Николай Ивановичъ Зарницкій – Дмитріевская суббота.
Дмитріевская суббота, какъ день общаго поминовенія усопшихъ, среди простаго народа пользуется едва ли не большимъ значеніемъ, чѣмъ всѣ остальныя, такъ называемыя, родительскія субботы, хотя она и не имѣетъ за собою никакихъ церковныхъ основаній, не говоря уже о какихъ бы то ни было преимуществахъ[1]. Поэтому, намъ кажется не лишнимъ выяснить, что послужило основаніемъ для установившагося обычая поминовенія усопшихъ въ субботу предъ днемъ св. Димитрія.
Въ первый разъ поминовеніе усопшихъ было пріурочено къ этому дню въ 14 вѣкѣ великимъ княземъ Димитріемъ Іоанновичемъ Донскимъ. Одержавъ славную побѣду надъ Мамаемъ, на Куликовомъ полѣ (1380 г. 8-го сент.), Донской отправился въ находящуюся близъ Москвы обитель Святой Троицы возблагодарить Бога за оказанную милость россійскому воинству. Здѣсь великій князь совершилъ поминовеніе убіенныхъ на полѣ брани воиновъ, которыхъ положилъ поминать ежегодно въ Дмитріевскую субботу и творить панихиду о всѣхъ погибшихъ когда либо на полѣ битвы[2].
Основаніемъ избранiя для поминовенія павшихъ воиновъ субботы именно предъ днемъ св. Димитрія, по всей вѣроятности, послужило то обстоятельство, что по представленію нѣкоторыхъ славянъ, напр. сербовъ, св. Димитрій является покровителемъ юнаковъ (героевъ) и представляется подобно Георгію разъѣзжающимъ на конѣ и имѣющимъ длинныя копья[3]. Впрочемъ, очень можетъ быть, что Димиірій Донской въ данномъ случаѣ руководился и одними личными соображеніями, избирая субботу предъ днемъ своего ангела. Во всякомъ случаѣ, одного оффиціальнаго повелѣнія со стороны великаго князя, и притомъ касающагося поминовенія однихъ только убіенныхъ воиновъ въ Дмитріевскую субботу, было далеко недостаточно для того, чтобы эта суббота сдѣлалась поминальнымъ днемъ всѣхъ вообще христіанъ.
Гораздо лучше значеніе Дмитріевской субботы можетъ быть выяснено въ связи съ сохранившимся до сихъ поръ обычаемъ осеннихъ поминокъ, которыя, по нашему мнѣнію, и были прецедентомъ Дмитріевской субботы, какъ поминальнаго дня. Въ юго-западномъ краѣ время этихъ поминокъ начинается большею частію послѣ Покрова Божіей Матери (1-го октября) и продолжается до Филиппова поста. Въ назначенный день служится заупокойная литургія, а послѣ нея панихида. Поминки заключаются обѣдомъ, угощеніе на которомъ длится иногда очень долго, особенно, если обѣдъ справляется не при церкви, а въ домахъ самихъ участниковъ поминовенія[4]. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что этотъ обычай составляетъ слабое эхо когда-то существовавшихъ въ язычествѣ осеннихъ поминокъ. На языческое происхожденіе современныхъ осеннихъ поминокъ указываетъ и самое названіе ихъ «проводами»[5]. Послѣднее какъ нельзя болѣе соотвѣтствуетъ языческимъ поминкамъ и особенно осеннимъ языческимъ поминкамъ. Извѣстно, что по представленію всѣхъ вообще славянъ, а въ томъ числѣ и русскихъ съ окончаніемъ лѣта и наступленіемъ зимы оканчивалось и блаженное время для мертвыхъ. Они снова погружались въ свою неопредѣленную жизнь въ нѣдрахъ земли до слѣдующей весны, когда общая жизнь природы живительнымъ ключемъ пробьется сквозь холодную кору земли, потревожитъ кости умершихъ и они снова выглянуть на свѣтъ Божій. Такимъ образомъ съ наступленіемъ зимы наступала пора какъ бы разлуки съ умершими и «проводы» ихъ живыми. А начало зимѣ полагалось около дня св. Димитрія. Это подтверждается замѣчаніемъ хотя и не нашего, но одноплеменнаго съ нами болгарскаго народа: «свѣти Герги лѣта носи, а свѣти Димитаръ зиму»[6].
Такимъ образомъ Димитріевъ день, какъ день, съ котораго начинается зима, не могъ не имѣть особенно знаменательнаго значенія въ жизни умершихъ, и потому на него легче всего народъ могъ перенести свои поминки, совершаемыя хотя и не въ одно время, но все-таки приблизительно около дня св. Димитрія, о чемъ можно съ вѣроятностію заключать на основаніи совпаденія нашей Дмитріевской субботы, получившей названіе Дѣдовой, съ литовскими дѣдинами и бѣлорусскими дзядами[7].
Такому перенесенію народныхъ дѣдинъ на Дмитріевскую субботу способствовала и самая личность св. Димитрія, какъ она является въ соображеніи славянина[8]. Мы уже сказали, что у сербовъ напр., св. Димитрій признается покровителемъ героевъ и представляется подобно Георгію разъѣзжающимъ на конѣ и имѣющимъ длинныя копья; точно также и мертвецовъ своихъ славяне и литовцы представляли рыскающими на коняхъ и вооруженными стрѣлами и копьями[9].
Обобщая все сказанное, мы приходимъ къ той мысли, что Дмитріевская суббота возникла на развалинахъ полуразрушенныхъ народныхъ дѣдинъ и имъ обязана какъ своимъ происхожденіемъ, такъ и тѣмъ уваженіемъ, какимъ пользуется она въ нашемъ народѣ.
Николай Зарницкій.
«Руководство для сельских пастырей». 1885. Т. 3. № 45. С. 269-272.
[1] Свт. Филаретъ Московскiй въ письмѣ къ А. Н. Муравьеву высказалъ такое мнѣнiе: «О Дмитріевой субботѣ постановленія не знаю, кромѣ преданія, нашего, русского. Можетъ быть, поминовеніе преподобнымъ Сергіемъ падшихъ въ Мамаевой битвѣ было началомъ общаго поминовенія. День поминовенія, можетъ быть, опредѣлился первою удобностію по возвращеніи изъ похода. Или, можетъ быть, по кончииѣ Димитрія Донского, въ ближайшую подлѣ Ангела его субботу (обычный въ недѣлѣ день поминовенія усопшихъ, потому что въ сей день Господь нашъ пребывалъ въ усопшихъ) опредѣлили поминать его и сподвижниковъ его; и, какъ всякому при семь, кстати было помянуть и своихъ присныхъ, то поминовеніе сдѣлалось всеобщимъ» (Письма митрополита Московскаго Филарета къ А. Н. М. (1832-1867). К. 1869. С. 168-169.). – ред.
[2] И. М. Снегиревъ. Русскіе простонародные праздники и суевѣрные обряды. Вып. IV, стр. 170.
[3] И. П. Калинскій. Церковно-народный мѣсяцесловъ на Руси. Спб. 1877, стр. 24.
[4] Осеннія поминки. // «Кіевскія Епархіальныя Вѣдомости». 1880 г. № 39, 24 сент, Ч. Неофф, стр. 2.
[5] Тамъ же, стр. 3.
[6] И. П. Калинскій. Церковно-народный мѣсяцесловъ на Руси, стр. 24.
[7] А. В. Терещенко. Бытъ Русскаго народа. Ч. ІІІ. Спб. 1848. стр. 129.
[9] А. Н. Аѳнасьевъ. Поэтическія воззрѣнія Славянъ на природу. Опытъ сравнительнаго изученія славянскихъ преданій и вѣрованій, въ связи съ миѳическими сказаніями другихъ родственныхъ народовъ. М. 1865. Т. III, стр. 246.
⸭ ⸭ ⸭
Редакционные дополнения:
Одно изъ первыхъ упоминаній Димитріевской родительской субботы какъ дня поминовенія всѣхъ усопшихъ содержится въ сборникѣ новгородскаго происхожденія XV в. (архим. Мелетій. Историческое описаніе ставропигиальнаго Соловецкаго монастыря. М. 1881. С. 7), но сама традиція поминовенія въ этотъ день восходитъ ко времени преп. Сергія Радонежскаго. Согласно кипріановской редакціи «Сказанія о Мамаевомъ побоищѣ», созданной въ сер. XVI в. и дошедшей до насъ въ составѣ Никоновской лѣтописи, великій князь Дмитрій Донской обратился къ преп. Сергію со словами: «И чтобы тебѣ пѣти понафида и служити обѣдня по всѣхъ по нихъ избьенныхъ. И тако бысть, и милостыню дадѣ, и преподобнаго игумена Сергіа корми, и всю братію его». Въ Чиновникѣ московскаго Успенскаго собора подъ 23 окт. содержится слѣдующая запись 2-й пол. XVII в.: «Предъ памятію святаго великомученика Димитрія въ пятокъ вечера бываетъ паннихида по всѣхъ православнихъ христіанехъ» (Древняя Россійская вивліофика. Т. 10. С. 68). Въ монастырскихъ Обиходникахъ Димитріевская родительская суббота является днемъ поминовенія всей усопшей братіи. Такъ, столовый Обиходникъ Троице-Сергіевой Лавры 1-й пол. XVI в. предписываетъ предлагать «кормъ монастырской по всей братіи въ обители сей преставльшихся, а кормятъ въ субботу въ Дмитріевскую» (прот. А. В. Горскій. Историческое описаніе Свято-Троицкія Сергіевы Лавры съ прил. архим. Леонида (Кавелина). М. 1890.). Въ Уставѣ Волоколамскаго монастыря того же времени говорится: «въ субботу Дмитровскую по преподобнемъ отце нашемъ начальницѣ святыя обители сея игуменѣ Иосифе и по всей братіи» (РГБ. Вол. № 681. Л. 16 об.). Димитріевская родительская суббота также упоминается въ указѣ о трапезѣ Тихвинскаго монастыря, написанномъ въ 1590 г. (ДАИ. Т. 1. С. 222. № 135), въ Обиходникѣ Свято-Троицкой лавры 1645 г. (РГБ. Троиц. № 249) и въ сводномъ Уставѣ Свято-Троицкаго и Кириллова Белозерскаго монастырей нач. XVII в. (ГИМ. Син. № 534). Правда, въ Синодикѣ РГБ. Троиц. № 818, XVII в., на Л. 196-197 выписаны имена монаховъ Троицкаго монастыря, павшихъ въ Куликовской битвѣ, но это поминовеніе не увязано съ Димитріевской родительской субботой.
Поминовенiе это совершается въ субботу той недѣли (между 19-мъ и 25-мъ окт.), на которую приходится праздникъ вмч. Димитрiя (26-го окт.). Ни откуда не видно, чтобы въ древней Россіи когда-либо поминовеніе совершалось въ самый Дмитріевъ день.
По Уставу день вмч. Димитрія относится къ разряду такихъ же праздниковъ, какъ обрѣтеніе главы св. Предтечи (24-го февр.), память 40 мучениковъ (9-го марта); но такъ какъ заупокойная служба въ эти праздники, если они случатся въ субботы 2-й, 3-й и 4-й седмицы Великаго поста, оставляется: то подобнымъ же образомъ не должно быть заупокойной службы и въ день вмч. Димитрія, если онъ случится въ субботу, а должна быть отправлена она въ предыдущую субботу (см. «Приб. къ Церк. Вѣд.». 1891. № 40. 1389-1390; «Приб. къ Церк. Вѣд.». 1896. № 32. С. 1178.).
Если съ этой субботой совпадетъ бдѣнный или полiелейный праздникъ (или храмовый, или мѣстный праздникъ), то поминовеніе усопшихъ переносится на другое число. Подробные указанiя на другiе совпаденiя даетъ уставщикъ, еп. Аɵанасiй (Сахаровъ), въ своемъ трудѣ «О поминовенiи усопшихъ по Уставу Православной Церкви» (высоко оценненномъ соузникомъ, нсвмч. Кирилломъ, митр. Казанскимъ): «Если суббота Димитрiевская случится 23-го октября, когда положена служба со славословiемъ, при которой на литургiи не должно быть ничего заупокойного, тогда службу ап. Iакову можно перенести на воскресенье 24-е, а минейную службу мч. Ареɵы съ 14-го октября перенести на субботу 23-го октября. Если Димитрiевская суббота случится 22-го октября, когда у насъ вездѣ торжественно празднуется въ честь Казанской иконы Божiей Матери, или если въ субботу случится храмовой праздникъ, то поминовенiе усопшихъ слѣдуетъ перенести на предшествующiе четвергъ или субботу, напримѣръ, съ 22-го октября на 20-е или на 15-е, соответственно уставнымъ указанiямъ о перенесенiи заупокойной службы Вселенскихъ родительскихъ субботъ при совпаденiи послѣднихъ съ праздниками».
Въ случаѣ совпаденія Димитріевской субботы съ днемъ празднованія «Казанской» иконы Б. М. (полiелейный праздникъ), Святѣйшій Синодъ опредѣленіями отъ 12 окт. 1905 г. за № 5130 и отъ 21 сент. 1916 г. за № 6790, постановлялъ совершать означенное поминовеніе, вмѣсто субботы 22 октября, въ четвергъ – 20 октября («Церк. Вѣд.». 1905. № 42. C. 475; 1916. № 39. С. 350.).
Укрѣпленiю этого поминовенiя содѣйствовала царская власть. Царь Иванъ Васильевичъ Грозный подтвердилъ особымъ указомъ это поминовенiе и «повелѣлъ пѣть панихиды и служить обѣдни по всѣмъ церквамъ и общую милостыню давать, и кормы ставитъ въ этотъ день» (А. А. Коринфскiй. Народная Русь. М. 1901. С. 450). Въ 1903 г. св. царь-муч. Николай Александровичъ Высочайшимъ Указомъ отъ 22 августа установилъ въ войсковыхъ частяхъ и въ приходскихъ церквахъ совершенiе панихидъ по усопшимъ воинамъ – за Вѣру, Царя и Отечество на брани животъ свой положившимъ – въ Димитріевскую субботу («Церковные Вѣдомости». 1904. № 6. С. 51-52). Съ тѣхъ поръ Димитріевская суббота стала днемъ поминовенiя всѣхъ павшихъ защитниковъ отечества, вплоть до сегодняшняго дня. Прежнѣе поминовенiе воиновъ въ день Усѣкновенiя главы св. Iоанна Предтечи, какъ находящеся въ полномъ противорѣчiи съ Уставомъ церковнымъ, было, такимъ образомъ, отмѣнено.
