Священникъ Павелъ Матвѣевскій – Постъ.
Постъ, столь вожделѣнный для истинныхъ христіанъ, не нравится людямъ сластолюбивымъ и чувственнымъ; по той, конечно, причинѣ, что сдерживаетъ ихъ грѣхолюбивые порывы и налагаетъ узду на ихъ внѣшняго человѣка. Оттого-то они весьма находчивы въ выраженіяхъ противъ поста, хотя и нужно сознаться, что ихъ нападки очень безсильны.
«Постъ», говорятъ они, «вреденъ для здоровья.» – Постъ вреденъ, говорите вы? Но скажите, кто занемогъ и умеръ отъ него; мы сами постились и постимся, – и однакоже не чувствуемъ вреда. И отъ чего, съ другой стороны, не можетъ страдать наше здоровье? Сколько людей умерло отъ труда, какъ многіе потеряли здоровье, и даже цвѣтущее? А развѣ можно сказать, что трудъ вреденъ? Вѣдь доказано и признано всѣми, что трудъ умѣренный содѣйствуетъ здоровью и предохраняетъ жизнь. «Но трудъ», говорите вы, «дѣло другое; а постъ...» И постъ то же самое. Послушайте, что дѣлалъ великій Апостолъ, по всему міру пронесшій слово благовѣстія, восхищенный до третьяго неба и слышавшій, тамъ неизреченные глаголы (2 Кор. 12, 4); онъ усмирялъ и порабощалъ тѣло свое, чтобы, проповѣдуя инымъ, самому не остаться недостойнымъ (1 Кор. 9, 27). Такъ постъ – хорошее средство усмирять и порабощать свою чувственность, не менѣе хорошее, какъ и трудъ. Одинъ доставляетъ намъ въ изобиліи блага земныя, другой – блага небесныя и духовныя.
Правда ли, что постъ вреденъ для здоровья? Вы утверждаете это, а мы говоримъ совершенно противное: постъ не вреденъ, а скорѣе полезенъ для здоровья. Пойдемъ въ монастыри, гдѣ наблюдается постъ, и притомъ не такой, какой у насъ – со множествомъ послабленій; а постъ дѣйствительно строгій, – такой, какой былъ у первыхъ христіанъ. Если бы, по вашему, постъ былъ вреденъ для здоровья: то именно въ монастыряхъ и не жили бы долго, и подвижники были бы постоянно больны. Но посмотримъ, развѣдаемъ. Удивительно! Тамъ-то и живутъ долѣе, и пользуются гораздо лучшимъ здоровьемъ, чѣмъ въ свѣтѣ{*}; тамъ нѣтъ этихъ молодыхъ старичковъ, которые, рано извѣдавъ все въ жизни, уже не знаютъ, какъ и жить далѣе; тамъ нѣтъ этихъ неразгаданныхъ и сложныхъ болѣзней, предъ которыми самые искусные врачи останавливаются въ недоумѣніи. Вы объясните такое замѣчательное обстоятельство правильностію жизни; согласны, но вмѣстѣ съ тѣмъ думаемъ, что немало значитъ здѣсь и постъ. Вышедшее изъ рукъ всемогущаго Бога, тѣло человѣка, однакоже, по своему органическому составу, отчасти походитъ на эти механическія орудія, устрояемыя слабою рукою человѣка: чѣмъ менѣе вы обременяете его, тѣмъ менѣе оно подвержено опасности испортиться и тѣмъ болѣе времени вы можете пользоваться имъ.
Хотите ли еще другихъ доказательствъ, кромѣ того, что сказано нами? Этихъ доказательствъ найдете вы довольно – въ свѣтѣ, даже подлѣ васъ. И въ свѣтѣ много людей, здоровье которыхъ хорошо и жизнь продолжительна. Спросите-ка, какъ они живутъ? Они отвѣтятъ, что постоянно постятся, воздерживаются и отъ того, и отъ этого. Проистекаетъ ли это воздержаніе изъ религіознаго побужденія, или есть слѣдствіе гигіеническаго разсчета, природной склонности, или, наконецъ, необходимое условіе общественнаго положенія, – мы оставляемъ въ сторонѣ; для насъ важенъ самый результатъ, – именно, сохраненіе здоровья и продолженіе жизни при помощи поста.
Мало того, что постъ способствуетъ сохраненію здоровья, – онъ возстановляетъ разстроенное. Я былъ знакомъ съ прекраснѣйшимъ человѣкомъ, который теперь уже умеръ. Чистота его души, мудрость ума и незлобіе сердца, при незнатномъ внѣшнемъ положеніи, дѣлали его достоуважаемымъ для всѣхъ, кто приходилъ съ нимъ въ соприкосновеніе. Я зналъ его близко. Что же? Жизнь его была всегда богобоязненна, тиха, ровна, воздержна. Рѣдко посѣщали его болѣзни; но когда онѣ посѣщали его, – знаете ли, какъ онъ лѣчился? – Самымъ строгимъ постомъ, – и являвшійся къ больному врачь никогда не выражалъ своего неудовольствія на такое обстоятельство, а подчасъ говорилъ, что если бы и всѣ больные были таковы, – то было бы нехудо! Этотъ человѣкъ, про котораго я вамъ разсказываю, дожилъ до самой глубокой старости и умеръ безболѣзненно.
«Но постъ непріятенъ», говорите вы; «для чего же Богъ, который столько милосердъ, повелѣваетъ поститься?»
Постъ полезенъ, и весьма полезенъ даже для тѣла, – не говоримъ уже о другихъ благодѣтельныхъ слѣдствіяхъ его для души. Поэтому-то Богъ и далъ заповѣдь поститься. Кто болѣе любитъ невинное дитя, какъ не мать? Но и самая нѣжная мать часто дѣлаетъ не въ угоду своему младенцу, когда находитъ что-либо необходимымъ для него или полезнымъ.
Постъ не противорѣчивъ благости Божіей: съ какой бы стороны мы ни смотрѣли на него, – находимъ въ немъ только хорошее.
Постъ не противорѣчивъ благости Божіей: Господь Іисусъ Христосъ и св. Апостолы не только дали заповѣдь поститься, но и сами постились.
Постъ не противорѣчитъ благости Божіей: онъ столько полезенъ и столь близко относится къ существу христіанства, что самые еретики и люди сомнительной нравственности не пренебрегаютъ имъ.
Постъ не противоречитъ благости Божіей: онъ основывается на самой природѣ вещей, а въ природѣ все устроено цѣлесообразно и премудро.
«Пусть же», говорите вы, «постятся монахи да священники.»
Согласны; но только ли они должны поститься? Не они одни, а и вы, и весь міръ, призваны къ добродѣтели; не имъ, а и вамъ, и всѣмъ, достигающимъ христіанскаго совершенства, обѣтовано царство небесное. Если такъ: то и поститься должны не духовные только, а вы, и всѣ, желающіе путемъ добродѣтели и жизни совершенной достигнуть небеснаго царства; потому что важною помощію на пути къ небесному отечеству служитъ именно постъ, какъ лучшее средство обузданія грѣховной чувственности.
Вы говорите: «духовные должны поститься.» Но вѣдь они и постятся, стараясь своимъ примѣромъ и васъ, и всѣхъ благомыслящихъ людей, расположить къ посту. Монашеская жизнь, сама по себѣ, есть постоянный постъ; обязанности званія, конечно, не позволяютъ, чтобы и священники наблюдали столь же строгій и постоянный постъ. Съ одной стороны, семейство, въ которомъ могутъ быть члены слабые, а съ другой – необходимость имѣть довольно силъ для перенесенія трудовъ службы, – дѣлаютъ то, что священникъ ни самъ лично, ни въ семействѣ не можетъ подавать примѣровъ подвиговъ въ пощеніи. Но посты, общіе всѣмъ, установленные самою Церковію, священникъ долженъ наблюдать, и наблюдаетъ совершенно добросовѣстно. А настоящее исполненіе обязанностей званія сколько налагаетъ на священника постовъ непредвидѣнныхъ, о которыхъ, большею частію, и знаетъ только самъ священникъ! Служеніе литургіи, совершеніе таинствъ и св. обрядовъ вѣры требуютъ немало воздержанія со стороны священнослужителя. Такъ, и монахи, и священники дѣлаютъ свое: но что же вы дѣлаете? Справедливо ли вы стараетесь предоставить имъ то, въ чемъ и сами должны принять участіе?
Вы говорите: «лица духовныя, какъ представители вѣры, естественно, имѣютъ обязанность своимъ примѣромъ располагать и другихъ къ посту, – а мы люди простые, обыкновенные, и примѣръ нашъ неваженъ.»
Но позвольте. Для чего же вы унижаете себя тамъ, гдѣ не слѣдуетъ; говорите: «примѣръ нашъ неваженъ!» И вы – чада Церкви, и вы – члены общества, а потому и вы своимъ примѣромъ можете или назидать другихъ, или соблазнять. А горе человѣку, имже соблазнъ приходитъ! Разберемъ дѣло еще ближе. Быть можетъ, вы отецъ семейства, начальникъ, имѣете дѣтей, друзей, подчиненныхъ: вотъ уже вы – лицо вліятельное. Ко всѣмъ лицамъ, состоящимъ съ вами въ связи, вы имѣете обязанность, отъ которой ничто и никто не можетъ васъ уволить, – дѣйствовать благодѣтельно. Но какой же это благодѣтельный образъ дѣйствованія, когда вы безстрашно нарушаете одну изъ самыхъ древнихъ и самыхъ полезныхъ обязанностей христіанскихъ, и тѣмъ совершенно умышленно полагаете камень соблазна на пути вашего ближняго? Примите же постъ, и не говорите, что онъ приличенъ людямъ духовнымъ: и вы не избавлены ни отъ обязанности воздержанія, ни отъ необходимости благодѣтельнаго вліянія посредствомъ добраго примѣра.
«Но вѣдь труды наши и занятія не позволяютъ намъ поститься», возражаете вы. «Мы живемъ въ свѣтѣ, и не можемъ не исполнять его требованій.»
Вы живете въ свѣтѣ, и думаете, что не должны поститься; но потому-то вы и должны поститься, что живете въ свѣтѣ.
Въ свѣтѣ такъ много соблазновъ, пороковъ, грѣховъ: нужно употреблять противъ всего этого сильное врачевство – постъ.
Въ свѣтѣ такъ ощутительны жало плоти и пламень страстей: нужно укрощать плоть и утушать пламень души – постомъ.
Въ свѣтѣ такъ много сѣтей духа тьмы, который повсюду ходитъ, ища, кого бы поглотить (1 Петр. 5, 8): надобно отгонять отъ себя этого духа – постомъ; такова заповѣдь самого Господа (Матѳ. 17, 21).
Въ свѣтѣ, вообще, такъ много худаго; изъ этого развѣ слѣдуетъ, чтобы и вы сами были худымъ человѣкомъ?
«Свѣтъ», говорите вы, «имѣетъ свои приличія, и мы не можемъ не исполнять его требованій.»
Что же это за свѣтъ, который такъ очевидно противорѣчитъ вашимъ высшимъ обязанностямъ? Оставьте этотъ свѣтъ и его приличія, и будьте послушными сынами Церкви и добродѣтельными членами общества.
«А занятія наши?» – Да развѣ вы болѣе заняты, чѣмъ были въ свое время св. Апостолы, которые, напримѣръ, проповѣдали Евангеліе по всей землѣ? Однакоже, и св. Апостолы постились, и находили, что постъ удивительно согласуется съ многотрудною ихъ жизнію. Притомъ, занятія ваши могутъ быть чисты, благородны, или суетны, пусты. Въ первомъ случаѣ, они какъ нельзя лучше согласуются съ постомъ, который приноситъ столько пользы вообще душѣ и тѣлу. А въ послѣднемъ случаѣ, вамъ, очевидно, надобно подобныя занятія прекратить, и подумать объ исправленіи жизни, начавъ это исправленіе – постомъ.
«Труды наши.» – «Я человѣкъ бѣдный», говорите вы, «и долженъ пріобрѣтать хлѣбъ въ потѣ лица своего.» – Но вѣдь постъ именно и приличенъ такому вашему положенію: нѣтъ нужды вамъ отказываться отъ лишнихъ яствъ, – и безъ того ихъ у васъ немного; приспособите только вашъ умѣренный обѣдъ еще болѣе къ уставу Церкви.
Но вы настаиваете, и говорите: «постъ несовремененъ; это прежде постились, а нынѣ уже можно и не поститься.»
Откуда же вы заимствовали такой взглядъ? «Постъ несовремененъ!» – Но онъ заповѣданъ намъ Господомъ нашимъ и св. Апостолами; о немъ читаемъ мы во многихъ мѣстахъ и ветхаго и новаго Завѣта. А знаете ли, что говоритъ Господь о своемъ законѣ: дондеже прейдетъ небо и земля, іота едина, или едина черта не прейдетъ отъ закона, дондеже вся будутъ (Матѳ. 5, 18); небо и земля мимоидетъ, словеса же Моя не мимоидутъ (Матѳ. 24, 35). Такъ неизмѣнно то, что заповѣдано Господомъ.
«Постъ несовремененъ!» – А развѣ человѣческая природа ивмѣнилась? Развѣ теперь мы уже не имѣемъ страстей, которыя должны преодолѣвать, – наклонностей, которыхъ должны избѣгать, – добродѣтелей, которыя должны пріобрѣтать? Человѣкъ всегда тотъ же по природѣ своей, не смотря на различіе времени.
«Нынѣ можно уже не поститься.» – Можно, но только посмотрите, какія изъ этого выйдутъ послѣдствія.
«Мое здоровье слабо; я не могу поститься.» Такъ говорятъ, – и многіе, – обыкновенно, при наступленіи поста. Но кто же вамъ далъ право такъ щадить свое здоровье, съ видимымъ нарушеніемъ христіанскихъ обязанностей? Ваше здоровье? Но оно не оказывается слабымъ, когда вамъ нужно провести безсонную ночь въ какомъ-либо увеселеніи, или пріятномъ обществѣ, съѣздить туда, побывать тамъ? Оно, дѣйствительно, неслабо во многихъ случаяхъ; а какъ скоро дѣло идетъ объ исполненіи одной изъ христіанскихъ обязанностей, напримѣръ, хотя бы говѣнія по чину Церкви, – тутъ-то оно и слабо!
Ваше здоровье! Но уже, конечно, не постъ и воздержаніе разрушаютъ его, а скорѣе порывы честолюбія, угрызенія зависти, утонченная роскошь, излишества стола и проч. и проч. Въ самомъ дѣлѣ, не здоровья у васъ не хватаетъ, а ревности о своемъ спасеніи и славѣ Божіей.
Ваше здоровье! А предки ваши, – эти примѣрно-благочестивые христіане, – постились, какъ и надо поститься, и, однакожъ, не жаловались на здоровье. Небыли они и крѣпче васъ: мѣра силъ человѣческихъ и продолжительность жизни не измѣнились замѣтно въ послѣднее время.
«Я не могу поститься.» – Развѣ вы уже испытали неудобство поста? А если не испытали: то зачѣмъ же и говорите это? Да, постъ имѣетъ свои неудобства, и если бы онъ не имѣлъ этихъ неудобствъ, то не былъ бы и добродѣтелію. Онъ установленъ не для того, чтобы льстить чувствамъ, а чтобы распинать плоть со страстями и похотьми.
«Не могу поститься.» – Но если вы не можете поститься по уставу Церкви, – изъ этого еще не слѣдуетъ, чтобы вы имѣли право совсѣмъ не поститься. Вы не можете исполнить всего закона, – отсюда еще не слѣдуетъ, что вы должны нарушать весь законъ. Исполните душеполезное предписаніе Церкви по крайней возможности, по чистой совѣсти, – и вы сами удивитесь тому, что вы можете сдѣлать.
Послушайте, какъ постъ мало вредитъ здоровью; я припомню вамъ событіе давно минувшаго времени. Царь Навуходоносоръ, – тотъ гордый царь, развалины столицы котораго своею огромностію и доселѣ поражаютъ путешественника, – завоевавъ Палестину, увелъ въ Вавилонъ весь цвѣтъ іудейскаго юношества, и между другими – четырехъ юношей: Даніила, Ананію, Азарію и Мисаила. Видя красоту этихъ юношей, онъ принялъ ихъ въ число своихъ придворныхъ и посылалъ имъ ястіе и питіе съ своего стола. Привыкнувъ къ посту еще въ своемъ отечествѣ, юноши не хотѣли дотрогиваться до тучныхъ яствъ, и, обратившись къ начальнику, усердно просили его, – позволить имъ поститься попрежнему. «Но если вы», сказалъ начальникъ, «сдѣлаетесь блѣдный худы отъ вашего поста, – то горе мнѣ! Царь подумаетъ, что назначенное для васъ кушанье я удерживаю себѣ.» – «Испытай, испытай», говорили юноши, «десять или двѣнадцать дней, и въ это время не давай намъ ничего, кромѣ хлѣба и воды, и когда наше здоровье? или даже наружный видъ, сколько-нибудь пострадаетъ, – тогда дѣлай, какъ хочешь.» Такъ и сдѣлано: десять дней юноши питались овощами, а для питья получали простую воду. По истеченіи этого срока, къ великому удивленію приставниковъ, юноши нисколько не утратили ни вида, ни красоты своей, и тѣмъ очевидно доказали пользу поста (Дан. гл. 1).
Вы опять говорите: «врачь не совѣтуетъ мнѣ поститься.»
Правда ли? Сказалъ онъ вамъ это ясно и опредѣленно? Или, быть можетъ, вы сами выразили ему нежеланіе поститься, и онъ уже, по снисхожденію къ вамъ, подтвердилъ ваше нежеланіе? Въ этомъ послѣднемъ случаѣ, конечно, не онъ запрещаетъ вамъ, а вы сами не желаете поститься. Такъ и вы должны сказать, а не прикрывать себя именемъ врача.
«Врачъ не совѣтуетъ.» – Но этотъ врачъ, быть можетъ, матеріалистъ, человѣкъ чувственный; въ такомъ случаѣ, совѣтъ его и не долженъ удивлять никого. Впрочемъ, уже по тому самому, что матеріалистъ запрещаетъ вамъ поститься, вы должны поститься; онъ ратуетъ о плоти и ея господствѣ надъ духомъ, а вы позаботьтесь о духѣ и его господствѣ надъ плотію.
«Врачь не совѣтуетъ.» – Да, это и неудивительно. Если бы всѣ, согласно предписанію Церкви, наблюдали воздержаніе и постъ, умѣряли свои желанія, укрощали страсти, – то вашему врачу оставалось бы мало дѣла.
«Врачь не совѣтуетъ.» Но развѣ, слушаясь врача, вы можете хладнокровно питать себя изысканными и тучными яствами въ то время, когда вся Церковь стенаетъ о нашихъ грѣхахъ; когда служители ея повергаются предъ алтарями съ молитвою смиренія и покаянія; когда всѣ православные въ слезахъ умиленія ищутъ примиренія съ Господомъ Богомъ? Такъ часто и такъ охотно вы извиняетесь общимъ обычаемъ: отчего же въ этомъ случаѣ обычай не имѣетъ на васъ никакого вліянія и какбы не замѣчается вами?
Священникъ Павелъ Матвѣевскій.
«Странникъ». 1864. Т. 1. Отд. 2. Кн. 3 (Мартъ). С. 147-155.
{*} Изъ древнихъ иноковъ, блаж. Іеронимъ жилъ 100 лѣтъ; св. Антоній – 115; св. Пахомій – 110, и проч.
