Исцѣленіе слѣпорожденнаго и рѣчь Іисуса Христа о добромъ пастырѣ (Іоан. 9, 1-10. 21).
На третьемъ году Своего общественнаго служенія, Господь Іисусъ Христосъ, въ одинъ изъ субботнихъ дней, проходя подлѣ зданія храма, гдѣ обыкновенно сидѣли увѣчные разнаго рода и просили милостыни, увидѣлъ человѣка слѣпаго отъ рожденія: и мимо идый видѣ человѣка слѣпа отъ рождества (ст. 1). Особенное вниманіе, съ какимъ вѣроятно Спаситель посмотрѣлъ на слѣпца, заняло учениковъ Его, и они спросили: Равви! кто согрѣши, сей ли, или родители его, яко слѣпъ родися? (ст. 2). Въ своемъ вопросѣ ученики замѣчаютъ, что сидѣвшій предъ ними слѣпецъ слѣпымъ и родился: это они могли узнать или изъ возгласовъ слѣпца, или же отъ кого-нибудь сторонняго. Дилемма, заключавшаяся въ вопросѣ ихъ предполагаетъ, что они считали то и другое свое предположеніе возможнымъ. Они были, во-первыхъ, совершенно вправѣ почесть слѣпоту этого человѣка наказаніемъ за грѣхи его родителей. Въ книгѣ Исходъ (20, 5. ср. Втор. 5, 9. Іерем. 32, 18) они читали, что Богъ наказываетъ дѣтей за грѣхи родителей до третьяго и четвертаго рода, а на основаніи строгаго іудейскаго ученія о возмездіи они также увѣрены были, что всякое земное несчастіе, всякое зло, постигающее человѣка, имѣетъ послѣднее свое основаніе въ грѣхѣ, будетъ ли это собственный его грѣхъ, или чужой. Въ основаніи этого ученія лежитъ глубокая истина. Въ семействѣ господствуетъ внутреннѣйшее, духовное общеніе добра и зла; счастіе или несчастіе, какъ мы не рѣдко видимъ въ жизни, переходитъ отъ родителей къ дѣтямъ. Но какъ же, во-вторыхъ, ученики могли почесть слѣпоту этого человѣка слѣдствіемъ его собственныхъ грѣховъ, когда по ихъ же словамъ онъ «слѣпымъ родился»? Вопросъ этотъ рѣшаютъ различнымъ образомъ. Основательнѣе другихъ думаютъ тѣ, которые толкуютъ, что ученики при вопросѣ своемъ имѣли въ виду божественное предвѣдѣніе будущихъ грѣховъ этого человѣка и сообразно съ этимъ предвареніе (anticipatio) наказанія его. У нихъ при этомъ могла предноситься въ умѣ исторія Исава, надъ которымъ отяготѣлъ уже приговоръ, когда онъ находился еще въ матерней утробѣ (Быт. 25, 23), хотя Исавъ – уже впослѣдствіи презрѣніемъ права первородства и продажею его совершилъ грѣхъ, за который объявлено наказаніе (ср. Рим. 9, 11 и д.). Богъ предвидитъ злое, какъ свободное дѣйствіе человѣка, не желая конечно совершенія его; и такъ какъ всякое земное наказаніе заключаетъ въ себѣ и возмездіе и переходъ къ освобожденію отъ него, то Онъ и посылаетъ наказаніе прежде грѣха, чтобъ ослабить грѣхъ въ его совершеніи, и тѣмъ сильнѣе возбудить чувство раскаянія.
Іисусъ Христосъ отрицаетъ обѣ указанныя въ вопросѣ причины слѣпоты; причина эта, говоритъ Онъ, заключается ни въ собственныхъ грѣхахъ слѣпаго, ни въ грѣхахъ его родителей. Къ словамъ: ни сей согрѣши, ни родители его, нужно слѣдовательно присовокупить «чтобы онъ ради этого родился слѣпымъ»; потому что Спаситель здѣсь говоритъ конечно не о совершенной безгрѣшности слѣпаго и его родителей. Не входя въ изслѣдованіе причины, Іисусъ Христосъ указываетъ цѣль слѣпоты этого человѣка, именно показать Его божественную спасительную силу. Ученики должны имѣть только въ виду это предназначеніе, которое Онъ тотчасъ исполнитъ и вопросъ о причинѣ слѣпоты разрѣшится самъ собою. Да явятся дѣла Божія на немъ (ст. 3). Іисусъ Христосъ хотѣлъ этимъ не то сказать, что этотъ человѣкъ родился слѣпымъ единственно для той цѣли, чтобы на немъ явились дѣла Божіи, но что это несчастіе, это зло, какъ уже существующее, должно теперь по волѣ Божіей служить къ тому, чтобы въ немъ чрезъ Христа открылся, явилъ Свою силу Богъ. Слѣдовательно не исключается, что это зло могло служить и для другихъ цѣлей. Дѣла Божіи – это дѣла, совершенныя Богомъ чрезъ Христа и въ этомъ случаѣ чудесное исцѣленіе слѣпорожденнаго.
Въ виду Своего близкаго отшествія изъ міра Іисусъ Христосъ говоритъ: Мнѣ подобаетъ дѣлати дѣла пославшаго Мя, дондеже день есть; пріидетъ нощь, егда никтоже можетъ дѣлати (ст. 4). Спаситель сравниваетъ здѣсь продолженіе Своей земной дѣятельности со днемъ, временемъ труда для людей, а смерть Свою съ ночью, временемъ покоя, и хочетъ сказать: «Мнѣ нужно пользоваться всякимъ представляющимся случаемъ для совершенія порученныхъ Мнѣ Богомъ дѣлъ и для засвидѣтельствованія, что Я посланникъ Божій». Можетъ быть, Онъ также хотѣлъ напередъ оправдать этимъ и то, что предпринимаетъ исцѣленіе въ субботу. Егда въ мірѣ есмь, т. е. находясь въ мірѣ, свѣтъ есмь міру (ст. 5). Іисусъ Христосъ называетъ здѣсь Себя «свѣтомъ міру», имѣя въ виду предстоящее исцѣленіе слѣпорожденнаго. Этимъ предварительнымъ замѣчаніемъ Онъ хочетъ поставить Своихъ слушателей на надлежащую точку зрѣнія, съ которой они должны смотрѣть на имѣвшее послѣдовать чудо. Чудеса Господа имѣли своею цѣлію не только засвидѣтельствовать Его божественное посланничество, но и вмѣстѣ съ тѣмъ служить внѣшними символами Его внутренней духовной дѣятельности и какъ бы объясненіемъ Его ученія. Христосъ училъ, что Онъ есть духовный свѣтъ міру (8, 18), и внѣшнимъ образомъ засвидѣтельствовалъ это тѣмъ, что возвращалъ физическое зрѣніе тѣлесно слѣпымъ Онъ сказалъ: «отпускаются твои грѣхи» (Матѳ. 9, 2), и чтобы показать, что Онъ имѣетъ власть очищать и отъ духовной проказы грѣха, сказалъ прокаженному тѣлесно: «хочу, очистись» (Матѳ. 8, 3). Онъ называлъ Себя въ духовномъ смыслѣ жизнію и воскресеніемъ (11, 25), – и воскресилъ изъ гроба умершаго Лазаря (11, 43 и д.); Онъ называлъ Себя хлѣбомъ жизни (6, 32), – и насытилъ тысячи нѣсколькими хлѣбами (6, 11 и д.).
Сія рекъ, плюну на землю, и сотвори бреніе отъ плюновенія, и помаза очи бреніемъ слѣпому и рече ему: иди, умыйся въ купѣли Силоамстѣ, еже сказается: посланъ. Иде убо, и умыся, и пріиде видя (ст. 6-7). Еврейское имя Силоамъ евангелистъ переводитъ словомъ: «посланный», и находитъ въ этомъ названіи купѣли прообразовательное значеніе, но не въ отношеніи къ Мессіи, какъ посланнику Божію, а въ отношеніи къ слѣпому, который былъ посланъ въ купѣль; данное прежде названіе этой купѣли, по мнѣнію евангелиста было пророчествомъ на посольство слѣпаго къ этой купѣли и на совершившееся чудо. Силоамскій источникъ на южной сторонѣ храмовой горы вытекалъ изъ известковыхъ скалъ и, по свидѣтельству Іосифа Флавія, въ долинѣ образовалъ собою водоемъ, купѣль, мѣсто для купанья, названное Силоамъ (Неем. 3, 15). Спаситель здѣсь, какъ нерѣдко и въ другихъ случаяхъ, употребилъ внѣшній знакъ или средство для обнаруженія Своей чудотворящей силы. Помазаніе очей бреніемъ изъ плюновенія и вода были физическими знаками, посредствомъ которыхъ Онъ предалъ и сообщилъ слѣпому чудотворную силу, также какъ и въ Церкви Христовой сообщеніе Его благодати происходитъ посредствомъ внѣшнихъ знаковъ. Господь употребилъ здѣсь эти внѣшнія средства главнымъ образомъ безъ сомнѣнія для того, чтобы возбудить довѣріе въ слѣпомъ и такимъ образомъ приготовить его къ вѣрѣ.
Далѣе евангелистъ повѣствуетъ, какое впечатлѣніе произвело это исцѣленіе. Наглядность изображенія приводитъ къ предположенію, что св. Іоаннъ весь ходъ происшествія узналъ изъ устъ самаго исцѣленнаго. Сосѣди же, и иже бяху видѣли его прежде, яко слѣпъ бѣ, глаголаху: не сей ли есть сѣдяй и просяй? И такъ какъ мнѣнія по этому вопросу раздѣлились, овіи глаголаху, яко сей есть, иніи же глаголаху, яко подобенъ ему есть, то исцѣленный самъ открыто объявляетъ: азъ есмь. И будучи спрошенъ: како ти отверзостѣся очи? Онъ вкратцѣ разсказываетъ ходъ дѣла: человѣкъ, порицаемый Іисусъ, бреніе сотвори, и помаза очи мои, и рече ми. иди въ купѣль Силоамлю, и умыйся! Шедъ же и умывся, прозрѣхъ (ст. 11). Судя по тому, какъ исцѣленный говоритъ здѣсь объ Іисусѣ Христѣ, очевидно, что молва о Немъ, какъ о Мессіи, еще не достигла до него. Нельзя съ точностію опредѣлить, по какимъ побужденіямъ сосѣди и знакомые исцѣленнаго привели его къ фарисеямъ, были ли у нихъ какія-нибудь злобныя намѣренія, или они просто хотѣли узнать мнѣнія начальства касательно такого небывалаго явленія. Формальность дальнѣйшаго разслѣдованія показываетъ, что оно происходило предъ судомъ. Замѣчаніе евангелиста (ст. 14), что исцѣленіе произошло въ субботу, сдѣлано имъ не для того, чтобы представить основаніе, почему сосѣди и знакомые исцѣленнаго привели его къ фарисеямъ, но потому, что это обстоятельство нѣкоторыми изъ фарисеевъ (ст. 16) выставлено было, чтобы подорвать значеніе чуда. – Паки же вопрошаху его, и фарисее, како прозрѣ (ст. 15). – «Паки», именно послѣ вопросовъ сосѣдей (ст. 10). Фарисеи возобновили этотъ вопросъ такъ какъ надѣялись, что исцѣленный будетъ говорить согласно ихъ желаніямъ. Но онъ остается при прежнемъ отвѣтѣ и говоритъ: Бреніе положи мнѣ на очи, и умыхся и вижду. Какъ правдолюбивый человѣкъ онъ точно говоритъ только то, что самъ онъ чувствовалъ; поэтому онъ и не упоминаетъ о плюновеніи. – Глаголаху убо отъ фарисеи нѣцыи: нѣсть сей отъ Бога человѣкъ, яко субботу не хранитъ; овіи глаголаху: како можетъ человѣкъ грѣшенъ сицева знаменія творити? – И распря бѣ въ нихъ (ст. 16). Многія изъ фарисеевъ въ своей мелочности доходили до того, что считали непозволительнымъ въ субботу мазать слѣпому глазныя вѣки, хотя это и считалось полезнымъ для больныхъ глазъ. Подобнаго рода законники были и здѣсь. Другіе напротивъ справедливо заключали: если Іисусъ дѣйствительно нарушилъ субботу, то Онъ грѣшникъ; если же Онъ грѣшникъ, то у Него не было божественной помощи, необходимой для совершенія чуда. Но Онъ совершилъ чудо, слѣдовательно и т. д. И такъ какъ мнѣнія судей были различны, то для нихъ важно было узнать собственное мнѣніе исцѣленнаго. Поэтому они обращаются къ Нему съ вопросомъ: Ты что глаюлеши о Немъ, яко отверзе очи твои? Онъ же рече, яко пророкъ есть (ст. 17).
Поелику же исцѣленный не обинуясь объявилъ Іисуса Христа пророкомъ, то іудеи, т. е. тѣ изъ фарисеевъ, которые больше всего были враждебны къ Іисусу, вообразили себѣ, что исцѣленный согласился съ Іисусомъ распространять ложное, по ихъ мнѣнію, чудо и приказали позвать родителей исцѣленнаго: не яша убо вѣры іудеи о немъ, яко слѣпъ бѣ и прозрѣ, дондеже возгласиша родителей того прозрѣвшаго (ст. 18). Изъ слова: «дондеже» не слѣдуетъ что послѣ они говорили: напротивъ изъ того, что они и послѣ оставались также враждебны, видно, что они не вѣрили, чтобы исцѣленный былъ слѣпъ отъ рожденія.
И вопросиша ихъ (родителей), глаюлюще: сей ли есть сынъ вашъ, его же вы глаголите, яко слѣпъ родися? како убо нынѣ видитъ? (ст. 19). Вопросъ, предложенный родителямъ исцѣленнаго, былъ собственно троякій: вашъ ли это сынъ? Слѣпымъ ли онъ, какъ вы утверждаете, родился? Какъ онъ прозрѣлъ? – Родители отвѣчаютъ на оба первые вопроса: вѣмы, яко сей есть сынъ нашъ и яко слѣпъ родися. За отвѣтомъ же на третій вопросъ они предлагаютъ обратиться къ своему сыну, который уже самъ возраствнъ и лучше всего можетъ отвѣтить на ихъ вопросъ: како же нынѣ видитъ, не вѣмы, или кто отверзе ему очи, мы не вѣмы; самъ возрастъ имать, самаго вопросите, самъ о себѣ да глаголетъ (ст. 21). Къ этому евангелистъ присоединяетъ замѣчаніе: сія рекоша родители его, яко бояшася жидовъ. Уже бо бяху сложилися жидове, да, аще кто Его исповѣсть Христа, отлученъ отъ сонмища будетъ. Сего ради родители его рекоша, яко возрастъ имать самаго вопросите (ст. 22-23).
Слова, съ которыми іудеи обратились снова къ исцѣленному: даждь славу Богу составляли клятвенную формулу (Іис. Нав. 4, 7. 19. 2 Эздр. 9, 8). Богу воздается слава и честь, когда въ данномъ случаѣ Его единаго признаютъ непогрѣшаемымъ судьею. Но въ устахъ іудеевъ эта формула была совершеннымъ лицемѣріемъ; они хотѣли показаться, что они первѣе всего и главное всего заботятся о славѣ Божіей. Говоря далѣе: мы (съ своей стороны) вѣмы яко человѣкъ сей грѣшенъ есть, они влагаютъ исцѣленному въ уста отвѣтъ, какой желали бы они слышать отъ него. Они хотятъ, чтобы онъ призналъ, что Іисусъ не совершилъ чуда, такъ какъ Онъ будучи грѣшнымъ человѣкомъ, и не могъ совершить его. Съ своей стороны они давно уже составили свое сужденіе объ Іисусѣ, и теперь стараются только своимъ авторитетомъ ободрить исцѣленнаго. Но онъ отвѣчаетъ имъ: аще грѣшенъ есть не вѣмъ, едино вѣмъ, яко слѣпъ бѣхъ, – нынѣ же вижу (ст. 25). Таковъ былъ отвѣтъ этого прямаго, здравомыслящаго человѣка, который твердо стоялъ въ томъ, что зналъ. Съ благоразумною сдержанностію онъ разсказываетъ о случившемся, но не рѣшается произносить сужденіе объ Іисусѣ.
Не достигши своей цѣли довести исцѣленнаго до отрицанія чуда, іудеи, чтобы запутать его, возвращаются снова (ст. 15) къ вопросу о томъ, какъ произошло исцѣленіе. Они спрашиваютъ его: что сотвори тебѣ? како отверзе очи твои? (ст. 26). Исцѣленный отвѣчаетъ: рекохъ вамъ уже, и не слышасте, т. е. не повѣрили, что паки хощете слышати? Еда и вы ученицы Его хощете быти? Отвѣтъ этотъ совершенно психологическій. Когда простой необразованный человѣкъ замѣчаетъ, что къ нему пристаютъ съ хитрыми и насмѣшливыми вопросами о такихъ предметахъ, въ которыхъ онъ вполнѣ убѣжденъ, и пристаютъ только для того, чтобы запутать его, тогда онъ становится строптивъ, грубъ и язвителенъ.
Простодушная смѣлость необразованнаго человѣка въ отношеніи къ высокообразованнымъ людямъ воспламенила ярость фарисеевъ. Его слова: еда и вы ученицы Его хощете быти? они возвращаютъ ему назадъ: ты ученикъ eси того, съ оттѣнкомъ презрѣнія въ послѣднемъ словѣ. Осмѣянные фарисеи думали, что этими словами они бранятъ исцѣленнаго, и въ слѣпотѣ своей не видѣли, что говорятъ ему самую лучшую похвалу. Съ гордостію они присовокупляютъ: мы же Моисеовы есмы ученицы: мы вѣмы, яко Моисеови глагола Богъ (и поэтому мы его ученики): сего же не вѣмы откуда есть, т. е. кѣмъ Онъ посланъ.
Страстное увлеченіе судей дѣлаетъ исцѣленнаго теперь еще смѣлѣе въ своемъ исповѣданіи. Онъ говоритъ: о семъ бо (при этомъ-то) дивно есть, яко вы не вѣсте откуду есть, и – отверзе очи мои. Вы – ученые люди и должны бы это знать. Вѣмъ же (т. е. общеизвѣстная истина), яко грѣшника Богъ не послушаетъ; но аще кто богочтецъ есть и волю Его творитъ, того послушаетъ. Отъ вѣка нѣсть слышано, яко кто отверзе очи слѣпу рожденну; аще не бы былъ сей отъ Бога, не моглъ бы творити ничесоже (т. е. такихъ чудныхъ дѣлъ). Какъ логически доказываетъ здѣсь простой, безъ предзанятыхъ мыслей, человѣкъ: чудо свидѣтельствуетъ, что Богъ слушаетъ молитвы того, кто совершаетъ чудо, и вмѣстѣ съ тѣмъ оно доказываетъ, что чудотворецъ есть посланный Божій. Исцѣленіе слѣпорожденнаго есть чудо; и такъ какъ это чудо совершилъ Іисусъ, то значитъ Онъ посланъ Богомъ.
Высокомѣрные фарисеи не могли слушать такой убѣдительности въ доказательствахъ простаго, необразованнаго человѣка; ожесточеніе ихъ довело ихъ до неприличной брани: во грѣсѣхъ ты родился ecи весь, и ты ли ны учиши? – И изгнаша его вонъ (ст. 34). Они объявляютъ его человѣкомъ вполнѣ испорченнымъ и никуда негоднымъ и отлучаютъ его отъ синагоги, какъ объясняютъ толковники слова: изгнаша его вонъ. Суда потому, что фарисеи рѣшились отлучать отъ синагоги всякаго, кто только будетъ исповѣдывать Іисуса Христомъ (ст. 22), нельзя представить, чтобы ожесточенные фарисеи оставили ненаказаннымъ такого смѣлаго приверженца Іисусова; въ 35 стихѣ также указывается на значительное наказаніе.
При исцѣленіи слѣпорожденнаго Іисусъ Христосъ, не побуждая его къ вѣрѣ, предоставилъ его сначала тому впечатлѣнію, какое произвело на него исцѣленіе. Когда же испытана была уже твердость исцѣленнаго и мерцающая его вѣра только укрѣпилась вслѣдствіе нападеній фарисеевъ, Спаситель хотѣлъ привести его къ болѣе глубокому познанію Себя, какъ Сына Божія, безъ чего и вѣра исцѣленнаго въ чудо не могла принести никакой пользы. Услыша Іисусъ, яко изгнаша его вонъ; и обрѣте его, рече ему: ты вѣруеши ли въ Сына Божія, т. е. въ Мессію? Если онъ хочетъ исцѣлиться отъ душевной своей слѣпоты, то долженъ сначала вѣровать во Христа, какъ Спасителя. Исцѣленный отвѣчаетъ: и кто есть, Господи, да вѣрую въ Него? Онъ предчувствуетъ смыслъ вопроса, предложеннаго Іисусомъ Христомъ, и поэтому съ такою живостію чувства схватился за него. И видѣлъ еси Его, говоритъ Іисусъ Христосъ, и глаголяя съ тобою, Той есть. «Видѣлъ» относится не ко времени чуда, – такъ какъ тогда слѣпой не видѣлъ Іисуса, и отъ Силоама онъ не возвращался къ нему, – но къ настоящей встрѣчѣ, такъ что здѣсь прошедшая форма глагола имѣетъ значеніе формы настоящаго времени. Исцѣленный исповѣдуетъ теперь свою вѣру словами: вѣрую, Господи! и поклонившись Ему, призналъ въ Немъ Сына Божія, и поклонися Ему. Такимъ образомъ онъ прозрѣлъ теперь и духовно.
Искренняя вѣра исцѣленнаго, котораго Іисусъ Христосъ видитъ поверженнымъ у ногъ Своихъ, въ противоположность гордому упорству фарисеевъ, подала Ему поводъ сказать: на судъ Азъ въ міръ сей пріидохъ, да не видящій видятъ, а видящій слѣпы будутъ (ст. 39). Слова Спасителя: на судъ пріидохъ значатъ: необходимое слѣдствіе Моего пришествія въ міръ есть раздѣленіе людей на вѣрующихъ и невѣрующихъ. Видящіи – это тѣ, которые сами считали себя видящими и разумными и поэтому не чувствовали потребности въ высшей истинѣ во Христѣ, это тѣ «мудрые міра сего», о которыхъ говоритъ ап. Павелъ, что для нихъ ученіе о крестѣ «юродство есть» (1 Кор. 1, 18 и д.). Въ противоположность имъ невидящіи – это смиренные, нищіе духомъ (Матѳ. 5, 3).
Присутствовавшіе при этомъ фарисеи только на половину поняли слова Іисуса Христа; безъ всякаго сомнѣнія они понимали, что Онъ говоритъ о духовномъ видѣніи и о духовной слѣпотѣ, но не замѣтили, что Онъ причисляетъ ихъ къ видящимъ, напротивъ они думали, что Онъ относитъ къ числу невидящихъ. Гордые своимъ значеніемъ руководителей народа, они поэтому спрашиваютъ: еда и мы слѣпы есмы? Іисусъ Христосъ отвѣтствуетъ: аще бысте слѣпи были, т. е. если бы не имѣли никакой внутренней способности, какъ бы органовъ, къ воспріятію въ себя духовнаго свѣта, который явился во Мнѣ, не бысте имѣли грѣха, ваше невѣріе было бы извинительно. Нынѣ же глаголете, яко видимъ, считаете слѣдовательно себя видящими, знатоками божественной истины; вслѣдствіе этого произошло то, что грѣхъ вашъ пребываетъ. Они не находятся въ совершенной слѣпотѣ; у нихъ есть откровеніе Божіе въ совѣсти и въ Ветхомъ Завѣтѣ; это откровеніе могло и должно было привесть ихъ къ высшему откровенію Божію во Христѣ. Но въ своей горделивой тмѣ они считаютъ себя совершенно видящими, и потому не имѣютъ никакого стремленія къ высшему просвѣщенію; поэтому – они не вѣруютъ во Христа, а упорствуютъ въ невѣріи, которое есть грѣхъ по преимуществу.
Въ связи съ словами, которыя Господь сказалъ къ фарисеямъ, непосредственно, слѣдуетъ притча о добромъ пастырѣ (10, 1-18). Господь только что сказалъ (9, 39), что Онъ пришелъ на судъ въ міръ, чтобы не видящіе видѣли, а считающіе себя видящими были слѣпы. Фарисеи же считали себя зрѣлыми руководителями и пастырями народа, и однако были самолюбиво гордые руководители слѣпыхъ Поэтому Іисусъ Христосъ съ торжественною важностію (аминь аминь) представляетъ имъ здѣсь образъ истиннаго пастыря. Хотя евангелистъ далѣе (ст. 6) ясно замѣчаетъ, что фарисеи не поняли этихъ словъ Іисуса Христа, но тѣмъ не менѣе приточный образъ былъ самъ по себѣ не непонятенъ, такъ какъ онъ встрѣчается въ Ветхомъ Завѣтѣ (ср. Іер. 23, 1 и д. Іез. 34. Зах. 11, 4 и д.) и іудеи своихъ двухъ великихъ мужей, Моисея и Давида, обыкновенно называли «добрыми папастырями»{1}. – Аминь аминь глаголю вамъ: не входяй дверми во дворъ овчій, но прелазя, инудѣ, той тать есть и разбойникъ. А входяй дверми, пастырь есть овцамъ, а не тать и разбойникъ (ст. 1). «Дворъ овчій» на востокѣ ни что иное, какъ большое мѣсто огороженное стѣною, куда пастухъ загонялъ вечеромъ свое стадо. Предъ дверью въ него находился въ ночное время помощникъ пастуха (дверникъ, ст. 3), вооруженный большою палкою, или какимъ-нибудь орудіемъ, для предохраненія и защиты отъ разбойниковъ и дикихъ звѣрей. «Дворъ овчій» служитъ образомъ царства Христова на земли, или Церкви Его, которая также ограждена и заключена отъ остальнаго міра. Овцы – это истинно вѣрующіе члены этого царства (ср. Пс. 76, 21. 94, 7. 99, 3); верховный Пастырь и Господь стада есть Христосъ, и законные пастыри суть Его преемники. При этомъ съ перваго раза можетъ представиться страннымъ, что Іисусъ Христосъ далѣе называетъ Себя и «добрымъ Пастыремъ» (ст. 11) и «дверью во дворъ овчій» (ст. 7). Но при внимательномъ взглядѣ на дѣло, странность такого двоякаго названія сама собою исчезаетъ. Іисусъ Христосъ былъ Учителемъ истины, и въ этомъ Своемъ качествѣ былъ добрымъ Пастыремъ, руководившимъ, питавшимъ и охранявшимъ вѣрующихъ. Но онъ, какъ божественное Слово, былъ также самая истина. Онъ Самъ былъ предметомъ Своего ученія; и какъ истина по преимуществу{2}, Онъ есть дверь, которою человѣкъ входитъ въ Его царство. Сему деерникъ отверзаетъ, и овцы гласъ его слышатъ, и своя овцы глашаетъ по имени, и изгонитъ ихъ. И егда своя овцы ижденетъ, предъ ними ходитъ, и овцы по немъ идутъ, яко вѣдятъ гласъ его по чуждемъ же не идутъ, но бѣжатъ отъ него, яко не знаютъ чуждаго гласа (ст. 3-5). Чтобы объяснить смыслъ всего этого, нужно знать, что на востокѣ по нѣсколько стадъ загоняется на ночь въ одинъ общій загонъ. По утру приходятъ пастухи каждаго стада, придверникъ отворяетъ дверь каждому изъ нихъ; они входятъ въ загонъ и всѣ овцы слышатъ ихъ зовъ, какъ знакомый имъ голосъ. Своихъ же овецъ каждый пастухъ зоветъ каждую по имени, выводитъ ихъ изъ загона, идетъ впереди ихъ и ведетъ на пастбище.
Выраженіе притча (ст. 6) по греч. παρομία (отъ οἴμος – путь, стезя) означаетъ всякую рѣчь, удаляющуюся отъ обыкновеннаго образа выраженія. Здѣсь это слово стоитъ въ значеніи аллегоріи. – Хотя слушателямъ и извѣстенъ былъ вообще образъ пастыря и стада, однако отношеніе его къ новому царству Божію и значеніе частностей оставалось для нихъ загадочнымъ; они же не разумѣша, что бяше, яже глаголаше имъ. Поэтому дальше слѣдуетъ надлежащее объясненіе аллегоріи.
Аминь, аминь глаголю вамъ, яко Азъ есть дверь овцамъ (ст. 7). Выраженіе дверь овцамъ имѣетъ двоякій смыслъ: оно можетъ значить: «дверь для овецъ», слѣдовательно дверь, которою овцы входятъ въ загонъ, и: «дверь къ овцамъ». Христосъ, какъ истина, есть дверь, которою люди вѣрою входятъ въ церковь, и Онъ же есть дверь, которою истинные учители и предстоятели Церкви входятъ къ овцамъ, получая отъ Него свое полномочіе. И такъ какъ здѣсь рѣчь идетъ главнымъ образомъ объ истинныхъ пастыряхъ, то нужно принимать это выраженіе въ послѣднемъ смыслѣ.
Вси, елико ихъ пріиде прежде Мене, татіе суть и разбойницы; но не послушаша ихъ овцы (ст 8), Трудно здѣсь объяснить слова: вси и прежде Мене. Представляется, что будто Іисусъ Христосъ всѣхъ, бывшихъ до Него, учителей и слѣдовательно и ветхозавѣтныхъ пророковъ, признаетъ ворами и разбойниками. Поэтому гностики и манихеи и ссылались главнымъ образомъ на это мѣсто, когда отвергали Ветхій Завѣтъ. Иные слово прежде (πρό) принимаютъ въ смыслѣ вмѣсто (αντὶ); но и при этомъ будетъ таже самая мысль. Иные наконецъ прежде понимаютъ въ значеніи безъ (χωρίς), и это единственно вѣрное толкованіе. Правда πρό нигдѣ не употребляется какъ подобозначущее слову χωρίς; но предложеніе, къ которому принадлежитъ прежде, заключаетъ въ себѣ понятіе безъ «всѣ, сколько ихъ предъ Мною, т. е. прежде чѣмъ Я пришелъ», и съ тѣмъ вмѣстѣ «безъ Меня приходили». Только здѣсь пришествіе нужно относить не къ явленію Его въ качествѣ учителя во время Его общественнаго служенія, и не ко времени воплощенія Его, но къ духовному Его пришествію и дѣйствію, какъ божественнаго слова, въ сердцахъ людей. Такимъ образомъ, кто являлся учителемъ народа, прежде чѣмъ Слово призвало Его и приготовило къ учительству, тотъ явился безъ Него, и потому есть ложный учитель. Таково въ сущности толкованіе этихъ словъ блаженныхъ Іеронима и Августина. – Подъ овцами нужно разумѣть здѣсь истинно вѣрующихъ членовъ народа Божія.
Азъ есмь дверь; Мною аще кто внидетъ спасется, и внидетъ и изыдетъ и пажить обрящетъ (ст. 9). Нѣкоторые толковники относятъ эти слова къ овцамъ и подъ дверью разумѣютъ дверь для овецъ. Другія относятъ ихъ къ пастырямъ и овцамъ вмѣстѣ, такъ какъ и истинный Пастырь въ своемъ отношеніи къ самому Христу есть также овца. Но неосновательно допускать такое смѣшеніе образа. По контексту подлежащее здѣсь пастырь; на это указываетъ уже единственное число слова кто. Такимъ образомъ, дверь здѣсь разумѣется, какъ и въ ст. 7, дверь къ овцамъ. – Мною: чрезъ Него, единственную дверь, долженъ происходить входъ къ овцамъ. – Спасется въ аллегоріи: отъ воровъ и разбойниковъ защищенъ будетъ, въ собственномъ смыслѣ: спасенъ будетъ отъ вѣчной погибели, достигнетъ спасенія (ср. 1 Кор. 3, 45. 1 Тим. 4, 16). Входитъ и исходитъ въ аллегоріи значитъ: безпрепятственный входъ въ ограду и выходъ изъ нея во главѣ стада, во время ежедневныхъ выводовъ стада на пастбище; безъ аллегоріи: безпрепятственное и успѣшное исполненіе пастырскаго служенія. – Пажить обрящетъ именно для стада; внѣ аллегоріи это значитъ: онъ удовлетворитъ духовнымъ потребностямъ ввѣренныхъ ему людей. – Тать, не входящій дверью, не приходитъ развѣ да украдетъ убіетъ и погубитъ; Азъ пріидохъ, да животъ имутъ и лишше имутъ (ст. 10). – Да животъ имутъ и т. д. стоитъ въ противоположность къ выраженію: да... убіетъ и погубитъ и проч., и означаетъ слѣдовательно въ образѣ: чтобы овцы не были побиты, не погибли, но имѣли богатую пажить. Этимъ Господь хочетъ сказать: незаконный учитель заботится только о своей воровской выгодѣ во вредъ ввѣрившихся ему; но Я, напротивъ, имѣю въ виду только вѣчное благо людей, и пришелъ даровать богатое обиліе духовныхъ благъ.
Іисусъ Христосъ въ только что приведенныхъ словахъ Своихъ противопоставляетъ татю не только законныхъ пастырей (какъ въ ст. 1 и 9), но и Себя самаго. Этимъ Онъ сдѣлалъ переходъ къ другому примѣненію образа, по которому Онъ изображается не только дверью, но и самыми истиннымъ пастыремъ въ противоположность наемнику: Азъ есмь пастырь добрый. Пастырь добрый душу свою полагаетъ за овцы (ст. 11). Два раза предъ словомъ καλὸς – добрый повторенный членъ даетъ этому прилагательному особенное значеніе, такъ что здѣсь добрый тоже значитъ что и истинный: истинный пастырь, исполняющій свое назначеніе. Во Христѣ осуществленъ идеалъ пастыря, какъ онъ начертанъ въ Ветхомъ Завѣтѣ (Пс. 22. Ис. 40, 11. Іер. 11, 11). Идеалъ же добраго пастыря требуетъ, чтобы пастырь, въ случаѣ угрожающей опасности, готовъ былъ пожертвовать своею жизнію для защищенія своихъ овецъ; это первый признакъ истиннаго пастыря. – Въ словахъ: пастырь добрый душу свою полагаетъ за овцы, заключается намекъ Іисуса Христа на Свою уже приближавшуюся смерть, на которую Онъ шелъ изъ любви къ Своимъ послѣдователямъ. А наемникъ, иже нѣсть пастырь, ему же не суть овцы своя, видитъ волка грядуща, и оставляетъ овцы, и бѣгаетъ; и волкъ расхититъ ихъ, и распудитъ овцы, т. е. стадо (ст. 12). Наемникъ въ противоположность доброму, истинному пастырю есть тотъ, кто только ради платы, слѣдовательно только изъ своекорыстія становится учителемъ и руководителемъ народа. Для него овцы не свои; поэтому онъ не принимаетъ участія ни въ ихъ радости, ни въ ихъ горѣ, какъ принимаетъ хозяинъ. Правда овцы свои въ высшемъ смыслѣ слова для одного только добраго пастыря, для Христа; но «кто входитъ дверью», тотъ и самъ становится такимъ добрымъ пастыремъ, и овцы знаютъ и любятъ его какъ посланника Христова (2 Кор. 5, 20), и онъ между ними какъ самъ Господь его и учитель. – Подъ волкомъ сначала разумѣется діаволъ, потомъ его пособники, злые люди, еретики (ср. Дѣян. 20, 29), тѣ самые, которыя въ ст. 1-мъ названы ворами и разбойниками, или вообще всякая отвнѣ грозящая Церкви опасность. – Затѣмъ въ ст. 13-мъ дѣлается объясненіе такого поведенія: а наемникъ бѣжитъ, яко наемникъ есть, и не радитъ о овцахъ, у него нѣтъ внутренней, готовой на самопожертвованія любви.
Азъ есмь пастырь добрый, и знаю моя, и знаютъ Мя моя, якоже знаетъ Мя Отецъ, и Азъ знаю Отца, и душу мою полагаю за овцы (ст. 14-15). Второй признакъ добраго пастыря составляетъ знаніе своихъ овецъ, имѣющее свой первообразъ въ знаніи, какое существуетъ между Отцомъ и Сыномъ. Какъ въ Божествѣ Отецъ существенно знаетъ Сына и Сынъ Отца, и Оба Они находятся во внутреннѣйшемъ общеніи жизни и любви, Отецъ отъ вѣка предназначилъ Сына Искупителемъ и Пастыремъ стада, и Сынъ знаетъ, что все, къ чему вѣчная любовь предопредѣлила и послала въ міръ, служитъ къ прославленію Отца и блаженству Его тварей: такъ и между Христомъ и Его стадомъ, вѣрующими, должно быть такое же отношеніе; и въ связи съ такимъ внутреннимъ отношеніемъ Христа къ вѣрующимъ находится Его самоотверженная любовь, которая здѣсь поэтому еще разъ выставляется на видъ: и душу Мою полагаю за овцы. Настоящая форма глагола «полагаю» выражаетъ близкое, несомнѣнное будущее.
Мысль о Своей крестной смерти напомнила, такъ сказать, Іисусу Христу и о томъ, какъ плоды этой Его смерти распространятся и на язычниковъ: и ины овцы имамъ, нже не суть отъ двора сего; и тыя подобаетъ Ми привести, и гласъ Мой услышатъ, и будетъ едино стадо и единъ пастырь (ст. 16). Подъ другими овцами нужно разумѣть язычниковъ которые имѣли увѣровать во Христа, и которыхъ Господь напередъ уже называетъ здѣсь Своими овцами. Конечно и язычники въ извѣстномъ смыслѣ всегда составляли Его собственность, такъ какъ Онъ сотворилъ ихъ (1, 3), такъ какъ Отецъ обѣщалъ ихъ Ему въ вѣчное наслѣдіе (Пс. 2, 8), и такъ какъ Онъ Своею крестною смертію искупилъ всѣхъ людей (ср. 11, 52); однако они были не изъ Его двора, и поэтому не были Его собственными овцами. Подъ дворомъ здѣсь сначала нужно разумѣть ветхозавѣтную іудейскую теократію, на сколько она съ новозавѣтною Церковію составляетъ единство. Существуетъ одинъ только дворъ, царство Искупителя, начавшееся тотчасъ послѣ перваго грѣхопаденія и имѣющее продолжаться до конца міра. Язычники не принадлежали къ этому двору, потому что они, какъ говоритъ ап. Павелъ, отчуждены были отъ общества израильскаго, чужды завѣтовъ обѣтованія, не имѣли надеждъ и были безбожники въ мірѣ (Еф. 2, 12). Характеристическая особенность язычниковъ разсѣяніе (διασπορά, ср. 7, 35. 11, 52), эгоистическая самозаключенность личности. Но ихъ, по вѣчному опредѣленію Божію, подобаетъ собрать въ едино стадо Христово; средостѣніе между іудействомъ и язычествомъ должно разрушиться смертію Искупителя (Еф. 2, 14 и д. Кол. 2, 15), дабы всѣ іудеи и язычники образовали собою одно стадо съ единымъ истиннымъ пастыремъ Христомъ.
Сего ради Мя Отецъ любитъ, яко Азъ душу Мою полагаю да паки пріиму ю, Никтоже возметъ ю отъ Мене, но Азъ, полагаю ю о Себѣ. Область имамъ положити ю, и область имамъ паки пріяти ю; сію заповѣдь пріяхъ отъ Отца Моего (14, 18) Эти слова тѣсно связываются съ сказанными выше словами въ 15-мъ стихѣ. Іисусъ Христосъ Свою крестную смерть, благоплодныя слѣдствія которой Онъ указалъ уже (ст. 16), изображаетъ здѣсь по ея внутреннимъ свойствамъ. Она служитъ во-первыхъ, основаніемъ любви Отца къ Сыну, слѣдовательно есть богопріятное дѣло. Правда, любовь Отца къ единосущному Его Сыну имѣетъ свой первый, вѣчный источникъ въ единствѣ божественнаго существа, но и добровольная смерть Сына для искупленія человѣчества есть также основаніе любви Отца къ Сыну. Во-вторыхъ, Крестная смерть Іисуса Христа была вполнѣ дѣломъ Его свободы; никакая человѣческая сила не могла предать Его смерти, если бы Онъ самъ не возжелалъ ее. Но эту Свою свободу Господь употребляетъ только по заповѣди Своего Отца.
Распря же паки во іудеехъ за словеса сія (ст. 19). Слѣдствіемъ этой рѣчи, какъ и предъидущихъ словъ Господа (ст. 9, 1), была съ одной стороны усилившаяся ненависть ко Христу, высказавшаяся въ ругательствахъ, а съ другой – усилившееся убѣжденіе, что въ словахъ и дѣйствіяхъ Іисуса Христа свидѣтельствуетъ себя высшая сила. Одни говорили: бѣса имать и неистовъ есть, что его послушаете? Другія же: сіи глаголи не суть бѣснующагося; еда можетъ бѣсъ слѣпымъ очи отверсти? (ст. 20-21). Упорное противодѣйствіе людей божественной истинѣ всегда оканчивается тѣмъ, что дѣйствіе Св. Духа они приписываютъ злой силѣ и такимъ образомъ совершаютъ грѣхъ противъ Св. Духа, который не простится имъ ни въ сей, ни въ будущей жизни (Матѳ. 12, 24. 31. Марк. 3, 29).
«Руководство для сельскихъ пастырей». 1868. Т. 3. № 42. С. 197-215.
{1} По обширности своего содержанія особенно замѣчательны двѣ притчи Спасителя, заимствованныя Имъ изъ быта еврейскихъ пастырей, изложенныя въ X главѣ Евангелія Іоанна, это – притчи о двери во дворъ овчій (Іоан. X, 1-10) и о добромъ пастырѣ (Іоан. X, 11-16) часто принимаются за одну. Притча о добромъ пастырѣ заключаетъ въ себѣ нѣкоторыя особенности отъ предыдущей въ самой постановкѣ дѣла и образѣ сравненія. Тамъ подъ словомъ «пастырь» разумѣется въ собственномъ смыслѣ пастырь (пастухъ), здѣсь же, напротивъ, этимъ именемъ обозначается домохозяинъ – владѣлецъ стада, который здѣсь противополагается наемнику. Тамъ Iисусъ Христосъ называетъ Себя «дверью во дворъ овчій», (т. е. Церковь), а здѣсь Онъ именуетъ Себя «пастыремъ добрымъ». Въ виду этихъ особенностей справедливее вмѣстѣ съ епископъ Михаиломъ (Лузинымъ) считать эти двѣ притчи за отдѣльныя (его же «Толковое Евангеліе Іоанна» X гл.). См. Н. Коноплевъ. Притчи Господа, заимствованныя изъ быта еврейскахъ пастырей. // «Минскій Епархіальныя Вѣдомости». 1893. № 23. Ч. Неофф. С. 601-609. Ред.
{2} Христосъ есть Истина сама по себѣ, какъ Самъ Онъ свидѣтельствуетъ: «Азъ есмь истина» (Іоан.14:6). У свв. отцовъ Онъ названъ: «самосущая Истина» (свт. Григорій Богословъ. 2-е слово о Сынѣ. 13. // PG. 36, 120); «ѵпостасная и сущая Истина» (преп. Макарій Египетскій. О возвышеніи ума, 20. // PG 34, 908); «ѵпостасная мудрость и истина» (преп. Іоаннъ Дамаскинъ. Философскія главы, 1. // PG 94, 529); тоже у свт. Іоанна Златоуста въ тольк. на Ін. 1:9; Еф. 4:21; 2 Сол. 2:10. Наименованіе Христа – «Само-истина» (αύτοαλήθεια) встрѣчается у свт. Аѳанасія Великаго (Слово противъ язычниковъ. 46 // PG 25, 93), свт. Іоанна Златоуста (Толк. на Ін. 14, 1. // PG 59, 91), свт. Григорія Паламы (Слово аподиктическое 1-е), свт. Игнатія Брянчанинова (Аскетическія опыты, гл. 8). Ред.