Литургія преждеосвященныхъ Даровъ, ея происхожденіе и совершеніе.
Святая Православная Церковь, въ попеченіи о спасеніи чадъ своихъ, въ нѣкоторые дни поста св. четыредесятницы установила совершеніе особаго чина Богослуженія, извѣстнаго подъ именемъ литургіи преждеосвященныхъ даровъ. Если все Богослуженіе поста св. четыредесятницы направлено къ тому, чтобы возбуждать въ насъ чувства смиренія, благоговѣнія, сокрушенія о грѣхахъ, чтобы съ раскрытіемъ нашихъ грѣховныхъ ранъ мы сильнѣе почувствовали нужду врачеванія и исцѣленія чрезъ раскаяніе и примиреніе съ Богомъ и своею совѣстію, то литургія преждеосвященныхъ даровъ преимущественно отличается такимъ характеромъ и составъ сего священнослуженія каждаго изъ вѣрующихъ поражаетъ особенно трогательными священнодѣйствіями и умилительными молитвословіями. – По причинѣ особой важности сего священнослуженія, при наступленіи дней поста св. четыредесятницы, сообщимъ краткія историческія свѣдѣнія о преждеосвященной литургіи, причинахъ ея установленія, выяснимъ характеръ пѣснопѣній и молитвословій на семъ Богослуженіи и, наконецъ, укажемъ и тѣ неправильные взгляды, какіе распространены въ средѣ христіанъ православныхъ относительно значенія литургіи преждеосвященныхъ даровъ.
I. Литургіею преждеосвященныхъ даровъ называется такое священнодѣйствіе, на которомъ не бываетъ освященія даровъ; но св. дары, уже освященные прежде на литургіи св. Василія Великаго или св. Іоанна Златоустаго, предлагаются для благоговѣйнаго поклоненія вѣрнымъ и въ утвержденіе молитвъ ихъ. Происхожденіе и постепенное образованіе литургіи преждеосвященныхъ даровъ стоитъ въ связи съ запрещеніемъ совершать полную литургію въ дни поста св. Четыредесятницы и обычаемъ древнихъ христіанъ причащаться возможно чаще. Въ 49-мъ правилѣ Лаодикійскаго собора, бывшаго въ 364 году, говорится: «не подобаетъ въ четыредесятницу приносити святый хлѣбъ (въ Славянской Кормчей – «не проскомисати», прав. 48), развѣ токмо въ субботу и въ день воскресный»; въ толкованіи на это правило указываются къ тому слѣдующія причины: «понеже иніи дніе великаго поста покаянія суть время, и долженъ есть кождо о согрѣшеніяхъ своихъ разумъ имѣти, и не оставити яже о тѣхъ потщаніе, на праздники уклонятися, и о тѣхъ потщаніе имѣти, и духовныя радости насытитися прежде времени»[1]. Разсматривая постъ св. четыредесятницы какъ время покаянія, сокрушенія о грѣхахъ, содѣянныхъ нами, несмотря на всѣ дарованныя намъ Богомъ средства спасенія, св. Церковь на всѣхъ кающихся налагаетъ какъ-бы епитимію, запрещая имъ совершать св. таинство Евхаристіи. Дѣло въ томъ, что совершеніе полной литургіи, съ приношеніемъ и освященіемъ даровъ, которое всегда соединялось и соединяется съ духовною радостію присутствующихъ и кромѣ того въ первыя времена христіанства сопровождалось еще общими приношеніями вѣрующихъ и вечерями любви, – такое совершеніе литургіи не соотвѣтствовало покаянному времени св. четыредесятницы и той строгости воздержанія отъ пищи, какая соблюдалась первенствующими христіанами, особенно въ первые пять дней великопостныхъ недѣль. Совершеніе полной литургіи во дни св. четыредесятницы поставило бы въ противорѣчіе уставу Церкви относительно времени совершенія полной литургіи и времени прекращенія поста. По древнему церковному уставу литургія можетъ быть совершаема только въ первой половинѣ дня, и послѣ совершенія литургіи постъ разрѣшается; между тѣмъ какъ въ дни св. четыредесятницы постъ разрѣшается не ранѣе вечерняго времени, когда полная литургія не можетъ быть совершаема. Почему для времени великаго поста необходимо было особое богослуженіе, которое-бы соотвѣтствовало его основному характеру; но въ то же время это особое богослуженіе необходимо должно было имѣть и близкое отношеніе къ полной литургіи, чтобы христіане во время его могли пріобщаться св. таинъ, такъ какъ въ древности они имѣли обычай пріобщаться почти каждый день, особенно въ дни св. четыредесятницы, когда принятіе небесной пищи Тѣла и Крови Христовой могло служить паилучшиыъ подкрѣпленіемъ въ подвигахъ поста и молитвы. Въ виду всего этого явилась потребность установить особый богослужебный чинъ, на которомъ не было бы освященія св. даровъ съ сопровождающими его послѣдствіями, и въ то же время вѣрующіе имѣли бы возможность пріобщаться св. Таинъ; иначе сказать, нужна была такая литургія, на которой бы предлагались для причащенія св. Дары, освященные прежде на полной литургіи и сохранившіеся до преждеосвященной. Постоянно соблюдавшееся въ христіанской Церкви приготовленіе запасныхъ даровъ для причащенія больныхъ и умирающихъ и извѣстный въ первые вѣка христіанства обычай давать освященные дары евхаристіи и здоровымъ членамъ Церкви, не бывшимъ или не причащавшимся на обыкновенной литургіи по какимъ-либо причинамъ, –давать для употребленія ихъ по нуждамъ вѣрующихъ въ домахъ, – еще болѣе способствовали введенію во время св. четыредесятницы такъ называемой преждеосвященной литургіи.
На основаніи представленныхъ соображеній относительно причины установленія литургіи преждеосвященныхъ даровъ нетрудно опредѣлить и самое время происхожденія ея. Литургія преждеосвященныхъ даровъ получила свое начало въ глубокой христіанской древности. Церковный историкъ, Сократъ (жившій въ концѣ IV и въ началѣ V вѣка) свидѣтельствуетъ, что въ Александріи въ пятницу при богослуженіи было читано писаніе и пастыри изъясняли оное, и совершали все, что принадлежало къ литургіи, кромѣ освященія таинъ. И это обыкновеніе сохранялось въ Александріи издревле (кн. V, гл. 22); отсюда видна древность обычая совершать литургію преждеосвященныхъ даровъ по средамъ и пятницамъ великаго поста. Паѣріархъ Іорусалимскій Софроній въ началѣ VII вѣка писалъ, что въ его время составленіе преждеосвященной литургіи приписывали кому-либо изъ апостоловъ, или изъ ихъ ближайшихъ преемниковъ, и во всякомъ случаѣ считали, что она явилась раньше литургіи св. Василія Великаго и св. Іоанна Златоустаго. Сѵмеонъ Солунскій (†1428 г.) въ книгѣ о членахъ вѣры говоритъ: «Преждеосвященная литургія есть издревле, и отъ преемниковъ апостольскихъ, какъ и молитвы ея свидѣтельствуютъ; и воистину, преданію ея отъ апостоловъ быти вѣруемъ; изъ начала уставися для самого поста, яко плакати, а не праздновати намъ во днѣхъ плача»[2]. Первоначально преждеосвященная литургія совершалась по устному преданію и не вездѣ одинаково. Какъ особое евхаристическое богослуженіе, опредѣленное въ своемъ составѣ, отличное отъ другихъ церковныхъ службъ и общепринятое, Литургія преждеосвященныхъ даровъ является уже во времена св. Григорія Двоеслова (†604 г.), который собралъ и изложилъ письменно чинъ сей литургіи, почему она и извѣстна съ его именемъ. Шестой вселенскій соборъ, бывшій въ Труллѣ 680 г., окончательно принялъ ее и 52-мъ правиломъ постановилъ: «во весь великій постъ, кромѣ субботъ и недѣль и дне св. Благовѣщенія, преждеосвященными службу да содѣваютъ т. е. во всѣ дни поста св. четыредесятницы, кромѣ субботъ и недѣль и праздника Благовѣщенія, св. Литургія должна быть совершаема не иная, какъ преждеосвященныхъ даровъ». Ѳеодоръ Вальсамонъ (ХII в.) дѣлаетъ слѣдующее толкованіе сего правила: «установлено, чтобы дни постовъ были днями плача и сокрушенія для умилостивленія Бога о грѣхахъ каждаго человѣка. А приношеніе Богу жертвы есть празднованіе; празднованіе же есть не иное что, какъ радость. Какимъ же образомъ возможно въ одно и тоже время и плакать и веселиться? Посему-то отцы и опредѣлили, чтобы не было жертвы во всю св. четыредесятницу, кромѣ субботы и воскреснаго дня и дня Благовѣщенія, ибо въ эти дни намъ повелѣно праздновать, а не плакать, не поститься и не преклонять колѣнъ. Литургію преждеосвященныхъ не называть безкровною жертвою, но предложеніемъ жертвы уже принесенной и совершенной, и священнодѣйствія исполненнаго»[3].
52-е правило VI-го вселенскаго собора невсегда и невездѣ одинаково примѣнялось въ церковной практикѣ: въ однихъ церквахъ преждеосвященная литургія совершалась во всѣ дни поста, кромѣ субботъ и дней воскресныхъ, согласно съ правиломъ собора, въ другихъ – только въ среду и пятокъ, какъ дни усиленнаго поста. Обычай совершать преждеосвященную литургію во всѣ дни поста, кромѣ субботъ и недѣль, существовалъ въ тѣхъ церквахъ, гдѣ принятъ былъ богослужебный уставъ Константинопольской Студійской обители, обязанный своими основными началами преп. Ѳеодору Студиту (†826); совершеніе преждеосвященной литургіи по средамъ и пяткамъ принято было въ мѣстностяхъ, державшихся устава Іерусалимскаго. Поэтому, когда въ самой Греціи, а потомъ и въ Россіи уставъ Студійскій уступилъ свое мѣсто уставу Іерусалимскому, почти повсемѣстно утвердилась практика втораго рода, т. е. совершеніе преждеосвященной литургіи по средамъ и пяткамъ великаго поста. Извѣстный Кирикъ спрашивалъ Новгородскаго епископа Нифонта: какъ поступить съ агнцемъ запаснымъ въ томъ случаѣ, если не доведется служить преждеосвященную литургію въ какой-либо день недѣли, а между тѣмъ св. дары приготовлены для пяти дней[4]; отсюда слѣдуетъ, что у насъ въ Россіи въ XII в. преждеосвященная литургія совершалась 5 разъ въ недѣлю, согласно съ практикою Студійскаго устава. Въ древнихъ славянскихъ спискахъ уставовъ до XV в. предписана та же практика и сверхъ того положена преждеосвященная литургія въ среду и пятокъ сырной седмицы и на страстной седмицѣ въ понедѣльникъ. вторникъ, среду и пятокъ. Но съ XV вѣка начинается поворотъ къ практикѣ устава Іерусалимскаго. Преждеосвященная литургія въ среду и пятокъ сырной недѣли отмѣняется, какъ это видно изъ отвѣтовъ Константинопольскаго собора (1276-1801 г.) на вопросы Сарайскаго епископа Ѳеогноста; вмѣстѣ съ тѣмъ отмѣняется служеніе преждеосвященной литургіи въ великую пятницу, по понедѣльникамъ, вторникамъ и четвергамъ великопостныхъ седмицъ[5]. При строгомъ и послѣдовательномъ примѣненіи къ практикѣ устава Іерулимскаго слѣдовало бы отмѣнить служеніе преждеосвященной литургіи и въ первые три дня страстной седмицы, но этого не случилось: одно изъ преданій Студійскаго устава сохранилось. Отсюда ведетъ свое начало господствующая у насъ въ настоящее время практика, относительно совершенія преждеосвященной литургіи, именно: преждеосвященную литургію, по уставу, положено совершать въ среды и пятки великаго поста, въ четвертокъ 5-й недѣли и въ три первые дня страстной седмицы; но дозволяется совершать ее и въ другіе дни, кромѣ субботы и воскресенья, смотря по нуждамъ, напр, по случаю храмоваго праздника[6]. «Какъ на остатки первоначальныхъ Студійскихъ порядковъ можно указать на существующій въ Кіево-Печерской Лаврѣ и въ настоящее время обычай совершать преждеосвящееную литургію 5 разъ на каждой недѣлѣ великаго поста» (Церк. Вѣстн. 1890 г., № 12-й).
II. По своему составу литургія преждеосвященныхъ даровъ есть не что иное, какъ соединеніе вечерни съ тѣми молитвословіями и священнодѣйствіями изъ литургіи, которыя относятся до приготовленія вѣрующихъ къ причащенію, самого причащенія и благодаренія за причащеніе; освященія даровъ на сей литургіи ее бываетъ. Предъ вечернею особеннымъ образомъ совершаются часы 3, 6 и 9-й. По прочтеніи каѳизмъ на каждомъ часѣ священникъ выходитъ изъ олтаря и предъ царскими вратами творитъ три земныхъ поклона, повторяемые всѣми присутствующими, произнося при этомъ тропарь, въ которомъ указывается причина, побудившая христіанъ освящать молитвою именно этотъ часъ. На 3-мъ часѣ мы молимся, да ниспославшій въ эго время Апостоламъ Св. Духа не отниметъ Его отъ насъ, но обновитъ Имъ сердца наши; на 6-мъ – да пригвоздившій на крестѣ грѣхъ Адамовъ раздеретъ рукописаніе и нашихъ грѣховъ, а на 9-мъ – чтобы вкусившій за насъ смерть Господь умертвилъ мудрованія нашей плоти и даровалъ намъ спасеніе. Кромѣ Псалтири, на часахъ (на 6-мъ часѣ) слышимъ и сильныя обличительныя проповѣди прор. Исаіи. Потомъ Церковь съ новою силою убѣждаетъ чадъ своихъ приносить покаяніе, когда въ послѣдованіи изобразительныхъ, непосредственно слѣдующемъ за часами, вмѣстѣ съ изреченіями Господа о блаженствахъ, повторяетъ слова благоразумнаго разбойника: «помяни мя, Господи, егда пріидеши во царствіи Твоемъ».
Вечерня начинается возгласомъ литургіи: «Благословено царство Огца и Сына и Св. Духа...»; читается предначинательный псаломъ, во время чтенія коего священникъ тайно предъ царскими вратами, изображая Адама, кающагося предъ вратами рая, читаетъ свѣтильничныя молитвы. Въ великой ектеніи, произносимой послѣ предначинательнаго псалма, испрашивается то, чего лишились люди и въ чемъ нуждаются по грѣхопаденіи, именно миръ съ Богомъ, миръ съ блияшими и миръ съ самими собою. Но нигдѣ съ такою ясностію не раскрываются разнообразныя чувствованія, мысли и нужды падшихъ людей, какъ въ псалмахъ, поэтому тотчасъ же послѣ великой зктеніи стихословится 18-я каѳизма, въ составъ которой входятъ псалмы 119-133. Въ псалмахъ этой каѳизмы внушается намъ, чтобы въ скорбяхъ и печаляхъ своихъ мы обращались ко Господу (Пс. 119) и отъ Него ожидали себѣ помощи и заступленія (Пс. 120). Господь охраняетъ насъ отъ всякаго зла: Онъ хранитъ нашу жизнь, наши входы и выходы. Если бы Господь не охранялъ насъ въ то время, когда возстаютъ противъ насъ враги, то они поглотили бы насъ живыми. Наша помощь въ имени Господа, сотворшаго небо и землю (Пс. 123). Надѣющійся на Господа не подвигнется (Пс. 124). Если Господь не созиждетъ домъ, то напрасно будутъ трудиться строющіе его; если Господь не сохранитъ городъ, то напрасно бодрствуетъ стражъ (Пс. 126). Блаженъ человѣкъ боящійся Господа, ходящій путями Его (Пс. 127)! Господи, изъ глубины моей души взываю къ Тебѣ, услышь голосъ моей молитвы. Если Ты, Господи, будешь замѣчать наши беззаконія, то кто устоитъ? Но у Тебя прощеніе, да благоговѣютъ предъ Тобою. Надѣюсь на Господа, надѣется душа моя; на слово Его уповаю (Пс. 129). Всѣ призывающіе имя Божіе должны благословлять и прославлять Господа за Его безконечное милосердіе и любовь къ намъ грѣшнымъ и недостойнымъ (Пс. 133).
При началѣ стихослонія, сказано въ Служебникѣ, священникъ отходитъ въ предложеніе и, взявъ изъ дарохранительницы преждеосвященние дары, съ великимъ благоговѣніемъ полагаетъ ихъ на святой дискосъ, вливаетъ во св. чашу вино и воду; затѣмъ кадить звѣздицу и покровы и покрываетъ ими дискосъ и чашу, не произнося молитвъ проскомидіи, «преждеосвященная бо есть и совершена сія жертва», а только говоря: «молитвами святыхъ отецъ нашихъ. Господи Іисусе Христе Боже нашъ, помилуй насъ» (Служебн.). – По окончаніи псалмовъ, въ которыхъ мы просили Господа объ исцѣленіи души отъ язвъ грѣховныхъ, воспѣваются псалмы, исполненныя упованія на Бога, и хвалебныя пѣснопѣнія святымъ, прославленнымъ чрезъ ходатайство Спасителя, именно воспѣваются псалмы 140 и 141-й: «Господи воззвахъ къ Тебѣ, услыши мя»; «Гласомъ моимъ ко Господу воззвахъ» со стихирами. Особенно трогательныя стихиры, располагающія душу къ покаянію, поются въ назиданіе вѣрующимъ въ среду 1-й седмицы великаго поста. «Братіе, постясь тѣлесно, станемъ поститься и духовно: развяжемъ всякій узелъ неправды, всякое писаніе неправедное раздеремъ, дадимъ алчущимъ хлѣбъ и неимѣющихъ крова нищихъ введемъ въ домы, да пріемлемъ отъ Христа Бога велію милость». «Если есть какая добродѣтель или какая похвала, то онѣ подобаютъ святымъ: они преклонили выи свои подъ мечъ, ради Тебя преклонившаго небеса и къ намъ сошедшаго; они изліяли кровь свою ради Тебя, истощившаго Себя для насъ и пріявшаго образъ раба, и, подражая нищетѣ Твоей, смирили себя даже до смерти. Ихъ молитвами, Боже, по множеству щедротъ Твоихъ, помилуй насъ». При пѣніи стихиры на «Слава и нынѣ...» отверзаются царскія врага и бываетъ входъ съ кадиломъ, безъ Евангеліи (если по уставу положено чтеніе Евангелія, то съ Евангеліемъ). Входъ этотъ знаменуетъ таинственное явленіе Сына Божія міру, погруженному во мракъ язычества; посему для напоминанія намъ о кроткомъ сошествіи Господа нашего, въ тихомъ свѣтѣ славы Отца, поется вечерній гимнъ св. Софронія патріарха Іерусалимскаго: «Свѣте тихій». Царскія врата отверзаются въ знакъ того, что съ пришествіемъ Господа открытъ людямъ доступъ въ царство небесное. Кадило съ ѳиміамомъ изображаетъ, что чрезъ ходатайство Іисуса Христа наши молитвы возносятся ко Господу и Свят. Духъ присутствуетъ въ храмѣ. Когда священнослужители входятъ въ олтарь и становятся за престоломъ, у горняго мѣста, возглашается прокименъ (стихъ предшествующій чтенію Св. Писанія) и читаются двѣ пареміи: одна изъ книги Бытія и другая изъ книги Притчей. Чтенія изъ книги Бытія по днямъ великопостныхъ седмицъ слѣдуютъ порядку самой книги. Въ среду и пятокъ 1-й седмицы великаго поста предлагаются два важнѣйшія сказанія о судьбѣ всего человѣчества: въ среду – исторія сотворенія человѣка по образу Божію и подобію, а въ пятницу – исторія грѣхопаденія и изгнанія изъ рая. Послѣ чтенія изъ книги Бытія и втораго прокимна священникъ, держа въ рукахъ кадильницу и свѣчу, стоитъ предъ св. престоломъ и, знаменуя крестъ, говоритъ: «Премудрость прости», возбуждая молящихся къ особенному вниманію и благоговѣнію; затѣмъ, обратясь къ народу, возглашаетъ: «Свѣтъ Христовъ просвѣтаетъ всѣхъ» (Тѵпик. послѣд. среды 1-й седмицы вел. поста), какъ бы показывая тѣмъ, что праотцы – пророки, коихъ писаніе сейчасъ читалось и будетъ читаться, были просвѣщены тѣмъ же Божіимъ свѣтомъ, который и нынѣ просвѣщаетъ всѣхъ. Священнодѣйствіе это совершается при открытыхъ царскихъ вратахъ и молящіеся, повергаясь на колѣни, преклоняютъ главы къ землѣ. Осѣненіе предстоящихъ свѣчею указываетъ также и на бывшій въ древности обычай, по которому въ дни св. четыредесятницы готовящіеся ко крещенію были осѣняемы предъ выходомъ ихъ изъ храма зажженною свѣчею въ знаменованіе благодатнаго свѣта, который они получатъ въ крещеніи. По осѣненій свѣчею царскія врага затворяются и читается вторая паремія изъ книги Притчей. Въ пареміи изъ книги Притчей, читаемой въ среду 1-й седмицы великаго поста, Соломонъ, поучая насъ премудрости, говоритъ: «Сыне мой, если будешь призывать знаніе и взывать къ разуму, если будешь искать его какъ серебро и отыскивать его какъ сокровище, то уразумѣешь страхъ Господень и найдешь познаніе о Богѣ. Ибо Господь даетъ мудрость; изъ устъ Его знаніе и разумъ (гл. III. ст. 2-6). Когда мудрость войдетъ въ сердце твое, и знаніе будетъ пріятно душѣ твоей: тогда разсудительность будетъ оберегать тебя, разумъ будетъ охранять тебя, дабы спасти тебя отъ пути злаго, отъ человѣка, говорящаго ложь, – отъ тѣхъ, которые оставляютъ стези прямыя, чтобы ходить путями тьмы (ст. 10-13). Посему ходи путемъ добрыхъ, и держись стезей праведниковъ, потому что праведники будутъ жить на землѣ, и непорочные пребудутъ на ней; а беззаконные будутъ истреблены съ земли и вѣроломные искоренены изъ нея» (ст. 20-22).
Вслѣдъ на пареміями, три пѣвца, напоминая трехъ отроковъ, воспѣвшихъ славу Божію посреди халдейской пещи, отдѣляются отъ прочаго хора, становятся предъ царскими вратами и особенно умилительнымъ напѣвомъ поютъ пѣснь Давида «Да исправится молитва моя». Въ ней мы просимъ Господа, да будетъ молитва наша принята Имъ съ благоволеніемъ, какъ благоуханіе кадила, какъ жертва вечерняя, а съ тѣмъ вмѣстѣ умоляемъ Его, да положитъ Онъ храненіе устамъ нашимъ, склоннымъ къ празднословію и осужденію ближняго, а сердца оградитъ отъ лукавныхъ помысловъ, извиняющихъ наши грѣхи. Всѣ присутствующіе въ церкви, чувствуя съ сокрушеннымъ сердцемъ, какъ ихъ дѣянія далеки отъ сихъ возвышенныхъ моленій, колѣнопреклоненно молятся Богу. Такимъ положеніемъ вѣрующіе подражаютъ смиренію мытаря, который стоя въ притворѣ и бія себя въ грудь, произносилъ только: «Боже, милостивъ буди мнѣ грѣшному»! Молящіеся, подобно мытарю, надѣются получить прощеніе грѣховъ не отъ дѣлъ своихъ, но отъ сознанія своего недостоиства. Священникъ во время пѣнія сихъ, исполненныхъ глубокаго молитвеннаго чувства стиховъ, стоитъ предъ св. престоломъ съ кадиломъ и чрезъ возносящійся ѳиміамъ видимымъ образомъ напоминаетъ, чтобы во время сей вечерней жертвы и воздѣянія рукъ нашихъ къ Богу, самая молитва наша прямо возносилась къ Нему. Св. Іоаннъ Златоустъ въ бесѣдѣ на 140-й псаломъ говоритъ о пѣніи «Да исправится молитва моя» должно замѣтить, что не просто опредѣлили отцы ежедневно читать этотъ псаломъ и не потому, что въ немъ говорится: «воздѣяніе руку моею жертва вечерняя», поелику и другіе псалмы имѣютъ подобное изреченіе; но заповѣдали читать его, какъ нѣкоторое спасительное лекарство и очищеніе грѣховъ, чтобы, по наступленіи вечера, очистить этою духовною пѣснію всякую нечистоту и скверну, захваченную нами на торжищѣ, или дома, или въ какомъ либо другомъ мѣстѣ. Поэтому-то въ дни поста и покаянія положена усугубить пѣніе этого псалма, пѣть дважды, для усугубленія моленія пѣть, преклонивъ колѣна[7]. Во время пѣнія избранныхъ стиховъ 140-го псалма церковный уставъ назначаетъ народу и ликамъ то вставать съ колѣнъ, то снова становиться на колѣна. Лишь только пѣвцы кончатъ пѣніе перваго стиха, – первый хоръ встаетъ съ колѣнъ и повторяетъ этотъ же первый стихъ, и вмѣстѣ съ хоромъ вся правая сторона народа поднимается на ноги, а лѣвая продолжаетъ стоять на колѣнахъ. При пѣніи второго стиха пѣвцами, стоящими противъ царскихъ врагъ, опять всѣ. кромѣ предстоятеля, присутствующіе во храмѣ становятся на колѣна. Затѣмъ уже лѣвый хоръ встаетъ и поетъ пѣснь: «Да исправится молитва моя...» и вмѣстѣ съ лѣвымъ хоромъ поднимается лѣвая сторона молящихся въ церкви, а правая молится на колѣнахъ; при послѣднемъ повтореніи стиха «Да исправится молитва моя...» и священникъ, отдавъ кадило, преклоняетъ колѣна со всѣми вѣрующими. Полагаемъ, что каждый христіанинъ, съ благоговѣніемъ внимавшій пѣнію сего псалма и вдумывавшійся въ его глубокое содержаніе, не могъ не умилиться сердцемъ и, забывъ на время всѣ житейскія заботы и невзгоды, возносился молитвенно ко Всеблагому Творцу, Промыслителю и Спасителю, уповая на Его безконечное милосердіе[8].
Послѣ пѣнія четырехъ избранныхъ стиховъ 140-го псалма на преждеосвященной литургіи полагаются великіе поклоны и произносится священникомъ молитва св. Ефрема Сирина (IV в.), глубоко постигшаго тайну смиренія, когда изъ сокрушенной души его истекли такія трогательныя прошенія: «Господи и Владыко живота моего...». Далѣе на литургіи преждеосвященныхъ даровъ слѣдуютъ тѣже молитвословія, которыя бываютъ по прочтеніи Евангелія на полной литургіи, именно: произносится сугубая октенія, молитва объ оглашенныхъ и приглашеніе ихъ къ выходу изъ храма. Съ среды седмицы крестопоклонной къ молитвамъ за оглашенныхъ присоединяется молитва за готовящихся къ просвѣщенію, въ воспоминаніе древняго обычая Церкви съ половины великаго поста возводить оглашенныхъ, имѣвшихъ креститься въ праздникъ Пасхи, на высшую степень оглашенія, при чемъ они получали названіе просвѣщаемыхъ. Въ прошеніяхъ ектеніи за готовящихся къ просвѣщенію (крещенію) изображаются ихъ духовныя нужды: «Да Господь Богъ утвердитъ ихъ и укрѣпитъ; да просвѣтитъ ихъ просвѣщеніемъ разума и благочестія, да сподобитъ ихъ во время благопотребно бани пакибытія, оставленія грѣховъ и одежды нетлѣнія; породитъ ихъ водою и духомъ, даруетъ имъ совершеніе вѣры, сопричтетъ ихъ святому, своему и избранному стаду». Послѣ ектеніи за готовящихся ко крещенію молятся одни вѣрные объ очищеніи душъ своихъ и неосужденномъ причащеніи тѣла и крови Христовой, которыя уже предлежатъ на жертвенникѣ.
Когда наступаетъ время перенесенія преждеосвященныхъ даровъ съ жертвенника на престолъ, ликъ вмѣсто херувимской пѣсни, приготовляющей только къ созерцанію таинства, поетъ особую пѣснь, приспособленную къ преждеосвященнымъ дарамъ: «Нынѣ силы небесныя съ нами невидимо служатъ: се бо входитъ Царь славы; се жертва тайная совершена дарѵносится». Во время самаго перенесенія св. даровъ съ жертвенника на престолъ вѣрующіе благоговѣйно падаютъ ницъ предъ непостижимымъ таинствомъ, какъ падалъ пророкъ Исаія предъ величіемъ славы Сѣдящаго на херувимахъ, и совершенная тишина водворяется въ церкви. «Слегка слышится только на возвышеніи, кругомъ олтаря, надъ главами, приникшими къ помосту, тихія мѣрныя стопы трехъ идущихъ, иногда останавливающіяся, или звукъ потрясеннаго кадила предъ св. дарами, и мнится – нынѣ Силы небесныя съ нами невидимо служатъ»![9]. Когда пѣвцы начинаютъ призывную пѣснь: «Вѣрою и любовію приступимъ, да причастницы жизни вѣчныя будемъ, аллилуія» – всѣ встаютъ, ибо жертва уже на престолѣ, «готовая датися въ снѣдь вѣрнымъ».
Такъ какъ на литургіи преждеосвященныхъ даровъ приносятся на престолъ дары уже освященные, то и опускаются всѣ эктеніи и молитвы, положенныя на полной литургіи послѣ херувимской пѣсни и относящіяся къ освященію даровъ. Поэтому послѣ великаго входа на преждеосвященной литургіи сейчасъ-же слышится молитва о предложенныхъ дарахъ и о достойномъ причащеніи ими. Возношенія св. даровъ не бываетъ, такъ какъ оно было уже на литургіи полной, и священникъ, только прикасаясь съ благоговѣніемъ и страхомъ Божіимъ св. Агнца, возглашаетъ: «Преждеосвященная святая святымъ». Во время пріобщенія священнослужителей всегда поется одинъ и тотъ же причастенъ: «Вкусите, и видите яко благъ Господь». Когда по открытіи царскихъ врагъ вѣрующіе призываются къ пріобщенію возгласомъ: «Со страхомъ Божіимъ и вѣрою приступите», ликъ отвѣчаетъ пророческими словами Давида: «Благословлю Господа на всякое время, хвала Его во устѣхъ моихъ. Хлѣбъ небесный и чашу жизни вкусите и видите, яко благъ Господь, аллилуія». По отнесеніи св. даровъ на жертвенникъ поется обычный стихъ: «Да исполнятся уста наша хваленія Твоего Господи...; соблюди насъ въ Твоей святыни, весь день поучатися правдѣ Твоей, аллилуія». Особенно замѣчательна по глубокому смыслу своихъ прошеній заамвонная молитва, приспособленная ко времени великаго поста. Въ этой молитвѣ священникъ отъ лица всѣхъ предстоящихъ благодаритъ Господа, введшаго насъ въ пречестные дни сіи для очищенія души и тѣла, и проситъ, да подастъ намъ Всеблагій теченіе поста совершить въ подвигѣ добромъ, вѣру нераздѣльну соблюсти, сокрушить главы невидимыхъ зміевъ, явиться побѣдителями грѣха и неосужденно достигнуть и поклониться святому воскресенію. Это значитъ, что на время великаго поста Церковь смотритъ, какъ на путешествіе новаго Израиля въ духовной пустынѣ, а ведя чрезъ нее чадъ своихъ, желаетъ имъ быть побѣдителями всѣхъ враговъ спасенія и такимъ образомъ съ духовною радостію и торжествомъ войти въ свѣтлые дни Пасхи, какъ въ землю обѣтованную. Въ заключеніе литургіи преждеосвященныхъ даровъ вѣрующимъ раздается антидоръ (г. е. хлѣбъ – вмѣсто св. даровъ). Антидоръ раздается по слѣдующимъ побужденіямъ: съ одной стороны въ воспоминаніе о вечеряхъ любви, которыя въ древности по христіанскому братолюбію совершались послѣ Божественной литургіи; а съ другой стороны, антидоръ вмѣсто освященныхъ даровъ раздается христіанамъ, не вкушавшимъ пищи до литургіи и присутствовавшимъ въ церкви, но, по немощи человѣческой, не приготовившимся ко св. причащенію.
III. Предложенныя нами въ началѣ сего краткія историческія свѣдѣнія о происхожденіи литургіи преждеосвященныхъ даровъ несомнѣнно свидѣтельствуютъ, что церковный уставъ, предписывающій совершать въ теченіе великаго поста, кромѣ субботъ и дней воскресныхъ, литургію преждеосвященныхъ даровъ, основывается на практикѣ древле-вселенской Церкви и узаконенъ точнымъ правиломъ VІ-го вселенскаго собора. Посему ничѣмъ не можетъ быть оправданъ обычай совершать во дни св. четыредесятницы полную литургію св. Іоанна Златоустаго, – обычай, къ прискорбію, допускаемый по мѣстамъ... Такое отступленіе отъ церковнаго устава, вопреки точнаго правила вселенскаго собора, чаще всего допускается пастырями церкви въ тѣхъ случаяхъ, когда приходится имъ совершать моленіе объ усопшемъ въ день его памяти, или въ день погребенія усопшаго. Нѣкоторые изъ мірянъ, не будучи знакомы съ церковными канонами, обращаются даже къ епархіальной власти, прося для священника разрѣшенія на совершеніе полной литургіи въ дни великаго поста, кромѣ субботъ и дней воскресныхъ. – Не разрѣшая во св. четыредесятницу ежедневно совершать Божественную литургію, Св. Церковь постановила перелагать во время великаго поста поминовеніе усопшихъ на субботы и дни мясоястія; даже дни рожденія мучениковъ во св. четыредесятницу Церковію узаконено совершать въ субботы и дни воскресные. «Не подобаетъ въ четыредесятницу дни рожденія мучениковъ праздновать но совершати память святыхъ мучениковъ въ субботы и въ дни воскресные» (Лаод. собора, прав. 51). Вальсамонъ въ толкованіи на это правило говоритъ: «прочти 52-е правило 6-го собора и 49-е настоящаго собора, въ которыхъ говорится, что только по субботамъ и по воскресеньямъ бываетъ совершенная жертва во дни цѣлой четыредесятницы, а по прочимъ божественное священнослуженіе совершается чрезъ преждеосвященные дары. Но дабы кто-либо не сказалъ, что не должно возбранять во всю четыредесятницу совершать память святыхъ мучениковъ чрезъ принесеніе жертвы, такъ какъ они не составляютъ дней радости, а надобно воспрещать только дни рожденій ихъ. которые составляютъ дни радости и ознаменовываются торжественными собраніями: то въ виду сего отцы опредѣлили, что ни въ дни памяти, ни въ дни рожденій мучениковъ во всю четыредесятницу не должно совершать торжества посредствомъ жертвъ, но совершать праздники ихъ только по субботамъ и воскреснымъ днямъ. Итакъ замѣть, что на основаніи настоящаго правила не совершаются и поминовенія усопшихъ во всю четыредесятницу, кромѣ субботы»[10].
На основаніи приведенныхъ правилъ св. соборовъ, слѣдуетъ заключить, что если во время великаго поста, кромѣ субботъ и дней восресныхъ, запрещается совершеніе полной литургіи въ дни памяти мучениковъ, то тѣмъ болѣе не можетъ быть дозволено совершеніе въ великій постъ, полной литургіи по случаю погребенія умершаго. Практикуемое по мѣстамъ отступленіе отъ церковнаго устава относительно совершенія полной литургіи во время великаго поста свидѣтельствуетъ только о томъ, что православные міряне не понимаютъ значенія преждеосвященной литургіи и важности повиновенія правиламъ и уставамъ Церкви, пастыри же церкви, изъ угожденія мірянамъ нарушающіе церковные каноны, недостаточно строго понимаютъ ихъ важность и значеніе. Напрасно смущаются православные міряне отказомъ со стороны священника совершать при погребеніи умершаго въ дни великаго поста полную литургію, – и напрасно въ нарушеніе уставовъ Церкви просятъ разрѣшенія совершить по случаю погребенія усопшаго литургію св. Іоанна Златоустаго; и на преждеосвященной литургіи Церковь молится «...о всѣхъ преждепочившихъ отцѣхъ и братіяхъ...»[11]. Къ тому же Св. Церковь, пекущаяся о нашемъ спасеніи и лучше каждаго изъ насъ въ отдѣльности знающая, что нужно и полезно намъ, установила извѣстныя правила, которыми мы и должны руководиться въ дѣлахъ вѣры, благочестія и богопочтенія. Эти правила, по внушенію Духа, начертала рука богопросвѣщенныхъ мужей и вселенская Церковь утвердила ихъ своимъ согласіемъ, указавъ въ нихъ выраженіе святой, благой и мудрой воли, въ ней дѣйствующей, и въ теченіе столь многихъ прошедшихъ вѣковъ ихъ чтили и имъ съ благоговѣйнымъ повиновеніемъ подчинялись лучшіе по нравственному совершенству и мудрѣйшіе по уму представители многихъ поколѣній. Нарушеніе хотя бы одного изъ установленій и правилъ Св. Церкви не будетъ ли съ нашей стороны самочиніемъ и оскорбленіемъ матери нашей Свят. Церкви?
Пастыри Церкви должны блюсти и охранять церковные каноны, уставы и установленія Церкви, особенно нынѣ, въ вѣкъ равнодушія къ симъ уставамъ со стороны людей именующихъ себя интеллигентными, при своеволіи со стороны темныхъ и непросвѣщенныхъ людей, при укоризнахъ на Церковь со стороны раскольниковъ и вообще – при небреженіи къ уставамъ Церкви. Пастыри Церкви должны позаботиться о благоговѣйномъ и благолѣпномъ совершеніи Богослуженія по чину церковному, вразумительномъ чтеніи и стройномъ, выдерживающемъ священно-умилительный тонъ пѣніи. По преимуществу же пастыри Церкви въ дѣтяхъ должны возбуждать и укоренять въ ихъ душахъ религіозное чувство, преданность вѣрѣ и Церкви, поддерживать въ нихъ благоговѣйное уваженіе къ ея уставамъ и пріучать ихъ къ усердному, неопустительному въ праздничные, воскресные дни и въ дни поста посѣщенію храма Божія, неуклонному исполненію св. заповѣдей церковныхъ и нелѣностному подчиненію святымъ обычаямъ, вытекающимъ изъ церковно-религіознаго духа. Что насаждается въ душѣ человѣка съ дѣтства, къ чему онъ пріучается и привыкаетъ въ годы воспитанія, то глубоко залегаетъ въ ней и остается въ ней большею частію навсегда. Если съ юныхъ лѣтъ человѣкъ привыкнетъ соблюдать всѣ святые обычаи и уставы церковные, то требованія ихъ вошедшія, такъ сказать, въ его природу, будутъ подчинять себѣ его волю и въ послѣдующее время, и онъ нелегко отстанетъ отъ нихъ, хотя бы со стороны и были впослѣдствіи какія-либо растлѣвающія вліянія. Могущественное средство для такого строго религіознаго и церковнаго воспитанія пастыри церкви имѣютъ въ школѣ, и въ особенности въ своей школѣ церковно-приходской.
«Вятскія Епархіальныя Вѣдомости». 1891. № 5. Отд. Дух.-Литер. С. 131-152.
[1] «Правила св. помѣстныхъ соборовъ», по изд. Московскаго Общества Любителей Духовнаго Просвѣщенія, стр. 266 и 267; «Новая Скрижаль» архіеп. Веніамина, ч. II, стр. 217.
[2] Дмитревскій. «Историческое и догматическое изъясненіе на литургію», изд. 1823 г., стр. 45.
[3] Правила св. Вселенскихъ соборовъ, по изд. Москов. Общ. Любит. Духовн. Просв., стр. 455.
[4] Русская Историч. Библіотека, т. VI, стр. 51.
[5] Русская Историч. Библіотека, т. VI, стр. 132 и 133; «Церк. Вѣстн.» 1890 г., № 12, стр. 213.
[6] Въ храмовые праздникъ богослуженіе отправляется по Предтеченской главѣ, т. е. совершается литургія преждеосвященныхъ даровъ, какъ прямо и указано въ уставѣ, въ 34 и 35 главахъ «о храмахъ». – ред.
[7] Никольскій «Уставъ Богослуженія», стр. 485.
[8] Невольно припоминается намъ изъ отдаленнаго дѣтства такой случай: бѣдная сельская церковь во время великаго поста почти полная молящихся, – это было еще до 1861 года. Богослуженіе истово совершаютъ пожилыхъ лѣтъ священникъ и діаконъ-старецъ. Совершается преждеосвященная литургія. Всѣ пѣснопѣнія за литургіею исполнялъ одпнъ только дьячекъ и голосъ его былъ не изъ пріятныхъ, но когда онъ сталъ пѣть «Да исправится молитва моя...», то всѣ присутствующіе со слезами колѣнопреклоненно внимали этому простому и вмѣстѣ дивному пѣнію... Несомнѣнно, что почтенный старецъ выражалъ въ пѣніи глубокую скорбь своей души и во время пѣнія молился и это скорбно-умилительное чувство пѣвца передавалось всѣмъ присутствующимъ, затрогивая сердечныя раны каждаго изъ молящихся. Приходилось намъ впослѣдствіи слышать и болѣе искусное исполненіе сего пѣснопѣнія въ городскихъ храмахъ, но нигдѣ оно не производило на насъ такого сильнаго впечатлѣнія, какъ въ исполненіи простаго сельскаго дьячка. Быть можетъ, объясняется это впечатлѣніями дѣтства, – не будемъ спорить. Нельзя не отнестись съ великимъ сочувствіемъ къ возстановленному нынѣ доброму старинному правилу, чтобы воспитанники духовно-учебныхъ заведеній присутствовали при совершеніи преждеосвященныхъ литургій. Какая могучая воспитательная, хотя и незримая, сила заключается въ весьма многихъ пѣснопѣніяхъ и молитвословіяхъ христіанскаго Богослуженія, – въ особенности Богослуженія великопостнаго! Какая глубина чувства и широта анализа самыхъ сокровенныхъ движеній души человѣческой! Богослуженіе Православной Церкви заключаетъ въ себѣ богатый, неисчерпаемый источникъ духовныхъ наслажденій. Но люди съ неразвитымъ или притупленнымъ вкусомъ, каковы всѣ страдающіе болѣзнію религіознаго равнодушія, не способны къ сему наслажденію; многимъ не понятенъ внутренній смыслъ Богослуженія, и источникъ духовной красоты и наслажденія остается для нихъ «запечатлѣннымъ». Кто же долженъ открыть этотъ источникъ, утолить жажду благочестивыхъ душъ и раскрыть сокровище духовныхъ благъ невѣдущимъ его, – кто, какъ не пастыри Церкви?...
[9] Муравьевъ «Письма о Богослуженіи Православной Церкви», стр. 100.
[10] Правила св. Помѣстныхъ соборовъ, по изд. Москов. Общ. Любит. Духовн. Просв., стр. 269 и 270.
[11] Весьма интересно въ этомъ отношеніи письмо святителя Филарета, митр. Московскаго къ своему викарному преосвященному Леониду (Краснопевкову) по поводу просьбы одного барона о совершеніи панихиды въ годовщину кончины его матери въ Великій пятокъ. «Кажется вопрошающій не предлагая вопроса, могъ бы сказать смѣю ли рядомъ съ воспоминаніемъ крестной смерти Господней поставить память кончины моей матери, когда въ сей день церковь святыхъ православныхъ поминать не позволяетъ? Если не хочетъ совсѣмъ подчиниться уставу церкви: пусть совершитъ панихиду завтра предъ литургіею, а не въ пятницу» («Душеп. Чтен.». 1883 г., февраль, стр. 253). Къ этому добавимъ распоряженіе митрополита Сергія (Ляпидевскаго) по Московской митрополіи, по которому запрещено служить заупокойныя литургіи св. Іоанна Златоустаго или преждеосвященныя въ тѣ дни поста, когда служеніе ихъ по уставу не положено. «Моск. Церк. Вѣд.», 1894 г., № 9. – ред.