Протопресвитеръ Владиміръ Востоковъ – Вѣчный памятникъ земной жизни Спасителя (Мысли о Божественной Литургіи).
Давно, давно было время, когда народъ, только что освобожденный отъ тяжкаго рабства, подходилъ къ горѣ Синаю, и гора задымилась, надъ нею загремѣлъ громъ, стрѣлы молніи пронизывали нависшій сумракъ; природа вѣщала людямъ о приближеніи Бога, и Онъ приблизился: въ вершины Синая возгремѣлъ Его гласъ, Онъ сказалъ людямъ заповѣди, исполненіе которыхъ могло и людей приблизить къ Нему.
Прошли вѣка. На землю спустилась тихая ночь. Спокойно, безмолвно и безлюдно въ окрестностяхъ Виѳлеемкихъ. Въ незамѣтной пещерѣ совершилось великое таинство любви: Любовь воплощенная возлегла въ убогихъ ясляхъ. Только Матерь Ровдшагося да спутникъ Ея старецъ были скромными свидѣтелями чуда. Но къ высотѣ лазурнаго неба загорѣлась звѣзда, чтобы внимательнымъ и чуткимъ указать на пришествіе въ міръ Спасителя. Самый рай наполнился радостію, и силы небесныя неслись на землю благовѣствовать эту радость, пролить здѣсь впервые славословіе Родившемуся, чтобы звучало оно потомъ во всѣ вѣка и во всѣхъ концахъ міра. Тихо и мирно, такимъ образомъ, сошелъ Богъ на землю къ людямъ, чтобы они, созерцая ясно красоту Его, явленную въ образѣ безгрѣшнаго человѣка, прониклись Его новымъ, благодатнымъ закономъ и чрезъ то сами бы пришли къ Нему.
Любовь Божественная совершила свой подвигъ на землѣ. Святѣйшій Носитель ея умиралъ на крестѣ, но свѣтъ Его ученія дарованъ міру, хотя и таился пока въ немногихъ, избранныхъ сердцахъ. Природа видимая возрыдала о преступленіи, которымъ люди проводили изъ міра своего Благодѣтеля: земля тряслась, камни распадались, завѣса храма раздиралась, тьма среди дня простиралась какъ мрачное покрывало печали. Все свидѣтельствовало о близости Бога, благовѣствовало о Его всемогуществѣ, возбуждало благоговѣніе къ Нему... И громъ Синая, звѣзда и пѣніе ангеловъ при рожденіи, знаменія Голгофы – все это было, такимъ образомъ, чудеснымъ, всемірнымъ благовѣстомъ, возвѣщающимъ людямъ о Богѣ и призывающимъ ихъ къ Нему.
Миновали однако безвозвратно тѣ чудесныя событія, небо уже не разверзается для сыновъ земли, Господь видимо не приближается къ нимъ, но со страницъ Евангелія неизмѣнно звучитъ прощальное, отрадное вѣщаніе Спасителя: се Азъ съ вами семь во вся дни до скончанія вѣка, и надъ каждымъ изъ насъ прозвучало оно въ минуты св. крещенія. Не стало теперь чудесныхъ призывныхъ знаменій, но за то неизмѣнно распространяется по широкому лицу православной Руси голосъ матери Церкви – мирный благовѣстъ, въ которомъ сливается для насъ и громъ Синая, и благовѣстіе ангеловъ... Широкими волнами отрадныхъ звуковъ льется онъ въ благоухающемъ воздухѣ весенняго или лѣтняго утра, не заглушаютъ его бури осени, не леденятъ зимніе морозы, всегда онъ проникаетъ въ вѣрующія сердца. Громкій, радостный гудитъ онъ всюду въ праздники Божіи, слышится онъ при многихъ храмахъ и среди будничной суеты, тихій, заунывный, но всегда трогательный.
Вотъ промелькнули шесть трудовыхъ дней, наступило утро 7-го. Тихо... Молчитъ еще колесо житейской суеты, но благовѣстъ уже разливается въ воздухѣ, катится по рощамъ, долинамъ, достигаетъ самыхъ глухихъ, затерянныхъ гдѣ-нибудь на лѣсной полянкѣ, мѣстъ. Что же тогда дѣлать христіанину? Неужели нѣжиться въ постели, или начать снова занятія будничнымъ трудомъ, или праздно, безцѣльно проводить время, забывши святость наступающихъ минутъ? Нѣтъ! такъ можетъ поступать только тотъ, въ комъ совѣсть уснула, кто забылъ про Бога и про Его заповѣди. Но случается, что благовѣстъ, какъ голосъ Божій, заставляетъ и грѣшника нераскаяннаго встрепенуться, пробуждая въ немъ глубоко уснувшую совѣсть.
Неужели не откликнемся мы на зовъ Церкви, усыпивъ себя суетою житейскою? Вѣдь для нашихъ трудовъ и заботъ Господь оставляетъ намъ шесть дней, а Себѣ избралъ только одинъ день и то для нашего отдыха душевнаго и тѣлеснаго. Но благодареніе Господу, есть еще немало людей чуткихъ къ благовѣсту, и какъ пчелы въ улей, охотно стремятся они въ храмъ Божій, который теперь намъ замѣняетъ и Синай и Ясли и Голгофу, ибо въ немъ въ часы богослужебные звучатъ слова пророковъ, апостоловъ и Самого Спасителя, и изображается вся земная жизнь Его... Но передъ Синаемъ люди трепетали отъ страха Божія, предъ яслями смиренные пастыри Виѳлеемскіе и знатные волхвы радостно благоговѣли, предъ Голгоѳой свидѣтели смерти Христа, увѣровавшіе при видѣ великихъ чудесъ и знаменій въ Него, съ ужасомъ внимали Его величію и святости... Да провожаютъ же и тебя, христіанинъ, въ домъ Божій и пребываютъ въ немъ съ тобою эти спасительныя чувства!
Вотъ ворота церковныя, увѣнчанныя крестомъ; христіанинъ останавливается, благоговѣйно молится предъ этимъ св. порогомъ, осматриваетъ свою одежду, отряхиваетъ приставшую на пути пыль, грязь. Но осмотри, христіанинъ, не одну только одежду, проникни взоромъ совѣсти въ глубину души своей, взгляни: не пристала ли тамъ пыль отъ суеты грѣховной, нѣтъ ли тамъ грязной мысли, дурного пожеланія. Бойся оскорбить ими святость храма, поспѣши искреннимъ покаяннымъ вздохомъ изгнать изъ себя ихъ... Вспомни благовременно слова Псалмопѣвца: вниду въ домъ Твой, поклонюся ко храму святому твоему въ страхѣ твоемъ... Вошелъ въ храмъ. Оглядись – какъ привѣтливо встрѣчаетъ онъ тебя: съ иконостаса и стѣнъ смотрятъ на тебя лики святыхъ, тихо теплятся лампады, мерцаютъ уже кое-гдѣ зажженныя свѣчи... Вся обстановка храма какъ бы проникнута словами Спасителя: пріидите ко Мнѣ всѣ... и Я упокою васъ!.. Въ храмѣ еще безмолвіе, служба не начиналась, но воспользуйся этой тишиною, собери въ себѣ добрыя мысли и чувства, чтобы съ ними достойно приступить къ слушанію величайшей службы – Божественной Литургіи...
Представимъ себѣ, что насъ на бесѣду позвалъ царь земной. Съ какимъ бы трепетомъ душевнымъ пошли мы къ нему, тогда всѣ бы наши помыслы объ обычныхъ, житейскихъ дѣлахъ разсѣялись какъ прахъ, и мысль о томъ, какъ намъ достойнѣе повести себя въ минуты свиданія всецѣло овладѣла бы нами; а съ какимъ всепоглощающимъ вниманіемъ выслушали бы мы всѣ слова царскія!.. Не подобную ли сосредоточенность мыслей и чувствъ, устремленныхъ къ Богу, должны стараться выработать въ себѣ и всѣ мы, христіане, въ священныя минуты предстоянія нашего предъ лицомъ Царя небеснаго, когда въ знаменательныхъ священнодѣйствіяхъ и обрядахъ литургіи проносится предъ нашимъ духовнымъ взоромъ великая жизнь Сына Божія, любви ради къ намъ пришедшаго на землю, въ грѣшный міръ... И священнослужители, какъ ближе всѣхъ стоящіе къ престолу, и какъ облеченные особою благодатію священства, слѣдовательно, особою милостію Божіею, должны подать всѣмъ предстоящимъ живой примѣръ такого высокаго подъема душевнаго. Вотъ они приближаются ко вратамъ царскимъ, становятся на виду всей церкви и, какъ видимые посредники между Богомъ и молящимися, готовятся къ великому дѣлу: умолять – съ принесеніемъ безкровной жертвы, благодарить и прославлять Бога за себя и за всѣхъ людей. Вѣдь и они люди, и къ ихъ душамъ естественно приражается пыль ежедневной суеты мірской; но сознаніе высоты, святости предстоящаго служенія съ одной стороны, и сознаніе своихъ грѣховъ, слабостей съ другой, – вызываютъ напряженное, тягостное состояніе души; и сколько скорбныхъ, но никому кромѣ Бога неслышныхъ вздоховъ вырвется у иного священнослужителя, въ минуты его приближенія ко св. Престолу. Пусть онъ приготовился ранѣе дома нарочитымъ правиломъ ко святой службѣ, но пока онъ идетъ въ храмъ, вихрь житейскихъ помысловъ можетъ пронестись въ умѣ его и отвлечь вниманіе отъ возвышеннаго къ земному, а вѣдь душа наша и добро-настроенная, только постояннымъ напряженіемъ и молитвою можетъ защититься отъ всего вреднаго, тлетворнаго, и вотъ поэтому-то уставъ Церкви заботливо, предъ самыми вратами царскими, зоветъ священнослужителей къ нарочитымъ входнымъ молитвамъ.
Всякій изъ насъ и во всемъ безъ помощи Божіей слабъ, ничтоженъ и успѣхъ въ дѣлѣ зависитъ отъ таинственнаго пришествія на насъ небеснаго благословенія, а потому и священнослужители прежде всего мысленно устремляются ко Всемогущему Помощнику на все доброе, Царю Небесному, умоляютъ Его придти и вселиться въ нихъ, очистить ихъ отъ всякой житейской скверны. Сознавая свое служеніе дѣломъ ангельскимъ, они мыслію уносятся къ горнему міру, воображаютъ небожителей предстоящими у престола Всевышняго, вѣчно воспѣвающими Ему трисвятую пѣснь, вторятъ имъ этою пѣснію, умоляя при этомъ Св. Троицу помиловать, очистить, исцѣлить ихъ грѣшныхъ и слабыхъ... Истинное служеніе есть сплошной молитвеппый вопль души къ Богу, и священнослужителю предъ Богослуженіемъ необходимо зажечь въ своей душѣ молитвенный пламень, но что лучше прекраснѣйшей молитвы Господней, той самой молитвы, въ которой сливаются всѣ лучшія чувства человѣческія и выражаются всѣ главныя нужды наши, можетъ зажечь этотъ внутренній пламень... Священнослужители читаютъ «Отче нашъ» святѣйшую молитву Самого Христа Спасителя. Какъ привычны намъ эти начинательныя молитвы, какъ часто при произнесеніи ихъ онѣ какъ бы поверхностно скользятъ по душѣ нашей, а между тѣмъ сколько въ нихъ глубочайшаго смысла, какъ высоко настраиваютъ онѣ душу, при благоговѣйномъ произнесеніи ихъ, и какъ, наконецъ, онѣ доступны по своей простотѣ всякому человѣку, а при своей краткости и во всякое время! Молитвенное настроеніе загорѣлось въ душѣ. Но когда свѣтильникъ вносятъ въ комнату, то глазъ ясно различаетъ предметы, замѣчаетъ всякій соръ, всякое пятно. Такъ – и въ душѣ. Когда она на крыльяхъ молитвы поднимается къ Богу, озаряется благодатнымъ свѣтомъ, тогда яснѣе сознаются всѣ грѣхи, ошибки, уклоненія отъ св. закона, живѣе чувствуется потребность въ искреннемъ, покаянномъ поклонѣ предъ Богомъ, – и священнослужители, молитвенно настроенные, живо сознавая несовершенства своей человѣческой природы, опять умоляютъ Господа о помилованіи, просятъ Его не прогнѣваться на нихъ, не помянуть ихъ беззаконій, избавить отъ враговъ, и не потому все это сдѣлать, что бы они заслужили, а потому лишь, что Онъ Богъ – а мы всѣ Его люди. Пока чувства покаянныя пробѣгаютъ въ душѣ священнослужителей, склоняя главу къ смиреннымъ поклонамъ, умъ ихъ воображаетъ милосердіе Божіе прекраснымъ чертогомъ, двери котораго готовы отвориться, и изъ души несется вопль къ Матери милосердія, о томъ, чтобы Она своимъ предстательствомъ отверзла намъ двери Божественнаго милосердія.
Душа ощущаетъ близость небесныхъ милостей, на сердцѣ легко, жажда молитвы теплой, искренней усиливается, взоръ устремляется на ликъ Спасителя, хочется поклониться Его Пречистому образу, и еще разъ у Него Милосерднаго просить прощенія прегрѣшеній нашихъ... Вмѣстѣ съ тѣмъ душу озаряетъ сознаніе величія и красоты подвига Имъ совершеннаго на землѣ, чувстуется особенный приливъ благодарности за принесенную Имъ на землю любовь... Глубокій поклонъ Его образу, и долго, долго хочется продлить этотъ поклонъ вѣры, смиренія и благодарности, чтобы вмѣстѣ съ этимъ поклономъ, какъ бы у ногъ Спасителя, продлилась въ душѣ и тихая, свѣтлая радость отъ сознанія Его благодатнаго вездѣприсутствія. Отъ образа Спасителя взоръ естественно переносится къ образу Той, Которая, какъ Царица неба, одесную предстоитъ Ему въ таинственныхъ небесахъ, и къ Ней какъ къ Матери милосердія несется мольба, чтобы Она милостиво взглянула на всѣхъ людей согрѣшившихъ, и въ ихъ души повѣяла тою свѣтлою радостію, которую Сама Она испытала на землѣ во время Гавріилова вѣщанія, и которую поспѣшила потомъ раздѣлить съ праведною Елизаветою. Благоговѣйные взоры и молитвенно настроенныя души священнослужителей отъ ликовъ Спасителя и Богоматери естественно устремляются къ небу, къ таинству достойному неба. Къ совершенію его скоро предстоитъ приступить, поэтому священникъ дополняетъ свою молитву прошеніемъ къ Богу, чтобы Онъ ниспослалъ руку Свою и ею укрѣпилъ его на предлежащую службу, на неосужденное предстояніе у престола и совершеніе безкровнаго священнодѣйствія. Молитва приблизила священнослужитей къ Богу, вселила вѣру во святое и великое дѣло, душа настроилась высоко, и мысленный взоръ проникаетъ глубже внутрь ея, ищетъ въ ней – не затаилась ли тамъ искра вражды, непріязни къ кому-либо, – и они поклономъ смиренія сперва взаимно другъ у друга, а потомъ и у всѣхъ предстоящихъ испрашиваютъ прощеніе въ своихъ человѣческихъ грѣхахъ, слабостяхъ, наглядно напоминая всѣмъ евангельскій урокъ: «если принесешь даръ твой къ алтарю и вспомнишь, что имѣешь какую-либо непрітность съ братомъ, пойди прежде примирись съ нимъ»... Со всѣми примиренные они входятъ въ домъ Господень, (во святой алтарь) проникнутые страхомъ Божіимъ, троекратно поклоняются невидимо пребывающей на престолѣ Пресвятой Троицѣ, со смиреннымъ моленіемъ: «Боже очисти мя грѣшнаго»... и съ твердою надеждою на то, что всѣ надѣющіеся на Господа во вѣки возрадуются, ибо въ нихъ вселится Господь, отходятъ и облачаются въ священныя ризы...
Священнослужители удалились въ алтарь, въ храмѣ тихо, но святыни храма наполняютъ своимъ благодатнымъ воздухомъ и души всѣхъ, пришедшихъ помолиться. И какой удобный моментъ для собравшихся ко святой службѣ, среди этой благоговѣйной тишины, оглянуться внутрь себя, примириться со всѣми душевно и воздохнуть молитвенно предъ Святымъ Духомъ, чтобы Онъ своею благодатію зажегъ въ душѣ спасительный огонь молитвы!
Подготовленные къ богослуженію правилами и молитвою душевно, священнослужители и внѣшне облекаются такъ, чтобы самыя одежды напоминали имъ, что они отрѣшены въ эти минуты отъ всего житейскаго и особенно приблизились ко Христу. Священникъ беретъ подризникъ, діаконъ стихарь и обратясь къ востоку, откуда солнце обливаетъ міръ лучами, вспоминаютъ вѣчное Солнце новаго завѣта Христа Спасителя, и еще разъ умоляютъ Его простить, очистить ихъ дерзающихъ начать святую службу. Но что можетъ быть отраднѣе для души вѣрующей сознанія близости къ Богу у Его престола? И эта радость льется въ душу при первыхъ прикосновеніяхъ къ священной одеждѣ. «Возрадуется душа моя о Господѣ, облече бо мя въ ризу спасенія, и одеждею веселія одѣя мя», восклицаетъ священнослужитель, облекаясь въ одежду, напоминающую хитонъ Спасителя, сотканный трудолюбивыми руками Богоматери, и чувствуетъ себя какъ бы въ иномъ духовномъ мірѣ, становится открытымъ для воздѣйствія благодати, мысль его останавливается на безконечномъ милосердіи Христа къ служителямъ своимъ, вспоминается первый, избранный Богомъ, древній первосвященникъ Ааронъ, на главу, браду и одежду котораго нѣкогда текло драгоцѣнное святое миро посвященія, – и при возложеніи епитрахили, – этого видимаго знака благодати священства, новозавѣтный благоговѣйный священнослужитель ощущаетъ вліяніе благодати на мысли, чувства и все свое душевное настроеніе.
Для удобства совершенія службы и въ память узъ, возложенныхъ на руки Христовы во время Его страданій, священнослужители возлагаютъ на свои руки поручи, при чемъ мысленно обращаются ко всемогуществу Господа и восклицаютъ къ Нему: «руцѣ Твои сотвористе и создасте мя», и я Твое твореніе умоляю Тебя Всемогущаго: вразуми мя и научи заповѣдямъ Твоимъ! Какъ путникъ отправляющійся въ трудную дорогу обыкновенно препоясывается, такъ и священникъ возлагаетъ освященный поясъ по надѣтымъ облаченіямъ и молитъ Бога укрѣпить его силою духовною на предстоящій путь службы, сдѣлать стопы (ноги) его крѣпкими и устойчивыми на всѣхъ добрыхъ путяхъ, помочь ему, подобно оленю, быстро и легко восходящему на самыя высокія горы, унестись мыслями и чувствами горе, къ небу... Наконецъ, священникъ возлагаетъ на себя ризу или фелопь, знаменующую ту багряницу, подъ которой Страдалецъ Христосъ явилъ красоту своего смиренія и своей любви къ людямъ. Не напоминаетъ ли, поэтому, эта верхняя риза священнослужителю, чтобы и онъ, продолжатель дѣла Христова, старался подражать Ему, и воспитывалъ въ душѣ мысли и чувства, достойныя своего высокаго званія. Священнослужители облачены, но святость предстоящей службы требуетъ отъ нихъ всецѣлой чистоты и они совершаютъ еще одно подготовительное дѣйствіе: идутъ къ умывальницѣ, умываютъ руки, чтобы, такимъ образомъ, ни единая соринка не осталась на нихъ, когда они будутъ касаться священнѣйшей жертвы, съ молитвою ко Господу, чтобы Онъ принялъ гласъ ихъ хвалы, которую они будутъ возсылать Ему отъ чистаго сердца во время службы. Священнослужители облаченные какъ бы преобразились въ своемъ внѣшнемъ видѣ, блистаютъ золотомъ облаченій, напоминающихъ красоты рая. Какое наглядное побужденіе и всѣмъ предстоящимъ внутренно поработать надъ своимъ улучшеніемъ, надъ облеченіемъ своихъ душъ въ молитвенное настроеніе, во время котораго испытывается нѣкоторое благодатное вѣяніе, какъ бы со стороны небеснаго рая.
Свящ. В. Востоковъ.
«Московскія Церковныя Вѣдомости». 1905. №. 1. С. 3-4; № 9. С. 104-106.
