Протоіерей Андрей Смирновъ – Слово въ Великій пятокъ.
Нынѣ судъ есть міру сему; нынѣ князь міра сего изгнанъ будетъ вонъ (Іоан. XII, 31).
Такъ говоритъ Господь нашъ Іисусъ Христосъ о страшномъ часѣ Своихъ страданій, Своего вознесенія на крестъ.
Совершился беззаконный судъ человѣческій надъ невиннымъ Страдальцемъ. Вслѣдъ за нимъ, или, лучше сказать, одновременно съ нимъ открывается праведный и неумытный судъ Божій надъ грѣшнымъ человѣчествомъ и первымъ виновникомъ его паденія. Когда враги Спасителя собрались въ саду Геѳсиманскомъ съ мечами и кольями, чтобы взять Его, Онъ, непротивясь имъ, произнесъ: теперь ваше время и власть тьмы (Лук. ХХII, 53). – Здѣсь – на Голгоѳѣ кончилось это время, ослабѣла власть тьмы, и самъ князь ея изгоняется вонъ.
Дѣйствія карающей правды Божіей открываются съ самой минуты страданій Спасителя. По суду ея, погибаетъ ужасною смертію коварный предатель Христа, по суду ея призываютъ кровь Спасителя на себя и на чадъ своихъ ослѣпленные виновники Его смерти, она – правда Божія – готовитъ жалкую участь и верховному судіи – Пилату, который, по преданію, огню подвергся, она заставляетъ жителей Іерусалима, возвращавшихся съ крестнаго зрѣлища, проливать слезы и бить въ перси своя, она приводитъ въ трепетъ самую неодушевленную природу, она же и оправдываетъ лицъ, заслужившихъ того покаяніемъ и вѣрою, напр., сотника, разбойника и другихъ.
Но всѣ эти дѣйствія суда Голгоѳскаго – отдѣльныя, мѣстныя, единичныя, – сущность же его состоитъ въ томъ, что имъ обличается все человѣчество всѣхъ временъ – прошедшее, настоящее и будущее. Если вообще съ пришествіемъ Спасителя на землю, какъ съ появленіемъ солнца, представились въ истинномъ свѣтѣ всѣ дѣла людей, получилась возможность ясно различать истину отъ лжи, правду отъ неправды, добро отъ зла, то на Голгоѳѣ предстало наше человѣчество во всей его наготѣ и поражающемъ свѣтѣ, какъ съ худыми, такъ и съ добрыми его сторонами. На Голгоѳѣ, какъ на страшномъ судѣ Божіемъ, выходятъ наружу и являются предъ всѣмъ свѣтомъ всѣ помышленія и мысли сердечныя. Что ужаснѣе злобы и ожесточенія враговъ Іисусовыхъ, для которыхъ недовольно было предать поруганію и Крестной смерти Неповиннаго, а нужно было еще отравить послѣднія минуты Его страдальческой кончины насмѣшками и хуленіемъ? Что жалче безумія толпы народной, безмысленно ругающейся надъ Распятымъ въ подражаніе озлобленнымъ врагамъ? Напротивъ, что выше, непорочнѣе, совершеннѣе и святѣе Матери Божіей и возлюбленнаго ученика Іисусова, стоящихъ при Крестѣ Его въ безмолвной скорби и молитвѣ, не взирая на буйство и злохуленія ожесточенныхъ враговъ? Что умилительнѣе безпредѣльной любви къ Господу женъ мѵроносицъ, не оставляющихъ своего Божественнаго Учителя и на крестѣ, и во гробѣ, среди всеобщихъ поруганій и насмѣшекъ? Что можетъ быть трогательнѣе и поучительнѣе примѣра разбойника, который исповѣдуетъ вѣру, не смотря на обстановку, по-видимому, противорѣчащую вѣрѣ, который такъ глубоко кается во грѣхахъ своихъ, несмотря на жесточайшія мученія, по-видимому, способныя заглушить покаяніе?
Такъ какъ Голгоѳская жертва есть жертва однажды принесенная за всѣхъ людей и за всѣ времена, то неудивительно, что мы видимъ около нея собраніе личностей, качества и направленія которыхъ отражались потомъ много разъ въ исторіи и жизни человѣчества. Если примѣру предстоявшихъ Кресту – Богоматери, возлюбленнаго ученика Господня, женъ мѵроносицъ, благоразумнаго разбойника и сотника – впослѣдствіи слѣдовали цѣлые сонмы исповѣдниковъ Христовой вѣры, мучениковъ, подвижниковъ, то не находились ли также впослѣдствіи и подражатели темнымъ личностямъ, окружавшимъ Крестъ Спасителя? Вообще, какъ и на Голгоѳѣ совершеннѣйшимъ блескомъ сіяетъ ликъ одного Божественнаго Страдальца, что же касается людей, то, за немногими исключеніями, въ нихъ замѣтно болѣе тѣней, чѣмъ свѣта, – такъ и среди послѣдующихъ поколѣній людскихъ замѣчается также болѣе служителей грѣха и порока, чѣмъ добродѣтели и святости. Возьмемъ для примѣра наиболѣе выдающіяся въ этомъ отношеніи лица. Невѣріе враговъ Іисуса Христа при явныхъ доказательствахъ истинности Его ученія не повторялось ли много разъ въ исторіи въ процвѣтаніи невѣрія, въ кощунствѣ надъ вѣрой, въ поруганіи святыни? Равнодушіе къ истинѣ, выразившееся въ холодномъ вопросѣ Пилата Іисусу Христу – что есть истина? – не повторялось ли въ господствѣ сомнѣній, безразличія и холодности въ вѣрѣ? Судьи Іисуса Христа – саддукеи, не вѣрившіе въ воскресеніе мертвыхъ и въ бытіе духовъ, не находили ли себѣ подражателей въ лицѣ многихъ и многихъ, увлекавшихся матеріалистическими ученіями? Не встрѣчаемся ли мы въ исторіи, и въ своей жизни съ примѣрами черной неблагодарности, подобными той, которою запятналъ себя коварный предатель Христовъ? Не видимъ ли мы увлеченія сребролюбіемъ и корыстолюбіемъ, которыхъ представителемъ былъ Іуда? Не замѣчаемъ ли малодушія, нарушенія клятвы, лѣности къ молитвѣ, не оставляемъ ли часто Господа изъ привязанности къ земному, подобно тому, какъ оставили Его нѣкоторые даже изъ лицъ близкихъ къ Нему?...
Великій смыслъ, много поучительнаго заключается въ томъ, что страсти Спасителя ежегодно воспоминаются церковью въ обстановкѣ, напоминающей Голгоѳскую. Здѣсь, при Крестѣ Христовомъ, всякій можетъ узнать себя, какъ въ великомъ зеркалѣ, со всѣми своими недостатками и достоинствами. Если въ комъ суетная привязанность къ міру заглушаетъ истинное понятіе о себѣ, тоть пусть внимательно воззритъ на образъ страждущаго Спасителя! Что напоминаютъ ему эти раны и язвы гвоздиныя, если не то, что Спаситель язвенъ былъ за грѣхи наши и мученъ былъ за беззаконія наши (Ис. LIII, 5)?
Если кто и захотѣлъ бы считать себя лучшимъ, чѣмъ каковъ онъ на самомъ дѣлѣ, то здѣсь, на Голгоѳѣ, – не мѣсто самомнѣнію и превозношенію. Если кто и считалъ бы свои дѣйствія вполнѣ законосообразными и приличными, то здѣсь онъ невольно, можетъ быть, усмотритъ въ себѣ нѣчто сходное съ примѣромъ враговъ Іисусовыхъ, если не въ дѣлѣ, то въ словѣ, если не въ словѣ, то въ мысли и намѣреніи.
Прежде, во времена вражды человѣка на Бога, исконный врагъ спасенія людей – діаволъ посѣвалъ плевелы между ними, ослѣплялъ ихъ на счетъ ихъ расположеній душевныхъ, дѣйствій и поступковъ. И въ этомъ именно – въ господствѣ князя тьмы – объясненіе того, что люди заражались грубымъ идолопоклонствомъ и суевѣріемъ, здѣсь – разгадка различія людей во взглядахъ, понятіяхъ и правилахъ, по которымъ у однихъ народовъ и частныхъ лицъ то или другое считалось добродѣтельно, а у другихъ – порокомъ. Въ прямыхъ видахъ врага нашего спасенія было затемнять мысли и дѣйствія людей, побуждать ихъ считать бѣлое чернымъ и наоборотъ. Съ крестною смертію Спасителя, ослаблена эта власть князя тьмы, и въ семъ именно смыслѣ сказано Спасителемъ: нынѣ князь міра сего изгнанъ будетъ вонъ. Впрочемъ, окончательное освобожденіе отъ власти діавола достигается только при совершеннѣйшей вѣрѣ и сообразной съ нею жизни; а какъ совершенство не для всѣхъ доступно, то власть діавола продолжается надъ несовершенными по мѣрѣ ихъ несовершенства и среди вѣрующихъ во Христа. И нынѣ онъ, яко левъ рыкая, ходитъ, искій кого поглотити (I Петр. V, 8); вѣрующимъ дана лишь возможность освобождаться отъ него общеніемъ со Христомъ. Возможность эта осуществляется по мѣрѣ и степени вѣры и нравственнаго самоусовершенствованія человѣка. Такимъ образомъ, если Спаситель возвѣщаетъ намъ побѣду надъ княземъ міра, то это не должно повергать насъ въ безпечность, напротивъ это налагаетъ на насъ обязанность беречься его сѣтей на всякій часъ, удвоивать свои усилія въ борьбѣ съ нимъ.
Такова сущность суда Божія, совершившагося на Голгоѳѣ. Братіе Христіане! Въ наши дни бываютъ замѣчательные судебные процессы, которые долгое время останавливаютъ на себѣ вниманіе общества, долго заставляютъ говорить о себѣ и образумливаютъ общество. И это – суды, не касающіеся непосредственно каждаго изъ насъ. Вотъ судъ всеобщій, судъ надъ всѣми нами грѣшными безъ исключенія! Останемся ли безучастными къ нему, а, слѣдовательно, и къ своему спасенію, если безчувственные Іудеи возвращались отъ Креста Христова, біюще въ перси своя (Лук. XXIII, 48)? Не долженъ ли быть близокъ и дорогъ для насъ всегда, а въ эту минуту особенно, примѣръ благоразумнаго разбойника съ его покаяннымъ гласомъ: помяни мя Господие, егда пріидеши во Царствіи Своемъ (Лук. XXIII, 42)? Ужели при видѣ язвъ Спасителя, причиненныхъ грѣхами нашими, мы не восплачемъ о нихъ и не принесемъ искренняго покаянія, котораго отъ насъ Онъ требуетъ?
Братіе Христіане! Теперь Спаситель нашъ призываетъ насъ къ покаянію и исправленію; теперь Онъ даетъ намъ возможность самимъ судить себя предъ Его язвами. Но потомъ... потомъ перестанетъ Онъ уже быть ходатаемъ и жертвою за грѣхи наши, а явится, наконецъ, праведнымъ Судіею и мздовоздаятелемъ нашимъ, – и горе тогда всѣмъ, такъ или иначе оставившимъ Его! Напрасно мы станемъ тогда взывать горамъ: падите на ны, и холмамъ: покрыйте ны (Лук. XXIII, 30); намъ останется только вѣчное осужденіе, отверженіе, мученіе. Аминь.
Пр. А. С-въ.
«Московскія Церковныя Вѣдомости». 1898. № 14. С. 188-190.
