Проф. Акимъ Алексеевичъ Олесницкій – Такъ называемый гипнотизмъ и гипнотическія внушенія.
И отвѣщавъ единъ отъ народа, рече: «Учителю, приведохъ сына моего къ Тебѣ, имуща духа нѣма: и идѣже колиждо иметъ его, разбиваетъ его, и оцѣпѣнѣваетъ и многажды во огнѣ вверже его, и въ воды». Видѣвъ же Іисусъ, запрети духу нечистому, глаголя: «душе нѣмый и глухій, Азъ ти повелѣваю: изыди изъ него, и ктому не вниди въ него». И возопивъ, изыде, и быстъ яко мертвъ, якоже мнозѣмъ глаголати: яко умре. (Марк. 9, 17. 18. 22. 25).
Міръ злыхъ духовъ, искони враждебный человѣческому роду и никогда не упускающій случая вредить ему, во время земной жизни Господа Іисуса Христа, услышавъ Его божественное ученіе объ изгнаніи вонъ князя власти воздушныя, съ удвоенною силою устремился на человѣка съ цѣлію насильственно удержать его за собою и воспрепятствовать его спасенію. Въ Евангеліяхъ не случайно упоминается о многихъ бѣсноватыхъ, бывшихъ тогда въ народѣ, и подробно описывается это знаменіе вѣка – враждебное и насильственное проявленіе въ людяхъ дѣйствія злыхъ духовъ.
По евангельскимъ описаніямъ, демонъ, овладѣвъ человѣкомъ, сковывалъ часто физическую жизнь своею плѣнника, дѣлалъ его нѣмымъ и глухимъ, вызывалъ въ немъ эпилептическіе припадки, доводилъ до оцѣпенѣнія и сомнамбулизма и т. д. Но еще чаще демонъ овладѣвалъ духовными силами своихъ плѣнниковъ, сковывалъ ихъ умъ и волю, вынуждалъ бѣгать общества людей и жить въ гробницахъ, питаться нечистою нищею, бросаться въ огонь и въ воду, дѣлалъ ихъ орудіями своихъ враждебныхъ дѣяній въ мірѣ. Таковы были Гадаринскіе бѣсноватые, отличавшіеся при этомъ демоническою силою и яростію (Матѳ. 8, 28).
Но демоны, по словамъ блаженнаго Августина, не только сами вредили людямъ подобнымъ образомъ, но и между людьми имѣли своихъ подручныхъ поснѣшниковъ, въ лицѣ весьма многочисленныхъ въ до-христіанскія времена волшебниковъ и обаятелей, научившихся у демоновъ искусству проникать въ сокровенныя глубины чужой души и порабощать ее непосредственнымъ на нее воздѣйствіемъ. Весь древній языческій міръ былъ полонъ волшебства и обаянія. По словамъ блаженнаго Августина, этотъ міръ раздѣлялся на обаятелей и обаяемыхъ: кто не былъ обаятелемъ, тотъ служилъ медіумомъ для другихъ. Конечно, сильныхъ враждебною властію было меньше, а слабыхъ жертвъ, попадавшихъ въ вражескія сѣти, было больше. И не было предѣла, на которомъ могла остановиться враждебная власть людей этого демоническаго искусства. Это былъ самый тяжелый и худшій изъ всѣхъ видовъ древняго рабства, болѣе всего способствовавшій погибели языческаго міра. Подъ гнетомъ этого демоническаго обаянія души человѣческой неизбѣжно погибло бы и все человѣчество, если бы сѣти его не были расторгнуты спасительнымъ воздѣйствіемъ откровенія.
Между основными законами, опредѣляющими порядокъ жизни богоизбраннаго народа среди невѣрующихъ народовъ, находимъ такой законъ: Аще внидети въ землю, юже Господь Богъ твой даетъ тебѣ, да не навыкнеши творити по мерзостемъ языковъ тѣхъ. Да не обрящется въ тебѣ волхвуя волхвованіемъ и чародѣй обавая обаваніемъ. Есть бо мерзость Господеви всякъ творяй сія. Сихъ бо ради мерзостей потребитъ я Господь отъ лица твоего. Языцы бо сіи чарованій и волхвованій послушаютъ; тебѣ же не тако даде Господь Богъ твой. Пророка отъ братіи твоея возставитъ тебѣ Господь Богъ твой, Того послушайте (Втор. 18, 9-15). Итакъ, въ странѣ вѣрующихъ чадъ Божіихъ не должно быть тѣхъ демоническихъ обаяній, которыхъ послушали языцы и чрезъ то погибли. Основаніемъ духовной жизни въ народѣ Божіемъ должно быть только свободное и сознательное послушаніе волѣ Божіей и слову Божію, спасающему отъ сѣти вражія.
Можно не удивляться тому, что исконный врагъ человѣческаго рода распростиралъ всѣ свои сѣти для уловленія человѣка и, не встрѣчая должнаго противодѣйствія, порабощалъ его. Можно не удивляться, что въ невозрожденномъ языческомъ обществѣ, чуждомъ христіанской любви и вѣдѣнія, могли встрѣчаться и люди-обаятели, подручные поспѣшники князя власти воздушныя, обаявшіе слабыхъ и легковѣрныхъ. Но нельзя де удивляться тому, что демонъ древняго языческаго міра нынѣ пробуждается въ средѣ людей, омытыхъ водами христіанскаго крещенія и дарами Святаго Духа огражденныхъ отъ обаянія всякой силы вражьей. Нельзя не удивляться въ особенности тому, что демоническое искусство языческаго обаянія нынѣ беретъ подъ свое покровительство христіанская наука и, вопреки ученію слова Божія, старается возвратить ему его древнія права гражданства.
Мы имѣемъ въ виду здѣсь получившіе въ послѣднее время такую широкую извѣстность гипнотическіе опыты, опыты искусственно вызываемаго сомнамбулизма съ цѣлію такого или инаго обаянія и уловленія или, какъ нынѣ выражаются, такого или инаго «внушенія» испытуемому. Вмѣстѣ съ тѣмъ какъ въ Европѣ матеріалистическое направленіе стѣснило область вліянія христіанскихъ истинъ, тамъ стали распространяться съ большою силою всѣ ненормальныя языческія проявленія религіозной духовной жизни, пересаживаемыя большею частію изъ Индіи. Тогда какъ до-христіанскій міръ Египта, Ассиріи, Вавилоніи и другихъ нѣкогда цвѣтущихъ языческихъ государствъ совершенно исчезъ съ лица земли, поглощенный своими демоническими обаяніями, въ дебряхъ Индіи успѣли еще сохраниться неприкосновенными многія изъ тѣхъ языческихъ религіозныхъ проявленій, которыя болѣе или менѣе были общими всему древнему міру и отъ которыхъ предостерегаетъ вѣрующихъ слово Божіе. Весьма недавно мы были свидѣтелями общаго увлеченія такъ называемымъ «спиритизмомъ», то есть опытами искусственно устрояемыхъ сношеній съ міромъ духовъ воздушныхъ и душами умершихъ. Эти опыты, которые нѣкогда производила Аэндорская волшебница и за которые законъ Моисея наказывалъ смертною казнью (Исх. 22, 18), недавно имѣли во всей Европѣ почти эпидемическое распространеніе подъ вліяніемъ усилившагося тамъ буддійскаго вѣянія. Рядомъ съ спиритизмомъ, въ самое послѣднее время, получили извѣстность еще другіе опыты тайнаго обаянія и вызыванія не воздушныхъ духовъ, а безсознательныхъ духовныхъ силъ, дремлющихъ въ глубинѣ души каждаго человѣка, благо слабый духъ человѣка оказываетъ гораздо меньше сопротивленія при его обаяніи, чѣмъ оказывали духи воздушные въ опытахъ спиритизма. Нe смотря на послѣдовавшія недавно правительственныя запрещенія, гипнотическія внушенія имѣютъ многихъ защитниковъ и практикуются понынѣ въ большихъ размѣрахъ не только на Западѣ, но и среди насъ. Многіе изъ нашихъ врачей смотрятъ на гипнотизмъ, какъ на весьма полезное и могущественное врачебное средство. Когда недавно посѣтилъ Россію одинъ изъ извѣстныхъ западныхъ гипнотизаторовъ (французскій врачъ Шарго), русскіе врачи въ обращеніи къ нему величали его своимъ «пророкомъ» и «святымъ» (prophète, saint), подобно тому какъ нѣкоторые называютъ своимъ пророкомъ русскаго проповѣдника индійской нирваны. Другіе испытатели, не врачи, находятъ, что гипнотизмъ нуженъ имъ для ознакомленія съ внутреннимъ существомъ человѣческаго духа и законами его дѣятельности, ибо де во внушеніи гипнотизаторъ можетъ опускать, какъ въ морскія воды, свой зондъ въ самую глубину души другаго и извлекать оттуда для наблюденія ея содержимое. Да и всѣ вообще нынѣшніе любители опытовъ смотрятъ на гипнотизмъ какъ на позволительное и пріятное развлеченіе, сколько можно судить объ этомъ по чрезвычайно большой распространенности въ публикѣ какъ переводныхъ, такъ и оригинальныхъ русскихъ руководствъ для производства гипнотическихъ упражненій, уже успѣвшихъ образовать цѣлую литературу. Намъ приходилось видѣть 13-лѣтнихъ мальчиковъ, которые, подъ вліяніемъ прочитанной ими гдѣ-то статьи: «чудеса гипнотизма», пробовали и свои силы въ этомъ искусствѣ. Иной юный обаятель стоитъ въ храмѣ Божіемъ среди молящихся съ самымъ серьознымъ и сосредоточеннымъ видомъ. Можно подумать, что и онъ погруженъ въ молитву. А онъ, между тѣмъ, производить опытъ обаянія или «внушенія на разстояніи». Ему нужно внушить впереди стоящей особѣ свою тайную мысль: обернуться, колѣпопреклониться выйти изъ церкви и т. д. И не знаешь, кому болѣе удивляться, дѣтямъ ли, играющимъ въ волшебство, не подозрѣвая опасности такой демонической игры, или мудрецамъ вѣка, новѣйшимъ халдеямъ и магамъ, которые производятъ тѣ же опыты и пишутъ руководящія книги для ихъ производства, съ сознаніемъ ихъ опасности и противузаконности.
Если сопоставить ближе способы древняго волшебства и чарованія съ новѣйшими опытами спиритизма и гипнотизма, пространно разъясняемыми въ нашихъ популярныхъ руководствахъ, то между ними не окажется разности въ существѣ дѣла, за исключеніемъ развѣ нѣсколько большей степени интенсивности древняго обаянія. Да и по своимъ внѣшнимъ пріемамъ нынѣшній ученый гипнотизмъ не отличается отъ древней демонической науки, какъ блаженный Августинъ называетъ древнія волшебства, заговариванія и обаянія.
Подобно тому, какъ въ евангельскомъ разсказѣ мы встрѣчаемъ несчастнаго плѣнника чуждой ему враждебной воли, оцѣпенѣвающаго подъ ея давленіемъ и рабски идущаго въ огонь и въ воду по ея указанію, и въ опытахъ нынѣшняго гипнотизма приводятъ испытуемыхъ медіумовъ въ состояніе оцѣпенѣнія или искусственнаго сомнамбулизма, одни внушители помощію индійской фиксаціи (заставляя испытуемаго сосредоточиваться неподвижно на одной яркой точкѣ), другіе помощію древнеегипетскихъ пассовъ (легкихъ прикосновеній и движеній рукою). Демоническою силою, которую можетъ имѣть бодрствующій духъ надъ духомъ оцѣпенѣвшаго такимъ неестественнымъ сномъ, превращаютъ таковаго въ вещь, которою забавляются какъ игрушкою, внушая ей къ исполненію свои мысли, чувства и пожеланія. Такова сила этого волшебнаго внушенія, что противодѣйствовать ему человѣкъ не можетъ; даже выведенный изъ состоянія сна медіумъ не скоро можетъ освободиться отъ поработившей его чужой воли; внушенная мысль безсознательно хранится въ его душѣ и руководитъ имъ противъ его воли. Бывали случаи, что этимъ путемъ внушались важныя преступленія, даже убійства, самымъ благочестивымъ людямъ, и они были выполнены съ буквальною точностію. Словомъ, здѣсь буквально повторяются картины древняго демоническаго обаянія: духъ обаяющій, порабощающій другую личность, вторгающійся въ ея область, влекущій ее въ огонь и въ воду, дѣлающій ее по своему желанію нѣмою и глухою и т. д. Какъ нѣкогда, по словамъ блаженнаго Августина, языческое общество дѣлилось на обаятелей и обаяемыхъ, такъ и нынѣ авторы брошюръ о гипнотизмѣ уже раздѣлили современное человѣчество на два класса: внушителей, имѣющихъ обаятельную силу, и обаяемыхъ иди гипнотизуемыхъ, имѣющихъ расположенность служить объектами обаянія. Приличествуетъ ли все это вѣку, сокрушившему цѣпи древняго рабства? Развѣ порабощеніе духа менѣе унизительно, чѣмъ порабощеніе тѣла?...
Говорятъ: «нынѣшнее обаяніе не то, что было древнее вражеское обаяніе; оно внушаетъ человѣку только добрыя мысля и чувства, отвращаетъ его отъ дурныхъ привычекъ и наклонностей, даже останавливаетъ болѣзненные процессы, совершающіеся въ его организмѣ; словомъ, гипнотизмъ, поколику онъ въ рукахъ врачей, а не простыхъ любителей чудеснаго, можетъ принести только пользу испытуемому». Но какая бы ни была цѣль внушеній, хотя бы гипнозомъ внушалась сама добродѣтель, этимъ не оправдывается соединенное съ нимъ совершенное попраніе личности. Да и всѣ добрые результаты гипнотизма, указываемые нѣкоторыми врачами, на дѣлѣ оказываются мнимо добрыми, подобно тому, какъ всѣ такъ называемые добрые волшебники и обаятели древняго міра были только мнимо добрыми. Дереву можно привить чуждую ему вѣтвь и этимъ облагородить его; но съ духомъ человѣка не согласуется такое обращеніе. Духъ – не матеріальное произрастаніе, въ которое можно безъ его воли влить новые элементы. Ключъ, отворяющій дверь въ жизнь духа, есть, его свобода. Что не этимъ путемъ попадаетъ въ душу, то не прибавляетъ ничего къ ея содержанію, не претворяется въ ея духовный ростъ, и если остается въ душѣ, то какъ давящее ее стороннее бремя. Изъ описанія тѣхъ же опытовъ гипнотизма видно, какъ не сродны душѣ гипнотическія внушенія. Когда приходитъ время, назначенное испытуемому гипнотизаторомъ для исполненія внушенной мысли, его личную жизнь постигаетъ полное оглушеніе, подобное тому, какимъ, по евангельскому свидѣтельству, демоны оглушали своихъ плѣнниковъ. Въ это мгновеніе человѣкъ, какъ свободная личность, перестаетъ существовать, и только его тѣло автоматически исполняетъ чужую мысль, внушенную ideam fixam. Чѣмъ же здѣсь отличается загипнотизованный и внушенный отъ описаннаго въ Евангеліи бѣсноватаго, а гипнотизаторъ и внушитель отъ демона, поселявшагося въ человѣкѣ? Не ясно ли, что это отдѣльные виды одного и того же демоническаго искусства? Но бываютъ еще болѣе тяжкіе опыты гипнотическихъ внушеній: различные гипнотизаторы, въ сомнамбулическомъ усыпленіи индивидуума, могутъ разомъ внушать ему противоположныя, извращенныя мысли и похотѣнія, могутъ превратить внутренній міръ человѣка въ арену собственной борьбы. «Не болѣе какъ въ часъ времени, говоритъ одинъ гипнотизаторъ, мы заставляемъ молодую сомнамбулу, служащую при госпиталѣ, пройти въ сомнамбулическомъ усыпленія чрезъ всевозможныя душевныя состоянія: гордость, гнѣвъ, чувствительность, зависть, ревность, любовь и т. дал.; мы заставляемъ ее пройти всю гамму чувства и ума, быть по произволу нашему то веселою, то серьозною, то легкомысленною и болтливою; при каждомъ новомъ нашемъ внушеніи въ ней возникаетъ новая психологическая картина. Словомъ, мы играемъ на человѣческой душѣ, какъ играютъ на какомъ-либо инструментѣ, и какъ бы ня казалось страннымъ это сравненіе, его вѣрность признаютъ всѣ, кто только увидитъ подобные опыты»{1}. Можно ли читать безъ ужаса подобныя исторіи современнаго гипнотическаго порабощенія и погубленія человѣческой души? И это ли не повтореніе евангельскаго повѣствованія о семи бѣсахъ, разомъ порабощавшихъ духъ одного человѣка и поселявшихся въ немъ? Тѣмъ тяжелѣе и разрушительнѣе всѣ подобные опыты, что ими порабощаются люди и безъ того слабые волею (человѣкъ крѣпкій духовно-нравственною жизнію не поддается гипнотическимъ обаяніямъ). Такимъ образомъ, опыты гипнотизма отнимаютъ послѣднія силы у людей и безъ того немощныхъ духомъ.
Само собою разумѣется, что такимъ порабощеніемъ и плѣненіемъ духа не можетъ достигаться и тѣлесное благосостояніе. Врачи, усматривавшіе благодѣтельные результаты своихъ внушеній, имѣли въ виду лишь тотъ неестественный подъемъ жизнедѣятельности, какой иногда замѣчается въ медіумахъ во время самыхъ сеансовъ. Но самые точные опыты приводятъ въ заключенію, что внушеніями рано или поздно производятся серьозныи разстройства въ организмѣ. Уже во время самыхъ гипнотическихъ сеансовъ часто наблюдаются тяжелые истерическіе припадки, заставляющіе гипнотизуемыхъ бросаться на окружающихъ даже съ оружіемъ въ рукахъ, подобно Гадаринскнмъ бѣсноватымъ (Гипнотизмъ, М. Михайлова, 123-124. «Медицинскій Вѣстникъ», 1884, декабрь). Въ газетѣ «Врачъ» (1885, № 5) разсказывается о цѣлой эпидеміи истерическихъ болѣзней въ одномъ семействѣ, вслѣдствіе занятій гипнотизмомъ и спиритизмомъ. Наконецъ, достаточно взглянуть въ лицо человѣка, часто подвергающагося гипнотическимъ опытамъ, чтобы убѣдиться, что онъ не на пути къ здоровью; о немъ буквально можно повторить то же, что въ евангельскомъ повѣствованіи говорится о человѣкѣ, измученномъ продолжительнымъ порабощеніемъ демона: и быстъ яко мертвъ, якоже мнозѣмъ глаголати, яко умре.
Повторяемъ, гипнотическіе опыты вызыванія въ человѣкѣ, посредствомъ сомнамбулическаго его усыпленія, нѣкіихъ сокровенныхъ силъ, присущихъ безсознательной области духа, несовмѣстимы съ земными условіями духовно-тѣлесной жизни, противны слову Божію и не могутъ приносить ничего кромѣ вреда, какъ для внушителей, такъ тѣмъ болѣе для внушаемыхъ и гипнотизуемыхъ. Это вовсе не какой-нибудь новый шагъ впередъ въ духовномъ развитіи людей нашего времени, а наоборотъ, возвращеніе далеко назадъ, къ давно прошедшимъ, печальнымъ временамъ язычества. Поэтому, и указанный въ словѣ Божіемъ приговоръ погибели за увлеченіе языческими обаяніями тяготѣетъ и надъ увлеченіями гипнотическимъ обаяніемъ: языцы бо сіи чарованій и волхвованій послушаютъ, и сихъ ради мерзостей истребитъ я Господъ.
«Но, продолжаютъ настаивать любители гипнотическихъ опытовъ, приносятъ ли существенную пользу испытуемымъ наши опыты или нѣтъ, они приносятъ пользу наукѣ, способствуя раскрытію невѣдомой таинственной области духа». И это не такъ. Истинная наука не обогащается опытами извращенія жизни. Для нея открыты только опыты, ведущіе къ дѣйствительному и законному развитію и совершенствованію человѣка, а не опыты запинанія духовной жизни, какъ выражался святой Іоаннъ Златоустъ объ опытахъ обаяній и заговариваній (Бесѣда V, на 1 Коринѳ.). Тотъ древній царь, который для удовлетворенія своей любознательности произвелъ опытъ удаленія малолѣтняго дитяти отъ общества людей и тѣмъ поставилъ его внѣ разумнаго и нравственнаго человѣческаго развитія, нарушилъ право человѣка и справедливо заслужилъ порицаніе исторіи. Ничего нѣтъ несправедливѣе, какъ принести въ жертву своихъ опытовъ достоинство своего ближняго. Человѣкъ не пружина, созданная для того только, чтобы вертѣть его по произволу, не инструментъ, на которомъ вы можете разыгрывать свои пьесы, какъ безнравственно выражаются производители гипнотическихъ опытовъ. Такъ смотрѣлъ на человѣка только древній языческій міръ, гдѣ всякій сильный считалъ нужнымъ прилагать свои силы къ порабощенію слабаго, и гдѣ не имѣли понятія о томъ, что такое ближній. По евангельскому же ученію, жизнь каждаго человѣка, какъ она ни кажется иногда слабою и незначительною, есть неприкосновенная святыня, налагать руку на которую, хотя бы только для кратковременнаго опыта, преступно, тѣмъ болѣе, что эти кратковременные опыты нынѣшней ученой забавы гипнотизаторовъ имѣютъ весьма некратковременны а разрушительныя послѣдствія.
Есть еще одна сторона, съ которой нынѣшнее ученое обаяніе или гипнотическое внушеніе оказывается еще болѣе пагубнымъ, чѣмъ были всѣ древнія обаянія волшебниковъ и заговарнвателей. Древніе обаятели, по крайней мѣрѣ, не колебали вѣры человѣка въ духовное начало жизни, являющееся въ опытахъ то порабощающимъ, то порабощаемымъ. Напротивъ, нынѣшніе ученые обаятели, овладѣвая духомъ человѣка, имѣютъ, своею главною цѣлію доказать отсутствіе въ человѣкѣ духовнаго начала жизни, отсутствіе всякой свободы воли, всякихъ не матеріальныхъ движеній. Печальный и ослѣпленный вѣкъ, очи имѣющій и не видящій, уши имѣющій и не слышащій!... Ничто не въ состояніи прояснить твое тусклое духовное око!.. Чего, кажется, больше? Въ спиритизмѣ и гипнотизмѣ участники и свидѣтели опытовъ лицемъ къ лицу встрѣтились съ проявленіемъ души, не связанной тѣлесными чувствами, погруженной въ себя и въ своемъ духовномъ лонѣ хранящей вѣдѣніе такихъ глубокихъ вещей, которыя сокрыты отъ человѣка бодрствующаго и связаннаго земными отношеніями, и такую непреоборимую въ стремленіи къ извѣстной цѣли силу воли, которая чужда человѣку въ его сознательномъ состояніи. Но всѣ эти чудесныя явленія проходятъ какъ-то мимо убѣжденія нынѣшняго человѣка. Дерзновенно поднимая завѣсу, положенную Творцемъ на внутреннее существо души, невѣріе продолжаетъ повторять свое обычное отрицаніе: «не вижу ничего болѣе, кромѣ матеріальныхъ вибрацій мозга; одно пустое мѣсто вижу тамъ, гдѣ предполагаютъ сѣдалище безсмертной души». Читая подобные отрицательные выводы въ новѣйшихъ изслѣдованіяхъ о гипнотизмѣ, невольно поражаешься яснымъ исполненіемъ въ нихъ евангельскаго изреченія: «кто не вѣритъ слову Божію, тотъ уже не способенъ вѣрить рѣшительно ничему и всегда будетъ оставаться слѣпъ и глухъ; такой человѣкъ и аще кто отъ мертвыхъ воскреснетъ и станетъ говорить ему о другой, не матеріальной жизни, не иметь вѣры (Лук. 16, 31). Но хуже всего то, что это невѣріе производителей опытовъ гипнотизма широкою струею вливается въ испытуемыхъ. Будутъ ли восприняты другія внушенія или нѣтъ, а внушеніе матеріализма неизбѣжно, потому что этимъ внушеніемъ сознательно и безсознательно дышатъ всѣ нынѣшніе обаятели. Такимъ образомъ новѣйшій гипнотизмъ подрываетъ въ самомъ основаніи духовную жизнь испытуемыхъ, изгоняетъ изъ нея ея естественное дыханіе вѣры, воню животную въ животъ, и взамѣнъ его вгоняетъ искусственное дыханіе безвѣрія, воню смертную въ смерть.
Въ человѣческомъ обществѣ внушенія могутъ быть обращаемы только къ свободно внимающему и смыслящему слушателю. Подобныя внушенія, открытыя, разумныя и свободныя, каждый христіанинъ, чувствующій въ себѣ духовную крѣпость, обязанъ дѣлать своему ближнему, когда онъ замѣчаетъ въ немъ упадокъ духовныхъ силъ. Люди совершенные, имущіе чувствія обучена долгимъ ученіемъ въ разсужденіи добра же и зла, должны быти учители немощныхъ сущихъ слухи (Евр. 5, 11-14). Въ тѣхъ періодахъ слабости воли, въ которыхъ нынѣ обрѣтаются многіе, особенно тѣ, твердость и самодѣятельность которыхъ уже поколеблена опытами гипнотическихъ внушеній, нужно, чтобы противодѣйствующія имъ, открытыя и разумныя наставленія и внушенія были по возможности энергическими и неослабными, способными встряхнуть духовное оцѣпенѣніе, навѣянное гипнотизмомъ, и оглушенный духовный слухъ снова открыть къ воспріятію истины. Но, во всякомъ случаѣ, взаимныя внушенія и назиданія, бываемыя въ обществѣ вѣрующихъ, должны проистекать не отъ стихійнаго искусства, признающаго высшею мудростію приноровленіе дѣятельности духа къ дѣятельности такъ или иначе заведенной машины, а отъ слова Божія, зане всякое созданіе Божіе освящается словомъ Божіимъ (1 Тих. 4, 4-5). И хорошо было бы, если бы всѣ кабинеты нынѣшнихъ таинственныхъ внушителей и гипнотизаторовъ обратились въ школы чтенія и правильнаго разъясненія слова Божія.
Но духовное врачеваніе не можетъ быть полнымъ, если оно ведется помимо богоучрежденной для сего духовной врачебницы, которая есть Церковь, владѣющая семью таинствами, семью богодарованными средствами духовнаго очищенія и врачеванія. Вотъ куда нужно обращаться немощнымъ духомъ, чувствующимъ нужду духовнаго укрѣпленія. Какъ показали опыты многовѣковой христіанской жизни, языческимъ обаяніямъ и заговариваніямъ съ наибольшимъ успѣхомъ могутъ быть противупоставляемы опыты христіанскаго покаянія, поста и молитвы: сей родъ ничимъ же можетъ изыти токмо молитвою и постомъ (Марк. 9, 29). Сердечное раскаяніе во грѣхахъ, соединенное съ церковною исповѣдью, имѣетъ удивительную силу снимать ту грѣховную тяжесть, лежащую на душѣ, которую безуспѣшно пробуютъ снимать заговариватели-гипнотизаторы. Кто можетъ оставляти грѣхи, токмо единъ Богъ (Марк. 2, 7). Кто другой можетъ помочь человѣку въ его духовныхъ немощахъ, грѣхомъ пораждаемыхъ?
Не вѣсте ли, яко храмъ Божій есте и Духъ Божій живетъ въ васъ? (1 Кор. 3, 16). Только благодать Божія должна безраздѣльно владычествовать въ сокровенныхъ глубинахъ человѣческаго духа и внушать ему свои неизглаголанныя воздыханія; но и она никогда не насилуетъ человѣческой свободы, но только, по отеческому выраженію, умягчаетъ духъ человѣка къ воспріятію сѣмени слова Божія, какъ роса умягчаетъ сухую землю. Какой же обаятель можетъ врываться во внутреннее святилище духа съ своею насильственною струею грѣховныхъ и земныхъ внушеній? Изыди изъ него и ктому не вниди въ него. Это запрещеніе Іисуса Христа нужно помнить всѣмъ гипнотизаторамъ, профессіональнымъ и частнымъ
Акимъ Олесницкій.
«Прибавленія къ Церковнымъ Вѣдомостямъ». 1891. № 3. С. 63-69.
{1} Гипнотизмъ, профессора Бони, переводъ Мокіевскаго, 1889, стр. 72.
