Константинъ Петровичъ Побѣдоносцевъ – Литургія Великой Субботы.
Сошествие во ад. В. М. Васнецов. 1896-1904 гг. (ГМИР)
Раннее утро, тихое, свѣжее весеннее утро. Въ воздухѣ замираютъ послѣдніе звуки колокола. Только что отошла утреня Великой Субботы. – Начало ея – во мракѣ ночи; на зарѣ свѣтлаго дня совершился торжественный ходъ погребенія Христова, народъ, наполнявшій церкви, разошелся по домамъ – и посреди торжественной тишины началось торжественное ожиданіе праздника.
Ожиданіе. Кому незнакомо это чувство – передъ всякимъ торжественнымъ событіемъ жизни, передъ чаемою радостью, передъ желаннымъ свиданіемъ! Кому не приходилось, вспоминая давно прошедшіе дни жизненной радости, спрашивать себя, что отраднѣе отражается въ памяти сердца – яркій ли свѣтъ совершившейся радости, или тихій свѣтъ ея ожиданія?
И счасливъ тотъ, кому знакомо съ юныхъ лѣтъ, кому доступно и во всей жизни до конца чувство ожиданія Свѣтлаго праздника! Знакомо оно тому, кто привыкъ проходить чудную лѣстницу богослуженій всего Великаго Поста и въ особенности Страстной недѣли, которая по ступенямъ молитвеннаго, возвышеннаго созерцанія возводитъ вѣрующую душу на самую вершину спасительнаго таинства вѣры. И вотъ вершина не далеко: въ полночь, съ первымъ ударомъ колокола на Иванѣ Великомъ, отзовется на него вся церковь чуднымъ хоромъ колоколовъ, и всякая грудь православная осѣнится крестнымъ знаменіемъ.
Но теперь – все замолкло, все ждетъ – на порогѣ Воскресенія. Заря его занимается. Тишина въ воздухѣ, тишина въ душѣ. Но душа еще просится – куда просится? Въ церковь, гдѣ предстоитъ ей пережить, перечувствовать чудную поэму воспоминанія и созерцанія, переступить порогъ и вступить торжественно и тихо въ преддверіе воскресной радости.
Въ полдень начинается литургія Великой Субботы. Кому знакома эта единственная въ голу и все превосходящая таинственнымъ своимъ составомъ служба, тотъ ждетъ ее каждый годъ радостнымъ ожиданіемъ. Вотъ, послѣ первой ектеніи, на вечернѣ – трепетное чувство объемлетъ душу, исполненную впечатлѣній страсти и кончины Христовой, – когда раздается первая стихира перваго гласа, первая пѣснь Воскресенія: «Вечернія наша молитвы пріими, святый Господи и подажь намъ оставленіе грѣховъ, яко Ты еси Единъ явлей въ мірѣ воскресеніе». Одна за другою, эти стихиры, привычныя слуху, возвышаютъ чувство и отражаются въ душѣ, точно слышишь ихъ въ первый разъ, точно въ первый разъ заблистало въ нихъ торжественное обѣтованіе всемірнаго воскресенія умирающихъ и умершихъ. А когда измѣняется гласъ съ перваго на шестой, съ новымъ трепетомъ слышишь громогласныя побѣдныя пѣсни церкви съ олицетвореніемъ низверженнаго ада: «Днесь адъ стеня вопіетъ – изнемогаетъ смертная держава» – и въ концѣ каждой потрясаетъ душу припѣвъ: «Слава, Господи, кресту Твоему и воскресенію Твоему». – Послѣдняя величественная стихира изобразитъ таинственое знаменованіе субботы, ветхозавѣтнаго и новозавѣтнаго для упокоенія: «Днешній день тайно великій Моисей преобразованіе глаголя: и благослови Богъ день седьмыя, сія бо есть благословенная суббота, сей есть упокоенія день, въ онь же ночи отъ всѣхъ дѣлъ Своихъ Единородный Сынъ Божій». – Громкая «Всемірная сдавая смѣняется гимномъ: Свѣте тихій, – который получаетъ особенное значеніе въ этотъ день, прославляя при свѣтѣ вечернемъ тихое сіяніе славы Отца Небеснаго у гроба, изъ коего возникаетъ воскресеніе.
И вслѣдъ за послѣдними звуками пѣнія «Сыне Божій, животъ даяй, тѣмже міръ Тя славитъ», начинается чтеніе паримій, въ которыхъ проходитъ предъ нами въ образахъ и пѣсняхъ вся исторія домостроительства Божія о спасеніи человѣка, – отъ начала творенія до Воскресенія: жертвоприношеніе Исаака, учрежденіе Пасхи Господней, переходъ Израильтянъ черезъ Черыное море, исторія Іоны, воскрешеніе младенцевъ по молитвамъ Елисея и Иліи въ Сарептѣ Сидонской и у вдовы Соманитяныни, наконецъ, пѣснь трехъ отроковъ въ пещи Вавилонской. А посреди этихъ образовъ слышатся торжественныя рѣчи пророковъ о Іерусалимѣ и Сіонѣ. Кто привыкъ съ дѣтства слышать въ церкви париміи Великой Субботы и узнавать въ нихъ знакомые лица и образы священной исторіи, простые и умилительные разсказы о скорбяхъ и радостяхъ человѣческихъ, у того всякій разъ отзываются въ духѣ напечатлѣвшія въ ней картины: объ Іонѣ, храплющемъ на кораблѣ и малодушествующемъ подъ тыквою, о младенцѣ вдовы Соманитянки, какъ у него заболѣла голова и онъ умеръ на колѣняхъ у матери, какъ шелъ къ ней Гіэзій съ жезломъ отъ пророка и со строгимъ наказомъ отъ него никого не привѣтствовать по дорогѣ, – какъ на полѣ Дейрѣ со звукомъ мусикіи, псалтири и самвики кланяется народъ тѣлу златому, которое поставилъ Навуходоносоръ царь, и три Еврейскіе отрока обличаютъ царя предъ народомъ
Въ тишинѣ, посреди церкви раздаются слова чтеца, но дважды тишина эта прерывается громогласнымъ повтореніемъ торжественныхъ Библійскихъ пѣснопѣній: отверзаются царскія врата, и вслѣдъ за чтецомъ, повторяющимъ, стихъ за стихомъ, торжествующую пѣснь Маріамны по переходѣ чрезъ Чермное море, хоръ громогласно восклицаетъ: «поимъ Господеви, славно бо прославися». Но на послѣдней париміи св. церковь поставила самую торжественную пѣснь Библейскихъ сказаній, пѣснь трехъ отроковъ въ пещи Вавилонской, пѣснь всей природы и всего человѣчества, въ прославленіе Всевышняго Создателя Бога. Всѣ свѣтила небесныя, всѣ стихіи, всѣ твари, вся церковь живыхъ и усопшихъ – все призываются славить Бога, и за каждымъ стихомъ славословія хоръ возглашаетъ: Господа пойте и превозносите Его во вѣки.
Потрясающее душу впечатлѣніе этой пѣсни стихаетъ на чтеніи возвышенныхъ словъ Апостола Павла объ участіи христіанина въ страданіяхъ Христовыхъ, по подобію смерти Его, и въ Его воскресеніи. «И вы помышляйте себе мертвымъ убо быти грѣху, живымъ же Богови о Христѣ Іисусѣ Господѣ нашемъ».
И вотъ наступаетъ опять минута торжественнаго созерцанія. Вслѣдъ за чтеніемъ Апостола, предъ плащаницею, въ виду Царя Христа, лежащаго во гробѣ, чтецъ возглашаетъ, стихъ за стихомъ, псаюмскій урокъ смертнымъ царямъ, владыкамъ и судіямъ земли, всѣмъ властнымъ творящимъ неправду, доколѣ не явится Самъ Царь правды исполнить пророческое слово о водвореніи правды на землѣ: «Богъ ставъ въ сонмѣ боговъ, посредѣ же боги разсудитъ. Доколѣ судите неправду и лица грѣшниковъ пріемлете? Судите сиру и убогу, смиренна и нища оправдайте. Измите нища, изъ руки грѣшничи избавьте его. Не познаша, ниже уразумѣша, во тьмѣ ходятъ. Да подвижатся вся основанія земли. Азъ рѣхъ: бози есте и сынове Вышняго вси. Вы же яко человѣцы умираете и яко одинъ отъ князей падете». И за каждымъ стихомъ слышится въ пѣніи хора, какъ вся тварь, страдающая и воздыхающая отъ неправды, зоветъ: «Воскресніи, Боже, суди земли, яко Ты наслѣдиши во всѣхъ языцѣхъ».
Настала минута тишины въ храмѣ. Посреди ея выступаетъ изъ алтаря черезъ всю церковь передъ плащаницу шествіе діакона съ Евангеліемъ. Идетъ онъ, по подобію Ангела Божія, вѣстника Воскресенія, весь въ бѣломъ облаченіи, на которое къ этой минутѣ всѣ священнослужители смѣнили прежнее черное, – ибо возглашается уже великое, совершившееся «въ вечеръ субботний, свитаущи во едину отъ субботъ, – когда пріиде Марія Магдаіина и другая Марія видѣти гробъ». И когда читаетъ діаконъ Евангеліе, вся церковь точно въ первый разъ слышитъ вѣсть Воскресенія, и когда посреди глубокой тишины, въ уши народа, желаніемъ души ловящаго каждый звукъ святой повѣсти, раздаются слова: «и се Іисусъ срѣте ихъ, глаголя: радуйтеся», всѣ точно слышатѣ отъ Него Самого въ первый разъ это живительное слово...
На этомъ служеніи литургія оглашенныхъ какъ бы сливается съ литургіей вѣрныхъ въ одинъ составъ, ибо уже въ самой первой части ея слышится пѣснь крещенія: «Елицы во Христа крестистеся», и въ первые вѣка христіанства къ этой минутѣ выступалъ въ храмъ изъ крестильни сонмъ пріявшихъ св. крещеніе въ бѣлыхъ одеждахъ, присоединяясь къ собранію вѣрныхъ.
Душа перополнена торжественными ощущеніями: посреди ихъ возникаетъ таинственная пѣснь Великой Субботы: Да молчитъ всякая плотъ человѣча, – Таинственное объемлетъ душу въ преддверіи величайшаго праздника и держитъ ее въ мирѣ и тишинѣ свѣтлаго ожиданія, до самой полуночи...
† К. П. Поѣдоносцевъ. 1864 г
«Извѣстія по Казанской епархіи». 1907. № 16. Отд. Неофф. С. 467-470.