Замѣтка о новогоднихъ обычаяхъ.
Римский календарь-парапегма. Наверху изображены боги-покровители дней недели: (слева направо: Сатурн, Гелиос, Артемида-Диана, Марс, Меркурий, Юпитер, Венера). III-IV в. н. э. (фото)
Почти всѣ нынѣшніе новогодніе обычаи, начиная встрѣчей новаго года за пиршественнымъ столомъ и кончая платоническими пожеланіями другъ другу счастія, настелько древни, что исторія христіанства не запомнитъ ихъ начала. Въ самые первые вѣка христіанской эры эти обычаи уже заявляютъ о себѣ со всей силой. Перенятые христіанскими народами, какъ наслѣдіе языческой культуры, они стали въ противорѣчіе съ требованіями новой религіи, вслѣдствіе чего, естественно, заслужили рѣзкое порицаніе со стороны ея ревнителей. Церковные писатели изобличали языческое происхожденіе и безнравственность этихъ обычаевъ; предстоятели Церкви запрещали ихъ положительными правилами и противопоставляли имъ обычаи, освященные Церковью; но всѣ эти мѣры не достигали цѣли. Обычаи продолжали держаться среди христіанъ и держатся доселѣ, не смотря на то, что многіе изъ нихъ утратили свой первоначальный смыслъ.
Одно изъ самыхъ древнихъ свидѣтельствъ объ обычаѣ христіанъ встрѣчать новый годъ празднествами принадлежитъ Тертулліану, который указываетъ и источникъ этого обычая. Въ одномъ изъ своихъ сочиненій онъ упрекаетъ христіанъ за то, что они справляютъ сатурналіи и январскія календы (новый годъ), меньше, такимъ образомъ, заботясь о чистотѣ своего культа, чѣмъ язычники. «Насъ, говоритъ названный писатель, имѣющихъ свои религіозныя празднества, можно видѣть справляющими сатурналіи, суевѣрные обычаи январскихъ календъ, празднества въ честь Бахуса и мартовскія календы! Даже язычники болѣе вѣрны обрядамъ своей секты! Они остерегаются принять участіе въ какомъ бы то ни было христистіанскомъ торжествѣ. Они не пожелали бы принять участія въ празднованія ни нашего воскресенія, ни нашей пятидесятницы, если бы и знали о нихъ; они побоялись бы прослыть христіанами; а для насъ нѣтъ никакого стыда въ томъ, чтобы показаться язычниками» («Объ идолослуж.»), Изъ приведеннаго свидѣтельства Тертулліана видно, что христіане его времени принимали участіе въ празднованіи не только январскихъ, но и другихъ календъ. Въ чемъ обнаруживалось это участіе, Тертулліанъ не показываетъ, но имена Бахуса и Сатурна говорятъ сами за себя. Извѣстно, что культъ названныхъ боговъ отличался крайне чувственнымъ характеромъ. Устроявшіяся въ честь ихъ празднества, обыкновенно сопровождались болѣе, чѣмъ нескромными, играми и излишествами въ пищѣ и питьѣ. Христіане временъ Тертулліана, конечно, не вѣрили ни въ Бахуса, ни въ Сатурна, но очевидно, находились между ними слабые люди, которымъ не подъ силу было отказаться отъ участія въ веселыхъ языческихъ празднествахъ.
Свидѣтельства только что названныхъ отцовъ позволяютъ ближе уяснить характеръ новогоднихъ обычаевъ. Іоаннъ Златоустъ говоритъ, что въ его время христіане въ ночь на новый годъ зажигали огни въ публичныхъ мѣстахъ и украшали двери домовъ вѣнками. По словамъ того же отца, были въ ходу разныя гаданья и примѣты. Въ основѣ послѣднихъ лежало суевѣрное убѣжденіе, что кто какъ встрѣтить новый годъ, тотъ такъ и проведетъ его. Отсюда общимъ желаніемъ было провести первое января какъ можно веселѣе. Св. отецъ не находитъ выраженій достаточно сильныхъ, чтобы осудить подобныя примѣты. Онъ называетъ ихъ «безумнымъ несчастіемъ», а возжиганіе костровъ и украшеніе домовъ – дьявольской шумихой, глупымъ ребячествомъ. Желаніе провести 1-е января въ веселіи и изобиліи приводило къ разнаго рода излишествамъ и, прежде всего, къ излишеству въ пищѣ и питьѣ. Тотъ же Златоустъ свидѣтельствуетъ, что по случаю новаго года мужчины и женщины съ самаго утра только тѣмъ и заняты, что наполняютъ и осушаютъ чаши съ виномъ. Сообразно съ этимъ складывался характеръ и другихъ новогоднихъ развлеченій. «Игры, – говоритъ Златоустъ, – которыя происходятъ въ этотъ день въ корчемницахъ, причиняютъ мнѣ величайшую печаль, такъ какъ онѣ исполнены несчастія и невоздержанія» (23 бесѣда). О новогоднихъ гаданіяхъ и примѣтахъ говоритъ и блаженный Августинъ. По его словамъ, вотъ, между прочимъ, какая примѣта была у древнихъ: считалось дурнымъ дать 1 января что бы то ни было въ долгъ сосѣду. На этомъ основаніи бѣдняку отказывались дать даже огня отъ очага, видя въ подобномъ дѣйствіи дурное предзнаменованіе. Въ то же время большинство, – и особенно сельскіе жители, – ставили у своихъ дверей въ ночь на 1-е января столы, установленные разными явствами, – чтобы всякій прохожій могъ воспользоваться ими. Дѣлалось это въ томъ убѣжденіи, что подобная щедрость обезпечиваетъ самому хозяину на будущій годъ изобиліе на собственномъ его столѣ. Блаженный Августинъ отмѣчаетъ и другой новогодній обычай, сближающій новый годъ его временъ съ нынѣшними «святками». Обычай заключался въ переряживаніи. «Въ эти дни безумія, говоритъ названный отецъ, язычники, извращая порядокъ вещей, одѣваются въ гнусныя одѣянія, съ цѣлію уподобиться, насколько то возможно, предметамъ ихъ почитанія{1}. Жалкіе люди! Но что еще печальнѣе: нѣкоторые изъ получившихъ крещеніе принимаютъ на себя странныя и чудовищныя формы способныя внушить стыдъ и жалость. Какой здравый умъ могъ бы предположить, что человѣкъ, не совсѣмъ еще помѣшавшійся, рѣшится переодѣться въ оленя, или другое какое животное?! А между тѣмъ иные одѣваются въ бараньи шкуры и придѣлываютъ себѣ головы животныхъ. И они очень довольны, если имъ настолько удастся преобразить себя въ звѣрей, что люди не узнаютъ ихъ. Этимъ они доказываютъ, что умомъ и сердцемъ они больше, чѣмъ внѣшностью, похожи на животныхъ, которымъ они подражаютъ. Съ другой стороны, не странно ли и не постыдно ли, что мужчины переодѣваются въ женскія платья и посредствомъ этого постыднаго переодѣванія стараются придать женственныя черты своей мужской фигурѣ, не отступая передъ срамомъ – скрывать подъ женскимъ одѣяніемъ руки, предназначенныя къ ношенію оружія. У нихъ бороды, а они хотятъ казаться женщинами» (129 рѣчь)! Невозможно злѣе вышутитъ обычай переряживанія. И однако, онъ, какъ извѣстно, держится доселѣ. Только что приведенное свидѣтельство Августина важно въ томъ отношеніи, что оно объясняетъ происхожденіе обычая переряживанія. Оказывается, что онъ есть порожденіе языческаго культа и вызванъ былъ желаніемъ язычниковъ дать въ своемъ лицѣ наглядное изображеніе нѣкоторыхъ божествъ.
Приведенныя свидѣтельства св. отцовъ не оставляютъ никакого сомнѣнія въ томъ, какъ относилась къ языческимъ новогоднимъ обычаямъ Церковь. Она осудила ихъ съ самаго начала. Рѣзкія обличенія, съ обращиками которыхъ мы только что познакомились, были однако лишь однимъ изъ средствъ борьбы съ противохристіанскимъ обычаемъ. Вслѣдъ за обличеніемъ, обыкновенно, давались совѣты, какъ должно проводить новый годъ. Каковы были эти совѣты, можно видѣть изъ бесѣдъ хотя бы того же Августина. «Прилично ли, говоритъ онъ, христіанину праздновать, подобно язычникамъ, календы и своимъ поведеніемъ нарушать правила своей вѣры... Тѣ (т. e. язычники) склоняютъ свой слухъ къ сладострастнымъ пѣснямъ, вы же слушайте уроки Писанія. Они бѣутъ въ театры, вы же спѣшите въ храмъ. Они упиваются, вы же поститесь, – или если не можете поститься, то хоть трапезуйте съ воздержаніемъ» (28 бесѣда). Другіе отцы давали вѣрующимъ подобныя же наставленія.
Не слѣдуетъ думать, что борьба съ новогодними обычаями велась усиліями отдѣльныхъ предстоятелей церквей. Въ ней принимала участіе вся Церковь – въ лицѣ ея высшихъ органовъ, – соборовъ. Выше приводилось постановленіе вселенскаго собора (Трулльскаго), запрещающее праздновать календы. Раньше того, – въ 578 году, помѣстный Оксерскій соборъ запретилъ вѣрнымъ рядиться 1 января коровой или оленемъ{2}; а Турскій соборъ 567 года предписалъ всѣмъ священникамъ и монахамъ совершать 1 января публичныя моленія въ церквахъ для умилостивленія неба за тяжкіе грѣхи христіанъ{3}. Слѣды общецерковной борьбы съ языческимъ обычаемъ сохранились и въ богослужебныхъ книгахъ. Въ нѣкоторыхъ древнихъ пенитенціалахъ (эпитимейникахъ) назначается трехлѣтняя эпитемія тому, кто въ январскія календы рядился коровою, или оленемъ{4}. Нѣкоторые ученые полагаютъ, что съ цѣлью искорененія новогоднихъ обычаевъ былъ установленъ и праздникъ Обрѣзанія Господня{5}. Начало этого праздника восходитъ къ очень древнимъ временамъ. Упоминанія о немъ встрѣчаются въ IV вѣкѣ. Но только что приведенное постановленіе Трулльскаго собора является едва ли не древнѣйшимъ свидѣтельствомъ о торжественномъ празднованіи этого дня. Что церковное торжество 1 января во всякомъ случаѣ имѣло отношеніе къ борьбѣ съ новогодними обычаями, – на это указываетъ то обстоятельство, что въ древнихъ римскихъ миссалахъ (служебникахъ) на первое января положены двѣ миссы: одна на Обрѣзаніе, другая ad prohibendum ab idolis{6}. Послѣднее выраженіе ясно указываетъ на назначеніе новогодняго богослуженія – быть средствомъ борьбы «съ идолами», т. е. съ остатками языческихъ празднествъ. Церковь шла и еще дальше въ этой борьбѣ. Въ нѣкоторыхъ помѣстныхъ церквахъ предписано было проводитъ день 1 января въ постѣ. Такой порядокъ былъ установленъ, напр., въ Миланской церкви св. Амвросіемъ. По словамъ этого св. отца новогодній постъ былъ установленъ имъ, ближайшимъ образомъ, въ честь начатковъ крови, которую отрокъ «Іисусъ пролилъ за насъ въ обрѣзаніи». Но если припомнить совѣтъ другого западнаго отца, – Августина, внушавшаго христіанамъ проводить 1 января въ воздержаніи въ противоположность язычникамъ, то станеть яснымъ, что постъ имѣлъ отношеніе и къ борьбѣ съ новогодними обычаями. Но новогодній постъ по мѣстамъ соблюдался до IX вѣка{7}.
Настоящее время принято по случаю новаго года приносить другъ другу поздравленія съ взаимнымъ пожеланіемъ счастья. Новогоднія поздравленія были обычны и въ древнее время. Только они выражались тогда болѣе существеннымъ образомъ, соединяясь съ подношеніемъ подарковъ. Въ этомъ отношеніи современные порядки нѣсколько ушли отъ старыхъ. Теперь новогодніе, – или точнѣе, святочные подарки сохранили силу и интересъ лишь для дѣтей; а прежде ими обмѣнивались взрослые люди. У древнихъ новогодніе дары были предметомъ взаимнаго обмѣна въ честь боговъ. Начало обычая мѣняться дарами восходитъ такъ далеко, что трудно прослѣдить его cо всею точностью.
Въ одной изъ бесѣдъ бл. Августинъ рѣзко осуждаетъ обычай новогоднихъ подарковъ. «Ты, говоритъ онъ, собираешься праздновать праздникъ даровъ совсѣмъ какъ язычникъ. Но развѣ можно тебѣ переносить свою любовь на предметы, противные твоей вѣрѣ и твоей надеждѣ. Иные раздаютъ подарки, вы же, христіане, раздавайте милостыню».
«Оренбургскія Епархіальныя Вѣдомости». 1904. № 1. Ч. Неофф. С. 46-52.
{1} Т. е. своимъ богамъ, изъ которыхъ многіе, какъ извѣстно, изображались къ видѣ звѣрей.
{2} Martigny. Dictionnaire des antiquités chrétiennes, p. 328.
{3} Ibid. 329.
{4} Ibid.
{5} Marigny, 267.
{6} Marigny.
{7} Ibid.
