Проф.-протоіерей Николай Писаревъ – Слово в день св. Апостола Іакова, Брата Господня.

«Бывайте же творцы слова, а не точію слышателіе, прельщающе себѣ самѣхъ.... Вѣра (бо) чиста и нескверна предъ Богомъ и Отцемъ сія есть, (еже) посѣщати сирыхъ и вдовицъ въ скорбехъ ихъ, (и) нескверна себе блюсти отъ міра» (Посл. св. Апостола Іакова гл. I, ст. 22, 27).

Воспоминаемый нынѣ Церковью св. Апостолъ Іаковъ, первый епископъ Іерусалимской Церкви, принадлежалъ къ той тѣсной группѣ учениковъ Христовыхъ, которые оставили послѣ себя въ назиданіе вѣрующимъ преданныя письмени посланія съ изложеніемъ въ нихъ вѣро – и нравоучительныхъ истинъ. Если въ своей жизни и общественной дѣятельности зти ученики Христовы отличались между собою какими-либо замѣтными особенностями ихъ нравственнаго характера, то и въ своемъ богословствованіи главными предметами своихъ назидательныхъ бесѣдъ они намѣчали не однѣ и тѣ же истины благовѣстія нашего Спасителя. Св. Павелъ, напримѣръ, съ этой точки зрѣнія, именуется, по преимуществу, Апостоломъ вѣры, св. Петръ – Апостоломъ надежды, св. Іоаннъ – Апостоломъ любви, а молитвенно прославляемый нами нынѣ св. Іаковъ выступаетъ въ своемъ посланіи, главнымъ образомъ, какъ Апостолъ правды.

Іудео-христіане, для которыхъ св. Іаковъ пишетъ свое посланіе, нарушили правду, утратили нормальное отношеніе къ возвѣщенному имъ «слову истины» (гл. I, 18), къ «закону совершенному свободы» (ст. 25); среди нихъ наблюдалось, такъ называемое, бездушное правовѣріе, т. е. они теоретически принимали Христово ученіе, даже исполняли религіозные обряды и обычаи, но мало заботились о томъ, чтобы ихъ жизнь, во всѣхъ ея проявленіяхъ, была полнымъ отображеніемъ ихъ вѣры, чтобы она благоухала «плодами духа» (Гал. V, 22); они, какъ говоритъ. Апостолъ, «не обуздывали языка своего, но льстили сердце свое» (Іак. I, 26). Вообще – между теоретической вѣрой іудео-христіанъи ихъ нравственно-практической жизнью былъ полный разладъ. Св. Іаковъ и старается убѣдить читателей своего посланія, чтобы они, между прочимъ, возстановили нарушенную ими правду въ отношеніи къ принятому ими Евангельскому закону: будьте, говоритъ онъ имъ, не слышателями только «слова истины», но и исполнителями этого слова; не обманывайте самихъ себя, не думайте, что вы истинные христіане, если наружно исполняете религіозные обряды и принимаете безъ возраженія всѣ истины Христова ученія; такую отвлеченную вѣру, не проявляющуюся въ добрыхъ дѣлахъ, имѣютъ и демоны (Матѳ. VIII, 29; Луки IV, 41; Іак. II, 19), несвободные, однако, отъ исключительной злобы въ отношеніяхъ къ Богу и къ людямъ. Нѣтъ, нравственно-практическая жизнь истиннаго христіанина должна быть живой проповѣдью одушевляющей его вѣры; между вѣрой и жизнью такого человѣка должно быть полное согласіе или, какъ говорятъ, полная гармонія. Выражаясь словами св. Апостола, жизнь истиннаго христіанина только и можетъ быть «чистымъ и непорочнымъ благочестіемъ предъ Богомъ и Отцемъ», каковое благочестіе есть, во-первыхъ, храненіе «себя неоскверненнымъ отъ міра» и его грѣховныхъ вожделѣній, а во-вторыхъ – призрѣніе «сиротъ и вдовъ въ ихъ скорбяхъ» или, вообще говоря, служеніе благу ближнихъ. Очевидно, по мысли Апостола, истинный христіанинъ, жизнь котораго не расходится съ одушевляющей его вѣрой, при помощи Божіей не только себя возраждаетъ по «слову истины», по «закону совершенному свободы», не только созидаетъ свое личное счастье, но, вмѣстѣ съ тѣмъ содѣйствуетъ спасенію и ближнихъ своихъ; или вѣрнѣе – христіанинъ потому только плодотворно и можетъ служить спасенію другихъ, что самъ заботится о своемъ собственномъ нравственномъ совершенствѣ, объ устроеніи своего седрда и жизни по Евангелію. Это понятно: вѣдь личное спасеніе человѣка осуществляется на пути креста – на пути самоотреченія и дюбви, но на этой же дорогѣ христіанинъ какъ бы невольно дѣлается служителемъ и общественнаго блага въ его евангельскомъ пониманіи. Отсюда – чѣмъ тщательнѣе христіанинъ заботится о согласіи своей жизни съ вѣрой, чѣмъ настойчивѣе стремится онъ къ личному спасенію, тѣмъ значительнѣе, тѣмъ плодотворнѣе его работа на пользу его ближнихъ. Такова сущность богословствованія св. Іакова, такъ св. Апостолъ возстанавливаетъ правду, указываетъ надлежащее отношеніе христіанина къ «закону совершенному свободы», т. е. къ Евангельскому благовѣстію, такъ онъ опредѣляетъ условія личнаго и общественнаго подвига всякаго истиннаго послѣдователя Христа.

Своей жизнью и дѣятельностью молитвенно воспоминаемый нами нынѣ Ученикъ Христовъ даетъ наглядный примѣръ истиннаго христіанина, о которомъ онъ говоритъ въ своемъ посланіи; очень вѣрно, въ виду этого, нѣкоторые отмѣчаютъ, что св. Іаковъ, какъ бы невольно поучаетъ читателей посланія своимъ собственнымъ добродѣтелямъ. Св. Андрей, архіепископъ Критскій, въ жизнеописаніи св. Іакова повѣствуетъ, что уже имя этого Апостола «знаменуетъ свойство жизни его; онъ былъ борецъ со страстями, какъ древній оный Іаковъ»... «Онъ былъ святъ отъ чрева матери своей, явленный намъ, какъ второй Іеремія. Мяса животныхъ не вкушалъ, ибо питался всегда хлѣбомъ жизни.... Елеемъ не умащалъ онъ головы своей, ибо ему довольно было елея радованія, каковымъ онъ умащалъ себя всегда. Банею онъ не пользовался, ибо ежечасно очищаемъ былъ духомъ свободы. Шерстяной одежды не носилъ онъ, но носилъ одежду льняную, символически указывая своею одеждою блистаніе души и сіяніе ума». «Отъ постоянной колѣнопреклоненной молитвы» предстоятеля Іерусалимской церкви «о прощеніи прегрѣшеній своего народа колѣни его ожестѣли, какъ у верблюда.... За превосходство своей правоты онъ былъ названъ праведнымъ и овліасомъ, что въ переводѣ на греческій языкъ означаетъ защиту народа и правду». И такую славу Апостолъ стяжалъ, говоритъ св. Андрей Критскій, «у іудеевъ, народа жестокаго и самолюбиваго, не почтившаго никого изъ пророковъ и праведниковъ, сего же мужа охотно почитавшаго за его трезвенность и воздержаніе». По сообщенію блаж. Іеронима, народъ такъ чтилъ св. Іакова, что всѣ наперерывъ старались прикоснуться къ краямъ одежды его. Уже приведенныя свидѣтельства говорятъ за то, что св. Іаковъ, совлекая съ себя ветхаго человѣка и облекаясь въ новаго по образу Христа, устрояя свою жизнь согласно съ своей вѣрой, вмѣстѣ съ этимъ или – вслѣдствіе этого служилъ и благу своихъ ближнихъ, ихъ нравственному возрожденію. Да и вся церковно-общественная дѣятельность св. Апостола очень цѣлесообразно направлялась къ благу не только его Іерусалимской паствы, но, чрезъ посредство другихъ Апостоловъ, ко благу и всѣхъ христіанъ того времени или только еще искавшихъ Христа. Не останавливаясь на всей дѣятельности воспоминаемаго нами нынѣ Ученика Христова, обратимъ вниманіе лишь на славный конецъ ея. Св. Іаковъ, успѣшно распространявшій имя Христово среди іудеевъ, вызывалъ противъ себя сильное недовольство со стороны болѣе вліятельныхъ группъ іудейскаго общества – какъ то: фарисеевъ, саддукеевъ и проч. Злобствующіе противъ Христа и Его Апостола іудеи рѣшились погубить Праведника, воспользовавшись для этой цѣли въ 62 г. большимъ стеченіемъ въ Іерусалимъ іудейскаго народа къ празднику св. Пасхи. По просьбѣ іудейскихъ старѣйшинъ и книжниковъ св. Іаковъ, съ крыла Іерусалимскаго храма, проповѣдывалъ народу о Распятомъ. Іудейскія власти предполагали, что проповѣдь вызоветъ народный фанатизмъ, который и умертвитъ Праведника. Но на дѣлѣ оказалось иное: многіе изъ народа увѣровали въ Іисуса, восклицая: Осанна, Сыну Давидову! Тогда безумная іудейская злоба, обманувшаяся въ своихъ ожиданіяхъ, свергла Праведника съ крыла храма и умертвила его. Св. Іаковъ, умирая, молился за враговъ: «Господи, Боже Отецъ! отпусти симъ, такъ какъ они не знаютъ, что дѣлаютъ». «Такъ, говоритъ св. Андрей Критскій, представился ко святымъ святой, призываемый хоромъ небесныхъ праведниковъ. Такъ представился къ мученикамъ мученикъ, который въ сонмѣ епископовъ первый увѣнчался вѣнцомъ мученическимъ; онъ послѣдовалъ архіерею Христу, пролившему кровь Свою за весь міръ. Такъ представился къ праведникамъ праведникъ, праведное порожденіе праведнаго отца»{1}. Такъ св. Іаковъ своей жизнедѣятельностью являлъ яркій примѣръ надлежащаго отношенія къ «слову истины» и тѣмъ подтверждалъ свое богословствованіе, такъ св. Апостолъ и собственной жизнью старался внушить современникамъ мысль, что счастье отдѣльнаго человѣка и благо ближнихъ въ ихъ христіанскомъ пониманіи тѣсно связаны между собою, что служить общественному благу немыслимо безъ личнаго нравственнаго подвига.

Согласіе вѣры и жизни, которому поучалъ и примѣръ котораго являлъ въ себѣ предстоятель Іерусалимской Церкви, отличало и большинство членовъ первоначальной христіанской общины. Св. Іустинъ философъ, опредѣляя настроеніе первыхъ христіанъ, обнаруживавшееся въ ихъ частной и общественной жизни, между прочимъ, говоритъ про нихъ: «христіане жили во плоти, но не по плоти. Находились на землѣ, но были гражданами небесными. Повиновались постановленіямъ, но своего жизнью превышали самые законы. Любили всѣхъ и всѣми были преслѣдуемы; умерщвляли ихъ и они оставались живы. Всего лишились и во всемъ изобиловали... Они дѣлали добро, но ихъ наказывали, какъ злодѣевъ; будучи наказываемы, радовались, какъ бы тѣмъ самымъ оживая»{2}. Этотъ личный нравственный подвигъ первенствующихъ христіанъ былъ причиной того отраднаго общественнаго явленія, что они, по выраженію того-же св. Іустина, «всѣхъ обогащали», или, какъ образно говоритъ церковный писатель II в. Тертулліанъ – «кровь христіанъ была сѣменемъ новыхъ христіанъ».

Чѣмъ дальше въ глубь вѣковъ уходилъ золотой вѣкъ христіанской жизни, тѣмъ меньше и меньше христіанское общество въ его цѣломъ напоминало картину быта, изображенную въ книгѣ Дѣяній св. Апостоловъ и въ твореніяхъ церковныхъ писателей первыхъ столѣтій христіанской эры. Но все же послѣдующая исторія Христовой Церкви оставила намъ немало примѣровъ отдѣльныхъ лицъ – яркихъ выразителей цѣльнаго нравственнаго христіанскаго характера. Эта же исторія до очевидности ясно опять убѣждаетъ насъ, что только людямъ настойчиваго нравственнаго подвига надъ возрожденіемъ ихъ духовной личности, только такимъ людямъ принадлежитъ завидная участь быть созидателями счастья своихъ ближнихъ, истинными служителями общественнаго блага. Припомните хотя бы исторію нашей Русской Церкви съ XIII по XVII вв., когда происходило напряженное заселеніе и христіанизація сѣвера и сѣверо-востока нашего отечества. Свѣтъ Христовой вѣры, озарившій и осчастливившій въ то время многочисленныя языческія племена сѣвера Россіи, распространялся изъ лѣсныхъ пещеръ, въ которыхъ благочестивые отшельники трудились надъ совлеченіемъ съ себя ветхаго человѣка, и изъ которыхъ эти отшельники выходили иногда для труднаго миссіонерскаго подвига. Свв. Арсеній Коневскій, Трифонъ Печенгскій, Стефанъ Пермскій, Трифонъ Вятскій и многіе, многіе другіе – вотъ истинные преемники духа ревности по Божьей правдѣ, которымъ горѣлъ св. Апостолъ Іаковъ, вотъ святые люди, явившіе высокіе примѣры личнаго нравственнаго подвига и служенія общественному благу русскаго народа въ его прошломъ.

И наше поколѣніе имѣло счастье видѣть въ своихъ рядахъ такихъ одушевленныхъ служителей христіанской истины, какъ святитель Ѳеофанъ – Затворникъ Вышенской пустыни, Оптннскіе старцы Амвросій и Іосифъ, приснопамятный Кронштадтскій Пастырь о. Іоаннъ. Эти люди, созидая своего внутренняго человѣка по «закону совершенному свободы», сколько, вмѣстѣ съ тѣмъ, принесли и теперь еще приносятъ добра ближнимъ, въ массѣ вступавшимъ и вступающимъ въ нравственное общеніе съ ними. Но согласіе вѣры и жизни, горѣніе христіанскаго духа, личный нравственный подвигъ, какъ условіе плодотворнаго служенія общественному благу, крайне необходимы и для всякаго общественнаго дѣятеля, а не только для пастыря-служителя благодатнаго возрожденія. Только «живыя души», т. е. люди, горящіе христіанскою любовью, способны вносить Христовъ свѣтъ и разумъ въ то общественное дѣло, которому они служатъ, только такіе люди способны созидать истинное счастье своихъ ближнихъ. Нашему поколѣнію опять же знакомы такія, правда немногія, «живыя души» въ различныхъ областяхъ общественной дѣятельности и, главнымъ образомъ, въ дѣлѣ благотворительности и воспитанія подрастающаго поколѣнія{3}.

Что же мы, имѣя въ исторіи Христовой Церкви «такое облако свидѣтелей» надлежащаго отношенія къ «слову истины», возглавляемыхъ Апостоломъ правды – св. Іаковомъ, – что же мы въ своемъ большинствѣ подражаемъ ли этимъ свидѣтелямъ, «проходимъ ли съ терпѣніемъ предлежащее намъ поприще» личной частной и общественной жизни, «взирая на начальника и совержителя вѣры Іисуса» (Евр. XII, 1-2)? Едва ли будетъ несправедливо такъ отвѣтить на этотъ вопросъ: въ таинствѣ крещенія мы призываемся, подобно Апостоламъ, послѣдовать за нашимъ Божественнымъ Учителемъ и даемъ обѣщаніе идти путемъ креста; очень немногіе сдерживаютъ это обѣщаніе, большинство же покидаетъ Божественнаго Учителя и своихъ старшихъ спутниковъ – Апостоловъ, возвращается къ своимъ «сѣтямъ» – мелкимъ житейскимъ дѣламъ, не удѣляя Господу и незначительной доли своихъ духовныхъ нравственныхъ силъ. Въ массѣ христіанскаго общества мы поразительно рѣдко встрѣчаемся съ лицами, стремящимися осуществить въ ихъ земномъ подвигѣ согласіе вѣры и жизни, къ чему призываетъ св. Апостолъ Іаковъ. Христіанская истина, говоритъ одинъ святитель, становится теперь «простымъ отвлеченіемъ, нимало не возрождающимъ насъ. О ней пишутъ въ книжкахъ, о ней говорятъ на каѳедрахъ, ее призываютъ въ бойкихъ фразахъ ораторы, – но ея мужественно не свидѣтельствуютъ всѣмъ строемъ личной и семейной жизни... Всѣ лишь разыгрываютъ комедію, какъ будто сражаясь за нее, усердно размахивая картонными мечами и думая только объ одномъ: какъ бы подъ шумокъ попокойнѣе и поудобнѣе провести и устроить свою жизнь». Въ международныхъ отношеніяхъ тоже – «идеалы становятся мечтами, а пушки и динамитъ непреодолимо овладѣваютъ исторической ареной»{4}. Другой наблюдатель жизни – глубоко-вѣрующій свѣтскій писатель{5} не безъ основанія видитъ въ религіозности современнаго христіанскаго общества закваски – фарисейскую и саддукейскую. Подобно древнимъ фарисеямъ мы «устранили заповѣдь Божію преданіемъ» своимъ (Мѳ. XV, 6) – замѣнили духъ животворящей христіанской любви буквой знанія догматовъ и соблюденіемъ внѣшнихъ религіозныхъ обрядовъ и, по слову Ап. Іакова, обманываемъ себя, думаемъ, что исполняемъ весь законъ Христовъ; подобно древнимъ саддукеямъ, считавшимъ землю концомъ человѣческаго существованія, мы иногда превращаемъ религію въ средство лучшаго осуществленія нашихъ житейскихъ своекорыстныхъ плановъ. «Мы не живемъ религіей, не горимъ ею; мы дѣлаемъ все безъ искры воодушевленія»; и это наблюдается не только въ области религіозной жизни: «лишь исполняя требованія закона, мы учимся и учимъ, служимъ и заставляемъ служить, молимся и заставляемъ молиться. Все это мы дѣлаемъ, подражая своимъ предкамъ, но дѣлаемъ это не за совѣсть, а часто только по привычкѣ»{6}. Мы какъ бы потеряли вѣру даже въ возможность видѣть въ жизни примѣры личнаго или общественнаго подвига на началахъ христіанскаго идеализма. Если мы встрѣчаемся на жизненномъ пути съ людьми, искренно и беззавѣтно преданными служенію христіанской идѣи въ той или другой формѣ, то часто съ недовѣріемъ относимся къ такимъ людямъ. Подобно древнимъ фарисеямъ и саддукеямъ, поносившимъ св. Іакова за его служеніе Христу и въ концѣ всего умертвившимъ Апостола, мы скорѣе готовы обвинить встрѣчающихся намъ христіанскихъ идеалистовъ въ ханжествѣ, лицемѣріи, карьеризмѣ и другихъ неблаговидныхъ поступкахъ, чѣмъ признать искренность одушевляющаго ихъ настроенія. Мы откровенно въ такихъ случаяхъ заявляемъ, что въ нашъ практическій вѣкъ не можетъ быть искренняго христіанскаго идеализма, не можетъ быть безкорыстнаго личнаго нравственнаго подвига и служенія общественному благу. Очень понятно, что и результаты нашей дѣятельности, если послѣдняя не есть дѣло нашей внутренней жизни, весьма незначительны – и для нравственнаго возрастанія каждаго изъ насъ, и для блага Церкви, государства и народа.

Напротивъ, каждый членъ Церкви Христовой, слѣдуя призыву св. Апостола Іакова, долженъ быть не слышателемъ только Евангельскаго закона, но и исполнителемъ его, долженъ, созидая свое личное счастье, вмѣстѣ съ тѣмъ самоотверженно служить и общественному благу въ его христіанскомъ пониманіи. Къ достиженію этой задачи необходимо направлять всѣ добрыя силы души всѣхъ членовъ Церкви Христовой. Вѣдь зло дѣйствуетъ въ мірѣ тѣсно сплоченной, хорошо организованной массой; въ этомъ его и сила. Такъ-же нужно съорганизоваться и добру, чтобы побороть зло, чтобы пріобрѣсти счастье и благополучіе, доступныя еще здѣсь на землѣ для всякаго члена Церкви и государства, чтобы имѣть возможность торжественно свидѣтельствовать предъ невѣдущими или отрицающими Іисуса Христа: «сія сотъ побѣда, побѣдившая міръ, вѣра наша» (I Посл. Іоан. V, 4). Нашъ Божественный Учитель именно и указывалъ на необходимость сплоченности добрыхъ силъ въ борьбѣ со зломъ, когда призывалъ Своихъ послѣдователей быть мудрыми, какъ змѣи (Матѳ. X, 16).

Чѣмъ болѣе ревностными исполнителями «слова истины», «закона совершеннаго свободы» мы будемъ въ своей жизни, тѣмъ болѣе близкими окажемся чадами по духу Спасителя нашего и Его Апостола св. Іакова, тѣмъ большую лепту внесемъ мы въ дѣло созиданія нашего личнаго счастья и счастья нашихъ ближнихъ, тѣмъ болѣе полезными и достойными членами Церкви и государства заявимъ себя. Если, съ другой стороны, каждый изъ насъ, паствы Казанской – пастырей или мірянъ, съ сугубой ревностью откликнется на призывъ молитвенно воспоминаемаго нами Ученика Христова, то онъ принесетъ этимъ лучшій именинный подарокъ тезоименитому нынѣ Архипастырю Казанской Церкви, сердцу котораго ближе всего и дороже всего нравственное преуспѣяніе его пасомыхъ. Объ этомъ преуспѣяніи и вознесемъ молитву св. Апостолу Іакову слѣдующими вдохновенными словами Архіепископа Критскаго Андрея: «а Ты, о треблаженный и украшенный духовною милостію, освященная Апостольская глава, носящая мученическую діадему, имѣющая величайшее дерзновеніе ко Господу, какъ братъ и другъ и рабъ Христовъ, удержи Твоими молитвами гнѣвъ Божій на насъ; будь вторымъ Аарономъ, умилостивляющимъ за насъ Бога; явись и Ты инымъ Финеесомъ, отвращающимъ губящаго, и прояви намъ помощь настольку большую, насколько больше имѣешь Ты дерзновеніе за насъ. Отгони, какъ добрый пастырь, чуждаго волка, подстерегающаго насъ.... Народъ нашъ пересоздай, дабы прославлялся во всемъ Господъ, въ Троицѣ покланяемый, Отецъ и Сынъ и Духъ Святый, Ему же подобаетъ слава во вѣки вѣковъ». Аминь.

 

Произнесено въ каѳедральномъ Благовѣщенскомъ соборѣ г. Казани при Архіерейскомъ служеніи 23 октября 1912 года – въ день тезоименитства Его Высокопреосвященства, Высокопреосвященнѣйшаго Іакова, Архіепископа Казанскаго и Свіяжскаго.

 

Священникъ Николай Писаревъ.

 

«Известія по Казанской епархіи». 1912. № 41. Отд. Неофф. С. 1223-1231.

 

{1} «Андрея Іерусалимитянина, архіепископа Критскаго – о жизни и мученичествѣ св. Апостола и Брата Господня Іакова». «Чтенія въ Обществѣ любителей духовнаго просвѣщенія». 1894 г. Декабрь.

{2} Изъ письма къ Діогнету.

{3} См. статью проф. Тарѣева подъ заглавіемъ – «Живыя души» въ «Богословскомъ Вѣстникѣ» за 1905-1906 г.г.

{4} Епископъ Михаилъ – «Да пріидетъ Царствіе Твое» «Христіанинъ» 1909 г., Іюнь-іюль, стр. 227-228.

{5} Η. Н. Неплюевъ.

{6} «Религіозное сознаніе въ современномъ обществѣ». К. Евсѣевъ Христіанинъ». 1909 г. Январь, стр. 97.

 

Об авторе. Протоиерей Николай Николаевич Писарев, профессор Казанской духовной академии. Родился 4 ноября 1876 г. В 1897 г. окончил Вифанскую духовную семинарию, в 1901 г. – Казанскую духовную академию со степенью кандидата богословия и оставлен профессорским стипендиатом. В 1902 г. назначен преподавателем Орловской духовной семинарии. В том же году стал исполнять дела доцента Казанской духовной академии. В 1904 г. рукоположен во священника к Введенской (Николо-Вешняковской) церкви города Казани; удостоен степени магистра богословия и утверждён доцентом. В 1908-1911 гг. – редактор журнала «Православный Собеседник». С 29 сентября 1910 г. – экстраординарный профессор кафедры русской гражданской истории Казанской духовной академии. В 1915 г. переведен к Покровской церкви города Казани. 14 ноября 1916 г. возведён в сан протоиерея. Член Поместного собора Российской Православной Церкви 1917-1918 гг. по избранию от академии. Скончался 13 января 1921 г.




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: