Житіе преподобнаго Антонія Римлянина, Новгородскаго чудотворца.
Преподобный Антоній родился въ Римѣ въ 1067-мъ году, – въ то время, когда римскіе папы окончательно прервали общеніе съ вселенскою восточною церковію Христовою. Это было несчастное для Запада время, когда гордые и самовластные епископы римскіе{1} начали вводить въ западную церковь постановленія, крайне не сообразныя съ духомъ ученія Христова, съ преданіями св. апостоловъ и съ правилами святыхъ седми вселенскихъ соборовъ; когда, незаконно требуя себѣ верховнаго владычества надъ всею вселенскою церковію и забывъ, что царство Христово нѣсть отъ міра сего (Іоан. 18, 36), они начали посягать даже на священныя права власти государей и въ войнахъ съ ними наводняли Италію и Европу потоками крови своихъ духовныхъ чадъ.
Большая часть клира и мірянъ на Западѣ увлекались ложнымъ направленіемъ своихъ духовныхъ вождей, или, страшась ихъ могущества, невольно уступали ихъ незаконнымъ притязаніямъ. Но были и въ это время между западными христіанами ревнители истины, которые не хотѣли повергнуть подножію римскаго папскаго сѣдалища свободы своей совѣсти, и хотя втайнѣ, но неуклонно слѣдовали догматамъ вселенской церкви. Къ числу такихъ ревнителей православной вѣры принадлежали и родители св. Антонія; въ сей-же вѣрѣ они воспитали и своего сына.
Послѣдователи православія были ненавистны папѣ и его приверженцамъ, и подвергались жестокимъ ихъ гоненіямъ. Та же участь, наравнѣ съ другими, постигла и св. Антонія.
Оставшись по смерти своихъ родителей осмнадцатилѣтнимъ юношею, Антоній большую часть своего имѣнія роздалъ нищимъ, а остальную часть серебра и золота съ нѣкоторыми церковными вещами, заковавъ въ бочку, повергнулъ въ море и удалился въ пустыню. Здѣсь онъ нашелъ нѣсколько православныхъ иноковъ и едва-едва упросилъ ихъ облечь его въ иноческій санъ и принять въ свое общество; ибо они подозрѣвали, не былъ ли онъ подосланъ къ нимъ со стороны папистовъ. Двадцать лѣтъ провелъ здѣсь ев. Антоній въ послушаніи и подвигахъ иноческихъ, стремясь вмѣстѣ съ другими пустынниками къ высокому духовному совершенству. Между тѣмъ въ Римѣ духъ нетерпимости и гоненій, впослѣдствіи времени столь ужаснымъ образомъ проявившій себя въ кровавыхъ учрежденіяхъ и дѣйствіяхъ инквизиціи, усиливался болѣе и болѣе. Наконецъ и братія пустыни, въ которой жилъ преподобный, подверглись столь опасному гоненію отъ папистовъ{2}, что не могли собираться въ одно общество и должны были разойтись, послѣдуя словамъ Господа: егда гонятъ вы во градѣ семъ, бѣгайте въ другій (Матѳ. 10, 23). Св. Антоній удалился на берегъ моря въ непроходимыя мѣста, и тамъ на одномъ камнѣ день и ночь проводилъ въ молитвѣ, не имѣя ни хижины, ни крова, только однажды въ недѣлю, и то въ небольшомъ количествѣ, употребляя пищу, которую принесъ съ собою изъ пустыни. Годъ и два мѣсяца пробылъ онъ въ семъ уединеніи. Но долѣе Господу не угодно было скрывать своего великаго угодника; Онъ восхотѣлъ поставить сей свѣтильникъ на свѣщницѣ, да свѣтитъ всѣмъ (Матѳ. 5, 15), и совершилъ надъ нимъ дивное чудо своего всемогущества. Однажды на морѣ поднялась великая буря такъ, что волны ея досягали и до камня, на которомъ стоялъ преподобный. Но симъ волнамъ небесный Кормчій – Господь Іисусъ Христосъ повелъ своего угодника отъ волнъ житейскаго моря, потоплявшихъ западную церковь, въ тихому и мирному пристанищу – въ нѣдра православной, соборной и апостольской церкви: «внезапу, повѣствуетъ церковная книга, едина волна подъятъ камень и съ преподобнымъ, и несе его на камени, якоже на корабли легцѣ. Высть же шествіе его отъ римскія страны по окіану – морю, и по рѣцѣ Невѣ, и по езеру Ладожскому даже и до великаго Новаграда»{3}. Столь чудеснымъ образомъ въ теченіе двухъ дней приплывши въ Новгородъ, преподобный остановился тамъ, гдѣ нынѣ находится его обитель. Здѣсь онъ еще три дня простоялъ на камнѣ, ничего не отвѣчая на вопросы удивленныхъ его необычайнымъ прибытіемъ жителей Новгородскихъ. Наконецъ, одинъ грекъ, знавшій, кромѣ своего природнаго, языки славянскій и латинскій, объяснилъ св. Антонію, къ величайшей радости его, что было за мѣсто и что за народъ, къ которому принесъ его Господь. Св. Антоній скоро выучился славянскому языку, и съ великою любовію былъ принятъ въ духовное общеніе св. Никитою, архіепископомъ Новгородскимъ. Сей святитель вмѣстѣ съ главнѣйшими сановниками города отвелъ Антонію часть земли на берегу Волхова противъ того мѣста, гдѣ остановился преподобный, и построилъ для него небольшую деревянную церковь во имя Рождества Пресвятыя Богородицы. Господу благоугодпо было прославить своего угодника и на новомъ мѣстѣ его жительства. Преподобный предложилъ рыболовамъ, занимавшимся своимъ промысломъ близъ камня, на которомъ онъ приплылъ, необыкновенно щедрую плату – слитокъ серебра за то, чтобы они закинули сѣти и пойманное пожертвовали на домъ Пресвятыя Богородицы. Рыболовы согласились и вмѣстѣ съ рыбою извлекли изъ рѣки огромную бочку, окованную желѣзными обручами. Преподобный рыбу отдалъ ловившимъ, а бочку, сообразно съ уговоромъ, потребовалъ себѣ. Рыбакамъ не хотѣлось разстаться съ бочкою; они отказали преподобному, говоря, что они нанялись ловить рыбу, а не бочку, и что послѣдняя ими самими была брошена въ рѣку, для сбереженія... Преподобный, не вступая съ ними въ безполезные споры, предложилъ имъ представитъ зто дѣло на рѣшеніе гражданскому суду. Судья, по просьбѣ преподобнаго, вопросилъ рыболововъ, что находится въ бочкѣ, которая, по ихъ словамъ, принадлежитъ имъ. Они смутились и молчали. Вопрошенный въ свою очередь св. Антоній подробно описалъ все, что въ ней находится. Разбивши бочку и удостовѣрившись въ истинности словъ преподобнаго, отдали ему его собственность. Такъ чудесно возвращено было угоднику Божію то, что нѣкогда онъ повергъ въ бездну моря и отдалъ на сохраненіе Богу{4}.
Все время своей жизни въ Новгородѣ преподобный Антоній посвятилъ устроенію и украшенію основанной имъ иноческой обители. Какъ великій подвижникъ и чудотворецъ, исполненный благодатныхъ дарованій Св. Духа, преподобный Антоній былъ опытнымъ духовнымъ вождемъ собранной имъ братіи; какъ пламенный ревнитель правой вѣры, – за которую враги ея гнали и преслѣдовали его, а Господь прославилъ и возвеличилъ, онъ для современниковъ и потомковъ содѣлался правиломъ вѣры, – примѣромъ, которому должны подражать всѣ, желающіе спасенія.
Преподобный Антоній преставился въ 1147 году, а честныя мощи его, открыто почивающія въ его обители, обрѣтены въ 1597-мъ. Память его вся православная россійская церковь совершаетъ въ день его преставленія, 3-го августа. Но въ самомъ Новгородѣ, кромѣ этого дня, бываетъ особенно свѣтлое и торжественное празднество въ честь его въ первую пятницу послѣ праздника святыхъ апостоловъ Петра и Павла{5}. Въ сей день, при стеченіи многихъ тысячъ народа, совершается архіереемъ, совмѣстно съ высшимъ духовенствомъ города, крестный ходъ изъ Софійскаго собора въ монастырь преподобнаго Антонія.
Ѳ. Н.
«Духовная Бесѣда».1858. Т. 3. № 37.
⸭ ⸭ ⸭
Описаніе торжества переложенія св. мощей преподобнаго Антонія Римлянина, Новгородскаго Чудотворца (1-го іюля 1860 г.).
Нѣтъ, кажется, нужды говорить здѣсь, какъ отраденъ для вѣрующаго догматъ православной церкви о нетлѣніи св. мощей и какъ сильно въ русской церкви благоговѣйное уваженіе къ этой святынѣ.
За мѣсяцъ печатію сдѣлалось извѣстнымъ объ имѣвшемъ совершиться 1-го іюля переложеніи св. мощей преподобнаго Антонія Римлянина въ новую{6} серебряную раку, а за недѣлю ежедневно настоятелемъ Антоніева монастыря съ братіею отправляемъ былъ послѣ обѣдни молебенъ преподобному и на всю недѣлю принятъ былъ обителію постъ, по древнему православному обычаю въ подобныхъ случаяхъ. Съ нетерпѣніемъ и сочувствіемъ ожидалось это церковное торжество, какъ то можно было видѣть изъ частыхъ посѣщеній обители народомъ еще за нѣсколько дней до дня переложенія св. мощей.
Вечеромъ 28 го іюня пароходъ остановился противъ самаго монастыря. По снятіи съ парохода и вскрытіи ящика, въ которомъ везена была рака, настоятель монастыря о. архимандритъ Никандръ съ братіею совершилъ молебное пѣніе съ водоосвященіемъ, и рака, по окропленіи ея св. водою, при колокольномъ монастырскомъ звонѣ, внесена была братіею и воспитанниками семенаріи въ соборную церковь, посрединѣ которой и поставлена. Весь слѣдующій день толпился въ обители народъ, и то съ благоговѣніемъ переносился мыслію къ предстоявшему священному торжеству, то разсматривалъ раку.
Не лишнимъ считаемъ сказать нѣсколько словъ о ракѣ. Она имѣетъ видъ благолѣпной гробницы, съ украшеніями рококо. На четырехъ сторонахъ ея баральефы, изъ коихъ одинъ изображаетъ чудесное приплытіе преподобнаго Антонія Римлянина къ берегу Волхова на камнѣ, другой – первое свиданіе преподобнаго съ тогдашнимъ св. епископомъ новгородскимъ, Никитою, третій – чудесное обрѣтеніе рыболовами бочки съ имуществомъ преподобнаго, четвертый – судъ преподобнаго съ рыболовами предъ посадникомъ. Какъ украшенія, такъ и баральефы вообще исполнены художественно. Насъ особенно поразило искусство, съ какимъ на золотой верхней доскѣ раки красками изображены ликъ и руки преподобнаго: такъ натурально изображеніе св. тѣла и такъ много выражено въ немъ благоговѣйнаго чувства! На нижнемъ карнизѣ раки старинною вязью сдѣлана надпись, изъ которой видно, что рака начата въ 1858 году, въ царствованіе Государя Императора Александра II, при митрополитѣ с.-петербургскомъ Григоріи, настоятелѣ монастыря архимандритѣ Никандрѣ, 1860 года. Серебра въ ней 5 пуд. 14 фунт, и 23 золотника. Рака – работы извѣстнаго своимъ искусствомъ мастера, Ѳ. А. Верховцева, посвятившаго свои дарованія преимущественно па украшеніе храмовъ Божіихъ различными принадлежностями церковнаго богослуженія и благолѣпія.
На канунѣ самаго торжества, 30-го іюня, въ три часа по полудни, начался звонъ къ вечернѣ, отправленъ былъ паракласисъ пресвятой Богородицѣ, прекрасно пропѣтый пѣвчими изъ воспитанниковъ семенаріи, находящейся въ Антоніевомъ монастырѣ, а потомъ молебенъ преподобному Антонію. Въ концѣ молебна, при пѣніи тропаря угоднику Божію, послѣ кажденія св. мощей, священнослужители, по троекратномъ земномъ поклоненіи, приступило къ подъятію св. мощей изъ старой рако. Это была едвали не самая торжественная минута. Въ храмѣ царствовала глубокая тшиина и, въ тоже время, едва показались изъ раки св. мощи подъемлемыя руками священнослужителей, нельзя было не почувствовать, какъ дрогнула, такъ сказать, вся масса народа совершенно наполнявшаго всѣ три придѣла и притворъ собора, мгновенно, какъ молніею, проникнутая чувствомъ благоговѣйнаго умиленія. Многіе тихо начали читать въ это время, съ какимъ то трепетнымъ выраженіемъ въ лицѣ, тропарь преподобному; другіе молитвенно произносили: преподобие отче, Аитоніе! моли Бога о насъ! или просто: Господи помилуй! Господи помилуй!... Когда св. мощи, по вынутіи изъ прежней раки, поставлены были посрединѣ церкви на благоукрашениомъ столѣ, около старой раки явилось новое изумительное зрѣлище народной вѣры: объятый чрезвычайнымъ духовнымъ восторгомъ, вѣрующій народъ стремительно обратился къ старой ракѣ преподобнаго, чтобы достать оттуда что-либо на благословеніе себѣ и своимъ семействамъ, и въ нѣсколько минутъ не осталось слѣдовъ матеріи, которою обита была рака; надобно было опасаться за цѣлось самой раки: такъ великъ и силенъ былъ напоръ народа! если одному удавалось оторвать много; тотчасъ дѣлилось это на части; начали наконецъ отирать внутренность раки собственными платками и потомъ разрывать ихъ на части, чтобы и съ другими, во множествѣ стремившимися, подѣлиться завѣтною святыней. Счастлива ты, Русь православная! много еще въ тебѣ прямой и чистой вѣры, которая способна ко всему истинно-доброму! Между тѣмъ св. мощи, тотчасъ по перенесеніи на средину церкви, осѣнены были четырьмя рипидами и свѣчами, которыя держали воспитанники семинаріи, болѣе ста лѣтъ находящейся подъ кровомъ обители преподобнаго, и прочтена была молитва преподобному Антонію преосвященнымъ Евѳиміемъ: епископомъ старорусскимъ, викаріемъ новгородскимъ{7}.
Едва кончился параклисиеъ, какъ зазвонили ко всенощному бдѣнію. Оно совершалось при открытыхъ царскихъ дверяхъ, какъ будто самъ преподобный, св. мощи котораго находились на срединѣ церкви противъ царскихъ вратъ, настоятельствовалъ теперь при богослуженіи. Эта мысль еще яснѣе явилась въ душѣ, когда, между каѳизмами, прочтено было инспекторомъ семинаріи, архимандритомъ Ѳеогностомъ, житіе преподобнаго, живо напоминавшее всѣ чудесные случаи изъ подвижнической жизни святаго. Много увидѣли мы не поддѣльныхъ слезъ душевнаго умиленія, когда, предъ величаніемъ, розданы были народу свѣчи, и весь этотъ многочисленный соборъ стоялъ съ вожженными свѣчами, какъ бы снова съ благоговѣніемъ отдавая совершенное нѣкогда послѣднее цѣлованіе преподобному. Когда, по 9-й пѣснѣ канона, зазвонили въ небольшой колоколъ преподобнаго{8} чудесно приплывшій изъ Рима въ бочкѣ, тогда воображеніе невольно переносилось то къ чудной жизни преподобнаго, то въ первые вѣки христіанства, когда въ какой-нибудь глубокой пустынѣ «церковное било» созывало подвижниковъ къ богослуженію. По выходѣ изъ церкви привлекало къ себѣ вниманіе народа выраженіе духовными воспитанниками горячаго сочувствія къ торжерству церковному: къ концу всенощной, когда уже стемнѣло, въ одномъ изъ классныхъ оконъ, противъ церкви, довольно искусно устроили они освященную картину (транспарантъ), изображавшую преподобнаго, плывущаго на камнѣ по Волхову. Долго и послѣ всенощнаго бдѣнія, далеко за полночь, церковь была полна народомъ, стремившимся приложиться къ св. мощамъ.
1-го іюля въ 8 часовъ утра, по совершеніи ранней литургіи во всѣхъ, кромѣ главнаго, придѣлахъ, начался звонъ къ водоосвященію; вскорѣ пришелъ изъ Софійскаго Собора крестный ходъ, сопровождавшійся и чудотворною Иконою Знаменія Божіей Матери. Встрѣченный преосвященнымъ въ св. воротахъ обители, онъ пришелъ въ церковь, гдѣ совершенъ былъ молебенъ преподобному. Затѣмъ архимандритами. которыхъ было до 10-то, подъяты были св. мощи преподобнаго и начался благолѣпный крестный ходъ кругомъ собора, при колокольномъ звонѣ во всемъ Новѣгородѣ. Въ священномъ шествіи несены были крестъ, мусійныя иконы{9} преподобнаго и вѣтвь, съ которою совершалъ онъ свое чудесное плаваніе; находились также иконы Знаменія и св. Никиты и Нифонта, бывшихъ епископами въ Новгородѣ при жизни преподобнаго и мн. др.{10}. Вообще все это опять живо напоминало былое нашей родной исторіи, тѣмъ болѣе, что настоящій праздникъ пришелся 1-го іюля, въ самый день открытія св. мощей въ 1597 году{11}. Во время самаго шествія еще яснѣе обнаружилась поразительная сила народной вѣры. Напоръ водъ и льда, разогрѣтыхъ весеннимъ солнцемъ, ничто, кажется, съ этимъ стремленіемъ огромной массы народа, движимаго религіознымъ воодушевленіемъ. Тутъ были и простолюдины, и люди образованные, старые о малые, больные и здоровые, люди всѣхъ состояній и возрастовъ, нѣкоторые не боясь тѣсноты, даже съ грудными младенцами на рукахъ, а все это стремилось подойти подъ св. мощи, подобно тому, какъ нѣкогда больные полагались на пути, чтобы ахъ осѣнила по крайней мѣрѣ тѣнь св. апостола Петра. Для многихъ дорого было хотя только рукою коснуться дски, на которой были св. мощи во время этого шествія: они тотчасъ, въ силѣ вѣры, прикладывали эту руку къ головѣ, лицу... Вообще же, все это священное шествіе{12} для всякаго было сильнѣйшимъ, живымъ и нагляднымъ доказательствомъ, какъ много заключено высокаго религіознаго чувства въ обрядности православной церкви и какъ, на оборотъ, способна она возбуждать это чувство едва ли не во всякой душѣ... Одну старушку убѣждали не подходить подъ св. мощи по причинѣ ужасной тѣсноты. «Кто знаетъ, батюшки, отвѣчала она, приведетъ ли мнѣ Богъ дожить до подобнаго случая? Воля Божія! умру, такъ здѣсь и похоронятъ, а ужъ подойду». Богу извѣстно, а быть можетъ, немало было и избранныхъ, удостоившихся благодатной помощи ради своей горячей вѣры и молитвъ преподобнаго. По совершеніи крестнаго хода, который четырекратно останавливался соотвѣтственно четыремъ сторонамъ свѣта, св. мощи опять положены были посреди церкви и началась божественная литургія, уже въ половинѣ двѣнадцатаго часа. Во время малаго выхода, св. мощи, впереди преосвященнаго, несены были священнослужителями въ алтарь и поставлены на горнемъ мѣстѣ: всю душу проиикало невольное умиленіе, какъ будто святый основатель монастыря снова находился живымъ среди своего братства.
Въ концѣ обѣдни настоятель монастыря, о. архимандритъ Никандръ, произнесъ задушевную, назидательную проповѣдь. Положивъ въ основаніе ея слова св. апостала: «поминайте наставники ваша, иже глаголаши вамъ слово Божіе, ихъ же взарающе ни скончаніе жительства, подражайте вѣрѣ ихъ», онъ провелъ ту мысль, что безъ наставника, какъ извѣстно по опыту, нельзя отчетливо изучить никакой науки, а тѣмъ болѣе самой трудной въ свѣтѣ, – науки боговѣдѣнія и христіанской жизни, и что св. отцы церкви суть наши законные: просвященные, опытные и заботливые наставники въ этомъ дѣлѣ; потомъ перешелъ къ выраженію благодарнаго чувства всѣмъ, усердіе которыхъ въ памяти богопросвященнаго наставника нашего въ вѣрѣ и благочестіи, преподобнаго Антонія, принимало участіе въ устроеніи раки для св. его мощей, и заключилъ слово молитвою къ преподобному, въ которой просилъ его принять этотъ даръ благочестиваго христіанскаю усердія и не оставлять никого своимъ молитвеннымъ ходатайствомъ предъ Господомъ.
По окончаніи лнтугш, въ алтарѣ пропѣтъ былъ тропарь преподобному м свнщеннослужащіе, по окажденіи и троекратномъ земномъ поклоненіи, понесли св мощи для положенія въ новоустроенную раку, послѣ чего преосвященный произнесъ обычную молитву преподобному. Торжество заключилось благодарственнымъ молебнымъ пѣніемъ но случаю благополучно-совершившагося переложенія св. мощей и празднованія дня рожденія Благочестивѣйшей Государыни Императрицы Александры Ѳеодоровны, съ возглашеніемъ обычныхъ многолѣтій.
По выходѣ изъ церкви, народу предлагаемъ былъ отъ обители хлѣбъ на благословеніе, а нѣкоторымъ – и братская трапеза. Почетнѣйшіе собрались въ келліи настоятеля принести поздравленіе съ благополучнымъ окончаніемъ священнаго торжества. Послѣ любвеобильной трапезы, настоятель монастыря, въ память праздника, дарилъ посѣтителямъ: «Житіе преподобнаго», на русскомъ языкѣ, съ краткимъ описаніемъ монастыря, изображеніе преподобнаго и молитву ему, также виды монастыря; все это, въ довольно большомъ количествѣ, напечатано было для монастыря безмездно, въ С. Петербургѣ, стараніями благочестнаго И. А. Маскалева.
Весь и слѣдующій день продолжалъ стекаться народъ на поклоненіе преподобному. Долго останется въ памяти это церковное торжество у всѣхъ принимавшихъ въ немъ участіе. Въ числѣ поклонниковъ были нѣкоторые и изъ тѣхъ, которые сдѣлали весьма значительныя приношенія на это благое дѣло. Такъ какъ это дѣло – дѣло вѣры, совершенное ими безъ всякихъ корыстныхъ побужденій, то мы не смѣемъ назвать ихъ именъ. Для всякаго благомыслящаго христіанина утѣшительно убѣдиться, что нашлись люди, которые сумѣли сознать, что Господу нужно наше сердце, наша душа, и что мы не отдадимъ ему своего сердца, не покоримъ своихъ душъ, если не сумѣемъ прежде отвергаться своихъ любимыхъ предметовъ, – того, что считается драгоцѣнѣйшимъ у людей, не для Господа, а для дѣйствительнаго выраженія своей любви къ Господу. И такъ да не смущается ничѣмъ сердце ваше, любящіе благолѣпіе храмовъ Божіихъ и доставляющіе имъ это благолѣпіе! Оно не дѣлаетъ, конечно, нашихъ рукотворенныхъ храмовъ довлѣющими Тому, Кому, по словамъ пророка, недовлѣютъ небо и небо небесе, но оно способно исполнять души молящихся людей большимъ благоговѣніемъ предъ величіемъ Божіимъ; оно, если доставляется не изъ тщеславія и другихъ видовъ, выражаетъ полноту любви ко Господу и всю силу религіознаго чувства, и Похвалившій принесшую во храмъ двѣ лепты, безъ сомнѣнія, не лишитъ своего благословенія пожертвовавшихъ для благолѣпія храма, по чистымъ побужденіямъ, многія лепты.
Антоніевская обитель, конечно, съ признательностью всегда будетъ помнить и не забудетъ, въ своихъ молитвахъ, бывшаго настоятеля обители, нынѣ преосвященнаго Леонтія, епископа ревельскаго, викарія С.-Петербургскаго, который началъ это дѣло и усердно содѣйствовалъ продолженію и окончанію его, принимая въ немъ самое живое и любвеобильное участіе.
Ѳ. П.
Новгородъ, 2-го іюля 1860 г. (Сообщено).
(Изъ «Сѣверная Пчела»)
«Новгородскія Губернскія Вѣдомости» 1860. № 42. Отд. II. Ч. Неофф. 375-380.
{1} Преподобный Антоній родился за пять лѣтъ до вступленія Гильдебранда на папскій престолъ, а чудесно отплылъ изъ Италіи 1106 года при Пасхаліи 2-мъ, четвертомъ изъ преемниковъ Гильдебранда.
{2} См. житіе преп. Антонія Римл. Прол. авг. 3 дня.
{3} Прол. авг. 3 дня.
{4} Въ этой бочкѣ были слитки серебра и золота, послѣ употребленные преподобнымъ на устроеніе своей обители. Кромѣ того, въ ней находились: небольшой колоколъ, двое ризъ преподобнаго, нѣсколько иконъ римскихъ, сердоликовые и яшмовые церковные сосуды. Всѣ сіи вещи вмѣстѣ съ камнемъ, на которомъ приплылъ преподобный, и вѣтвію морского тростника хранятся въ его обители, кромѣ сосудовъ, которые были взяты Іоанномъ Грознымъ, при разореніи имъ Новгорода, и теперь хранятся въ ризницѣ Московскаго Успенскаго собора.
[5} Основаніемъ сему особому празднеству служитъ то, что мощи преподобнаго были открыты именно въ первую пятницу послѣ Петрова дня (3 іюля, 1597).
{6} Прежняя рака устроена была въ 1731 г. и отъ 130-ти лѣтней давности не только лишилась надлежащаго благолѣпія, но не могла имѣть уже и прочности, особенно въ случаяхъ большаго стеченія народа на поклоненіе преподобному.
{7} Какъ параклисисъ, такъ всенощную, крестный ходъ кругомъ церкви и литургію отправлялъ самъ Преосвященный.
{8} См. краткое описаніе монастыря. С. Петербургъ. 1860 года.
{9} Мусійная икона – т.е. мозаическая икона. До 18 вѣка мусіей или мусікіей (греч. μουσειος) называли искусство подражать живописи наборомъ мѣлкихъ цвѣтныхъ камней и стеколъ. Также называли расписную эмаль (финифть). Ред.
{10} Балдахинъ надъ св. мощами несли наставники семинаріи, при соучастіи, по временамъ, нѣкоторыхъ изъ гражданъ и воспитанниковъ семинаріи; благочестивые поклонники, рано утромъ, украсили его живыми цвѣтами.
{11} См. житіе Преподобнаго. С. Петербургъ 1860 г.
{12} Художникъ изъ С.-Петербурга дѣлалъ фотографическій снимокъ крестнаго хода.
⸭ ⸭ ⸭
Тропа́рь, гла́съ 4:
Ве́тхій Ри́мъ, оте́чество твое́, оста́вивъ,/ на ка́мень, я́ко на ле́гкій кора́бль, возше́лъ еси́/ и на не́мъ па́че естества́, а́ки безпло́тенъ, по вода́мъ ше́ствовалъ еси́,/ промышле́ніемъ боже́ственнаго ра́зума направля́емь,/ вели́каго Нова́града дости́глъ еси́/ и, оби́тель въ не́мъ сотвори́въ,/ тѣ́ло твое́ въ не́й предложи́лъ еси́, я́ко да́ръ освяще́нъ./ Тѣ́мъ мо́лимъ тя́, о́тче Анто́ніе:// моли́ Христа́ Бо́га, да спасе́тъ ду́ши на́ша.
Конда́къ, гла́съ 8:
Ри́мское воспита́ніе, Вели́кому же Нову́граду благода́тное процвѣте́ніе,/ мно́гими бо труды́ и по́двиги въ не́мъ Бо́гу угоди́лъ еси́./ Сего́ ра́ди чуде́съ дарова́ній отъ Него́ сподо́бился еси́,/ и тѣ́ло твое́ мно́гими лѣ́ты соблюде́ нетлѣ́нно./ Мы́ же, сіе́ лобыза́юще, ра́достно отъ души́ вопіе́мъ ти́:// ра́дуйся, о́тче Анто́ніе.
Инъ конда́къ, гла́съ 2:
Я́ко звѣзда́, возсія́лъ еси́ отъ Ри́ма, / и, доше́дъ Богоспаса́емаго Вели́каго Нова́гра́да, / ту въ немъ оби́тель сотвори́лъ еси́, / и, це́рковь поста́вивъ, / созва́ и́нокъ мно́жество. / Съ ни́миже моли́ о насъ, чту́щихъ па́мять твою́, да зове́мъ ти: // ра́дуйся, преподо́бне о́тче Анто́ніе.
