Вѣчность христіанства.
Слава въ вышнихъ Богу, и на земли миръ, въ человѣцѣхъ благоволеніе.
Темная южная ночь. Яркая, разгоняющая мракъ, звѣзда на востокѣ; пастухи у горныхъ скалъ. И вдругъ чудный свѣтъ и пѣніе ангеловъ предъ этими скромными слушателями, – вѣсть о томъ, что состоялось примиреніе неба и земли и на людяхъ почіетъ благоволеніе. Кто бы повѣрилъ этой благой вѣсти въ шумномъ Іерусалимѣ, который, исполняя велѣніе Кесарево, готовился къ переписи? Что сказали бы хранившіе ключи отъ разумѣнія закона и пророковъ фарисеи, если бы скромные пастыря имѣли смѣлость придти къ нимъ и разсказать о случившемся? – «Пріиди и виждь, яко отъ Галилеи пророкъ не приходитъ».
Но не такой ли, въ сущности, отвѣтъ давали и Нероны, Діоклетіаны и другіе язычники, гонители христіанства, съ презрѣніемъ смотрѣвшіе на Іудею, полагая, что оттуда, кромѣ жалкаго изувѣрства, ничего выйти не можетъ. Достигнувъ апогея земной власти, они, конечно, не могли и на минуту усумниться въ своей силѣ положить конецъ упорству жалкой кучки неучей. И лилась, лилась потокомъ христіанская кровь, но каждая ея капля являлась плодоносной...
Протекли вѣка, – отъ гонителей осталось только позорное имя злодѣевъ, а «секта христіанъ» выросла въ могучее дерево, охватившее своими вѣтвями весь цивилизованный міръ. Прошелъ еще рядъ вѣковъ, язычество вновь возродилось на почвѣ западно-европейской культуры. И вотъ, издѣваясь надъ христіанствомъ, Вольтеръ дерзко пророчилъ, что черезъ сто лѣтъ отъ Церкви не останется слѣда, а Библія будетъ храниться только въ музеяхъ, какъ рѣдкое свидѣтельство неразумія прошлыхъ лѣтъ. Канули въ вѣчность и эти сто лѣтъ, а христіанство продолжаетъ царить въ умахъ и сердцахъ, и, по любопытной ироніи судьбы, въ томъ домѣ, гдѣ произнесено это несбывшееся пророчество, помѣщается складъ британскаго библейскаго общества, не хранящій, какъ археологическую рѣдкость, а ежегодно распространяющій сотни тысячъ экземпляровъ Библіи.
«Гдѣ Богъ? – кричитъ умалишенный Ницше. – Я вамъ скажу: мы Его убили, я и вы... Богъ умеръ, Богъ не воскреснетъ». – Да, Онъ можетъ умереть и не воскреснуть, но только въ косной душѣ и помраченной совѣсти безумцевъ. Но Онъ вновь рождается съ каждой живою душею человѣческой, ибо въ каждую наложено природою зерно богопознанія. Пагубное вліяніе страсти и злобы можетъ вырвать это драгоцѣнное зерно изъ сердца, но какая же это тяжелая и страшная операція. На «ужасъ муки этихъ страстей» жалуется несчастный Ницше, и вотъ что пишетъ Ренанъ: «Съ того момента, какъ христіанство перестало быть для меня истиной, міръ сдѣлался для меня жалкой посредственностью, лишенной всякой цѣны». – Какою дорогою, значитъ, дѣлалась эта вѣсть пастуховъ тому, кто хоть на минуту ей вѣрилъ!
Чудесный свѣтъ, озарявшій ангеловъ, разогналъ тьму ночи и освѣтилъ всю жизнь новымъ свѣтомъ. Пусть мы теперь переживаемъ время духовнаго отлива, и нынѣшній культурный человѣкъ думаетъ построить человѣческое счастье путемъ матеріальнаго обезпеченія, а потому на немъ и оправдывается евангельская истина: «гдѣ сокровище ваше, – тамъ будетъ и сердце ваше». Пусть это сердце современнаго культурнаго человѣчества, дѣйствительно, всѣ духовныя, въ особенности религіозныя потребности считаетъ чѣмъ-то малозначущимъ и излишнимъ въ жизни. Забыта великая, вѣчная истина: «познай самого себя», забыты лучшіе запросы души! Но надолго ли это?
Мы видимъ, что не даетъ это состояніе ни счастья и довольства, ни истиннаго культурнаго прогресса. Наоборотъ, культурное вырожденіе идетъ по пятамъ за жалкимъ вѣкомъ, водрузившимъ знамя невѣрія и матеріализма. Ужасъ охватываетъ душу, когда смотришь на то, что совершается вокругъ... И стонетъ, и воетъ въ нуждѣ и страданіяхъ несчастный міръ, не зная, гдѣ искать исхода отъ ужасовъ жизни! И мы вѣривъ, что скоро онъ, усталый отъ мукъ, вновь обратитъ лице свре къ востоку, откуда уже около двухъ тысячъ лѣтъ ярко сіяетъ рождественская звѣзда.
Ангелы пѣли о мирѣ и благоволеніи. И кто пытливымъ взоромъ окинетъ жизнь, это вѣчное поле борьбы добра и зла, глубже заглянетъ въ душу человѣка, гдѣ вѣчно враждуютъ тоже два врага, тотъ пойметъ, о какомъ мирѣ и какомъ благоволеніи пѣли ангелы.
На землю явился Богъ, чтобы влить въ зараженное грѣхомъ человѣчество, безсильное сбросить съ себя позорную печать паденія, новый источникъ силъ; явился Онъ, чтобы землю приблизить къ небу, чтобы направить къ добру волю человѣка, чтобы успокоить его мятущуюся душу, открыть ему разумъ и смыслъ міровой трагедіи. И предъ взоромъ удивленнаго человѣчества, дѣйствительво, открылась безконечная ширь духовнаго горизонта: идея безсмертія и вмѣстѣ съ тѣмъ безконечнаго прогресса, духовнаго совершенствованія, представленіе о всеблагомъ Богѣ, какъ милостивомъ Отцѣ человѣчества, пославшаго Своего Сына для спасенія міра, идея внутренней свободы и человѣческой личности, всеобщаго братства, безразлично какого племени и состоянія, заповѣдь любви ко врагу и служеніе брату, даже до самоотверженія...
Съ этого времени начало любви получило перевѣсъ въ общей суммѣ тѣхъ принциповъ, которыми руководятся люди въ своихъ взаимныхъ отношеніяхъ. Варварство и звѣрство стали понемногу отходить въ предѣлахъ вліянія христіанства въ область преданій далекаго прошлаго. Хотимъ или не хотимъ мы признать это, но все, что есть высокаго и святого въ нашей культурѣ, мы почерпнули изъ благовѣстія галилейскихъ рыбаковъ. Равенство, братство, свобода, любовь – всѣ великія идеи, за которыя такъ жадно хватается нашъ вѣкъ, – во всемъ этомъ слышатся ясные отзвуки завѣтовъ Галилейскаго Учителя. Какъ у насъ надъ головами, въ безпредѣльномъ воздушномъ пространствѣ, на смѣну угасшимъ, отжившимъ солнцамъ, возникаютъ, загораются новые міры, такъ и въ сокровеннѣйшихъ тайникахъ человѣческаго сердца на смѣну устарѣлымъ, осуществленнымъ цѣлямъ, выясняются, зарождаются новые идеалы. Мелкія, личныя стремленія людей смѣняются быстро, напоминаютъ причудливую пестроту калейдоскопа; но поверхъ этихъ частныхъ, злободневныхъ нуждъ и заботъ у человѣчества въ каждую отдѣльную эпоху есть особыя общія цѣли, стремленіе къ которымъ держитъ духовныя силы общества въ напряженномъ состояніи, и чѣмъ болѣе вѣковъ проносится надъ головою человѣка, тѣмъ эти общія цѣли, верховные идеалы его становятся шире, гуманнѣе и возвышеннѣе. Все это началось и развивается съ момента рожденія Виѳлеемскаго Младенца.
Это сознаютъ даже враги христіанства. – «До тѣхъ поръ, пока человѣчество будетъ чувствовать необходимость религіи, – говоритъ Штраусъ, – оно никогда не останется безъ Христа». «Іисусъ, – пишетъ Ренанъ, – основалъ истинное богопочтеніе, которое до конца міра найдетъ для себя мѣсто въ великихъ душахъ. Если бы другія планеты населены были жителями, одаренными разумомъ и нравственностью, то и ихъ религія не могла бы разниться отъ той, какую проповѣдалъ Іисусъ у колодезя Іакова. Его ученіе прекрасно, какъ свѣтъ, высоко, какъ небо, и истинно, какъ Богъ! Онъ сдѣлался столь драгоцѣннымъ камнемъ для человѣчества, что для того, чтобы искоренить Его имя въ этомъ мірѣ, необходимо разрушить самый міръ до основанія».
Въ недавнее время среди нашей интеллигенціи христіанство было не въ почетѣ, она всѣми силами стремилась оттолкнуться отъ христіанства и, несмотря на это, всецѣло, сама того не замѣчая, дышала атмосферой христіанскихъ идей, ими только жила и двигалась впередъ. Событія послѣдняго времени (война) показали, что всѣ языческія движенія, всѣ противорелигіозныя тенденціи – только наносныя тучи на ясномъ горизонтѣ христіанской культуры, которая свѣтитъ на весь міръ. Но пусть тучи закрываютъ солнце, – дневной свѣтъ, окружаюій насъ, все же не самобытенъ, а только результатъ сокрытаго отъ насъ свѣтила. Тучи пройдутъ, разсѣются, а святое зерно, посѣянвое на грѣшной землѣ въ ту ночь, когда возсіяла Виѳлеемская звѣзда, и когда ангелы возвѣстили «миръ» землѣ, будетъ расти, пока земля не насладится этимъ миромъ. Мы вѣримъ, вмѣстѣ съ апостоломъ Павломъ, что наступитъ время, когда зло и вражда исчезнутъ на землѣ и Богъ будетъ всяческая и во всемъ.
Кир. Тихомировъ.
«Киевскія Епархіальныя Вѣдомости». 1914. № 51-52. Ч. Неофф. С. 1255-1259.
