О тайне Пресвятой Троицы.
Это Непостижимое, Вѣчное, Безконечное, Всенаполняющее, Всесовершеннѣйшее,
Святѣйшее, Всемогущее и Высочайшее Существо – Богъ во Святой Троицѣ.
Учение о Пресвятой Троицы является основой, на которой зиждится христианская вера. Все отрадные, спасительные истины христианства о спасении, освящении, блаженстве человека могут быть приняты лишь при условии, что мы верим в Триипостасного Бога, так как все эти великие блага дарованы нам общей и совокупной деятельностью Божественных Лиц. «Начертание же нашего учения одно, и оно кратко», – учит св. Григорий Богослов, – «это как бы надпись на столпе, понятная всякому, эти люди — искренние поклонники Троицы. Иной из них скорее разлучится с жизнью, нежели Единое из Трех отлучит от Божества; все они единомудренны; все держатся единого исповедания, одним учением соединены друг с другом, со мной и с Троицею» (Слово 42). Преп. Иоанн Лествичник свидетельствует, что «христианин есть тот, кто, сколько возможно человеку, подражает Христу словами, делами и помышлениями, право и непорочно веруя во Святую Троицу» (Лествица, Слово 1).
Высокой важностью и центральным значением догмата Пресвятой Троицы объясняется та заботливость, с какой Церковь всегда оберегала его, та бдительность и та напряженная работа мысли, с какой защищала она эту свою веру от различных еретиков и старалась дать этому самое точное определение (1 Ин. 5:7-8). Преп. Григорий Синаит пишеть: «Пределом православия служит чистое созерцание и знание двух догматов веры, то есть Троицы и Двоицы: Троицы признание есть и созерцание Ее неслитной и нераздельной Единицей. Двоицы же признание состоит в принятии и исповедании во Христе двух естеств в одном Лице, то есть Единого Сына, прежде воплощения и по воплощении в двух природах и волях – Божеской и человеческой – неслитно прославляемого… Ум – Отец, Слово – Сын, Дух же Святой – подлинно Дух, как учат образно богоносные отцы, развивающие догматическое учение о Святой Пресущественной и Преестественной Троице, о Едином Боге в трех Лицах и оставившие нам в наследие истинную веру и якорь надежды. Знать Единого Бога есть, по Писанию, корень бессмертия, а постигнуть силу Триипостасной Единицы есть всецелая правда. Провозглашенное об этом евангельское слово можно понимать так: Да знают Тебя, единого истинного Бога, в трех Лицах и посланного Тобою Иисуса Христа в двух естествах (Ин. 17, 3)» (Весьма полезные главы расположенные акростихами, 26 и 32).
«Единый по существу Бог троичен в Лицах: Отец, Сын и Святой Дух, Троица единосущная и нераздельная». В этих немногих словах выражается сущность христианского учения о Пресвятой Троице. Но несмотря на такую видимую краткость, несложность, догмат Троицы составляет одну из самых глубоких, самых непостижимых, неведомых тайн Откровения Божия. Сколько бы мы ни напрягали свой ум, мы совершенно не в силах представить, каким образом три самостоятельных Божественных Лица (не силы, не свойства или явления) совершенно равного Божеского достоинства могут составить единое, нераздельное Существо.
Святые отцы Церкви своей, Богомъ просвященной мыслью, не раз приближались къ этой необъятно глубокой, возвышенной истинѣ. Въ своихъ старанiяхъ как-либо уяснить ее, приблизить къ пониманiю нашего ограниченнаго ума, они прибѣгали къ разнообразнымъ уподобленiямъ, заимствуя ихъ то изъ явленiй окружающей природы, то изъ духовнаго устройства человѣка. Напримеръ: 1) солнце, свѣтъ и теплота (отсюда: «Свѣт отъ Свѣта» въ Символѣ вѣры); 2) родникъ, ключъ и потокъ; 3) корень, стволъ и вѣтви; 4) умъ, чувство и воля. Ниже приводимъ нѣкоторыя изъ нихъ.
***
Наглядное доказательство единства Святой Троицы.
Чудо святителя Спиридонъ Тримифунтскаго на Никейскомъ Соборѣ (IV в.)
Когда во время Перваго вселенскаго собора происходилъ большой споръ св. отцовъ съ аріанами, св. Спиридонъ, епископъ Тримифунтскій, желая доказать на самомъ дѣлѣ единство Пресвятой Троицы, взялъ въ руки кирпичъ (плинфу) и стиснулъ его. И вдругъ, къ общему изумленію, изъ кирпича вышелъ вверхъ огонь, книзу потекла вода, а въ рукѣ осталась земля. Тогда святитель, указывая на это своимъ противникамъ, сказалъ: «смотрите, кирпичъ одинъ, а въ немъ три стихіи: огонь, вода и земля: такъ и въ св. Троицѣ три лица, а одинъ Богь.
***
Трехлистный клеверъ какъ образъ Троицы.
Изъ житія святителя Патрикія, просветителя Ирландіи (V в.)
Преданіе передаетъ что св. Патрикій объясняя язычникамъ догматъ Св. Троицы пользовался примѣромъ трехлистнаго клевера, утвержденнаго на одномъ стеблѣ: «Такъ же, какъ три листа могутъ расти отъ одного стебля, такъ и Богъ можетъ быть единъ въ трехъ лицахъ». Этотъ простой символъ Св. Троицы получилъ у Ирландцевъ широкую популярность даже до нашихъ дней.
***
Образъ Троицы-Бога – солнцѣ, свѣтъ и теплота.
Из бесѣды св. равноап. Кирилла, учителя славянъ съ сарацинами (IX в.)
Видите вы, – стоитъ на небѣ кругъ блестящій и отъ него и свѣтъ, и тепло? – По образу и подобію Святой Троицы создалъ Богъ Солнце. Богъ отецъ какъ солнечный кругъ, Единый, безъ начала и безъ конца. Отъ него родится Сынъ Божій, какъ отъ солнца свѣтъ и свѣтить всему міру. И какъ отъ солнца вмѣстѣ съ лучами свѣтлыми и тепло идетъ, такъ отъ Бога Отца исходитъ Духъ Святой. Всякій различитъ порознь и кругъ солнечный, и свѣтъ, и тепло; а солнце все одно на небѣ. Такъ и Троица Пресвятая: три въ ней лица – Отецъ, Сынъ и Духъ Святой; а Богъ все Единый и Нераздѣльный.
***
Общій свѣтъ трехъ зажженныхъ свечей есть образъ единства Св. Троицы.
Из беседы имп. Иоанна VI Кантакузина (в иноч. Иоасафа) с папским легатом (XIV в.)
Какъ если мы представимъ себе свѣчу, связанную изъ трехъ свѣчей и зажженную, причемъ каждая изъ связанныхъ даетъ яркій и обильный свѣтъ, но по причинѣ соединенія свѣчей свѣтъ у нихъ общій, и при этомъ не происходитъ ни слиянія трехъ воедино, ни раздѣленія ихъ – по причинѣ соединенности и слиянія свѣта, ибо онъ нераздѣльнымъ приближается къ освѣщаемымъ предмѣтамъ и осѣещаетъ окружающій воздухъ, такъ что никому и вѣсьма премудрому не раздѣлить свѣтъ и не различить его составляющіе, чтобы сказать, что это – отъ этой изъ связанныхъ свѣчей, а это – отъ этой, но – единъ и цѣлостенъ свѣтъ у трехъ, и у каждой цѣлостенъ; такъ же каждое изъ лицъ Святой Троицы представляетъ собой совершеннаго Бога, но и Троица тоже есть тотъ же совершенный Богъ.
***
Душа с умом и разумом есть образ Св. Троицы.
Из 34-го гимна преп. Симеона Нового Богослова.
По образу Слова нам дано слово (то есть разум), ибо словесные – от Слова, безначального, несозданного, неуловимого и Бога моего. Поистине по образу (Его) душа всякого человека – словесный образ Слова. Каким образом? – скажи мне и научи меня. Внимай самому слову. Бог Слово от Бога и совечен Отцу и Духу. Таким же образом и душа моя является по образу Его. Ибо, обладая умом и словом, она имеет их по существу нераздельными и неслиянными, равно и единосущными. Эти три суть одно в соединении, но вместе и в разделении, будучи всегда и соединены и разделены, (ибо они соединяются неслиянно и разделяются нераздельно). Если ты удалишь одно из трех, то вместе удалишь, конечно, и всех. Ибо душа неразумная и бессловесная равна будет (душе) бессловесных; но и без души не может существовать ни ум, ни слово. Итак, по образу точно также помышляй и о Первообразе. Без Духа не будет ни Отца, ни Слова Его. Отец же есть Дух, и Сын Его – Дух, хотя Он и облекся в плоть; и обратно, Дух есть Бог, ибо по естеству и по существу оба они суть едино, подобно тому как ум, душа и слово. Но Отец [однако ж] неизреченно родил Слово. И подобно тому как ум – от души моей, лучше же в душе моей, так и Дух от Отца, лучше же в Отце и пребывает и исходит (от Него) неизъяснимым образом. И опять подобно тому как ум мой всегда рождает слово, произнося и испуская (его) и делая известным для всех, однако не отделяется от него, но и рождает слово и внутри его содержит; так, разумей, и Отец родил Слово, потому что Он вечно рождает; от Сына же никоим образом не отделяется Отец Его, но видится в Сыне, и Сын в Нем пребывает.
***
Образъ Троицы-Бога – троица-человѣкъ.
Изъ «Аскетическихъ опытовъ» святителя Игнатія (Брянчанинова) (XIX в.)
Образъ Троицы-Бога – троица-человѣкъ. Три лица въ троицѣ-человѣкѣ – три силы его духа, которыми проявляется существованіе духа. Мысли наши и духовныя ощущенія проявляютъ существованіе ума, который, проявляясь со всею очевидностію, вмѣстѣ пребываетъ вполнѣ невидимымъ и непостижимымъ. вообще душа называется духомъ, иногда называется духомъ отдѣльная сила души. Отцы называютъ эту силу души словесностію или силою словесности. Они раздѣляютъ ее на три частныя силы: умъ, мысль или слово и духъ. Умомъ они называютъ самый источникъ, самое начало и мыслей и духовныхъ ощущеній. Духомъ, въ частномъ значеніи, называется способность духовнаго ощущенія. Нерѣдко въ Отеческихъ писаніяхъ словесная сила или духъ называются умомъ; нерѣдко называются умами сотворенные духи. Цѣлое получаетъ имя отъ главной своей части. Самое существо души нашей – образъ Бога. И по паденіи въ грѣхъ, душа пребываетъ образомъ! И вверженная въ пламень ада душа грѣшная, въ самомъ пламени ада, пребываетъ образомъ Божіимъ! Такъ научаютъ святые Отцы. Воспѣваетъ святая Церковь въ своихъ пѣснопѣніяхъ: «Образъ есмь неизреченныя Твоея славы, аще и язвы ношу прегрѣшеній». Умъ нашъ – образъ Отца; слово наше (непроизнесенное слово мы обыкновенно называемъ мыслію) – образъ Сына; духъ – образъ Святаго Духа.
Какъ въ Троицѣ-Богѣ три Лица неслитно и нераздѣльно составляютъ одно Божественное Существо: такъ въ троицѣ-человѣкѣ три лица составляютъ одно существо, не смѣшиваясь между собою, не сливаясь въ одно лице, не раздѣляясь на три существа. Умъ нашъ родилъ, и непрестаетъ рождать мысль; мысль родившись, непрестаетъ снова рождаться, и вмѣстѣ съ тѣмъ пребываетъ рожденною, сокровенною въ умѣ. Умъ безъ мысли существовать не можетъ, и мысль – безъ ума. Начало одного непремѣнно есть и начало другой; существованіе ума есть непремѣнно и существованіе мысли. Точно также духъ нашъ исходитъ отъ ума, и содѣйствуетъ мысли. Потому-то всякая мысль имѣетъ свой духъ, всякій образъ мыслей имѣетъ свой отдѣльный духъ, всякая книга имѣетъ свой собственный духъ. Не можетъ мысль быть безъ духа; существованіе одной непремѣнно сопутствуется существованіемъ другаго. Въ существованіи того и другаго является существованіе ума.
Что – духъ человѣка? – Совокупность сердечныхъ чувствъ, принадлежащихъ душѣ словесной и безсмертной, чуждыхъ душамъ скотовъ и звѣрей. Сердце человѣка отличается отъ сердца животныхъ духомъ своимъ. Сердца животныхъ имѣютъ ощущенія, зависящія отъ крови и нервъ, не имѣютъ ощущенія духовнаго – этой черты Божественнаго образа, исключительной принадлежности человѣка. Нравственная сила человѣка – духъ его. Нашъ умъ, слово и духъ, по единовременности своего начала, и по своимъ взаимнымъ отношеніямъ, служатъ образомъ Отца, Сына и Святаго Духа, совѣчныхъ, собезначальныхъ, равночестныхъ, единоестественныхъ.
***
Но все эти и другiя подобiя, облегчая нѣсколько усвоенiе тайны Троицы, являются, однако, лишь самыми слабыми намеками на природу Высочайшаго Существа. Они оставляютъ сознанiе недостаточности, несоответствiя съ тѣмъ высокимъ предметомъ, для уясненiя котораго употребляются. Они не могутъ снять съ ученiя о Трiединомъ Богѣ тотъ покровъ непостижимости, таинственности, которымъ облечено это ученiе для ума человѣка.
***
Видѣніе блаженнаго Августина (V в.)
Блаженный Августинъ, однажды, при написаніи книги о Святой Троицѣ, прогуливался по берегу моря, обдумывая при этомъ тайну Троичнаго Божества. Вдругъ онъ увидѣлъ юношу, который сдѣлалъ въ пескѣ яму и своими ладонями переносилъ воду изъ моря въ эту яму. Блаженный Августинъ спросил его: «Что ты дѣлаешь? – юноша отвѣтилъ: – Хочу море перелить въ эту яму. – Это невозможно, – сказалъ блаженный Августинъ. – Да, это невозможно, но я быстрѣе перелью море въ яму, нежели ты своимъ умомъ познаешь полностью бытіе Святой Троицы». При этихъ словахъ юноша исчезъ, ибо это былъ ангелъ, посланный для вразумленія не только блаженнаго Августина, но и всѣхъ людей, въ томъ, что, живя здѣсь на землѣ, полностью познать Святую Троицу мы не можемъ.
***
Из бесѣды св. равноап. Кирилла, учителя славянъ съ сарацинами (IX в.)
Богъ нашъ есть какъ бы пучина морская, широты и глубины безмѣриой, непостижимый умомъ и неизреченный словомъ человѣческимъ, какъ о Немъ св. пр. Исаія сказалъ: «родъ же Его кто исповѣстъ» (Ис. 53:8)? И св. ап. взываетъ: «неиспытани судове его, и неизслѣдовани путiе его!» (Рим. 11:33). Сильные умомъ, при помощи отъ самого Господа, безбѣдно плаваютъ поморю непостижимости Божіей и обрѣтаютъ себѣ богатство разума и спасенія, но слабые умомъ и безъ помощи Божіей, какъбы въ гнилыхъ корабляхъ, покушающіеся переплыть сію пучипу, но будучи не въ силахъ, одни тонутъ въ ересяхъ изаблужденіяхъ, другіе же волнуются сомнѣніями, и оттого многіе между христіанами разнствуютъ вѣрою.
***
Главной причиной отпаденія Западнаго Христiанства отъ Вселенской Церкви Христовой общепризнается антитринатрная ересь Филиокве («и отъ Сына»), которая считается какъ наиболѣе существенное догматическое разхожденiе между западнымъ и восточнымъ Христiанствомъ.
Филиокве («Filioque») – еретическое ученiе, возникшее в Испанiи въ VI-VII вв., несознательно выраженное впервые на 3-мъ Толедскомъ Соборъ 589 г. въ ходѣ борьбы съ мѣстными арiанами, но ставшее офцiальнымъ ученiемъ Испанской Церкви на 4-мъ Толедскомъ Соборѣ 633 г. при Исидорѣ, еп. Севильскомъ. Изъ Испанской Церкви это прибавленіе къ Символу перешло по сосѣдству въ Гальскую, гдѣ въ пол. VIII в. оно встрѣчается въ исповѣданіи Собора вь Шантильи (767 г.). Прибавленіе появилось въ исповѣданіи Собора Фріульскаго (791 г.) въ сѣверо-западной Италіи при Павлинѣ, патр. Аквилейскомъ. Все это, однако, были Соборы мѣстные, и если во времена собора Фрiульскаго, прибавка къ Символу во Франціи и существовала, то она не была повсемѣстною въ Гальской Церкви. Въ то время Римская Церковь сама хранила Символъ свято, въ неприкосновенной цѣлости. Въ первый разъ оффиціалыюе представленіе о Филіокве поступило къ папѣ Льву ІІІ съ Ахенскаго Собора, который созванъ былъ Карломъ Великимъ въ 809 г. Соборъ этотъ провозгласилъ Филіокве общехристіанскимъ вѣрованіемъ и неоспоримымъ догматомъ, изъ-за чего оно стало распостраняться на Западѣ въ качествѣ церковнаго вѣроученiя каролингскими богословами (нѣкоторые изъ нихъ были выходцами изъ Испанiи). Левъ одобрилъ постановленіе Собора касательно самаго догмата, предоставилъ свободу въ разсужденіи пѣнія или чтенія Символа, но относительно прибавленія изъявилъ рѣшительное, безусловное несогласіе. Папа сослался на безусловное запрещеніе третьяго Вселенскаго Собора. Хотя ему не хотѣлось противорѣчить Карлу, котораго самъ онъ вѣнчалъ и превознесъ отъ лица Церкви, дальнѣйшее поведеніе Льва доказываетъ, что онъ дорожилъ выше всего буквальною цѣлостью Символа. Онъ сдѣлалъ двѣ серебряныя доски, на которыхъ велѣлъ изобразить неприкосновенный текстъ Никeо-Константитнопольскаго Символа по-гречески и латински, и эти доски приказалъ выставить всенародно въ Римѣ, въ базиликѣ св. Петра, съ надписью: «Поставилъ есмь Левъ, изъ любви и попечительности къ православной вѣрѣ». Эти доски оставались на мѣстѣ до ХI в.
Православная Церковь осудила Филіокве какъ лжеученiе и предала его анаɵемѣ на Константинопольскихъ Соборахъ 867 г. и 879-880 гг., подъ предсѣдательствомъ свт. Фотiя Великаго (на послѣднимъ присутствовали и папскіе легаты). Въ 1009 г. папа Сергiй IV направилъ Константинопольскому патр. Сергiю II посланiе съ прибавкой Филіокве, послѣ чего тотъ вычеркнулъ папу из диптиха и произнесъ ему анаɵему. Въ 1014 г. при папѣ Венедиктѣ VIII по ходатайству имп. Генриха II Римская Церковь приняла Филіокве какъ свое вѣроученiе, тѣмъ самымъ подпавъ подъ анаɵему Собора 879-880 гг., рѣшенія котораго до того признавала обязательными для себя. Въ 1054 г. легаты папы Льва IX въ Константинополѣ обвиняли византійцевъ въ томъ, что они будто бы устранили слова «и Сына» изъ текста Символа веры. Соборъ въ Бари 1098 г. при папѣ Урбанѣ II объявилъ отказъ отъ Филіокве ересью. Впослѣдствiи западными соборами (Лiонскимъ 1274 г. и Ферраро-Флорентiйскимъ 1431-1439 гг.) оно было признано догматомъ Римо-Католической Церкви.
Филиокве утверждаетъ, что Святой Духъ имѣетъ Свое ипостасное бытiе отъ Ипостасей Отца и Сына – отъ Обоихъ вмѣстѣ. Православная Церковь въ своемъ ученiи объ исхожденiи Святого Духа держится непосредственно словъ Спасителя въ Ин.15:26, запечатленныхъ также и въ Сvмволѣ Вѣры, въ частности, что Святой Духъ исходитъ только отъ Отеческой Ипостаси. Православiе также учитъ устами своихъ богослововъ, что Святой Духъ «почивает на Сынѣ» (св. Iоаннъ Дамаскинъ и многiе другiе), и Имъ, или «чрезъ Него», подается, или «посылается» во времени на все творенiе для его освященiя и укрѣпленiя (свв. Максимъ Исповѣдник и Тарасiй, патриархъ Константинопольскiй). Всѣ эти святые отцы учили опредѣленно объ исхожденiи Святого Духа только от Отеческой Ипостаси. Если немногие изъ нихъ и говорили объ исхожденiи «и от Сына», то имѣли въ виду благодать Святого Духа, а не ипостасное предвѣчное бытiе Третьей Ипостаси. Такимъ образомъ, подобныя высказыванiя понимаются въ смыслѣ посланiя благодати Святого Духа, происходящаго во времени, а не какъ предвѣчное бытiе Ипостаси Святого Духа.
***
Из Слова 33-го святителя Григория Богослова:
«Не солгу Тебе, Отче Безначальный!
Не солгу Тебе, Сыне Единородный!
Не солгу Тебе, Душе Святой!»
Сост. Ред.
