Протоіерей Сергій Петровскій – Символическое значеніе волхвовъ и ихъ даровъ Младенцу Христу (Слово въ день Рождества Христова).
«Іисусу рождшуся въ Виѳлеемѣ, се волсви отъ востокъ пріидоша, видѣша Отроча и, падше, поклонишася Ему и принесоша Ему дары, злато и ливанъ и смирну» (Мѳ. 2, 1).
Мысль древнихъ христіанъ находила въ этихъ трехъ дарахъ глубокій смыслъ: волхвы поднесли золото Младенцу-Христу, какъ царю іудейскому; ладанъ, – какъ великому Первосвященнику, Посреднику между Богомъ и людьми; смирну, символъ горечи, – какъ смертному человѣку, страдальцу, жертвѣ за грѣхи міра.
И дароносящимъ волхвамъ издревле тоже усвоялось символическое значеніе. Преданіе говоритъ, что одинъ изъ нихъ, старецъ, убѣленный сѣдиной, былъ потомокъ Сима; другой, – молодой юноша – потомокъ Хама; третій, возмужалый, въ цвѣтѣ лѣтъ и силъ человѣкъ былъ потомкомъ Іафета. А Симъ, Хамъ и Іафетъ – родоначальники всего послѣпотопнаго человѣчества. Благочестивое воображеніе видѣло такимъ образомъ въ трехъ восточныхъ мудрецахъ представителей трехъ періодовъ жизни и трехъ частей земнаго шара. У Христовыхъ яслей они были замѣстителями, такъ сказать, всего человѣчества, поклоняющагося Богомладенцу. Ихъ дары символически выражали то, что всегда и всѣми людьми приносится въ жертву Христу-Богу: золото означало дары вещественные; ливанъ – дары духовные; смирна – дары, такъ сказать, духовно-вещественные.
Неудивительно, что для благочестивой мысли и вся обстановка, окружавшая путешествіе волхвовъ на поклоненіе Царю Іудейскому, при такомъ воззрѣніи выступала въ глубоко-таинственномъ свѣтѣ. Этихъ странниковъ влечетъ съ востока на западъ не праздное любопытство, а исканіе истины. Они не просто любители звѣздной науки, вычитывавшіе и разгадывавшіе по звѣзднымъ книгамъ тайны будущаго, а выразители лучшихъ упованій всего языческаго міра, который ко времени Рождества Христова одряхлѣлъ, отчаялся въ собственныхъ силахъ для борьбы со зломъ и ждалъ Бога Освободителя. Звѣзда, указывающая имъ путь, не просто небесное свѣтило, а символъ Божьяго свѣта, озаряющаго человѣческую душу, божественнаго вдохновенія, влекущаго къ вѣчной истинѣ. Ихъ способъ привѣтствія Богомладенца – не просто восточный персидскій обычай кланяться властелину, повергать къ его стопамъ дары, – а символъ преклоненія, поверженія ницъ предъ Христомъ – Солнцемъ правды тѣхъ языческихъ племенъ, которыя дотолѣ покланялись дневному свѣтилу.
Конечно, самый содержательный, самый близкій христіанскому смыслу и чувству изъ всѣхъ этихъ символовъ тотъ, что касается волхвовъ. Волхвы представляли собой у яслей все дароносящее Христу человѣчество, настоящее – Ему современное и будущее – христіанское. Ихъ дары – образъ всѣхъ даровъ, всѣхъ жертвъ принесенныхъ и приносимыхъ людьми Христу-Богу. Значитъ и понынѣ есть люди, которыхъ преобразовали эти волхвы: есть повергающіе предъ Христомъ золото, есть приносящіе Ему ладанъ, есть жертвующіе смирну. Что-же это за люди? И что за дары, приносимые ими: – золото, ладанъ и смирна?
Кто нынѣ приноситъ Христу золото? – Приноситъ тотъ, кто жертвуетъ что-нибудь во славу Божію, или на пользу ближнихъ отъ своихъ трудовъ, или избытка. Вы изыскали средства и строите новый храмъ: вотъ ваша жертва Христу-Богу златомъ. Вы, вступая въ храмъ, пріобрѣли церковную свѣчу и зажгли ее предъ образомъ: свѣча пылающая – ваша жертва Богу. Чѣмъ вы жертвуете? – Златомъ, тѣмъ златомъ, которое стоитъ свѣча. Вы содрогнулись при видѣ убожества храмовой обстановки, при видѣ церковной нищеты, вспомнили, что Христосъ – Царь славы и понынѣ, какъ въ первый день земной своей жизни, нуждается въ ясляхъ, покровѣ, свѣтѣ и для славы обиталища Его излишекъ своихъ средствъ употребили на священную утварь, священные сосуды, на священные хлѣбы, церковное вино. Пусть вы жертвовали Христу не больше, чѣмъ всему міру извѣстная Евангельская вдова, о которой Спаситель сказалъ, что она отдала Богу все, что имѣла, – все равно, ваша жертва – тоже даръ Христу и тоже златомъ.
Есть люди, которые повергаютъ свое злато предъ Младенцемъ-Христомъ нѣсколько иначе. Предъ великими днями Рождества и Пасхи они считаютъ нравственнымъ долгомъ жертвовать, что могутъ, въ пользу бѣдныхъ, нуждающихся. Сами жертвуютъ и другихъ побуждаютъ, увѣщаютъ... Иные благотворятъ вдовамъ, сиротамъ, семьямъ безвѣстно погибшихъ на морѣ во время плаванія; строятъ пріюты, страннопріимные дома, всякаго рода убѣжища... Есть люди, которымъ кажется грѣхомъ не подать растерзанному, окоченѣлому отъ холода и голода, нищему. Да знаютъ всѣ они, какъ и всѣ имъ подобные, крѣпко помнящіе и неустанно исполняющіе заповѣдь Христову: «Блаженны милостивые», что они Христу приносятъ свое злато. Ибо Христосъ христіанскую скорбь, христіанскую нужду, наготу и голодъ считаетъ своей нуждой, своимъ голодомъ, своей наготой. «Вы во имя Мое дали Моимъ меньшимъ братьямъ, – благословенные Отцомъ Моимъ! Мнѣ вы дали».
Кто приноситъ Христу ливанъ, – ладанъ благовонный, возносящійся къ небу, даръ невѣсомый, невещественный?
«Ходяй непороченъ и дѣлаяй правду, глаголяй истину въ сердцѣ своемъ, иже не ульсти языкомъ своимъ и поношенія не пріятъ на ближнія своя» (Псал. XIV, 2. 3). Всякій, кто своими способностями, знаніями, дарованіями служитъ Христу, Его Церкви, кто продолжаетъ дѣлать дѣло Христово.
Приносятъ этотъ драгоцѣнный ливанъ Богомладенцу и человѣкъ власть имѣющій и общественный дѣятель, когда властвованіе перваго, дѣятельность втораго, охраняющія, осуществляющія букву закона, проникнуты духомъ любви, поддерживаютъ, усиливаютъ въ средѣ отъ нихъ зависящей, съ ними соприкосновенной, добрые нравы... Приноситъ Господу ливанъ благовонный и всякій ученый мужъ, наставникъ юношества, когда, не увлекаясь духомъ всякихъ ученій, смѣло отстаиваетъ правоту христіанскаго значенія, ратуетъ за начала православія и государственности, возросшей, окрѣпшей, могучей православіемъ. Несетъ этотъ благовонный ливанъ къ Христовымъ яслямъ и поэтъ, и писатель, и художпикъ, и представитель всякаго искусства, когда своими произведеніями не раздражаетъ ненасытную жажду страстей, а напротивъ, возвышаетъ и облагороживаетъ чувства многихъ, когда обращаетъ свои произведенія въ орудіе развитія у современниковъ здраваго христіанскаго вкуса, служитъ своими твореніями не только цѣлямъ прекраснаго, изящнаго, а и цѣлямъ истины, добра, служитъ Самому Богу. Приноситъ Господу ливанъ и всякій одинокій, въ глушь заброшенный дѣятель, если онъ сѣетъ, какъ добрый сѣятель, сѣмена христіанскаго просвѣщенія, если онъ, какъ добрый пастырь, сторожитъ свое духовное стадо отъ заблужденій, соблазновъ, учитъ, утѣшаетъ, поддерживаетъ. Не безъ этого благоухающаго ливана, склоняются къ Христовымъ яслямъ и каждая мать, каждый отецъ христіанской семьи, когда они въ воспитаніе дѣтей вкладываютъ всю свою душу, всѣ свои силы, когда они и сами пребыли и дѣтей пребывать научили «въ вѣрѣ и въ любви и во святыни съ цѣломудріемъ» (I Тим. II, 15). И какъ нѣтъ почти ни одного человѣка, у котораго не было-бы никакихъ способностей, такъ нѣтъ почти ни одного христіанина, который бы не приносилъ Христу въ даръ своихъ способностей, употребляй ихъ такимъ или инымъ образомъ на пользу окружающихъ.
Третьимъ даромъ волхвовъ была смирна. Смирна благовонна, но горька. Означаетъ этотъ даръ наши бѣдствія, наши слезы, страданія, всю жизненную горечь, которая влечетъ насъ къ Богу, заставляетъ склоняться предъ алтаремъ, раскрывать изболѣвшее сердце, искать помощи, отрады свыше. Горька эта горечь намъ, – Богу благовонна. Понятно, кто жертвуетъ Христу смирну! Тотъ, у кого «духъ сокрушенъ, сердце сокрушенно и смиренно» (Псал. 50, 19), а на Бога не ропщетъ, въ уныніе не впадаетъ; тотъ, кто по рожденію низокъ и худъ, и бѣденъ и въ презрѣніи у равныхъ себѣ, – презрѣнія-же ничѣмъ не заслужилъ; тотъ, кто по превратности обстоятельствъ, или по людской злобѣ униженъ, но сохранилъ чистую, какъ кристаллъ, совѣсть; тотъ, кто болѣетъ долгіе годы, встрѣчаетъ и провожаетъ слезами однообразные дни, но духомъ и вѣрой не ослабѣлъ, готовъ свой крестъ нести и впредь, пока уста не перестанутъ шептать: «буди благословенно имя Господне»!
Предоставимъ людямъ науки отыскивать родину волхвовъ, покланявшихся Младенцу Іисусу, а астрономамъ высчитывать «время явльшіяся звѣзды» и соображать, какая именно изъ блестящихъ звѣздъ, посѣщающихъ земной небосклонъ, привела мудрецовъ востока къ Виѳлеемскимъ яслямъ. Для насъ, обыкновенныхъ людей, слова «магъ», «волхвъ» значатъ не больше, какъ «мудрецъ, понимающій и исполняющій волю Господина своего». Господинъ, предъявляющій волю, – Господь Христосъ. Мудрецъ, исполняющій Его волю, – христіанинъ. Какъ древнихъ волхвовъ, ведетъ насъ всѣхъ ко Христу величавшая въ мірѣ звѣзда – Его Церковь. Вотъ уже ангельскій ночной гласъ: «слава въ вышнихъ Богу и въ человѣцѣхъ благоволеніе», слышенъ былъ. Вотъ и пастыри – простые, темные, презрѣнные люди, воплотившагося Бога встрѣтили: преклонилось предъ Нимъ ихъ незлобивое, довѣрчивое сердце. Вотъ уже и намъ вдали Виѳлеемскія ясли открываются. Но готовы-ли наши дары Младенцу Христу?! Гдѣ золото, которое мы дали-бы Ему, или, по крайней мѣрѣ, его меньшимъ братьямъ? Гдѣ ливанъ благовонный? Гдѣ смирна?
Или, увы, нѣтъ у насъ при поясѣхъ нашихъ, ни золота, ни сребра, ни даже мѣди, чтобы повергнуть въ даръ предъ Нимъ. Нѣтъ и ладана и куреній: угасаютъ наши кадильницы! Нѣтъ и смирны, той смирны, какая Ему благовонна! Много въ насъ горечи, желчи и ѣдкости, но мало терпѣнія, вѣры, кротости, а главное, мало любви всепрощающей, всеобъемлющей!
Преклонимся съ благоговѣйнымъ трепетомъ предъ Обнищавшимъ насъ ради и помолимся Ему съ сокрушеніемъ сердца, да обогатитъ Онъ душу нашу дарами Своей благодати, которая направила-бы всю душу нашу на служеніе Ему, всего Себя предавшему на служеніе спасенію нашему. Амииь.
Священникъ С. Петровскій.
«Прибавленія къ Херсонскимъ Епархіальнымъ Вѣдомостямъ». 1894. № 2. С. 17-22.
