Сергѣй Александровичъ Красовскій – Какой смыслъ наставленія Господа: «Сотворите себѣ други отъ мамоны неправды, да, егда оскудѣете, пріимутъ вы въ вѣчные кровы» (Лук. 16, 9)?

Это наставленіе Спаситель изрекъ, какъ заключеніе притчи о неправедномъ управителѣ. Содержаніе притчи слѣдующее. Одинъ богатый человѣкъ имѣлъ управителя надъ всѣмъ своимъ имѣніемъ. На этого домоправителя было сдѣлано донесеніе въ томъ, что онъ расточаетъ имѣніе своего господина. Господинъ призываетъ къ себѣ управителя и приказываетъ дать себѣ отчетъ, «ибо ты», говоритъ, «не можешь болѣе управлять». Ударъ для отрѣшеннаго отъ должности былъ неожиданно-силенъ; изнѣженная и обезпеченная жизнь совершенно развратила полновластнаго прежде домоправителя, изуродовала его физически и нравственно: «копать» (т. е. землю), говоритъ онъ, «не могу, просить стыжусь» (3 ст.). По-видимому для несчастнаго управителя не было никакого выхода изъ такого печальнаго и безпомощнаго положенія. Въ такомъ безвыходномъ положеніи мелькнула въ головѣ домоправителя счастливая мысль, быстро составился и планъ дальнѣйшихъ его дѣйствій. Призвавъ должниковъ своего господина, каждаго порознь, домоправитель предлагаетъ имъ перемѣнить скорѣе росписки: кто по роспискѣ долженъ былъ 100 мѣръ масла, тотъ теперь написалъ 50; кто былъ долженъ 100 мѣръ пшеницы, тотъ написалъ 80. Каждый изъ должниковъ, естественно, думалъ, что такимъ неожиданно-пріятнымъ сокращеніемъ долга онъ былъ обязанъ всесильному домоправителю, а потому изъ чувства благодарности могъ сдѣлать то, на что и разсчитывалъ предусмотрительный управитель, т. е. принять послѣдняго въ свой домъ. Такой, неблаговидный въ нравственномъ отношеніи, поступокъ управителя нашелъ себѣ одобреніе съ стороны господина, какъ поступокъ особеннаго благоразумія и житейской находчивости. Здѣсь кончается самый приточный разсказъ и далѣе идетъ, какъ заключительный выводъ, наставленіе Господа: и Азъ вамъ глаголю: сотворите себѣ други отъ мамоны неправды… Сопоставляемыя съ содержаніемъ притчи, эти слова Господа по-видимому совсѣмъ противорѣчатъ высоко-нравственному духу Христова ученія. По-видимому въ нихъ заключается мысль: сотворимъ злая, да пріимемъ благая (Рим. 3, 8), или даже извѣстное правило іезуитской морали: цѣль оправдываетъ средства. Но такъ какъ такое пониманіе несогласно съ высочайшими свойствами Божественной личности Христа, то богословствующая мысль должна установить другой, высшій смыслъ, сообразный съ цѣлію всей притчи и съ высоко-нравственнымъ характеромъ Христа. Какой же?

Прежде всего необходимо уяснить самую цѣль притчи, уловить ту сторону предмета, на которую обращаетъ вниманіе Своихъ слушателей Господь. Нѣтъ сомнѣнія, что невѣрный управитель, какъ характерный образецъ сыновъ вѣка сего, является въ устахъ Христа примѣромъ, достойнымъ подражанія и для сыновъ свѣта, т. е. учениковъ Христовыхъ. Но – въ чемъ же? Конечно не въ томъ, что сдѣлалъ управитель, а въ томъ, какъ онъ сдѣлалъ, – не въ содержаніи его дѣйствій, а, такъ сказать, въ формѣ ихъ. Господь указываетъ, какъ на примѣръ для подражанія, на то постоянство, на ту настойчивость, на ту изобрѣтательность и предусмотрительность, съ какими сыны вѣка сего заботятся объ устроеніи земного благополучія своего. У сыновъ свѣта есть и должна быть другая цѣль, цѣль высшая, – достиженіе небеснаго блаженства, и къ нему-то они должны стремиться съ такимъ же постоянствомъ, съ такою же предусмотрительностію и настойчивостію, съ какими сыны вѣка сего устрояютъ земное свое благополучіе. Въ этомъ и заключается вся сущность притчи, все же остальное только введено для полноты приточнаго образа и потому не должно имѣть нравственнаго приложенія къ намъ. Не къ земному, а къ небесному, къ вѣчнымъ кровамъ возводитъ Спаситель мысль Своихъ слушателей. Невѣрный управитель долженъ былъ показать, что, если для устроенія земнаго благополучія требуются умѣнье и большая находчивость, то для будущей жизни необходима уже высшая мудрость. Какъ приточный домоправитель подарилъ часть долга людямъ, матеріально зависящимъ отъ господина, такъ и мы, какъ обладающіе не своимъ (Божіимъ) достояніемъ, должны употреблять это земное богатство на нужды другихъ, пріобрѣтать себѣ друзей, могущихъ принять насъ въ вѣчныя обители. Заповѣдуя пріобрѣтать себѣ друзей посредствомъ земнаго богатства, Христосъ, очевидно, здѣсь говоритъ о великой добродѣтели – христіанской благотворительности.

Для болѣе полнаго и отчетливаго уясненія интересующаго насъ мѣста, необходимо подвергнуть разбору выраженіе «мамона неправды». Слово «мамона» Спаситель употребляетъ въ смыслѣ богатства, имущества человѣка. Но Онъ говоритъ не просто «мамона», а «мамона неправды», давая тѣмъ понять, что здѣсь нужно разумѣть что-то другое. Основываясь на простомъ, буквальномъ значеніи «неправды», какъ порока, нравственнаго поврежденія, уклоненія отъ цѣли, можно признать выраженіе «мамона неправды» въ смыслѣ богатства неправеднаго. Почему же богатство названо неправеднымъ? Обращаемся въ самой притчѣ: строгая параллель между нею и заключеніемъ должна показать, въ какомъ смыслѣ богатство называется неправеднымъ. Домоправитель расточалъ имѣніе свего господина. Дѣлая отсюда заключеніе ко всѣмъ людямъ – земнымъ управителямъ, не дающимъ своему богатству достойнаго примѣненія, нужно сказать, что богатство земное здѣсь названо неправеднымъ въ смыслѣ употребленія его. Съ этой точки зрѣнія мы и будемъ разсматривать выраженіе Христа: «мамона неправды».

Преступивъ райскую заповѣдь, человѣкъ потерялъ способность правильно наслаждаться земными благами, именно въ той мѣрѣ, какая положена была для него Самимъ Премудрымъ Творцемъ. Отношеніе людей, какъ между собою, такъ и къ окружающему ихъ міру стали болѣзненно-ненормальны. Стремясь къ обладанію большимъ, человѣкъ начинаетъ нерѣдко святотатственно насиловать природу, стремясь получить отъ нея какъ можно больше; въ отношеніи же къ подобнымъ себѣ становится эгоистомъ, сребролюбцемъ, или разнузданнымъ расточителемъ, тратящимъ все только на себя и т. п. Въ силу своей матеріальности, особенно льстящей чувственной природѣ падшаго человѣка, земное богатство способно подчинить себѣ податливое сердце и сдѣлаться для него своего рода идоломъ. Глубочайшее знаніе человѣческаго сердца высказалъ Христосъ въ совѣтѣ одному богатому юношѣ, стремившемуся достигнуть вѣчнаго спасенія: «иди, раздай имѣніе свое нищимъ», – конечно, для того, чтобы освободиться отъ тлетворнаго вліянія матеріи, заглушающаго въ насъ сознаніе существенной цѣли жизни. Настоящая цѣль человѣка – это богоподобіе, постоянное самоусовершенствованіе и приближеніе къ высочайшему образцу, согласно заповѣди Господа: будите совершени, якоже Отецъ ватъ небесный совершенъ есть (Мѳ. 5, 48). Богатство же земное, при ненормальномъ отношеніи къ нему, не можетъ согласоваться съ такимъ предназначеніемъ человѣка. Итакъ, когда человѣкъ создаетъ изъ своего земного достоянія золотого тельца, тогда богатство становится неправеднымъ въ рукахъ человѣка. Само же по себѣ, взятое внѣ такихъ болѣзненно-ненормальныхъ отношеній, богатство есть даръ Божій и заслуживаетъ такого употребленія, чтобы изъ орудія грѣха оно обращалось въ средство спасенія. И не только богатство въ указанномъ значеніи для человѣка неправедно, ложно, но неправедна и потому заслуживаетъ презрѣнія и бѣдность, когда она, по прекрасному выраженію Русскаго народа, не носитъ съ собой «святой сумы», т. е. не несетъ должнымъ образомъ своего подвига, не сохраняетъ смиренія предъ своей горькой судьбой, но ропщетъ, завидуетъ, воруетъ и т. п. Блаж. Ѳеофилактъ въ такихъ словахъ говоритъ о мамонѣ неправды: «Богатство дается намъ отъ Бога для того, чтобы мы употребляли его во благо такъ, какъ Онъ повелѣваетъ. Если же мы не употребляемъ его по волѣ Божіей и злоупотребляемъ имъ въ свою пользу, то дѣлаемся виновными; ибо воля Божія требуетъ, чтобы мы употребляли ввѣренное намъ богатство на пользу ближнихъ, а не въ свое удовольствіе»... (Барсовъ, стр. 173.).

Будучи «мамоной неправды», когда неправильно употребляется, земное богатство, при правильномъ употребленіи, служитъ однимъ изъ средствъ для пріобрѣтенія вѣчнаго блаженства. Правильное же употребленіе его состоитъ въ употребленіи на дѣла любви и благотворенія бѣднымъ.

Неравенство въ имущественномъ состояніи между людьми – фактъ извѣстный и постоянный: «нищихъ мы всегда имѣемъ съ собою». Отчего это происходитъ, – этотъ вопросъ въ данномъ случаѣ не нашъ. Скажемъ лишь, что оно коренится не въ однихъ только условіяхъ общественной жизни, но и въ личныхъ свойствахъ самихъ членовъ общества. Какъ бы то ни было, христіанское нравоученіе ставитъ одною изъ основныхъ своихъ задачъ – ослабить эту между-человѣческую рознь и улучшить печальную долю убогихъ и неимущихъ. Оно даетъ намъ обязательную заповѣдь заботиться о судьбѣ бѣдныхъ, помогать имъ изъ своихъ средствъ. Богатство, которымъ владѣютъ люди, и является въ этомъ случаѣ средствомъ къ осуществленію главной христіанской заповѣди.

Долгъ помогать бѣднымъ въ общемъ смыслѣ всегда сознавался человѣчествомъ. Дикій обычай древнихъ убивать безпомощныхъ и слабыхъ стариковъ, или неменѣе дикія современныя идеи «борьбы за существованія» или «всеобщаго самоубійства» – уродливыя исключенія и искаженія естественнаго чувства человѣколюбія. Въ христіанствѣ же благотворительность неимущимъ является высшею добродѣтелью, какъ проявленіе любви, безъ которой, даже при всѣхъ другихъ добродѣтеляхъ, невозможно достиженіе блаженства.

Христіанская добродѣтель благотворительности должна всецѣло основываться на чистыхъ началахъ любви и милосердія, имѣя своимъ образцомъ совершеннѣйшую любовь Христа къ грѣшному человѣчеству. Извѣстно, что любовь – чувство естественное, и нѣтъ ни одного человѣка, который не имѣлъ бы любви. Но любовь, съ которой мы обыкновенно встрѣчаемся – любовь, по большой части, односторонняя, не безкорыстная, полагающая различіе между людьми, между своимъ и чужимъ. Не такова была любовь Христа. Любя, Онъ видѣлъ въ человѣкѣ прежде всего его человѣческое достоинство, не дѣлалъ никакого различія между высоко-поставленнымъ на общественной лѣстницѣ и стоявшимъ на самомъ низу ея. Даже, чѣмъ хуже въ общественномъ сознаніи стоялъ человѣкъ, тѣмъ ближе стоялъ къ нему Христосъ Своимъ сердцемъ, тѣмъ скорѣе спѣшилъ къ нему на помощь и входилъ съ нимъ въ близкое, дружественное общеніе. Его жизнь на землѣ была жизнію милосердія и любви: «Онъ ходилъ благотворя и исцѣляя всѣхъ, обладаемыхъ діаволомъ» (Дѣян. 10, 38). Любовь Христа была любовь всеобъемлющая, безкорыстная и гуманная въ самомъ высокомъ смыслѣ этого слова.

Такимъ образомъ любовь, на которой основывается и изъ которой выходитъ эта христіанская добродѣтель, нашла себѣ живое воплощеніе въ лицѣ нашего Божественнаго Учителя. Съ точки зрѣнія этой Божественной любви и будемъ разсуждать о христіанской благотворительности, заповѣдь о которой заключается въ разсматриваемыхъ нами словахъ Спасителя.

Истинная христіанская благотворительность не есть лишь одинъ внѣшній обрядъ, одно только, такъ сказать, отбываніе повинности, которая будто бы устанавливается религіей Христа. Какъ извѣстно, сущность всякаго добраго дѣла лежитъ не въ немъ самомъ, а въ тѣхъ нравственныхъ основахъ, которыя являются могучею силою, порождающею и двигающею доброе дѣло. Поэтому двусмысленна та благотворительность, которая не стѣсняется въ выборѣ средствъ для достиженія своей цѣли, какъ, напр., весьма популярная въ наше время, помощь бѣднымъ – устраиваніе концертовъ, лоттерей, представленій и пр. Датскій моралистъ Мартенсенъ слѣдующимъ образомъ выясняетъ всю нравственную цѣну такой благотворительности. «Собственно», говоритъ онъ, «подобными пріемами объявляютъ публикѣ; такъ какъ вы завѣдомо столь эгоистичны и столь чувственны, что отъ васъ нельзя ожидать, чтобы вы стали дѣлать добро безъ видовъ на собственную выгоду, то вотъ этимъ мы и хотимъ вамъ дать въ руки эгоистическій мотивъ, который сможетъ подвинуть васъ къ добру, къ чему васъ ни въ какомъ случаѣ не побудилъ бы чистый, безпримѣсный мотивъ человѣколюбія». Чтобы достигнуть доброй цѣли, употребляется средство, которымъ грязнится моральный мотивъ. Конечно, противъ этого возразятъ, – что если ужъ свѣтъ таковъ, каковъ онъ есть, то во многихъ случаяхъ нельзя достигнуть болѣе обильнаго вспомоществованія, какъ именно лишь такимъ путемъ. Рубли все-таки набираются, и бѣднымъ помощь оказывается. Но на это однако нельзя не замѣтить, что хотя бѣднымъ помощь оказывается, зато вѣдь самая-то благотворительность получаетъ крайне-сомнительную цѣну. Христосъ говоритъ; «у тебя же, когда творишь милостыню, пусть лѣвая рука твоя не знаетъ, что дѣлаетъ правая» (Мѳ. 6, 3). Здѣсь же предъ нами выступаетъ совершенная противоположность. Одною рукою передаютъ бѣдному подаяніе, а другую уже протягиваютъ, чтобы взять награду за то, будь это билетъ на спектакль или лоттерейный билетикъ и т. п. Если же человѣкъ совершаетъ благодѣяніе по принужденію, или въ разсчетахъ на свою выгоду, то и дѣйствіе его не будетъ уже добрымъ дѣломъ, но служеніемъ одному только эгоизму. Малѣйшая примѣсь тщеславія уже уничтожаетъ всю нравственную цѣну поступка. Когда Христосъ говоритъ: «дайте милостыню и се вся чиста вамъ будетъ» (Лук. 11, 41; Мѳ. 23, 26), конечно, разумѣетъ не одно внѣшнее дѣйствіе благотворительности, но внутреннюю чистоту сердца. Отсюда и христіанская благотворительность, какъ добродѣтель, – не средство для достиженія покойнаго самодовольства, фарисейскаго благочестія, но любовный подвигъ, вытекающій изъ полнѣйшей готовности всѣмъ жертвовать для блага другихъ. Количество, цифра пожертвованій не измѣряютъ добраго дѣла, опредѣляющагося въ своей нравственной цѣнности степенью величія и искренности дѣятельной любви самого благотворителя. Человѣкъ долженъ также высоко стать надъ холоднымъ дѣломъ оффиціальнаго «призрѣнія бѣдныхъ», онъ своею рукою долженъ касаться язвы общественной нужды, ибо бѣдность не отвлеченное понятіе и каждый нищій есть живой человѣкъ.

Перечислить всѣ способы благотворительности нельзя, потому что любовь нельзя заковывать въ формы какихъ-либо опредѣленныхъ пріемовъ служенія ближнимъ. «Истинное милосердіе, говоритъ Мартенсенъ, проявляется въ безконечности модификацій, во многихъ положеніяхъ и отношеніяхъ жизни, такимъ образомъ, что его имени при этомъ вовсе не упоминается; оно является съ закрытымъ лицемъ, какъ бы инкогнито, чтобы тѣмъ легче дать страждущему то, что оно въ состояніи дать, имѣя при этомъ сродство съ смиреніемъ, которое скрывается отъ людей. Оно принимаетъ во вниманіе самыя тонкія и самыя индивидуальныя особенности; и потому-то этика можетъ относительно ихъ выразить только общія точки зрѣнія» (Христ. уч. о нравствен. II т., стр. 261.). Истинный христіанинъ всегда долженъ помнить, что настоящая благотворительность не сентиментальное сочувствіе только издали чужой нуждѣ, не брезгливая денежная подачка и не платоническія потуги служенія какому-то отвлеченному призраку «человѣчества», нѣтъ, оно есть дѣятельный подвигъ христіанской любви, жаждущей устремиться на помощь дѣйствительнымъ нуждамъ дѣйствительныхъ людей. Всецѣло проникнутая чисто христіанскими началами и проводимая въ жизнь во всей широтѣ и истинѣ евангельскаго ученія, такая благотворительность принесетъ и достойные плоды.

Питая птицъ небесныхъ, не стоящихъ и единаго ассарія, Господь, конечно, можетъ прокормить и всѣхъ бѣдныхъ. Давая заповѣдь благотворить бѣднымъ, Христосъ имѣетъ въ виду здѣсь обогащеніе насъ самихъ. Дѣйствительно, очень часто случается, что «дающая рука» не только «не оскудѣваетъ», но становится тѣмъ обильнѣе и богаче, чѣмъ щедрѣе раздаетъ. Но самое важное обогащеніе наше совершится не на землѣ, а на небѣ. Христосъ Спаситель, внушавшій давать бѣднымъ, но ничего отъ нихъ ни требовать, повелѣвалъ ожидать награды за добродѣтель въ будущей жизни. Бѣдные, не имѣя возможности отплатить своимъ благодѣтелямъ матеріальнымъ образомъ, располагаютъ такими средствами, которыя сильны доставить благотворителямъ входъ въ обители вѣчныя. Прежде всего, бѣдные даютъ намъ возможность проводить въ жизнь христіанскія начала любви и тѣмъ дѣятельно свидѣтельствовать, что мы христіане не по имени только, но и на самомъ дѣлѣ. Оказываемыя нами благотворенія имѣютъ ту особенную важность, что самимъ Христомъ усвояются Себѣ. Во время Своей эемной жизни Онъ внушалъ людямъ, что всегда будетъ бѣдствовать на землѣ въ лицѣ Своихъ меньшихъ братій, а потому всякую лепту, чашу студеной воды, кусокъ хлѣба, однимъ словомъ – все то, что будетъ оказано бѣднымъ, Господь по безконечной благости усвоитъ Себѣ. На страшномъ судѣ всѣ нищелюбцы услышатъ вожделѣнный гласъ Царя небеснаго: «Пріидите благословенней Отца Моего, наслѣдуйте уготованное вамъ царствіе отъ сложенія міра. Взалкахся бо, и дасте Ми ясти; возжадахся, и напоисте Мя; страненъ бѣхъ, и введосте Мене; нагъ, и одѣясте Мя; боленъ, и посѣтисте Мене; въ темницѣ бѣхъ, и пріидосте ко Мнѣ... Аминь глаголю вамъ, понеже сотвористе единому сихъ братій Моихъ меншихъ, Мнѣ сотвористе» (Мѳ. 25, 34-46). Призывая отъ полноты благодарнаго чувства благословенія на своихъ благотворителей и возсылая горячія молитвы ко всевѣдущему Богу, бѣдные могутъ служить посредниками между ними и Богомъ. По ходатайству Своихъ меньшихъ братій Господь и приметъ благотворителей въ вѣчныя небесныя обители. Если же въ числѣ лицъ, требующихъ помощи, найдутся люди, которые даже не будутъ и молиться за своихъ благотворителей, все равно – христіанская добродѣтель не потеряетъ своей цѣны предъ вѣчной правдой и не лишится заслуженной награды, потому что принимается самимъ Богомъ. Кромѣ того, внѣ человѣческаго вѣдѣнія и то: кто можетъ ходатайствовать за насъ предъ Богомъ и кто не можетъ?

Нельзя, конечно, отрицать и того, что употребленіе богатства спасительно и тогда, когда благотворитель тратитъ свое достояніе и на дѣла благочестія, напр., построеніе храмовъ, поддержаніе въ нихъ благолѣпія и т. п. Дѣла благочестія суть и дѣла человѣколюбія. Въ самомъ дѣлѣ, развѣ храмъ Божій, какъ мѣсто служенія Всевышнему, не есть въ тоже время училище для нуждающихся въ духовной наукѣ, лѣчебница для больныхъ душей, блаженное мѣсто успокоенія всѣхъ труждающихся и обремененныхъ, однимъ словомъ– человѣколюбивое заведеніе? Но прямыя дѣла человѣколюбія имѣютъ болѣе цѣны и значенія предъ лицемъ высшей правды. «Милости хощу, а не жертвы» (Мѳ. 12, 7), говоритъ Спаситель, указывая этимъ на то, что самоотверженный подвигъ служенія ближнимъ, дѣятельный подвигъ «нищелюбія» стоитъ выше всѣхъ жертвъ, особенно приносимыхъ не отъ чистаго и безкорыстнаго сердца.

Благоразумное употребленіе богатства имѣетъ особенную важность и значеніе для насъ въ роковой часъ «оскудѣнія», подъ которымъ одни понимаютъ тотъ моментъ, когда человѣкъ въ силу естественнаго закона вступаетъ на ту грань, за которой уже начинается область другого бытія, и здѣсь возвращаетъ міру всѣ тѣ блага, которыми пользовался въ жизни, дѣлается бѣднымъ, оскудѣваетъ. Слова: егда оскудѣете, говорятъ, указываютъ на эту нищету, зависящую отъ неумолимаго закона смерти. Но мы будемъ ближе стоять къ истинѣ, если будемъ разумѣть здѣсь не скудость матеріальную, но духовную, когда человѣкъ на страшномъ и нелицепріятномъ судѣ Божіемъ сознаетъ себя недостаточно богатымъ для того, чтобы безпрепятственно войдти въ царство небесное. Вотъ при недостаткѣ своихъ достоинствъ и совершенствъ человѣкъ и можетъ надѣяться, что та «мамона неправды», которую онъ при своей жизни употреблялъ сообразно съ христіанскою заповѣдію, пріобрѣтетъ ему благодарныхъ друзей въ будущей жизни.

Итакъ, богатство – этотъ, часто не находящій себѣ достойнаго примѣненія, даръ Божій, должно быть употребляемо на великія дѣла благотворительности. Посредствомъ этой христіанской добродѣтели мы можемъ снискать себѣ благоволеніе самого Господа и, по молитвамъ меньшихъ братій Его, получить вѣчное блаженство, пріобрѣсть тѣ нетлѣнныя блага, «ихже око не видѣли, ухо не слыша, и на сердце человѣку не взыдоша» (1 Кор. 2, 9).

 

Сергѣй Красовскій.

 

«Костромскія Епархіальныя Вѣдомости». 1894. Отд. II. Ч. Неофф. № 16. С. 310-317; № 17. С. 348-351.

 

Объ авторѣ. Сергѣй Александровичъ Красовскій (1864 – не ранѣе 1917). Статскій совѣтникъ. Родился 4 іюля 1864 г. въ семьѣ священника с. Зосимо-Савватіевское Кологривскаго у. Костромской губ. Окончилъ КостромДС (1886), МакарьевскоеДУ (1880), МДА (канд. богосл. 1890). Съ 9 нояб. 1890 г. – преподаватель гражд. исторіи въ ВоронежДС. Съ 7 авг. 1892 г. – помощникъ смотрителя ГаличскагоДУ, съ 15 мая 1898 г. – смотритель того же училища, съ 13 іюля т. г. – членъ Галичскаго уѣзднаго училищнаго Совѣта. Дѣйствит. членъ: Общ. вспомощ. недостат. учащ. КостромДС (1899), Костром. Прав. Ѳедоровско-Сергіевскаго братства (1900), Костром. церк.-историч. Общ. (1912) и др. Въ 1916 г. – преподаватель катехизисъ и изъясненіе богослуженія съ церк. Уставомъ. Дальнѣйшихъ свѣденій не обрѣтается. Псевд.: С. К. Труды: «О преподаваніи новыхъ языковъ въ среднихъ учебныхъ заведеніяхъ» («Костромской листокъ». 1899. № 49); Отвѣтъ на статью «Письмо изъ Галича». (тамъ же. 1903. № 30 и № 68); «Св. Пророкъ Божій Илія». («Костром. Еп.. Вѣд.». 1895. № 15. Ч. Неофф. С. 305-313.). Кавалеръ орденовъ: св. Станислава 2-й ст. (1915) и св. Анны 3-й ст. (1912), серебр. мед. въ пам. имп. Александра III (1896).




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: