Павелъ Петровичъ Забѣлинъ – Древность употребленія и символическое значеніе внѣшнихъ знаковъ и дѣйствій при молитвѣ.
Истинная молитва, исходя изъ глубины сердца, по тѣсной связи души съ тѣломъ, не можетъ не выражаться въ наружныхъ знакахъ: съ сердцемъ радуется и плоть о Бозѣ жива (Пс. 83, 3), отъ полноты сердца уста глаголютъ (Лук. 6, 45). Чтобы внѣшнее выраженіе молитвеннаго духа при общественномъ богослуженіи было однообразно и благообразно, Православная Церковь издревле опредѣлила положеніе, въ какомъ должны быть приносимы молитвы общественныя, и знаки наружные, которыми должна сопровождаться молитва. Къ такимъ внѣшнимъ знакамъ и дѣйствіямъ относятся: 1) стояніе, 2) обнаженіе головы, 3) обращеніе лнцемъ къ востоку, 4) поклоны. 5) колѣнопреклоненіе. 6) паденіе ницъ. 7) воздѣяніе рукъ съ возведеніемъ очей къ небу и 8) крестное знаменіе.
1) Стояніе во время молитвы. Стояніе есть самое естественное положеніе молящагося: если духъ возносится горѣ, то и тѣло не можетъ оставаться въ покоѣ. Такое положеніе во время молитвы вполнѣ сообразно съ величіемъ Верховнаго Существа: если мы стоимъ предъ тѣмъ, кого почитаемъ и слушаемъ, то тѣмъ болѣе должны стоять во время молитвы предъ Богомъ, Коему тьмы ангеловъ и архангеловъ предстоятъ со страхомъ и трепетомъ (Ис. 6, 2; Дан. 7, 10; Апок. 7, 11). Стояніе во время молитвы вполнѣ сообразно и съ самымъ званіемъ христіанина: по ученію ап. Павла (1 Кор. 16, 13; Еф. 6, 14; Филип. 4, 1), вся жизнь христіанина должна быть непрестаннымъ служеніемъ Богу; если же христіанинъ всегда долженъ бодрствовать и стоять на стражѣ своего душевнаго спасенія, то тѣмъ болѣе долженъ дѣлать это во время своей молитвы при богослуженіи. Еще въ Церкви ветхозавѣтной евреи стоя молились не только въ Іерусалимскомъ храмѣ, гдѣ не было сѣдалищъ, но и въ синагогахъ (Матѳ. 6, 5). Въ такомъ положеніи молились и древніе христіане, какъ свидѣтельствуютъ о томъ Іустинъ мученикъ, Тертулліанъ и многіе другіе отцы и учители Церкви, жившіе въ первые вѣка христіанства. «Потомъ (послѣ наставленія и увѣщанія, предложеннаго предстоятелемъ церкви), мы всѣ встаемъ и возносимъ молитвы», – говоритъ св. Іустинъ мученикъ, описывая совершеніе литургіи въ день Солнца (воскресн. 1 Апол. гл. 67), а Тертулліанъ замѣчаетъ, что только язычники молятся сидя, что христіане не должны въ этомъ подражать имъ, что если бы христіане сидя молились, то этимъ самымъ показывали бы, какъ будто молятся по неволѣ, съ небреженіемъ, въ усталомъ положеніи (О молитвѣ Господней гл. 12). Впрочемъ, древняя христіанская Церковь небезусловно держалась правила относительно стоянія во время богослуженія: она дозволяла сидѣть во время сказыванія поученій (что можно видѣть изъ вышеприведеннаго свидѣтельства св. Іустина мученика), во время чтенія святоотеческихъ толкованій Апостола и Евангелія. Прологовъ, Синаксарій, жизнеописаній святыхъ и во время пѣнія пѣсней, предшествовавшихъ этимъ чтеніямъ и получившихъ отсюда названіе сѣдальновъ. И нынѣ Православная Церковь дозволяетъ какъ священнослужителямъ, такъ и мірянамъ иногда сидѣть во время богослуженія. Такъ она дозволяетъ епископамъ и пресвитерамъ сидѣть во время чтенія Апостола; всѣ молящіеся могутъ сидѣть во время чтенія сѣдальновъ (за исключеніемъ нѣкоторыхъ изъ нихъ), во время чтенія такъ называемыхъ уставныхъ (святоотеческихъ) поученій, Прологовъ, Синаксарей и жизнеописаній святыхъ. Такое право Церковь предоставляла и предоставляетъ вѣрнымъ для того, чтобы они, при продолжительности богослуженія, могли внимательно и безъ утомленія выслушать все то, что содержится въ Прологахъ, Синаксаряхъ, жизнеописаніяхъ святыхъ и проч. Но при всѣхъ молитвахъ, особенно возносимыхъ священнослужителями, христіане всегда обязывались стоять. Уже Тертулліанъ признавалъ неприличнымъ молиться сидя, въ особенности въ то время, когда предъ лицемъ Бога живаго предстоитъ ангелъ молитвы – священникъ (О молитвѣ Господней гл. 12). Этому голосу древняго учителя и представителя западной Церкви не послѣдовала позднѣйшая римско-католическая церковь, которая, отклонившись отъ чистоты апостольскаго преданія, довела свою снисходительность къ немощамъ человѣка до крайности, дозволивъ сидѣть даже во время важнѣйшихъ молитвословій.
2) Обнаженіе головы. Іудеи, мусульмане и язычники въ знакъ смиренія, скромности и недостоинства обращать въ Богу свой взоръ молятся съ покрытою головою. Но христіане въ изъявленіе своего благоговѣнія предъ вездѣсущимъ Богомъ не только въ храмѣ, но и на всякомъ мѣстѣ молятся не иначе, какъ съ обнаженною головою, даже при одномъ произнесеніи имени Божія они обнажаютъ свою голову. Еще ап. Павелъ писалъ, чтобы мужчина, стоя на молитвѣ, не покрывалъ своей головы, потому что онъ есть образъ Божій и слава Божія, а женщина, напротивъ, имѣла бы во время молитвы покрывало на своей головѣ въ знакъ своей зависимости отъ мужа и особенно въ знакъ скромности и цѣломудрія (1 Кор. 11, 4-16). Древніе христіане дѣйствительно такъ и поступали, о чемъ ясно свидѣтельствуетъ Тертулліанъ, говоря: «мы обнажаемъ голову при молитвѣ, потому что намъ не отъ чего приходить въ стыдъ» (Аполог. гл. 30). Отъ этого древняго обычая, предписаннаго ап. Павломъ, допустили нѣкоторое уклоненіе православные греки, которые, быть можетъ подъ вліяніемъ ига мусульманскаго, иногда позволяютъ себѣ стоять при богослуженіи въ фескахъ (турецкихъ шапочкахъ). Въ Православной же русской Церкви даже такія лица, которыя по своему званію или въ видѣ отличія покрываютъ свою голову во время богослуженія, обнажаютъ ее при важнѣйшихъ молитвословіяхъ, пѣснопѣніяхъ, чтеніяхъ и священнодѣйствіяхъ (Типик. гл. 29).
3) Обращеніе лицемъ къ востоку. Всѣ народы въ дохристіанскую эру совершали молитвы, обратившись лицемъ туда, гдѣ они представляли себѣ мѣсто особеннаго присутствія божества и гдѣ ощущали особенную близость божества къ себѣ, подобно тому какъ и въ обыкновенномъ быту люди, обращаясь съ просьбою къ кому-либо, обыкновенно становятся къ нему лицемъ. Такъ какъ почти во всѣхъ языческихъ культахъ религіозныхъ въ большей или меньшей степени было поклоненіе солнцу, какъ источнику жизни, свѣта и тепла, то почти у всѣхъ языческихъ народовъ съ незапамятныхъ временъ существовалъ обычай обращаться лицемъ при молитвѣ на востокъ – къ странѣ священной, гдѣ обитаетъ верховное божество свѣта и тепла и откуда оно является изливать свои благодѣянія людямъ. Этотъ древній и почти всеобщій обычай обращаться при молитвѣ лицемъ на востокъ получилъ широкое употребленіе у христіанъ первыхъ вѣковъ, только въ силу иныхъ представленій и вѣрованій, чѣмъ какими вызывался онъ у язычниковъ. Правда въ писаніяхъ апостольскихъ и въ писаніяхъ мужей апостольскихъ не упоминается объ обращеніи христіанъ при молитвѣ на востокъ, тѣмъ не менѣе, вѣроятно, что этотъ обычай существовалъ въ Церкви при апостолахъ. Оригенъ писалъ, что обычай этотъ принятъ Церковію отъ Великаго Первосвященника, т. е. Христа и Его сыновъ – апостоловъ (Бес. 5 на кн. Числ.). Василій Великій причисляетъ этотъ обычай къ числу тѣхъ, которые сохраняются Церковію отъ апостольскаго преданія по преемству въ тайнѣ (О Св. Духѣ посл. къ Амфилохію – прав. 91). Во время Тертулліана этотъ обычай настолько былъ распространенъ между христіанами, что замѣченъ былъ даже язычниками, несмотря на то, что христіане тщательно скрывались отъ язычниковъ, и подалъ поводъ язычникамъ думать, что христіане обоготворяютъ солнце. Поэтому Тертулліанъ въ опроверженіе этого мнѣнія писалъ: «Другіе съ большею вѣроятностію и благоразуміемъ полагаютъ, что солнце есть богъ нашъ. Въ такомъ случаѣ насъ слѣдовало бы причислить къ персамъ, хотя мы и не покланяемся, подобно имъ, образу солнца на нашихъ щитахъ. Основаніемъ сему предположенію, вѣроятно, служитъ то, что мы обращаемся къ востоку, когда молимся. Но не то ли же самое, по большей части, и вы дѣлаете, обращаясь также къ востоку подъ тѣмъ предлогомъ, что обожаете небо» (Аполог. гл. 16). Несмотря на внѣшнее сходство, распространившійся между христіанами обычай обращаться при молитвѣ лицемъ на востокъ существенно отличался отъ такого же обычая у язычниковъ. Въ объясненіе христіанскаго обычая обращаться при молитвѣ лицемъ на востокъ Климентъ Александрійскій (Стром. кн. 7, гл. 7) и Тертулліанъ приводятъ ту причину, что востокъ, какъ мѣсто солнечнаго восхода, служитъ образомъ Христа, Который есть Востокъ свыше, Свѣтъ міра, Солнце правды. А Григорій Нисскій, Аѳанасій Александрійскій, Василій Великій, Іоаннъ Златоустъ, равно какъ и апостольскія постановленія (кн. 2, гл. 56), въ объясненіе того же обычая христіанскаго приводятъ ту причину, что на востокѣ находился рай – блаженное жилище предназначенное для насъ, утраченное въ лицѣ прародителей и возвращенное человѣчеству Іисусомъ Христомъ. Такимъ образомъ христіане, по изъясненію отцевъ и учителей Церкви, обращались и обращаются при молитвѣ лицемъ въ востоку, какъ символическому образу Христа Спасителя, напоминающему во всей полнотѣ домостроительство Божіе о нашемъ спасеніи, – блаженное состояніе прародителей и изгнаніе ихъ изъ рая вслѣдствіе грѣхопаденія, затѣмъ – возстановленіе и искупленіе человѣка крестною смертію Богочеловѣка; между тѣмъ какъ язычники соединяли съ востокомъ представленіе о мѣстопребываніи божества и обращались къ востоку, какъ бы къ самому божеству.
4) Поклоны. Поклонами или наклоненіями и восвлоненіямн головы еще въ древнія времена – при Авраамѣ и Моисеѣ люди выражали свое благоговѣніе предъ Богомъ, покорность – повиновеніе и благодарность Ему. Благочестивый рабъ Авраамовъ, старѣйшій дома его, обладавшій всѣми его, посланный обручить Исааку жену, когда узналъ волю Божію, въ назначеніи Ревекки быть женою Исааку, благословивъ, поклонися Господу (Быт. 24, 26-27, 48); евреи, когда выслушали заповѣдь Божію о закланіи пасхальнаго агнца, поклонились Господу (Исх. 12, 27). По примѣру церкви ветхозавѣтной, а равно и по примѣру Церкви небесной (Пс. 96, 7: Евр. 1, 6; Филип. 2, 10), и первые христіане тѣми же знаками выражали благоговѣніе предъ Богомъ, покорность и благодарность Ему. Евангелистъ Лука повѣствуетъ, что апостолы поклонились Господу, благословившему ихъ и возносившемуся отъ нихъ на небо (Лук. 24, 52). Какъ естественное выраженіе благоговѣнія предъ Богомъ, покорности и благодарности Ему, поклоны вошли въ употребленіе при христіанскомъ богослуженіи. Изъ апостольскихъ постановленій видно, что съ наклоненіемъ головы молились оглашенные, кающіеся, бѣсноватые, а иногда и вѣрные, въ особенности когда священникъ возносилъ о нихъ молитвы но возгласу діакона: «поклонитесь» (Кн. 8, гл. 6-9, 37-39). Въ существующихъ чинопослѣдованіяхъ богослужебныхъ Православной Церкви различаются малые и великіе поклоны. Малыми поклонами (иначе – метаніями отъ греческаго слова μετάνοια – покаяніе) называются наклоненія головы до пояса, а великими (иначе – земными) называются наклоненія головы и тѣла до земли безъ колѣнопреклоненія. Тѣ и другіе поклоны полагаются церковнымъ уставомъ сообразно съ важностію и характеромъ молитвословій, чтеній, пѣснопѣній и священныхъ дѣйствій.
5) Колѣнопреклоненія. Обычай преклонять колѣна во время молитвы существовалъ въ ветхозавѣтныя времена. Такъ съ колѣнопреклоненіемъ молился Соломонъ въ новосозданномъ имъ храмѣ іерусалимскомъ (3 Цар. 8, 22-54; 2 Парал. 6, 13); съ колѣнопреклоненіемъ молились во время богослуженія при благочестивомъ царѣ Езекіи (2 Парал. 29, 29); пророкъ Даніилъ въ плѣну вавилонскомъ въ три же времена дне бяше преклоняя колѣна своя, моляся и исповѣдаяся предъ Богомъ, якоже бѣ творяй прежде (Дан. 6, 10); Ездра благослови Господа Бога великаго и отвѣщаша вси людіе и рѣша: аминь, воздвигше руцѣ свои, – и преклонишася и поклонишася Господеви лицемъ до земли (Неем. 8, 6). Въ церкви новозавѣтной этотъ обычай освященъ примѣромъ Самого Іисуса Христа (Лук. 22, 41) и апостоловъ – архидіакона Стефана (Дѣян. 7. 60) и ап. Павла (Дѣян. 20, 36; 21, 5; Ефес. 3, 14). Егезиппъ, одинъ изъ ближайшихъ преемниковъ апостольскихъ передаетъ объ ап. Іаковѣ, братѣ Господнемъ по плоти, первомъ епископѣ Іерусалимскомъ, что у него отъ частыхъ колѣнопреклоненій во время молитвы о спасеніи народа колѣни его ожестѣли (Евсев. кн. 2, гл. 23). Но примѣру ветхозавѣтныхъ праведниковъ, освященному Іисусомъ Христомъ и апостолами, а также и по примѣру небожителей (Апок. 4, 10; 7, 11), древніе христіане часто молились съ колѣнопреклоненіемъ. По свидѣтельству историка Евсевія, христіане, находившіеся въ громоносномъ легіонѣ при Маркѣ Авреліѣ, молитвою испросили у Господа дождь, преклонивъ по обычаю, свойственному имъ, колѣна на землю (Кн. 4, гл. 22; ср. Тертул. посланіе къ Скапулѣ, африканскому проконсулу, гл. 4). Въ Апостольскихъ Постановленіяхъ (Кн. 8, гл. 10) находятся и самыя молитвы, которыя въ богослужебныхъ собраніяхъ христіанъ возносились съ колѣнопреклоненіемъ. Василій Великій, какъ извѣстно, составилъ молитвы для вечерняго богослуженія въ день Пятидесятницы, которыя должны быть возносимы съ колѣнопреклоненіемъ. – По объясненію того же св. отца Церкви, «всякій разъ, какъ мы преклоняемъ колѣна и опять встаемъ, показываемъ тѣмъ самымъ, что грѣхъ повергъ насъ на землю, а человѣколюбіе Творца возвело на небо» (пр. 91). Въ силу такого символическаго значенія колѣнопреклоненій во время молитвы, у христіанъ установился обычай безъ колѣнопреклоненія – стоя молиться въ дни Пятидесятницы и во всѣ воскресные дни, какой обычай подтвержденъ отцами перваго вселенскаго собора (пр. 20) и пято-шестого вселенскаго – Трульскаго собора (пр. 90); въ эти дни съ колѣнопреклоненіемъ молились только кающіеся, какъ еще не возстановленные благодатію Христовою. Напротивъ, въ дни постовъ и покаянія христіане молились преимущественно съ колѣнопреклоненіемъ, выражая тѣмъ самымъ сознаніе своей грѣховности предъ Богомъ и усиленное желаніе и прошеніе о помилованіи и прощеніи. По существующему уставу Православной Церкви полагаются колѣнопреклоненія не только при богослуженіи въ дни постовъ и покаянія, но и при богослуженіи, совершаемомъ по случаю какихъ-либо общественныхъ бѣдствій и въ воспоминаніе тяжкихъ испытаній и милостей Божіихъ.
6) Паденіе ницъ. Паденіе ницъ, какъ выраженіе величайшаго смиренія предъ Богомъ и усиленной, теплой молитвы къ Богу, употреблялось ветхозавѣтными праведниками, въ особенности когда они молились за грѣхи народа. Авраамъ услышавъ обѣтованіе Божіе вступить съ нимъ въ завѣтъ, паде на лицѣ своемъ въ чувствѣ благоговѣнія и смиренія (Быт. 17, 3); Моисей и Ааронъ падоста на лица своя, чтобы умолить Бога за грѣхи народа (Числ. 16, 22). Въ церкви новозавѣтной Самъ Господь Іисусъ Христосъ молился къ Богу Отцу, паде на лицѣ Своемъ (Матѳ. 26, 39). По примѣру ветхозавѣтныхъ праведниковъ. Самого Іисуса Христа и небожителей (Апок. 4, 10; 7, 11), древніе христіане нерѣдко молились, падши ницъ, особенно кающіеся, принадлежавшіе къ разряду плачущихъ и обуреваемыхъ: кающіеся этого разряда, помѣщаясь на открытой площадкѣ предъ дверьми храма и подвергаясь солнечному зною и непогодѣ – вѣтрамъ и бурѣ, повергались на землю предъ вѣрными, входившими въ храмъ и въ такомъ, положеніи слезно просили у нихъ молитвъ о себѣ. Сократъ упоминаетъ о нѣкоемъ софистѣ Еводіѣ, который, «приспособляясь къ нравамъ царей, при Юліанѣ казался ревностнымъ язычникомъ, а послѣ Юліана опять былъ христіаниномъ, ибо простершись на землю предъ вратами одного молитвеннаго дома, кричалъ: попирайте меня ногами, какъ соль обуявшую» (Церв. истор. кн. 3, гл. 13). Въ настоящее время паденіе ницъ употребляется въ Православной Церкви при исповѣди во время чтенія священникомъ разрѣшительной молитвы, на великопостныхъ великихъ повечеріяхъ во время чтенія молитвы: «Владыко многомилостиво» на литургіи преждеосвященной, когда священнодѣйствующій осѣняетъ предстоящихъ горящею свѣчою при возгласѣ: «Свѣтъ Христовъ просвѣщаетъ всѣхъ», и когда переносятся св. Дары съ жертвенника на престолъ.
7) Воздѣяніе рукъ съ возведеніемъ очей къ небу. Въ знакъ обращенія мыслей къ Богу и возношенія сердца къ Нему, ожиданія помощи свыше, какъ всѣхъ завѣтные молитвенники (Псал. 120, 1; 121, 1; 140, 2; 2 Парал. 6, 13; 3 Цар. 8, 22; Неем. 8, 6), такъ и древніе христіане молились съ воздѣяніемъ рукъ и возведеніемъ очей къ небу (1 Тим. 2, 8, ср. Іоан. 11, 4). Воздѣяніе рукъ къ небу и возведеніе очей горѣ, какъ внѣшнее выраженіе молитвеннаго обращенія человѣка къ Богу, было и во всѣхъ религіяхъ языческихъ, только язычники воздѣвали руки при молитвѣ вертикально, соединивъ ладони обѣихъ рукъ, христіане же, по свидѣтельству Тертулліана (О молитвѣ Господней гл. 11 и 13), воздѣвали руки почти горизонтально въ образѣ крестнаго распятія Спасителя. Въ минуты сокрушенія и покаянія, сознанія своего недостоинства предъ Богомъ и духовной безпомощности древніе христіане молились съ руками и глазами опущенными внизъ. Нынѣ съ воздѣяніемъ рукъ и возведеніемъ очей къ небу молятся священнослужители – епископы и пресвитеры, предъ началомъ литургіи, когда произносятъ ангельское славословіе: «Слава въ вышнихъ Богу» и проч., на самой литургіи во время пѣнія Херувимской пѣсни и пѣнія: «Тебе поемъ» Такъ поступаютъ они по неписанному обычаю, издревле хранимому Православною Церковію.
8) Крестное знаменіе. Осѣненіе крестнымъ знаменіемъ всегда было отличительнымъ внѣшнимъ знакомъ христіанской молитвы. Обыкновеніе христіанъ осѣнять себя крестнымъ знаметемъ во время молитвы получило начало въ Церкви апостольской и слѣдовательно отъ самихъ апостоловъ. Василій Великій говоритъ, что обычай христіанъ осѣнять себя крестнымъ знаменіемъ сохраняется Церковію по неписанному преданію отъ апостоловъ (пр. 91). И дѣйствительно, объ употребленіи крестнаго знаменія при молитвѣ уже упоминаетъ св. Діонисій Ареопагитъ, ученикъ ап. Павла. Въ своей книгѣ О церковной іерархіи (гл. 3 и 5) онъ говоритъ, что крестное знаменіе, будучи соединено съ молитвою и вѣрою, прогоняетъ всякій страхъ. Тертулліанъ свидѣтельствуетъ объ употребленіи крестнаго знаменія въ такихъ выраженіяхъ: «начиная что-либо или продолжая дѣлать, входя въ домъ или выходя, одѣваясь и обуваясь, при омовеніи, предъ столомъ, вставая отъ сна, ложась и садясь, при всякомъ вообще занятіи своемъ мы печатлѣемъ чело свое крестнымъ знаменіемъ». Потомъ прибавляетъ: «если основанія сему будешь искать въ Писаніи, то не найдешь его; въ Писаніи, напротивъ того усмотришь, что преданіе установило, употребленіе освятило, а вѣра соблюдаетъ» (О вѣнцѣ воиновъ гл. 2). Св. Ипполитъ въ словѣ объ антихристѣ разсуждаетъ такъ: «Антихристъ дастъ своимъ послѣдователямъ знаменіе на правой рукѣ и на челѣ, дабы никто не могъ сдѣлать креста правою рукою на челѣ, но рука его будетъ связана и отъ сего онъ не будетъ имѣть возможности знаменовать свои члены». Св. Кириллъ Іерусалимскій пишетъ: «да не стыдимся исповѣдывать Распятаго, съ дерзновеніемъ да изображаемъ знаменіе креста на челѣ и на всемъ: на хлѣбѣ, который вкушаемъ, на чашахъ, изъ которыхъ піемъ; да изображаемъ его при входахъ и выходахъ, когда ложимся спать и встаемъ, когда находимся въ пути и отдыхаемъ. Онъ есть великое предохраненіе, данное бѣднымъ въ даръ и слабымъ безъ труда; ибо это благодать Божія и страхъ злыхъ духовъ» (13-е огласит. поуч.). «Удались, – говоритъ св. Григорій Богословъ, діаволу, или низложу тебя крестомъ, предъ которымъ все трепещетъ. Я крестъ ношу въ своихъ членахъ; крестъ въ моемъ шествіи; крестъ въ моемъ сердцѣ; крестъ моя слава. Чтобы не воспламенялся въ тебѣ гнѣвъ, прежде всего немедленно прибѣгни къ Богу и моли Его, чтобы Онъ уничтожилъ въ тебѣ свирѣпую бурю. А потомъ тотчасъ положи на себѣ знаменіе креста, котораго все ужасается и трепещетъ, и огражденіемъ котораго пользуюсь я во всякомъ случаѣ и противъ всякаго» (Въ стихотвор. на лукаваго и на гнѣвливость; см. также 1-е обличит. слово на Юліана). «Если почувствуешь, бесѣдуетъ св. Златоустъ, что сердце твое раздражается, огради грудь твою крестнымъ знаменіемъ» (Бес. 87 на Матѳ, и бес. 13 на посл. къ Филип.). Вообще нужно сказать, что многіе отцы и учители Церкви, жившіе въ 4 вѣкѣ, совѣтуютъ употреблять крестное знаменіе во всѣхъ случаяхъ жизни (см. слово Аѳанасія Александрійскаго къ Антіоху и противъ язычниковъ, Ефрема Сирина слово о покаяніи, Амвросія Медіоланскаго слово о крестѣ и слово на кончину имп. Ѳеодосія Великаго, блаж. Августина 1 бес. на Пятидесятницу и др.). – Самый образъ или способъ крестнаго знаменія въ первые вѣка христіанства былъ не одинаковъ, а измѣнялся смотря по обстоятельствамъ. Первенствующіе христіане не ограждали себя большимъ крестомъ, какъ мы изображаемъ на себѣ крестное знаменіе, а осѣняли малымъ крестомъ разныя части тѣла, преимущественно чело. Язычники стыдились распятаго на крестѣ Господа; въ противоположность имъ отцы и учители Церкви, внушали вѣрнымъ не стыдиться Распятаго и какъ можно чаще изображать крестное знаменіе на челѣ, какъ мѣстѣ стыда, по выраженію Амвросія Медіоланскаго. Есть свидѣтельство о томъ, что крестнымъ знаменіемъ осѣняли чело при общественномъ богослуженіи. Въ Апостольскихъ Постановленіяхъ (кн. 8, гл. 12) говорится, что «молящійся про себя первосвященникъ (архіерей) вмѣстѣ съ священниками, одѣвшійся въ бѣлое одѣяніе и стоящій предъ жертвенникомъ, сдѣлавъ рукою знаменіе креста на челѣ, пусть скажетъ: благодать Вседержителя Бога и любы Господа нашего Іисуса Христа и причастіе Св. Духа буди со всѣми вами». Кромѣ чела, древніе христіане изображали крестное знаменіе и на другихъ частяхъ тѣла, – на глазахъ, ноздряхъ, устахъ и на персяхъ. Подтвержденіе этому можно видѣть отчасти въ вышеприведенныхъ свидѣтельствахъ св. Ипполита Римскаго, св. Григорія Богослова и св. Іоанна Златоуста, а преимущественно въ жизнеописаніяхъ святыхъ, напр., въ жизнеописаніи Маріи Египетской, подвизавшейся во 2-й пол. 5 вѣка и въ 1-й пол. 6 вѣка. Когда преп. Зосима увидѣлъ Марію Египетскую и, принявъ ее за навожденіе діавольское, хотѣлъ бѣжать отъ нея, тогда преп. Марія, чтобы удержать старца Зосиму, начертала крестъ на челѣ, на устахъ, на глазахъ и на персяхъ; послѣ этого преп. Зосима узналъ, что это не духъ, но такой же христіанинъ, какъ и онъ. Когда у христіанъ вошло въ обычай осѣнять себя большимъ крестомъ, т. е. изображать крестное знаменіе на челѣ, персяхъ и раменахъ, съ точностію опредѣлить трудно за неимѣніемъ положительныхъ свидѣтельствъ историческихъ. Есть свидѣтельство, что такое обыкновеніе уже существовало въ 9 вѣкѣ. Что касается перстосложенія для крестнаго знаменія, то и оно измѣнялось по обстоятельствамъ времени. Въ первые вѣка христіане, желая внѣшнимъ знакомъ выразить свою вѣру въ Единаго Бога въ противоположность языческому многобожію, изображали крестъ однимъ перстомъ и по всей вѣроятности большимъ. Въ 4 вѣкѣ язычество съ своимъ многобожіемъ пало; вмѣсто него явился другой, болѣе опасный врагъ Церкви христіанской, Арій съ своей враждой противъ Св. Троицы. Изъ противодѣйствія Арійской ереси, какъ полагаютъ, стало входить въ употребленіе у христіанъ православныхъ троеперстное сложеніе для крестнаго знаменія. Съ теченіемъ времени, когда появились монофизиты и моноѳелиты, усвоившіе себѣ одноперстіе, какъ древнее перстосложеніе, для выраженія своего ученія о сліяніи двухъ естествъ и одной водѣ въ Іисусѣ Христѣ, православные христіане, не такъ давно начавшіе употреблять троеперстіе, должны были оставить прежнее перстосложеніе – одноперстіе и троеперстіе и въ противоположность монофизитамъ и моноѳелитамъ употреблять двуперстіе. Съ ослабленіемъ ересей моноѳизитской и моноѳелитской христіане возвратились къ прежнему перстосложенію – троеперстію, двуперстіе же оставалось лишь въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ эти ереси еще были сильны. Такъ какъ смуты по поводу ересей монофизитской и моноѳелитской прекратились ранѣе раздѣленія церквей на восточную и западную, то древнее перстосложеніе – троеперстіе утвердилось не только на востокѣ, но и на западѣ. Петръ Дамаскинъ, иподіаконъ ѳессалоникійской церкви, писалъ: «всякій благочестивый христіанинъ долженъ сначала сложить, для изображенія Св. Троицы, три перста, первый съ двумя ближайшими, потомъ приложить къ челу, далѣе къ чреву, потомъ въ правому плечу и наконецъ къ лѣвому». По свидѣтельству Льва Аллятія, католическаго писателя, папа Иннокентій 3-й (1198 г.) заповѣдалъ изображать крестное знаменіе тремя перстами правой руки и притомъ такъ, чтобы крестъ нисходилъ сверху внизъ, потомъ простирался отъ правой руки къ лѣвой (О таинств. кн. 2, гл. 45). Какъ извѣстно, православные христіане всѣхъ странъ и народовъ твердо соблюдаютъ древнее перстосложеніе – троеперстіе; латиняне же изображаютъ на себѣ крестное знаменіе всѣми пятью разогнутыми пальцами правой руки и при томъ отъ лѣваго плеча на правое, а наши раскольники употребляютъ для крестнаго знаменія двуперстіе на томъ основаніи, что будто бы только такое перстосложеніе употреблялось въ древне-вселенской церкви и въ древне-русской Церкви, въ чемъ ревнители православной истины изобличаютъ ихъ многими письменными и вещественными памятниками христіанской древности. Троеперстное крестное знаменіе, употреблявмое всею Православною Церковію, имѣетъ глубокій смыслъ и значеніе. Соединяя вмѣстѣ первые три перста правой руки въ образъ Пресвятой Троицы, а послѣдніе два перста той же руки пригибая къ ладони въ знавъ соединенія божества и человѣчества въ Іисусѣ Христѣ, православные христіане тѣмъ самымъ исповѣдуютъ свою вѣру въ таинство Пресвятой Троицы и въ таинство воплощенія Сына Божія, – исповѣдуютъ эти два важнѣйшіе догмата, въ которыхъ заключается вся сущность христіанскаго ученія и изъ которыхъ вытекаютъ всѣ догматы христіанской вѣры. Осѣняя себя троеперстнымъ крестнымъ знаменіемъ, они выражаютъ свое сыновнее дерзновеніе въ Богу Отцу и надежду на то, что Богъ Отецъ въ силу искупительныхъ заслугъ Христовыхъ и ради ходатайства Своего Единороднаго Сына возниспослетъ благодать Св. Духа и подастъ всѣ блага, испрашиваемыя у Него во имя Сына Его. Троеперстнымъ крестнымъ знаменіемъ они свидѣтельствуютъ и то, что любятъ Бога всѣмъ своимъ умомъ и посвящаютъ Ему всѣ свои мысли, – любятъ Его всѣмъ сердцемъ и посвящаютъ Ему всѣ свои чувства и желанія, – любятъ Его всею крѣпостію и посвящаютъ Ему всю свою дѣятельность. Такимъ образомъ въ троеперстномъ крестномъ знаменіи, употребляемомъ при молитвѣ, православными христіанами, вполнѣ и наглядно выражается православная вѣра, надежда и любовь христіанская.
Всѣ символическія дѣйствія при совершеніи общественной и частной молитвы, установленныя Православною Церковію, какъ мы видѣли, глубоко-знаменательны и назидательны. Къ сожалѣнію, въ настоящее время многіе изъ православныхъ христіанъ совершаютъ ихъ неправильно и небрежно. Извѣстно, что дѣвицы нерѣдко стоятъ въ храмѣ Божіемъ съ обнаженной головой (вмѣсто покрывала); многіе не наклоняютъ головы во время чтенія Евангелія и перенесенія св. Даровъ съ жертвенника на престолъ, совершенно не знаютъ земныхъ поклоновъ безъ колѣнопреклоненія, не преклоняютъ колѣнъ и не падаютъ ницъ на литургіи преждеосвященной и на другихъ службахъ въ опредѣленное уставомъ время, а о неправильномъ и небрежномъ совершеніи крестнаго знаменія, кажется, и говорить нечего. Такъ какъ все это происходитъ не только отъ невнимательнаго и холоднаго отношенія къ богослуженію, совершаемому въ храмѣ, но и отъ незнанія и непониманія значенія, образа и времени совершенія символическихъ дѣйствій при общественномъ богослуженіи, то пастыри Церкви, подавая другимъ примѣръ въ «истовомъ» совершеніи символическихъ дѣйствій при молитвѣ, должны какъ можно чаще и при всякомъ удобномъ случаѣ указывать и объяснять своимъ прихожанамъ значеніе, образъ и время совершенія символическихъ дѣйствій при богослуженіи.
З.
«Руководство для сельскихъ пастырей». 1892. Т. 1. № 5. С. 113-118; № 6. С. 146-151; № 9. С. 236-242.
