, хотя бы и высочайшей изъ всѣхъ. Для Церкви не только не было совершенно безразлично: былъ-ли Христосъ Богомъ или нѣтъ, но она считала ниспроверженіемъ «всей силы Евангелія» (Василій Вел.) непризнаніе Его полнаго и совершеннаго единосущія по Божеству Богу Отцу. Аріане – не христіане. «Называющіе аріанъ христіанами находятся въ великомъ и крайнемъ заблужденіи, какъ не читавшіе Писаній и вовсе не знающіе христіанства и христіанской вѣры. Поистинѣ, это значитъ то же, что и Каіафу называть христіаниномъ, Іуду предателя сопричислять еще къ Апостоламъ, утверждать, что вмѣсто Спасителя попросившіе Варавву не сдѣлали ничего худого, доказывать, что Именей и Александръ – люди благомыслящіе, и Апостолъ лжетъ на нихъ. Но христіанинъ не можетъ выслушать этого терпѣливо; и кто отваживается говорить это, о томъ никто не предположитъ, что въ здравомъ онъ умѣ» (Аѳанасій Вел. На аріанъ слово. I, 1-2).
Съ такою рѣшительностью отвергнуто было аріанство именно потому, что сущность дѣла Христова, сущность самаго спасенія древняя Церковь усматривала не въ ученіи, а въ обновленіи естества человѣческаго причастіемъ его естеству божественному въ воплощеніи Единороднаго Сына Божія.
Такое именно ученіе о существѣ нашего спасенія видимъ мы у всѣхъ знаменитѣйшихъ отцевъ Церкви, которые вели догматическую борьбу съ аріанствомъ. Они подробно раскрываютъ тѣ мысли, какія мы видѣли уже во второмъ вѣкѣ у св. Иринея Ліонскаго. Всѣ они, говоря о спасеніи, прежде всего указываютъ на воплощеніе именно какъ на средство и основу спасенія. «Господь принялъ на Себя наше и, принеся сіе въ жертву, уничтожилъ это и облекъ насъ въ Свое» (Св. Аѳанасій. Къ Эпиктету, гл. 6). «Какъ Господь облекшись плотію, содѣлался человѣкомъ, такъ и мы люди, воспріятые словомъ, обожаемся ради плоти Его» (противъ аріанъ III, 34). «Слово облеклось въ тварное тѣло, чтобы мы въ немъ могли обновиться и обожаться» (противъ аріанъ II, 47). «Оно содѣлалось человѣкомъ, чтобы въ Себѣ обожить насъ» (къ Аделфію, гл. 4). «Всѣ мы оживотворяемся во Христѣ, потому что плоть наша есть какъ бы уже не земная, но съ Словомъ приведенная въ тожество Самимъ Божіимъ Словомъ, которое ради насъ плоть бысть» (противъ аріанъ III, 33). Св. Григорій Богословъ говорить: «Дольній человѣкъ содѣлался богомъ послѣ того, какъ соединился съ Богомъ и сталъ съ Нимъ едино, потому что препобѣдило лучшее, чтобы и мнѣ быть богомъ, поскольку Онъ сталъ человѣкомъ» (слово 29, 19). Для св. Григорія Нисскаго «христіанство есть подражаніе божескому естеству» и «возведеніе человѣка въ древнее благополучіе» (къ Армонію. Творенія, ч, 7, стр. 217). «Естество наше опять возвращается въ свое прежнее состояніе» (Антирритикъ, гл. 55), А это и совершается именно воплощеніемъ. «Слово, сущее въ началѣ и у Бога, и Слово, Само сущее Богъ, Который въ послѣдніе дни, посредствомъ пріобщенія къ уничиженности нашего естества, содѣлался плотію по человѣколюбію, и, соединившись чрезъ оную съ человѣкомъ, принялъ въ Себя все наше естество, дабы чрезъ раствореніе съ Божескимъ (естествомъ) обожествилось человѣческое, и начаткомъ оныхъ освятился вмѣстѣ весь составъ нашего естества» (Антирритикъ, гл. 15). По ученію св. Кирилла Александрійскаго, «Богъ Отецъ благоволилъ возобновить все во Христѣ и возсоздать сотворенное въ первобытное состояніе, послалъ къ намъ съ неба Единороднаго» (Творенія, ч. 1, стр. 119). Единородный Сынъ Божій и уничижилъ Себя для того, чтобы преобразить человѣческую природу въ Себѣ Самомъ первомъ и чрезъ Себя снова возвести ее въ ту красоту изначальную (Толкованіе на Евангеліе Іоанна. Творенія, ч. 15, стр. 97-98).
Наконецъ, св. Василій Великій указываетъ и еще одно значеніе воплощенія Сына Божія. Онъ пишетъ о монахахъ: «Они-то ясно показали жизни человѣческой, сколько благъ доставило намъ Спасителево вочеловѣченіе, потому что расторгнутое и на тысячи частей разсѣченное естество человѣческое, по мѣрѣ силъ своихъ, снова приводятъ въ единеніе и съ самимъ собою и съ Богомъ. Ибо это главное въ Спасителевомъ домостроеніи во плоти – привести человѣческое естество въ единеніе съ самимъ собою и съ Спасителемъ и, истребивъ лукавое сѣченіе, возстановить первобытное единство: подобно тому, какъ наилучшій врачъ цѣлительными врачевствами вновь связываетъ тѣло, расторгнутое на многія части» (Подвижническіе уставы, гл. 18). По мысли св. Василія, главный плодъ воплощенія – возстановленіе первобытнаго единства человѣческаго естества. Если возстановится это единство, то значитъ должно образоваться нѣкоторое и внѣшнее соединеніе людей, ранѣе разъединенныхъ грѣхомъ. Объ этомъ единеніи людей говорилъ и Христосъ, указывая его идеалъ въ существенномъ единствѣ Лицъ Пресвятой Троицы: да будутъ едино, якоже и мы (Іоан. 17, 11). Эти слова Христосъ сказалъ въ той молитвѣ, которую вознесъ Онъ Небесному Отцу предъ Своими страданіями не только за учениковъ и апостоловъ, но и за всѣхъ тѣхъ, кто увѣруетъ въ Него по слову ихъ. Слѣд., Христосъ молился о Церкви. Церковь именно есть то единство человѣчества, о которомъ молился Христосъ и о которомъ говорить св. Василій Великій, какъ о единомъ естествѣ. Вотъ почему и можно сказать, что то «главное въ Спасителевомъ домостроеніи во плоти», о которомъ говоритъ св, Василій, есть не что иное, какъ созданіе Церкви. Эту. же мысль слѣдуетъ видѣть и въ словахъ Христа, сказанныхъ въ отвѣтъ на «исповѣданіе Петра». Симонъ Петръ сказалъ: Ты – Христосъ, Сынъ Бога Живаго. Тогда Іисусъ сказалъ ему въ отвѣтъ:.. и Я говорю тебѣ: ты Петръ, и на семъ камнѣ Я создамъ Церковь Мою (Мѳ. 16, 16. 18). На чемъ создана Церковь? На Петрѣ, какъ утверждаютъ католики? Но это не имѣетъ никакого смысла. На исповѣданіи Петра? Но вѣдь и бѣсы вѣруютъ (Іак. 2, 19) и они исповѣдали Христа, подобно ап. Петру (Мѳ. 8, 29. Марк. 1, 24, Лук. 8, 28), а конечно, они не въ Церкви. Основаніемъ Церкви можно признать самое воплощеніе Единороднаго Сына Божія, которое исповѣдалъ ап. Петръ по откровенію Божію, а не по откровенію плоти и крови. Это-то воплощеніе Сына Божія и лежитъ въ основаніи Церкви.
Достаточно, думаемъ, показано, какъ церковная древность учила о воплощеніи Сына Божія. Въ этомъ именно воплощеніи усматривала она сущность дѣла Христова и существо нашего спасенія. Современное религіозное сознаніе не придаетъ, какъ сказано, никакого значенія воплощенію; но это сказано о религіозномъ сознаніи нецерковномъ. Пусть даже и школьное богословіе принижаетъ значеніе Божественнаго воплощенія, – Церковь и доселѣ учитъ о воплощеніи такъ же, какъ славные древніе богословы. Чрезъ свое богослуженіе Церковь связана съ вѣками расцвѣта богословія христіанскаго. Все богослуженіе нашей Церкви насыщено тѣми же самыми идеями о воплощеніи Сына Божія, которыя видѣли мы у великихъ святыхъ отцевъ. Церковь и доселѣ неизмѣнно поетъ о преобразованіи человѣческаго естества, объ его обоженіи причастіемъ Божественному естеству въ воплощеніи Сына Божія. Въ этомъ нельзя не убѣдиться, если прочитать догматическія мѣста изъ одной службы Рождества Христова, гдѣ воистину «православнаго богатство богословія» (На хвалитехъ – Слава). Вотъ эти мѣста:
Днесь Богъ на землю пріиде, и человѣкъ на небеса взыде (на литіи стихира 2-я).
Да ликовствуетъ вся тварь и да играетъ, обновити бо ю пріиде Христосъ и спасти души наша (на стиховнѣ – Слава).
Истлѣвша преступленіемъ, по Божію образу бывша, всего тлѣнія суща, лучшія отпадша божественныя жизни, паки обновляетъ мудрый Содѣтель (Канона Космы пѣснь 1, троп. 1).
Видѣвъ Зиждитель гиблема человѣка, руками егоже созда, приклонивъ небеса сходитъ; сего же отъ Дѣвы Божественныя чистыя всего осуществуетъ, воистину воплощься (Канона Космы пѣснь 1, троп. 2).
Вочеловѣчься обновилъ есть насъ (Канона Космы пѣснь 1, троп. 3).
Сообразенъ бренному умаленію раствореніемъ Христе бывъ, п причастіемъ плоти горшія подавъ Божественнаго естества (Канонъ Космы, пѣснь 3, троп. 2).
Рода человѣческаго обновленіе... людей обновленіе (Ирмосъ 4 пѣсни канона Іоанна).
Весь по намъ обнищавъ и перстнаго отъ самого единенія и общенія богосодѣлалъ ecи (Канонъ Космы, пѣснь 5, троп. 1).
Иже бѣ исперва къ Богу Богъ Слово нынѣ утверждаетъ немощное древле еже по намъ существо, ниже Себе вторымъ общеніемъ абіе проявляя страстей свободное (Канонъ Іоанна, пѣснь 6, троп. 1).
Богатство обоженія носяй (Канона Іоанна пѣснь 7, троп. 2).
Желаніе получивше и Божія пришествія христокрасніи людіе сподобльшеся, нынѣ утѣшаются пакибытіемъ (Канона Іоанна пѣснь 9, троп. 2).
Преславное таинство устрояется днесь, обновляется естество и Богъ человѣкъ бываетъ (26 декабря на стиховнѣ стихира Іоанна монаха).
Уже эти дивныя пѣснопѣнія, полныя глубокаго догматическаго смысла, показываютъ, что въ совершенномъ согласіи съ древне-церковной богословской мыслью Церковь Православная существо нашего спасенія усматриваетъ въ обоженіи и обновленіи нашего грѣховнаго естества воплощеніемъ Сына Божія. Спасеніе совершено воплощеніемъ, а не ученіемъ, какъ склонно мыслить насквозь раціоналистическое религіозное сознаніе нашего времени. Церковь ведетъ именно ко спасенію, поставляя цѣлью обоженіе. Отрицаніе этой цѣли, тѣсно связанное съ отрицаніемъ воплощенія, лишаетъ спасенія.
Праздникъ Рождества Христова не есть воспоминаніе рожденія на землѣ великаго учителя въ идиллической обстановкѣ вертепа. Нѣтъ, это величайшее торжество о совершеніи великой благочестія (=религіозной) тайны: Богъ явился во плоти.
Доцентъ Московской Духовной Академіи Владиміръ Троицкій.
«Московскія Церковныя Вѣдомости». 1912. № 52. С. 1167-1178.
⸭ ⸭ ⸭
Статья содержит основные тезисы (позднее также развитые в работах «Воплощение и смирение» (1913 г.), «Воплощение и Церковь» (1914 г.), в которых живо и доступно развивается основная тема богословия архиеп. Илариона – о воплощении Сына Божия как основании для возрождения и обожения человека и для соединения всех в Церковь как Тело Христово.