Александръ Николаевичъ Лосевъ – Новый Годь.

При наступленіи новаго года своевременно и полезно привести себѣ на память празднованіе новолѣтія языческимъ міромъ и членами Ветхо-завѣтной церкви. Воспоминаніе объ этомъ, не безъинтересное само по себѣ, весьма поучительно для насъ. Оно, рисуя картину встрѣчи и время провожденія дня новолѣтія, громко и убѣдительно говоритъ нашему уму и сердцу, что мы, – чада христіанской Церкви,— въ своемъ празднованіи новолѣтія ни въ чемъ не отстали отъ предосудительнаго языческаго времяпровожденія кануна и дня новаго года и совершенно чужды благочестиваго Ветхо-завѣтнаго празднованія.

Предъ пришествіемъ въ міръ Христа Спасителя, Римляне, обладатели въ то время вселенной, считали началомъ новаго года первое января и праздновали его какъ великій праздникъ государственный и народный. Изъ всѣхъ календъ, январскія календы{1} имѣли у нихъ особенно важное значеніе. Такое значеніе январскихъ календъ обусловливается особымъ воззрѣніемъ Римлянъ на начало года. Начало года, первый его день и даже часъ по ихъ представленію имѣетъ вліяніе на весь годовой періодъ времени. Кто весело встрѣтитъ и проведетъ первый день новаго года, тотъ цѣлый годъ будетъ весело жить, на оборотъ кто въ это время будетъ мраченъ, печаленъ, боленъ, тотъ во весь годъ будетъ подверженъ болѣзнямъ, бѣдствіямъ и невзгодамъ. Въ силу этого языческій міръ всѣми силами старался встрѣтить и провести первый день новолѣтія, какъ можно, веселѣе.

Празднованіе новолѣтія начиналось у нихъ съ вечера, на канунѣ перваго января. Мужчины и женщины собирались въ домахъ и гостинницахъ для того, чтобы въ дружескомъ кругу закончить старый и встрѣтить новый годъ. Душой этихъ кружковъ было вино, которое долженъ былъ пить всякій, чтобы быть веселѣе при наступленіи перваго момента новаго года. И мужчины и женщины пили столько, сколько могли вмѣстить. Быть пьянымъ въ этотъ вечеръ считалось дѣломъ необходимымъ для всякаго пьющаго и непьющаго въ другое время. Шумъ, крикъ, пѣсни, пляски, игры, рукоплесканія оглашали улицы и зданія; все сливалось въ одинъ гулъ, и весь городъ казался въ плѣну какого то безумнаго веселья, продолжавшагося во всю ночь. Дома, площади и улицы освѣщались въ это время какъ нельзя ярче, окна и двери украшались вѣнками и лавровыми вѣтвями. Всѣ старались нарядиться въ лучшія одежды и каждый старался превзойдти другаго въ убранствѣ. Многіе являлись въ замаскированныхъ костюмахъ. Маскировался кто какъ могъ и какъ хотѣлъ, и кто искуснѣе и замысловатѣе наряжался, тотъ больше заслуживалъ похвалъ и одобренія. Мужчины старались казаться женщинами, и для этого одѣвались въ женскіе костюмы, по женски причесывали волосы, подкрашивали лицо, усвояли женскіе пріемы и вообще старались наряжаться ими съ такимъ усердіемъ, какъ будто-бы, по выраженію Блажен. Августина, имъ жаль было, что они мужчины, а не женщины. Женщины также переряжались въ мущинъ. Другіе наряжались животными, одѣваясь въ шкуры барановъ, и придѣлывая себѣ головы оленей, коровъ, и другихъ животныхъ, при чемъ они были очень довольны, если имъ приходилось такъ удачно замаскироваться что уже нельзя было ихъ отличить отъ настоящихъ животныхъ. Нѣкоторые рядились демонами, или принимали образы своихъ божествъ, стараясь олицетворить въ своихъ дѣйствіяхъ все, что хранилось въ народномъ преданіи о порокахъ и страстяхъ тѣхъ божествъ. Замаскированные ходили по улицамъ изъ дома въ домъ съ пѣснями, шумомъ и крикомъ, и неуходили изъ дома до тѣхъ поръ, пока неполучали какого-либо подарка. Словомъ всѣ какъ могли ликовали, веселились, неся отпечатокъ того состоянія, въ какомъ они хотѣли встрѣтить новый годъ, чтобы быть счастливыми на весь годъ.

Не были забыты при этомъ и гаданія. Мысль о неизвѣстномъ будущемъ, которое ожидало человѣка въ наступающемъ году, не давала покоя язычнику при всемъ его искреннемъ желаніи весело встрѣтивши новый годъ, радостно проводить его весь, она искала подкрѣпленія внѣ себя въ авторитетѣ прорицателей. Отсюда многочисленныя обращенія въ это время съ вопросами о будущемъ къ ворожеямъ, чародѣямъ и разнаго рода предсказателямъ и авгурамъ, которые давали отвѣты на это на основаніи наблюденій надъ птицами и звѣрями.

Лишь только наступало утро, всѣ спѣшили другъ къ другу съ поздравленіями, подарками и благожеланіями по случаю новолѣтія. Между частными лицами подарки только перемѣнялись, брали принесенные и замѣняли ихъ своими; но когда дѣло доходило до патроновъ (покровителей), то принесенные подарки уже не обмѣнивались, а цѣликомъ поступали въ его распоряженіе. Въ силу этого обычай давать подарки въ новый годъ былъ особенно чувствителенъ для бѣдняковъ, которые нерѣдко должны были занимать деньги у ростовщиковъ, чтобы сдѣлать подарокъ своему покровителю, такъ какъ тѣхъ, котарые неимѣли возможности дарить, наказывали, какъ свидѣтельствуетъ Астерій, Епископъ Амасійскій, какъ преступниковъ. Вечеръ дня также проводился въ пиршествѣ и увеселеніи. Такъ праздновалъ новолѣтіе языческій міръ.

Не такъ праздновала новолѣтіе Ветхо-Завѣтная церковь. Евреи собственно праздновали четыре новолѣтія: новолѣтіе года церковнаго, новолѣтіе года гражданскаго, новолѣтіе года субботняго и новолѣтіе года юбилейнаго. Празднованіе новолѣтія у Іудеевъ не было простымъ обычаемъ, но закономъ, установленнымъ самимъ Богомъ, какъ свидѣтельствуетъ пятокнижіе Моисея. Новолѣтіе года церковнаго праздновалось въ первый день перваго мѣсяца Авива. Празднованіе этого новолѣтія не было особенно торжественнымъ; оно состояло въ жертвоприношеніи, въ успокоеніи отъ мірскихъ заботъ и въ благочестивыхъ собесѣдованіяхъ. Жертвы, предписанныя закономъ, были два тельца, седмь однолѣтнихъ агнцевъ и одинъ козелъ за грѣхи народа (Чисдл. X. 10, XXVIII, 11-14; Псал. 80, 4). Работы въ этотъ день не всспрещались закономъ, но люди благочестивые сами покидали ихъ, спѣша принести жертвы (1 Цар. XX, 5, 24-27) и провести время въ благочестивыхъ собесѣдованіяхъ (4 Цар. IV, 23).

Новолѣтіе года гражданскаго совершалось въ первый день седьмаго мѣсяца – Тисри, соотвѣтствующаго нашему сентябрю и называлось праздникомъ «нарочитымъ» «святымъ» (Лев. ХХIII, 24): «мѣсяца седьмаго въ первый день мѣсяца да будетъ вамъ покой, говорилъ Господь Моисею. Всякаго рода дѣла работная не сотворите и принесете всесожженіе Богу». Въ это время было священное собраніе у народа; жертва была усиленная въ количествѣ: приносилось три тельца, два овна, 14 агнцевъ и два козла за грѣхи народа (Числ. XXIX 1-6). Народъ проводилъ весь день въ скиніи, слушая чтеніе закона. При этомъ такъ какъ этотъ мѣсяцъ совпадалъ съ временемъ, собиранія полевыхъ и садовыхъ произведеній земли (Лев. ХХIII, 39), то при хорошемъ урожаѣ народъ приносилъ благодарность Богу, а при неурожаѣ онъ каялся, давалъ обѣты строжайшей вѣрности и вмѣстѣ дѣятельнѣе принимался за обработываніе полей, огородовъ и садовъ. Должники въ это время добровольно расплачивались съ заимодавцами; бѣдные безъ труда доставали себѣ пропитаніе.

Новолѣтіе года субботняго праздновалось тоже въ первый день седьмаго мѣсяца чрезъ шесть лѣтъ. Годъ субботній былъ, можно сказать, праздникомъ на весь годъ. Въ теченіи этого года усиливались дѣла благочестія и обязанности любви къ ближнимъ. Рабы отходили на волю, если они прослужили шесть лѣтъ; нищимъ предоставлялась полная свобода пользоваться произведеніями земли; долги или невзыскивались впродолженіи года, или совершенно были прощаемы почему и годъ субботній назывался годомъ прощенія (Второз. V, 1-2; Исх. ХХIII, 10, 11). На цѣлый годъ прекращалось земледѣліе, собираніе плодовъ и обрѣзываніе виноградниковъ. «Шесть лѣтъ сѣй ниву, говоритъ Богъ, шесть лѣтъ обрѣзывай виноградъ твой и собирай плоды, а въ седьмой годъ да будетъ суббота, покой земли; нивы твоей небудешь засѣвать, ни виноградника обрѣзывать. Что само выростетъ на полѣ твоемъ, не сжинай, и гроздій съ необрѣзанныхъ лозъ твоихъ не снимай: да будетъ этотъ годъ годомъ покоя земли» (Лев. ХХV, 1-4).

Новолѣтіе юбилея праздновалось въ десятый день седьмаго мѣсяца. Наступленіе этого года возвѣщалось священнымъ звукомъ трубы; празднованіе продолжалось два года (Лев. ХХV, 8-10). Въ этотъ годъ возвѣщалась всеобщая свобода и отпущеніе, такъ что въ юбилейный годъ во всей землѣ Іудейской неоставалось ни одного раба, кромѣ тѣхъ, которые поступали въ рабство изъ иноплеменниковъ (Лев. ХХV, 39-46; Іер. XXXIV, 7). Каждый еврей въ этотъ годъ возвращался въ свое колѣно и въ свою наслѣдственную землю. Въ теченіи 49 лѣтъ колѣна Израильскія могли перемѣшиваться; служба военная и гражданская, промышленность, а чаще всего бѣдность принуждали многихъ покидать родныя пепелища и переходить изъ одного племени въ другое, изъ другаго – въ третье. Смѣшеніе колѣнъ было неизбѣжно. Но какъ скоро наступалъ юбилейный годъ все приходило въ опредѣленныя закономъ границы; каждый еврей, гдѣ бы онъ ни былъ, возвращался въ свое колѣно, отыскивалъ свой родовой участокъ земли (Лев. XXV, 10, 13). Возвращались въ этотъ годъ всѣ проданныя и заложенныя имѣнія. Дома сельскіе, дома городскіе, принадлежащіе Левитамъ, поля, виноградники, сады, огороды часто поступали въ продажу или залогъ; если ихъ не могли выкупить до юбилейнаго года, то въ юбилейный годъ они возвращались безъ платы своимъ прежнимъ владѣльцами, если владѣльцы умерли 00 то ихъ наслѣдникамъ (Лев. ХХV, 13-17, 23-28, 31). Прощались долги, состоявшіе изъ движимаго имущества; напр. домашняго скота, зерноваго хлѣба, денегъ. Повсюду прекращалось занятіе земледѣліемъ на два года и земля наслаждалась двулѣтнимъ покоемъ.

Сопоставляя теперь наше празднованіе, съ языческимъ и еврейскимъ празднованіемъ новолѣтія, мы видимъ, что мы въ своемъ торжествованіи ни въ чемъ не отстали отъ предосудительнаго языческаго времяпровожденія кануна и дня новаго года. Наше празднованіе оказывается точнымъ до мельчайшихъ деталей снимкомъ съ языческаго торжества. И у насъ какъ у язычниковъ вино, гулянье, маски, годанья, смѣхъ и пляски продолжаются во всю ночь на канунѣ новаго года. Какъ язычники, и мы, стоя на рубежѣ между старымъ и новымъ годомъ, встрѣчаемъ первый моментъ его съ бокалами, наполненными виномъ. Какъ у язычниковъ, и у насъ думаютъ, что если новый годъ встрѣтятъ весело, то и весь годъ будетъ годомъ веселія и удовольствій. И у насъ, какъ у язычниковъ, существуютъ взаимныя поздравленія и благопожеланія счастія и благополучія, проистекающія не изъ истинно-христіанскаго чувства любви и христіанской доброжелательности, а изъ пустаго приличія, зиждущагося на холодномъ чувствѣ свѣтскаго формализма. Странное желаніе и непростительно предосудительное поведеніе! Странно и непростительно сыну Православной Церкви ожидать отъ перваго дня новолѣтія счастія или несчастія и въ силу этого стараться чувственно веселымъ встрѣтить и проводить первый день новаго года. То и другое зависитъ не отъ круговращенія времени, а отъ характера нашей дѣятельности. Счастливъ будетъ для насъ годъ не тогда, когда мы въ шумномъ весельи съ бокалами въ рукахъ, разодѣтые, разряженные во всевозможные костюмы, встрѣтимъ первый моментъ его, но когда будемъ ежедневно дѣлать и исполнять то, чего требуетъ долгъ, законъ и совѣсть. День будетъ хорошимъ или худымъ не самъ по себѣ, потому что одинъ день ничѣмъ неотличается отъ другаго по своему свойству, но смотря по характеру нашей дѣятельности. Если мы въ продолженіи дня поступали сообразно съ требованіями долга, то и день будетъ для наръ хорошъ, а если мы въ своей дѣятельности являлись безпечными и нерадивыми, то и день будетъ для насъ несчастливъ и неблагополученъ! Если мы будемъ ожидать счастія своего отъ начала дней, мѣсяцевъ и годовъ, а о добросовѣстной дѣятельности не будемъ заботиться, то у насъ никогда не будетъ ничого хорошаго. Если мы хотрмъ извлечь пользу отъ перваго дня, то мы должны въ этотъ день, вмѣсто шумнаго веселья, оглянуться назадъ, дать себѣ отчетъ въ своей жизнедѣятельности, сдѣлать то, что не сдѣлано въ протекшій годъ, исправить то, что сдѣлано не такъ, какъ слѣдуетъ, и отъ всего сердца возблагодарить Трорца и Владыку временъ и лѣтъ, что Онъ по своей милости даровалъ намъ возможность видѣтъ новое лѣто и исправить въ теченіи его свои грѣхи и промахи. Вѣдь не вѣчно мы будемъ жить, жизнь наша кротка, срокъ ея намъ неизвѣстенъ. Можетъ быть онъ кончится завтра, послѣ завтра или чрезъ нѣсколько дней, – и тогда настанетъ для насъ такое время, въ которое небудетъ ни старыхъ, ни новыхъ годовъ, не будетъ ни дней, ни мѣсяцевъ, ни чиселъ, а пребудетъ одна безпредѣльная и нескончаемая вѣчность. Дорожить поэтому намъ должно временемъ, дорожить каждымъ днемъ, каждымъ часомъ, каждой минутой, проводить дни, часы и минуты не въ дѣлахъ чувственной и эгоистической дѣятельности, но въ дѣлахъ истинно-христіанскихъ. Вѣчность, для которой намъ дано время, будетъ для насъ радостнѣйшею, счастливѣйшею и блаженнейшею только тогда, когда мы достойно приготовимся къ ней; только тогда будетъ нашимъ удѣломъ вѣчное царство, гдѣ вѣчный свѣтъ, всегдашняя радость, неизглаголанное счастіе и блаженство... Иначе вѣчное осужденіе, нескончаемыя мученія, вѣчный плачь будутъ нашимъ вѣчнымъ удѣломъ.

Мы нынѣ желаемъ другъ другу счастливаго года, это желаніе наше исполнится, если мы въ своей жизнедѣятельности въ наступившемъ году будемъ твердо и неуклонно идти къ истинной цѣли нашего земнаго бытія, если мы будемъ въ своей дѣятельности сообразоваться съ требованіями долга, совѣсти и закона, и явимся истинными сынами Церкви... А истинными сынами Церкви мы будемъ тогда, когда добросовѣстно и неуклонно будетъ работаться о просвѣщеніи своего ума свѣтомъ истиннаго вѣдѣнія, объ образованіи и обогащеніи нашего сердца религіозно-нравственными началами, когда нравственный идеалъ будетъ главнымъ импульсомъ нашей дѣятельности...

 

Александръ Лосевъ.

 

«Курскія Епархіальныя Вѣдомости». 1882. № 1. Отд. Неофф. С. 26-36.

 

{1} Календами называлось у Римлянъ каждаго мѣсяца первое число.

 

Жизнь наша, въ которой отдадимъ мы нѣкогда Богу отчетъ въ цѣломъ ея составѣ, дробится на минуты, изъ которыхъ слагаются годы и десятки лѣтъ, и которыя проживаются по минутамъ. Лови минуты, чтобы уловить годы и не упустить всей жизни; спѣши по минутамъ хотя минутное дѣлать добро, чтобы, гоняясь за годами и вѣковыми дѣлами, не остаться безо всего. (Минуты уединенныхъ размышленій Христіанина. Соч. архим. Кирилла. СПб. 1856. С. 48.)




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: