Павелъ Петровичъ Забѣлинъ – Обрядъ поминовенія усопшихъ.
I.
Основаніе, по которому совершается православною церковію поминовеніе усопшихъ.
Обрядъ поминовенія усопшихъ, соблюдаемый Православною Церковію, основанъ на ученіи самого Іисуса Христа, Который въ обличеніи саддукеевъ, невѣрующихъ воскресенію мертвыхъ и отвергающихъ истину вѣчной жизни, сказалъ: «Богъ не есть Богъ мертвыхъ, но живыхъ, у Него всѣ живы» (Ев. Лук. XX, 37-38). И такъ умирающіе, по слову Самого Господа, переходятъ только въ другую вѣчную жизнь, участь которой зависитъ отъ временной жизни, дѣлаются чрезъ смерть свою только причастниками новой жизни, не переставая жить за гробомъ и имѣть духовный союзъ съ живущими на землѣ. Во Іисусѣ Христѣ Господѣ нашемъ соединены неразрывными узами всѣ, – святые на небесахъ, живущіе на землѣ и умершіе, и суть разные только члены одного духовнаго тѣла Христова – Церкви. Всѣ члены Церкви Христовой, какъ живущіе на землѣ, такъ и живущіе за гробомъ, соединены союзомъ святой любви, которая смертью не уничтожается, а еще болѣе усиливается (Ев. Лук. XVI, 27-30). По чувству любви, непрерываемой тѣлесною смертію, всѣ могутъ ходатайствовать и ходатайствуютъ взаимно другъ за друга, – живущіе за живущихъ (Іак. V, 16), умершіе за живыхъ (2 Макк. ΧV, 12; Ев. Лук. XVI, 27-30) и наконецъ живущіе за умершихъ (2 Макк. XII, 46).
II.
Необходимость молитвъ св. Церкви за усопшихъ.
По безпредѣльной любви Божіей, хотящей всѣмъ человѣкомъ спастися (1 Тимоѳ. II, 4) и ради крестныхъ заслугъ Единороднаго Сына Божія хотя и открыты намъ двери небеснаго царства, но каждый христіанинъ прежде всего дѣлами вѣры долженъ пріобрѣсти исходатайствованное ему Сыномъ Божіимъ спасеніе. Поприщемъ же добрыхъ дѣлъ можетъ быть только настоящая жизнь, потому что душа по разлученіи съ тѣломъ одна сама собою не можетъ совершать ихъ. Кромѣ добрыхъ дѣлъ, для полученія вѣчнаго спасенія требуется и очищеніе отъ всякой нечистоты. Слово Божіе говоритъ, что въ царство Божіе ничто же скверное внидетъ. (Апок. XXI, 27), что туда входятъ праведники, совершенно очищенные «отъ всякія скверны плоти и духа» (2 Кор. VII, 1). А много ли изъ насъ переходятъ въ вѣчность въ совершенной чистотѣ! Священное писаніе увѣряетъ, что «никто же чистъ отъ скверны, аще и единъ день житія его на земли» (Іоан. XI, 4), и что по смерти нѣтъ покаянія. Вотъ почему и великіе подвижники, проводившіе долголѣтнюю свою жизнь, въ изумительномъ самоотверженіи, при отшествіи въ страну загробную, съ сокрушеніемъ сердца и слезами просили совершать о нихъ молитвы и поминовенія. И св. Церковь, какъ чадолюбивѣйшая мать, не оставляетъ безъ попеченія и молитвъ отшедшихъ чадъ своихъ, нуждающихся въ ея помощи и ходатайствѣ.
III.
Сила и польза молитвъ св. Церкви за умершихъ.
Молитвенное ходатайство вѣрующихъ за умершихъ имѣетъ весьма важное и дѣйствительное значеніе для полученія ими благодати Божіей. Такъ, ап. Павелъ пишетъ къ римлянамъ: «умоляю васъ, братія, Господомъ нашимъ Іисусомъ Христомъ и любовію Духа подвизаться со мною въ молитвахъ за меня къ Богу» (Римл. XV, 30). Апостолъ Іаковъ, предписывая вѣрующимъ въ случаѣ болѣзни прибѣгать къ молитвѣ и свидѣтельствуя о силѣ молитвы вѣрующихъ, говоритъ, что молитва вѣры исцѣлитъ больнаго, и Господь воздвигнетъ его и грѣхи, какіе онъ сдѣлалъ, простятся ему (Іак. V, 15). Что ап. Павелъ говоритъ о силѣ молитвы вѣрующихъ относительно подвизающихся на землѣ, а ап. Іаковъ относительно больныхъ, то самое ап. и евангелистъ Іоаннъ свидѣтельствуетъ о молитвѣ вѣрующихъ относительно всего, просимаго у Бога по волѣ Его: «вотъ какое дерзновеніе имѣемъ мы къ Сыну Божію», говоритъ Богословъ, «что когда мы просимъ чего по волѣ Его, то Онъ слушаетъ насъ. А когда мы знаемъ, что Онъ насъ слушаетъ во всемъ, чтобы ни просили; знаемъ и то, что получимъ просимое отъ Него. Если кто видитъ брата согрѣшающаго грѣхомъ, не къ смерти; то пустъ молится, и Богъ дастъ ему жизнь, то есть согрѣшающему не къ смерти» (1 Іоанн. V, 14-16). Такимъ образомъ, если по словамъ ап. Іакова, много можетъ молитва праведнаго, если она исцѣляетъ больнаго, и наконецъ если по слову Самого Господа: «вся елика аще просимъ въ молитвѣ вѣрующіе, получимъ» (Ев. Мѳ. XXI, 22), то Церковь, на основаніи св. писаніи, правилъ св. апостоловъ (14 пр. апп. Петра и Павла), Соборныхъ постановленій (51 пр. собор. Лаодик.) и ученія св. Отцевъ, справедливо ходатайствуетъ объ усопшихъ своихъ членахъ, чтобы они, по милосердію Божію, удостоились быть въ лонѣ Авраама, Исаака и Іакова. И можно быть увѣреннымъ, что молитвы вѣрующихъ о своихъ покойникахъ важнѣе и дѣйствительнѣе другихъ нашихъ молитвъ потому, что онѣ совершаются по любви чистой и безкорыстной. Въ самомъ дѣлѣ, какъ би ни была глубока и сильна привязанность наша къ живымъ братьямъ нашимъ и родственникамъ, но въ ней много бываетъ чувственнаго и своекорыстнаго, потому и въ молитвахъ о нихъ или о себѣ, въ молитвахъ о житейскихъ нуждахъ часто и предметъ, и побужденія, и цѣли бываютъ не совсѣмъ чисты и не всегда безкорыстны, а нерѣдко и предосудительны. Въ молитвахъ за умершихъ этого быть не можетъ. Смотря на гробъ или могилу почившаго, мы проникаемся одною искреннею и безкорыстною любовію къ покойнику, одною глубокою, непритворною преданностію къ нему. Всѣ наши мысли, всѣ чувства и желанія сливаются въ одну живую и пламенную молитву о скончавшемся, и мы испрашиваемъ умершему благъ премірныхъ, молимся объ одномъ спасеніи его души. А такая молитва, вызванная однимъ чистымъ и святымъ побужденіемъ и чуждая всего земнаго, безъ сомнѣнія, должна быть важною и дѣйствительною.
Если частныя молитвы наши о своихъ покойникахъ такъ важны и дѣйствительны, то тѣмъ болѣе важны и дѣйствительны молитвы Церкви за умершихъ, потому что совершаются по любви истинно материнской – «николи же отпадающей» (1 Кор. XIII, 8). Церковь никогда не забываетъ отшедшихъ чадъ, молится о нихъ непрерывно, молится не только за тѣхъ, о которыхъ мы просимъ ее, но и за тѣхъ, о которыхъ никто не помнитъ, молится не только о скончавшихся мирною смертію въ домахъ своихъ среди близкихъ и родныхъ, но и за тѣхъ, которыхъ постигла внезапная смерть отъ различныхъ случаевъ, внѣ домовъ, вдали отъ родныхъ.
И нигдѣ обряды ея такъ не трогательны, какъ обряды совершаемые по умершимъ, нигдѣ псалмы и пѣсни ея не проникнуты такимъ глубокимъ умиленіемъ, какъ при поминовеніи усопшихъ, никому такъ усердно не испрашиваетъ она вѣчнаго покоя и блаженства, какъ почившимъ, и, кажется, ни за кого такъ горячо не молится, какъ за умершихъ чадъ своихъ. А такая молитва, полная любви, не можетъ не быть дѣйствительною и услышанною.
Молитвы св. Церкви еще тѣмъ сильнѣе и дѣйствительнѣе, что Церковь преимущественно имѣетъ власть ходатайствовать за нихъ предъ Богомъ. Иное дѣло, когда проситъ о насъ равный намъ, иное когда проситъ высшій, и совсѣмъ иное, когда ходатайствуетъ за нихъ предъ высшею властію начальникъ нашъ, въ рукахъ котораго наша судьба. Но земныхъ ходатаевъ нашихъ кто бы они ни были, не всегда вѣренъ и надеженъ успѣхъ въ ходатайствѣ, потому что они люди подобострастные намъ и подвержены тѣмъ-же паденіямъ, какимъ и всѣ мы. Церковь-же, наша мать отъ которой зависитъ вѣчная участь наша. Ей отъ Самаго Бога дана власть вязать и рѣшить съ такимъ, высокимъ полномочіемъ, что связанное ею на землѣ останется связаннымъ и на небеси, и что разрѣшено будетъ здѣсь, то разрѣшится и тамъ. А потому ходатайствуя предъ Богомъ, Церковь ходатайствуетъ съ увѣренностію въ успѣхѣ своего ходатайства. И исторія жизни Церкви представляетъ намъ не мало разительныхъ примѣровъ чудной силы церковныхъ молитвъ за умершихъ. Изъ многихъ такихъ примѣровъ укажемъ хотя на одинъ, записанный въ синаксарѣ первой недѣли Великаго поста или недѣли Православія: здѣсь говорится, что по молитвамъ Церкви, продолжавшимся цѣлую недѣлю, были прощены грѣхи умершему императору Ѳеофилу-иконоборцу, сознавшему свое заблужденіе, но не успѣвшему принести покаяніе, и что Церковь видимымъ образомъ была удостовѣрена въ томъ.
IV.
Значеніе и польза заупокойныхъ моленій Церкви для живыхъ.
Св. Церковь, совершая моленія о спасеніи умершихъ, имѣетъ въ виду и насъ живыхъ, заботится и о нашемъ спасеніи. Оглашая слухъ нашъ моленіемъ за умершихъ, она тѣмъ самымъ желаетъ напомнить намъ и о нашемъ послѣднемъ часѣ; устремляя наши мысли въ область загробную, хочетъ заставить насъ помышлять о томъ, что и всѣмъ намъ рано или поздно должно переселиться туда же. А памятованіе объ этомъ есть спасительное средство и самый вѣрный путь къ полученію блаженства, утраченнаго нами въ лицѣ нашихъ прародителей. Гордость была причиною паденія нашихъ прародителей и утраты райскаго блаженства. Теперь, чтобы опять получить благодать Божію и достигнуть блаженства, надобно идти путемъ обратнымъ, тѣмъ путемъ, который указанъ нашимъ Искупителемъ; надобно постепенно нисходить отъ гордости къ смиренію, отъ превозношенія къ уничиженію и наконецъ прійти къ той мысли, что мы не бози, но прахъ и пепелъ. А къ этому ничто такъ не приводитъ, какъ воспоминаніе о смерти; ничто такъ не способствуетъ, какъ памятованіе о жизни загробной, и ничто такъ не убѣждаетъ въ ничтожности нашей, какъ смысленное и чувственное посѣщеніе мѣстъ погребенія нашихъ братій, какъ въ узаконенное Церковію, такъ и во всякое другое время. Тамъ въ живыхъ и вѣрныхъ чертахъ мы можемъ увидѣть изображеніе нашей бренности; тамъ поймемъ и увидимъ, что наше богатство, красота, крѣпость, честь, слава, пышность, высокоуміе и прочее, чѣмъ мы обыкновенно гордимся, ничтожно; тамъ все, что мы считаемъ великимъ и чѣмъ превозносимся, теряетъ свою цѣну, оказывается малымъ и ничтожнымъ и невольно заставляетъ насъ смириться. А смиреніе есть вѣрное средство къ полученію благодатныхъ даровъ и вѣрный путь къ достиженію спасенія, къ вознесенію на небо (Ис. 66, 2; 1 Петр. V, 5; Ев. Лук. ΧVΙΙΙ, 14). Такъ какъ смиреніе вѣрный путь къ спасенію, а памятованіе о смерти вѣрное средство къ пріобрѣтенію смиренія, то нѣкоторые подвижники имѣли при себѣ вещи, постоянно напоминавшія имъ о смерти, иные даже ложились во гробы и какъ бы заживо погребали себя; а Церковь для той же цѣли каждому изъ насъ внушаетъ представлять свой одръ гробомъ и предъ сномъ говорить: «се ми смерть предлежитъ, се ми гробъ предстоитъ» (чит. молитв. на сонъ грядущ.).
V.
Дни, назначенные Церковію для поминовенія усопшихъ.
Вѣруя въ загробную жизнь, въ необходимость и важность молитвъ за умершихъ, Церковь ежедневно совершаетъ моленія объ усопшихъ (на повечеріи, полунощницѣ и литургіи). Кромѣ ежедневныхъ моленій за умершихъ она установила и особенные нарочитые дни для заупокойныхъ молитвъ, какъ-то: третій, девятый, сороковой дни и чрезъ годъ по смерти усопшихъ. На выборъ тѣхъ или другихъ дней для поминовенія усопшихъ, безспорно, имѣли вліяніе общенародные обычаи, особенно іудейскіе. Мысль о вліяніи напр. іудейскихъ обычаевъ на выборъ поминальныхъ дней довольно опредѣленно выражена въ «Апостольскихъ постановленіяхъ». Здѣсь предписывается совершать поминовеніе усопшихъ, между прочимъ, въ 40-й день по смерти ихъ и приводится для этого такое основаніе: «совершайте сорочины почившихъ – по древнему образцу, – ибо такъ народъ Израильскій оплакивалъ Моисея» (VIII кн. апост. пост. гл. 41 сн. Второзак. 34, 8).
Не отрицая вліянія на первоначальный выборъ поминальныхъ дней со стороны общенародныхъ обычаевъ, особенно іудейскихъ, мы должны замѣтить, что Церковь, сообразно съ своими представленіями о загробной жизни и основными догматами, положила въ основу такихъ дней идеи христіанскія. Совершая поминовеніе объ умершихъ въ третій день послѣ его смерти, Христіанская Церковь творитъ сіе въ честь тридневнаго воскресенія Іисуса Христа, Который есть первенецъ изъ умершихъ, и который воскресши изъ мертвыхъ, нѣкогда и всѣхъ оживитъ (Ев. Іоанн. V, 24-29; 1 Кор. XV, 20-23). Поминовеніе умершихъ совершается въ девятый день по смерти ихъ въ знакъ того, что духъ умершаго переселяется въ горній міръ безсмертныхъ духовъ – девяти чиновъ ангельскихъ, – и для того, чтобы духъ умершаго, невещественный по естеству и подобный ангельскому, соединился съ св. духами ангельскими, чтобы ходатайствомъ ангельскихъ духовъ преставльшійся удостоился быть вѣчнымъ сообщникомъ ихъ. Въ сороковой день совершается поминовеніе умершихъ потому, что Господь въ сороковой день послѣ Своего воскресенія вознесся на небо, – и для того, чтобы вознесшійся Господь, согласно Своему неложному обѣщанію, упокоилъ душу умершаго тамъ, гдѣ Онъ самъ пребываетъ (Ев. Іоанн. XII, 26. 32), и чтобы умершій, возставъ отъ гроба, «вознесся во срѣтеніе» Судіи живыхъ и мертвыхъ, «былъ восхищенъ на облацѣхъ и тако былъ всегда съ Господомъ» (Ев. Іоанн. 1 Сол. IV, 18). Наконецъ Церковь установила совершать поминовеніе усопшимъ въ годовой день ихъ смерти потому, что день смерти усопшаго достопамятный день для преставльшагося, какъ день рожденія его для жизни новой, вѣчной, и что умершій живетъ душею, что онъ безсмертенъ и обновится, когда, по исполненіи лѣтъ, Господь и Создатель воздвигнетъ его тѣло[1]. Въ своемъ обыкновеніи поминовенія усопшихъ въ третій, девятый и сороковой день по ихъ смерти Церковь указываетъ и на особенные случаи, которые душа по смерти тѣла испытываетъ въ эти дни. По ученію Кирилла Александрійскаго душа по разлученіи съ тѣломъ проходитъ такъ называемыя воздушныя мытарства (слово объ исходѣ души и о мытарствахъ); по ученію Ефрема Сирина души по отшествіи отселѣ предстаютъ на судъ частный и души святыхъ восходятъ на небо къ ликамъ ангеловъ (Оды 1, 13 и 17 и др.), а по откровенію, данному Макарію Александрійскому, душа по разлученіи съ тѣломъ въ первые два дня посѣщаетъ тѣ мѣста, которыя въ жизни больше нравились ей, и въ которыхъ она имѣла обыкновеніе дѣлать доброе или худое; въ третій день она возносится на небо для поклоненія Богу; въ слѣдующіе шесть дней душѣ показываются блаженныя, обители праведниковъ и въ девятый день она вторично представляется Богу на поклоненіе; послѣ вторичнаго поклоненія Богу, душѣ въ продолженіи тридцати дней показываются мѣста мученій, и наконецъ въ сороковой день она возносится опять на поклоненіе Богу и на этотъ разъ рѣшается ея участь; – назначается ей опредѣленное мѣсто, какое она заслужила своими дѣлами. Посему-то Церковь въ столь важные дни, когда душа умершаго возносится къ престолу Божію и рѣшается ея участь, и усиливаетъ свои молитвы объ умершихъ, умоляя Милосердаго Судію о прощеніи ему грѣховъ и о помилованіи.
Наконецъ, Церковь назначила для поминовенія усопшихъ третій, девятый, сороковой и годовой день по смерти ихъ, имѣя въ виду не только усопшихъ, но и остающихся въ живыхъ. Назначивъ для поминовенія усопшихъ преимущественно первые дни по кончинѣ ихъ, когда сѣтующіе о потерѣ умершаго поражены глубокою скорбію, особенно имѣютъ нужду въ святомъ утѣшеніи и желаніе продлить свои отношенія къ отшедшимъ ближнимъ, Церковь въ эти-то горестные дни своими узаконенными поминовеніями всего болѣе облегчаетъ печаль сѣтующихъ, внушая, что оплакиваемый ими ближній продолжаетъ жить, только въ иномъ мірѣ, гдѣ жизнь безконечная и чуждая печали и воздыханій, и наблюдая свои отношенія къ нему прекрасно удовлетворяетъ любви сѣтующихъ къ усопшему, по которой они, разставаясь съ нимъ, естественно напутствуютъ его желаніями вѣчныхъ, благъ и по разлукѣ съ нимъ своими мыслями часто обращаются къ нему и поминаютъ его[2].
VI.
Обрядъ поминовенія усопшихъ; совершеніе паннихиды, причина ея наименованія; коливо.
Не оставляя безъ своего попеченія умершихъ съ вѣрою, но не успѣвшихъ принести плодовъ покаянія, Церковь благотворитъ имъ то безкровными жертвами, то молитвами, то дѣлами милосердія ближнимъ, живущимъ на землѣ (Пр. Ист. Ч. 1, стр. 62-65). И души умершихъ получаютъ облегченіе отъ заслуженныхъ наказаній по безконечной благости Божіей чрезъ молитвы священниковъ и благотворенія совершаемыя за умершихъ, и особенно силою безкровной жертвы, которую въ частности приноситъ священнослужитель для каждаго христіанина объ его присныхъ (Посл. Вост. Патр. чл. 18).
Особенное моленіе, которое совершается по умершимъ въ установленные дни по смерти ихъ и въ другіе дни, по желанію православныхъ, называется паннихидою. Она начинается 90 Пс. «Живый въ помощи Вышняго» и пр. Въ этомъ псалмѣ Церковь выражаетъ ученіе объ особенномъ промышленіи Божіемъ о тѣхъ, которые предали свои души Богу съ упованіемъ на Него. Живущихъ подъ покровомъ Божіимъ не могутъ возмутить не только никакія жизненныя явленія, но даже переходъ изъ этой жизни въ другую, столь страшный для всѣхъ. Предавшіе свои души Богу съ упованіемъ на Него ничего не убоятся, – не только жизненныхъ стрѣлъ, но и ужасовъ смертной ночи. Выражая твердую увѣренность въ особенное промышленіе Божіе о предавшихъ Богу свои души, Церковь въ послѣдующей затѣмъ великой эктеніи[3] умоляетъ Господа, чтобы такою увѣренностію, надеждою были проникнуты сѣтующіе, скорбящіе и получили утѣшеніе, а чтобы скончавшіеся были избавлены отъ всякаго мученія, скорби, душевныхъ страданій и были вселены тамъ, гдѣ все озарено свѣтомъ лица Божія. Такъ какъ для полученія вѣчной и блаженной жизни необходимо познать и возлюбить Господа, то послѣ возгласа: «Потому что Ты, Христе Боже нашъ, воскресеніе, жизнь, и упокоеніе рабовъ Твоихъ», троекратнаго пѣнія «аллилуіа» и тропаря «Глубиною мудрости» возглашаются «Непорочны», т. е. 118 Пс., въ которыхъ содержится ученіе о Законѣ Божіемъ и о жизни согласно съ заповѣдями Господними, какъ условіе къ достиженію вѣчныхъ благъ. Но нѣтъ ни одного человѣка, который бы провелъ земную жизнь безъ грѣха, – вполнѣ исполнилъ весь законъ Божій. Посему пѣніе «Непорочныхъ» прерывается, моленіемъ о прощеніи прегрѣшеній умершимъ и о упокоеніи ихъ въ мѣстѣ свѣта и блаженства послѣ первой половины «Непорочныхъ» произносится малая заупокойная эктенія и молитва, читаемая іереемъ «Боже духовъ и всякія плоти», въ которыхъ испрашивается у Господа, чтобы Онъ простилъ скончавшимся всякое прегрѣшеніе и не лишилъ своего небеснаго царства. За второю половиною «Непорочныхъ»[4] поются восемь стиховъ: «Святыхъ ликъ нашелъ источникъ жизни» и пр. съ припѣвомъ «Благословенъ ты, Господи» и таже краткая эктенія возносится о упокоеніи усопшаго. Въ этихъ стихирахъ Церковь проситъ Господа, чтобы Онъ, по молитвамъ мучениковъ и всѣхъ святыхъ, простилъ умершему грѣхи и вселилъ въ отечество небесное. Нѣкоторыя изъ этихъ стихиръ поются отъ лица самого усопшаго; «Потерянная я овца, Спаситель, воззови (подай голосъ) и спаси меня»; «Хотя и ношу я на себѣ язвы грѣховъ, но все же отраженіе Твоей невыразимой языкомъ человѣческимъ славы... даруй мнѣ желаемую отчизну, дѣлая меня снова жителемъ рая» и пр. Испрашивая умершему прощенія прегрѣшеній противъ закона Божія, Церковь приглашаетъ и остающихся въ живыхъ принести покаяніе въ нарушеніи того же закона, оглашая ихъ слухъ чтеніемъ покаяннаго 50 псалма. Въ дальнѣйшихъ пѣснопѣніяхъ и молитвословіяхъ, входящихъ въ составъ паннихиды, Церковь продолжаетъ съ одной стороны то же моленіе о прощеніи прегрѣшеній умершему и о упокоеніи его, а съ другой – предлагаетъ побужденія для живыхъ къ покаянію и святой жизни, указывая имъ на суетность здѣшней жизни и неизбѣжность смертнаго часа. А именно: послѣ 50 псалма поется канонъ съ припѣвами: «Упокой, Господи, душу усопшаго раба Твоего». Въ этомъ канонѣ первый тропарь каждой пѣсни воспѣваетъ славу мучениковъ, какъ первородныхъ братій и молитвенниковъ нашихъ предъ Богомъ[5]. Каждыя три пѣсни заключаетъ малая заупокойная эктенія. По третьей пѣсни канона и малой эктеніи поется сѣдаленъ: «О, поистинѣ все суета; вся жизнь – тѣнь и сновидѣніе» и пр. По шестой пѣсни и малой эктеніи кондакъ «Со святыми упокой, Христе» и икосъ «Самъ Ты безсмертенъ..., а мы всѣ земные изъ земли созданы и въ ту же землю возвратимся». По девятой пѣсни и эктеніи малой «Трисвятое», «Отче нашъ» и слѣдующіе тропари: «Спаситель! души рабовъ Твоихъ, скончавшихся, упокой съ праведными духами» и пр. Въ заключеніе всего эктенія «Помилуй насъ, Боже» и отпускъ съ провозглашеніемъ «вѣчной памяти» усопшему. Такимъ образомъ мы видимъ, что весь составъ паннихиды какъ нельзя болѣе приспособленъ и къ лицу усопшаго и къ остающимся въ живыхъ, – родственнымъ и знакомымъ умершаго.
Уже изъ самаго состава паннихиды можно видѣть, почему она получила такое названіе. Паннихидою называется заупокойное моленіе объ усопшихъ потому, что оно, по своему составу подобно утрени – части всенощнаго бдѣнія. Слово паннихида происходитъ отъ πᾶς – весь, νύξ – ночь и ᾄδω – пою. На ней, вмѣсто шестопсалмія, читается псал. 90; затѣмъ какъ на утрени, великая эктенія; аллилуія, какъ на утрени въ великій постъ и «Благословенъ еси Господи»; псал. 50; канонъ, по 3, 6 и 9 пѣсни котораго эктенія, «Трисвятое», «Отче нашъ», тропари; ектенія «Помилуй насъ Боже» и отпускъ. Заупокойное моленіе объ умершихъ получило названіе паннихиды и потому еще, что въ первенствующей Церкви оно совершалось ночью и продолжалось до утра. Гонимые отъ іудеевъ и язычниковъ христіане только ночью и въ мѣстахъ уединенныхъ могли безъ помѣхи и тревогъ приносить свои молитвы и совершать безкровную жертву. Ночью же они могли убирать и провожать на вѣчный покой тѣла святыхъ мучениковъ. Это дѣлалось такъ: истерзанное и обезображенное тѣло страдальца за Христа они уносили куда-нибудь въ далекую пещеру, или въ уединенный безопасный домъ; здѣсь въ продолженіи всей ночи пѣли надъ нимъ псалмы и къ утру провожали и предавали землѣ. Впослѣдствіи точно также проводили на вѣчный покой и всѣхъ умершихъ христіанъ. Затѣмъ ежегодно совершали по ночамъ память мучениковъ и совершали заупокойныя моленія объ усопшихъ во дни ихъ смерти. Такія псалмопѣнія и молитвы надъ почившимъ или въ память его назывались паннихисъ, паннихидесъ. Оттуда заупокойное моленіе и по сіе время удерживаетъ свое первоначальное названіе – паннихида, хотя уже и совершается днемъ. Память мучениковъ, равно какъ и заупокойное моленіе совершалось обыкновенно надъ гробами ихъ. А такъ какъ умершихъ погребали среди гробовъ мучениковъ, то въ составъ заупокойнаго моленія объ усопшихъ вошли и пѣсни въ честь мучениковъ, какія пѣсни и теперь поются при поминовеніи усопшихъ.
Въ память и упокоеніе усопшихъ, какъ мы выше замѣтили, не только приносятся безкровныя жертвы и молитвы, но и совершается милостыня и другія дѣла благотворительности въ пользу ближнихъ. Въ древности родственники и знакомые умершихъ во дни поминовенія ихъ имѣли обыкновеніе приносить къ жертвеннику дары въ пользу клира, присутствующихъ и бѣдныхъ. Все что сохранилось и до настоящаго времени. Теперь кромѣ того приготовляются иногда въ домахъ угощенія для родныхъ и знакомыхъ, а въ храмѣ при поминовеніи усопшихъ и при заупокойныхъ моленіяхъ о нихъ въ домахъ употребляется коливо, иначе кутья, – пшеница сваренная и смѣшанная съ медомъ. Пшеница служитъ знакомъ, что умершіе востанутъ нѣкогда, какъ сѣмя, брошенное въ землю, оживаетъ и приноситъ плодъ (Іаон. XII, 24. 1 Кор. XV, 36). Медъ услаждающій пшеницу указываетъ на наслажденіе усопшихъ въ надеждѣ воскресенія вѣчными благами.
VII.
Вселенскія, общія и царскія паннихиды.
По своей материнской любви – «николи же отпадающей» (1 Кор. XIII, 8), Церковь никогда не забываетъ отшедшихъ своихъ чадъ. При всей нашей привязанности къ покойникамъ нашимъ, при всей нашей любви къ нимъ, мы съ теченіемъ времени забываемъ часто о нихъ. Мірскія заботы прерываютъ наше общеніе съ ними. Время, перемѣна мѣстъ и обстоятельствъ жизни охлаждаютъ нашу любовь къ нимъ и наши покойники нерѣдко изчезаютъ изъ нашей памяти. Но Церковь молится объ отшедшихъ своихъ чадахъ непрерывно, молится не только за тѣхъ, о коихъ мы просимъ, но молится и за тѣхъ, о которыхъ никто не помнитъ, не только о скончавшихся мирною кончиною въ домахъ своихъ, въ кругу своихъ родныхъ, но и за тѣхъ, коихъ постигла внезепная смерть отъ разныхъ случаевъ, внѣ дома, вдали отъ родныхъ. Для этого, кромѣ ежедневныхъ молитвъ, она положила особенныя заупокойныя службы и моленія, называемыя вселенскими паннихидами, въ коихъ исчисляетъ всѣ виды и случаи внезапной смерти и приноситъ умилостивительныя жертвы за всѣхъ отъ вѣка въ вѣрѣ почившихъ. «Помяни всѣхъ отъ вѣка усопшихъ православныхъ христіанъ, отецъ и братій нашихъ», – кто бы какою смертію ни скончался, Церковь совершаетъ дважды въ годъ: въ субботу Мясопустную и въ субботу Троицкую. Въ эти дни она на вечерней и утренней службахъ и на литургіи молится о всѣхъ усопшихъ отъ вѣка православныхъ христіанахъ, «отъ всякаго рода и рода, въ царѣхъ, въ князѣхъ, монашествующихъ, бѣльцевъ, юношей и старцевъ, всѣхъ, яже вода покры, брань пожать, трусъ объятъ, убійцы убиша, огнь попали, бывшія снѣди звѣремъ, птицамъ и гадамъ, попаляемыя отъ молніи и измерзшія мразомъ, яже удави плинѳа или персть посыпа, яже убиша чаровная напоенія, отравы, костная удавленія, всѣхъ внезапно умершихъ и оставльшихся безъ узаконеннаго погребенія» (Чит. стихиры вечернія на «Господи воздвахъ», канонъ на утрени и синаксарь въ субботу Мясопустную, а также церк. службу въ Троицкую родительскую субботу). Отсюда суббота Мясопустная и Троицкая получили названіе вселенскихъ родительскихъ субботъ, и заупокойныя моленія, паннихиды, отправляемыя въ эти дни, названы вселенскими паннихидами. Причина, по которой Церковь установила торжественное, вселенское поминовеніе всѣхъ умершихъ въ субботу Мясопустную и Троицкую, понятна. Въ недѣлю Мясопустную она воспоминаетъ второе Христово пришествіе, а потому на канунѣ этой недѣли, какъ бы въ день предшествующій страшному суду Христову, ходатайствуетъ о всѣхъ усопшихъ въ вѣрѣ, умоляя Праведнаго Судію явить имъ Свою милость и въ день пришествія Его на судъ. При этомъ приступая къ духовнымъ подвигамъ поста во дни св. Четыредесятницы, во дни которой «каждый долженъ о своихъ согрѣшеніяхъ разумъ имѣти» (Лаод. соб. пр. 48) и къ семидневному торжеству Пасхи, когда совершать поминовеніе усопшихъ «не благолѣпно» (Новая Скриж. о прежд. лит. § 11 и 13), вѣрующіе на долго не имѣютъ удобнаго времени собираться къ гробамъ усопшихъ своихъ братій для торжественнаго всеобщаго моленія о душахъ ихъ. Поэтому православные христіане предъ св. Четыредесятницею, предъ днями прощальными, и предъ воспоминаніемъ всеобщаго суда, на который предстанутъ нѣкогда живые и умершіе, собираются въ субботу Мясопустную въ св. храмы и здѣсь торжественно совершая память усопшихъ своихъ, прощаются съ ними, какъ во дни прощальные взаимно прощаются съ своими родными и знакомыми живущими. Что касается до вселенскаго поминовенія усопшихъ въ Троицкую субботу, то это поминовеніе установлено по слѣдующей причинѣ: День Пятидесятницы, въ который вполнѣ открылась спасительная благодать Новаго Завѣта есть для Церкви Христовой день новаго законоположенія и новаго лѣта, наступившаго по совершеніи тайны искупленія, по одержаніи духовной побѣды, надъ грѣхомъ и смертію. «Обычай есть воинамъ, послѣ побѣды варваровъ, побѣдные знаки поднимать и приносить добычи царю, – говоритъ Матѳей Властарь, – и потомъ на погребеніе убитыхъ приходить; такимъ образомъ и намъ прилично, послѣ побѣды воскресенія, знакъ побѣдный Пятидесятницею поднять и побудительная Христу, чрезъ Котораго же побѣдили, воспѣть и потомъ лежащимъ долгъ отдать, по исполненіи Пятидесятницы» (Нов. скриж. о св. Четыред. прежд. литург. §12). И такъ Церковь, какъ въ субботу Мясопустную, представляя послѣдній день міра предъ всемірнымъ судомъ, молитъ Господа о милосердіи къ усопшимъ своимъ въ день всеобщаго, страшнаго суда, такъ въ субботу предъ Пятидесятницею, представляющею первый день открывшагося во всей силѣ царства Христова, ходатайствуя объ искупленіи живыхъ, проситъ искупить и души рабовъ прежде усопшихъ и упокоить въ мѣстѣ свѣта и блаженства.
Подобно тому какъ предъ постомъ св. Четыредесятницы и предъ Петровымъ постомъ совершаются вселенскія паннихиды, предъ другими постами – Рождественскимъ въ пятницу вечеромъ и Успенскимъ въ субботу отправляются общія паннихиды о всѣхъ преставльшихся въ вѣрѣ христіанахъ. Такимъ образомъ, Церковь внушаетъ христіанамъ, что предъ наступленіемъ постовъ – дней покаянія, оставленія всякой неправды, они должны не только простить прегрѣшенія своимъ ближнимъ, живущимъ, но и напередъ проститься съ усопшими въ молитвахъ за нихъ. Въ самые посты вѣрующіе по правилу (48) Лаодикійскаго собора должны наиболѣе заботиться объ очищеніи своихъ грѣховъ, однако Церковь не лишаетъ насъ утѣшенія молиться объ усопшихъ и среди дней поста, совершаетъ общія паннихиды въ субботу второй, третьей и четвертой недѣли Великаго поста. Ходатайствуя въ продолженіи поста о прощеніи кающихся, она молится также въ эти дни и объ оставленіи прегрѣшеній «вольныхъ и невольныхъ вѣрою преставльшихся человѣковъ» (Церк. служб. во 2, 3 и 4-ю субб. Четыредесятн.)[6]. Общія паннихиды совершаются и предъ нѣкоторыми великими праздниками или послѣ. Такъ отправляются общія паннихиды въ субботу предъ Рождествомъ Христовымъ, предъ Благовѣщеніемъ Пресвятыя Богородицы, предъ праздникомъ св. ап. Петра и Павла, предъ праздникомъ Успенія Пресвятыя Богородицы, и послѣ праздника Пасхи во вторникъ или въ понедѣльникъ Ѳоминой недѣли. Всѣ эти паннихиды совершаются предъ тѣми праздниками, или послѣ, потому, что, какъ предъ постами и среди дней поста, поминая усопшихъ братій своихъ, вѣрующіе молитвами за нихъ прощаются съ ними и благотворятъ имъ, такъ оканчивая подвиги поста, встрѣчая праздникъ, вѣрующіе опять поспѣшаютъ къ своимъ умершимъ и раздѣляютъ съ ними духовную радость праздника, напр. Благовѣщенія Пресвятой Богородицы, Рождества и Воскренія Христова. Къ общимъ паниихидамъ могутъ быть отнесены и паннихиды по православнымъ воинамъ, отправляемыя въ день Усѣкновенія главы Іоанна Крестителя (29-го августа) и въ субботу Дмитріевскую (предъ 26 октяб. посвящ. памяти св. Великомученика Димитрія Солунскаго). «День усѣкновенія главы Іоанна Крестителя, – говоритъ Церковь, – въ разсужденіи пострадавшаго за истину Предтечи Господня, есть приличный для принесенія въ оный всеобщей молитвы и о подобно положившихъ животъ свой за вѣру и отечество» (Чинъ поминов. православн. воиновъ 29 августа). Поминовеніе православныхъ воиновъ, убіенныхъ за вѣру и отечество, въ день Усѣкновенія главы Іоанна Предтечи установлено церковію съ 1769 г. Поминовеніе православныхъ воиновъ въ субботу Димитріевскую установлено по слѣдующему случаю. Димитрій Іоанновичъ Донской, одержавши славную побѣду надъ Мамаемъ въ 1380 году на Куликовскомъ полѣ, путешествовалъ въ обитель св. Сергія Радонежскаго и, совершивъ тамъ поминовеніе павшихъ воиновъ, предложилъ пастырямъ Церкви, совершать это поминовеніе ежегодно въ субботу Дмитріевскую. Съ того времени эта суббота причислена Церковію къ родительскимъ субботамъ.
Царскія паннихиды, совершаются по особо изданному, такъ называемому, генеральному реестру[7]. Въ этомъ генеральномъ реестрѣ помѣщены имена особъ царственнаго дома съ означеніемъ дня кончины ихъ, а нѣкоторыхъ съ означеніемъ дня и рожденій и тезоименитствъ. Три, четыре, пять и болѣе особъ поминаются вмѣстѣ, при совершеніи за нихъ одной паннихиды. И такія паннихиды, по указанію реестра, совершаются два или три раза въ мѣсяцъ въ каѳедральныхъ соборахъ, монастыряхъ и городскихъ церквахъ; а для cельскихъ церквей составленъ особый реестръ, по которому совершается паннихида за нѣсколько особъ вмѣстѣ, однажды въ мѣсяцъ, въ послѣднихъ числахъ его.
VII.
Древность обряда поминовенія усопшихъ.
Поминовеніе усопшихъ современно началу Христовой Церкви. «Поминовеніе усопшихъ, – говоритъ Тертулліанъ, преданіемъ рождено, обыкновеніемъ утверждено, и вѣрою сохранено» (о вѣнц. мучен, гл. IV). И дѣйствительно, изъ всѣхъ чиновъ древнѣйшихъ литургій, сохранившихся до насъ, въ томъ числѣ и чина литургіи Василія Великаго и Іоанна Златоуста, можно видѣть, что Христіанская Церковь со временъ апостольскихъ совершала поминовеніе усопшихъ во время принесенія безкровной жертвы[8], вѣруя, что чудная и совершенная жертва принесена Господомъ Іисусомъ Христомъ во очищеніе всего міра, что сила и дѣйствіе этой жертвы не ограничивается тѣснымъ пространствомъ земной жизни, но она сильна очистить грѣхи перешедшихъ въ другую жизнь и тѣмъ избавить ихъ отъ вѣчныхъ мученій.
Независимо отъ поминовенія усопшихъ всякій разъ при принесеніи безкровной жертвы, въ Христіанской Церкви очень рано явилось обыкновеніе совершать память умершихъ особыми молитвословіями и пѣснопѣніями въ извѣстные нарочитые дни. Такъ въ 14 пр. съ именемъ ап. Петра и Павла уже предписывается совершать во псалмѣхъ и въ молитвахъ третины по усопшимъ, девятины, сорочины и годины. Въ Апостольскихъ постановленіяхъ (кн. VΙΙΙ, гл. 41-43) также предписывается совершать третины почившихъ во псалмахъ, чтеніяхъ и молитвахъ, девятины, сорочины и годины о памяти почившаго. Тѣ же дни назначаются для поминовенія усопшихъ въ «Апостольскомъ преданіи о хиротоніяхъ» св. Ипполита[9]. Ученики Игнатія Богоносца, извѣщая о его мученической смерти, упоминаютъ, что они, по смерти своего епископа, провели нѣсколько ночей въ пѣніи гимновъ, и потомъ пишутъ, что «мы станемъ воспѣвать жизнь и страданія его и при воспоминаніи о немъ прославлять Господа нашего Іисуса Христа»[10]. По словамъ Тертулліана, христіане ежегодно праздновали память страдальческой кончины мучениковъ (о вѣнц. воин. гл. 3) и совершали приношенія во дни поминовенія усопшихъ (о единобрач. гл. 10). Въ глубокой же древности установлено Церковію совершать ежегодное поминовеніе усопшихъ въ субботу Мясопустную и Троицкую. Въ Синаксарѣ на субботу Мясопустную говорится, что божественные отцы узаконили совершать память въ этотъ день всѣхъ усопшихъ въ вѣрѣ, «отъ священныхъ апостоловъ пріемше». Это свидѣтельство подтверждается уставомъ Церкви, принятымъ въ V вѣкѣ отъ преп. Саввы Освященнаго. Василій Великій въ молитвахъ своихъ, читаемыхъ Церковію въ праздникъ Пятидесятницы, присоединилъ и моленіе объ усопшихъ въ вѣрѣ. «Упокой, Господи, души рабовъ Твоихъ, прежде усопшихъ отецъ и братій нашихъ и прочихъ сродниковъ по плоти, и всѣхъ своихъ въ вѣрѣ, о нихъ же и память творимъ нынѣ» говорить Василій Великій въ одной изъ своихъ молитвъ.
Говоря о древности обряда поминовенія усопшихъ, мы видѣли, что въ память усопшихъ не только приносилась безкровная жертва, но пѣлись и псалмы и читались молитвы. Въ литургіи ап. Іакова на ектеніяхъ возносится моленіе о всѣхъ почившихъ, начиная отъ Авеля, сына Адамова. Св. апостолъ молитъ Бога духовъ и всякія плоти, чтобы Онъ упокоилъ души усопшихъ въ селеніи живыхъ, въ радостяхъ райскихъ. Ученики Игнатія Богоносца давали обѣтъ чествовать память его пѣснопѣніями. Аѳанасій Александрійскій занимался составленіемъ молитвъ объ усопшихъ, къ сожалѣнію, не дошедшихъ до насъ[11]. Ефремъ Сиринъ не мало гимновъ составилъ въ память усопшихъ и въ опроверженіе ереси Аерія, учившаго, что ненадобно молиться за усопшихъ[12]. Примѣнительно къ древнему обряду поминовенія усопшихъ св. Дамаскинъ и Ѳеофанъ начертанный составили стихиры и каноны заупокойные, которые и теперь поются при поминовеніи усопшихъ. Такъ, Іоанну Дамаскину принадлежатъ стихиры, а Ѳеофану начертанному – канонъ, входящіе въ составъ паннихиды. Этимъ же отцамъ Церкви принадлежатъ стихиры и каноны, входящіе въ составъ и другихъ церковныхъ службъ заупокойныхъ[13].
З.
«Руководство для сельскихъ пастырей». 1880. Т. 3. № 37. С. 29-39; № 38. С. 72-84.
Об авторе. Павел Петрович Забелин (1847-1912) – писатель, публицист. Главные труды: «Права и обязанности пресвитеров по основным законам Христианской Церкви и церковно-гражданским постановлениям Русской Церкви: в 3 ч.» (Киев 1884-1885, магист. дисс.; 3-е изд., Киев 1899); «О символических иконах св. Софии премудрости Божией» («Руководство для сельских пастырей». 1877. Т. 1. № 7); «Преподобный Ефрем Сирин и его проповеди» (там же. 1874. Т. 2. № 31 и № 32); «Божественная литургия преждеосвященных даров» (там же, 1876. Т. 1. № 13).
Въ дополненіе къ статьѣ «Обрядъ поминовенія усопшихъ».
Въ статьѣ подъ заглавіемъ «Обрядъ поминовенія усопшихъ», между прочимъ, были указаны дни, назначенные Церковію для поминовенія усопшихъ, изложены причины, по которымъ опредѣлено совершать молитвы объ усопшихъ преимущественно въ первые дни по смерти ихъ, объяснено, что въ обыкновеніи Церкви исправлять третины, девятины и сорочины по умершихъ указывается на особенные случаи или состоянія, переживаемые душею въ первые сорокъ дней по разлученіи съ тѣломъ. Что именно дѣлается съ душею по разлученіи отъ тѣла, объ этомъ свящ. Писаніе ничего ясно не говоритъ, но о. прот. Н. А. Сергіевскій, со свойственнымъ ему глубокомысліемъ, находитъ, что и на основаніи свящ. Писанія можно до нѣкоторой степени уразумѣть тайну загробной жизни души въ первые сорокъ дней по разлученіи ея съ тѣломъ. Въ своемъ «словѣ» на 40-й день памяти Е. К. Рукавишниковой[14], почтенный о. прот., основываясь на точномъ разумѣніи Божественнаго Откровенія, высказываетъ замѣчательныя свои соображенія и сужденія о тайнѣ нашей загробной четыредесятницы. Правда соображенія и сужденія о. прот. Сергіевскаго неприбавляютъ новаго къ тому, что намъ извѣстно о тайнѣ загробной четыредесятницы нашей изъ откровенія, даннаго Макарію Египетскому, но они, какъ обоснованныя на точномъ разумѣніи евангельскаго откровенія, придаютъ большее значеніе сему частному откровенію. Посему мы находимъ неизлишнимъ познакомить своихъ читателей съ мыслями, высказанными о. прот. Сергіевскимъ о жизни души въ первые сорокъ дней по разлученіи съ тѣломъ.
Жизнь будущаго вѣка, – говоритъ о. прот. Сергіевскій въ началѣ своей богословской бесѣды, – неизглаголемая языкомъ вѣка настоящаго; тѣмъ не менѣе она доступна разумѣнію духа ума нашего. Возможность такого разумѣнія открывается съ высоты Христова Богочеловѣчества – съ этой вершины всего земнаго и небеснаго. (1 Кор. 1. 5). Единое Слово Божіе изрекло къ бытію «въ началѣ и небо и землю». Посему самому Онъ есть Первообразъ небеснаго и земнаго, слова небеснаго и слова земнаго. Тоже единотворческое и первообразное всему Слово, чтобы все небесное и земное, какъ сообразныя своему Первообразу въ началѣ бытія, предуставитъ къ вѣчной первообразности, не смотря на временное произвольное безобразіе наше, – Тоже «Слово плотъ бысть и вселися въ ны и видѣхомъ славу Его, яко славу Единороднаго отъ Отца, исполнъ благодати и истины» (Ев. Іоанн. 1, 14). Въ Іисусѣ Христѣ небесное всесовершенно вообразилось въ земное, вѣчное – во временное, Божественная жизнь – въ человѣческую жизнь, въ ея естественные возрасты отъ рожденія до смерти; съ другой стороны и земное возвратно причастилось небеснаго, временное – вѣчнаго, человѣческая жизнь – Божественнаго естества въ Христовомъ воскресеніи и въ Христовомъ вознесеніи на небо. «Подъ главою Христомъ» неразрывно «соединено все небесное и земное» (Еф. 1, 10) и такимъ образомъ предуставлено къ полной сообразности съ своимъ Первообразомъ (Римл. 8, 29). Послѣ сего, – заключаетъ о. прот. Сергіевскій, и мы земные, «имуще начатокъ духа Христова», можемъ нѣчто уразумѣвать о небесномъ, въ вѣкѣ настоящемъ о жизни будущаго вѣка. Пути и состоянія настоящей нашей жизни Христосъ благоволилъ усвоить Себѣ. И собственные пути Христовы, пути Его святаго, обоженнаго человѣчества, т. е. Его воскресеніе отъ гроба и вознесеніе на небо, Онъ также благоволилъ усвоить намъ и предоставилъ какъ собственные наши будущіе пути и состоянія въ жизни будущаго вѣка. Но пути и состоянія настоящей нашей жизни доступны нашему познанію, какъ извѣстные по собственному нашему опыту. Посему тѣ же пути и состоянія въ лицѣ Іисуса Христа доступны нашему слову и нашему познанію, хотя и въ меньшей степени, потому что «велія благочестія тайна, Богъ явися во плоти». Равнымъ образомъ и о собственныхъ путяхъ Христовыхъ, путяхъ Его обоженнаго, святаго человѣчества, т. е. Его воскресеніи отъ гроба и вознесеніи на небо мы можемъ нѣчто уразумѣвать, потому что эти пути Онъ благоволилъ усвоить намъ и предуставилъ какъ новые пути грѣшному человѣчеству и провозвѣстилъ для будущаго опыта.
Доказавши такимъ образомъ возможность познанія будущей жизни нашей, о. прот. Сергіевскій ближе опредѣляетъ способъ уразумѣнія этой великой тайны, говоря, что дивные пути и состоянія жизни Христа Господа, провозвѣщенные для тѣхъ, «иже Христовы суть», предуставлены не для какихъ-либо иной природы существъ, но именно ради насъ человѣковъ и нашей ради природы; посему эти пути предуставленые намъ не должны быть намъ странны, но соестественны. Къ тому же, дивные пути и состоянія жизни Іисуса Христа хотя и новые пути для насъ, но въ то же время возвратные намъ отъ смерти къ потерянной нами жизни; чрезъ нихъ мы возвращаемся къ потерянной нами, жизни и все тою же творческою, спасительною, «вчера и днесь и во вѣки вѣрною себѣ», всепроницательною и благопромыслительною премудростію. Слѣдовательно новые пути, предуставленные намъ къ возвращенію потерянной нами жизни, установлены и не безъ союза съ извѣстными уже нашему опыту промыслительными путями настоящей нашей жизни. Особенно новые пути къ возвращенію потерянной нами жизни вѣчной должны быть сообразны тѣмъ путямъ настоящей жизни, которыми она водительствуется въ ея предварительномъ освященіи на землѣ во святой Церкви Богочеловѣка, потому что Церковь и на землѣ есть небесная и на небо съ земли пересаждаемая, и на небѣ и на землѣ она есть единое тѣло, единая скинія, единая Церковь Христа Бога и Человѣка. Отсюду само собою понятно, что будущее мы должны уразумѣвать по настоящему, пути обѣтованія по путямъ опыта, сопоставляя и взаимно объясняя одно съ другимъ.
Опредѣливши столь вѣрный и надежный способъ къ уразумѣнію тайны будущей загробной жизни нашей, о. прот. Сергіевскій переходитъ затѣмъ къ относительному уясненію этой великой тайны, сопоставляетъ первую четыредесятницу жизни христіанина съ первою четыредесятницею души въ жизни загробной. Если церковь земная есть вмѣстѣ и небесная,–размышляетъ онъ, – если самый храмъ Бога на землѣ видимый храмъ есть образъ пренебеснаго и мысленнаго Господня жертвенника, потому что первому храмоздателю, пророку Моѵсею, прежде показана была скинія небесная, по образцу которой надлежало устроить и устроена скинія на землѣ, то и законы жизни въ Церкви земной суть образы законовъ жизни въ Церкви небесной. Но законъ первыхъ шаговъ жизни въ Церкви еще ветхозавѣтной былъ таковъ, что новорожденный вмѣстѣ съ родившею должны были первые сорокъ дней проводить въ удаленіи отъ храма Божія, въ день же сороковой являться въ храмъ для первой жертвы и молитвы. Причина этому была не иная, какъ та, что новорожденный и родившая въ первые дни послѣ рожденія живутъ нѣкоторою особенною, сложною, двойственною жизнію, такою еще неустановившеюся жизнію, естественный порядокъ которой ни чѣмъ не долженъ быть нарушенъ, даже высшимъ духовнымъ порядкомъ, потому что благій Законодатель не есть Богъ неустройства, но благоустроенія (1 Кор. 14, 33). Тотъ же законъ ветхозавѣтный въ точности исполнилъ Самъ Законодатель, когда явился на землѣ въ немощи младенчества; та же заповѣдь и въ Церкви новозавѣтной дѣйствуетъ во всей силѣ, – и въ христіанствѣ новорожденный только въ сороковой день воцерковляется. Подобное сему совершается въ жизни будущаго вѣка съ душею въ сороковый день по рожденіи ея въ жизнь вѣчную, т. е. по смерти тѣла: только въ этотъ день совершается рѣшительное принятіе души вѣрной въ Церковь небесную, совершается присоединеніе ея къ сонмамъ небожителей и къ душамъ праведниковъ, достигшихъ совершенства и къ самому Ходатаю Завѣта Новаго Іисусу Христу и къ Судіи всѣхъ Богу (Евр. 12, 22-24). Такъ бываетъ потому, что Божественный законъ человѣческой жизни одинъ и тотъ же здѣсь и тамъ; «видно и тамъ, подобно какъ здѣсь, новорожденная къ вѣчной жизни душа, въ первое опредѣленное поприще существованія живетъ еще сложною, двойственною жизнію, отчасти еще земною и не цѣлою небесною жизнію, какому порядку законоположено пройти первѣе весь путь своего конечнаго, немимоздѣшняго устроенія, дабы только потомъ тихое и простое, уже невозмущаемое и несмѣшаемое земнымъ, небесное житіе пожити въ будущемъ вѣкѣ во всякомъ мирѣ и покоѣ, въ вѣчномъ же покоѣ». Такое соотвѣтствіе образовъ, по мнѣнію о. прот. Сергіевскаго нельзя признавать искуственно придуманнымъ или случайнымъ, не отвѣчающимъ существу вещей, потому что, – замѣчаетъ онъ, – въ Божественныхъ законахъ жизни нѣтъ случайнаго, а все внутренно едино и согласно по существу, и что это существо и согласіе въ самомъ словѣ Божіемъ проводится до совершенства, – въ немъ указывается союзъ плотскаго и духовнаго рожденія, союзъ земной и небесной жизни, союзъ жизни и умиранія въ Адамѣ и воскресенія и вѣчной жизни во Христѣ.
Разсматривая четыредесятницу нашего младенчества въ Церкви земной въ соотвѣтствіи съ нашей четыредесятницею за гробомъ и съ первою четыредесятницею младенчества Христова, о. прот. Сергіевскій на основаніи слова Христова и апостольскаго утверждаетъ, что и заключеніе всей нашей земной жизни, ея переходъ отъ земли на небо, должно быть сообразно съ послѣднею Христовою на землѣ четыредесятницею и Ея Божественнымъ заключеніемъ. Самъ Христосъ сказалъ, что Его путь есть и нашъ путь: «Азъ есмь путь и ни кто же пріидетъ къ Отцу, токмо Мною». И апостолъ возвѣстилъ, что все поприще земной жизни Господа даже до вознесенія на небо предуставлено въ поприщѣ нашей жизни отъ земли на небо (Римл. 8, 29; Еф. 2, 5-6). И въ самомъ дѣлѣ, не напрасно же самъ Іисусъ Христосъ послѣ воскресенія пребывалъ еще сорокъ дней на землѣ. Въ эти дни Онъ бесѣдовалъ съ присными языкомъ человѣческимъ и даже осязательно увѣрялъ въ истинѣ Своего воскресенія; въ эти дни Онъ созерцалъ лицемъ къ лицу всѣ ихъ по плоти и на землѣ состоянія: страха и радости, косности сердечной и отверзеніе ума, сомнѣнія, невѣрія и исповѣданія восторга вѣры, печали раскаянія и дерзновенія прощенія, нетерпѣливаго ожиданія царства Его и мирнаго дѣйствія послѣдняго великаго Его обѣтованія о ниспосланіи Св. Духа. Только уже послѣ всесторонняго испытанія и совершеннаго разрѣшенія многоразличныхъ состояній жизни земнородныхъ совершилось вознесеніе Господа отъ земли на небо. «Не тотчасъ въ день воскресенія, но послѣ онаго чрезъ поприще еще четыредесяти дней, послѣ нѣкоторой особенной и не двоякой ли жизни, хотя не перваго младенчества, но уже послѣдняго возраста мужа совершеннаго, – жизни частію сокровенной и частію еще явленной, жизни небеснаго прославленія и вмѣстѣ еще земнаго пребыванія; послѣ испытанія этой особенной жизни на опредѣленномъ поприщѣ жизни времени и послѣ искушенія и ея плодовъ и дѣйствія въ Себѣ и въ присныхъ братіяхъ на томъ же поприщѣ, въ сороковой день Христосъ вземлется въ славу Бога Отца, да бывъ искушенъ по всяческихъ отъ земли можетъ и искушаемымъ помощи отъ славы». Отсюда о. прот. Сергіевскій естественно приходитъ къ тому заключенію, что если Христосъ «воста отъ мертвыхъ, начатокъ умершимъ быстъ», т. е. сдѣлался начальникомъ и нашего воскресенія отъ гроба, въ чемъ видимо увѣрилъ насъ явленіемъ по воскресеніи, то и самое явленіе Воскресшаго именно сорокадневное, заключившееся вознесеніемъ отъ земли на небо, есть также видимое, промыслительное увѣреніе для насъ въ сообразности нашего послѣдняго пути отъ земли съ путемъ Господнимъ. Правда самый образъ вознесенія Христова есть прямое увѣреніе объ образѣ втораго пришествія Его на землю, но и относительно втораго пришествія Христова сказано, что оставшіеся въ живыхъ до этого пришествія «восхищены будутъ на облацѣхъ, въ срѣтеніе Господне на воздусѣхъ и тако съ Господомъ будутъ» (1 Сол. 4, 17). Нѣтъ сомнѣнія, что и всѣ вѣрующіе предварившіе и имѣющіе предварить тѣхъ, которые останутся въ живыхъ до дня великаго, приходятъ тѣмъ же, хотя и сокровеннымъ путемъ, къ своему Господу.
Установивши близкое соотношеніе послѣдней четыредесятницы Христовой на землѣ съ нашею загробною четыредесятницею, о. прот. Сергіевскій въ заключеніи своей бесѣды припоминаетъ слова пасхальной пѣсни: «во гробѣ плотски, во адѣ же съ душею яко Богъ, въ рай же съ разбойникомъ и на престолѣ былъ еси, Христе, со Отцемъ и Духомъ – вся исполняли неописанный»; останавливаетъ, наконецъ, свое вниманіе на словахъ Христовыхъ Маріѣ Магдалинѣ въ самый день Воскресенія: «неприкасайся Мнѣ, не убо взыдохъ къ Отцу Моему и Отцу вашему, и Богу Моему и Богу вашему», – въ какихъ словахъ ясно указано было самимъ Господомъ на восхожденіе Его къ Отцу отличное отъ видимаго Его вознесенія на небо, потому что, въ чемъ прежде отказано было Маріи, то дозволено было потомъ Ѳомѣ.
Такъ о. прот. Сергіевскій по возможности приближаетъ къ нашему разумѣнію тайны нашей загробной жизни, конечно, не ради простаго любопытства, но ради спасительнаго назиданія. И нельзя не замѣтить, что все сказанное имъ на основаніи евангельскаго ученія о тайнѣ загробной нашей четыредесятницы вполнѣ соотвѣтствуютъ тому, что намъ извѣстно объ этой тайнѣ изъ частнаго откровенія, даннаго Макарію Египетскому[15], и что то и другое, взятое вмѣстѣ, не можетъ не служить къ истинному твердому и возможно полному нашему познанію одной изъ великихъ тайнъ нашей загробной жизни.
«Руководство для сельскихъ пастырей». 1880. Т. 3. № 39. С. 102-110.
[1] См. такж. Нов. Скриж. Ч. IV гл. 23, § 1 стр. 513-515. Изд. 1859 г. Спб.
[2] Подр. объ этомъ см. «Рук. для сельск. паст.» за 1865 г. 72 стр.; также «Пособіе къ изучен. Устав.» о. Никольск., гдѣ приведено и самое откровеніе, данное Макарію Александрійскому. Изд. 3-е 1874 г., стр. 735.
[3] Въ «Послѣдованіи за усопшихъ» – въ особой книжкѣ и въ Октоихѣ указывается эта эктенія, въ псалтырѣ же въ «послѣдованіи на исходъ души отъ тѣла» нѣтъ ея.
[4] «Непорочны» или 17 каѳиз. печатается въ «Послѣдованіи на исходъ души отъ тѣла» – въ псалтыри, но въ «Послѣдованіи за усопшихъ» – въ особой книжкѣ и въ Октоихѣ 17 каѳ. не печатается, потому что на паннихидѣ она иногда не поется, какъ объ этомъ замѣчено въ XIV гл. Типикона (Пособ. къ изуч. уст. о. Никол. стр. 732. Изд. 3-е. 1874 г.).
[5] О канонѣ на паннихидѣ въ XIV гл. Типикона сказано, что поется канонъ Октоиха усопшихъ «по гласу», т. е. того гласа, котораго молитвословія поются въ субботу той седмицы. Въ книжкѣ же «Послѣдованіе усопшихъ» печатается канонъ Октоиха 6-го гласа. Въ псалтыри – въ «Послѣдованіи на исходъ души отъ тѣла» печатается канонъ изъ Октоиха 8 гласа, котораго ирмосъ 3-й пѣсни «Небеснаго круга» и 6-й пѣсни «Молитву пролію ко Господу» обыкновенно поются на паннихидѣ, при 3-й и 6-й пѣсняхъ (Пособіе къ изуч. уст. о. Никол. Изд. 3-е, стр. 732).
[6] См. также «Рук. для сельск. паст.»: «О помин. усопшихъ въ субб. 2-й, 3-й и 4-й нед. велик. поста» 1862 г. 1.210.
[7] До революціи 1917 г. въ каждой церкви должна была быть «Панихидная роспись по въ Бозѣ почивающихъ Императорахъ и Императрицахъ, Царѣхъ и Царицахъ и прочихъ Высочайшихъ лицахъ» (Спб. 1895). Роспись эта раздѣлена на двѣ части: 1) ежегодное поминовеніе въ епархіальныхъ каѳедральныхъ соборахъ; 2) поминовеніе на вселенскихъ паннихидѣхъ. Сн. Опредѣленіе Св. Сѵнода отъ 21-26 марта 1913 года за № 2537: «Предписать по духовному вѣдомству, а) чтобы на вселенской панихидѣ въ Троицкую родительскую субботу предъ Пятидесятницею поминовеніе въ Бозѣ почившихъ Высочайшихъ Лицъ совершалось по существующей именной росписи, б) чтобы на другихъ вселенскихъ панихидахъ въ дни поминовенія усопшихъ чинилось поминовеніе въ Бозѣ почившихъ Высочайшихъ Лицъ, согласно Высочайше одобренной въ 3-й день марта сего года росписи, въ слѣдующемъ видѣ: «Святѣйшаго Патріарха Филарета, Великія старицы инокини Марѳы, Благочестивѣйшаго Государя Царя Михаила Ѳеодоровича и всѣхъ въ Бозѣ почившихъ Благочестивѣйшихъ Царей и Царицъ, Государей Императоровъ и Государынь Императрицъ и всѣхъ отъ Царствующаго Дома Романовыхъ преставльшихся», и в) чтобы въ дни памяти преставленія Высочайшихъ Лицъ Царствующаго Дома Романовыхъ было чинимо поминовеніе, кромѣ упомянутыхъ въ означенной Высочайше одобренной росписи Лицъ, также почившихъ, память кончины коихъ въ сіи дни творится». («Прибавленія къ Церк. Вѣдом.». 1913. № 14. С. 140.). – ред.
[8] Имена усопшихъ и живыхъ, за которыхъ Церковь приносила молитвы во время совершенія Евхаристіи, записывались въ диптихи (δίς – два раза и πτύσσω – складываю – таблицы, хранившіяся при церквахъ.
[9] Историч. обзоръ пѣснописцевъ и пѣснопѣній греческой церкви. Филарет. Черниг. ч. 1, стр. 70. Изд. 2-е 1862 г.
[10] Тамъ же, стр. 52.
[11] Тамъ же, стр. 86.
[12] Тамъ же, стр. 99.
[13] Тамъ же, стр. 281-282, 318.
[14] Это «слово» помѣщ. въ август. кн. «Правосл. Обозр.» за 1879 годъ.
[15] Здѣсь въ простыхъ чертахъ изображается день за днемъ первая четыредесятница души въ жизни загробной, всѣ пути и состоянія этой жизни, на этомъ поприщѣ душа живетъ нѣкоторою особенною, сложною, неустановившеюся жизнію, только отчасти небесною и отчасти еще земною; то возводится чрезъ благодать къ небу, то ниспадаетъ чрезъ тяготѣніе къ землѣ; то восходитъ къ раю, то нисходитъ къ аду; и наконецъ въ сороковой рѣшительный день возносится къ Судіи всѣхъ Богу, и тогда рѣшается ея участь, – назначается опредѣленное ей мѣсто.
