Степанъ Ивановичъ Пономаревъ – Стихотвореніе «Предъ плащаницею».
Тебѣ, Господи, правда,
намъ-же стыдѣніе лица.
(Дан. IX, 7).
У гроба Твоего, возлюбленный Сынъ Божій,
Съ невольнымъ трепетомъ склоняю я колѣни
И въ умиленіи душевномъ вспоминаю,
Какимъ страдальцемъ былъ Ты, воплотившись въ мірѣ!
Создатель всѣхъ міровъ, Ты жизнь провелъ земную
Въ трудахъ и бѣдности, въ страданьяхъ и терпѣньи...
Едва родился Ты — въ пещерѣ, межъ животныхъ —
Тебя убить грозитъ царь Иродъ кровожадный,
И ночью съ Матерью бѣжишь Ты во Египетъ....
Не зналъ покоя Ты и въ родинѣ Своей,
Когда и гласъ Отца и осѣненье Духа
Тебя послали въ міръ благовѣстить спасенье
И стать посредникомъ межъ-Богомъ и людьми...
Какъ власть имущій, Ты и звалъ и утѣшалъ:
«Придите всѣ ко Мнѣ — и Я васъ успокою...
«Съ небесъ Я въ міръ снисшелъ отъ Бога и Отца,
«Не Самъ собой пришелъ, но Онъ послалъ Меня
«Не праведныхъ призвать, но грѣшныхъ къ покаянью,
«Чтобъ жизнь имѣли всѣ, и болѣе имѣли...
«Я — путь, и истина, и жизнь, и свѣтъ для міра...
«Я не затѣмъ пришелъ, чтобъ Мнѣ служили люди,
«Но жизнь Свою отдать для искупленья многихъ...
«Такъ возлюбилъ Богъ міръ, что Сына Своего
«Не пощадилъ, чтобъ міръ спасенъ былъ чрезъ Него»...
Съ симъ благовѣстіемъ пришелъ Ты ко своимъ,
Свои не приняли, не поняли Тебя!
Народъ израильскій, въ пылу самолюбивомъ,
Все ждалъ къ себѣ царя, вождя побѣдъ и славы
И повелителя надъ всѣмъ тогдашнимъ міромъ, —
А Ты пришелъ къ нему Учителемъ смиреннымъ
И звалъ покаяться и вѣровать въ Тебя.
Немногіе къ Тебѣ прильнули всей душою,
И во всю жизнь Ты былъ глубоко-одинокимъ...
Народъ внималъ Тебѣ и чтилъ — но лишь за то,
Что Ты любилъ его и врачевалъ болѣзни.
Добромъ были полны и дни Твои и ночи:
Ты блага изливалъ изъ устъ Своихъ и дланей
Просящимъ съ вѣрою — и праведнымъ и грѣшнымъ;
Съ живымъ сочувствіемъ Ты исцѣлялъ страдальцевъ —
Отверженныхъ людьми несчастныхъ прокаженныхъ,
Слѣпыхъ, хромыхъ, глухихъ, разслабленныхъ и бѣсныхъ.
Ты изгонялъ бѣсовъ Своимъ единымъ словомъ,
Спасалъ страдающихъ на сушѣ и на морѣ,
Благословлялъ дѣтей, питалъ народъ въ пустынѣ,
Скорбящихъ утѣшалъ, умершихъ воскрешалъ,
Молился обо всѣхъ... А Самъ, служа народу
И словомъ творческимъ и дѣломъ благодатнымъ,
Ты не имѣлъ угла, гдѣ голову склонить,
А часто не имѣлъ и времени для пищи;
И въ странствіяхъ Твоихъ, пѣшкомъ всегда и всюду,
По знойнымъ камнямъ горъ, по городамъ и весямъ,
Печаль смѣнялася другой Тебѣ печалью:
Тамъ вѣрить не хотятъ Твоей духовной рѣчи,
Тамъ грубо требуютъ однихъ чудесъ Твоихъ,
Тамъ дерзкая толпа изъ города родного
Спѣшитъ изгнать Тебя и сбросить со скалы...
Первосвященники, вельможи іудеевъ,
Завидуя Тебѣ, что Ты любимъ народомъ.
И злобно гнѣваясь, что дѣйствуешь Ты властно,
Безумно начали преслѣдовать Тебя,
Что къ грѣшнымъ Ты входилъ, и ѣлъ и пилъ у нихъ,
Что Ты грѣхи прощалъ за вѣру и любовь,
Что добрыя дѣла Ты совершалъ въ субботы
И Бога называлъ Отцомъ Своимъ Предвѣчнымъ.
Сынъ человѣческій{1} и Сынъ живого Бога,
Ты дѣломъ подтверждалъ, что Ты — едино съ Нимъ,
Нерѣдко демоны Тебя провозглашали
Святымъ и Божіимъ, а люди не хотѣли!
Упорные, они значенья не давали
Ни слову Твоему, ни чудесамъ Твоимъ,
И распалялися неукротимой злобой,
Что обличалъ Ты ихъ, тщеславныхъ лицемѣровъ,
Что лишь по улицамъ молились напоказъ,
А въ храмѣ завели корыстную продажу..
Ты Божій храмъ у нихъ очистилъ отъ торговли, —
Они въ неистовствѣ безсовѣстно вопили,
Что Ты безумствуешь и бѣсомъ одержимъ.
Что чудеса творишь діавольскою силой,
И посылали слугъ, чтобъ захватить Тебя,
И камнями неразъ побить Тебя хотѣли..
А Ты скорбѣлъ о нихъ, увѣщевалъ заблудшихъ,
Рыдалъ о городѣ, отринувшемъ Тебя,
И добрыя дѣла творилъ въ немъ неустанно..
Ты часто предрекалъ Своимъ ученикамъ.
Что власти предадятъ Тебя на судъ невѣрныхъ,
И оскорбятъ Тебя, и оплюютъ Тебя,
И будутъ бить Тебя, на злую смерть осудятъ,
И убіютъ Тебя... Ты это все предвидѣлъ,
Но добровольно Самъ отдалъ Себя на жертву,
Что-бы людей спасти и примирить ихъ съ Богомъ...
О, сколько Ты страдалъ еще передъ кончиной,
Въ ту ночь, безсонную, мучительную ночь,
Когда кровавый потъ съ Тебя на землю падалъ!
Тогда предалъ Тебя Твой ученикъ лукавый,
Ближайшіе друзья и «чадца» разбѣжались,
И даже вѣрный Петръ отрекся отъ Тебя.
И Ты одинъ стоишь въ собраніи враждебномъ,
Гдѣ судьи гордые усиленно стремятся.
Чтобъ осудить Тебя на смерть предъ самой Пасхой,
А слуги ихъ къ Тебѣ набросились какъ звѣри,
Иной толкалъ Тебя, другой въ глаза плевалъ,
А тѣ ругалися и били по ланитамъ...
Терзаемый всю ночь, въ оковы заключенный,
Ты въ утро раннее былъ осужденъ на смерть
За то, что Ты —Христосъ и Сынъ живаго Бога!..
Но, кроткій сердцемъ. Ты терпѣлъ все, и молчалъ,
И не противился, какъ агнецъ предъ стригущимъ,
Лишь только-бы людей спасти Твоимъ страданьемъ...
Поспѣшно отвели Тебя на судъ къ Пилату;
Пилатъ и по суду вины въ Тебѣ не видѣлъ,
Но воинамъ отдалъ Тебя на поруганье;
Первосвященники народъ Твой возмутили,
И онъ разбойника помиловалъ тогда,
Тебя-жъ настойчиво все требовалъ распять!
И общій дерзкій крикъ и смѣлыя угрозы
Исторгли у судьи Твой смертный приговоръ!
Избитый до крови, терпя вѣнецъ терновый
На благостной главѣ, Ты поднялъ крестъ тяжелый
И на плечахъ понесъ послушно, безотвѣтно,
И палъ подъ тяжестью... Крестъ отдали другому,
Тебя-же повели, съ разбойниками рядомъ,
Чрезъ весь Іерусалимъ, за городъ, на Голгоѳу...
Тамъ водрузили крестъ, съ Тебя одежды сняли,
Приподняли къ кресту, простерли руки, ноги,
И стали прибивать ихъ къ дереву гвоздями...
Кровь брызнула Твоя и полилась на землю...
Ты страждешь на крестѣ, враги Твои ликуютъ,
Мимоходящіе смѣются надъ Тобою,
Злодѣй повѣшенный безстыдно укоряетъ...
А Ты лишь къ небесамъ возвелъ благія очи
И, всепрощающій, съ любовію молился:
«Прости имъ, Отче Мой: не в ѣдятъ, что творятъ!»
Но за страданіемъ идетъ еще страданье:
Ты видишь: у креста печально предстоятъ
И Матерь кроткая и ученикъ любимый;
Взглянувъ въ послѣдній разъ на горестную Матерь,
Ты тяжко чувствуешь всю скорбь Ея и муку
И о Себѣ забывъ, заботишься о Ней
И другу Своему Ее Ты поручаешь,
А Самъ, страдая весь, и тѣломъ и душою,
Взираешь на небо скорбящими очами
И громкимъ голосомъ болѣзненно взываешь:
«О Боже, Боже Мой! зачѣмъ Меня оставилъ!»
И, претерпѣвъ въ душѣ невыразимый ужасъ,
Одной-лишь помощи Ты ищешь у людей:
Я «жажду» — дайте пить — Тебѣ подносятъ уксусъ
И тутъ-же надъ Тобой безжалостно смѣются...
Предъ самой смертію къ Тебѣ жестоки люди!
Но дрогнули тогда и небо и земля
Въ страданіяхъ Твоихъ: страшась взглянуть къ Тебѣ,
Померкло солнце, тьма глубокая нависла;
Когда-жъ предалъ Ты духъ Небесному Отцу,
Раздралась на-двое церковная завѣса,
Заколебался крестъ, Голгоѳа раскололась,
Гроба раскрылйся, и мертвые возстали.
Отъ скорби по Тебѣ, Создатель и Страдалецъ,
Отъ гнѣва на убійцъ, на грѣшниковъ, на насъ,
За коихъ Ты, въ Своей любви непостижимой,
И умеръ на крестѣ, Сладчайшій Іисусе!...
Все смолкло въ ужасѣ... Одинъ-лишь сотникъ римскій,
Безмолвно на Тебя взиравшій, вдругъ воскликнулъ,
Что ты былъ праведникъ, воистинну Сынъ Божій!
А люди у креста отъ страха содрогнулись,
И били въ грудь себя, и расходились молча...
И вотъ, изъязвленный и терніемъ и тростью,
Съ пронзенными насквозь руками и ногами,
И даже по смерти до сердца прободенный,
Предъ нами возлежишь, весь кровью обагренный,
Ты, вѣчная Любовь, Создатель, Благодѣтель,
Спаситель нашъ, Господь и неба и земли!...
Стоимъ мы, полные глубокаго смущенья:
И жаль, и страшно намъ, и стыдно за людей!
Никто и никогда на свѣтѣ не страдалъ
Несправедливо такъ, невинно и жестоко,
Какъ Ты, всю жизнь Свою и кроткій и спокойный,
Но павшій смертію какъ рабъ и какъ злодѣй!
И власти и народъ противъ Тебя возстали,
А Ты ихъ всѣхъ хотѣлъ блаженными содѣлать!...
Мы вѣримъ — Ты воскресъ, но крестъ Твой и страданья,
И зло растущее — тревожатъ духъ немолчно...
Ты видишь черную неблагодарность нашу,
Ты видишь въ будущемъ вездѣ упадокъ вѣры:
Вотъ непрерывная духовная Голгоѳа,
И въ ней виновны мы, виновны безотвѣтно!...
Прими же нашу скорбь, Спаситель Милосердый,
Прими дань малую — Твоей любви великой,
И предъ Твоимъ святымъ многострадальнымъ, тѣломъ
Смиренный плачъ, души и сердца поклоненье!
О, Многомилостивъ! будь милостивъ намъ грѣшнымъ
И всѣхъ насъ помяни во Царствіи Твоемъ!...
С. П.
«Прибавленіе къ Черниговскимъ епархіальнымъ извѣстіямъ». 1904. № 6. С. 219-225.
{1} Такъ всего чаще любилъ называть Себя Господь Іисусъ: сими словами Онъ признавалъ Себя гражданиномъ всего міра, представителемъ всего человѣчества, старшимъ братомъ всѣхъ людей. Онъ всегда обнаруживалъ въ Себѣ человѣка въ широкомъ смыслѣ, видящаго въ каждомъ, какого бы званія онъ ни былъ, своего брата и оказывающаго ему помощь, какъ своему ближнему. Господь Іисусъ – предметъ ожиданія не только Израиля, но всего человѣчества и исполненіе надеждъ нашего рода. Въ Евангеліяхъ слова «Сынъ Человѣческій» встрѣчаются около семидесяти разъ.
