О явленіи Воскресшаго Христа особо ап. Іакову (Изъ древне-христіанскихъ преданій на день Воскресенія Христова).
Нѣтъ надобности говорить, какъ драгоцѣнны древнія преданія; но тѣмъ драгоцѣннѣе эти остатки старины, свято чтимой въ памяти позднѣйшихъ потомковъ, чѣмъ болѣе они приближаются къ исторической истинѣ. Одно изъ такихъ преданій и предлагаемъ вниманію читателей.
Изъ свидѣтельства св. апостола Павла извѣстно, что Господь Іисусъ Христосъ, по воскресеніи Своемъ, явился, между прочимъ, особо св. Іакову, брату Своему по плоти (1 Кор. 15, 7). Въ св. Писаніи мы не находимъ подробнаго сказанія о семъ явленіи; но церковное преданіе восточной церкви сохранило поэтически-трогательный разсказъ объ этомъ событіи.
Какъ ревностный исполнитель всѣхъ требованій закона, св. Іаковъ, по своему обычаю (Іоан. 7, 10), пришелъ также въ Іерусалимъ, чтобы отпразновать здѣсь законную пасху. Онъ не участвовалъ въ тайной вечери съ Господомъ; но не упускалъ изъ виду своего Божественнаго Брата, и когда Господь Іисусъ былъ взятъ въ саду Геѳсиманскомъ, судимъ и преданъ Пилату, то скоро узналъ отъ одного изъ двунадесяти осиротѣвшихъ апостоловъ всѣ скорбныя обстоятельства этой мрачной ночи. Тяжкимъ ударомъ для любящаго сердца были эти нерадостныя вѣсти; удручаемый скорбію о своемъ возлюбленномъ Учителѣ и Господѣ, св. Іаковъ удалился въ одну изъ древнихъ гробницъ долины Іосафатовой и тамъ, въ тиши уединенія оплакивалъ ничѣмъ незамѣнимую утрату въ лицѣ Господа Іисуса. Въ изліяніи скорбныхъ чувствъ своихъ онъ забылъ о пищѣ и питіи, и до того ли было праведному, когда не стало у него – его брата по плоти возлюбленнаго, его Божественнаго Учителя, въ обществѣ Котораго ему было такъ хорошо и уютно, – да и одному ли ему? Всѣ они не могли наглядѣться на своего дорогаго Наставника и Чудотворца, всѣ они такъ горячо любили Его, такъ беззавѣтно были преданы Ему, всегда съ такою дѣтскою довѣрчивостію, въ простотѣ добраго сердца и въ благоговѣніи святаго чувства относились къ Нему... Одинъ только Іуда быдъ темнымъ пятномъ въ ихъ святомъ обществѣ, одному ему было тяжело и невыносимо быть съ Учителемъ, Который не имѣлъ мѣста, гдѣ главу преклонить!... И вотъ, Его уже болѣе нѣтъ съ ними... А вѣдь еще такъ недавно, только вчера вкушалъ Онъ вечерю пасхальную съ двунадесятицею Своихъ избранниковъ, еще только вчера, – какъ съ горестію сообщалъ ему одинъ изъ сихъ двунадесяти, – Онъ бесѣдовалъ съ ними, какъ Отецъ съ дѣтьми, и что это была за чудная бесѣда! Какою безпредѣльною любовію дышало Его дивное слово, какою несказанною теплотою горѣли ихъ сердца, когда Онъ говорилъ имъ объ Отцѣ, давалъ обѣтованіе Иного Утѣшителя, обѣщалъ и Самъ скоро пріидти къ нимъ... На вѣки будетъ имъ памятна сія послѣдняя, прощальная бесѣда; повѣдавшій Іакову Апостолъ съ чувствомъ туги сердечной воспоминалъ, какъ всѣ они превратились въ слухъ, и тѣсною толпою окружили Господа, когда изъ Сіонской горницы пошелъ Онъ въ Свое любимое уединеніе Геѳсиманское, – какъ они боялись тогда проронить каждое Его слово... И не даромъ такъ томились ихъ сердца грустнымъ предчувствіемъ разлуки съ Нимъ, разлуки близкой, – не даромъ они робко спрашивали другъ друга: куда же Онъ хочетъ уйти отъ нихъ? куда собирается?... Думали ли они, могли ли они думать о такомъ отсутствіи, о такой разлукѣ, какая столь внезапно постигла ихъ?... Не напрасна же была ихъ тревога сердечная: хотя и не знали они, куда отходитъ ихъ возлюбленный Учитель, но любящее сердце было неспокойно за Него, оно предчувствовало, оно предвѣщало что-то недоброе, и вотъ – о, какъ скоро все это произошло! – всѣ эти предчувствія недобрыя разомъ исполнились... Какъ будто это было мучительное, мрачныхъ ужасовъ исполненное сновидѣніе, – о, если бы только сновидѣніе!... Но нѣтъ, это – ужасная дѣйствительность, Его уже болѣе нѣтъ съ ними, Онъ взятъ отъ нихъ, взятъ предательски, – о, какъ тяжело вспомнить эту ужасную минуту предательства!... Да будетъ предано позорному забвенію имя предателя!...
Скорбитъ Іаковъ, скорбитъ скорбію неутѣшною, и его мысль не можетъ оторваться отъ воспоминаній о возлюбленномъ Учителѣ. Въ его памяти проходятъ одно за другимъ всѣ событія дивной жизни Іисуса Христа, онъ вспоминаетъ всѣ Ето чудесныя знаменія и бесѣды, вспоминаетъ наконецъ, что Господь Самъ говорилъ о Своихъ страданіяхъ, о томъ, что Онъ будетъ преданъ язычникамъ, что они поругаются надъ Нимъ, оплюютъ Его, убіютъ, и Онъ, – да, Онъ Самъ говорилъ это – Онъ въ третій день воскреснетъ... Наступай же скорѣе ты, желанный третій денъ! Разрѣши сомнѣнія, разгони мракъ скорби, просіяй свѣтомъ радостнымъ – о, если бы воскресъ Господь и Учитель!...
И скорбящій ученикъ рѣшается не вкушать ничего, пока не наступитъ этотъ день, пока минуетъ эта мрачная ночь печали и скорбей... Онъ рѣшается не покидать мрачной пещеры погребальной: она такъ подходила теперь къ угнетенному состоянію его пораженной горемъ души!
Но се уже и третій день, отнележе вся сія быша... Ждетъ скорбящій Іаковъ, ждетъ – не дождется: сбудется ли слово Господа о Своемъ воскресеніи, увидитъ ли онъ своего возлюбленнаго?... О, конечно, сбудется, – вѣдь это Его собственное слово, а Онъ былъ не только Пророкъ велій, но самъ Господь Пророковъ – Сынъ Бога живаго! Но можетъ быть они не такъ поняли Его слово о воскресеніи? Можетъ быть сей глаголъ остается прикровеннымъ отъ нихъ и теперь?...
Не скорби душа, толико возлюбившая своего Господа, ободрись – Господь близъ! Онъ возсталъ уже изъ гроба, Онъ являлся уже многимъ, – являлся Своей Пречистой Матери, утѣшилъ горько плачущаго Петра, разрѣшилъ томительныя недоумѣнія и вопросы сердечные двухъ путниковъ Еммаусскихъ и – смотри! Онъ стоитъ передъ тобою, все тотъ же тихій, кроткій и любящій, но уже сіяющій свѣтомъ воскресенія и жизни... «Пріими хлѣбъ, Іакове», вѣщаетъ Онъ, утѣшая Своего приснаго друга, – полно тебѣ скорбѣть, полно плакать: «Сынъ бо человѣческій воскресе изъ мертвыхъ»!...
Г. Н.
«Странникъ». 1881. Т. 1. № 4. С. 611-614.
