Житіе св. благовѣрнаго князя Даніила Александровича Московскаго.
Благовѣрный князь Даніилъ Александровичъ, родоначальникъ великихъ князей, а потомъ царей Московскихъ, собирателей Руси, былъ четвертымъ{1} и самымъ младшимъ изъ сыновей великаго князя Александра Ярославича Невскаго и вполнѣ унаслѣдовалъ прекрасныя качества души и христіанское благочестіе своего доблестнаго родителя. Родился онъ въ 1261 году и двухлѣтнимъ ребенкомъ лишился своего отца, скончавшагося 14 ноября 1263 г. въ Волжскомъ Городцѣ. Уже отъ своихъ братьевъ Даніилъ Александровичъ получилъ себѣ удѣлъ – маленькое княжество Московское. Въ то время Москва, можно сказать, только еще начинала свою историческую жизнь, хотя и раньше Даніила Александровича имѣла своихъ удѣльныхъ князей. Этотъ незначительный удѣлъ, доставшійся младшему сыну Невскаго, какъ кажется, ни для кого изъ сильныхъ князей не представлялся привлекательнымъ, не служилъ предметомъ домогательствъ на обладаніе имъ. Нѣтъ сомнѣнія, что въ то время еще никто изъ князей не предполагалъ будущаго главенства Москвы, никто не ожидалъ, что именно этотъ удѣлъ соберетъ около себя раздробленную Русь, объединитъ ее и положитъ начало обширному и могущественному государству. Своимъ возвышеніемъ Москва обязана главнымъ образомъ дѣятельности своихъ князей, изъ которыхъ «первоначальникомъ» собиранія русской земли подъ Московскимъ главенствомъ былъ святой Даніилъ Александровичъ.
Выросшій и возмужавшій въ тяжелое время бѣдствій нашего отечества и бурныхъ событій, каковы татарскіе погромы и междоусобія князей изъ-за великаго княженія, благовѣрный князь Даніилъ хорошо видѣлъ, что искательства и домогательства великокняжескаго стола приносятъ Руси только несчастія и разоренія, вслѣдствіе которыхъ князья не въ силахъ дать должный отпоръ своимъ внѣшнимъ врагамъ. Самъ Даніилъ Александровичъ былъ совершенно чуждъ искательства великаго княженія. При своемъ миролюбивомъ характерѣ, при своемъ стремленіи содѣйствовать благу родины, Московскій князь рѣшительно избѣгалъ непріязненныхъ дѣйствій, не затѣвалъ вражды съ другими князьями и ссоры съ сосѣдями, а всѣ свои силы и старанія посвятилъ благоустройству и усиленію своего удѣла именно путемъ мирнымъ и это въ очень значительной степени удалось ему. И только когда нужно было отстаивать свои, нарушаемыя другими князьями, права или защищать слабаго отъ нападеній сильнаго, Даніилъ Александровичъ невольно брался за оружіе, противопоставлялъ силу силѣ, хотя и въ этихъ случаяхъ всѣми мѣрами старался избѣгать кровопролитія и улаживать возникшіе недоразумѣнія и споры путемъ мирнымъ. Княжескія междоусобія, притязанія великихъ князей, соединенныя съ нарушеніемъ правъ однихъ князей въ пользу другихъ, неизбѣжно вовлекли въ борьбу и князя Даніила.
Въ первый разъ мы видимъ его принимающимъ участіе въ спорахъ за великое княженіе между его старшими братьями – Димитріемъ и Андреемъ, причемъ Даніилъ Александровичъ стоялъ на сторонѣ второго противъ великаго князя Димитрія, вѣроятно, потому, что боялся, какъ и другіе князья, чрезмѣрнаго усиленія великокняжеской власти и области въ ущербъ удѣламъ. Въ 1282 году, когда Димитрій Александровичъ явился на Русь изъ-за моря съ наемными войсками, чтобы удержать за собою великое княженіе, оспариваемое у него младшимъ братомъ Андреемъ, князья Тверской Святославъ и Московскій Даніилъ съ Новгородцами противостали Димитрію, очевидно, дѣйствуя въ интересахъ князя Андрея, который въ то время самъ и не могъ защищаться, такъ какъ отправился въ Орду. Враждебныя войска сошлись у Дмитрова; но дѣло не дошло до кровопролитія: князья стали пересылаться о мирѣ и, наконецъ, заключили его, неизвѣстно, впрочемъ, на какихъ условіяхъ. Очевидно, миролюбіе такихъ князей, какъ Даніилъ Александровичъ, предотвратило безполезную и безцѣльную трату русскихъ силъ.
Заключивъ миръ съ великимъ княземъ Димитріемъ, Даніилъ Александровичъ уже не нарушалъ его до самой смерти этого князя, между тѣмъ какъ борьба за великое княженіе между старшими сыновьями Александра Невскаго продолжалась. Князь Андрей Городецкій, продолжая добиваться великокняжескаго стола, привелъ съ собою изъ Орды (въ 1293 г.) татарское войско. Великій князь Димитрій бѣжалъ изъ своего удѣла въ Псковъ, а татары, разсѣявшись по русской землѣ, стали грабить города. Московскій князь Даніилъ Александровичъ, вѣроятно, не считая князя Андрея недругомъ себѣ или не будучи въ состояніи сопротивляться врагамъ, добровольно впустилъ татаръ въ городъ свой, но они опустошили Москву, какъ и много другихъ городовъ, и, по словамъ лѣтописца, «всю землю пусту сотвориша».
Въ отношеніи къ Москвѣ и ея князю такой поступокъ союзниковъ князя Андрея былъ явною несправедливостію и, конечно, причинилъ Даніилу Александровичу страшное огорченіе – многолѣтніе труды его по устроенію удѣла отъ одного нападенія враговъ, ничѣмъ не вызваннаго со стороны Москвы, превращались въ ничто. Вѣроятно, это обстоятельство и было причиною охлажденія князя Даніила къ его брату. И вотъ какъ скоро по смерти великаго князя Димитрія Александровича (въ 1294 г.) великое княженіе занялъ Андрей Городецкій и въ союзѣ съ Ѳеодоромъ Ярославскимъ и Константиномъ Ростовскимъ сталъ безпокоить другихъ князей, въ противовѣсъ такому союзу составился другой – изъ князей Тверского Михаила, Московскаго Даніила и Переяславскаго Ивана для защиты своихъ правъ отъ нарушителей ихъ. Для окончанія своихъ споровъ князья собрались въ 1296 г. во Владиміръ, въ присутствіи ханскаго посла; но дѣло здѣсь едва не дошло до кровопролитія и только епископы – Владимірскій Симеонъ и Сарскій Измаилъ своимъ вмѣшательствомъ и убѣжденіями предотвратили кровавую расправу и успѣли убѣдить князей покончить споры миромъ; но былъ ли этотъ миръ непроченъ, или снова возникли распри между князьями, неизвѣстно, только въ 1301 году великій князь и его противники собрались въ Дмитровъ, «учиниша снемъ», по выраженію лѣтописи, для новыхъ переговоровъ и улаженія своихъ отношеній. Московскій князь Даніилъ и на этотъ разъ оказался миролюбивѣе другихъ – всѣ счеты съ своимъ братомъ онъ покончилъ миромъ, не прерывая добрыхъ отношеній къ другимъ князьямъ, хотя князья Тверской и Переяславскій разстались въ распрѣ между собою.
Осенью того же 1301 г. Даніилъ .Александровичъ былъ вынужденъ обратить свое оружіе противъ Рязани: съ больніимъ войскомъ онъ двинулся къ Переяславлю Рязанскому и въ битвѣ возлѣ этого города одолѣлъ рязанцевъ, имѣвшихъ даже вспомогательные татарскіе отряды, избилъ много враговъ и самого князя Рязанскаго взялъ въ плѣнъ. Это единственное военное дѣло князя Даніила, окончившеся битвою, а не переговорами о мирѣ, какъ обыкновенно было при другихъ столкновеніяхъ съ князьями. Что было причиною войны между Москвою и Рязанью, лѣтописи не сообщаютъ. Всего менѣе можно предполагать, что Даніилъ Александровичъ сдѣлалъ нападеніе на своего сосѣда безъ всякаго со стороны его повода, по одному только желанію усилить свой удѣлъ на счетъ другихъ. Миролюбивый Московскій князь былъ не способенъ на такія дѣйствія. Вѣроятнѣе всего, – поводъ къ столкновенію подалъ даже Рязанскій князь, который видимо готовился къ борьбѣ съ Москвою и успѣлъ уже призвать на помощь татарскіе отряды. Но битва подъ Переяславлемъ Рязанскимъ достаточно доказала, что Московское княжество подъ умнымъ правленіемъ благовѣрнаго князя Даніила окрѣпло и стало сильнымъ, между тѣмъ какъ Рязанскій князь не пользовался расположеніемъ и своихъ бояръ, которые измѣнили ему во время борьбы съ Москвою и, можетъ быть, были причиною его плѣна. Набожный и добродѣтельный Даніилъ Александровичъ хорошо обходился со своимъ плѣнникомъ, держалъ его въ почетѣ, хотѣлъ укрѣпиться съ нимъ крестнымъ цѣлованіемъ, и отпустить его въ Рязань, – ясный знакъ сомнѣнія Московскаго князя въ миролюбіи князя Рязанскаго. Но предполагаемое примиреніе между этими лицами не состоялось, – этому, можетъ быть, помѣшала и скоро послѣдовавшая за симъ кончина князя Даніила.
Несомнѣнно, что благовѣрному и благочестивому князю Московскому удалось очень значительно расширить свой удѣлъ, но не путемъ завоеваній и нападеній на другихъ, а путемъ исключительно мирнымъ, благодаря прекраснымъ качествамъ души, которыя вполнѣ цѣнили и современники Даніила. Случилось это очень важное въ исторіи Московскаго княжества событіе предъ самою кончиною святого князя. Въ 1302 г. Переяславскій князь Иванъ Димитріевичъ, родной племянникъ Андрея и Даніила Александровичей, по отзывамъ лѣтописи, «смиренный, кроткій и тихій», умеръ бездѣтнымъ. По стариннымъ обычаямъ такимъ удѣломъ долженъ былъ распорядиться великій князь по общему совѣту со всѣми родичами. Но Переяславскій князь, считая свой удѣлъ своею собственностію, которою онъ можетъ распоряжаться, какъ хочетъ, завѣщалъ его младшему своему дядѣ, князю Даніилу Московскому, съ которымъ жилъ въ мирѣ и согласіи, котораго любилъ «паче инѣхъ» и съ которымъ былъ близко схожъ по своему мирному характеру и своему благочестію. Легко понять, какое важное значеніе должно было имѣть это увеличеніе Московскаго княжества цѣлою областію, очень значительною по пространству, достаточно благоустроенною и отличающеюся крѣпостію своего главнаго города (Переяславля Залѣсскаго{2}). Такое значительное усиленіе Москвы ставило ея князя въ разрядъ сильныхъ удѣльныхъ владѣтелей и полагало начало собиранію Руси въ одну сильную державу.
Таковы историческія событія, въ которыхъ благовѣрный князь Даніилъ принималъ участіе, и таковы краткія лѣтописныя извѣстія о его жизни! Обозрѣвая ихъ, нельзя не замѣтить, что Московскій князь является по своей дѣятельности миролюбцемъ и даже миротворцемъ: онъ не ищетъ битвъ, не мечтаетъ о побѣдахъ, чуждъ честолюбивыхъ замысловъ, не стремится къ захватамъ чужихъ владѣній силою; его главная забота о мирѣ между русскими князьями. Въ своемъ удѣлѣ, по всѣмъ признакамъ, князь Даніилъ былъ домовитымъ хозяиномъ и много заботился объ устроеніи своего стольнаго города. Несмотря на татарскія разоренія (особенно въ 1293 г.), Москва при немъ успѣла достаточно обстроиться и принять видъ сравнительно цвѣтущаго города. Спокойное и мирное процвѣтаніе удѣла было предметомъ многихъ и постоянныхъ попеченій благовѣрнаго князя. Но и среди нихъ святой Даніилъ неослабно заботился о спасеніи своей души дѣлами христіанской любви и благотворительности. Онъ былъ благодѣтелемъ своихъ подданныхъ, доставляя имъ мирное существованіе въ то время постоянной вражды князей, отцемъ вдовъ и сиротъ, питателемъ нищихъ, дѣятельнымъ помощникомъ бѣднымъ. Лучшимъ доказательствомъ искренняго благочестія и добродѣтельной жизни князя Даніила служитъ прославленіе его отъ Господа по смерти.
Горячая любовь къ церкви Божіей выразилась у князя Даніила въ сооруженіи святыхъ храмовъ; точныхъ свѣдѣній о такихъ памятникахъ вѣры и усердія святаго князя не сохранилось до нашихъ дней; но одинъ изъ нихъ несомнѣнно извѣстенъ – это монастырь, построенный на берегу рѣки Москвы за чертою тогдашняго города, съ храмомъ во имя Даніила Столпника. Въ этомъ монастырѣ нашелъ себѣ вѣчное упокоеніе его строитель. Въ 1303 г.{3} князь Даніилъ сдѣлался тяжко боленъ; предчувствуя свою кончину, онъ принялъ иночество и схиму и 4 марта мирно скончался, въ порѣ мужества, имѣя около 42 лѣтъ отъ роду. Согласно завѣщанію, онъ былъ погребенъ вь Даниловомъ монастырѣ{4}, на общемъ кладбищѣ близъ храма.
Вскорѣ послѣ кончины святаго князя Даніила созданная имъ обитель стада клониться къ упадку. Московскій князь Иванъ Калита, сынъ Даніила, выстроивъ близъ своего дворца въ кремлѣ каменный храмъ Спаса Преображенія, захотѣлъ сдѣлать его обителію иноковъ и перевелъ сюда Даниловскаго настоятеля, поручивъ ему завѣдываніе обоими монастырями. Очень естественно, что настоятельскія заботы были обращены главнымъ образомъ на новую обитель, вслѣдствіе чего Даниловскій монастырь сталъ приходить въ упадокъ, а потомъ и совсѣмъ «оскудѣ нерадѣніемъ архимандритовъ Спасскихъ», такъ что отъ него осталась только «едина церковь», а самое мѣсто получило названіе «сельца Даниловскаго». Но у заброшенной могилы святаго князя Даніила стали открываться знаменія, которыя напоминали Московскимъ государямъ объ ихъ благочестивомъ родоначальникѣ. Первое такое напоми наніе было при великомъ князѣ Иванѣ Васильевичѣ III. Однажды этотъ князь вмѣстѣ со своею свитою, возвращаясь съ охоты, проѣзжалъ мимо сельца Даниловскаго. Случайно у одного изъ молодыхъ княжескихъ бояръ споткнулся конь; – бояринъ принужденъ, былъ остановиться. И вотъ внезапно явился ему незнакомый мужъ, который сказалъ что онъ Даніилъ, князь Московскій, погребенный на этомъ мѣстѣ, и велѣлъ передать великому князю, чтобы тотъ не забывалъ своихъ предковъ. «Ты утѣшаешь себя, велѣлъ сказать незнакомецъ князю Ивану, а меня предалъ забвенію. Впрочемъ, если ты забылъ меня, то не забылъ меня Богъ». Узнавши, о видѣніи, великій князь установилъ совершать на томъ мѣстѣ панихиды по благовѣрномъ князѣ Даніилѣ и раздавать въ память о немъ милостыни. – Затѣмъ при великомъ князѣ Василіи Ивановичѣ князь Шуйскій (1505-1533 г.), выразившій, вопреки предостереженію, неуваженіе къ мѣсту погребенія, блаженнаго Даніила, былъ наказанъ паденіемъ съ коня на землю и сильнымъ ушибомъ отъ того. – Наконецъ, при царѣ Иванѣ Васильевичѣ ІV (1533-1584 г.) у гроба святого князя Даніила совершилось чудесное исцѣленіе одного тяжко больного – сына Коломенскаго купца. И послѣ того, какъ сказано въ одномъ каталогѣ святыхъ XVII вѣка, «многа исцѣленія Богъ дарова отъ гроба его всѣмъ, приходящимъ съ вѣрою». Полный искренняго благоговѣнія къ памяти своего благочестиваго предка, прославленнаго отъ Господа чудесами, Грозный возобновилъ Даниловъ монастырь, построилъ въ немъ каменный храмъ, освященный въ 1561 г., и установилъ ежегодно митрополиту со священнымъ соборомъ совершать крестный ходъ къ мѣсту погребенія князя Даніила и служить тамъ панихиды. Этотъ заведенный порядокъ не прекращался и въ послѣдующее время.
При первомъ русскомъ патріархѣ Іовѣ и по его благословенію были написаны (инокомъ Переяславскаго Данилова монастыря Сергіемъ) стихиры и канонъ «блаженному князю Даніилу», – что и было первою попыткою къ прославленію сего угодника Божія, – но составленныя пѣснопѣнія предназначались, вѣроятно, для келейнаго, а не церковнаго употребленія, такъ какъ о князѣ Даніилѣ продолжали пѣть панихиды.
Въ 1652 г. честныя мощи князя Даніила были обрѣтены нетлѣнными, послѣ того какъ пробыли въ землѣ три вѣка съ половиною, и 30 августа, по повелѣнію царя Алексѣя Михайловича, перенесены въ церковь во имя седин вселенскихъ соборовъ. Можно было бы ожидать, что съ этого времени и начинается обще-церковное чествованіе князя Даніила, какъ святого. Но изъ дѣяній собора 1678 г. (при патріархѣ Іоакимѣ) и изъ устава Московскаго Успенскаго собора второй половины XVII вѣка видно, что и въ это время не было совершаемо празднованіе святому князю, а были пѣты о немъ панихиды. Однако въ самомъ концѣ того же XVII вѣка, или въ самомъ началѣ ХѴШ вѣка, празднованіе святому князю Даніилу уже несомнѣнно существовало. Святыя мощи сего князя открыто почиваютъ въ придѣлѣ соборнаго храма Данилова монастыря, продолжая оказывать чудесную помощь притекающимъ къ нимъ съ вѣрою. Память святого князя Даніила празднуется Церковію 4 марта и 30 августа.
Н. Л.
«Прибавленія къ Церковнымъ Вѣдомостямъ». 1903. № 10. С. 356-361.
{1} Сыновья святаго кпязя Александра Ярославича Невскаго: Василій (†1271 г.), Димитрій (†1294 г.), Андрей (†1304 г.) и Даніилъ (†1303 г.)
{2} Переяславль Задѣсскій былъ обнесенъ высокимъ валомъ, двойною стѣною съ 12 башнями, обведенъ глубокимъ рвомъ съ водою.
{3} Нужно, впрочемъ, замѣтить, что въ нѣкоторыхъ лѣтописяхъ годомъ кончины святаго князя Даніила указанъ 1304 г.; не одинаково отмѣченъ и день кончины сего святото – то 4, то 5, то даже 14 марта (послѣднее число, вѣроятно, по ошибкѣ вмѣсто 4).
{4} Историческія свѣдѣнія о Даниловомъ монастырѣ и самый видъ монастыря были помѣщены въ № 7 «Церк. Вѣд» 1902 г.
※ ※ ※
Тропарь, гласъ 4-й:
Княженія твоего славу отложивъ,/ озаряемый Божественною благодатію,/ богомудре княже Даніиле, весь разумъ въ сердцѣ отъ суетнаго міра сего/ къ Зиждителю неуклонно возложилъ еси,/ и, яко звѣзда на востоцѣ Россійскаго государства просіялъ еси,/ цѣломудріемъ же и равноангельнымъ твоимъ житіемъ теченіе добрѣ совершая,/ вѣру соблюлъ еси непорочну,/ тѣмъ и по смерти прослави тя Богъ въ чудесехъ,/ яко источаеши исцѣленія вѣрно притекающимъ къ честнѣй рацѣ твоей,/ сего ради днесь празднуемъ успеніе твое, людіе твои./ Ты же, яко имаши дерзновеніе ко Христу,/ моли спасти отечество твое,// и мирнѣй быти державѣ наслѣдія твоего.
Кондакъ, гласъ 4-й:
Избранный Богомъ отъ чреслъ родительскихъ/ и воспитанный отъ младенчества въ законѣ Господни въ мужа совершенна/ и Промысломъ Вышняго, именитаго града Москвы наслѣдіе княжества пріемъ,/ вѣренъ строитель благочестивымъ людемъ твоимъ показался еси, богоблаженне Даніиле,/ ихже образомъ своимъ наставляя и поучая заповѣдемъ Господнимъ выну,/ путемъ, ведущимъ въ животъ вѣчный, присно шествуя,/ небеснаго Царства достиглъ еси,// идѣже со ангельскими водворяяся лики, поеши Богу: Аллилуія.
Благ. кн. Даниил Московский. Роспись Архангельского собора Московского Кремля. 1652-66 гг.