Протоіерей Николай Коноплевъ – Молитва – величайшій дарь Божій.
Изъ многихъ великихъ и совершенныхъ даровъ Божіихъ къ роду человѣческому, самый наилучшій, драгоцѣннѣйшій и благопотребнѣйшій для насъ есть даръ молитвеннаго общенія съ Создателемъ. И дѣйствительно, что можетъ быть выше сего дара, когда временный, тлѣнный и ничтожный самъ по себѣ человѣкъ, имѣетъ возможность вступать въ бесѣду съ Высшимъ Сушествомъ, отъ Котораго зависитъ и жизнь и дыханіе и все? Если бесѣда съ человѣкомъ мудрымъ и любвеобильнымъ доставляеть намъ не малую пользу и пріятность, если знакомство и обращеніе съ человѣкомъ многомощнымъ и благорасположеннымъ, считается за великое счастіе, то не тѣмъ ли болѣе можетъ доставить намъ пользы и безчисленныхъ благъ, бесѣда съ Богомъ-Источникомъ всякаго блага, содѣлать счастливыми и блаженными, общеніе съ Творцомъ, – преблагимъ и милостивымъ Владыкѣю жизни!..
Жизненный путь почти у каждаго человѣка, а особенно у хрістіанина, бываетъ исполненъ многоразличныхъ скорбей, нуждъ и испытаній, освободиться отъ которыхъ собственными силами, нѣтъ никакой возможности; но вотъ человѣку дана возможность возносить таковыя своему Творцу: «призови Мя въ день скорби твоея, и изму тя, и прославиши Мя», говоритъ Господь. (Псал. 49, 15).
Потребность молитвеннаго общенія съ Создателемъ вытекаетъ изъ самого основанія души человѣческой, сотворенной по образу и подобію Божію, которая, имѣя въ себѣ отображеніе Божества и нося задатки высшей – духовной жизни, не удовлетворяется вполнѣ, ничѣмъ земнымъ и тварнымъ, и неудержимо влечется къ сродному, чая найти въ Богѣ конечный покой, утѣшеніе и утвержденіе. Можно такъ или иначе разстроить душу грѣхами, содѣлать ее неспособною къ молитвенному общенію съ Творцомъ, но совсѣмъ заглушить въ себѣ порывы и стремленія духа къ Богу, пресѣчь токъ богобоязненныхъ и благоговѣйныхъ помышленій о Верховномъ Существѣ, – не возможно. Это составляетъ природу безсмертнаго духа, неудержимо тяготѣющаго къ высшей жизни и стремящагося къ конечному благу, которое и есть Богъ. И нѣтъ на землѣ такого языка, нѣтъ такого племени, гдѣ, бы не исповѣдывалось имя Божіе, гдѣ бы не воздавалось благовѣйное поклоненіе Творцу, и – не возносились бы молитвенные гласы къ Богу. Хотя, конечно, у многихъ народовъ, непросвѣщенныхъ свѣтомъ Хрістовымъ, истинное понятіе о Богѣ утрачено и образъ вѣрованія и богопочитанія извращенъ. «Измѣниша (бо) славу нетлѣннаго Бога въ подобіе образа тлѣнна человѣка и птицъ и четвероногъ и гадъ, – и послужиша твари паче Творца», говоритъ св. Апостолъ (Рим. 1, 23. 25). Но это уже зависѣло отъ свободы и грѣховной воли самого человѣка, которыхъ Творецъ насильно не принуждаетъ къ добру. Итакъ молитва, вытекая изъ глубины души, составляетъ самую жизненную, существеннѣйшую и главнѣйшую потребность человѣка.
И блаженъ человѣкъ, который поставляя цѣлію своей жизни благоугожденіе Господу, полагаетъ (по слову пророка) восхожденія въ сердцѣ своемъ къ Богу (Псал. 83, 6) и возноситъ Ему – Живущему на небеси, свои сердечныя молитвы. Какого блага, какого утѣшенія сподобится онъ отъ Господа! Въ Богѣ, онъ найдетъ удовлетвореніе всѣхъ существеннѣйшихъ запросовъ своей души, обрѣтетъ сладкій покой мятущемуся духу и увѣрится «зѣло» въ истинѣ словесъ и обѣтованій Божіихъ. При помощи молитвы онъ очиститъ сердце свое отъ грѣховныхъ страстей, укрѣпитъ волю свою въ добрѣ, перемѣнитъ нравъ, – образъ мыслей и содѣлается причастникомъ Божіей благодати. Восхваляя такихъ людей, которые Вышняго полагаютъ прибѣжищемъ своимъ въ жизни, св. Псалмопѣвецъ восклицаетъ: «Блажени людіе вѣдущіи воскликновеніе! Господи, во свѣтѣ, лица Твоего пойдутъ, и о имени Твоемъ возрадуются весь день, и правдою Твоею вознесутся. Яко похвала силы ихъ Ты еси...» (Псал. 88. 16-18).
Напротивъ, жалокъ, несчастенъ, и бѣденъ тотъ человѣкъ,, который отягощая душу свою печалями житейскими и разстраивая грѣхами, удаляется отъ Бога умомъ и сердцемъ на страну далече и дѣлается въ концѣ концовъ совсѣмъ неспособнымъ къ молитвѣ. Хотя бы онъ обладалъ безчисленными сокровищами міра, пользовался всѣми благами и удобствами жизни, но если чрезъ это отпалъ отъ любви Божіей и лишился Божіей благодати, то онъ несчастенъ. «Ибо никакое земное благо не можетъ, вполнѣ удовольствовать, насытить, прохладить, утѣшить и возвеселить душу, созданную по образу и подобію Божію. Есть для нея иной покой, которымъ упокоевается; есть пища, которою питается, есть питіе, которымъ прохлаждается, есть свѣтъ, которымъ просвѣщается, есть красота, которою увеселяется; есть центръ, къ которому стремится, и, достигши того, ничего болѣе не ищетъ. Богъ и божественная Его благодать – душѣ все: покой, пища, питіе, свѣтъ, слава, честь, богатство, утѣшеніе, радость, веселіе и все блаженство, которымъ тогда вполнѣ и удовольствуется, когда сыщетъ Его. Безъ Бога всякое блаженство – окаянство есть и бѣдность; житіе – смерть, радость и сладость – горесть. Съ Богомъ жить и въ несчастій есть счастіе, въ нищетѣ – богатство, въ безславіи – слава, въ безчестіи – честь, въ скорби – утѣшеніе. Безъ Бога не можетъ быть истинный покой, миръ и утѣшеніе. А потому, когда человѣкъ отъ Создателя къ созданію обращается любовію, – отпадаетъ отъ своего истиннаго блаженства, и впадаетъ въ истинное окаянство и бѣдность; и какъ тотъ, который, оставивши царя своего любовію, и дружествомъ къ рабамъ его, низшимъ себя прилѣпляется, дѣлаетъ самъ себя безчестнымъ и бѣднымъ: такъ грѣшникъ въ безчестіе и окаянство себя предаетъ, когда, оставивши Бога, къ твари прилѣпляется. О таковомъ поется, или паче съ сожалѣніемъ и плачемъ глаголется: «человѣкъ въ чести сый не разумѣ, приложися скотомъ несмысленнымъ и уподобися имъ» (Псал. 48, 13) (Св. Тихонъ Задон. томъ V. Письма келейныя.).
Да и что въ сравненіи съ Божіею благодатію и милостію представляютъ изъ себя блага міра? – А какъ бы ничто! Одна слеза умиленія благодатнаго, усладившая сердце во время теплой молитвы къ Богу, драгоцѣннѣе для души всѣхъ сокровищъ міра сего. Одинъ вздохъ сокрушенія покаяннаго, растворенный надеждою на милосердіе Божіе, сладостнѣе и благотворнѣе для души всѣхъ благъ міра сего. И дѣйствительно, оглядываясь на всю прошедшую жизнь, пересматривая и воспоминая всѣ пережитыя чувства и впечатлѣнія, – тѣ только моменты жизни и кажутся блаженными, самыми лучшими и пріятными, когда касалась сердца благодать Господня, когда испытывалась душею радость о Господѣ Богѣ и когда освящался духъ сладостію молитвы. Все же остальное мірское и суетное, испытанное въ жизни, забылось со временемъ, потеряло свою пріятность, и какъ небывалое скрылось и исчезло изъ души, оставивъ по себѣ одни только жалкія воспоминанія. Вотъ каковы эти блага міра! А потому, кто чрезъ земныя блага и пристрастія отпадаетъ отъ любви Божіей и лишается Божіей благодати, тотъ человѣкъ – жалкій.
Глубоко несчастны также и жалки и всѣ тѣ, уклоняющіеся отъ истины люди, которые, увлекаясь современными идеями любви къ человѣчеству и употребляя силы души единственно на благоустройство матеріальной и экономической, личной и общественной жизни, забываютъ «Бога» и лишаютъ себя молитвеннаго съ Нимъ общенія. Лишеніе такого великаго блага, какъ молитва, ничѣмъ не вознаградимо и не замѣнимо. Свѣтъ жизни, отраду, утѣшеніе, миръ, радость духовную, возможно обрѣсти только въ Богѣ – Источникѣ всякаго блага и получить отъ Него чрезъ посредство молитвы, какъ и Господь сказалъ: «просите и дастся вамъ» (Мѳ. 7, 7). Но гдѣ же найдетъ и получитъ такія блага тотъ человѣкъ, который удалился отъ Бога, который не имѣетъ заботы о душѣ своей и лишаетъ себя великаго сокровища – молитвы? Нигдѣ не найдетъ онъ ихъ! А безъ нихъ вся жизнь его будетъ полна мрака духовнаго, недовольства, унынія, разстройства и грѣхопаденій. И хотя бы такіе люди весь міръ облагодѣтельствовали, всѣхъ сдѣлали счастливыми на землѣ, но если чрезъ это сами отпали отъ Бога, лишили душу свою блаженнаго общенія съ Творцемъ и потеряли надежду спасенія, то они несчастны. «Кая бо польза человѣку, аще міръ весь пріобрящетъ, душу же свою отщетитъ» (отъ Бога), сказалъ Господь (Мѳ. 16, 26). Вѣдь не въ томъ состоитъ цѣль нашей жизни, чтобы имѣть въ виду только одно настоящее временное благо, а въ томъ, чтобы посредствомъ исполненія въ жизни заповѣдей Хрістовыхъ, украсить душу свою добродѣтелію, чтобы посредствомъ молитвы и добрыхъ дѣлъ содѣлаться совершенными въ любви къ Богу и наслѣдниками царствія Хрістова, куда не войдетъ ничто нечистое.
Великое значеніе имѣетъ молитва въ дѣлѣ содѣванія спасенія, въ дѣлѣ очищенія сердца отъ страстей, въ дѣлѣ преуспѣянія въ добродѣтеляхъ. Безъ нея какъ не мыслимо спасеніе, такъ не возможно и нравственное совершенство. «Всякое даяніе благо и всякъ даръ совершенъ свыше есть, сходяй отъ Отца свѣтовъ», говоритъ св. Апостолъ (Іаков. гл. 1, 17) и испрашивается человѣкомъ отъ Бога молитвою. А потому кто не молится Богу и не испрашиваетъ Божіей милости и щедротъ, тотъ лишенъ бываетъ и благодатныхъ даровъ Божіихъ. И какія бы добрыя дѣла по-видимому ни дѣлалъ человѣкъ, какія бы подвиги самоумерщвленія и самоотверженія не предпринималъ ради спасенія, но если онъ не считаетъ молитвы самымъ главнымъ дѣломъ, самою первою обязанностію, и подъ тѣмъ или инымъ предлогомъ оставляетъ ее, то въ концѣ концовъ онъ разслабѣетъ нравственно и всѣ его добрыя дѣла потеряютъ силу. Только молитва одна имѣетъ свойство утверждать въ добрѣ подвизающуюся душу, очищать отъ сквернъ грѣха, облагораживать нравственно и насыщать небесными и святыми чувствами. Только молитва одна спасительна бываетъ въ дѣлѣ невидимой брани со врагами спасенія – демонами и побѣдоносна въ борьбѣ съ грѣхомъ. Только она одна раскрываетъ глубины души предъ Богомъ и вводитъ, небесный миръ и любовь въ сердце. Ибо она, по выраженію св. отцевъ, есть – «царица добродѣтелей». И насколько человѣкъ преуспѣваетъ въ жизни, насколько совершенствуется въ добродѣтеляхъ, настолько исправляется его молитва предъ Богомъ и очищается сердце отъ страстей. И на оборотъ, – по мѣрѣ разслабленія въ жизни, по мѣрѣ нравственнаго упадка и разстройства теряетъ свою силу и молитва, а вмѣстѣ съ этимъ ожесточается и сердце. Такъ что люди, пришедшіе въ крайнее развращеніе нравственное, совсѣмъ не способны бываютъ къ молитвѣ. А потому ее назвалъ еще нѣкто изъ святыхъ «зеркаломъ души», т. е. показательницею нашего нравственнаго состоянія предъ Богомъ. Такова она и есть на самомъ дѣлѣ. У кого доброе сердце, смиренная душа, кроткій и терпѣливый нравъ, тотъ съ радостію источаетъ слезы въ молитвѣ и соединяется въ одинъ, духъ съ Господомъ, а у кого жестокое сердце, страстная душа и тяжелый нравъ, тотъ холоденъ и разсѣянъ бываетъ въ молитвѣ и непричастенъ Божіей благодати. И не было, нѣтъ и не будетъ на землѣ такого святого и блаженнаго мужа, который бы могъ достигнуть высоты совершенства духовнаго, могъ возсіять дарами благодати Божіей, не будучи вмѣстѣ и великимъ молитвенникомъ. Вотъ что говоритъ о молитвѣ св. Златоустъ.
«Безъ Божія мановенія и призрѣнія на насъ ничего добраго не войдетъ въ души наши. Божіе же мановеніе нисходитъ на наши труды и ихъ добрѣ облегчаетъ, если видитъ, что мы любимъ молитву, часто къ Богу обращаемся съ прошеніями, и чаемъ оттолѣ низойти къ намъ всякому благу. Почему, когда вижу я кого не любящаго молитвы и не имѣющаго теплаго и сильнаго къ ней расположенія, то изъ этого явнымъ для меня бываетъ, что человѣкъ тотъ ничего благороднаго и высокаго въ душѣ своей не имѣетъ. А когда вижу кого ненасытно емлющимся за богослуженіе и лишеніе частой молитвы почитающимъ однимъ изъ величайшихъ потерь и ущербовъ, то удостовѣряюсь, что онъ есть вѣрный подвижникъ всякой добродѣтели, есть храмъ Божій. Ибо если «одѣяніе мужа, и смѣхъ зубовъ и стопы человѣка возвѣщаютъ яже о немъ» (Сир. 19, 27), – по слову премудраго; тѣмъ паче молитва и служеніе Богу есть знакъ всякой праведности, будучи убранствомъ нѣкіимъ духовнымъ и божественнымъ, которое великое благообразіе и красоту сообщаетъ помышленіямъ нашимъ, жизнь каждаго благоустрояетъ, не допускаетъ держать на умѣ что-либо неумѣстное и дурное, внушаетъ благоговѣинствовать къ Богу, и чтить честь, коею Онъ благоволилъ почтить насъ, научаетъ отвращаться отъ всякаго суевѣрнаго волхованія, изгоняетъ срамные и пустые помыслы, и душу всякаго настраиваетъ презирать плотскія страсти. Сія единая гордость приличествуетъ чтущимъ Хріста не рабствовать ничему срамному, но блюсти душу свою въ свободѣ отъ всего и въ непорочной жизни (2. 776-7).
Что безъ молитвы никакъ невозможно имѣть сожительницу себѣ добродѣтель и съ нею тещи путемъ жизни, думаю, для всякаго само собою ясно. Ибо какъ бы кто сталъ подвизаться въ добродѣтели, не приступая и не припадая часто къ Тому, Кто есть податель и дарователь добродѣтели? Кто бы даже желаніе быть цѣломудреннымъ и праведнымъ въ себѣ постояннно питать былъ силенъ, не держа съ удовольствіемъ бесѣды съ Тѣмъ, Кто требуетъ отъ насъ и это, и еще большее того? Но я берусь доказать короткимъ словомъ, что молитвы (возродясь въ насъ или бывъ начаты нами), хотя бы застали насъ преисполненными всякихъ грѣховъ, скоро очищаютъ отъ нихъ. И въ такомъ случаѣ что будетъ болѣе молитвы велико и божественно, если она окажется цѣлительнымъ врачествомъ для тѣхъ, которые болятъ душею? Се – Ниневитяне первые являются молитвою очистившимися отъ многихъ своихъ предъ Богомъ грѣховъ. Какъ только взяла ихъ молитва (на свое попеченіе), тотчасъ сдѣлала и праведными, – и городъ привыкшій жить въ непотребствѣ, лукавствѣ и всякомъ беззаконіи, быстро исправила пересиливъ устарѣлые худые навыки, и небесные водворивъ законы, приведши съ собою и цѣломудріе и человѣколюбіе, и кротость, и попеченіе о бѣдныхъ. Безъ этихъ добродѣтелей она и не водворяется въ душѣ; но обыкновенно въ какую душу вселяется она, ту дѣлаетъ полною всякой праведности, – настраиваетъ ее на всякую добродѣтель, а всякое худо изгоняетъ изъ нея (2. 777).
Можетъ быть кто-нибудь изъ лѣнивыхъ и нехотящихъ усердно и тщательно молиться вздумаетъ оправдывать себя словами самого Господа: «не всякъ глаголяй ми: Господи, Господи, внидетъ въ царствіе небесное, но творяй волю Отца Моего, Иже на небесѣхъ» (Мѳ. 7, 21). – На это скажу, что еслибъ я почиталъ одну молитву достаточною ко спасенію, то справедливо бы иной могъ воспользоваться этими словами противъ меня. Но какъ я говорю, что молитва есть глава всѣхъ добродѣтелей, корень и основаніе спасительной жизни; то никто пусть не прикрываетъ своей къ молитвѣ лѣности такими словами. Ни цѣломудріе одно не можетъ спасти безъ другихъ добродѣтелей, ни попеченіе о бѣдныхъ, ни благость, ни другое какое-либо изъ похвальныхъ дѣлъ; но надобно чтобы всѣ добродѣтели стеклись въ нашу душу, а молитва чтобъ какъ основаніе и корень лежала подъ ними. Какъ корабль и домъ нижнія части дѣлаютъ крѣпкими и сплоченными: такъ и жизнь нашу молитвы скрѣпляютъ; безъ нихъ же ничего въ насъ не бываетъ добраго и спасительнаго. Почему св. Павелъ настоятельно повелѣваетъ намъ прилежать молитвѣ, говоря: «въ молитвѣ пребывайте, бодрствующе въ ней со благодареніемъ» (Кол. 4, 2); въ другомъ мѣстѣ говоритъ онъ: «непрестанно молитеся, о всемъ благодарите: сія бо есть воля Божія» (Кол. 5, 17. 18); и въ другомъ еще мѣстѣ: «всякою молитвою и моленіемъ молитеся на всякое время духомъ, и въ сіе истое бдяще во всякомъ терпѣніи» (Еф. 6, 18). Такъ многими и божественными словами увѣщаваетъ насъ къ молитвѣ сей вождь апостольскій. Почему намъ, ученикамъ его, надлежитъ съ молитвою тещи путемъ жизни нашей и ею чаще орошать и напаять душу свою: ибо всѣ мы не менѣе имѣемъ въ ней нужду, чѣмъ дерева въ водѣ. Ни они не могутъ приносить плодовъ, если не будутъ впивать корнями своими воды, ни мы – источать многоцѣнные плоды благочестія, если не будемъ напаяемы молитвами (2. 778- 9). До сего св. Златоутстъ.
Итакъ молитва для подвизающагося хрістіанина есть основаніе всей спасительной жизни, корень и источникъ всякихъ благъ. «Ибо и покаяніе, и вѣра, и миръ съ Богомъ, и благоговѣніе, и терпѣніе, и чаяніе втораго пришествія, и вообще всякое изъ тѣхъ дѣйствій необходимо имѣетъ отношеніе къ Богу и рождается отъ молитвы» (Ен. Ѳеофанъ. Начерт. стр. 411.).
Но молитва такъ же, какъ и всѣ прочія добродѣтели, требуетъ упражненія, усердія, навыка, развитія, совершенствованія. Нельзя научиться искусству, не изучивъ его на дѣлѣ – опытомъ, нельзя стяжать и молитвы, не упражняясь въ ней и не трудясь посильно съ Божіею помощію. А такъ какъ она есть самая главная изъ добродѣтелей и родительница всего добраго въ человѣкахъ, то по важности ея для спасенія, требуется приложить и большее усиліе, чтобы утвердить ее въ сердцѣ. А посему всѣ ревнители добродѣтельнаго житія, всѣ усердные хранители заповѣдей Господнихъ, всѣ истинные послѣдователи Хріста, умудряемые во спасеніе Божіею благодатію, на молитву главнымъ, образомъ и обращали свое вниманіе, ее стяжать и усокровиществовать въ своемъ сердцѣ понуждались горячимъ желаніемъ, зная, что вмѣстѣ съ нею легко могутъ тещи путемъ спасенія и преуспѣвать въ добродѣтеляхъ.
Но какъ многотруденъ бываетъ молитвенный путь, особенно вначалѣ вступленія на него! Какъ тѣсна и прискорбна стезя молитвы, ведущая человѣка съ распутій грѣха къ царствію Божію «внутрь насъ»! Какъ тяжелъ кажется подвигъ подъемлемый для молитвы, когда еще сердце не очистилось отъ страстей и не вкусило чувствомъ «яко благъ Господь». Это знаютъ отчасти всѣ тѣ молитвенники, которые трудились не жалѣя силъ въ этомъ дѣлѣ, которые ради молитвы принимали и скорби и нужды и многое другое смиряющее и озлобляющее сердце, наводимое промысломъ Божіимъ для ихъ пользы и которые впослѣдствіи по милости Божіей получили нѣкоторое облегченіе въ этомъ дѣлѣ и вкусили сладости Божіей чувствами сердца.
Здѣсь ввергается человѣкъ въ желѣзную печь искушеній и поставляется лицомъ къ лицу съ невидимыми врагами спасенія – демонами, которые ничего такъ не ненавидятъ въ человѣкахъ, какъ молитвы, и ни противъ чего такъ не вооружаются бранію, какъ противъ молитвы; ибо для нихъ она убійственна и нестерпима, а для насъ спасительна и благотворна. Здѣсь встрѣчается человѣкъ со скорбями, нуждами, испытаніями и со всѣми трудностями подвижническаго житія, которыя до того времени были незнаемы и даже не предполагаемы. Здѣсь испытывается нравственная крѣпость человѣка, его прилѣпленіе къ добру, его стремленіе къ добродѣтели, его предложеніе сердца. На этомъ пути, по словамъ св. отцовъ, бываютъ уклоненія, паденія, скудости, страхи, оставленія и многое другое тягостное и скорбное. Спросили однажды ученики одного великаго старца о томъ, что всего труднѣе въ дѣлѣ подвижническаго житія, и старецъ отвѣтилъ имъ: «нахожу, что молитва всего труднѣе въ жизни, ибо какъ только встанетъ человѣкъ на молитву, такъ и поднимается на него мысленный врагъ». Въ истинѣ этого изрѣченія всякій можетъ убѣдиться даже на себѣ самомъ. Легко мы чувствуемъ себя, когда находимся въ обществѣ друзей, пріятно проводимъ время за любимыми занятіями, покойно бываетъ на душѣ при обычныхъ житейскихъ дѣлахъ, а какъ только захотѣли помолиться поусерднѣе Богу, или захотѣли вспомнить грѣхи свои предъ Богомъ, такъ и поднимается въ душѣ точно непогода какая, мысленная брань. И то нужно сдѣлать неотложно и этого не забыть, и объ этомъ побезпокоиться и другого не потерять изъ виду, и т. д. Или же будутъ появляться въ душѣ помыслы недовѣрія истинамъ Св. Писанія, помыслы нерасположенія къ молитвѣ; будетъ закрываться въ умѣ то утѣшеніе, которое получается отъ молитвы и отъ благодати Божіей. Давно забытыя обиды, непріятности, неудовольствія, вдругъ какъ бы изъ заклеповъ какихъ будутъ выходить изъ сокровенностей сердца и представляться предъ душею со всѣми подробностями, возбуждая человѣка на гнѣвъ и злобу на тѣхъ лицъ, которыя причинили такія непріятности. Или же, если человѣкъ не внимаетъ возникающимъ въ душѣ подобнаго рода помысламъ, то является разсѣянность, холодность и блужданіе ума повсюду. Знаетъ врагъ, что если познаетъ человѣкъ пользу молитвы, ея сладость, и благотворность для души, то трудно уже будетъ его совращать на путь грѣха. А потому и употребляетъ онъ всѣ, силы, чтобы отбить человѣка отъ молитвы. Не рѣдко нападаетъ на душу, по коварству враговъ спасенія, непонятная тягость, уныніе, разлѣненіе, сонливость и проч., отчего дѣлается великое омраченіе ума и разслабленіе сердца. Всякій вѣрующій хрістіанинъ навѣрно испыталъ и испытываетъ подобнаго рода искушенія, наносимыя завистниками спасенія и по опыту знаетъ, какъ трудно бываетъ возносить умъ и сердце къ Богу въ молитвѣ, какъ не легко перебороть нападающую во время молитвы, тяжесть и сонливость и какъ необходима бываетъ Божія помощь и огнь духа, чтобы дѣло молитвы исправлять должнымъ образомъ. Такъ то многотруденъ бываетъ подвигъ молитвы!
А потому глубокимъ сѣтованіемъ бываютъ покрыты лица усердныхъ молитвенниковъ, пока они еще не освободились отъ страстей, пока не пришли въ познаніе себя, т. е. въ смиреніе, пока не вступили въ свободу чадъ Божіихъ и не получили облегченія въ подвигѣ, отъ благодати Господней. Много приходится воспріять скорбей ради молитвы, перенести искушеній, положить трудовъ и вознести молитвенныхъ прошеній къ Богу.
Проходятъ иногда десятки лѣтъ въ томительномъ и безотрадномъ состояніи, пока грѣховное сердце человѣка не умягчится мало по малу, а душа не очистится слезными струями отъ сквернъ грѣха. И уже послѣ многихъ трудовъ и усилій, послѣ жестокихъ бурь и волненій душевныхъ, станетъ озаряться душа лучами милосердія Божія, станетъ согрѣваться духъ теплотою Божіей благодати.
Тогда великую пользу, неоцѣнимое благо, будутъ доставлять человѣку молитвы, измѣняя вмѣстѣ, съ тѣмъ и нравственное состояніе его сердца. Глубокія воздыханія временами будутъ исходить изъ глубины души и исполнять сердце сладкимъ миромъ и утѣшеніемъ. Смиренномудрыя чувства, чувства своего недостоинства предъ Богомъ, чувства духовной нищеты и безотвѣтности предъ Богомъ, по милости Божіей, также будутъ являться въ сердцѣ и подвигать душу на плачь, слезы, умиленіе и благодареніе Бога за все. Изъ такого состоянія рождается временами и любовь къ Богу сладостная и къ ближнимъ сердечная и не лицемѣрная. Видится тогда, что ближніе гораздо лучше насъ во всемъ: они и въ дѣлѣ то исправны, и въ молитвнхъ – совершенны, и въ намѣреніяхъ – чисты, и въ чувствахъ – любовны, тогда какъ въ своей душѣ, кромѣ грѣха и немощей ничего не видится. И чѣмъ чаще будутъ возбуждаться въ сердцѣ смиренномудрыя чувства, тѣмъ, обильнѣе будетъ изливаться благодать отъ Господа; и чѣмъ обильнѣе будетъ дѣйствовать благодатное умиленіе, тѣмъ теплѣе и сердечнѣе будетъ являться любовь къ Богу и ближнимъ. Легокъ тогда уже будетъ казаться путь хрістіанскаго жительства и пріятны труды во спасеніе души. И будутъ сбываться тогда на человѣкѣ слова писанія: «сѣющій слезами, радостію пожнутъ. Ходящій хождаху и плакахуся, метающе сѣмена своя: грядуще же пріидутъ радостію, вземлюще рукояти своя» (Псал. 125, 9). Воть къ какому великому благу приводитъ человѣка молитва. Есть изъ-за чего слѣдовательно и потрудиться.
Благодареніе должны мы воздавать Господу за такой великій и чудный даръ къ намъ недостойнымъ. Что сдѣлалось бы съ нами грѣшными, если бы лишены мы были такого великаго блага? Заѣли бы насъ скорби душевныя, измучили бы въ конецъ грѣхи и разстройства и тягостною сдѣлалась бы жизнь безъ благодати Божіей. Но слава щедротамъ и милостямъ Господнимъ! «Призови Мя въ день скорби твоея и изму тя и прославиши Мя», говоритъ Господь. Вмѣсто скорби ты получишь отъ Меня утѣшеніе, вмѣсто печали – радость духовную; вмѣсто унынія – веселіе; вмѣсто недовольства – миръ и успокоеніе, и вмѣсто злобы и вражды – любовь и долготерпѣніе. Съ облегченною душею и съ благодарнымъ сердцемъ ты пойдешь отъ Меня и на все ты будешь смотрѣлъ радостнымъ взоромъ и всякій то человѣкъ будетъ казаться тебѣ другомъ и близкимъ и во всемъ ты увидишь премудрость и благость Мою...
И такъ за чѣмъ же дѣло? – Время уже есть намъ отъ сна востати и поклониться Господеви. Востанемъ же, пріидемъ, поклонимся и припадемъ ко Хрісту Цареви нашему Богу...
Н. К.
«Церковное слово». Изд. Вологодскаго братства Всемилостиваго Спаса. 1909. № 156. С. 882-888; № 157. С. 900-903.