Св. и праведная великая княгиня Русская Ольга (Переводъ ня русское нарѣчіе изъ Четіи-Минеи житіе 2-е Іюля 11 дня).
Блаженная Ольга, какъ денница въ землѣ русской, омраченной тьмой идолобѣсія, возсіяла предъ началомъ свѣтлаго дня св. вѣры, заимствовавшаго свой свѣтъ отъ мысленнаго солнца-Христа. Она была изъ рода знаменитаго, правнучка Гостомысла, мужа великаго, который прежде Русскихъ князей начальствовалъ въ великомъ Новгородѣ и, по совѣту котораго, призванъ былъ отъ Варяговъ на великое Русское княженіе Рюрикъ съ братьями. Ольга родилась въ селѣ называемомъ Выбутскомъ, которое и теперь находится близь г. Пскова; но того города въ то время еще не было. Хотя дѣвица эта и была воспитана въ идолопоклонническомъ нечестіи; однако воспитана въ добромъ наказаніи отъ честныхъ родителей: была цѣломудренна и премудра, какъ сейчасъ покажетъ намъ предлежащая повѣсть.
* * *
Великій князь Русскій, Рюрикъ, умирая, оставилъ послѣ себя сына Игоря, бывшаго еще въ лѣтахъ отроческихъ, котораго какъ весьма юнаго, вручилъ вмѣстѣ съ княжествомъ своему родственнику, Олегу, до его возраста. Вскорѣ, послѣ того, Олегъ, собравъ множество воиновъ, пошелъ къ Кіеву, имѣя при себѣ и наслѣдника княжества, маленькаго Игоря. Тамъ убивъ Аскольда и Дира, Олегъ принялъ Кіевъ подъ свою власть и сдѣлался единовластителемъ всѣхъ Русскихъ странъ, храня оное великое княжество для Игоря Рюриковича, своего племянника, и былъ въ началѣ то въ Кіевѣ, то въ великомъ Новгородѣ, управляя державою. А князь Игорь достигнувъ юношескаго возраста, упражнялся въ ловлѣ звѣрей, потому что любилъ охотиться. Однажды случилось ему проходить окрестные города и села своего царства и, утѣшаясь своею охотою на звѣрей, быть въ той странѣ, гдѣ теперь находятся предѣлы г. Пскова. Тамъ онъ близь вышесказаннаго села Выбутскаго дѣлалъ ловитву и увидѣлъ на другой сторонѣ рѣки желанный себѣ ловъ, но не могъ перейти рѣку, потому что не было лодки. Не много спустя времени онъ замѣтилъ, что какой-то молодой человѣкъ плыветъ по рѣкѣ на челночкѣ. Призвавъ его къ берегу, попросилъ перевезть себя за рѣку. Когда они плыли, Игорь взглянулъ на лице того гребца, и узналъ, что это не юноша, но дѣвица. Это была та, о которой намъ предлежитъ повѣсть, блаж. Ольга лицемъ весьма прекрасная. Юноша отъ видѣнія ея тотчасъ уязвился къ ней страстью; началъ говорить къ ней льстивыя слова и прельщать ея къ скверному любодѣянію. Ольга понявши смущеніе его помысловъ и ражженіе телѣсное стала говорить ему не юношескимъ, но старческимъ умомъ, перебивая его бесѣду: «Напрасно волнуешься князь, – говорила она – помышляя пустое и непотребное: ибо изъ твоихъ словъ видно не хорошее твое намѣреніе, что хочешь надо мной наругаться чего да не будетъ, и слышать о томъ не хочу. Но прошу тебя, господинъ, послушай меня и отложи отъ себя эти нелѣпыя и студныя помышленія, за которыя стыдиться надобно. Вспомни и разсудивъ себѣ, что ты – князь; а князю подобаетъ быть, какъ свѣтилу, для всѣхъ примѣромъ дѣлъ добрыхъ, какъ правителю и судіи человѣческихъ законовъ. А ты въ какое хочешь теперь впасть беззаконіе? И если самъ будешь творить злое, побѣжденный нечистою страстью: то какимъ образомъ возможешь возбранить другихъ творить зло и судить по справедливости державѣ твоей? Поэтому оставь такое студное твое вожделѣніе, коимъ гнушаются честные люди; и тебя, хотя ты и князь, могутъ возненавидѣть и посмѣяться твоему безстыдству. Знай же и то, что хотя и одну меня тутъ видишь и немощную противъ твоей силы; однако не поддамся тебѣ. Если бы увидѣла, что я одолѣваема отъ твоего насилія, – то тотчасъ эта глубина рѣки будетъ мнѣ защитою: ибо лучше мнѣ умереть въ чистотѣ и имѣть гробомъ эту воду, нежели поругану быть моему дѣвству».
Тѣ и другія многія слова говорила блаж. Ольга Игорю о цѣломудріи. А онъ слышавъ это, пришелъ въ смущеніе и устыдился своего безумія; и, немогши ничего противу отвѣчать, молчалъ въ своемъ посрамленіи. Такимъ образомъ переплывши рѣку, они разстались. Но князь удивлялся такому благоразумію и цѣломудрію молодой дѣвицы. Вотъ, доброе и, поистинѣ достойное удивленія начало блаж. Ольги, что еще, не зная Бога и не слыша о его заповѣдяхъ, показала истый подвигъ цѣломудрія и честности, осторожно охраняя дѣвственную свою чистоту, и, имѣя такой мужеумный смыслъ, укротила премудрыми словами студное свирѣпство молодаго князя и привела его въ чувство!
* * *
Послѣ того, не въ долгомъ времени, князь Игорь съ родственникомъ своимъ Олегомъ пошелъ опять въ Кіевъ, чтобы тамъ устроить престолъ великаго Всероссійскаго княженія. Все это они устроили: ибо стали княжить въ Кіевѣ, а въ великомъ Новгородѣ, какъ и въ прочихъ великихъ Русскихъ городахъ, посадили своихъ намѣстниковъ. И, вотъ приспѣло время великому князю Игорю сочетаться бракомъ, были выбираемы многія красивыя дѣвицы, какая изъ нихъ была бы достойна царскаго чертога; но ни одна изъ нихъ не полюбилась князю. А вспомнивъ о цѣломудренной и прекрасной Ольгѣ, князь Игорь тотчасъ послалъ за нею родственника своего Олега, который съ великою честью провелъ ее въ Кіевъ, – и князь Игорь сочетался съ нею законнымъ бракомъ. Вскорѣ сродникъ и пѣстунъ князевъ Олегъ умеръ, и Игорь самъ началъ управлять всею землею Русскою. Сначала онъ велъ сильныя брани съ окрестными народами; ходилъ и на Царьградъ и плѣнивъ многія Греческія земли, наложилъ на нихъ дани и, возвратившись съ корыстію и славою въ Кіевъ, прочіе дни жилъ въ тишинѣ, имѣя миръ со всѣми пограничными странами. У него родился отъ Ольги сынъ Святославъ, который потомъ былъ отцомъ великаго князя Владиміра. Игорь самодержавствовалъ на великомъ княженіи благополучно, имѣя престолъ въ Кіевѣ; богатство шло ему отовсюду преизобильно, потому что и дальнія страны давали ему многія дани и дары.
Наконецъ постигла его кончина такимъ образомъ: уже онъ успокоился отъ многихъ браней и имѣлъ тихое и мирное пребываніе, какъ вдругъ захотѣлъ видѣть свою область, и началъ проходить города и страны земли Русской и брать обыкновенныя съ нихъ дани. Пришелъ онъ къ Древлянамъ и, вспомнивъ прежнюю ихъ злобу, что они въ началѣ его княженія отступили отъ него, и едва только бранію могъ опять покорить ихъ себѣ, почему усугубилъ на нихъ дань и отяготилъ ихъ. Они, опечалившись, совѣтывались съ своимъ княземъ Малдитомъ, который и Низкиня называется, и говорили: «Если волкъ повадится къ овцамъ: то относя по одной, все стадо поѣстъ, пока не убьютъ его: такъ и мы если не убьемъ Игоря, то онъ всѣхъ насъ погубитъ».
Уговорившись такимъ образомъ, они искали удобнаго случая, чтобы убить Игоря. И, вотъ, когда князь отослалъ принятую имъ дань отъ Древлянъ, а самъ еще оставался у нихъ съ немногою дружиною; тогда они, выбравъ удобное себѣ время, нечаянно напали на него, посѣкли его дружину, а самого убили подъ городомъ своимъ Коростенемъ и похоронили его тамъ. Такова была смерть великаго князя Игоря Рюриковича, добраго обладателя земли Русской и только страшнаго окрестнымъ народамъ! Онъ, послѣ смерти опекуна своего Олега, пожилъ на княженіи и самодержавствѣ 32 г.
* * *
Великая княгиня Ольга, услышавши въ Кіевѣ о убіеніи своего мужа, горько плакала по немъ съ сыномъ своимъ Святославомъ; также плакали и всѣ Кіевскіе люди. А Древляне, послѣ убіенія великаго квязя, принявши на себя дерзость, посовѣтовали своему князю Малдиту-Низкинѣ взять себѣ въ жену княгиню Ольгу, а Святослава, наслѣдника Игорева, еще малаго отрока, нѣгдѣ умертвить тайно, дабы князь ихъ сдѣлался обладателемъ всей Руси. Поэтому они немедленно послали въ Кіевъ къ Ольгѣ на лодкахъ 20 нарочитыхъ мужей, – во-первыхъ, – прося ее, чтобы изволила сопрягтись бракомъ съ ихъ княземъ; а во-вторыхъ, если бы не изволила угрожали, что и по неволѣ она будетъ женою ихъ владѣтеля. Такимъ образомъ, посланные пошли водою на лодкахъ, достигли Кіева и пристали къ берегу.
Княгиня Ольга, услыхавши о пришествіи ихъ, призвала ихъ къ себѣ и спросила: «по добру ли вы пришли, честные гости?»
Послы отвѣчали: «Пришли за добрымъ дѣломъ.»
Княгиня сказала: «Поэтому говорите, за чѣмъ пришли къ намъ?»
Мужи отвѣчали: «Древлянская земля послала насъ къ тебѣ и сказала такъ: не гвѣвайся что мы убили твоего мужа, потому что мужъ твой, какъ волкъ, расхищалъ все и грабилъ; а наши князья – люди добрые, ибо распространили землю Древлявскую, и нынѣшній нашъ князь есть лучшій, нежели былъ Игорь, кротокъ, любовенъ и милостивъ ко всѣмъ, лѣтами молодъ и лицомъ красивъ. Итакъ, выйди замужъ за нашего князя, – и будешь намъ госпожею и обладательницею не только земли Русской, но и нашей Древлянской».
Ольга, утаевая свою жалость и болѣзнь сердца по мужѣ, притворно являя лице свѣтлымъ и веселымъ, сказала: «Любезны мнѣ слова ваши: мужа моего уже не воскресить, а пребывать во вдовствѣ не безбѣдно, – и не могу, какъ подобаетъ, управлять такимъ княжествомъ, какъ Русское, будучи жена, а сынъ мой еще не великъ отрокъ: и такъ пойду доброхотно за вашего князя, еще такъ молодого, потому что и я еще не стара. Но теперь идите и опочиньте въ своихъ лодкахъ, а утромъ призову васъ на честный пиръ, какой сдѣлаю вамъ, чтобы всѣ видѣли причину вашего пришествія и мое соизволеніе, а потомъ пойду къ вашему князю. Вы же, когда утромъ прійдутъ отъ васъ посланные звать васъ къ намъ на пиръ, знайте какъ соблюсти честь пославшаго васъ князи и вашу, чтобы какимъ способомъ пришли въ Кіевъ на вашихъ лодкахъ: такимъ же способомъ пусть Кіевляне принесутъ васъ на лодкахъ же къ той палатѣ, гдѣ уготованъ будетъ пиръ – на головахъ своихъ, дабы всѣ видѣли вашу честность и познали любовь мою къ вашему князю, ради которой я и почту васъ великою честію предъ людьми моими».
Послы были рады и пошли на свои лодки.
Княгиня Ольга размышляла, какою бы смертію погубить ихъ, мстя за убіеніе своего мужа? Для этого повелѣла выкопать въ ту ночь глубокую яму на княжемъ дворѣ внѣ города, откуда видны были и прекрасныя княжескія палаты, ибо тамъ готовилось мѣсто славному пиру. Настало утро. Княгиня послала звать честныхъ сватовъ на пиръ.
А они, безумные, сиди на лодкахъ сказали: «Мы не пойдемъ пѣшкомъ, ни на лошадяхъ, ни на колесницахь. Но какъ присланы отъ великаго князя нашего на лодкахъ: такъ на головахъ вашихъ и несите насъ съ лодками къ вашей княгинѣ».
Кіевляне-посланные честные мужи, посмѣявшись ихъ безумію, отвѣчали: «Князь нашъ убитъ, а княгиня наша идетъ замужъ за вашего князя, и мы теперь невольны, поэтому сдѣлаемъ повелѣнное намъ». Посадили ихъ въ малые челночки по одному, и понесли ихъ, дмящихся и гордящихся, на головахъ своихъ. И когда принесены были на преждесказанный княжій дворъ, въ то время княгиня Ольга смотрѣла на то изъ палаты и повелѣла бросить ихъ въ глубокую яму, уготованную для нихъ.
Она сама пришла къ ямѣ и, приникнувши къ ней, крикнули къ нимъ, говоря: «угодна ли вамъ честь эта?».
Но они вопіяли: «О, горе намъ! Игоря убили, и добра не нашли; но только получили злую смерть!» И повелѣла Ольга засыпать ихъ въ той ямѣ живыми.
* * *
Совершивъ это, великая княгиня Ольга скоро послала гонца своего къ Древлянамъ, сказавъ: «Если, дѣйствительно, хотите взять меня въ жену вашему князю, то пришлите ко мнѣ людей больше, нежели прежнихъ: пусть ведутъ меня съ честью къ вашему князю; и немедленно пришлите ихъ, чтобы Кіевскіе люди какъ нибудь не воспрепятствовали и не удержали меня».
Древляне съ великою радостью и со тщаніемъ послали къ ней самыхъ лучшихъ 50 мужей, которые по князѣ были самыми главными правителями Древлянской земли. Когда они пришли въ Кіевъ, княгиня Ольга повелѣла приготовить для нихъ баню, и послала къ нимъ просить, чтобы прежде, послѣ труднаго пути, вымылись въ банѣ и опочили, а потомъ пришли бы къ ней. Они съ удовольствіемъ вошли въ баню. Когда же начали мыться, приставленные въ банѣ слуги отъ княгини, крѣпко заперли извнѣ двери, обловили соломою и хворостомъ и, по повелѣнію ея, зажгли: такимъ образомъ съ банею сгорѣли всѣ Древлянскіе вельможи и слуги ихъ.
Ольга опять послала гонца своего въ Древлянамъ возвѣстить имъ скорое свое прошествіе къ князю ихъ для вступленія съ нимъ въ супружество, и велѣла имъ приготовить разныхъ медовъ и всякаго питья и пищи на томъ мѣстѣ, гдѣ убили ея мужа, чтобы, когда она прійдетъ къ нимъ – прежде сотворить первому своему мужу тризну, т. е. поминовеніе и потомъ пиръ, по языческому обычаю, а наконецъ уже бракъ. Древляне рады были тому, и тотчасъ приготовили все изобильно.
Великая княгиня Ольга пошла къ Древлянамъ со многими людьми не на бракъ, но чтобы исполнить свое обѣщаніе – отпоминать покойнаго мужа, и приготовила людей не какъ на брачное пиршество, а какъ къ вооруженію ихъ на брань. Когда ова такимъ образомъ приближалась къ столичному ихъ г. Коростеню, то ей вышли на встрѣчу всѣ Древляне, украшенные свѣтлыми одеждами: одни на лошадяхъ, другіе пѣшими, и приняли ее съ великою радостью и веселіемъ. Она сначала пошла на гробъ своего мужа, плакалась надъ нимъ плачемъ великимъ и, совершивши по древнему языческому обычаю поминовеніе, повелѣла насыпать надъ гробомъ мужа великую могилу.
Древляне сказали ей: «Госпожа княгиня! мы убили мужа твоего за то, что былъ немилостивъ къ намъ, былъ какъ волкъ хищный; но ты милостива, какъ и князь нашъ. Поживемъ же теперь во всякомъ здравіи и благополучіи, въ добрѣ и счастіи!»
Ольга отвѣтила имъ: «Нѣтъ мнѣ уже печали о первомъ мужѣ, ибо и совершила надъ нимъ то, что подобало совершить. Теперь время идти съ весельемъ на второй бракъ къ вашему князю».
Древляне спрашивали о послахъ своихъ – первыхъ и вторыхъ.
Княгиня отвѣтила имъ: «Идутъ за нами другимъ путемъ со всѣмъ моимъ богатствомъ».
Ольга отложила плачевныя одежды, одѣлась въ брачныя свѣтлыя, какъ подобаетъ княжеской чести, и показалась весьма радостною и веселою. Древлянамъ повелѣла ѣсть, пить и веселиться, а своимъ людямъ повелѣла служить Древлянамъ и ѣсть съ ними; но никакъ не упиваться. И когда всѣ Древляне упились, тогда княгиня повелела внезапно своимъ людямъ избивать Древлянъ приготовленными для того орудіями: мечами, ножами и копьями, такъ что пало избіенныхъ почти до пяти тысячъ человѣкъ, если не болѣе. Такъ великая княгиня Ольга, растворивши веселье Древлянъ кровью и отмстивши имъ за убіеніе своего мужа, возвратилась въ Кіевъ».
* * *
На другой годъ собравши воинскую силу, Ольга пошла на Древлянъ съ сыномъ своимъ Святославомъ Игоревичемъ, научая его къ отмщенію отеческой смерти. Вышли и Древляне противъ ихъ съ немалою силою и, сошедшись, обѣ стороны бились крѣпко; но Кіевляне одолѣли Древлянъ и гнали ихъ, посѣкая, даже до столичнаго г. Коростеня. Древляне заперлись въ своемъ городѣ, а Ольга осаждала ихъ цѣлый годъ, стоя неотступно подъ городомъ. Но видя, что нельзя взять его осадою, премудрая княгиня прибѣгла къ хитрому умышленію, послала къ запершимся къ городѣ сказать: «за чѣмъ вы, безумные, хотите погубить себя голодомъ, не хотите покориться? Вотъ, другіе города ваши уже всѣ мнѣ покорились и дали дань, – и теперь безъ страха пребываютъ въ своихъ городахъ и весяхъ, обработывая спокойно свои нивы!».
Они же отвѣчали: «Желали бы мы покориться тебѣ; но боимся, чтобы ты не отмстила намъ за своего князя».
Ольга опять послала къ нимъ сказать: «Уже я много мстила на старѣйшинахъ вашихъ и на прочихъ; а теперь требую не мести, но вашей покорности и дани». Древляне согласились дать ей дань, какую сама захочетъ.
Но Ольга сказала имъ: «Знаю, что теперь вы обнищали отъ войнъ и не можете дать мнѣ дани медомъ, воскомъ или кожами и другими какими-либо дорогими веществами. Но не хочу и я отягчать васъ большими даньми. А дайте мнѣ нѣкоторую малую дань въ знакъ вашей покорности. Дайте каждый со двора своего по три голубя и по три воробья; довольно мнѣ будетъ и этого, если вы покоритесь».
Древляне ни во что вмѣнили эту дань, но еще и посмѣялись женскому разуму. Поэтому, тотчасъ собравши изъ каждаго двора по три голубя и воробья, послали ей съ покорностью.
Ольга сказала пришедшимъ къ ней изъ города мужамъ: «Вотъ, уже вы покорились мнѣ и сыну моему. Итакъ ступайте и живите въ мирѣ; а я утромъ отступлю отъ вашего города и пойду во свояси».
Такимъ образомъ, Ольга отпустила тѣхъ мужей. Въ городѣ всѣ возрадовались, услышавъ таковыя слова княгини.
А между тѣмъ она всѣмъ своимъ воинамъ раздала тѣ птицы, которыя взяла въ дань, и повелѣла имъ, чтобы, вечеромъ поздно, каждый солдатъ привязалъ къ данному ему голубю и воробью приготовленный въ небольшихъ ветошахъ огонь съ сѣрою, – и всѣхъ птицъ вмѣстѣ пустили на воздухъ. Когда солдаты такъ сдѣлали, тогда всѣ птицы полетѣли къ городу, откуда были взяты: каждый голубь влетѣлъ въ свое гнѣздо и каждый воробей – въ свое мѣсто, – тотчасъ городъ на многихъ мѣстахъ запылалъ огнемъ; а Ольга въ то время повелѣла своей воинской силѣ приступить со всѣхъ сторонъ къ городу и начать осаду. Городскіе люди отъ страха, не могши стерпѣть огня бѣжали изъ города и впадали въ руки своихъ супостатовъ. Такимъ образомъ, городъ былъ взятъ и избито множество Древлянскаго народа; другіе съ женами и дѣтьми сгорѣли въ огнѣ; иные потонули въ рѣкѣ подъ городомъ; въ то время погибъ и Древлянскій князь ихъ; а какіе остались живыми, тѣхъ множество отвели въ плѣнъ; прочихъ же послѣднихъ княгиня оставила жить на мѣстахъ ихъ, наложивъ на нихъ тяжкую дань. Такъ великая княгиня Ольга премудро отмстила Древлянамъ за смерть своего мужа и покорила себѣ всю Древлянскую землю, и потомъ торжественно возвратилась въ Кіевъ.
Она управляла всѣми странами Русской державы – не какъ жена, но какъ мужъ силенъ и разуменъ; владѣла какъ монархиня и крѣпко воевала противъ супостатовъ. Врагамъ была страшна, а своимъ людямъ любезна, какъ добронравная и милостивая; никого не обижала; суды творила праведные; наказанія налагала съ милосердіемъ; воздавала почесть добрымъ, а злымъ – страхъ; возмѣряла каждому по дѣламъ и достоинству, и во всѣхъ дѣлахъ и управленіямъ была благоусмотрительна и премудра. Еще же ущедряла нищихъ, убогихъ и оскудѣвшихъ; къ ищущимъ милости благопреклонна; просьбы слушала скоро; прошеніи исполняла справедливо, – и всѣ дѣла ея, хотя творимыя и въ язычествѣ, были угодны Богу и достойны благодати христіанской. Ко всему этому и жизнь вела воздержную и цѣломудренную: ибо не хотѣла посягнуть за другого мужа, но пребывала во вдовствѣ чистомъ, осторожно соблюдая скипетръ Русской державы цѣлымъ и непоколебимымъ даже до возраста сына. А когда сынъ ея возросъ и возмужалъ, она вручила ему все управленіе великимъ княжествомъ; а сама предавшись покою отъ всѣхъ попеченій и заботъ житейскихъ, жила прочіе дни безпечально, не переставая быть благотворительною и милосердою.
* * *
Но, вотъ, приблизилось благопріятное время, въ которое преблагій Богъ хотѣлъ просвѣтить свѣтомъ св. вѣры Русовъ, ослѣпленныхъ невѣріемъ, дабы привесть ихъ въ познаніе истины и наставить на путь спасенія для этого благоволилъ Онъ началомъ того просвѣщенія содѣлать чрезъ немощный сосудъ женскій – чрезъ эту блаженную Ольгу, на посрамленіе людей жестокосердыхъ. Какъ прежде женами м(и)роносицами проповѣдовалъ Свое воскресеніе, и женою, царицею Еленою, явилъ всему міру изъ нѣдръ земныхъ честный крестъ, на которомъ распялся: такъ и потомъ въ землѣ Русской изволилъ насадить св. вѣру чрезъ дивную жену, новую Елену – княгиню Ольгу: ибо ее всеблагій Богъ обрѣлъ избраннымъ сосудомъ пресвятому своему имени, дабы она пронесла это имя въ странахъ Русскихъ, и потому въ сердцѣ ея возжегъ зарю невидимой своей благодати, отверзъ умныя ея очи къ познанію истиннаго Бога, котораго она не вѣдала; а уже уразумѣла прелесть и заблужденіе языческаго сквернаго нечестія, и явно знала то, что идолы, коимъ поклонились безумные люди, не боги, но бездушное дѣло рукъ человѣческихъ: почему не только не почитала ихъ, но и гнушалась ими, и вседушно искала праваго Богопочитанія, какъ добрый купецъ многоцѣннаго бисера, которое и обрѣла такимъ образомъ.
Наставляемая промысломъ Божіимъ, княгиня Ольга слышала отъ нѣкоторыхъ христіанъ, что одинъ есть Богъ истинный, Творецъ неба и земли и всей твари, въ Котораго вѣруютъ Греки, и кромѣ Его нѣтъ иного Бога и, возбуждаемая, желаніемъ истиннаго Богознанія, восхотѣла сама идти къ Грекамъ и своими глазами видѣть чинъ христіанской службы и совершенно узнать объ истинномъ Богѣ. Поэтому взявши съ собою нѣкоторыхъ изъ нарочитыхъ Русскихъ бояръ и дворянъ пошла со многимъ имѣніемъ на корабляхъ въ Царьградъ и тамъ была принята съ великою честію отъ царя и отъ патріарха, коимъ принесла и подарки, свойственные таковымъ лицамъ. Прочее время пребыванія своего тамъ она поучалась христіанской вѣрѣ; всякій день съ усердіемъ слушала слово Божіе и, присматриваясь въ красотамъ церковнымъ, съ любовью внимала пѣнію и всему порядку христіанскаго благочестія; сердце ея день ото дня распалялось любовію къ Богу и уже она вѣровала въ Него несомнѣнно и желала принять св. крещеніе. Но Греческій царь былъ въ то время вдовъ и хотѣлъ взять себѣ Ольгу въ супругу – одно, что побѣждался красотою ея лица, а другое – то, что возбуждался ея благоразуміемъ, славою, храбростію и обширностію странъ Русской державы и сказалъ ей: «О, княгиня Ольга! по всему ты достойна быть христіанскою царицею и жить вмѣстѣ съ нами въ этомъ столичномъ городѣ нашего царства». И говорилъ ей о супружествѣ.
Ольга, казалось, будто желаетъ супружества царева. Однако прежде просила крещенія, говоря: «Я пришла сюда для св. крещенія, а не для брака. Впрочемъ, когда окрестите меня, – тогда станете говорить и о супружествѣ, такъ какъ нелѣпо нечестивой и некрещенной женѣ идти за христіанскаго мужа». И потому царь старался скорѣй крестить княгиню Ольгу. А патріархъ, поучивъ ее довольно св. вѣрѣ, огласилъ ко крещенію. Вотъ уготована была и купѣль св. крещенія. Но Ольга просила, чтобы самъ царь былъ ея воспріемникомъ отъ св. купѣли. «Иначе, – говорила она, – «не хочу креститься, если самъ царь не будетъ моимъ крестнымъ отцемъ. Уйду отсюда безъ крещенія, и вы воздадите отвѣтъ Богу о душѣ моей». Царь уважилъ ея прошенію, и св. Ольга была крещена отъ святѣйшаго патріарха[1], а самъ царь былъ ея воспріемнымъ отцомъ въ крещеніи, воспринявъ ее отъ св. купѣли, и нарекли имя ей Елена, какъ и первая у христіанъ царица, мать великаго Константина, была названа Еленою. Послѣ крещеніи святѣйш. патріархъ на Литургіи причастилъ блаж. Елену (Ольгу) Божестенныхъ таинъ пречистаго Тѣла и Крови Христовой, благословилъ ее и сказалъ: «Благословенна ты въ женахъ Русскихъ, что оставила тьму и взыскала свѣтъ истинный; возненавидѣла идольское многобожіе и возлюбила одного истиннаго Бога; избѣгла вѣчной смерти и пожелала живота безсмертнаго! Съ этихъ поръ начнутъ ублажать тебя всѣ сыны Русскіе».
Такъ привѣтствовалъ ее патріархъ.
Съ блаж. Ольгою крестились и многіе пришедшіе съ нею обоего пола. Радость была неизглаголанная въ Царьградѣ о крещеніи великой княгини Русской. Царь сотворилъ великій пиръ въ тотъ день. Всѣ веселились и прославляли Христа Бога. Подъ конецъ царь напомнилъ опять Ольгѣ, нареченной въ св. крещеніи Еленѣ, о бракѣ съ нею.
Но блаж. Елена отвѣчала ему: «Какъ же можно взять меня, крестную дочь твою, тебѣ въ жену? Ибо это не только въ христіанскомъ законѣ, но и въ язычествѣ скверно и возбранно, чтобы имѣть себѣ въ жену дочь свою».
Тогда царь сказалъ ей: «Перехитрила ты меня, Ольга!».
Но блаж. Ольга опять сказала царю: «Я говорила тебѣ и прежде, что не для того я пришла сюда, чтобы царствовать съ тобою: ибо мнѣ довольно съ сыномъ моимъ и Русской монархіи, но чтобы уневѣститься безсмертному Царю небесному, Христу Богу, Котораго всею душею такъ возлюбила, что надѣюсь сподобиться и вѣчнаго царствія Его».
Тогда царь, оставивъ тщетное свое желаніе и плотскую любовь, возлюбилъ ее духовною любовью, какъ дочь свою и, давъ ей великіе и многіе подарки, отпустилъ ее съ миромъ.
Отходя изъ Царьграда, блаж. Ольга зашла къ святѣйшему патріарху принять на дорогу благословеніе, и сказала ему: «Помолись о мнѣ Богу, святѣйшій отецъ, такъ какъ я возвращаюсь въ страну свою, гдѣ сынъ мой пребываетъ въ языческомъ заблужденіи и всѣ люди тоже. Да избавитъ тамъ меня Господь отъ всякаго зла св. твоими молитвами!».
Патріархъ сказалъ ей: «Вѣрная и благословенная о Духѣ Св. дочь моя! Христосъ, въ Котораго облеклась ты св. крещеніемъ, да соблюдетъ Самъ тебя отъ всякаго зла, какъ соблюлъ отъ потопа Ноя, отъ содома Лота, Моѵсея съ Израилемъ отъ Фараона, Давида отъ Саула, Даніила отъ устъ Львовыхъ и трехъ отроковъ отъ печи: такъ и тебя да избавитъ отъ всякой напасти! ибо ты благословенна въ твоемъ родѣ, и тебя, напослѣдокъ, будутъ ублажать твои внуки и правнуки!».
Такое, болѣе всѣхъ дрожайшихъ даровъ, благословеніе приняла блаж. Елена отъ святѣйшаго патріарха, а вмѣстѣ и поученіе о чистотѣ и силѣ молитвы, о постѣ и воздержаніи и о всѣхъ добрыхъ дѣлахъ, подобающихъ Богоугодному христіанскому житію, – вмѣстѣ съ этимъ приняла еще отъ него честный Крестъ, св. иконы, пресвитеровъ, клириковъ, книги и прочія священныя вещи, и отошла съ радостью во свояси.
Разсказываютъ и то, что честный Крестъ, который она приняла изъ рукъ святѣйшаго патріарха, имѣлъ такую надпись: «обновилась Русская земля къ Богу св. крещеніемъ, которое приняла блаж. Ольга».
Крестъ тотъ, послѣ кончины блаж. Ольги, хранился вѣрными, оставшимися послѣ нея, даже до временъ великаго князя Кіевскаго Ярослава Владиміровича, который, создавъ великую и прекрасную церковь св. Софіи, поставилъ въ ней Крестъ тотъ въ алтарѣ на правой сторонѣ. Но теперь его уже нѣтъ тамъ: частыя опустошенія Кіева и многократныя разоренія въ немъ св церквей затеряли и тотъ Крестъ честный.
Но обратимся опять къ повѣсти о св. Ольгѣ.
* * *
Новая Елена, великан княгиня Ольга, пришедши въ Кіевъ, начала, какъ солнце, прогонять тьму идольскаго нечестія свѣтомъ вѣры и просвѣщать омраченныхъ. Она создала отъ себя первую церковь во имя св. Николая на Аскольдовой могилѣ и многихъ Кіевлянъ обратила ко Христу. Но сына своего Святослава никакимъ образомъ не могла привести въ разумъ истины и познанія Бога. Онъ не внималъ ея словамъ, потому что все занятіе его было въ дѣлахъ воинскихъ – такъ какъ былъ мужъ храбрый и любилъ брани; всю свою жизнь провождалъ болѣе на полѣ ратномъ между полками воиновъ, нежели въ домѣ; а матери, которая постоянно поучала его и увѣщевала, говорилъ: «Если я пріиму христіанскую вѣру и крещеніе, то отъ меня отступитъ всѣ мои боляре и воеводы, да и всѣ люди, и не съ кѣмъ будетъ мнѣ воевать на супостатовъ, и защищать наше отечество».
Такъ отвѣчалъ князь Святославъ; но не возбранялъ креститься желающимъ. И не много было изъ вельможъ, которые бы принимали св. крещеніе; даже крестившихся ругали, потому что невѣрнымъ вѣра христіанская юродство есть. За то отъ простаго народа прилагалось множество въ Христовой церкви.
Св. Ольга пошла въ великій Новгородъ и въ прочіе города своей державы, и всюду – сколько могла, приводила людей въ Христовой вѣрѣ и сокрушала идоловъ, а на мѣсто ихъ поставляла честные кресты, отъ коихъ впослѣдствіи содѣвались многія знаменія и чудеса во увѣреніе невѣрныхъ[2]. Пришла и въ то свое отечество, гдѣ родилась въ село Выбутсвое, и учила тамъ своихъ соотечественниковъ св. вѣрѣ. Здѣсь, когда блаж. Ольга пришла къ берегу, рѣки, называемой Великою, протекающею отъ юга къ сѣверу, и была противъ того мѣста, гдѣ впадала въ рѣку Великую другая рѣка, называемая Псковою, текущая отъ востока, а были тогда на тѣхъ мѣстахъ великіе дремучіе лѣса и многія дубравы; то увидѣла она на той сторонѣ рѣки отъ востока три пресвѣтлые лучи, сходящіе съ неба на тѣ мѣста и осіявающіе ихъ. Не только она сама видѣла тотъ чудный свѣтъ, но и всѣ, бывшіе съ нею, видѣли его. Блаж. Ольга весьма была рада и благодарила Бога о преславномъ томъ видѣніи, которое прознамевовало ей просвѣщеніе той страны благодатію Божіею и, обратившись къ своему синклиту, пророчествовала, говоря: «Вотъ, проразумѣйте вы, что, изволеніемъ Божіимъ, имѣетъ быть на этомъ мѣстѣ, осіяваемомъ тремя пресвѣтлыми лучами церковь во имя Пресвятой и Живоначальиой Троицы, и имѣетъ создаться великій и славный городъ во всемъ величіи и изобиліи».
Сказавши то, блаж. Ольга помолилась довольно Богу и поставила тамъ Крестъ. Есть и теперь на томъ мѣстѣ молитвенный храмъ, на которомъ св. Ольга водрузила Крестъ. Обошедши многіе Русскіе города, проповѣдница Христова возвратилась въ Кіевъ и въ немъ совершила много добрыхъ дѣлъ о Богѣ. Ибо, если и въ невѣріи была исполнена добрыхъ дѣлъ, тѣмъ болѣе, просвѣтившись св. вѣрою, украшалась всякими добродѣтелями, стараясь всячески угодить вновь познанному Богу, Создателю и Просвѣтителю своему. Вспомнивъ же о томъ вмдѣніи, которое видѣла при рѣкѣ Псковѣ, послала туда много золота и серебра на созданіе церкви Св. Троицы, и повелѣла населяться при ней людямъ, – и въ недолгомъ времени былъ устроенъ тамъ великій г. Псковъ, называемый такъ отъ рѣки Пскова, – и прославлялось въ немъ имя Пресвятой Троицы.
* * *
Въ то время великій князь Святославъ, оставивъ мать свою, св. Ольгу, въ Кіевѣ, а съ нею и дѣтей своихъ – Ярополка, Олега и Владиміра, пошелъ на Болгаръ и, завоевавъ ихъ землю, взялъ 80 городовъ и полюбилъ жить въ столичномъ городѣ ихъ Переяславлѣ. А блаж. Ольга, пребывая неисходно въ Кіевѣ, учила внуковъ своихъ – дѣтей Святославовыхъ, христіанской вѣрѣ, сколько возможно было разумѣть дѣтямъ. Однако крестить ихъ не осмѣлилась, дабы непокорный сынъ ея не сдѣлалъ какого-либо зла, – и оставила ихъ жить на волю Божію. Когда же Святославъ медлилъ въ Болгарахъ, – нечаянно вринулись въ Кіевскіе предѣлы Печенѣги и, окруживъ городъ, воевали на него, въ которомъ св. Ольга затворилась съ своими внуками. Но Печенѣги не могли взять города: ибо Господь хранилъ рабу свою и защищалъ городъ отъ супостатовъ св. молитвами ея. Святославъ, находясь въ Болгарахъ, узналъ о нашествіи Печенѣговъ на Кіевъ, не замедлилъ прійти скоро съ своею силою и нечаянно напалъ на полки Печенѣжскіе, поразилъ ихъ и прогналъ далеко. Вшедъ въ Кіевъ, цѣловалъ свою мать, уже больную, и хотѣлъ опять оставить ее и идти въ Болгары. Но плачущая блаж. Ольга сказала ему: «Для чего ты оставляешь меня, сынъ мой, и куда идешь? Ища чужаго кому вручаешь свое? Дѣти твои еще малы, а я стара и больна, и уже ожидаю скорой моей кончины и моего отшествія къ желаемому мнѣ Христу, въ Котораго вѣрую; и уже теперь ни о чемъ другомъ не забочусь, какъ только печалюсь о тебѣ, что много я увѣщавала тебя и просила оставить идольское нечестіе и познать истиннаго Бога, Котораго я познала; но ты остался глухъ и пренебрегъ слова мои. И я знаю, что за твое ко мнѣ непослушаніе ждетъ тебя на землѣ не добрый конецъ, а послѣ смерти нескончаемая мука, уготованная невѣрнымъ. Хотя бы теперь, въ послѣдній разъ, исполнилъ прошеніе, не отходилъ никуда, пока я отъиду отъ сей жизни и буду погребена: тогда иди, куда хочешь. Только по моей кончинѣ ничего не дѣлай надо мною по вашему языческому обычаю; но пусть погребутъ грѣшное мое тѣло мои священники съ притчтомъ, какъ обычай есть христіанамъ. И надо мною не дерзай насыпать могилы, и поминовенія своего не дѣлай; но посли въ Царьградъ золото къ святѣйшему Патріарху: пусть онъ совершитъ молитву и приношеніе Богу о душѣ моей и учинитъ милостыню нищимъ».
Слышавъ то, Святославъ весьма плакалъ и все повелѣнное отъ матери обѣщался исполнить, только отрекался отъ св. вѣры.
Послѣдніе три дня блаж. Ольга совершенно изнемогала, причастилась Божественныхъ таинъ Пречистыхъ Тѣла и Животворящей Крови Христа Бога нашего, и все прилежно молилась Ему и Пречистой Богородицѣ, Которую всегда имѣла себѣ Помощницею послѣ Бога; также призывала и всѣхъ Святыхъ. А преимущественно творила молитву о просвѣщеніи послѣ нея земли Русской; ибо презирала будущее и много разъ во дни своей жизни пророчески предсказывала, что Богъ просвѣтитъ людей Русскихъ и многіе изъ нихъ будутъ великими Святыми, чему просила Бога скоро сбыться послѣ кончины своей. Еще молитва находилась въ устахъ ея, – какъ честная душа ея разрѣшилась отъ узъ плотскихъ и, какъ праведная, отошла въ руки Божіи: такимъ образомъ переселилась отъ земныхъ въ небесная и, сподобившись чертога безсмертнаго Царя Христа Бога, первою святою причлась отъ земли Русской къ лику святыхъ, на небесахъ живущихъ.
Блаж. Ольга, нареченная въ св. крещеніи Еленою скончалась мѣсяца Іюля 11-го дня въ лѣто Быт. міра 6477-е, отъ Р. X. 969-е. Замѣчано въ концѣ житіе ея. Въ супружествѣ пожила отъ дѣвства своего 42 года, а прежде супружества была дѣвицею въ совершенномъ возрастѣ силы, имѣя какъ-бы около 20 лѣтъ. Послѣ смерти своего мужа въ 10-е лѣто сподобилась св. крещенія, а послѣ крещенія пожила Богоугодно 15 лѣтъ, – такъ что всѣхъ лѣтъ ея жизни было около 90.
Плакалъ по ней великій князь Святославъ, сынъ ея; плакали внуки ея, и боляре, и сановники, и всѣ люди великимъ плачемъ, – и наконецъ погребена была честно по христіанскому обычаю.
* * *
Послѣ кончины св. Ольги, сбылись пророчества ея о злой кончинѣ сына ея и о благополучномъ просвѣщеніи земли Русской. Сынъ ея Святославъ, – какъ пишетъ о томъ преп. Несторъ Печерскій, – спустя не много лѣтъ, былъ убитъ на брани отъ Печенѣжскаго князя, называемаго Куря: онъ отсѣкъ ему голову, сдѣлалъ изъ головной кости себѣ чашу, оковалъ ее золотомъ и, написавъ на ней слова: «ищущій чужаго, свое погубляетъ», – пилъ изъ той чаши съ своими вельможами, когда пировалъ. Такая злая кончина постигла великаго князя Кіевскаго Святослава Игоревича, храбраго и не побѣдимаго въ браняхъ, – по предсказанію его матери, – за то, что былъ ей непослушенъ.
Исполнилось ея пророчество и о землѣ Русской, когда, чрезъ 20 лѣтъ послѣ кончины ея, внукъ ея Владиміръ принялъ св. крещеніе и просвѣтилъ св. вѣрою всѣ страны Русскія. Онъ построилъ въ Кіевѣ каменную церковь во имя Пресвятой Богородицы, называемую Десятинною, потому что далъ на содержаніе ея десятую часть отъ своихъ имѣній. А потомъ, посовѣтовавшись съ святѣйшимъ Леонтіемъ, митрополитомъ Кіевскимъ, который былъ послѣ Михаила, вынесъ изъ нѣдръ земли честныя мощи св. Ольги, бабы своей, цѣлыми и нетлѣнными, исполненными благоуханія, и перенесъ ихъ съ великою честію въ ту церковь Пресвятой Богородицы, и положилъ ихъ не подъ-спудомъ, но наяву для притекающихъ къ ней съ вѣрою и получающихъ отъ ней исполненіе своимъ прошеніямъ и исцѣленіе своимъ недугамъ.
Священникъ Николай Шрамковъ.
«Воронежскія Епархіальныя Вѣдомости». 1889. № 13. Ч. Неофф. С. 585-605.
[1] Кто былъ въ то время царь и патріархъ, о томъ нѣтъ совершеннаго извѣстія, и въ исторіяхъ въ лѣтописяхъ находится многое разногласіе. Въ прологѣ пишется, что Ольга крестилась при царѣ Іоаннѣ Цимисхіѣ отъ патріарха Фотія въ лѣто Бытія міра 6463-е, а отъ Р. X. 955-е: такъ сказано и въ рукописныхъ Четіяхъ. Въ книгѣ правилъ Св. Отцовъ называемой Кормчій, печатанной въ царствованіе Благовѣрнаго царя Алексѣя Михайловича, въ патріаршество святѣйшаго Никона въ Москвѣ, на 8-мъ листѣ о св. крещеніи св. Ольги пишется, что оно было въ царствованіе Іоанна Цимисхія, только въ патріаршество не Фотія, а Василія Скамандрина. Преп. Несторъ Кіевскій, лѣтописецъ Печерскій сказываетъ, что велик. княг. Русская Ольга крестилась въ царствованіе Константина, который былъ восьмой того имени, прозываемый Багрянороднымъ, сынъ царя Льва премудраго въ патріаршество Поліевктовъ, а Георгій Кедринъ говоритъ, что въ Ѳеофилактово. По причинѣ таковаго разногласія,сказано въ замѣчаніи въ концѣ житія св. Ольги, мы и недерзнули написать о крещеніи св. Ольги, и не упомянули ни имени царева, ни имени патріархова.
[2] По лѣтописному сказанію, великая княгинѣ св. Ольга установила дани и оброки по рѣкѣ Лугѣ. Преданіе же, свято хранимое жителями Гдовскаго уѣзда, повѣствуетъ, что самый этотъ уѣздъ, въ просторѣчіи называемый чаще «вдовскимъ», составлялъ удѣлъ «вдовствующей» княгини Ольги, что она послѣ своего крещенія посѣтила его, и на берегу рѣки Наровы, послѣ отдохновенія на камнѣ, водрузила св. крестъ съ молитвою о просвѣщеніи края сего христіанскою вѣрою. Приводимое Татищевымъ въ Россійской исторіи одно мнѣніе, что учрежденіе погостовъ сдѣлано св. Ольгою, именно по принятіи крещенія, подтверждаетъ сіе преданіе. Въ 45 верстахъ отъ Нарвы, на берегу рѣки Наровы, донынѣ существуетъ погостъ, издавна извѣстный подъ названіемъ: «Ольгимъ – крестъ». Въ этомъ погостѣ имѣется и часовня, устроенная надъ камнемъ. (Историко-статистическія свѣдѣнія о с.-петербург. епархіи. Изданіе спб. епархіальнаго истор.-статист. комитета. Вып. 1. Спб. 1869. С. 6-7.). – ред.
* * *
Благ. вел. кнг. Ольги, въ св. крещ. Елены, тропарь, гл. 1: Крилами богоразумія вперивши твой умъ,/ возлетѣла еси превыше видимыя твари,/ взыскавши Бога и Творца всяческихъ,/ и, Того обрѣтши, паки рожденіе крещеніемъ пріяла еси,/ древа животнаго наслаждающися,// нетлѣнна во вѣки пребываеши, Ольго приснославная.
Кондакъ, гл. 4: Воспоемъ днесь Благодѣтеля всѣхъ Бога,/ прославльшаго въ Руси[1] Ольгу богомудрую,// да молитвами ея подастъ душамъ нашимъ грѣховъ оставленіе.
[1] Согласно службѣ по старѣйшему списку. Минея праздничная на май-августъ (Трефолой). Рукопись. кон. XV – нач. XVI в.