Новосвмуч. пресвитеръ Іоаннъ Восторговъ – Свѣтъ разума (Къ празднику Рождества Христова).
Великою благочестія тайной называетъ слово Божіе явленіе Христа во плоти; даже то, какъ Онъ проповѣданъ въ народахъ, принятъ вѣрою въ мірѣ и вознесся во славѣ, – и это все апостолъ называетъ тайною безспорною (1 Тит. III, 16), сокрытою отъ вѣковъ и родовъ (Кол. I, 26). И, конечно, ни твореніе міра, ни всѣ чудеса Промысла, ни дивныя и несказанныя явленія природы, эта проповѣдь всемогущества и премудрости Творца, – ничто не можетъ сравниться съ величіемъ той тайны, непонятной, непостижимой, поражающей, которую мы нынѣ воспоминаемъ и воспѣваемъ любопразднственными чинми, въ полнотѣ духовной всеобъемлющей и всемірной радости: ничто не можетъ сравниться по величію и таинственности съ тайною воплощенія Божества, съ тайною Еммануила, съ тайною Богочеловѣчества.
А между тѣмъ, что мы слышимъ, нынѣ отъ святой Церкви? Предъ нами тайна, – а Церковь, между тѣмъ, воспѣваетъ радостно и торжественно: Рождество Твое, Христе Боже нашъ, возсія мірови свѣтъ разума, т. е. познанія (γνώσεος). Она увѣряетъ насъ: Господу Іисусу, рождшуся отъ Святыя Дѣвы, просвѣтишася всяческая (стих. 2-я на Госп. воззв.); Свѣтъ намъ возсія, Христе Боже, Твое пришествіе (стих. 3-я). Она напоминаетъ намъ предсказаніе древняго пророка: наполнися вся земля познати Господа, яко водѣ мнозѣй покрыти моря (парем. прор. Ис. гл. XI), – и это познаніе относитъ къ Рождеству Христову. И въ доказательство и въ знаменіе такого познанія, Церковь указываетъ намъ на пастырей и волхвовъ, наконецъ, на весь міръ, въ которомъ, послѣ вочеловѣченія Христова, многобожіе идоловъ упразднилось (на Госп. воззв. Кассіино).
Какъ совмѣстить здѣсь тайну и познаніе, покровъ непроницаемости и свѣтъ всемірный, всѣмъ доступный?
Отвѣтъ одинъ: тайна, дѣйствительно, непостижимая, но она не только не противорѣчитъ разуму, – напротивъ, она его расширяетъ, возвышаетъ его силы и дѣлаетъ способнымъ вмѣстить и уразумѣть то, чего онъ познать своими естественными силами не въ состояніи; она все осмысливаетъ и все озаряетъ высшимъ свѣтомъ. Безъ нея все – мракъ, все – безсмыслица, все – непонятно. Съ нею – все ясно, все открыто, все исполнено смысла и въ настоящемъ и въ вѣкахъ минувшихъ и грядущихъ. Вѣдь и природа – тайна, и наше рожденіе – тайна: но, родившись и вошедши въ жизнь, мы имѣемъ обширное поле дѣятельности, и живемъ и работаемъ, не задумываясь надъ тайной жизни, не останавливая своей дѣятельности изъ-за того только, что входъ нашъ къ ней и исходъ изъ нея покрыты облакомъ таинственности. И свѣтъ физическій вокругъ насъ – тоже тайна природы. Но когда глаза наши здоровы и воспринимаютъ свѣтъ, мы, при помощи глазъ, видимъ все окружающее, различаемъ и оцѣниваемъ предметы – и сохраняемъ свою жизнь, продолжаемъ свою работу, не бросаемъ ее изъ-за того, что не знаемъ, откуда свѣтъ, откуда глазъ, и какъ это происходитъ и случается такъ, что мы видимъ...
И тайна вочеловѣченія Божества есть такая же все уясняющая тайна. Съ нами Богъ, – и мы съ Богомъ. Богъ вочеловѣчился, и человѣкъ какъ бы обожился и «сдѣлался причастникомъ Божественнаго естества» (2 Петр. I, 4). Богъ съ неба сошелъ на землю, и человѣкъ съ земли восходитъ на небо.
Всегда жила въ человѣкѣ жажда познать истину, соединиться съ Богомъ, Его волю узнать, Его откровеніе слышать. Но онъ былъ въ познаніи Бога и Его истины подобенъ слѣпому: и слѣпой вѣдь движется, ищетъ и находитъ предметы, осязаетъ ихъ; однако, онъ не имѣетъ представленія о мірѣ. Откройте ему глаза, исцѣлите слѣпоту, дайте ему яркій свѣтъ, и онъ увидитъ все вокругъ, и онъ пойметъ соотношенія предметовъ и явленій, онъ представитъ себѣ все ясно. Но если человѣкъ былъ нѣкогда зрячимъ, а потомъ, въ дѣтствѣ потерялъ зрѣніе, то онъ о многомъ хранитъ воспоминаніе, кое-что себѣ представляетъ. Съ годами его представленія сглаживаются и тускнѣютъ, онъ не такъ представляетъ вещи, онъ забываетъ ихъ очертанія, величину, разстояніе и проч. Тѣмъ большая у него тогда жажда вновь увидѣть свѣтъ, вновь имѣть предъ собою открытымъ. міръ. Люди въ познаніи истины, въ познаніи смысла жизни, въ жаждѣ общенія съ Богомъ были именно въ такомъ положеніи: человѣчество на зарѣ своей жизни знало Бога во Эдемѣ, слышало Его заповѣди, разумѣло смыслъ жизни, разумѣло смыслъ всего сущаго. Но грѣхомъ и преступленіемъ оно изгнано изъ Эдема, и пошло въ затменіи духовныхъ очей своихъ блуждать по міру, ощупью находя истину, прислушиваясь къ каждому слову, которое обѣщало ему познаніе истины и увлекало ложными огнями и обманчивыми звуками. Только хранило оно въ тусклыхъ воспоминаніяхъ образъ истины, и искало всюду Бога. И вотъ явились звѣздамъ служащіе и кланявшіеся имъ, какъ Богу (λατρεύοντες), – это мудрецы-волхвы Востока, испытывавшіе и вопрошавшіе природу, изучавшіе небо и землю и, въ жаждѣ Богопознанія, пришедшіе къ обоготворенію свѣтилъ небесныхъ. И вотъ явились на Западѣ, въ мудрой Греціи и въ могущественномъ Римѣ, люди, обоготворявшіе человѣка подъ видомъ всевозможныхъ измышленныхъ божествъ, мнимая жизнь которыхъ была изукрашена всевозможными сказаніями, самыми поэтическими, самыми захватывающими, красивыми и восхитительными. И вотъ явилось въ мірѣ многобожіе идоловъ. Въ годъ рожденія Спасителя въ одномъ Римѣ было десять тысячъ боговъ и безмѣрное количество идоловъ.
Одно ли заблужденіе было во всѣхъ этихъ религіяхъ? Нѣтъ, въ нихъ было нѣчто истинное: здѣсь воспоминаніе о бывшемъ блаженствѣ, о близости къ Богу; здѣсь вѣковѣчное и неистребимое стремленіе къ Божеству, къ соединенію съ Нимъ: здѣсь жажда и ожиданіе, что всѣ опять научены будутъ Богомъ (Ис. 54, 13; Іер. 31, 34); здѣсь сознаніе человѣкомъ своей немощи, исканіе высшей помощи.
Въ отвѣтъ на эти исканія, когда пришло исполненіе времени, уреченное въ Божественномъ Промыслѣ, послалъ Богъ Сына Своего Единороднаго, рождаемаго отъ жены, да всыновленіе пріимемъ (Гал. IV, 4-5); открылась, наконецъ, тайна соединенія человѣка съ Богомъ и воплощенія Божества. Вы, волхвы, искали Бога въ звѣздахъ и физическій свѣтъ ихъ принимали за озареніе истины! Нѣтъ, Богъ превыше этого! Вы тварь приняли за Творца. Онъ послалъ вамъ звѣзду, и, ею ведомые, вы звѣздою учились и пришли не къ звѣздѣ, а къ Солнцу Правды, и не къ востоку физическому, предъ которымъ вы, какъ предъ источникомъ свѣта, благоговѣли, а къ вѣчному и вышнему Востоку и Источнику Свѣта – Христу. Вы, мудрые эллины, обоготворили человѣка, вы, по смутному чутью, говорили о безчисленныхъ воплощеніяхъ Божества; вы, въ исканіи Божества, населили всю природу, горы, лѣса, рѣки и озера, мнимыми богами; вы хотѣли въ идолахъ приблизить боговъ къ себѣ и сами къ нимъ приблизиться! Чутье у васъ было вѣрное, но путь къ Богу и Истинѣ избранъ невѣрный! Да, есть Господь, но Господь единый; да, Онъ, чтобъ спасти человѣка, возжелалъ соединиться съ нимъ, и нынѣ, какъ Эммануилъ, соединился; да, весь міръ – это Его царство всѣхъ вѣковъ и владычество во всякомъ родѣ и родѣ; да, Онъ приблизился къ намъ и насъ къ себѣ приблизилъ!
Велія Твоя милость, Господи, слава Тебѣ!
Пріидите же, возрадуемся Господеви, настоящую тайну сказующе: вотъ средостѣніе между Богомъ и людьми разрушилось; вотъ, пламенное оружіе плещи даетъ, и Херувимъ отступаетъ отъ древа жизни; вотъ открытъ входъ къ этому древу вѣчной жизни, и мы райской пищи причащаемся, отъ которой были изгнаны преслушанія ради...
Что же? Неужели исцѣленные отъ слѣпоты люди вновь пойдутъ ко мраку? Неужели для того двадцать вѣковъ сіялъ свѣтъ разума и познанія въ мірѣ, чтобы люди возлюбили болѣе тьму, нежели свѣтъ? Неужели, опять мы будемъ переживать и раздѣлять древнія заблужденія и кланяться звѣздамъ, и обоготворять человѣка, и ползать и пресмыкаться въ прахѣ предъ идолами?
Да, высокая тварь – человѣкъ. Но чѣмъ съ большей высоты падаешь, тѣмъ сильнѣе расшибешься. Высокая тварь – человѣкъ, но пасть можетъ низко. И нынѣ видимъ среди людей возстаніе на Божество. И нынѣ слышимъ въ новыхъ ученіяхъ, особенно въ безбожномъ соціализмѣ, призывы поклоняться одной природѣ и цѣнить только матеріальное благо. И нынѣ горделивый умъ человѣка въ ослѣпленномъ безуміи выдаетъ за боговъ и идоловъ свои жалкія созданія въ наукѣ, въ искусствѣ, въ общественномъ устроеніи, въ государственномъ строительствѣ.
Онъ мечтаетъ создать такой строй жизни, такой укладъ «новаго государства», въ которомъ не нужно будетъ богочеловѣческое общество, въ которомъ религіозно-нравственное начало будетъ упразднено, въ которомъ Божественное и человѣческое разобщены будутъ на вѣки. Правдой будетъ не то, что указано Богомъ, а то, на чемъ согласится большинство людей или ихъ выборныхъ представителей. И люди, будто бы, будутъ счастливы, когда заживутъ такою правдой...
Что же? Пусть не смущаетъ все это вѣрныхъ, пусть не омрачается радость Праздника! Вѣдь и у Христовыхъ яслей пѣли Ангелы, благоговѣла Марія, трепеталъ и вѣровалъ Іосифъ, покланялись пастухи, приносили дары мудрые цари-волхвы. Но животныя у яслей ѣли сѣно, овцы пастырей собирали траву и корни, и Иродъ спалъ, и Виѳлеемъ безмолвствовалъ, и Іерусалимъ не вѣдалъ совершившагося. А міръ просвѣтился отъ яслей Христа, но не отъ дворца Иродова; но человѣчество нашло счастье и истину въ христіанствѣ и въ смиренной вѣрѣ волхвовъ-пастырей, а не въ горделивой мудрости іерусалимскихъ книжниковъ и эллинскихъ мудрецовъ.
Пріидите, вѣрніи! Свѣтъ намъ возсіяетъ въ Христовомъ пришествіи, и свѣтъ познанія озаритъ наши умы и сердца чрезъ Рождество Христово. Знаемъ Бога; знаемъ Его законъ; знаемъ путь жизни; знаемъ, что должно намъ устроить царство человѣческое такъ, чтобъ оно было Царствомъ Божіимъ; знаемъ, что тайна Боговоплощенія есть тайна богочеловѣческаго общества, на землѣ, переходящаго въ вѣчную жизнь на небѣ.
Видѣхомъ свѣтъ истинный, пріяхомъ Духа небеснаго, обрѣтохомъ вѣру истинную...
Велія Твоя милость, Господи, слава Тебѣ!
Протоіерей I. Восторговъ.
«Прибавленія къ Церковнымъ Вѣдомостямъ». 1909. № 51-52. С. 2397-2400.