Святитель Митр. Агаѳангелъ Исповѣдникъ (Преображенскій) – Бесѣда на Евангеліе въ недѣлю о слѣпомъ (Іоан. IX, 1-38).
Въ шестую недѣлю послѣ Пасхи св. церковь предлагаетъ намъ, благочестивые слушатели, благовѣствованіе о чудесномъ исцѣленіи Іисусомъ Христомъ слѣпорожденнаго. Остановимъ наше вниманіе на этомъ благовѣствованіи.
Исцѣленіе слѣпорожденнаго, описанное св. евангелистомъ Іоанномъ, совершено было Іисусомъ Христомъ въ Іерусалимѣ, во время праздника Кущей. Праздникъ этотъ установленъ Моисеемъ въ воспоминаніе сорокалѣтняго странствованія израильтянъ по пустынѣ на пути изъ Египта въ землю обѣтованную, когда они должны были жить въ кущахъ (палаткахъ). Но вмѣстѣ съ тѣмъ этотъ праздникъ былъ праздникомъ радостной благодарности Богу за собранную жатву протекшаго лѣта и проводился съ такимъ всеобщимъ ликованіемъ, что его называли «святѣйшимъ и величайшимъ праздникомъ». Онъ совершался въ теченіе семи дней подрядъ, отъ 15 до 21 дня перваго осенняго мѣсяца Тисри (по нашему, въ концѣ сентября и началѣ октября) и восьмой день проводился въ священномъ собраніи. Для живѣйшаго напоминанія о странствованіи по пустынѣ, Іудеи во все время этого праздника жили въ кущахъ, сдѣланныхъ изъ густолиственныхъ масличныхъ, пальмовыхъ и миртовыхъ вѣтвей на улицахъ и площадяхъ, во дворахъ и на крышахъ домовъ. Главныя учрежденія этого празника содержали указанія на тѣ чудныя дѣла Іеговы, которыхъ свидѣтелемъ былъ Израиль въ продолженіи странствованія въ пустынѣ. Всѣ священники, по очереди, совершали служеніе въ храмѣ; ежедневно читался законъ, и семьдесятъ воловъ приносились въ жертву. Каждый день, около времени утренней жертвы, священникъ исходилъ къ силоамскому источнику, золотою кружкою почерпалъ здѣсь воду и, смѣшавши ее съ виномъ, при звукахъ музыки и торжественномъ пѣніи выливалъ ее въ серебряную трубу на сторонѣ алтаря, въ воспоминаніе о водѣ, чудесно изведенной изъ каменной скалы Моисеемъ. Каждый вечеръ, по заходѣ солнца, во дворѣ храма въ двухъ колоссальныхъ, вызолоченныхъ подсвѣчникахъ въ воспоминаніе огненнаго столба, указывавшаго путь евреямъ во время странствованія по пустынѣ, зажигались лампады, свѣтъ которыхъ разливался на огромное пространство. Между тѣмъ священники и левиты, построившись въ ряды на 14 ступеняхъ внутренняго двора, пѣли священные псалмы (119-133) съ аккомпаниментомъ музыки, при всеобщемъ ликованіи народа.
Каждый взрослый израильтянинъ долженъ былъ лично являться на этотъ праздникъ къ мѣсту святилища и оставаться тамъ въ продолженіи семи дней. И вотъ огромные праздничные караваны направились въ Іерусалимъ, но Христосъ съ учениками своими нѣкоторое время оставался въ Галилеѣ. Между тѣмъ Іудеи искали Его на праздникѣ; по улицамъ всюду слышались вопросы: «гдѣ Онъ? здѣсь ли Онъ? придетъ ли Онъ?». Отсутствіе Его возбудило разные толки въ собравшейся толпѣ. «Онъ добръ», говорили одни съ нерѣшительностію и боязнію. «Нѣтъ, но обольщаетъ народъ», громко и злобно говорили другіе. И вдругъ среди этихъ толковъ и сужденій, когда всѣ уже праздничные гости собрались въ Іерусалимъ, ни для кого незамѣтно, въ половинѣ праздника, пришелъ и Христосъ. Онъ вошелъ въ храмъ и сталъ учить и изъяснять писаніе. Сначала Іудеи слушали Его въ безмолвіи, но скоро старыя недоумѣнія взяли свое: раздраженіе и ненависть, усиливались по мѣрѣ того, какъ Его божественный голосъ звучалъ сильнѣе и громче. Наконецъ буйство ослѣпленныхъ и ожесточенныхъ Іудеевъ дошло до того, что они подняли было камни, чтобы побить Его, какъ богохульника. Но часъ Христа Спасителя еще не насталъ и потому онъ скрылся въ толпѣ народа и, когда немного остыла ярость враговъ, – вышелъ изъ храма, прошедши посреди ихъ. Въ глубокой скорби объ ослѣпленіи невѣрующихъ Іудеевъ, Іисусъ Христосъ оставилъ храмъ и пошелъ по улицамъ Іерусалима. Удалившись отъ поднявшихъ на Него руки, безъ всякаго вреда, Христосъ хотѣлъ, чтобы этотъ день, – день послѣдняго для многихъ свиданія съ Нимъ, – остался въ памяти ихъ не но однимъ только словамъ Его, но и но чудеснымъ дѣяніямъ. Проходя по улицамъ, Христосъ какъ и всегда, взиралъ на бѣдныхъ и несчастныхъ. И вотъ полный участія взоръ Его остановился на слѣпцѣ отъ рожденія, который, сидя у дороги, заявлялъ о своемъ жалкомъ положеніи, выпрашивая милостыню. Спаситель вознамѣрился сдѣлать для праздника свой даръ этому бѣдняку. Но ни золота, ни серебра Онъ не имѣлъ возможности дать слѣпцу, – это могли дать ему другіе, въ особенности мнимо-щедрые фарисеи. Христосъ вознамѣрился дать ему то, чего никто, кромѣ Него, дать не могъ, – зрѣніе. Однако это великое намѣреніе не укрылось отъ взоровъ внимательныхъ Его учениковъ. Привыкшіе къ тому, чтобы при каждомъ обстоятельствѣ получать отъ своего Учителя наставленія о Его царствѣ и Его истинахъ, ученики предложили Ему для разрѣшенія мнѣніе того времени, что всякое страданіе есть наказаніе за опредѣленные грѣхи, и спросили: «Учитель! кто согрѣшилъ, онъ или родители его, что родился слѣпымъ?» (ст. 2).
Не знаемъ, что именно подало поводъ къ такому вопросу, со стороны учениковъ, особенное ли замѣченное ими вниманіе, съ какимъ Господь на этотъ разъ смотрѣлъ на слѣпорожденнаго, или другое что нибудь; но вопросъ, предложенный учениками, имѣлъ съ ихъ точки зрѣнія глубокое основаніе. Всѣ вообще Іудеи съ дѣтства воспитывались во взглядахъ, по которымъ каждое страданіе и несчастіе было необходимымъ и прямыхъ слѣдствіемъ, или точнѣе, божественнымъ наказаніемъ за особенные грѣхи. Это было общее, очень распространенное мнѣніе, – конечно, справедливое, но не ко всѣмъ случаямъ необходимо примѣнимое. Христосъ неоднократно раскрывалъ ученикамъ своимъ по разнымъ случаямъ связь между грѣхомъ и болѣзнями людей (Лук. ХІІІ, 1-3; 4-5; Іоан. V, 6, 14). Недавно еще апостолы слышали, какъ Христосъ сказалъ разслабленному: «вотъ ты выздоровѣлъ; не грѣши же, чтобы не случилось съ тобою чего хуже» (Іоан. V, 14). Теперь они видятъ слѣпаго, знаютъ, что онъ слѣпъ отъ рожденія, и недоумѣваютъ, какъ бы такъ говорятъ: «положимъ, что тотъ разслабленъ былъ за грѣхи, но объ этомъ что сказать? За грѣхи онъ наказанъ слѣпотою? За чьи же? Если за свои, то какъ же это? – вѣдь онъ родился слѣпымъ, а прежде рожденія онъ грѣшить не могъ. Если не за свои, то значитъ за грѣхи своихъ родителей». То и другое казалось имъ возможнымъ допустить. Предположеніе, что онъ самъ согрѣшилъ, могло основываться у нихъ «на ученіи о предопредѣленіи божественномъ, по которому Богъ, предвидя его будущіе грѣхи, предопредѣлилъ за нихъ наказаніе съ самаго рожденія» (Толк. еванг., арх. Михаила, т. 3, стр. 322). Къ этому же могло еще присоединяться мнѣніе талмудистовъ, «что уже при самомъ зачатіи въ утробѣ матери, зачинающійся плодъ имѣетъ ощущенія добрыя и злыя и слѣдовательно можетъ согрѣшить еще въ утробѣ матери и за то понести наказаніе напр. родиться слѣпымъ» (тамъ же). Предположеніе о томъ, что слѣпецъ наказывался за грѣхи родителей, могло основываться на словахъ Моисея, что Богъ-ревнитель за вину отцевъ наказываетъ дѣтей до третьяго и четвертаго рода (Исх. XX, 5; ХХХІV, 7). То и другое предположеніе, хотя и возможное, возбуждало въ апостолахъ недоумѣніе, которое они и предложили на разрѣшеніе своего Учителя. Впрочемъ апостолы не столько спрашиваютъ, сколько недоумѣваютъ, какое изъ этихъ двухъ предположеній вѣрно. Въ данномъ случаѣ ни то, ни другое, отвѣчалъ имъ Христосъ, «не согрѣшилъ ни онъ, ни родители его, но это для того, чтобы на немъ явились дѣла Божіи» (ст. 3). Этимъ Онъ отнюдь не отрицаетъ того, что страданія вообще суть наказанія за грѣхи, но говоритъ только, что не всякое частное страданіе бываетъ наказаніемъ за какой-либо особенный, опредѣленный грѣхъ: ни онъ (слѣпецъ), ни родители его не повинны въ какомъ-либо особенномъ грѣхѣ, вызвавшемъ чрезвычайное наказаніе – природную слѣпоту. Причина этой слѣпоты, какъ и многихъ другихъ непостижимыхъ для человѣка дѣйствій Промыслителя, кроется въ тайнахъ премудрости Божіей, это нужно было по планамъ Міроправителя. Что этотъ человѣкъ родился слѣпымъ, слѣпымъ остался доселѣ, его страданія – все это есть божественное опредѣленіе, чтобы явились на немъ дѣла Божіи, дѣла милосердной любви. Чрезъ его исцѣленіе прославится милосердный Богъ и совершится спасеніе самаго слѣпорожденнаго, который, можетъ быть, и не спасся бы, если бы не родился слѣпымъ. И предвидя, что должно повести за собою преднамѣреваемое имъ дѣйствіе, но вмѣстѣ съ тѣмъ сознавая свою обязанность дѣйствовать, доколѣ продолжается день Его, Христосъ раскрылъ предъ учениками своими тайну своихъ мыслей: «Мнѣ должно дѣлать дѣла пославшаго Меня, пока есть день; приводитъ ночь, когда никто не можетъ дѣлать. Доколѣ Я въ мірѣ, Я свѣтъ міру» (ст. 4, 5). Чудо, которое Онъ хотѣлъ совершить, должно было служить къ просвѣщенію тѣлесныхъ и духовныхъ очей слѣпорожденнаго и для раскрытія духовныхъ очей многихъ слѣпотствующихъ душъ, готовыхъ сознавать свою слѣпоту. Христосъ какъ бы такъ говорилъ апостоламъ: «пока Я пребываю въ этомъ мірѣ, пока совершаю дѣла при свѣтѣ этого солнца, пока продолжаются дни Моей жизни во плоти, Я долженъ свѣтить людямъ ученіемъ и чудесами, раскрывая величіе и благость Божію и показывая имъ путь истины и правды. Я свѣтъ міру, а потому пока Я въ мірѣ, для міра продолжается день, т. е. время спасенія; съ отшествіемъ же Моимъ настанетъ для міра ночь. По сему Мнѣ должно просвѣтить души многихъ чрезъ исцѣленіе слѣпаго и просвѣщеніе его очей. Какъ свѣтъ, Я долженъ просвѣщать и чувственно, и духовно».
Указавши апостоламъ и самому слѣпому на то, что Онъ, какъ свѣтъ міру долженъ совершать дѣла пославшаго Его, Христосъ тотчасъ же самымъ дѣломъ доказалъ истину своихъ словъ: «Онъ плюнулъ на землю, сдѣлалъ бреніе изъ плюновенія и помазалъ бреніемъ глаза слѣпому. И сказалъ ему: пойди, умойся въ купальнѣ Силоамъ» (ст. 6, 7). Силоамскій источникъ, называемый у Нееміи «смоковничнымъ», протекалъ при подошвѣ горы Моріа, съ южной стороны Іерусалима, вблизи деревни Силоэ. Протекалъ онъ чрезъ два колодезя, изъ коихъ одинъ назывался верхнимъ, а другой нижнимъ. Здѣсь нѣкогда былъ царскій садъ, окруженный стѣною, а въ саду была купальня (Неем. II, 13). Тихо струилась вода въ этомъ источникѣ, да и то не всегда. По свидѣтельству блаженнаго Іеронима, вода въ этомъ источникѣ течетъ не постоянно, а въ извѣстные дни и часы, – и притомъ иногда очень тихо, а иногда съ такимъ шумомъ, который слышенъ очень далеко. Есть вѣрованіе, что такое необыкновенное появленіе и оскудѣніе воды въ Силоамѣ служитъ продолженіемъ того чуда, которое совершено было по молитвѣ пророка Исаіи. Однажды жителямъ Іерусалима, осажденнымъ врагами, грозила опасность погибнуть отъ жажды; но, по молитвѣ пророка, вода вдругъ полилась къ осажденнымъ, а враги остались совершенно безъ воды (см. жизнь I. Хр., Скворцова, стр. 176). Съ того времени источникъ этотъ сталъ пользоваться славою чудеснаго источника. Во времена земной жизни Іисуса Христа ежегодно въ послѣдній день праздника Кущей, къ этому источнику совершалось торжественное шествіе. Въ этотъ день, рано утромъ, священникъ церемоніально шелъ съ золотою кружкою къ Силоамскому источнику для почерпанія воды. Когда онъ съ почерпнутою водой подходилъ къ дверямъ храма, былъ встрѣчаемъ первосвященникомъ, который бралъ отъ него эту воду и при звукахъ трубъ и торжественномъ пѣніи несъ ее во святилище. Тамъ онъ смѣшивалъ принесенную воду съ виномъ и потомъ выливалъ на алтарь, откуда она чрезъ мѣдныя трубы изливалась въ потокъ кедронскій. Это была благодарственная жертва Богу, чудеснымъ образомъ утолявшему жажду израильтянъ въ пустынѣ; но вмѣстѣ съ тѣмъ это служило прообразомъ той духовной воды, которая со временъ Мессіи будетъ изливаться на весь міръ (Скворц., 170). И вотъ на другой день этого знаменательнаго торжества Христосъ, изливающій струи небеснаго ученія и чудесъ, говоритъ слѣпцу: «пойди, умойся въ купальнѣ Силоамъ». Умолкъ божественный голосъ, а слѣпецъ, повинуясь этому голосу, тихо, ощупывая посохомъ дорогу, пошелъ по крутымъ, извилистымъ тропинкамъ внизъ, къ ручью.
Но почему же Господь не прямо исцѣлилъ слѣпаго? Почему не сказалъ ему просто: «прозри» или «будь зрячимъ?». Вѣдь даровалъ же Онъ зрѣніе слѣпцу-Вартимею однимъ словомъ (Марк. X, 52). Вѣдь однимъ словомъ «встань» Онъ исцѣлилъ же разслабленнаго, страдавшаго 38 лѣтъ (Іоан. V, 8). Однимъ же словомъ воскресилъ сына вдовы хаинской (Лук. VII, 13) и четырехдневнаго Лазаря (Іоан. XI, 43). А здѣсь Онъ плюнулъ на землю, сдѣлалъ бреніе, помазалъ имъ глаза слѣпаго и еще посылаетъ умыться въ купальнѣ Силоамской. Почему же это? – «Мы, конечно, никакъ не можемъ рѣшить, почему здѣсь, какъ и въ другихъ подобныхъ случаяхъ Спаситель который инода исцѣлялъ однимъ словомъ, предпочиталъ обращаться къ медленнымъ и болѣе сложнымъ способамъ сообщенія своей сверхъестественной силы. Онъ никогда не объяснялъ причины такихъ своихъ дѣйствій, которыя несомнѣнно основывались на глубокомъ знаніи имъ данныхъ обстоятельствъ и на прозрѣніи въ сердца тѣхъ, кому давалось исцѣленіе (Жизнь I. Хр., Фаррара, 271). Впрочемъ отчасти можемъ видѣть, для чего такъ угодно было Господу даровать зрѣніе слѣпому. Онъ сдѣлалъ это для того, чтобы испытать вѣру слѣпаго и при этомъ обратить вниманіе, многихъ свидѣтелей на чудо исцѣленія. Вѣдь Нееманъ Сиріянинъ не повѣрилъ пророку Елисею, отказался идти и омыться во Іорданѣ, чтобы получить исцѣленіе отъ проказы, и только благодаря убѣжденіямъ своихъ рабовъ исполнилъ повеленіе пророка. Но этотъ слѣпой вдругъ и послушался повелѣеія Господа и увѣровалъ, что получитъ прозрѣніе чрезъ умовеніе. Затѣмъ, когда слѣпой съ глазами, помазанными грязью, шелъ къ источнику то встрѣчавшіе его на дорогѣ и бывшіе на источникѣ, смотрѣли на него и внимательно вглядывались въ него, а потомъ, видя его возвращающагося прозрѣвшимъ, становились свидѣтелями чуда.
Слѣпорожденный, съ полною вѣрою внимая голосу Христа, пришелъ къ Силоамскому источнику, умылся и увидѣлъ свѣтъ Божій. Въ радостномъ изумленіи онъ бросаетъ взоръ свой на Силоамъ и на бывшихъ тамъ, поднимаетъ глаза къ верху, и предъ нимъ открывается Іерусалимъ во всемъ его поразительномъ величіи, – Іерусалимъ, въ которомъ онъ жилъ и котораго никогда не видѣлъ. Тамъ, на верху, въ прозрачномъ воздухѣ, поднимаясь изъ окружающей глубокой долины, стоялъ предъ нимъ знаменитый городъ; полуденное солнце, сверкавшее на мраморныхъ башенкахъ и золоченныхъ кровляхъ храмовыхъ зданій, отраясалось въ морѣ ослѣпительнаго блеска, предъ которымъ непривычные къ свѣту глаза невольно должны были закрываться. Съ восторгомъ нѣмаго изумленія глядѣлъ на это зрѣлище слѣпорожденный. Кто можетъ понять, кто можетъ обнять могучій порывъ, который при этомъ зрѣлищѣ потрясъ душу слѣпца! При взглядѣ на это море золота и свѣта заликовало восторгомъ сердце его, и онъ, полный любви и благодарности къ Тому, кто даровалъ ему это счастіе, спѣшитъ на то мѣсто, гдѣ остался Христосъ съ своими учениками. Но когда пришелъ, то здѣсь Его уже не было, такъ что исцѣленный зналъ только по слухамъ отъ другихъ имя исцѣлителя, а не зналъ, кто Онъ и гдѣ Его найти.
Исцѣленный былъ хорошо извѣстенъ въ Іерусалимѣ, какъ всѣмъ примелькавшійся слѣпой нищій, и теперь появленіе его зрячимъ произвело сильное смятеніе. Тотчасъ начались толки. Сосѣди его, пораженные величіемъ чуда, не вѣрятъ, что это тотъ, котораго они прежде видѣли слѣпымъ. Они терялись отъ изумленія и спрашивали другъ друга: «не тотъ ли это, который сидѣлъ и просилъ милостыни? Иные говорили: это онъ, а иные: похожъ на него» (ст. 8-9). Не удивительно, что внезапное исцѣленіе отъ слѣпоты много измѣнило черты лица исцѣленнаго. Видѣвшіе прежде печальнаго слѣпца, а теперь встрѣчавшіе этого человѣка зрячимъ и радующимся, дѣйствительно могли сомнѣваться, онъ ли это. Стали распрашпвать самого слѣпца, и онъ, не стыдясь своего прежняго убожества и нищеты, не боясь народа, говоритъ: «Это я». «Какъ же открылисъ у тебя глава?» спрашивали его. Тотъ разсказалъ исторію своего исцѣленія (ст. 10-11). Но эта исторія прибавила къ изумленію фарисеевъ еще новое основаніе для негодованія, потому что это исцѣленіе совершено было въ субботу. О, это дѣло важное! Оставить такъ это дѣло нельзя. Не хотѣли ли недавно этого нарушителя субботы побить камнями? А Онъ опять нарушаетъ святость этого дня!.. Но въ чемъ же заключается нарушеніе субботы Христомъ, исцѣлившимъ слѣпаго. Вѣдь Христосъ при этомъ исцѣленіи ничего не дѣлалъ. Какъ не дѣлалъ? – Онъ плюнулъ на землю, мѣшалъ слюну съ пылью, мазалъ глаза слѣпаго. Развѣ это не нарушеніе субботы? – Да, съ точки зрѣнія іудейскихъ буквопоклонниковъ, все это было нарушеніемъ субботняго покоя. Сама великая синагога начертала 39 правилъ и безчисленное множество запрещеній работъ, нарушающихъ субботу въ первой или второй степени. По этимъ правиламъ, не только несеніе ноши, не только какое бы то ни было дѣло, но даже сохраненіе жизни считалось нарушеніемъ субботы. Въ субботу больной не могъ послать за врачемъ; человѣкъ съ ломотой въ поясницѣ не могъ потереть, или натереть больнаго мѣста; страдающій зубною болью не могъ полоскать рта уксусомъ, а могъ только подержать уксусъ во рту и сплюнуть. Въ субботу ни кто не могъ даже ободрить больнаго, или утѣшить печальнаго, а убить муху въ субботу значило совершить такое же преступленіе, какъ и убить верблюда. Запрещалось плюнуть и помазать слюной одинъ изъ своихъ глазъ, кромѣ случаевъ смертельной опасности. И однако же вотъ человѣкъ, считающій себя пророкомъ и даже болѣе, чѣмъ пророкомъ – Сыномъ Божіимъ (Іоан. VIII, 16-19), который нарочно, какъ казалось имъ, отвергалъ святость субботы: онъ не только помазалъ оба глаза слѣпцу, но даже мѣшалъ слюну съ пылью. Іудеи такъ были пропитаны этою крайнею мелочностію, что необычайное чудо исцѣленія слѣпорожденнаго возбудило въ нихъ не благодарность, а ненависть за нарушеніе ихъ суевѣрнаго почитанія субботы. По этому они повели бывшаго слѣпца на совѣтъ фарисеевъ, чтобы они дали надлежащее сужденіе объ этомъ дѣлѣ. Начались новые допросы. Слѣпорожденный здѣсь долженъ былъ въ другой разъ разсказать, какъ онъ прозрѣлъ (ст. 13-15). Но отъ этого простаго разсказавъ самомъ синедріонѣ произошло розногласіе. «Нѣкоторые изъ фарисеевъ», ослѣпленные гордостію и упорствомъ невѣрія, «говорили: не отъ Бога этотъ человѣкъ, потому что не хранитъ субботы». «Другіе», невольно пораженные яркимъ свѣтомъ истины, «говорили: какъ можетъ человѣкъ грѣшный творитъ такія чудеса?» (ст. 16). Вышла распря. Ничего не объяснивъ споромъ, они спросили самого исцѣленнаго, «ты что скажетъ о Немъ, потому что тебѣ отверзъ очи?» (ст. 17). Вопросъ этотъ, кажется, предложенъ былъ съ тою цѣлію, чтобы въ словахъ исцѣленнаго найти что нибудь такое, къ чему можно бы привязаться, чтобы заподозрить дѣйствительность чуда, или какъ нибудь перетолковать его. Но тотъ, не будучи посвященъ въ тайны ихъ коварнаго замысла, но руководимый здравымъ разумомъ и честнымъ сердцемъ, съ безстрашной прямотою, коротко и рѣшительно отвѣтилъ имъ: «это пророкъ». О, возразили фарисеи, это сдѣлка! Этотъ слѣпой никогда слѣпымъ и не бывалъ. Позвать родителей его (ст. 18). Они думали, что если не удастся изобличить Іисуса Христа въ нарушеніи покоя субботняго, то можно изобличить Его въ обманѣ; если имъ удастся распространить вѣру, что исцѣленный не былъ слѣпымъ, то дѣло само собою рушится. По этому, стараясь во что бы то не стало найти возможность опровергнуть дѣйствительность чуда, они послали за родителями бывшаго слѣпца. «Это ли сынъ вашъ, о которомъ вы говорите, что родился слѣпымъ? Какъ же онъ гпеперъ видитъ?» (ст. 19). Спрашивали фарисеи родителей слѣпца, надѣясь, что они изъ страха выскажутся сообразно съ ихъ желаніями. «Быть можетъ, они надѣялись угрозами или подкупомъ заставить родителей отказаться отъ своего сына или признать здѣсь обманъ» (Фарр. 272). Но родители подтвердили свидѣтельство своего сына, говоря: «мы знаемъ, что это сынъ нашъ, и что онъ родился, слѣпымъ; а какъ теперь видитъ, не знаемъ, или кто отверзъ ему очи, мы не знаемъ. Самъ въ совершенныхъ лѣтахъ: самого спросите; пусть самъ о себѣ скажетъ» (ст. 20-21). Услышавъ такой отвѣтъ родителей, фарисеи въ страшномъ смущеніи, опять обратились къ исцѣленному. Подъ видомъ людей благочестивыхъ, заботящихся о славѣ Божіей, и подъ предлогомъ сердечной заботливости о душѣ исцѣленнаго, они стараются обмануть его своею духовною опытностію, смутить и подорвать его мнѣніе, сбить его въ показаніяхъ и говорятъ ему: «воздай славу Богу; мы знаемъ, что человѣкъ тотъ грѣшникъ» (ст. 24). Фарисеи, вѣроятно, надѣялись, что онъ удовлетворится ихъ совѣтомъ воздать Славу Богу и принять ихъ рѣшеніе, что Іисусъ-грѣшникъ. Какъ бы такъ они говорятъ ему: «прославь Бога, ибо Онъ даровалъ тебѣ зрѣніе; а Іисусъ ничего не сотворилъ, не Онъ исцѣлилъ тебя, потому, что Онъ – грѣшникъ, нарушитель субботы. Но ихъ слова не привели въ заблужденіе бывшаго слѣпца. Его нельзя было запугать властію, или сбить съ толку простыми увѣреніями. Онъ откровенно и честно отвѣчаетъ имъ: «грѣшникъ ли онъ, не знаю; одно знаю, что я былъ слѣпъ, а теперь вижу». Фирисеи стали снова его допрашивать: «что Онъ сдѣлалъ съ тобою? какъ отверзъ твои очи?» (ст. 26). Спрашивали, конечно, не для того, чтобы узнать истину, а чтобы найти въ его словахъ что нибудь такое, что можно бы перетолковать, представить его объясненія противорѣчащими одно другому, а чрезъ это исказить, опровергнуть, уничтожитъ истину самаго чуда. Но прямая, честная душа не противорѣчитъ сама себѣ; исцѣленный не измѣняетъ истинѣ; онъ проникая ихъ тайныя намѣренія и не желая угождать имъ противъ истины, не сталъ повторять своего отвѣта, а только иронически спросилъ ихъ: «что еще хотите слышать? или и вы хотите сдѣлаться его учениками» (ст. 27), что такъ пристально распрашиваете о Его дѣйствіяхъ. Эта насмѣшка надъ фарисеями вызвала съ ихъ стороны укоризну смѣлому исповѣднику истины. Ярость и негодованіе не могли далѣе сдерживаться въ сердцахъ ихъ. Съ глубокимъ презрѣніемъ они отвѣчаютъ ему: «ты ученикъ Его, а мы Моисеевы ученики. Мы знаемъ, что съ Моисеемъ говорилъ Богъ; сего же не знаемъ, откуда Онъ» (ст. 29). Это то и странно, и удивительно, продолжаетъ исцѣленный, «что вы не знаете, откуда Онъ, а Онъ отверзъ мнѣ очи. Но мы знаемъ, что грѣшниковъ Богъ не слушаетъ; но кто чтитъ Бога и творитъ волю Его, того слушаетъ. Отъ вѣка не слыхано, чтобы кто отверзъ очи слѣпорожденному. Если бы Онъ не былъ отъ Бога; не могъ творитъ ничего» (ст. 30-33). Но чѣмъ сильнѣе обличали Іудеевъ безхитростныя слова слѣпорожденнаго, тѣмъ съ большими укоризнами они возставали противъ него. И вотъ, когда власть, угрозы, ласка – все оказалось безсильнымъ, то они, возмущенные до глубины души исповѣданіемъ слѣпца, въ бѣшенствѣ воскликнули: «какъ! ты, нищій, рожденный весь во грѣхахъ, смѣешь учить насъ, – насъ, фарисеевъ, учителей народныхъ, законниковъ, точныхъ исполнителей закона, праведниковъ?... И, будучи не въ силахъ болѣе сдерживать своего негодованія, выгнали его вонъ (ст. 34).
Но Христосъ не оставилъ своего исповѣдника. Уклонившись отъ народа на ту пору, когда все это происходило, Христосъ является къ исцѣленному, чтобы подкрѣпить его вѣру и наградить за твердость, съ какою онъ выдержалъ искушеніе. Услышавъ, что фарисеи прогнали слѣпорожденнаго, и нашедши его въ храмѣ, Христосъ сказалъ ему: «ты вѣруешь-ли въ сына Божія» (см. 35)? Что долженъ былъ отвѣчать на это слѣпорожденный? Онъ былъ человѣкъ бѣдный, неученый. Правда, онъ слышалъ, что долженъ прійти Сынъ Божій. По незабвенному голосу онъ узнаетъ теперь, что предъ нимъ стоитъ его Спаситель, и недоумѣваетъ, неужели это есть обѣщанный Сынъ Божій? и вотъ нерѣшительно, не зная, что сказать и что дѣлать онъ спрашиваетъ: «а кто Онъ Господи, чтобы мнѣ вѣровать въ Него» (ст. 35)? Покажи мнѣ Его, и, по слову твоему, я увѣрую въ Него». Тогда Христосъ отвѣтилъ ему: «и видѣлъ ты Его, и Онъ говоритъ съ тобою» (ст. 37). Тотчасъ слѣпорожденный понялъ, о комъ Онъ говорилъ. Увидѣлъ Сына Божія предъ собою, благоговѣйно палъ предъ Нимъ на колѣна и сказалъ: «вѣрую Господи» (ст. 38).
Но довольно объ исцѣленномъ слѣпцѣ и слѣпцахъ фарисеяхъ. Вѣдь евангельское повѣствованіе объ исцѣленіи слѣпорожденнаго написано для нашего наученія и назиданія. Соберемъ же теперь уроки, какіе даетъ намъ это повѣствованіе.
Проходя дорогою, Іисусъ Христосъ увидѣлъ слѣпца. Слѣпецъ этотъ не просилъ Его объ исцѣленіи, а небесный Врачъ Самъ благоволилъ оказать ему нужную помощь. Вотъ намъ первый урокъ. «Будемъ и мы подражать любвеобильному и милосердному Господу; не будемъ съ закрытыми глазами и слухомъ проходить мимо несчастныхъ, нуждающихся въ нашей помощи, хотя бы они сами и не просили насъ объ этомъ. Будемъ для нихъ дѣлать все, что можемъ, что въ нашей власти и силѣ» (Златоустъ, Бесѣды на Еванг. Іоанна).
Но прежде, нежели Христосъ исцѣлилъ слѣпца, ученики спрашиваютъ Его: «Учитель! кто согрѣшилъ, онъ или родители его, что родился слѣпымъ»? Этотъ вопросъ для насъ очень назидателенъ. Изъ него мы узнаемъ, что причиною нашихъ болѣзней и несчастій большею частію бываетъ грѣхъ. И не удивительно. Отъ грѣха чего же больше и ждать, какъ не бѣдъ и скорбей. Отсюда само собою вытекаетъ другой урокъ для насъ, какъ строго мы должны блюсти себя отъ грѣха, какъ свято должны проходить поприще своей жизни, и гдѣ должны искать утѣшенія и врачеванія (Златоустъ).
Далѣе, изъ вопроса учениковъ Христовыхъ открывается, что люди терпятъ иногда несчастія, подвергаются болѣзнямъ за грѣхи своихъ родителей: кто согрѣшилъ, онъ или родители его, что родился слѣпымъ. О, какъ должны быть поучительны слова эти для отцевъ и матерей! Часто раждаются дѣти съ недостатками тѣлесными, – кто виноватъ? Родители, которые не умѣли или не хотѣли вести себя должнымъ образомъ; не умѣли или не хотѣли беречь дѣтей своихъ, когда они были еще въ утробѣ матери. Но гораздо чаще дѣти раждаются слѣпыми и таковыми остаются на долго, не рѣдко на всю жизнь, слѣпыми не тѣлесно, а духовно, и кто виноватъ? Родители, которые не стараются воспитывать дѣтей своихъ въ страхѣ Божіемъ, не только не отвращаютъ ихъ отъ худыхъ обществъ, а сами еще вводятъ въ нихъ, своею жизнію подаютъ имъ соблазнительный примѣръ и предоставляютъ всѣ случаи и средства къ ихъ распутству (Златоустъ). Дурныя наклонности перешедшія къ дѣтямъ отъ родителей, не встрѣчая преграды, мало по малу развиваются, усиливаются, возрастаютъ до страстей и губятъ тѣло и душу. Отцы и матери! если въ васъ зародились порочныя наклонности и привычки, поспѣшите исторгнуть ихъ изъ души своей. Иначе онѣ, сроднившись съ существомъ вашимъ, перейдутъ къ вашимъ дѣтямъ и погубятъ ихъ на вѣки. Но погубить себя и своихъ дѣтей, отнять у неба, у рая, у Спасителя людей, искупленныхъ цѣною крови Христовой – это ужасно.
На вопросъ учениковъ: «кто согрѣшилъ, онъ или родители его, что родился слѣпымъ», Христосъ отвѣтилъ: не согрѣшилъ ни онъ, ни родители его, но это для того, чтобы на немъ явились дѣла Божіи. Изъ этого отвѣта видно, что Богъ не всегда только за грѣхи посылаетъ на людей несчастія, а иногда наказываетъ и невинныхъ, для того, чтобы явились дѣла Божіи на нихъ. Какой еще поучительный урокъ намъ! Какъ часто, видя другихъ въ болѣзни и несчастій, мы думаемъ что, они терпятъ это за свои грѣхи и пороки. Конечно, нельзя сказать, чтобы это и не было иногда такъ. Но во всякомъ случаѣ намъ нужно постоянно помнить слова Господа ни онъ согрѣшилъ, ни родители его, но да явятся на немъ дѣла Божіи. Видя болѣзни и несчастія другаго, мы не должны презирать его и осуждать въ грѣхѣ его или родителей его; но должны подумать, что, можетъ быть, это допущено для славы Божіей. Если кто недоумѣваетъ, какая можетъ быть изъ того слава Божія, тотъ пусть не забываетъ, что пути Промысла неисповѣдимы. Силою Духа Святаго и нынѣ совершаются дивныя дѣла: и слѣпые прозрѣваютъ, и нѣмые говорятъ, и хромые ходятъ, и разслабленные дѣлаются здоровыми. Кому это кажется малоизвѣстнымъ, тотъ пусть спроситъ и узнаетъ, какія дивныя дѣла являетъ Богъ при тѣхъ источникахъ исцѣленій, которые, по благодати Божіей, донынѣ открыты и на достойныхъ проливаютъ чудодѣйственную силу. Источники эти – чудотворныя иконы, святыя мощи угодниковъ Божіихъ, спасительныя таинства, крѣпкая вѣра и усердная молитва. Несчастные страдальцы, получающіе исцѣленіе при этихъ источникахъ, можетъ быть, и есть тѣ избранники, надъ которыми угодно Богу явить дивныя дѣла свои.
Еще много спасительныхъ уроковъ можно-бы извлечь изъ евангельской исторіи о слѣпцѣ, но мы боимся утомить вниманіе нашихъ слушателей и потому заканчиваемъ нашу бесѣду.
Читана въ залѣ Крестовой церкви Архіерейскаго дома.
Игуменъ Агаѳангелъ.
«Томскія Епархіальныя Вѣдомости». 1888. № 2. Отд. Неофф. С. 1-15.
