Св. Амвросий еп. Медиолансий о недопустимости браков православных с лицами не православными (Письмо к свящмуч. Вигилию, еп. г. Тренто)
72-е правило VI Вселенского собора говорит вполне однозначно: «Недостоит мужу православному с женою еретическою браком совокуплятися, ни православной жене с мужем еретиком сочетаватися. Аще же усмотрено будет нечто таковое, соделанное кем либо: брак почитати не твердым, и незаконное сожитие расторгати. Ибо не подобает смешивати несмешаемое, ниже совокупляти с овцею волка, и с частью Христовою жребий грешников. Аще же кто постановленное нами преступит: да будет отлучен». См. Правила Православной Церкви съ толкованіями Никодима, епископа Далматинско-Истрийскаго, Т. 1, СПб., 1911, С. 560-561. См. Толковние еп. Никодима там же, С. 561-564. Священноисповедник Никодим (Милаш; † 1915) так пишеть по поводу недопустимости смешанных браках: «Каноническое учение православной церкви о смешанных браках заключается в следующем: 1) смешанные браки православных христиан с иноверными особами, в частности же с язычниками, иудеями и еретиками, строго воспрещены церковью; 2) смешанный брак допускается лишь в такой форме, когда в браке, заключенном вне православной церкви, т.е. в нехристианской или еретической религиозной общине, один из супругов примет православную веру, притом, когда иноверный супруг выразит желание остаться в браке с супругом, принявшим православие; 3) дети, родившиеся от такого смешанного брака, должны быть во всяком случае крещены и воспитаны в христианской, православной вере; 4) если же иноверный супруг не пожелает остаться в браке с обращенною в христианство особою, тогда брак разводится и православному супругу дозволяется вступить в новый брак с православной особой; и 5) допускается православной особе вступить в брак с неправославной особой, если эта неправославная особа обещает принять православную веру и тотчас это обещание и исполнит. Это — строго каноническое учение православной церкви по этому предмету; и как это учение имело силу в течение всех веков православной церкви, так оно и должно оставаться в силе и ныне и всегда».
31 правило поместного Ладикийского собора гласить: «Не подобает со всяким еретиком заключати брачный союз, или отдавати таковым сынов или дщерей, но паче брати от них, аще обещаются христианами быти». См. Правила Православной Церкви съ толкованіями Никодима, епископа Далматинско-Истрийскаго, Т. 2, СПб., 1912, C. 103.
Предлагаем посетителям нашего сайта ознакомиться с письмом (Epist. 62 Vigilio, Liber nonus (Maur.19) // Ep. 29 in PL 16, 982) приписываемым св. Амвросию, миланскому епископу, в котором он вдохновляет священномученика Вигилия противиться бракам между христианами и язычниками (Epist. 62, 7-34):
Амвросий Вигилию
1. Недавно ты был призван к епископскому служению и спросил у меня, что является главным в новом для тебя сане. Ты был сам для себя наставником, и это служит порукой тому, что ты, сумевший назидать себя так, что удостоился высокого звания, менее успешно будешь назидать и других.
2. Первое, что нужно помнить: тебе вручена Церковь Господня и ты должен прилагать все усилия, чтобы не проникла в ее тело никакая порча и оно оставалось свободным от любого смешения с язычниками. Об этом говорит тебе Писание: Не бери себе в жены из дочерей Ханаанских, но пойди в Месопотамию, в дом Вафуила (Быт. 28. 1), то есть в дом Премудрости, и с Ней соединись брачными узами. Месопотамия — область на Востоке, она окружена двумя величайшими реками тех мест Ефратом и Тигром[2], которые вместе берут начало в Армении и порознь текут в Красное море[3]. Итак, Месопотамия — это Церковь, которая величайшими потоками благоразумия и справедливости[4] питает души верных. Она смывает с них грех и орошает благодатью святого крещения, прообразом которого служит Красное море. Учи же народ искать уз супружества не среди иноплеменников, но в домах христиан.
3. Никто да не лишает наемника обещанной платы! Мы все работники у Бога и все ждем награды от Него за свой труд[5]. Почему же ты, каким бы ни было твое дело, отказываешь своему наемнику в заработке, вознаграждении малом и временном? Смотри, как бы и тебе не было отказано в воздаянии обетованных небесных благ! Не лишай наемника обещанной платы![6] — так написано в законе.
4. Не давай денег в рост! Написано: Кто серебра своего не дал в рост, будет пребывать в доме Божием (Пс. 14. 5:1), — следовательно, преткнется всякий ищущий выгоды от лихоимства. Христианин же, если у него есть деньги, пусть дает их или вовсе не ожидая их возвращения, или рассчитывая на ту сумму, какую одолжил[7], и тем самым он стяжает немалую прибыль благодати. Поступая иначе, он обманывает, а не помогает. Не жестокосердно ли дать деньги бедняку, а с него потребовать вдвойне? Если ему и вначале нечем было расплатиться, где он найдет, чтобы вернуть выросший в два раза долг?
5. Примером пусть послужит Товит. Он никогда не требовал назад отданных денег[8], разве что на исходе своей жизни, и скорее из опасения оставить ни с чем наследника, чем по желанию собрать и возвратить приумноженные богатства[9]. Нередко ростовщичество сокрушало целые народы и становилось причиной всеобщей гибели. Вот почему нам, священнослужителям, следует проявлять особую заботу в пресечении тех пороков, которым без стеснения служат многие.
6. Учи свою паству оказывать гостеприимство с сердечным расположением, а не как одолжение. Пусть никто не принимает гостя без душевного радушия, не губит благодарности причинением обид, но умножает ее неизменным вниманием и добрым отношением. От тебя требуются не богатые дары, но искренняя забота, наполняющая общим миром и согласием. Лучше блюдо зелени, и при нем дружба и любовь (Притч. 15. 17.), чем пир, украшенный изысканными яствами[10], а не дружескими чувствами. Мы читаем, что целые народы подпали тяжкой каре и были истреблены из-за несоблюдения законов гостеприимства[11]. К менее жестоким испытаниям приводит и похоть[12].
7. Нет ничего опаснее, чем связать себя узами с иноплеменниками из-за побуждений похоти, которые разжигают раздор и толкают к преступному святотатству. Супружество должно освящаться священническим покровением[13] и благословением. Но о каком брачном союзе[14] можно говорить, если нет единства в вере? Если общей должна быть молитва, как могут несогласные в вере сохранить взаимную супружескую любовь? Часто многие порабощенные страстью к женщине предавали свою веру, как, например, сыны израильские с Ваал-Фегором[15], но Финеес, выхватив меч, убил еврея и мадианитянку[16] и смягчил гнев Божий, чтобы не погиб весь народ.
8. Привести еще примеры? Из многих выберу один и на нем покажу, насколько погибельно вступать в связь с женой-чужеземкой. Кто от самой колыбели был сильнее и крепче Духом Божьим, чем назорей Самсон? Из-за женщины он был пленен и не смог удержать благодать. О его рождении и жизни мы расскажем по порядку повествования, изложенного в исторических книгах Священного Писания[17], но постараемся постичь его смысл, а не просто следовать букве.
9. Много лет еврейский народ оставался в подчинении и рабстве у филистимлян из-за утраты первенства в вере, которой их отцы одержали победу. Однако не полностью утратили они печать своего избранничества и надежду на обетованный удел. Во времена спокойной жизни народ часто превозносился, и Бог отдавал его во власть врагов, чтобы спасения от бед он ждал свыше. Мы по свойству человеческого разума обращаемся к Богу, когда на нас обрушиваются несчастья, благополучие же надмевает ум. Эта закономерность подтверждалась много раз, но особенно нагляден пример, когда евреи и филистимляне поменялись участью.
10. Когда от долгого и тяжелого гнета души евреев погрузились в уныние и ни в ком не возникало отважного и мужественного порыва обратить их дух к свободе, родился среди них Самсон. Этот величайший муж был предуказан божественным пророчеством. Он не просто превосходил других, но был лучшим среди лучших, так что без состязания было понятно, что его телесная мощь необорима. Он вызывает величайшее изумление не только потому, что с детских лет не пил вина, свидетельствуя о своем удивительном воздержании и трезвенности, и не потому, что долго хранил священный обет назорея и не стриг волос, и не потому, что уже в отрочестве, которое у других называется нежным возрастом, он явил поразительные, превышающие человеческую меру подвиги совершенной доблести, но потому, что в его деяниях вскоре открылось божественное пророчество. Столь велика была сопутствующая ему благодать, что возвестить его родителям о чудесном рождении у них сына, о его будущем правлении[18] и заступничестве за давно томящихся под властью филистимлян соплеменников явился ангел.
11. Отец Самсона происходил из колена Данова и боялся Бога, он не был очень знатен, но обладал другими достоинствами. Мать его была неплодна чревом, но не бесплодна добродетелями души. По благорасположению своего ума она удостоилась видения ангела, соблюла повеление и исполнила пророчество. Она не утаила от мужа божественной тайны и поведала ему, что явился ей прекрасный видом человек Божий и принес весть об их будущем младенце. Она с верой в небесные обетования приобщила к ним своего супруга, а он, узнав об этом, в благочестивой молитве к Богу просил и ему даровать благодать такого видения: Ко мне, Господи, пусть придет ангел Твой (Суд. 13. 8).
12. Конечно, его жена была красива, но я не думаю, что дело в ревности и в каких-то подозрениях, как считают некоторые[19]. Скорее, ревнуя о божественной благодати, он пожелал стать зрителем и причастником священного дара. Вряд ли пороками своей души и лукавством заслужил он у Господа такую благодать, что ангел вновь явился к нему в дом, изрек пророчества, о которых его просили, и чудесным образом вознесся на небо в мощном пламени жертвенника. Жена дала дерзновенное толкование видению, испугавшему ее мужа, она вернула ему радость и угасила в нем тревогу, объяснив, что видеть Бога — это знамение благое, а не дурное.
13. Когда же возмужал тот, кто был предвозвещен такими знамениями с неба, он устремил свой ум к супружеству. Может быть, он отвращался душой от липой и тягостной похоти, естественной у юных, а может, в этом ему подавался повод свергнуть власть филистимлян и освободить свой народ от тягостного угнетения. Отправившись в Фимнафу[20] — так назывался один из городов, в котором в те времена жили филистимляне, — он увидел девушку, прекрасную станом и лицом, и стал просить шедших вместе с ним родителей взять ее ему в жены. Вначале они решили, что это желание не следует исполнять, потому что избранница их любимого сына — иноплеменница, но, увидев, что разумные доводы не могут отклонить его от принятого решения, уступили его просьбе. Но родители Самсона не понимали смысла этого поступка. Если бы филистимляне отказали, их сын со всей своей мощью противостал бы им; а если бы они породнились с ним, то появилась бы возможность смягчить их отношение к подданным. Одним словом, счастливый союз естественным образом установил бы равенство и добрые отношения, а нанесенная обида породила бы продолжительное мщение.
14. Когда предложение было принято, Самсон отправился к невесте. В пути он свернул в сторону от дороги. Неожиданно на него из лесных зарослей выскочил свирепый лев, страшный в своей неукротимой свободе. У Самсона же не было ни спутника рядом, ни копья в руке. Отступать — позор; сознание силы придает ему уверенности, и он убивает бросившегося на него зверя, задушив его голыми руками. Когда тот испустил дух в тисках его пальцев, он бросил труп тут же рядом с дорогой и оставил его в густой траве. В этом месте было превосходное пастбище с обильной зеленью и насажденными виноградниками. Самсон решил, что неподходящим даром для его возлюбленной невесты будет шкура дикого зверя, поскольку в такие дни радость доставляют не страшные трофеи, но мирные забавы и праздничные венки. На обратном же пути он нашел во чреве льва сотовый мед и принес его родителям и девушке, ибо такой дар пристало дарить невесте. Он и сам отведал меда и близких угостил, а где взял его, умолчал.
15. Наконец настал день свадебного торжества. Во время пира молодые люди развлекались, как это обычно бывает, раззадоривая соседей вольными остротами[21], и все необузданнее становилось это состязание в веселье. И тогда Самсон предложил пирующим вместе с ним юношам загадку: Из ядущего вышло ядомое, и из сильного вышло сладкое (Суд. 14. 14). Условием же спора назначил по числу пирующих мужей тридцать покровов из тонкой ткани и столько же одежд как награду и воздаяние за мудрость тем, кто отгадает, и как штраф с тех, кто не отгадает.
16. Никто не сумел расплести запутанное и отгадать непонятное, все стали требовать от жены Самсона, то пугая угрозами, то просьбами докучая, чтобы она выведала у мужа ответ на вопрос в доказательство супружеской приязни и в награду за любовь. И она, то ли напуганная, то ли по женской податливости начала притворно жаловаться своему супругу, что он под видом любви скрывает горькую ненависть и она, спутница и сопричастница всей его жизни, не посвящена в тайну и поставлена наравне со всеми остальными, кому нельзя знать секрет ее мужа: Ты ненавидишь меня и не любишь (Суд. 14. 16), если до сих пор это скрываешь.
17. И дух Самсона, доселе непобедимый, уступил таким речам. Расслабившись под ласками жены, он на седьмой день — это был последний срок исполнения уговора — открыл возлюбленной ответ на загадку, а она передала его своим соплеменникам. Они же, узнав ответ до захода солнца, ответили так: Что слаще меда? Что сильнее льва? (Суд. 14. 18). Самсон же добавил: и что вероломнее женщины[22]? Ибо, если бы вы не орали на моей телице, никогда не отгадали бы моей загадки (Суд. 14. 18). Без промедления он отправился в Аскалон, убил там тридцать мужей, забрал их одежду и одарил отгадавших загадку обещанной наградой.
18. Супружество с уличенной в вероломстве девицей Самсон отверг и вернулся в отеческий дом. Она же в душевном смятении и страхе за свой обман перед негодованием оскорбленного и яростью сильнейшего, согласилась на брак с другим. Ее новый муж был тем самым человеком, которого Самсон, как верного товарища, выбрал себе другом жениха на свадьбе, когда брал ее в жены. Однако попытка найти защиту в супружестве не избавила ее от наказания. Когда молва о ее поступке распространилась, Самсон захотел вернуться к супруге, но получил отказ. Ее отец, сообщая о новом замужестве своей дочери, предложил взамен ее сестру, если Самсон согласен, но тот, уязвленный жалом обиды, решил покарать весь народ за свое уничижение. Он взял триста лисиц — лето было в разгаре и в полях созрел хлеб, — соединил их попарно за хвосты, привязал к ним, затянув тугим узлом, по горящему факелу и, мстя за обиду, пустил их в поля, на которых филистимляне собирали жатву. Стремглав бросались лисицы во все стороны, спасаясь от пламени, и повсюду они разносили огонь и сжигали хлеб. Филистимляне же, возмущенные огромными убытками и гибелью всего урожая, сообщили о происшедшем своим правителям. И те послали в Фимнафу мужей погубить в огне и женщину, изменившую Самсону вступлением в новый брак, и ее родителей, и весь их дом за то, что она оскорбила мужа, который смог отомстить за себя и принести всем беду, и стала для филистимлян причиной утрат и разорения[23].
19. Не простил Самсон народу филистимскому обиды, не остановился в своей мести, но устроил великую сечу, погубив многих своим мечом. Потом он удалился в Етам к пустынному потоку. Там была скала — оплот колена Иудина. Филистимляне же, не смея напасть на Самсона и приблизиться к неприступным скалам его убежища, объявили войну колену Иудину. Они были уже готовы начать сражение, но поняли, что у их подданных есть основания возражать. Не было пользы в гибели подвластных филистимлянам данников, и было бы несправедливо по отношению к ним, поскольку они невиновны. Посовещавшись между собой, филистимляне потребовали выдать им виновника злодеяния, чтобы за совершенное им преступление не расплачивались его соплеменники.
20. Мужи из колена Иудина, когда им было поставлено это условие, собрали три тысячи человек и поднялись к Самсону. Они объяснили, что они лишь данники филистимлян и вынуждены им повиноваться не по доброй воле, но из страха и боязни, стараясь направить его гнев на тех, кто принудил их к этому поступку. Самсон же воскликнул: «Где же справедливость, о племя потомков Авраама? Отмщение за супругу, сначала обманутую, потом отнятую, навлекло на меня погибель? Я не могу без риска воздать за свое оскорбление? Неужели вы настолько пали духом и привыкли к постыдной рабской доле, что отдаете себя в полное распоряжение своим гонителям и готовы самих себя поставить под удар? Если предстоит гибель, я добровольно соглашаюсь на страдание, но предпочитаю умереть от рук филистимлян[24], посягнувших на мой дом и настроивших против меня жену. Я не смог избежать их обмана, но пусть будет позволено мне не от своих принять смерть. Я отомстил за оскорбление, а не нанес его! Рассудите же, было ли мое возмездие чрезмерным. Они жалуются на убытки в урожае, я — на потерю супруги. Сравните снопы на поле и супругу на ложе! Мою боль они сами признали, за мои обиды отомстили. Смотрите, какой службы они вас удостоили! По их решению вы должны покарать смертью того, кого сами они сочли достойным отмщения за нанесенное ему оскорбление и кому сами сослужили службу возмездия. Если вы настолько преданы душой этим тиранам, то предайте меня в их руки, но сами не убивайте! Не смерть я отвергаю, но не желаю принять ее от вашей руки. Если же вы подчиняетесь этим деспотам из страха, то свяжите мне руки цепями! Пусть не будет оружия, мои руки сами найдут его, когда освободятся от уз. Без сомнения, филистимляне будут довольны, если вы отдадите меня им живым».
21. Услышавши это — а на скалу поднялись три тысячи мужей! — они дали клятву, что не причинят ему насилия, если он позволит им связать себя и выдать, чтобы они освободились от выдвинутых против них обвинений.
22. Согласившись на эти условия, связанный двумя веревками Самсон вышел из пещеры, оставив укрепленную скалу. Увидев приближение филистимских воинов, он возмутился духом, растерзал узы и, схватив лежащую на пути ослиную челюсть, поразил ею тысячу мужей, а остальных обратил в бегство[25]. Это было неопровержимое подтверждение доблести: целые полки вооруженных уступили одному безоружному! Осмелившиеся подойти ближе были им обезглавлены, остальных от гибели спасло бегство. Доныне это место называется Агон[26], поскольку здесь Самсон с несравненной доблестью совершил славный подвиг.
23. О если бы он был так же умерен в радости победы, как храбр в сражении с врагом! Однако, превознесшись духом от удачи, он не связал исход битвы с благоволением Божьим, а присвоил его себе, восклицая: Челюстью ослиною убил я тысячу человек (Суд. 15. 16). Он не поставил алтаря, не принес жертвы Богу, но, пренебрегши священнодействием и приписав славу себе, нарек это место «Убиение челюстью», чтобы в названии увековечить память о своей победе.
24. Вскоре он почувствовал сильную жажду. Пить было нечего, и терпеть невыносимо. Тогда он понял, что даже посильное обычному человеку не может быть достигнуто без божественной помощи, и возопил, и стал молить, чтобы Всемогущий Бог не наказывал его за все присвоенное опрометчивыми речами. И победу свою он отдал Богу, говоря: «Ты соделал рукою раба Твоего великое спасение сие; а теперь помоги, ибо я умираю от жажды (Суд. 15. 18). Жажда отдала меня во власть тех, над кем Ты даровал мне полную победу». И вот, по Божьему милосердию, когда Самсон бросил челюсть, открылась трещина и забил из нее источник, и пил он, и воспрянул духом, и нарек место «Призывание источника», потому что здесь он в молитвах получил прощение за свое тщеславие победителя. Быстро произошла в нем перемена. Гордость без промедления была посрамлена, а смирение безо всякого ущерба восстановлено.
25. После этих событий и войны с филистимлянами Самсон, не признавая малодушия своих соплеменников и презирая вражескую силу, отправился в Газу — город в землях филистимских — и поселился там на постоялом дворе. Как только жители Газы узнали об этом, они не захотели пребывать в бездействии, немедленно окружили постоялый двор и перекрыли все входы в дом, чтобы Самсон ночью не сбежал. Он же, узнав, что готовится, упреждая их умысел, в полночь обхватил руками колонны дома и, удерживая на мощных плечах постройку — всю громаду до самой крыши! — он перенес ее на вершину самой высокой горы[27] в окрестностях Хеврона, города, в котором жили евреи.
26. Когда же в своей ничем не сдерживаемой свободе Самсон не только оставил пределы отеческих земель, но преступил и нравственную черту, предписанную наказами предков, он сам навлек на себя погибель и будущее несчастье. Хотя он уже изведал вероломство супруги-иноплеменницы и должен был бы научиться осторожности, он не погнушался связи с распутницей по имени Далила. Из-за безрассудной страсти к ней он стал беззащитен перед кознями врагов. Филистимляне пришли к Далиле и пообещали ей в награду по тысяче сто динариев от каждого, если она выдаст им секрет силы Самсона, зная который они смогли бы напасть на него и пленить.
27. А она, уже торговавшая собой за деньги, с коварным притворством среди кубков и плотских утех под предлогом восхищения перед его непомерной силой начала выведывать причину его дарований и превосходства над остальными. Под личиной тревоги и беспокойства за него она умоляла открыть ей, как возлюбленной, какими узами надо его связать, чтобы подчинить чужой власти. Он же, пока сохраняющий трезвенность и крепость духа против чар блудницы, на хитрость ответил хитростью и сказал, что если его связать побегами лозы, еще зелеными и незатвердевшими, то тело его станет таким же слабым, как у остальных людей. Филистимляне, услышав это от Далилы, оплели спящего Самсона путами из виноградной лозы, но потом, внезапно разбудив его, убедились, что привычная и свойственная ему мощь ничуть в нем не ослабела. Он разорвал узы, и его храбрость, обретшая свободу, отразила и ниспровергла множество врагов.
28. В скором времени посрамленная Далила захотела еще раз испробовать власть своих чар и испытать силу его любви. Самсон же, все еще неколебимый в мыслях, смеясь над е уловками, сказал, что его надо связать семью веревками, которые никогда не были в деле, и тогда он окажется во власти врагов. Но и это не принесло успеха. И в третий раз он не выдал тайны, правда, уже чуть приоткрыл свой секрет: если распустить семь кос на его голове и вплести их в ложе, то отступит от него сила. И еще раз ему удалось сорвать коварный замысел заговорщиков.
29. Бесстыдная женщина не перестает упрекать Самсона за обман и оплакивать свое недостоинство знать его тайну. Она нужна ей, чтобы помогать своему возлюбленному, и он напрасно подозревает ее в предательстве. Наконец слезами она добивается доверия. Самсон же — раз уж суждено было мужу доселе непобедимой мощи испытать такое поражение! — с тяжелым сердцем открыл ей свой секрет. Действует в нем сила Божья, он посвящен Господу и по обету носит длинные волосы. Если же их остричь, он перестанет быть назореем и потеряет свою силу. Филистимляне, узнав от женщины его уязвимое место, принесли ей плату за предательство, чтобы, связанная деньгами, она помогла довести до конца их коварный замысел[28].
30. Далила усыпила Самсона, утомленного продажными соблазнами распутства, и, призвав цирюльника, бритвой срезала у него с головы семь кос. И как только обет был нарушен, его силы ослабели. Пробудившись от сна, Самсон воскликнул: «Поступлю как обычно! Восстану на врагов!» Но не почувствовал он в себе ни бодрости духа, ни силы, не осталось в нем ни крепости, ни благодати. И вот, осознав гибельность доверия вражеским женам, убедившись в обмане и понимая, что бессилие от лишения волос готовит ему новые испытания, он позволил ослепить свои очи, заковать руки и ввести себя в темницу, в которую до сих пор не могли ввергнуть его никакие бури.
31. Время шло, и волосы у Самсона начали отрастать. Однажды во время многолюдного пира вывели его из темницы к филистимлянам и поставили на виду у всего народа. Было там почти три тысячи человек мужского и женского пола, они бросали ему тяжкие оскорбления, осыпали насмешками, терпеть которые для человека благородного и достойного хуже самого плена. Жить и умереть — естественно, а служить посмешищем — постыдно. И вот, решив или смыть мщением это поношение, иди остановить его совей смертью, Самсон под предлогом, что ему по немощи телесной тяжелы даже кандалы, попросил своего мальчика-поводыря подвести его к ближайшим колоннам, которые служили опорой для всего дома. Когда его подвели к ним, он обеими руками взялся за подпоры здания. В то время как филистимляне приносили великую жертву богу Дагону в честь победы над врагом, за небесные благодеяния признавая уловки женского вероломства, Самсон воззвал ко Господу: «Господи, вспомни еще раз о рабе Своем и отомсти за глаза мои! Пусть не возносят язычники славу своим богам за победу надо мной! Мне больше не нужна жизнь! Пусть умрет душа моя с филистимлянами (Суд. 16. 30) и пусть они узнают, что слабость моя для них еще гибельнее, чем моя сила!»
32. Изо всех сил сотряс он колонны, расшатал и сломал их. Здание тотчас обрушилось, обломки завалили Самсона и всех, кто смотрел с кровли на него. Погибло множество мужчин и женщин. Для него эта достойная и героическая смерть стала желанным торжеством, которое затмило все прежние победы. Ведь, хотя ни до, ни после не было никого, равного ему, и в этом мире не мог с ним сравниться ни один из опытных в войне мужей, однако в смерти он победил самого себя и явил свой неодолимый дух в презрении и пренебрежении к устрашающему всех последнему мгновению жизни.
33. Так, благодаря своей силе Самсон завершил свои дни победой и свой последний час встретил не пленником, а триумфатором. Заставила же его поддаться женскому обману, без сомнения, плоть, а не характер, потому что человеческое естество удобопреклонно ко греху, оно уступает и поддается соблазнам пороков. По свидетельству Писания, он в смерти своей погубил больше врагов, чем в жизни[29], значит, и в плен он попал, чтобы погубить врагов, а не склониться и сломаться перед ними. В чем потерпел поражение тот, чья смерть превзошла его пожизненную славу?! Не стрелы принесли ему гибель, но трупы врагов, ставшие для него не только могильным холмом, но и памятником его победы. Самсон оставил потомкам память о своей доблести, поскольку тот народ, который он нашел порабощенным и которым он двадцать лет правил, давая в своих поступках образец независимости, после смерти его остался в отеческой земле наследником свободы.
34. Этот пример наглядно убеждает избегать сожительства с иноплеменницами, чтобы вместо супружеской любви не узнать предательство и козни.
Прощай и люби нас, ибо мы тебя любим.
[1] Адресат письма — священномученик Вигилий, епископ г. Тренто (San Vigilio di Trento) (ок. 353 – 405) Св. Вигилий, римский патриций, родился в семье Максентии и, предположительно, Феодосия. Св. Вигилий получил свое образование в Афинах, и представляется, что он был другом св. Иоанна Златоуста. Затем он отправился сначала в Рим, а потом в Тренто в 380 г., где он был избран епископом города в 385 г., следовательно, письмо датируется этим временем. Будучи епископом, св. Вигилий предпринимал попытки обратить язычников и ариан в правую веру, также им были основаны в епархии тридцать приходов. В письме, приписываемом св.Амвросию, миланский епископ вдохновляет св. Вигилия противиться бракам между христианами и язычниками (Ep. 29 in P.L., XVI, 982). Св.Вигилий проповедовал в Брешии и Вероне, находившихся вне его епархии. Его товарищами по проповеди были свв. Сисинний, Мартирий и Александр, присланные св.Амвросием на помощь св.Вигилию. Предание гласит, что они были родом из Каппадокии. Согласно довольно позднему преданию, св. Вигилий в сопровождении своих братьев Клавдиана и Магориана, а также священника Иулиана, был убит в долине Рендена (Rendena Valley), где он проповедовал против поклонения Сатурну. Св. Вигилий после богослужения перевернул его статую и бросил в реку Сарка (Sarca). За это он был забит до смерти камнями около озера Гарда в местности, ныне именуемой Пунта Сан Вигилио (Punta San Vigilio). Его братья Клавдиан и Магориан (Claudian, Magorian) также почитаются святыми. День памяти – 26 июня. Vigilio vescovo di Trento tra storia romana e tradizione europea. Atti del convegno (Trento, 12—13 ottobre 2000), A cura di R. Codroico, D. Gobbi. Trento, 2001, p. 41-48.
[2] См.: epist. 4. 15.
[3] В действительности в Персидский залив.
[4] Ср. у Филона, leg. alleg. 1. 21. 69: «Третья река — Тигр, он течет в землях ассирийцев. Третья добродетель — благоразумие, противостоящее наслаждению, которое, как кажется, является уступкой человеческой слабости»; 1. 22. 72: «Ефрат символизирует четвертую добродетель, справедливость».
[5] См.: Лев. 19. 13.
[6] См.: Втор. 24. 14-15.
[7] Ср.: Tob. 2. 8; 14, 49; 16. 54.
[8] О милостыне см.: Тов. 4. 7-11.
[9] Ср.: Тов. 4. 1-2.
[10] Ср.: Abr. 1. 5. 35.
[11] См.: Суд. 20. 44.
[12] См.: Быт. 34. 25.
[13] Ср.: Abr. 1. 9. 93. Ср также у Тертуллиана (uirg. uel. 11).
[14] Ср. у Тертуллиана (ad. uxor. 2. 9).
[15] См.: Числ. 25. 1-18. Ваал-Фегор — идол, почитавшийся моавитянами и мадианитянами.
[16] См.: Числ. 25. 8.
[17] Историю Самсона см.: Суд. 13-16.
[18] Самсон был судьей Израиля в течение 20 лет (см.: Суд. 15. 20; 16. 31).
[19] Ср. у Иосифа Флавия (antiq. iud. 5. 8. 2).
[20] Совр. Хирбет-Тибне.
[21] Ср. у Иосифа Флавия (antiq. iud. 5. 8. 6.).
[22] То же добавление про женщину у Иосифа Флавия (antiq. iud. 5. 8. 6
[23] См.: Суд. 15. 1-8.
[24] Ср. у Вергилия, Aen. 3. 606: si pereo, hominum manibus perisse iuuabit.
[25] См.: Суд. 15. 11-16.
[26] Такого названия местности в Священном Писании не обнаружено. — Примеч. ред.
[27] Суд. 16. 3. В тексте Писания речь идет о воротах, которые Самсон унес из города.
[28] Суд. 16. 4-20.
[29] Суд. 16. 30.
