Преподобный Феодоръ Студитъ – Слово на поклоненіе Честному и Животворящему Кресту среди св. Четыредесятницы.
Настоящій день есть день радости и веселія: поелику нынѣ предлагается намъ знаменіе радости – святѣйшее древо. О, драгоцѣннѣйшій даръ! Это не – древо познанія добра и зла, подобное едемскому; нѣтъ, сіе древо самымъ дѣломъ – благолѣпное и прекрасное: ибо древо это даруетъ намъ жизнь, а не смерть, – просвѣщаетъ насъ, а не омрачаетъ, – вводитъ насъ въ Едемъ, а не изгоняетъ изъ него. Древо это, на которое восшелъ Христосъ (какъ царь – на свою колесницу), посрамило діавола, имѣвшаго державу смерти, и свободило родъ человѣческій отъ тяжкаго рабства. Это древо есть то, на которомъ Іисусъ Христосъ, какъ искуснѣйшій ратоборецъ, во время сраженія уязвленный въ руки, въ ноги, въ ребра, исцѣлилъ язвы грѣшныхъ людей, т. е. нашу природу, нещадно пораженную всегубительнѣйшимъ зміемъ. Это-то древо, на которомъ излилась Владычняя кровь, ею же низлагаются демоны и просвѣщается міръ...
Кто не притечетъ сюда, чтобы насладиться симъ вожделѣннымъ зрѣлищемъ? Сами ангелы радостно срѣтаютъ торжество это, апостолы, сонмъ пророковъ, ликъ мучениковъ, весь соборъ праведниковъ сорадуются намъ: ибо возможно ли, чтобы всѣ они не исполнялись радостію при видѣ сего побѣднаго знаменія, которымъ они сами, подражая Іисусу Христу, побѣдили вражескія силы? Даже самыя неразумныя существа, осіяваясь небесною славою, ощущаютъ внутри себя нѣкоторую радость, потому что отъ крестныхъ страданій Іисуса Христа во всемъ произошло измѣненіе ко благу...
По сей то причинѣ Давидъ (весьма благоприлично для нынѣшняго празднества) восклицаетъ: возносите Господа Бога нашего, и покланяйтеся подножію ногу Его, яко свято есть (Пс. 98, 5); и премудрый Соломонъ также взываетъ: благословенно древо, бываетъ правда (Прем. 14, 7). Посему-то и Церковь нынѣ является имѣющимъ посреди себя древо жизни раемъ, въ которомъ уже нѣтъ обольстителя демона, но въ которомъ, напротивъ, пребываетъ ангелъ Господа всемогущаго, открывающій намъ доступъ къ произросшему древу креста. Нынѣ воздается поклоненіе святому кресту и возвѣщается воскресеніе Христово; нынѣ чествуется древо, даровавшее намъ жизнь, и весь міръ возбуждается къ славословію; нынѣ совершается празднество въ память трехсоставнаго креста, и всѣ четыре страны міра призываются въ радости проводить празднственный день сей. Коль красны ноги благовѣствующихъ миръ, благовѣствующихъ благая (Римл. 10, 15)! Блаженны тѣ очи, кои созерцаютъ сіе торжество всеобщаго мира, – тѣ уста, кои лобызаютъ сіе драгоцѣннѣйшее знаменіе. Сугубая благодать предложена всѣмъ: указанъ приснотекущій источникъ, изъ котораго проистекаетъ освященіе, и никому не возбраненъ входъ къ сему обильному источнику. Человѣка чистаго онъ дѣлаетъ еще чище, а оскверненнаго мерзостію пороковъ содѣдываетъ чистымъ, безпечнаго и разсѣяннаго онъ подчиняетъ игу своего ученія, жестоковыйнаго и свирѣпаго укрощаетъ и вообще всякаго, кто только приходитъ къ нему съ твердымъ намѣреніемъ исправить свою жизнь, онъ не отрѣваетъ отъ себя, но подаетъ таковому божественныя силы, потребныя къ животу и благочестію (ибо крестъ милуетъ мудрыхъ и скромныхъ, а отъ людей, имѣющихъ противоположныя свойства, онъ отвращается).
Созерцаемое нами животворящее древо крестное подаетъ врачевство очамъ того, кто былъ обольщенъ въ раю воззрѣніемъ на убійственное древо. Прикасаясь къ сему древу устами и предлагая, оное очамъ своимъ, мы тѣмъ самымъ освобождаемся отъ вкушенія и осязанія смертоноснаго древа. О, великій даръ, столь торжественно предлагаемый нынѣ! О, неизреченное блаженство!.. Нѣкогда умерщвленные древомъ, мы нынѣ чрезъ древо же подучаемъ жизнь, – прежде обольщенные древомъ, мы нынѣ древомъ же прогоняемъ древняго змія. Поистинѣ, дивное и преславное измѣненіе! Вмѣсто смерти намъ даруется жизнь, вмѣсто тлѣнія – нетлѣніе, вмѣсто безчестія – слава. И потому не безъ причины святый Апостолъ взывалъ: мнѣ да не будетъ хвалитися токмо о крестѣ Господа нашего Іисуса Христа: имже мнѣ міръ распяся, и азъ міру (Галат. 6, 14). Отъ креста просіяваетъ высочайшая премудрость, которая посрамдяетъ гордую мірскую мудрость и являетъ ее буйствомъ. Безчисленныя благодѣянія, доставленныя намъ крестомъ, подавили сѣмена злобы и нечестія. Даже одинъ видъ и изображеніе сего древа еще съ самаго начала міра были уже предвѣстниками и предтечами великихъ событій.
Всякій, кто желаетъ знать это, тотчасъ можетъ увидѣть. Ной вмѣстѣ съ своими сыновьями и ихъ женами и со всякаго рода животными не избѣгъ ли по волѣ Божіей всеобщаго потопа посредствомъ малаго древа (Прем. 10, 4)? А что обозначалъ жезлъ Іосифовъ, на верхъ котораго поклонился патріархъ Іаковъ (Ввр. 11, 21; Быт. 47, 31), какъ не образъ того животворящаго древа, которому нынѣ воздается поклоненіе? Не былъ ли образомъ креста и жезлъ Моѵсеевъ, который претворилъ воду въ кровь и поглотилъ мнимыхъ змѣй, – однимъ ударомъ раздѣлилъ море, другимъ снова соединилъ воды моря и такимъ образомъ въ одно и то же время и потопилъ враговъ, и сохранилъ избранный народъ? Тѣмъ же точно, т. е. образомъ креста, былъ и жезлъ Аароновъ, въ одинъ день процвѣтщій и тѣмъ доказавшій законность священства (Чис. 17, 8). Но намъ пришлось бы слишкомъ распространиться, если бы мы захотѣли здѣсь совокупить всѣ предзнаменованія креста. Его прообразовалъ и Авраамъ, когда возложилъ своего сына на костеръ дровъ (Быт. 22, 13). Его прообразовалъ и Іаковъ, когда положивъ руки одна на другую, преподалъ благословеніе Іосифу (Быт. 48, 14). Сверхъ того, самъ Моѵсей въ своемъ лицѣ явилъ образъ креста, когда поднятіемъ рукъ обращалъ амаликитянъ въ бѣгство (Исх. 17, 11). Также смотри и на Елиеея, который бросилъ кусокъ дерева въ воду и симъ деревомъ изъ глубины извлекъ желѣзо (4 Цар. 2, 8). Но не только въ ветхомъ завѣтѣ, а и въ законѣ благодати образы креста неоднократно обнаруживали свою дивную силу въ одержаніи побѣдъ надъ врагами, въ отгнаніи бѣсовъ, въ исцѣленіи болѣзней и во многихъ другихъ безчисленныхъ случаяхъ.
Видишь ли, возлюбленный, какая сила заключается въ самыхъ знаменіяхъ креста? Но если такова сила – въ образѣ, то какова же сила должна быть въ самомъ первообразѣ, т. е. въ Іисусѣ распятомъ? (Ибо очевидно, что чѣмъ превосходнѣе первообразы, тѣмъ величественнѣе бываетъ и все то, что относится къ изображенію сихъ первообразовъ). Но если кто-либо спроситъ: «кто же въ древнія времена носилъ въ себѣ образъ Іисуса Христа? Мнѣ хотѣлось бы знать это», – то я отвѣчаю: «тѣ самые, которые изоображали крестъ». Въ самомъ дѣлѣ, какъ поднятіе рукъ Моѵсеемъ презнаменовало крестъ: такъ и самъ Моѵсей въ лицѣ своемъ представлялъ образъ Іисуса Христа (который обратилъ въ бѣгство невидимаго Амалика), что можно подтвердить и другими примѣрами, въ которыхъ представляется тотъ же самый образъ креста. «Но тамъ, возразитъ кто-либо, образъ одушевленный: зачѣмъ же ты говоришь о неодушевленномъ?» Говорю объ этомъ потому, что хотя видимое нами крестное знаменіе, въ которомъ и посредствомъ котораго совершается нѣчто чудесное, не имѣетъ въ себѣ духа и жизни, но такъ какъ оно есть образъ представляющій лице Самого Іисуса Христа, подобно тому какъ образъ креста былъ представленъ въ ономъ прообразованіи: то онъ обыкновенно производитъ дѣла дивныя, какъ носящій на себѣ видъ и знаменіе Первообраза, а потому и удостоивается одного и того же имени и поклоненія съ своимъ первообразнымъ, что очевидно само собою. Хотя это кажется нѣсколько удаленнымъ отъ нашего предмета, тѣмъ не менѣе оно способствуетъ къ обличенію и посрамленію ереси иконоборческой, которая вооружается на тайну промышленія и домостроительства Христова (ибо, кто уничижаетъ образъ, тотъ уничижаетъ и самый первообразъ, такъ какъ сіи предметы между собою имѣютъ тѣсное отношеніе, – какъ это извѣстно людямъ здравомыслящимъ).
Приступимъ же нынѣ ко кресту съ радостнымъ славословіемъ. Крестъ есть богатство, драгоцѣннѣйшее всякаго другаго богатства. Крестъ есть безопаснѣйшее прибѣжище для христіанъ. Крестъ есть легчайшее бремя, возлагаемое на рамена учениковъ Христовыхъ. Крестъ есть сладчайшее утѣшеніе для душъ скорбящихъ. Крестъ есть примиритель и посредникъ между небомъ и землею. Крестомъ умерщвлена смерть, и Адаму возвращена жизнь. Крестомъ мы облекаемся во Христа и совлекаемся ветхаго человѣка. Крестомъ мы прогоняемъ нашихъ враговъ и укрощаемъ смятенія. Носящій на раменахъ своихъ крестъ дѣлается подражателемъ Іисусу Христу и получаетъ славу со Христомъ. Изображающій на себѣ крестъ прогоняетъ страхъ и возвращаетъ миръ. Охраняемый крестомъ не бываетъ добычею враговъ, но остается невредимымъ.... Кресте Христовъ – прекрасная похвала христіанъ, честная проповѣдь апостоловъ, царскій вѣнецъ мучениковъ, драгоцѣнное украшеніе пророковъ, блистательнѣйшее озареніе всего міра! Кресте Христовъ! (обращаюсь къ тебѣ, какъ бы къ живому существу) защити тѣхъ, кои прославляютъ тебя пламеннымъ сердцемъ. Сохрани тѣхъ, кои съ вѣрою пріемлютъ и лобызаютъ тебя. Управи рабовъ твоихъ въ мирѣ и твердой вѣрѣ. Сподоби всѣхъ достигнуть радостнаго и свѣтлаго дня Воскресенія, охраняя насъ во Христѣ Іисусѣ Господѣ нашемъ, Которому слава и держава со Отцѳмъ и Святымъ Духомъ нынѣ и присно и во вѣки вѣковъ. Аминь.
«Прибавленія къ Церковнымъ Вѣдомостямъ». 1898. № 10.С. 393-396.
{*} Въ сокращеніи и переложеніи на русское нарѣчіе. Curs. Compl. Patrolog. Migne. tom XCIX, col. 691-700; «Соборникъ», издан. въ Москвѣ. 1890 г. ч. II, лл. 52-53.
