Праздникъ Вознесенія Господня.

Первоначальное учрежденіе нѣкоторыхъ дванадесятыхъ праздниковъ представляется столь неопредѣленнымъ въ исторіи минувшей жизни Церкви, что съ достовѣрностію трудно, а иногда даже невозможно, хотя и приблизительно, указать время, когда празднованіе ихъ вошло въ обычай. По необходимости приходится основываться въ этомъ дѣлѣ на однихъ слабыхъ намекахъ, съ трудомъ отыскиваемыхъ въ историческихъ памятникахъ, и ограничиваться болѣе или менѣе вѣроятными предположеніями. Но праздникъ Вознесенія Господня относится къ числу такихъ, которыхъ историческое начало представляется въ наиболѣе ясномъ свѣтѣ. Двое знаменитыхъ отцовъ, жившихъ въ концѣ IV вѣка и въ началѣ V-го, Іоаннъ Златоустъ и блаж. Августинъ, говоря о праздникѣ Вознесенія, положительно возводятъ начало его ко времени появленія христіанства. Первый, неоднократно въ своихъ бесѣдахъ поставляя этотъ праздникъ въ ряду всею Церковію прославляемыхъ торжествъ, называетъ его «важнѣйшимъ и великимъ, достойнымъ щедрости устроившаго его Бога», и тѣмъ самымъ очевидно причисляетъ его къ разряду божественныхъ учрежденій, воспринятыхъ Церковію отъ Апостоловъ. Послѣдній, сравнивая его съ Пасхою и Пятидесятницею и указывая на его вселенское празднованіе, прямо называетъ его учрежденіемъ апостольскимъ. Кажется, авторитета этихъ двухъ отцевъ, изъ которыхъ одинъ можетъ быть названъ представителемъ восточной половины церкви, а другой — западной, достаточно для убѣжденія всякаго, что первоначальное учрежденіе праздника Вознесенія Господня современно появленію на землѣ самой Церкви христіанской.

Но если для большей точности изслѣдованія требуются свидѣтельства болѣе древнія, чѣмъ слова указанныхъ нами отцевъ Церкви, то нѣтъ недостатка и въ такихъ свидѣтельствахъ. Постановленія Апостольскія, этотъ древнѣйшій письменный памятникъ жизни первенствующей Церкви, излагаютъ заповѣдь о празднованіи дня Вознесенія Господня отъ лица самихъ апостоловъ: «сосчитавъ отъ перваго дня Господня, т. е. дня свѣтлаго воскресенія Христова, сорокъ дней, въ пятый день отъ дня Господня (въ четвертокъ) празднуйте праздникъ вознесенія Господня, въ который, исполнивъ все домостроительство, вознесся Онъ къ пославшему Его Богу и Отцу и возсѣлъ одесную силы и ожидаетъ, пока враги Его будутъ положены подъ ноги Его»[1]. И въ другомъ мѣстѣ книга Постановленій Апостольскихъ отъ лица апостоловъ Петра и Павла говоритъ: «постановляемъ.... въ вознесеніе да не работаютъ; потому что оно конецъ домостроительства о Христѣ»[2]

Впрочемъ, если-бы и не было такихъ положительныхъ свидѣтельствъ, невозможно сомнѣваться въ апостольскомъ происхожденіи праздника Вознесенія Господня уже по самой важности воспоминаемаго въ этотъ день событія и по особой ясности свидѣтельствъ о немъ евангелистовъ. Въ этотъ день Господь нашъ Іисусъ Христосъ закончилъ на землѣ дѣло своего домостроительства о спасеніи человѣка. Возносясь съ плотію на небо, Онъ засвидѣтельствовалъ о примиреніи человѣчества съ Божествомъ. Посему этотъ день столь-же многознаменателенъ для искупленнаго человѣчества, какъ и день Рождества Христова. Между этими двумя днями разница только въ томъ, что тамъ открылось снисхожденіе Божества къ человѣчеству, а здѣсь восхожденіе человѣчества къ Божеству. И если Церковь Христова съ первыхъ дней своего существованія приняла въ обычай ежегодно отличать особымъ торжествомъ день рожденія Спасителя, то не могла она того-жене сдѣлать и въ отношеніи ко дню Его вознесенія. Притомъ какими рѣзкими и впечатлительными чертами отмѣченъ этотъ священный день у евангелистовъ!

Обыкновенно явленія Господа по воскресеніи они описываютъ кратко; но исторія дня, въ которой Господь вознесся, изображается у нихъ со всею подробностію. Всѣ апостолы къ этому дню собраны были въ Іерусалимѣ и притомъ безъ сомнѣнія въ той самой горницѣ, гдѣ предъ страданіями Христовыми совершена была тайная вечеря[3]. Воскресшій Спаситель точно такь-же, какъ и тогда, возлежалъ вмѣстѣ съ ними за трапезою; также какъ и тогда шла продолжительная бесѣда, только не о предстоящей искупительной жертвѣ, а о значеніи жертвы уже принесснной на крестѣ; не о крайнемъ уничиженіи Спасителя, а о предстоящей славѣ Его во всей вселенной; тою-же дорогою Онъ вывелъ своихъ учениковъ изъ Іерусалима, какою за шесть недѣль до этого дня шелъ вмѣстѣ съ ними въ ночь предъ своими страданіями. На гору Елеонскую пришлось имъ восходить чрезъ тотъ-же Геѳсиманскій садъ, гдѣ такъ недавно они были свидѣтелями печальнаго событія съ ихъ возлюбленнымъ Учителемъ. Не въ дальнемъ разстояніи отъ того мѣста, гдѣ Онъ молился до пота, падавшаго какъ капли крови, и гдѣ послѣдовала ихъ разлука съ Нимъ, Онъ имѣлъ вторично разлучиться съ ними; но тогда онъ взятъ былъ толпою враговъ на страданіе и крестную смерть, а теперь облакъ подъялъ Его для вѣчной славы и сидѣнія одесную Бога Отца. Тогда они разбѣжались въ разныя стороны, какъ овцы, лишившіяся пастыря; теперь, принявъ отъ Него благословеніе и услышавъ Его обѣтованіе о скоромъ ниспосланіи Св. Духа, въ восторгѣ тѣсно соединились въ одно братское общество и остатокъ священнаго дня провели въ хвалебныхъ пѣсняхъ, прославляя Бога въ сіонской горницѣ.

Такая живость и подробность описанія у евангелистовъ этого достопамятнаго дня показываетъ уже, сколь сильное впечатлѣніе оставилъ онъ въ апостолахъ. «Многократно, говорятъ они, являлся имъ Воскресшій въ продолженіи сорока дней, во многихъ знаменіихъ поставляя себя жива предъ ними»; но, исключая перваго дня по воскресеніи, ни въ одинъ день непришлось испытать имъ столько разнообразныхъ чувствованій, какъ въ этотъ день. Это, можно сказать, былъ первый праздничный день новозавѣтной Церкви, первую половину котораго вѣрующіе провели съ Воскресшимъ, какъ съ возлюбленнымъ Учителемъ, слушая послѣднюю Его бесѣду, а вторую – въ изліяніи предъ Нимъ чувствъ благодаренія и хваленія, какъ предъ своимъ Господомъ и Богомъ. Съ этого дня началось тѣснѣйшее сближеніе между собою вѣрующихъ въ вознесшагося Богочеловѣка, такъ что они уже неразлучно пребывали въ одной горницѣ.

И возможно-ли подумать, чтобы новозавѣтная Церковь столь незабвенный день не вспоминала съ особенною торжественностію; въ слѣдующіе годы, когда она быстро возрастала во вселенной, какъ великое древо изъ зерна горчичнаго? Если евангелистъ Лука, писавшій свое Евангеліе и Дѣянія Апостольскія спустя болѣе, чѣмъ тридцать лѣтъ послѣ этого священнаго дня, съ такою живостію и подробностію изображаетъ его, какъ будто день вчерашній: то не ясный-ли это знакъ, что сей день всегда сохранялся въ свѣжей памяти послѣдователей Христовыхъ? Если первенствующіе христіане всѣ пятьдесятъ дней отъ воскресенія Спасителя до сошествія Святаго Духа считали днями праздничными, какъ день воскресный: то неужели они при своихъ богослужебныхъ собраніяхъ не отличали особымъ торжествомъ сороковой изъ этихъ дней, когда онъ въ священномъ повѣствованіи такъ рѣзко отличенъ отъ прочихъ дней. Принимая все это въ соображеніе, можно-ли сомнѣваться, что день Вознесенія Спасителя считался великимъ праздничнымъ днемъ съ самаго начала Церкви Христовой, хотя-бы и неизвѣстны были никакія свидѣтельства древности о дѣйствительномъ празднованіи этого дня у первыхъ христіанъ?

Какъ первые христіане праздновали этотъ день и чѣмъ отличали его отъ прочихъ дней праздничныхъ?

Отъ глубокой христіанской древности не сохранилось, никакихъ свидѣтельствъ, которыя указывали-бы на отличительныя особенности церковнаго торжества въ день Вознесенія Господня. Заповѣдь о празднованіи сего дня, заключающаяся въ Постановленіяхъ Апостольскихъ, не изъясняетъ порядка духовныхъ упражненій, свойственныхъ празднику, требуя только ради его оставлять свои работы. Но она повелѣваетъ проводить сей день такъ-же, какъ день свѣтлаго Воскресенія Христова. А въ этотъ день предписано христіанамъ тѣми-же Постановленіями Апостольскими: «оставивъ постъ съ вечера, всю ночь проводить въ молитвахъ и прошеніяхъ къ Богу, въ чтеніи закона, пророковъ и псалмовъ, потомъ прочитавъ со страхомъ и трепетомъ Евангеліе, выслушавъ бесѣду, приносить жертву свою, которую Господь постановилъ творить въ Его воспоминаніе, и веселиться, что залогъ воскресенія нашего Іисусъ Христосъ возсталъ изъ гроба». Вотъ все, что можно сказать о препровожденіи праздника Вознесенія Христова у первенствующихъ христіанъ. Подробностей относительно этого не слѣдуетъ и доискиваться. Въ первенствующей Церкви, при общемъ единомысліи и при особенной религіозной восторженности, руководимой сверхъестественными дарованіями Св. Духа, обильно изливавшимися въ то время, не было нужды составлять подробные уставы или давать форму для выраженія духовнаго торжества. Эта форма въ собраніяхъ вѣрующихъ создавалась самимъ-же богопросвѣщеннымъ чувствомъ торжествующей души. Вотъ почему отъ этой глубокой древности сохранились только общія замѣчанія касательно порядка духовныхъ упражненій среди великихъ праздниковъ. Обрядность, отличавшая то или другое празднество, стала принимать опредѣленный видъ уже въ послѣдующія времена, когда общая религіозная восторженность начала охладѣвать и когда обиліе сверхъестественныхъ духовныхъ дарованій время отъ времени оскудѣвало, когда, слѣдовательно, нужно было внѣшними дѣйствіями возбуждать и поддерживать религіозное чувство въ продолженіе того или другаго праздника.

Въ исторіи постепеннаго развитія обрядовой стороны празднованія Вознесенія Господня невольно обращаютъ на себя вниманіе нѣкоторыя особенности, появившіяся въ въ западной церкви. Начиная по крайней мѣрѣ съ V вѣка, на западѣ христіане стали предварять этотъ праздникъ постомъ и сѣтованіемъ въ продолженіе трехъ дней, которымъ и усвоено особое названіе: dies rogationum. А въ самый день Вознесенія они учредили священныя процессіи, сопровождаемыя покаяннымъ моленіемъ. Такіе обычаи сначала тамъ были мѣстные. По объясненію однихъ, они прежде, всего явились въ городѣ Вьеннѣ, со времени великихъ землетрясеній, которымъ подвергся этотъ городъ и цѣлый округъ; по мнѣнію другихъ, начало имъ положено было въ половинѣ V вѣка въ Медіоланѣ, по случаю нашествія на Италію гунновъ подъ предводительствомъ Атиллы. Мало-по-малу эти обычаи утвердились въ Галліи, Италіи и Испаніи; а въ началѣ IX вѣка, при папѣ Львѣ III, они распространились по всему западному христіанскому міру, и въ это-же время особымъ литаніямъ на праздникъ Вознесенія и предшествующіе ему дни дана форма, которую онѣ сохраняютъ тамъ и доселѣ. Кромѣ того, въ средніе вѣка, когда въ западной церкви развитіе обрядовой стороны доведено до такой крайности, что въ богослужебныя собранія внесено подобіе театральныхъ представленій, явился обрядъ, изображавшій предъ взоромъ молящихся и вознесеніе Христа со всею обстановкою, въ день воспоминанія сего событія. Подобно тому, какъ Господь Іисусъ Христосъ съ горы Елеонской облакомъ поднятъ былъ на небеса, – изображеніе Его поднимали въ куполъ церковный; и въ то-же время, въ воспоминаніе евангельскихъ словъ: «видѣхъ сатану, низверженнаго съ неба, яко молнію», сверху низвергали горящее изображеніе діавола.

Церковь восточная, всегда старавшаяся сохранять тотъ духъ, какимъ отличались первенствующіе христіане въ проявленіи своихъ религіозныхъ чувствованій, хотя въ теченіи времени значительно развила обрядовую сторону въ празднованіи Вознесенія Госнодня, никогда не имѣла ничего подобнаго упомянутымъ обычаямъ, утвердившимся на западѣ.

Что касается до поста и сѣтованій, соединяемыхъ съ праздникомъ Вознесенія, то восточная Церковь рѣшительно отвергала ихъ, какъ несообразныя съ характеромъ праздника и апостольскими узаконеніями относительно всѣхъ пятидесяти дней по Воскресеніи Христовомъ. Она строго держалась обычая, завѣщаннаго ей апостолами, которымъ требовалось во всѣ эти пятьдесятъ дней отъ праздника Воскресенія Христова до дня Сошествія Св. Духа, вообще чуждаться всякихъ выраженій печали, какъ несовмѣстныхъ съ радостными воспоминаніями, даже не преклонять колѣнъ въ молитвенныхъ собраніяхъ. Отцы Церкви, когда замѣтили, что нѣкоторые преклоняютъ колѣна во дни Пятидесятницы, на Никейскомъ Соборѣ издали положительное правило: «да стояще приносятъ молитвы въ эти дни»[4]. Если въ каждый изъ этихъ пятидесяти дней Церковь держалась такого правила, то тѣмъ болѣе она не могла позволить отступленія отъ него въ сороковый день, ознаменованный столь важнымъ событіемъ въ домостроительствѣ Божіемъ о спасеніи падшаго человѣка. Въ теченіи временъ Церковь восточная и во дни Пятидесятницы испытывала иногда, не менѣе церкви западной, разныя бѣдствія, повергавшія ее въ глубокую скорбь, но ни одно изъ этихъ бѣдствій не оставило въ ней такого слѣда, чтобы имъ могло помрачаться торжественно радостное чувство въ день Вознесенія Господня, на всѣ послѣдующія времена.

Что-же касается до обычая западной церкви на подобіе театральныхъ представленій изображать возносящагося Спасителя, примѣшивая въ тому обстоятельство, о которомъ говорится въ Евангеліи совсѣмъ при другомъ случаѣ; то вообще отъ подобныхъ представленій, какъ несообразныхъ съ цѣлію богослужебныхъ собраній и не имѣющихъ никакого основанія въ апостольскомъ преданіи, Церковь восточная всегда рѣшительно отвращалась. Такого рода богослужебные обряды западныхъ христіанъ были не что иное, какъ произведеніе темныхъ среднихъ вѣковъ, когда господствовали невѣжество и суевѣріе. На самомъ-же западѣ люди сколько-нибудь просвѣщенные смущались неумѣстностію театральныхъ представленій во храмѣ.

Церковь восточная, развивая обрядовую сторону торжества, свойственнаго празднику Вознесенія Господня, всегда имѣла въ виду одну существенную задачу, какъ и вообще при развитіи своихъ обрядовъ: сколько возможно глубже ввести православныхъ христіанъ въ разумѣніе сего многознаменательнаго событія, сколько возможно болѣе оторвать ихъ мысли и чувствованія отъ земнаго и вознести туда, куда вознесся Спаситель. Въ тѣ вѣка православной Церкви восточной, когда процвѣтало въ ней неподражаемое витійство, большая часть времени при богослужебныхъ собраніяхъ въ день Вознесенія Господня, подобно другимъ великимъ праздникамъ, посвящалась на бесѣды знаменитыхъ церковныхъ ораторовъ. Не мало такихъ бесѣдъ, сказанныхъ на день Вознесенія св. отцами, сохранилось до нашего времени, какъ всегдашній памятникъ высокихъ воззрѣній Церкви на это событіе. Въ тѣ-же вѣка богопросвѣщенные пѣснописцы эти воззрѣнія воплощали въ изящной формѣ священныхъ пѣсней, которыя Церковь немедленно вводила въ употребленіе при богослужебныхъ собраніяхъ и изъ которыхъ составились всѣ особенности службы, теперь обычно совершаемой въ праздникъ Вознесенія Господня.

 

«Руководство для сельскихъ пастырей». 1875. Т. 2. № 22. С. 66-74.

 

[1] Постановленія Апостольскія, кн. V, гл. 19.

[2] Тамъ-же, кн. VIII, гл. 33.

[3] Эта горница, по преданію, и послѣ служила обычнымъ мѣстомъ собранія вѣрующихъ.

[4] 1-й Вселенскій Соборъ, прав. 20-е.




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: