Аѳанасій Захарьевичъ Неселовскій – Плащаница (Исторія ея и обряды, касающіеся плащаницы).

I.

(Исторія ея).

Къ особенностямъ службы Великой пятницы и Великой субботы относится выносъ на средину храма плащаницы и шествіе съ нею вокругъ храма при пѣніи въ томъ и другомъ случаѣ умилительныхъ пѣснопѣній, соотвѣтствующихъ какъ по содержанію, такъ и по напѣву тѣмъ трогательно-грустнымъ воспоминаніямъ, какимъ посвящены послѣдніе два дня Страстной седмицы. И самый выносъ плащаницы совершается съ тою именно цѣлью, чтобы нагляднымъ изображеніемъ умершаго и во гробъ положеннаго Спасителя оживить въ памяти вѣрующихъ исторію страданій Господа, Его крайнее истощаніе, Его милосердіе къ грѣшному роду человѣческому, ради котораго Онъ «святыя и спасительныя и страшныя страсти волею пріятъ». Насколько эта цѣль достигается, каждый можетъ судить но наблюденію надъ самимъ собою и надъ настроеніемъ приходящихъ приложиться къ плащаницѣ православныхъ христіанъ, которые всегда и вездѣ во множествѣ стекаются въ храмъ видѣть Господа, «зашедша во гробѣ плотски», и облобызать язвы Его. Безъ плащаницы и обрядовъ ея выноса и обнесенія вокругъ храма православный народъ не можетъ и представить себѣ службу Страстной пятницы и субботы, – такъ онъ привыкъ къ этимъ обрядамъ, такъ благоговѣйно чтитъ ихъ. Между тѣмъ, плащаница и обряды, совершаемые съ нею, не могутъ быть названы очень древними, въ чемъ легко можно убѣдиться чрезъ разсмотрѣніе уставовъ рукописныхъ и печатныхъ, сохранившихся отъ древнѣйшихъ временъ христіанства на Руси до нашихъ дней.

Въ періодъ господства на Руси устава Студійскаго плащаницы у насъ не было; не было, слѣдовательно, и тѣхъ обрядовъ, какіе въ настоящее время совершаются съ нею. Въ сохранившемся до нашихъ дней спискѣ Студійскаго устава XII-ХІII вв. о томъ моментѣ службы Великой субботы, въ который теперь совершается обнесеніе плащаницы вокругъ храма, говорится лишь слѣдующее: послѣ стихиръ хвалитныхъ «Слава въ вышнихъ Богу пѣвьчьскы, на славу же таковаго пѣнія абіе входитъ попъ съ діакономъ, имуща Евангеліе, свѣщи предъидущи, и въсходить на столъ, и давъ миръ сядетъ». Далѣе слѣдовалъ прокименъ, паремія изъ пророка Іезекіиля, Апостолъ и Евангеліе (Уст. Студ. ркп. Москов. Синод. б. № 380. Опис. ркп. ч. III, стр. 243-244). Такимъ образомъ ни о хожденіи вокругъ храма съ плащаницею, ни о самой плащаницѣ здѣсь вовсе не упоминается. Не находимъ упоминанія о ней и въ уставахъ ХІV-ХV вв. Но въ это время, т. е. въ концѣ XIV и въ началѣ ХV в., въ богослужебную практику нашей Церкви вводятся нѣкоторые обычаи, на которые можно смотрѣть, какъ на начало развившихся впослѣдствіи службъ надъ плащаницей. Къ такимъ обычаямъ относятся слѣдующіе. На утрени Великой субботы, послѣ великаго славословія, предписывалось іерею облачаться «во весь чинъ свой», какъ предписывается это и въ нынѣшнихъ уставахъ настоятелю; облачившись во всѣ священныя одежды, іерей совершалъ входъ съ Евангеліемъ; подойдя къ царскимъ вратамъ, онъ останавливался и ожидалъ окончанія трисвятаго; «кончеваему же трисвятому, возгласитъ: Премудрость прости – и входитъ; входящу же ему, мниси рекутъ тропарь: Благообразный Іосифъ». Затѣмъ – паремія, Апостолъ, Евангеліе (Уст. Церковн. ркп. Моск. Синод. б. № 383. Опис. рук. ч. III, стр. 279). Здѣсь, по сравненію съ практикой предшествовавшаго времени, находимъ новое, во-первыхъ, требованіе, чтобы іерей послѣ великаго славословія облачался во всѣ священныя одежды, какъ облачается онъ по требованію нынѣшняго устава, для шествія вокругъ храма съ плащаницей, а во-вторыхъ – предписаніе пѣть, послѣ возгласа: «Премудрость прости», тропарь: «Благообразный Іосифъ», каковой тропарь поется въ этотъ же моментъ и въ настоящее время. – Въ этихъ подробностяхъ, которыми осложнялась служба Великой субботы въ XIV-XV вв., и можно, какъ мы сказали, видѣть зародышъ нынѣшнихъ службъ надъ плащаницей, хотя о самой плащаницѣ въ памятникахъ XIV-XV вв. свѣдѣній еще не имѣется.

Не смотря, однако, на то, что въ уставахъ, сохранившихся отъ XIV-XV вв., мы не находимъ упоминанія о плащаницѣ, тѣмъ не менѣе есть основаніе предполагать, что въ это именно время получилъ начало тотъ обычай, изъ котораго, въ его дальнѣйшемъ развитіи, образовался обычай уготовлять для церквей плащаницы и носить ихъ въ опредѣленныя для того времена. Разумѣемъ обычаи употребленія при богослуженіи шитыхъ воздуховъ. Воздухомъ, какъ извѣстно, называется большой покровъ, которымъ покрываются потиръ и дискосъ вмѣстѣ. Этому покрову усвояется знаменованіе камня, «которымъ Іосифъ утвердилъ гробъ (Спасителя) и который запечатанъ былъ Пилатовой стражей» (св. Германъ, патр. Констант. – Пис. отц. изъясняющ. богослуж. ч. I., стр. 396). Въ виду такого символическаго знаменованія воздуха при покровеніи имъ дискоса и потира (послѣ перенесенія ихъ съ жертвенника на престолъ), читается священникомъ, между прочимъ, и тропарь: «Благообразный Іосифъ» Въ Россіи въ XIV-XV вв. вошло въ обычай вышивать на этомъ воздухѣ положеніе во гробъ Спасителя, а по краямъ слова тропаря: «Благообразный Іосифъ...». Такіе воздухи расшивались благочестивыми лицами или по ихъ заказу и жертвовались въ храмы, какъ вклады, на поминъ души вкладчика или вкладчицы. Такъ какъ на расшитыхъ указаннымъ образомъ воздухахъ изображалось положеніе во гробъ Спасителя, то въ нихъ, въ этихъ воздухахъ, и можно видѣть начало нынѣшнихъ плащаницъ. Близость ихъ къ послѣднимъ станетъ еще очевиднѣе, если мы примемъ во вниманіе, что эти воздухи были иногда очень большихъ размѣровъ. Такъ, воздухъ, пожертвованный въ 1456 г. великимъ княземъ Василіемъ Васильевичемъ въ Новгородскій Софійскій храмъ, имѣетъ три съ четвертью аршина въ длину и два въ ширину (Христ. Член. 1877 г., ч. 1, стр. 214), а воздухъ, сдѣданный въ 1555 г. «поведеніемъ благовѣрнаго князя Владиміра Андреевича, внука великаго князя Іоанна Васильевича», для Успенскаго храма, имѣетъ въ длину три аршина и девять вершковъ и въ ширину два аршина и четыре вершка (Чтен. въ Общ. истор. и древіг. 1859 г., кн. 3, стр. 97). Насколько удобно было такими длинными и широкими воздухами покрывать дискосъ и потиръ, догадаться не трудно, – тѣмъ не менѣе порядокъ такой имѣлъ мѣсто въ большихъ и богатыхъ храмахъ. Кромѣ того, въ храмахъ, гдѣ было нѣсколько священниковъ, воздухъ съ изображеніемъ положенія во гробъ Спасителя носили во время великаго входа на литургіи; носили его обыкновенно священники (кромѣ переносившаго потиръ) и притомъ на головахъ.

Такимъ образомъ, къ началу ХVІ вѣка у насъ явилась уже въ зачаточномъ видѣ нынѣшняя служба надъ плащаницей и даже нѣчто въ родѣ самой плащаницы.

Съ ХVІ вѣка описанный выше воздухъ въ нашихъ монастыряхъ, по примѣру монастырей греческихъ, стали носить и во время входа съ Евангеліемъ на утрени Великой субботы. Такъ, въ обиходникѣ Антоніево-Сійскаго монастыря находимъ слѣдующее описаніе этого выхода. По окончаніи канона и свѣтильна, игуменъ шелъ въ большую церковь и облачался тамъ въ полное священническое одѣяніе. То же дѣлали и другіе священники, которые должны были участвовать въ выносѣ плащаницы. По окончаніи славословія, при пѣніи «Святый Боже», процессія выходила изъ алтаря; впереди шли пѣвчіе, потомъ пономари со свѣчами, затѣмъ діаконы съ кадиломъ, далѣе священники съ воздухомъ и, наконецъ, шелъ самъ игуменъ, держа въ рукахъ Евангеліе. «И идутъ тихо, замѣчаетъ обиходникъ, отъ жертвенника отъ дверей около столпа, дондеже "Святый Боже" испоютъ всю, а поютъ перемѣняясь по клиросамъ». При пѣніи правымъ клиросомъ: «Святый Боже, безсмертный помилуй насъ», вся процессія чрезъ царскія двери входила въ алтарь. Діаконъ произносилъ: «Премудрость прости», и чтецъ читалъ тропарь пророчества и пареміи. Воздухъ и Евангеліе полагались на престолѣ. Этимъ воздухомъ престолъ покрывался всю пасхальную недѣлю до субботы, а въ этотъ день послѣ литургіи его снимали съ престола и убирали на прежнее мѣсто (Богослуж. Р. Ц. XVI в., Дмитріевскаго, стр. 216-217). Здѣсь, какъ видимъ, нѣтъ еще указаніи на то, чтобы къ воздуху-плащаницѣ прикладывались, но въ другихъ монастырскихъ обиходникахъ и уставахъ есть упоминаніе и объ этомъ. Напр., въ уставѣ 1553 г. читаемъ: послѣ великаго славословія «игуменъ и іереи съ нимъ вси облекутся во священническія одежды, и діаконы во вся стихари по чину своему, и исходятъ со Евангеліемъ и со воздухы на главахъ своихъ носятъ; и абіе братія цѣлуютъ святое Евангеліе и воздухъ, на немъ же образъ положенія во гробъ Господа нашего Іисуса Христа, такожъ цѣлуютъ, и полагаютъ святое Евангеліе во алтари на святой трапезѣ, съ нимъ же и воздухъ полагается на святой трапезѣ, даже и до Ѳоминой недѣли» (Уставъ Церковн. ркп. Моск. Синод. биб. № 389. Опис. ркп. ч. III, стр. 325).

Наряду съ указанною практикою существовала и другая, а именно: на утрени Великой субботы воздухъ не выносился, и входъ совершался съ однимъ Евангеліемъ.

Такимъ образомъ памятники XVI в. даютъ намъ двоякое описаніе входа, совершаемаго на утрени Великой субботы послѣ великаго славословія: по однимъ, священникъ выносилъ одно Евангеліе – обычай, имѣвшій мѣсто еще во времена господства Студійскаго устава, а по другимъ – кромѣ Евангелія, выносился «воздухъ большой», а иногда и малые воздухи.

Этотъ большой воздухъ съ XVI в. получаетъ уже особое назначеніе, и выносъ его пріурочивался исключительно къ службѣ утрени Великой субботы. Кромѣ того, съ этого же времени большой воздухъ, хотя и очень рѣдко, именуется уже плащаницею.

Разсматривая, далѣе, памятники XVI в., мы встрѣчаемъ въ нихъ указаніе на такой обычай, который несомнѣнно легъ въ основу нынѣ существующаго порядка совершать особое послѣдованіе надъ плащаницей въ Великую субботу. Состоялъ обычай этотъ въ слѣдующемъ. На аналоѣ среди церкви полагалась икона «Снятіе со Креста Господня телесе и положеніе во гробъ»; около него становились священники со свѣчами въ рукахъ, одѣтые въ полное облаченіе. Игуменъ кадилъ икону и начиналъ нѣть: «Благословенъ еси, Господи, научи насъ оправданіемъ» и «Величаемъ Тя, Живодавче Христе». Послѣ этого екклесіархъ пѣлъ 17 каѳизму, а братія «идутъ по два, по два и покланяются святѣй иконѣ, цѣлуютъ ю». И далѣе «по ряду заутреня вся, якоже достоить» (Треб. ркп. Синод. библ. № 377. Опис. ркп. ч. III, стр. 215). Можно думать, что описанный обычай пѣнія «Непорочныхъ» у аналоя съ лежащею на немъ иконой «Снятія тѣла Господня со креста» и легъ въ основу обычая выносить на средину храма плащаницу (она же – большой воздухъ) и совершать надъ нею отпѣваніе.

Въ XVII вѣкѣ, въ началѣ его удерживалась та же разнообразная практика, какую мы видѣли въ XVI в. И теперь въ иныхъ монастыряхъ входъ на утрени Великой субботы хотя и совершался съ воздухомъ-плащаницей, но для лобызанія она не полагалась среди храма; ее относили въ алтарь, гдѣ «игуменъ со священники и съ діаконы цѣлуютъ воздухы на престолѣ», а братія цѣловали «праздникъ на налои, а на цѣлованіи поютъ: "Пріидите ублажимъ"». Въ другихъ монастыряхъ и храмахъ на входѣ воздуха не выносили потому, вѣроятно, что такового не имѣлось. Но наряду съ указанными обычаями, завѣщанными XVI вѣкомъ, въ XVII столѣтіи сталъ кое-гдѣ вводиться уясе обычай выносить плащанницу на средину храма на время всей утрени Великой субботы. На срединѣ храма она оставалась и во время литургіи до Херувимской пѣсни, по окончаніи которой вносилась діаконами въ алтарь (Уст. Дерк. ркп. Москов. Синод. библ. № 391. Опис. ркп. III, 335). А въ Новгородскомъ Софійскомъ соборѣ въ началѣ XVII в. совершался на утрени Великой субботы и крестный ходъ, въ которомъ вокругъ храма носилась великая плащаница и малыя (тамъ-же, № 399. Опис. III, 377). Однако, практика послѣдняго рода, какъ и вообще все то, что касается плащаницы, не была безусловно обязательною, въ виду чего въ старопечатныхъ Тріодяхъ о плащаницѣ вовсе не упоминается. Не упоминалось о ней и въ старопечатныхъ Типиконахъ. Такъ, въ уставѣ 1610 г. входъ на утрени Великой субботы описанъ въ слѣдующихъ чертахъ: «входитъ игуменъ (во время пѣнія великаго славословія) во святый алтарь со іереи и діаконы и облачится во вся священныя одежды, іереи же токмо въ ризахъ. Исходитъ со Евангеліемъ и съ воздухи, и діаконы съ кадилы, предходящимъ ему съ двѣма лампадома, и оба лики поющи трисвятое надгробное. Приходитъ же игуменъ предъ святыя царскія двери и ту стоитъ, ожидая конца трисвятому. Сему же кончану бывшу, тажъ возгласитъ начальный діаконъ: Премудрость прости – и входитъ. Мы же входное тропарь: "Благообразный Іосифъ"». Послѣ отпуста совершалось цѣлованіе, но не плащаницы, а иконы: «тажъ праздникъ поставимъ среди церкви и поемъ на цѣлованіе стихиру гласъ 8: "Пріидите ублажимъ Іосифа приснопомятнаго". Тажъ игуменъ цѣлуетъ образъ и братія вся». Въ уставѣ 1633 г. нѣтъ уже никакихъ упоминаній и о воздухѣ. И лишь въ уставѣ 1641 г. полагается совершать входъ съ Евангеліемъ подъ плащаницей, но выноса плащаницы на средину храма для поклоненія и цѣлованія въ это время еще не было установлено. Этотъ выносъ опредѣленъ въ уставѣ 1682 г. и во всѣхъ послѣдующихъ его изданіяхъ, совершенно съ нимъ согласныхъ. По нимъ установлено по входѣ полагать Евангеліе на престолѣ, «плащаницу же на уготованѣ столѣ, во образъ гроба». Послѣ отпуста «бываетъ цѣлованіе во обителехъ на плащаницѣ положенія во гробѣ. А идѣже нѣсть плащаницы, цѣлуютъ образъ, пѣвцы же поютъ стихиру, гласъ 5: "Пріидите ублаясимъ"». Замѣчаніе о томъ, какъ поступать, «идѣже нѣсть плащаницы», показываетъ, что, по представленію церковнаго устава, плащаница не представляла и не представляетъ непремѣнной принадлежности православныхъ храмовъ. Въ виду этого понятно, что и службы надъ плащаницей развивались независимо отъ устава и не регулировались послѣднимъ, что, въ свою очередь, вело къ разнообразію церковной практики въ этомъ отношеніи, Нагляднымъ доказательствомъ высказанной мысли можетъ служить отсутствіе въ уставѣ нынѣшняго времени указаній относительно выноса плащаницы въ Великую пятницу, хотя несомнѣнно, что обычай этотъ существовалъ даже на Сѣверѣ Россіи уже и въ ХVІІ в. (см. Треодіонъ, изд. въ Древн. Рос. Вивліоѳ., ч. XI, стр. 97-98, 1789 г.).

Итакъ, изъ представленнаго краткаго очерка исторіи плащаницы въ Россіи слѣдуетъ, что до XIV-XV вв. въ нашихъ уставахъ нѣтъ указаній ни на плащаницу, ни на службы надъ нею. Съ ХІV-ХV в. на утрени Великой субботы начинаютъ пѣть послѣ возгласа: «Премудрость прости», тропарь: «Благообразный Іосифъ». Въ XVI в. въ этотъ моментъ службы Великой субботы уже выносятъ воздухъ съ изображеніемъ «Положенія Господа во гробъ», а также полагаютъ среди церкви на аналоѣ икону съ такимъ же изображеніемъ для лобызанія ея и для пѣнія около этого аналоя «непорочныхъ». Въ XVI же вѣкѣ воздухъ съ указаннымъ изображеніемъ получаетъ названіе плащаницы. Въ XVII в. съ плащаницей совершается уже крестный ходъ на утрени Страстной субботы, и самая плащаница полагается среди церкви для лобызанія и для совершенія надъ нею отпѣванія, т. е. окончательно вводится та практика, какая существуетъ и теперь.

II.

(Обряды, касающіеся плащаницы).

Ни въ Тріоди постной, ни въ Тріоди Типикона нѣтъ требованія, чтобы въ Великую пятницу на вечернѣ совершать выносъ плащаницы на средину храма. Это, однако, дѣлается не только въ Православной Русской Церкви, но также и въ православныхъ Церквахъ Востока, отъ которыхъ, что несомнѣнно, указанный обычай перешелъ и къ намъ. Когда впервые явился онъ въ Русской Церкви, свѣдѣній не имѣемъ, но имѣемъ данныя утверждать, что въ XVII в. обычай выноса плащаницы на вечернѣ Великой пятницы у насъ уже существовалъ, хотя, быть можетъ, и не повсемѣстно, и не вездѣ сопровождался одними и тѣми же обрядами.

По свидѣтельству одного памятника, въ Москвѣ въ концѣ XVII в. выносъ плащаницы въ Успенскомъ соборѣ совершался въ такомъ порядкѣ. Патріархъ, облачившись во всѣ священныя одежды, ожидалъ прихода въ храмъ Государя. Когда послѣдній приходилъ, патріархъ, впереди котораго шли съ рипидами и свѣчами, подходилъ къ «гробу Господню» и трижды кадилъ его. Послѣ кажденія «гробъ Господеньc переносили «на уготованное мѣсто, гдѣ амвонъ стоялъ», который «на то время снимаютъ съ мѣста». По уготовленіи гроба, выносили «изъ алтаря на главахъ плащаницу, а носятъ напередъ ногами, и полагаютъ на гробъ Господень, и кадитъ патріархъ окрестъ трижды, и съ подсвѣчниками ходятъ окрестъ гроба». Во все это время былъ звонъ, который начинался съ трехъ часовъ пополудни. Когда всѣ эти предварительныя дѣйствія бывали совершены, начиналась «вечерня по уставу». «А какъ начнутъ пѣть стихиры на стихъ: "Егда отъ древа", выходятъ изъ алтаря патріархъ со властьми, и благословитъ Царя цѣловати плащаницу, потомъ и самъ цѣлуетъ, и власти и весь сигклитъ, и народъ, а во всю вечерню приходятъ изъ иныхъ соборовъ діаконы и осѣняютъ гробъ Господень съ рипидами, такожде и на утрени осѣняютъ, какъ станутъ ектенью говорить: Миромъ Господу помолимся, – и по семъ поютъ вечерню до конца по уставу» (Треодіонъ. Древн. Рос. Вивліоѳика, ч. XI, стр. 97-98. Изд. 1789 г.)

Изъ приведеннаго описанія слѣдуетъ, что служба вечерни Великой пятницы начиналась съ трехъ часовъ пополудни; плащаница выносилась на средину храма изъ алтаря, и притомъ до начала вечерни; цѣловали плащаницу при пѣніи стихиръ стиховныхъ[1]. Такой же порядокъ выноса плащаницы соблюдается въ Большомъ Успенскомъ соборѣ и до настоящаго времени; и теперь тамъ плащаницу выносятъ до начала вечерни, – выносятъ ее царскими вратами и полагаютъ на уготованномъ столѣ. Послѣ этого начинается вечерня. «А въ стиховну бываетъ цѣлованіе и отпустъ вечерни». Священнослужители цѣлуютъ изображеніе Спасителя, прикладываясь только къ язвамъ ногъ, архіереи же цѣлуетъ язвы въ ребрѣ, рукахъ и ногахъ.

Указанной практикѣ подражаютъ и нѣкоторыя приходскія церкви, въ которыхъ выносъ плащаницы совершается до начала вечерни. Но болѣе распространеннымъ является слѣдующій обычай, заимствованный Русской Церковью изъ современной практики Церкви Греческой. Въ Великую пятницу еще до начала вечера священнослужители вынимаютъ плащаницу изъ гробницы и полагаютъ на престолъ, а гробницу устанавливаютъ среди церкви предъ царскими вратами. «Въ 10 часу дне», т. е. въ три часа пополудни, начинается вечерня и совершается указаннымъ въ Тріоди порядкомъ. Послѣ стихиръ или, вѣрнѣе, во время пѣнія положенной на «слава и нынѣ» стихиры: «Тебе одѣющагося свѣтомъ яко ризою», – отверзаются царскія врата, и священникъ, облачившійся еще въ началѣ вечерни во всѣ священническія одежды, кадитъ со всѣхъ четырехъ сторонъ плащаницу, лежащую на престолѣ. По окончаніи «Отче нашъ», при пѣніи тропаря: «Благообразный Іосифѣ», священникъ поднимаетъ плащаницу, полагаетъ ее себѣ на голову, беретъ также Евангеліе, которое держитъ при персяхъ, и, въ предшествіи діакона съ кадильницей и двухъ свѣщеносцевъ, несущихъ подсвѣчники съ заженными свѣчами, выноситъ плащаницу царскими вратами на средину храма[2].

Всѣ эти дѣйствія и пѣснопѣнія, поемыя при ихъ совершеніи, высоко знаменательны и глубоко содержательны. «Въ девятомъ часу», пли, по нашему счету, въ 2-3 часу пополудни, въ пятницу Іисусъ Христосъ «возопилъ громкимъ голосомъ: Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставилъ?» (Марк. 15, 34). Потомъ, вкусивъ «оцтъ съ желчью смѣшанъ», Божественный Страдалецъ, возгласивъ: «Отче! въ руки Твои предаю духъ Мой», испустилъ духъ (Лук. 23, 46), оставивъ въ наслѣдіе міру глубоко-знаменательное: «совершишася» (Іоан. 19, 30). Совершилось завершеніе дѣла искупленія, совершилось примиреніе правды Божіей съ божественнымъ милосердіемъ: «милость и истина срѣтостѣся, правда и миръ облобызастася» (Псал. 84, 11). Но Совершитель спасенія оставался на крестѣ среди разбойниковъ.... Тогда «Іосифъ приснопамятный», тайный ученикъ Господа, обратился къ Пилату съ просьбою: «даждь ми сего страннаго, Иже не имѣетъ гдѣ главу подклонити, даждь ми сего страннаго, Егоже ученикъ лукавый на смерть предаде». Получивъ разрѣшеніе снять со креста тѣло Господа, Іосифъ Аримаѳейскій, вмѣстѣ съ другимъ тайнымъ ученикомъ Спасителя – Никодимомъ, снимаютъ пречистое тѣло Голгоѳскаго Страдальца и уготовляютъ его къ погребенію. Этотъ моментъ и воспоминается тогда, когда священникъ кадитъ плащаницу, лежащую на престолѣ. Лежащая на престолѣ плащаница изображаетъ Господа, висящаго на крестѣ; священникъ – Іосифа и Никодима. Послѣдніе вѣрили, что Распятый – Господь, и смерть Его привела ихъ въ недоумѣніе и смущеніе. Это прекрасно выражено въ словахъ стихиры: «се нынѣ вижу Тя, мене ради волею подъемша смерть. Како погребу Тя, Боже мой, или какою плащаницею обвію? Коими ли рукама прикоснуся нетлѣнному Твоему тѣлу? Или кія пѣсни воспою Твоему исходу, щедрѳ?». Снявъ тѣло Господа, Іосифъ и Никодимъ обвили его «плащаницею чистою» и положили «во гробѣ новѣ». Изображая снятіе тѣла Господня со креста и перенесеніе его во гробъ, священникъ снимаетъ плащаницу съ престола и выноситъ ее на средину храма. При этомъ перенесеніи поется тропарь: «Благообразный Іосифъ», въ которомъ говорится, какъ и кѣмъ совершено погребеніе Спасителя.

Выносъ плащаницы изъ алтаря совершается чрезъ царскія врата. Но такая практика не повсемѣстна: въ нѣкоторыхъ мѣстахъ, по обычаю болгаръ и грековъ, плащаница выносится сѣверными вратами. Послѣдній обычай считается болѣе правильнымъ и можетъ имѣть для себя то объясненіе, что плащаница изображаетъ умершаго Господа, умалившаго Себя до смерти крестной, а не Царя славы, Который, поэтому, и долженъ являться вѣрующимъ не изъ царскихъ вратъ.

При перенесеніи плащаницы священникъ держитъ въ рукахъ Евангеліе, чѣмъ дается знать христіанамъ, что умершій и погребаемый есть Тотъ, о Которомъ говорится въ Евангеліи, – есть Слово изъ начала.

Въ южной Россіи, въ томъ числѣ и въ нашей Подоліи, существуетъ обычай обносить на вечернѣ Великой пятницы плащаницу кругомъ храма, а потомъ уже полагать на уготованномъ мѣстѣ. Великороссія этого обычая не знаетъ, и уставомъ онъ не предписанъ, какъ не предписанъ, впрочемъ, и вообще выносъ плащаницы на вечернѣ Великой пятницы. Нѣтъ такого обычая и въ Греціи, по крайней мѣрѣ въ настоящее время. Откуда же онъ явился у насъ? Намъ кажется, что онъ создался у насъ подъ вліяніемъ католичества во времена уніи.

По требованію уніатскихъ служебниковъ, въ церквахъ въ Страстную пятницу устроялся «гробъ Христовъ». Послѣдній представлялъ изъ себя какъ бы небольшой храмъ о пяти куполахъ, опирающихся на четыре столбика. Между столбиками прикрѣплялась доска, образующая столъ, осѣняемый куполами. Въ устроенный такъ гробъ полагалпсь «божественныя Тайны», остававшіяся здѣсь «до пресвѣтлаго дня Воскресенія Христова». «Божественныя Тайны» заготовлялись въ Великій четвергъ. Въ зтотъ день, по указанію уніатскихъ служебниковъ, священникъ освящалъ два агнца, и одинъ изъ нихъ хранился до слѣдующаго дня – до пятницы. Въ Великую пятницу на вечернѣ, когда пѣвцы начнутъ нѣть стихиры на стиховнѣ, настоятель и сослужащіе священники и діаконы облачаются во всѣ священныя одежды и на «слава и нынѣ» совершаютъ «похожденіе изъ церкви, предъидущу единому отъ клирикъ съ крестомъ, послѣдующимъ же братіямъ со свѣщами, таже іереемъ съ плащаницею, послѣди же настоятелю подъ осѣненіемъ, сирѣчь балдахиномъ, кивотъ держащу со святыми дарами, двумъ діакономъ непрестанно кадящимъ я». По возвращеніи процессіи въ церковь, діаконъ поставлялъ кивотъ на престолѣ, настоятель кадилъ св. Тайны, и діаконъ относилъ ихъ во гробъ и поставлялъ на уреченномъ мѣстѣ, «яко сице всѣмъ возможно бы ихъ видѣти». Между тѣмъ пѣвцы пѣли: «Нынѣ отпущаещи», настоятель возглашалъ: «Яко Твое есть царство» и вмѣстѣ съ другими священнослужителями начиналъ тропарь: «Благообразный Іосифъ». Послѣ этого тотъ же тропарь пѣли и пѣвчіе. Въ это время іереи и весь народъ лобызали «предположенную на тетраподѣ плащаницу» и бывалъ «отпустъ и повечеріе по уставу». «И тако состраждуще Христу распятому», всѣ «отходили во свояси» (См. служеб. Шептицк. 1739 г., Почаев. 1765 г. Сравн. Хойнац. Унія, 52-53). Таковъ обычай уніатской церкви. Остаткомъ его мы и считаемъ обычай юго-западныхъ церквей обносить плащаницу вокругъ храма на вечернѣ Великой пятницы.

Но если даже и такъ, если дѣйствительно таково происхожденіе разсматриваемаго обычая, онъ, за всѣмъ тѣмъ, не заключаетъ въ себѣ ничего противнаго духу православнаго христіанскаго богослуженія и можетъ знаменовать снятіе со креста тѣла Іисусова и погребеніе его, а потому, гдѣ существуетъ такой обычай обнесенія плащаницы вокругъ церкви, гдѣ народъ къ нему привыкъ, его слѣдуетъ поддерживать, чтобы искорененіемъ любимаго народомъ обряда не смущать религіознаго чувства вѣрующихъ.

Изъ царскихъ или сѣверныхъ вратъ плащаница, въ предшествіи діакона съ кадиломъ, благоуханіе котораго напоминаетъ о томъ, что «Благообразный Іосифъ» «вонями покрылъ» тѣло Спасителя, переносится на средину храма и полагается на уготованномъ мѣстѣ. Полагается она не такъ, какъ тѣло умершаго, а такъ, какъ икона, изображающая лежащаго во гробѣ Господа, т. е. не узкою своею стороною по направленію къ алтарю, а широкою, вслѣдствіе чего лицо Спасителя бываетъ обращено къ югу.

На плащаницу полагается Евангеліе, какъ завѣтъ Умершаго Его послѣдователямъ, и кое-гдѣ она покрывается. Въ иныхъ мѣстахъ покрываютъ ту часть ея, которая обращена къ западу и которой прикасаются своими одеждами лобызающіе язвы Господа. Но иногда плащаницу покрываютъ особымъ покровомъ всю цѣликомъ, а лицо Спасителя кромѣ того еще и воздухомъ, такъ что изображенія Господа почти совсѣмъ не видно. Подобный пріемъ одобрить безусловно нельзя, такъ какъ онъ лишаетъ вѣрующихъ возможности созерцать Господа и запечатлѣть въ сердцѣ образъ Божественнаго Страдальца.

Наконецъ, плащаница украшается иногда цвѣтами, живыми или искусственными, которые потомъ раздаются народу и хранятся благочестивыми людьми въ воспоминаніе о великихъ и святыхъ дняхъ. Такъ дѣлается и на Востокѣ, гдѣ патріархъ раздаетъ присутствующимъ при выносѣ плащаницы цвѣты. У насъ этотъ порядокъ рѣдко гдѣ соблюдается и, вѣроятно, потому, что въ Страстную пятницу живыхъ цвѣтовъ или совсѣмъ еще нѣтъ (кромѣ, конечно, оранжерейныхъ), или ихъ очень мало, а искусственныхъ въ селахъ достать трудно.

Послѣ цѣлованія плащаницы (чему предшествуетъ приличное случаю поученіе) и послѣ отпуста, у гробницы бываетъ чтеніе, обычно – священникомъ, канона (на повечеріи) «о распятіи Господни и на плачъ Пресвятыя Богородицы», въ которомъ изображается скорбь Богоматери, стоящей у креста и оплакивающей смерть своего Единороднаго Сына.

Въ Великую пятницу воспоминается собственно снятіе тѣла Господня со креста и перенесеніе его ко гробу, но не самое погребеніе. Послѣднее воспоминается уже въ Великую субботу и именно на утрени этого дня. «Во святую и великую субботу, читаемъ въ синаксарѣ, боготѣлесное погребеніе Господа Бога и Спаса нашего Іисуса Христа, и еще во адъ сошествіе празднуемъ: ими же отъ тли нашъ родъ воззванъ бывъ, къ вѣчной жизни прейде».

Утреня въ Страстную субботу начинается въ 7 часу нощи, или, по нашему счету, въ 1 часу по полуночи, такъ что въ соединеніи съ вечерней службой Великой пятницы, – службой, которая должна оканчиваться поздно, – она представляетъ изъ себя древне-христіанскую панихиду, поминальное всенощное бдѣніе. И какъ на вечернѣ Великой пятницы важнѣйшее дѣйствіе есть выносъ плащаницы, такъ и на утрени Великой субботы такимъ важнѣйшимъ дѣйствіемъ является шествіе съ плащаницей вокругъ храма, обозначающее погребеніе тѣла Госнодня. Но, по христіанскому обычаю, тѣло предается землѣ только послѣ отпѣванія, послѣ совершенія особой службы, которая бываетъ у гроба усопшаго, – поэтому и на утрени Страстной субботы, прежде чѣмъ символически изображать «боготѣлесное погребеніе Господа», священнослужители творятъ особый чинъ отпѣванія надъ плащаницей, знаменующей собою снятое со креста и уготованное къ погребенію пречистое тѣло Спасителя. Это отпѣваніе, какъ мы видѣли, совершалось у насъ, по примѣру Греческой Церкви, еще въ XVI в., при чемъ на срединѣ храма на аналоѣ полагалась иногда икона, а иногда плащаница. И лишь съ XVII в. вошло во всеобщій у насъ обычай утреню Великой субботы отправлять надъ плащаницей. Уставъ этой утрени подробно изложенъ въ Тріоди и въ Типиконѣ. Въ послѣднемъ, кромѣ того, уноминается и о торжественнѣйшемъ дѣйствіи разсматриваемой утрени – шествіи съ плащаницей вокругъ храма, но упоминается въ весьма неопредѣленныхъ выраженіяхъ. Послѣ пѣнія великаго славословія, говорится здѣсь, при пѣніи «трисвятаго надгробнаго, настоятель, облаченный во всѣ священныя одежды, исходитъ со Евангеліемъ надъ плащаницею, наддержащимъ священникомъ, діакономъ же кадящимъ. Въ то время звонъ во вся, предходящимъ ему со свѣчами, и со двѣма лампадоми, и оба лики поюще трисвятое надгробное. Приходитъ же игуменъ предъ святыя царскія двери и ту стоитъ, ожидая конца трисвятаго послѣдняго. Сему же кончану бывшу, входитъ настоятель со Евангеліемъ въ царскія двери и полагаетъ Евангеліе на престолъ, плащаницу же на уготованномъ столѣ во образъ гроба. И глаголетъ настоятель: «Премудрость прости». И поется тропарь: «Благообразный Іосифъ» (Типик., послѣд. Великой субботы). Совершенно очевидно и достовѣрно извѣстно, что приведенный уставъ составленъ былъ еще тогда, когда не было въ обычаѣ, по крайней мѣрѣ всеобщемъ, совершать на утрени Великой субботы ходъ вокругъ храма и когда выносъ плащаницы на вечернѣ Великой пятницы еще не практиковался. Поэтому-то здѣсь, собственно говоря, идетъ рѣчь о выносѣ плащаницы, но не относительно обхода съ нею вокругъ храма. Но въ настоящее время, когда выносъ плащаницы совершается еще на вечернѣ Великой пятницы, въ Великую субботу имѣетъ мѣсто особый обрядъ, заимствованный нами изъ практики Церкви Греческой (см. Дѣянія Московскаго Собора 1667 г. Псковъ, 1874 г., л. 63), хотя уставомъ и не предписанный. Порядокъ его такой. Во время пѣнія великаго славословія растворяются царскія двери; священникъ, облаченный (во время канона) во всѣ священныя одежды, и діаконъ выходятъ царскими вратами предъ плащаницу и трижды кадятъ ее кругомъ; предстоящіе зажигаютъ свѣчи, какъ это обычно бываетъ при отпѣваніи умершаго; затѣмъ, при пѣніи присвятаго надгробнаго, при звонѣ во всѣ колокола, іерей беретъ на голову плащаницу и, имѣя въ рукахъ (при персяхъ) Евангеліе, идетъ чрезъ западныя двери вокругъ церкви, предшествуемый діакономъ съ кадиломъ, въ преднесеніи двухъ свѣщниковъ и въ сопровожденіи народа, несущаго зажженныя свѣчи, хоругви и выносные кресты. При обхожденіи храма бываетъ звонъ въ переборъ – по похоронному, а когда войдутъ въ храмъ – звонъ во вся. Войдя въ храмъ, священникъ доходитъ до царскихъ вратъ и здѣсь ожидаетъ конца «трисвятаго», послѣ чего возглашаетъ (стоя подъ плащаницей): «Премудрость прости», возвращается къ гробницѣ и полагаетъ плащаницу на прежнее мѣсто среди храма; на плащаницѣ полагается и Евангеліе. Пѣвчіе же, послѣ возгласа: «Премудрость прости», поютъ протяжно: «Благообразный Іосифъ§, а іерей въ это время трижды кадитъ вокругъ плащаницы. Далѣе слѣдуютъ: тропарь пареміи, прокименъ, паремія и проч. По прочтенія предъ плащаницей всего положеннаго уставомъ и по произнесеніи ектеній, бываетъ отпустъ и цѣлованіе плащаницы при пѣніи: «Пріидите, ублажимъ Іосифа приснопамятнаго».

Такъ какъ уставомъ не регламентированъ указанный обрядъ, знаменующій собою погребеніе тѣла Господня, то практика его не вездѣ одинакова. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ, напр., «плащаница, по снятіи ея съ гробницы, не прямо выносится изъ храма, но предварительно вносится въ алтарь и полагается на престолѣ – въ ознаменованіе того, что Іисусъ Христосъ, распятый и погребенный, не различался, по божеству, отъ Отца, но, пребывая во гробѣ плотски, въ то же время былъ на престолѣ «со Отцемъ и Духомъ». Можно отмѣтить еще, какъ разность, и то, что съ плащаницей обходятъ вокругъ храма не вездѣ однажды, но кое-гдѣ и трижды – въ воспоминаніе трехдневнаго пребыванія Спасителя во гробѣ (См. Бѣлюстин. О церковн. богослуж. 1862 г., стр. 440).

Если нашъ уставъ весьма мало и неопредѣленно говоритъ объ обрядовыхъ дѣйствіяхъ съ плащаницей на утрени Великой субботы, то на вопросы: когда и какъ убирать ее съ средины храма? – въ немъ ровно ничего не сказано. Поэтому практика различно рѣшаетъ указанные вопросы. Въ однѣхъ, напр., церквахъ плащаница убирается на свое обычное мѣсто послѣ литургіи въ Великую субботу, въ другихъ – во время канона на пасхальной полунощницѣ. Но болѣе распространеннымъ и вмѣстѣ съ тѣмъ совершенно несогласнымъ съ нашими древними уставами является слѣдующій порядокъ. По окончаніи полунощницы, священникъ, окадивъ трижды плащаницу, переноситъ ее въ алтарь и полагаетъ на престолъ; здѣсь опять трижды кадитъ ее и затѣмъ закрываеть царскія врата. Обыкновенно во время перенесенія плащаницы пѣвчіе поютъ тропарь: «Егда снизшелъ еси». Въ знаменованіе того, что Спаситель пребывалъ по воскресеніи 40 дней на землѣ, плащаница лежитъ на престолѣ до отданія Пасхи, когда ее полагаютъ въ гробницу.

 

А. Н.

 

«Подольскія Епархіальныя Вѣдомости». 1901. Ч. Неофф. № 12. С. 215-222; № 13. С. 238-247.

 

 

[1] «Егда отъ древа»... Такъ, начинается первая стихира на стиховнѣ на вечернѣ Великой пятницы: «Егда отъ древа Тя мертва Аримаѳей снятъ всѣхъ живота, смирною и плащаницею Тя, Христе, обвивъ».

[2] Чтобы священнику удобнѣе было нести плащаницу и Евангеліе, рекомендуютъ ему приглашать себѣ на помощь псаломщика и почетнѣйшихъ прихожанъ.

 

 

Воздух «Христос во гробе плотски» Москва 1655 г. (ГМНМ)

 

Распятие и снятие с Креста. Современная греческая икона.

 

«Горе Тя на престоле, и доле во гробе». Фреска на 2-й тропарь 1-й песни канона Великой Субботы в м-ре Дионисиат на Афоне XVI в.

 

«Горе Тя на престоле, и доле во гробе». Фреска на тот же тропарь в храме Панагия Паригоритиссы в Арте XVII в.

 

«Горе Тя на престоле, и доле во гробе» Современная икона на тот же тропарь.


Плащаница шитая шелками c XVI в., из Супрасльского м-ря в Польше (ныне утраченна).

 

«Христос во гробе» или «Высшее Умаление». Современная греческая фреска на текст Деян. 8:33.

 

Плащаница Спасителя для совершения богослужений Страстной седмицы в домашних условиях,

сделанная митрополитом Иосифом (Петровых) в ссылке в Казахстане (Коллекция Медведевых).

 

См. другие материалы по этой теме:

Замѣтка: Положеніе плащаницы въ храмѣ въ Великій Пятокъ и Великую Субботу.

Заметки уставные о Святой Плащаницы.

Новосвмуч. Иосифъ (Петровыхъ), митрополитъ Петроградскій – Плащаница Ростовскаго Успенскаго собора.




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: